Текст книги "Тень"

Лицо главаря было белым как полотно.

Пару мгновений Гармата молчал. Потом он сказал:

– Возвращайся к тому, кто тебя послал, и передай, чтобы он прекратил свою охоту. А если он не прислушается, я приду и убью его. Ты все запомнил, сарг?

– Да, – сдавленно пробормотал громила. – Я все запомнил.

Гармата окинул застывших врагов спокойным взглядом и приказал:

– Уезжайте отсюда, сарги. И не забудьте забрать тело своего товарища и предать его земле со всеми почестями, какие подобают погибшему воину.

Громилы зашевелились. Андрей поспешно отвернулся, чтобы не видеть, как они собирают то, что осталось от автоматчика.

Пару минут спустя от машин не осталось и следа, и Андрей с Гарматой вновь остались на пустыре вдвоем. Проводив взглядом последнюю машину, рыцарь поднял руку с мечом, и меч исчез, растворившись в ночном сумраке.

Затем лагориец взглянул на Вершинина и спросил:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально… – ответил Андрей. – Просто… не ожидал, что вы так легко с ними расправитесь.

– Легко? – Гармата едва заметно усмехнулся и качнул головой. – Мой друг, ты ошибаешься. Для настоящего воина не бывает легких побед. Как не бывает и коротких путей. Нам пора идти.

– Да, но… – Андрей облизнул губы. – Можно вас кое о чем спросить?

– Спрашивай, – разрешил Гармата.

– Этот меч… вы создали его из луча света?

Лагориец кивнул:

– Да.

– И вы можете это сделать когда угодно?

– Только если рядом есть источник света. Пусть даже самый крохотный.

– А если не будет?

– Тогда я останусь безоружен. Но не беспокойся. Какой бы кромешной не казалась тьма, в ней всегда найдется хотя бы один луч света.

Вершинин нахмурил лоб.

– Думаю, вы обладаете способностью мгновенно аккумулировать световую энергию, – задумчиво проговорил он. – И не только аккумулировать, но и каким-то образом усиливать.

Гармата улыбнулся:

– Тебе виднее. Ты ведь студент. – Лагориец хотел что-то добавить, но внезапно покачнулся и схватился рукой за плечо Андрея.

– Что с вами? – взволнованно спросил Вершинин.

Гармата снова покачнулся и вдруг упал на колени. Затем сунул руку под плащ, достал ее и посмотрел на ладонь. Она были окрашена кровью.

– Вот черт! – с горечью и досадой воскликнул Андрей. – Эти гады вас все-таки достали. А я уж подумал, что вы неуязвимы.

Лагориец слабо улыбнулся, потом разомкнул губы и тихо вымолвил:

– Я никогда тебе этого не говорил.

Затем глаза его закатились под веки и он рухнул на асфальт.

Несколько секунд Вершинин стоял в полной растерянности. Потом огляделся по сторонам и увидел брошенный кем-то из наемников пистолет.

* * *

Бежевая «Волга», душераздирающе заскрипев тормозами, остановилась у обочины. Андрей, сжимая в руке тяжелый пистолет, наставленный на водителя, шагнул к машине и крикнул:

– Выходи!

Дверца «Волги» открылась, и на асфальт ступила нога, обутая в летний ботинок. Водитель, невысокий лысоватый очкарик, выбрался из машины, не сводя испуганного взгляда с пистолета.

– Вы хотите меня ограбить? – дрожащим голосом спросил он.

Андрей качнул головой:

– Нет.

– Тогда… что?

– Мне нужна ваша машина. Мой друг истекает кровью.

Очкарик повернул голову и посмотрел на Гармату, лежащего рядом с обочиной. Затем снова перевел взгляд на Вершинина и неуверенно пробормотал:

– Я могу отвезти вас в больницу.

Андрей на мгновение задумался. Ему отчетливо вспомнилось доброе, мягкое лицо врача, оказавшегося на поверку кровососом-стригоем. Он отрицательно покачал головой и сказал:

– Нет. Больница не подходит.

Водитель поправил пальцем очки и так же тихо пробормотал:

– Тогда я отвезу вас туда, куда вы скажете.

Несколько секунд Андрей размышлял, потом кивнул и сказал, опуская пистолет:

– Помогите мне донести его до машины.

Нести огромное тело Гарматы вдвоем оказалось гораздо легче, чем Андрей мог предположить. Рыцарь был невероятно легок. Килограммов пятьдесят, наверное, не больше. Андрей вдруг подумал, что у Гарматы могут быть полые кости – как у птиц. Иначе как объяснить, что он весит в два раза меньше, чем положено при таких габаритах?

Этой странности не мог не заметить и водитель.

– Ваш друг легче, чем я думал, – осторожно заметил он.

– Да, – сказал Андрей.

Они поднесли Гармату к открытой задней дверце и осторожно положили его на сиденье. Андрей выпрямился и вытер рукавом куртки потный лоб. Затем посмотрел на водителя и сказал:

– Простите, что наставлял на вас пистолет.

Тот натянуто усмехнулся:

– Ничего, я это переживу. Вы уже знаете, куда хотите его отвезти?

– Да. К одной своей знакомой.

– Насколько я успел понять, рана вашего друга серьезна. Вы уверены, что не хотите везти его в больницу?

– Уверен.

– Но…

Андрей брезгливо отшвырнул пистолет в сторону, бросил на водителя хмурый, усталый взгляд и отчеканил:

– Садитесь в машину.

8

Лизе Кадимовой шел девятнадцатый год, но иногда она чувствовала себя зрелой, многоопытной женщиной. Мама ее умерла от инфаркта почти семь лет назад. Для Лизы это было огромным ударом, но она сумела после него оправиться. А вот отец Лизы, зубной хирург Игорь Петрович Кадимов, не сумел. Прежде сильный, уверенный в себе и жизнерадостный, за один день он превратился в пожилого, потерянного, замученного жизнью человека. И Лизе пришлось взять на себя заботу не только о доме, но и о преждевременно постаревшем отце.

И все было бы нормально (не так, как прежде, но – нормально), если бы отец Лизы не стал все чаще и чаще прикладываться к бутылке. Сначала перед сном («Средство от бессонницы, дочка, просто средство от бессонницы»), потом сразу после работы («Устал я сегодня; если не расслаблюсь, наживу себе невроз»), а потом и с утра, перед тем как отправиться в клинику.

Занятая домашними делами, Лиза не успела заметить, как отец превратился в настоящего алкоголика, и осознала это лишь тогда, когда он перестал ходить на работу. Тогда Лиза и поняла, что жизнь ее отца, а заодно и ее собственная катится в тартарары.

Однако Лиза не собиралась сдаваться без боя. Будучи прямой и деятельной натурой, она и тут попыталась взять судьбу в свои руки и серьезно поговорить с отцом.

Он лежал на диване в грязной рубашке и помятых брюках. На табурете перед ним стояла початая бутылка водки, а рядом – тарелочка с толсто нарезанной (или скорее – нарубленной) докторской колбасой.

Лиза села в кресло, посмотрела на отца и спросила:

– Папа, зачем ты это делаешь?

Отец улыбнулся своей всегдашней виноватой улыбкой и ответил:

– Мне так легче, дочка.

– Тебе легче?… А мне? Обо мне ты подумал?

– Прости, дочка, но… ты уже большая и можешь сама о себе позаботиться.

– Папа, тебе нужно остановиться. Мамы больше нет, но у тебя еще осталась я. Или тебе легче будет, если я тоже умру?

Отец нахмурился и качнул головой:

– Не говори так, дочка.

– Но ты убиваешь меня!

Отец нахмурился еще больше.

– Я не заслужил таких слов, – отчеканил он и протянул руку за бутылкой.

Когда он наполнял рюмку водкой, руки у него тряслись. Лиза посмотрела на эти дрожащие пальцы, и сердце ее сжалось от страха и тоски.

– Значит, тебе легче от водки? – спросила она, задумавшись о чем-то.

Отец, уже поднесший рюмку ко рту, поднял на нее взгляд и тихо ответил:

– Да, дочка. Легче.

– Тогда, может быть, и мне станет легче?

Лиза быстро взяла бутылку, поднесла ее к губам и, запрокинув голову, сделала несколько больших глотков. Водка обожгла Лизе горло, и она закашлялась.

– Ты с ума сошла! – крикнул отец.

Он отшвырнул рюмку, выхватил у Лизы бутылку и швырнул ее в угол. Потом, перегнувшись через табурет, взял Лизу за плечи, повернул к себе, пристально посмотрел ей в глаза и проговорил:

– Никогда больше так не делай.

С того дня отец не прикасался к алкоголю, и жизнь стала потихоньку налаживаться.

Два последних года Лиза училась в медицинском институте. Днем она грызла гранит науки, а по вечерам занималась домашним хозяйством – готовила, прибиралась в доме, стирала, гладила и делала еще десятки дел, которые помогают поддерживать дом в порядке и которые остаются для большинства мужчин совершенно незамеченными.

Лиза сознавала, что взяла на себя гораздо больше, чем полагалось юной девушке. Но это нисколько ее не тяготило. Несмотря на полное отсутствие свободного времени, Лиза чувствовал себя почти счастливой.

Однако несколько недель назад жизнь Кадимовых снова резко переменилось. Однажды вечером, вернувшись с работы, отец ввел в квартиру ярко накрашенную женщину и сказал:

– Лиза, познакомься, это Наталья Сергеевна. Она будет жить с нами.

– Жить с нами? – не поверила своим ушам Лиза.

Отец кивнул:

– Да. Мы решили пожениться. Через неделю свадьба, и я прошу тебя быть моим свидетелем.

А спустя еще несколько дней мачеха, которая была всего на восемь лет старше Лизы, остановила ее на кухне и тихо сказала, глядя ей в глаза:

– Лиза, у твоего папы теперь есть я. Ты хорошая дочка, но он больше не нуждается в твоей опеке. Только без обид, ладно?

Несколько секунд Лиза молчала, а потом тихо проговорила:

– Завтра я поеду в Москву. К двоюродному брату.

– Зачем?

– Соскучилась.

Мачеха обдумала ее слова и улыбнулась:

– Это правильное решение. Тебе нужно немного побыть врозь с нами и хорошенько все обдумать. Уверена, что, когда ты вернешься, мы с тобой станем лучшими подругами.

«Я скорее подружусь с бешеной собакой, чем с тобой», – подумала Лиза, но вслух говорить этого не стала и даже выдавила из себя вежливую улыбку.

В Москву она приехала всего пару дней назад. Мишка Давыдов встретил ее с распростертыми объятиями и сказал, что квартира в полном ее распоряжении, тем более что родители его опять умотали в Африку, на этот раз почти на год.

Уехали родители Мишки всего две недели назад, но за это время он умудрился так сильно загадить квартиру, что она походила на притон. Два дня Лиза наводила марафет. Потом решила забить холодильник продуктами, чтобы не приходилось ходить за ними каждый день.

Магазин был недалеко. Отстояв очередь, в которой преобладали пенсионерки, и расплатившись с кассиршей, Лиза вышла на улицу и с удивлением увидела, что уже стемнело. Она решила вернуться домой через небольшой скверик и сократить тем самым путь.

В скверике было безлюдно и довольно темно. Фонари горели даже не через один, а гораздо реже. Дойдя до середины аллеи, Лиза опустила пакеты на асфальтовую дорожку, чтобы немного передохнуть и перевести дух.

– У вас очень тяжелые сумки, – произнес у нее за спиной вежливый мужской голос. – Разрешите, я помогу?

Лиза резко обернулась и вгляделась в высокую мужскую фигуру, стоявшую в тени, под разбитым фонарем.

– Спасибо… – дрогнувшим голосом пробормотала она. – Но я справлюсь сама.

– Вы меня боитесь? Напрасно. Чтобы узнать человека получше, достаточно просто посмотреть ему в глаза.

Мужчина, одетый в длинный плащ, выдвинулся из тени, и Лиза увидела его лицо. Оно было прекрасно. Молодое, слегка бледное, с твердо очерченными губами и темными глазами, которые смотрели на Лизу спокойно и участливо.

Лиза смотрела незнакомцу в глаза всего несколько секунд и вдруг поняла, что теряется, тонет в этом бездонном взгляде. Мужчина неторопливо подошел к ней вплотную, остановился и обнял ее левой рукой за талию. Потом, продолжая смотреть ей в глаза, поднял правую руку и погладил Лизу по густым каштановым волосам.

– У меня такое чувство, будто мы знакомы целую вечность, – мягко проговорил он, и от звуков его голоса Лиза почувствовала приятное волнение.

Незнакомец провел ладонью по ее щеке. Прикосновение было таким нежным, что Лиза невольно улыбнулась и слегка склонила голову, как бы ластясь к этой удивительной руке с длинными сильными пальцами.

А рука прекрасного незнакомца опускалась все ниже. Пальцы его нежно провели по шее Лизы и соскользнули ей на ключицу.

– Ты прекрасна, как майская ночь, – проговорил на ухо нежный, бархатистый баритон. – Не противься мне, и я отведу тебя в прекрасную страну, где ты будешь по-настоящему счастлива.

Счастлива…

Лиза снова улыбнулась. От волшебных звуков этого голоса она почувствовала приятную истому и слегка подалась вперед, прижавшись к незнакомцу. Он улыбнулся и снова погладил ее ладонью по волосам, затем взял за подбородок и слегка приподнял ее голову.

– Я хочу, чтобы ты была со мной откровенна, – сказал он.

– Да… – пролепетала Лиза, глядя в большие темные глаза мужчины. – Я буду откровенна.

Он улыбнулся и кивнул:

– Хорошо. Расскажи мне, что ты знаешь о перстне Бафомета.

– Я не знаю, про какой перстень вы говорите, – прошептала Лиза.

– Вот как? – Глаза его сузились. – Разве Андрей Вершинин не рассказал тебе?

– Андрей?.. – Она покачала головой. – Нет… Он ничего мне не рассказывал.

Незнакомец приблизил к ней свое красивое, как у киноактера, лицо.

– Не обманывай меня, милая, – негромко проговорил он. – Я пришел к тебе, потому что кое-что почувствовал.

– Что?

Незнакомец улыбнулся и прошелестел одними губами:

– Влечение. Я всегда чувствую влечение.

Лиза тоже улыбнулась:

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Андрея влечет к тебе. Влечет невероятно. Он как самец бабочки, который кружится над цветком, постепенно сужая круги. Пока что его круги слишком широки, но ему никуда от тебя не деться. Ну а теперь отвечай – где он сейчас может быть?

– Андрей?

– Да.

– Я… не знаю. Мы не виделись несколько лет, а встретились только недавно… И в нашей встрече не было ничего… ничего такого.

Незнакомец снова вгляделся в ее глаза, и от взгляда его по спине Лизы пробежала дрожь.

– Да, – выдохнул он наконец. – Вижу, что ты не обманываешь.

Он отпрянул от Лизы и убрал руку с ее талии.

– Вы уходите? – грустно спросила она.

– Да, милая. Мне пора, – спокойно ответил мужчина.

– Не бросайте меня… Пожалуйста… Без вас мне будет одиноко…

Некоторое время незнакомец задумчиво разглядывал ее лицо, потом перевел взгляд на шею, и в глазах его заполыхали красные звездочки. Еще несколько секунд он смотрел на шею Лизы, и звездочки в его глазах разгорались все ярче и ярче. Затем незнакомец с видимым усилием отвел взгляд, резко развернулся и зашагал прочь.

Совсем недолго Лиза видела его спину, а потом он растворился в сгустившихся сумерках.

Лиза тряхнула головой. Наваждение рассеялось, и теперь она слабо помнила, что случилось. Вроде бы на улице к ней подошел незнакомый человек… И он о чем-то спрашивал ее. О чем?… Ах да, он искал какую-то улицу.

Лиза провела по лицу пальцами, как бы смахивая невидимую паутинку. Миновало еще несколько секунд, прежде чем она окончательно пришла в себя и успокоилась.

«Мишка придет голодный, – подумала она. – Если, конечно, придет. А может вообще припереться среди ночи, это вполне в его стиле. Хорошо, что купила пиццу, ее можно быстро разогреть».

Лиза вздохнула, подняла пакеты и зашагала к дому.

9

Стоя перед обитой дерматином дверью, Вершинин поддержал заваливающегося на него лагорийца, затем протянул руку и нажал на кнопку звонка. Послышалась мелодичная трель. Прошло несколько секунд, и женский голос из-за двери спросил:

– Кто там?

– Свои! – ответил Вершинин и вновь, поморщившись от усилий, поправил Гармату.

«Счастье, что он такой легкий, – подумал он. – Что б я делал, если бы в нем было килограммов сто?»

Лязгнул замок, дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель выглянуло хорошенькое лицо Лизы. При виде Вершинина и долговязого бледного типа, привалившегося к Андрею, глаза ее полезли на лоб.

– Андрей? Что случилось? Кто это с тобой?

– Мишка дома? – вместо ответа спросил Вершинин.

Лиза удивленно качнула головой:

– Нет. Я не видела его со вчерашнего дня. А что случилось-то?

– Можно мы войдем?

– Да… Да, конечно!

Лиза распахнула дверь и посторонилась, впуская в прихожую Андрея и Гармату, который едва шевелил ногами.

Волосы Андрея были растрепаны, лицо раскраснелось от усилий.

– Помоги мне довести его до дивана, – попросил он.

Лиза взглянула на худое, изможденное лицо лагорийца и осторожно спросила:

– Он что, пьян?

– Нет. Он ранен.

– О господи! – Лиза тут же схватила руку лагорийца и положила ее себе на плечи. – Идем в Мишкину комнату!

Вдвоем они втащили рыцаря в комнату и аккуратно уложили на диван.

Лиза выпрямилась, откинула со лба рыжевато-каштановую прядь волос и посмотрела на Андрея так, что ему тут же захотелось провалиться сквозь землю.

– Ну? Я жду объяснений.

– У него пуля в груди, – сбивчиво проговорил Вершинин. И добавил зачем-то: – Пистолетная.

Глаза Лизы вылезли из орбит.

– Андрей, скажи мне, что это шутка!

– Это не шутка. У него правда пуля. И нам нужно ее вытащить.

Лиза заморгала, все еще ничему не веря. Потом перевела взгляд на лагорийца. Он лежал на диване, запрокинув голову. Черты его заострились, а кожа приобрела сероватый оттенок. Лиза увидела, что край дивана уже пропитался кровью, и несколько капель упали на ковер.

– Черт! – выдохнула она. – Вы с ума сошли! Я звоню в «скорую»!

Она кинулась к телефону, но Андрей поймал ее за руку. Пристально посмотрев ей в глаза, он покачал головой:

– Нет, Лиза. Его нельзя в больницу. Ты ведь учишься в медицинском? Вытащи пулю.

Лиза посмотрела на Андрея как на сумасшедшего:

– Это безумие! Я не умею вытаскивать пули!

– Тебе придется попробовать, – мягко, но настойчиво проговорил Вершинин. – В больницу его везти нельзя. За ним охотятся бандиты.

– Так позвони в милицию! У тебя ведь брат оперативник!

Андрей нахмурился и снова покачал головой:

– Это слишком сложно. К тому же этот парень иностранец. Помоги нам.

Слово «иностранец» почему-то подействовало на Лизу. Она посмотрела на телефон и закусила губу, не в силах на что-нибудь решиться. И тут Гармата открыл глаза. Пару секунд он смотрел на потолок, потом перевел взгляд на девушку и тихо произнес:

– Не надо бояться. Достаньте пулю… У вас получится.

И снова закрыл глаза. Слова лагорийца, даже произнесенные так тихо, обладали почти гипнотической силой.

– Сумасшедшие какие-то, – проговорила Лиза, а затем вздохнула и добавила: – Ладно, черт с вами. Сейчас достану аптечку. А ты сбегай на кухню и принеси зажигалку, водку, нож и кипяченую воду.

Андрей повернулся и быстро вышел из комнаты. Вскоре он вернулся, неся все, что перечислила Лиза. А она уже хлопотала возле лагорийца.

– Разрежь ему одежду! – скомандовала она Андрею.

Вершинин выполнил ее поручение. Вместе они осторожно освободили торс лагорийца от лоскутов ткани. Стройный и гибкий, Гармата словно состоял из одних только мускулов и сухожилий. На вид ему было лет тридцать, но кожа у него была очень нежная, а грудь абсолютно безволосая.

Смочив ватный тампон перекисью водорода, Лиза осторожно провела им по груди лагорийца. Входное отверстие от пули «уставилось» на Лизу словно багровый затекший кровью глаз.

– Выглядит ужасно, – тихо сказала она. – Андрей, подай водку.

Лагориец открыл глаза и посмотрел на бутылку, которую держал в руках Вершинин.

– Что это? – хрипло спросил он.

– Водка, – ответила Лиза.

– Похоже на простую воду.

– На вкус будет не похоже, – заверила его Лиза. – Пейте!

Лагориец послушно открыл рот и сделал несколько глотков.

– Андрей, держи ему руки. И держи так крепко, как только сможешь.

– Это не понадобится, – не открывая глаз, пробормотал лагориец. – Я не буду двигаться, пока вы мне не позволите.

– Ладно. Но все равно держи.

Вершинин взял Гармату за запястья и сжал их.

– Начинаем, – сказала Лиза и занесла нож.

Пока Лиза пыталась достать пулю, лагориец, вопреки ее ожиданиям, не стонал и не метался. Закусив губу и закрыв глаза, он словно оцепенел. Выглядело это так странно, что Лиза забеспокоилась.

– Проверь ему пульс! – взволнованно попросила она Андрея.

Тот переместил палец Гармате на артерию.

– Ровный, – сказал он после паузы. – Ударов шестьдесят в минуту.

– Странно, – удивленно сказала Лиза. – Он выглядит слишком смирным.

Андрей усмехнулся и проговорил:

– Этот парень умеет терпеть боль.

Вскоре пуля, темная и окровавленная, лежала на блюдце, а Лиза взялась за иглу и капроновую нить. Зашивать раны она умела и действовала профессионально и уверенно.

Когда рана была зашита, Лиза взяла бутылку с водкой, поднесла к губам и сделала пару хороших глотков. Она закашлялась и вытерла выступившие на глазах слезы.

– Какая гадость… – сдавленно пробормотала она. – И как только мужики ее пьют? – Затем посмотрела на Вершинина и устало сказала: – Я сделала все, что могла, но твой друг все еще в опасности.

Андрей выпустил руки лагорийца из своих побелевших, затекших пальцев и выпрямился.

– Спасибо за помощь, Лиза, – сказал он. И добавил с улыбкой: – Не думал, что ты такая.

– Какая? Сумасшедшая?

Вершинин качнул головой:

– Нет. Смелая.

Лиза вздохнула:

– Нужно быть сумасшедшей, чтобы помогать вам в этом. – Она взяла со стола салфетку и, вытирая руки, посмотрела на лагорийца. – Сама не верю, что я это сделала. Если он умрет, нас обоих посадят.

– Он не умрет, – твердо сказал Вершинин. – Он умеет держаться за жизнь. Ты уж мне поверь.

10

Пятнадцать минут спустя, укрыв спящего Гармату пледом и выключив свет, Лиза и Андрей перебрались на кухню, чтобы выпить кофе и прийти в себя.

Лиза курила тонкую сигаретку. Она все еще была бледна, но выглядела уже гораздо лучше, чем сразу после операции.

– Странно… – сказала она, глядя на то, как дымок белесым облачком развеивается в воздухе. – Я сегодня прооперировала человека, достала у него из груди пулю. Он все еще может умереть, но мне почти не страшно, и я ни о чем не жалею. – Она перевела взгляд на Андрея и добавила: – Знаешь, как только он сказал мне, что у меня все получится, страх тут же ушел.

– Мой друг – необычный человек, – сказал Вершинин.

– Это я уже поняла. Может, расскажешь мне про него подробнее?

– Может, и расскажу. Но сейчас как-то не хочется. Слушай, а я не знал, что ты куришь.

– Так, иногда… чтобы снять напряжение.

Лиза посмотрела на недокуренную сигарету, нахмурилась и вдавила ее в пепельницу. В этот момент дверь у нее за спиной открылась, и в кухню вошел Гармата.

– Вы с ума сошли! – крикнула, обернувшись, Лиза. – Быстро в постель!

Долговязый лагориец улыбнулся, покачал головой и сказал:

– Я чувствую себя отлично. Кровотечения нет, и рана уже не болит. Вы все сделали очень хорошо.

– Но…

– Вас зовут Лиза?

– Да.

– Меня – Гармата. – Рыцарь улыбнулся. – Я в вашем мире гость.

– Судя по ранению, встретили вас здесь не очень дружелюбно, – сказала Лиза и встала со стула.

– Могло быть намного хуже, – спокойно возразил лагориец. – Если бы не вы.

Лиза слегка покраснела. Подойдя к Гармате, она взяла его руку и послушала пульс. Потом пощупала ему ладонью лоб.

– Прохладный, – удивленно проговорила она.

Лагориец снова улыбнулся. Потом мягко отстранил Лизу с дороги, прошел к столу, взял нож и одним необъяснимо легким движением распорол на груди повязку, которую сделала ему Лиза.

– Что вы делаете! – воскликнула она, шагнув к лагорийцу и схватив его за руку. – Мы только что прооперировали вас без анестезии и антибиотиков! У вас один шанс из ста избежать осложнений!

Гармата, не слушая Лизу, уверенно стянул повязку, смял ее в комок и швырнул в мусорное ведро. Потом повернулся к Лизе и сказал:

– Посмотрите, и вы сами убедитесь, что со мной все в порядке.

Не веря глазам, она подняла руку и коснулась пальцами груди Гарматы. Рана затянулась, а воспаление прошло. Шрам выглядел так, словно после операции прошло уже дней пять.

– Мне нужна какая-нибудь одежда, – сказал лагориец, глядя на Лизу спокойным, приветливым взглядом.

– Там… – Лиза глубоко вдохнула и взяла себя в руки… Возьмите, что подойдет.

Когда дверь за ним закрылась, Лиза повернулась к Вершинину и сухо проговорила:

– Ну?

– Что «ну»? – не понял он.

– Тебе не кажется, что пришло время все объяснить?

– Да. Ты права. Видишь ли, мой приятель, он…

Из комнаты донесся грохот. Лиза и Андрей переглянулись, а затем устремились к двери. Когда они вбежали в комнату, Гармата сидел в кресле с хрустальной вазой на коленях и жадно поедал из нее шоколадные конфеты. На полу валялся разбитый кувшин.

Гармата улыбнулся перепачканными шоколадом губами и сказал:

– Вкусно! – Затем быстро сдернул с очередной конфеты фантик и швырнул ее в рот.

Лиза застыла посреди комнаты с обескураженным видом.

– Никогда не видела, чтобы больные восстанавливались так быстро, – пробормотала она.

– Сколько там было? – спросил у нее за спиной Андрей.

– Около килограмма.

Лагориец тем временем доел последнюю конфету и взглянул на Лизу.

– У вас есть еще еда? – осведомился он.

– Есть пицца… – растерянно пробормотала Лиза. – Только она холодная.

– Ничего, сгодится и холодная, – отозвался лагориец. И добавил виновато: – Процесс регенерации требует много протеинов.

Лиза, ни слова не говоря, повернулась и бросилась на кухню. Гармата посмотрел на Андрея и засмеялся.

– Похоже, мы ее напугали? – весело спросил он.

– С чего ты взял? – иронично отозвался Вершинин. – Подумаешь, завалились без приглашения, перепачкали кровью диван и заставили вытаскивать пулю. В нашем мире это происходит сплошь и рядом!

– Андрей, можно тебя на минуту? – донесся с кухни голос Лизы.

Вершинин задумчиво посмотрел на довольную физиономию лагорийца, вздохнул и поплелся на зов.

Лиза встретила Андрея хмурым взглядом. Она стояла возле включенной микроволновки, и вид ее не предвещал ничего хорошего.

– Кто он? – сухо спросила Лиза, едва Вершинин переступил порог комнаты.

– Видишь ли, мой приятель, он… в общем, он не из нашего мира.

– А откуда?

– Из Лагора.

На лице Лизы отразилась задумчивость.

– Где это? – спросила она. – Что-то я не припомню такой страны.

– Этой страны нет на карте. Она не здесь. Не в нашем мире. Не на Земле, понимаешь?

Несколько секунд Лиза пристально смотрела Андрею в глаза, а потом лицо ее слегка побелело.

– А я уж было поверила, что ты хороший парень.

– Лиза, я говорю правду. Гармата не из нашего мира. И он… он даже не человек.

Пискнул таймер микроволновки. Лиза повернулась к ней и стала вынимать пиццу.

Андрей продолжал:

– Гармата, правда, из другого мира! Он – рыцарь. У них свой клан, что-то типа рыцарей-джедаев, только по-настоящему. И они враждуют с магами. Лиза, клянусь тебе, все именно так, как я говорю. Маги идут за нами по пятам, и мы вынуждены от них скрываться.

Девушка презрительно проговорила:

– Господи, и почему все парни, которые мне нравятся, оказываются такими гадами?

Она отвернулась от Вершинина и вышла из кухни. Но на пороге гостиной Лиза замерла с вытянувшимся от изумления лицом. Гармата, откинувшись на спинку кресла, с довольным видом жонглировал лучами света, выуживая их из люстры и закручивая в замысловатые сверкающие фигурки. Увлеченный своим занятием, он не заметил, как Лиза вошла, и, продолжая играть лучами, слегка приподнялся над креслом и завис в воздухе.

Несколько секунд Лиза ошеломленно наблюдала эту фантастическую картину, а потом блюдо с пиццей выпало у нее из рук.

– Так это правда?…

Гармата отправил лучи света обратно к люстре и опустился в кресло.

– Простите, – виновато сказал он. – Я не заметил, как вы вошли.

Тут в комнате появился Андрей.

– Гармата, я все ей рассказал, – произнес он.

Лагориец нахмурился и уточнил:

– Что именно?

– Что ты не человек… – Вершинин покосился на побледневшую девушку и добавил: – И что нас с тобой преследуют маги.

11

– Так зачем маги за вами гонятся? – спросила Лиза, сидя в кресле с холодным полотенцем на лбу.

– Андрею в руки попал Ключ, – ответил Гармата, полулежа на кровати и принимаясь за второй кусок пиццы.

– Ключ?

– Да, Ключ, – кивнул Вершинин. – Это произошло случайно. Я шел по улице и…

– В мире ничего не происходит случайно, – перебил лагориец. – Ключ сам выбрал тебя.

– Сам? – Вершинин посмотрел на рыцаря и усмехнулся: – И зачем ему это?

– Самые страшные и неуловимые маньяки подсознательно желают, чтобы их разоблачили, – изрек Гармата, показав тем самым неплохое знание криминальной психологии. – То же и с Ключом. Один лишь его поворот способен изменить судьбу Вселенной. Древний дух, заключенный в перстне, и жаждет этого, и боится. Как маньяк.

– Эй, вы так и не объяснили! – сердито окликнула Лиза. – Что это за Ключ, и почему он так нужен этим вашим магам?

Андрей промолчал, не зная, что ответить. Гармата сказал:

– Это не просто маги. Это маги-изменники. Они отвергли Великую Конвенцию и решили заняться… как это по-русски… нелегальным частным промыслом. Примерно так. Мы подозреваем, что они заключили сделку с представителем темных миров и пообещали доставить ему перстень Бафомета…

– Который является Ключом от Заповедных Врат, – вставил Андрей.

Гармата кивнул:

– Совершенно верно. И они его уже получили.

– И зачем этим темным понадобился этот Ключ? – нахмурившись, осведомилась Лиза.

– Мы полагаем, что они собираются открыть Заповедные Врата и впустить в ваш мир Зло.

– Какое зло?

– То, которого вы больше всего боитесь и о котором ваши древние пророки предупреждали в священных книгах.

– Намекаете на «Апокалипсис»? – неуверенно уточнила Лиза.

– Да, в том числе, – сказал лагориец и взял последний кусок пиццы.

Лиза нахмурилась еще больше:

– И где находятся эти Заповедные Врата?

Гармата покачал головой и проговорил с набитым ртом:

– Я не знаю.

– А они? Маги-изменники знают?

– Думаю, что нет. – Гармата с сожалением посмотрел на опустевшее блюдо. Потом вздохнул и пояснил: – Но у них есть подсказка. Появляясь в мире, Ключ сам дает ее. Это что-то вроде…

Лагориец запнулся, подыскивая подходяще слово, и Вершинин пришел ему на помощь:

– Инструкции по эксплуатации. Гармата улыбнулся и кивнул:

– Да, верно. Иногда это огненные буквы, как на пиру библейского царя Вальтазара. Иногда – символы на прибрежном песке, которые смывает волна. А может быть, просто граффити на стене. Инструкция появляется в разном виде, но неизменно одно – она всегда есть. И она всегда неявная. Ее нужно расшифровать.

– Зачем такие сложности? – удивилась Лиза. Лагориец виновато улыбнулся, как бы оправдываясь за то, что говорит непонятно, а затем объяснил:

– Ключ не любит случайных людей. Он – часть Великого Проекта.

– Какого еще проекта?

– Того самого, благодаря которому существует Судьба. Ключ этот дается в руки далеко не каждому. Он любит победителей, а побеждают только смелые и благородные духом.

Вершинин усмехнулся:

– В этом ты ошибаешься, Гармата. В нашем мире выигрывает не честный и справедливый, а расчетливый.

– Расчетливый ум никогда не сможет подняться над мыслью о корысти и убытках, – возразил лагориец. – А что есть смерть, как не убыток? И что есть жизнь, как не корысть? Тот, кем движет корысть, опасается смерти. Значит, такой человек – трус.

Андрей посмотрел на рыцаря с сочувствием.

– М-да… – вздохнул он. – Тяжело тебе у нас придется.

Гармата улыбнулся, протянул руку и взял со стола бутылку с недопитой водкой.

– Гармата, это не вода, – напомнил Андрей.

– Я знаю. – Он свинтил крышечку и, запрокинув голову, сделал пару хороших глотков.