Текст книги "Костяной лучник. Охотник на воргов"

– Бывают хорошие попадания при ужасной стрельбе.

– бывают, но не всегда.

Арн постучал пальцами по хвостам своих стрел.

– А тебе нужно, чтобы каждая стрела попадала хорошо. Если из трех стрел одна будет попадать плохо?

– То два дня я с обедом, а на третий с пустым брюхом.

– Или две ночи ворги с пустым брюхом, а на третий ты у них в брюхе.

– Так ты покажи. Мне же никто… Да и не у кого было… – в последней фразе одичавшей лесной девчонки была боль одиночества, но взгляд при этом был твердый и без слезливых запруд в глазах.

– Покажу. Рука у тебя твердая, толк будет. Только после. Вон местные проснулись.

К ним направлялся небольшой отряд. Помимо Улфинта и еще двух лесных жрецов, в него входило семь лучников. Филин довольно хмыкнул, все они двигались практически бесшумно, в отличие от отряда Мулрада, что следил за ними при входе в лес. А значит это охотники-добытчики, как никак родственные души.

Улфинт кивком поприветствовал горбуна, остальные изобразили более почтительный поклон. После ночного сражения на дикого лесного охотника смотрели совсем другими глазами.

Арн тоже приветственно кивнул и аккуратно положил руку на плечо Нармин, подтолкнув ее сделать шаг вперед.

Улфинт взглянул на филина, пробежал взглядом по девушке и снова кивнул. Когда он заговорил, его слова и взгляд уже всецело были обращены к ней:

– Лесной жрец Вослен поведет троицу добытчиков на охоту, вам стоит присоединиться к ним. Покажите что умеете милая девушка и мы сможем найти для вас дело.

Глаза Нармин округлились, а взгляд заметался испуганным зайцем, прыгая то на жреца, то на горбуна.

– Нам мужчинам много слов не нужно, чтобы понять друг друга… – продолжил Улфинт – у господина Арна забот и без нас с вами хватает, а вам нужен дом, хотя бы на время.

Голос филина стал по отечески теплым:

– Ты осмотрись, себя покажи, на них глянь. Как дикую козу в стойло силком никто тебя пихать не собирается. Завтра решим.

От группы отделилось трое охотников, которые двинулись за Восленом в сторону юго-западного моста через реку. Нармин обиженно заглянула в глаза филину, проворно выдернула из мишени свои стрелы, попыталась дернуть его толстые стрелы, но поняв что силенок не хватит, закинула свои в колчан и двинулась за ними.

Арн не без труда извлек свои стрелы. Все три просадили две плетенные мишени и засели в торчащем из земли толстом корне. Две уцелели, а одна осталась без наконечника. Помянув дурного лешего, подсунувшего под мишень корень, закинул стрелы за спину.

– Не обидят? – повернулся он к Улфинту.

Жрец оценивающе пробежал по нему взглядом.

– Думаю, хотели бы убиться, нашли бы менее жуткий для себя способ, чем твоих обижать. Да и наши законы… в общем мало не покажется!

Жрец все понял правильно, если что, горбун обидчиков на живую ломтями нарежет, и вряд ли кто сможет этому воспрепятствовать.

– Ну что ж, прогуляемся?

С молчаливого согласия Арна, седовласый жрец повел остальных к южной переправе.

Миновав реку все перешли на привычный охотничий шаг, а разогревшись и вовсе перестали переключаться с бега на шаг. Мягкий лесной ковер прогибался под ногами, влажный лесной воздух наполнял грудь и приятно холодил лицо. Лес казался нетронутым, но Арн видел, что элфорцы бегут по своей еле читаемой тропке.

Солнце поднималось выше. Осень во всю должна готовить мир к холодам, но над этим лесом она не властна, и по мере движения на юг воздух становился все более влажным и теплым. Траву все чаще заменяли широколиственные кусты, а с деревьев свисали причудливые лианы.

Останавливались лишь раз, перевести дух и добыть обед. Улфинт оказался очень крепким мужиком, из всего отряда он единственный кто дышал так же ровно как и филин. Когда охотники перестали дышать со свистами, он отправил их в сторону разведанного места лежки диких свиней.

Скоро они принесли добычу и получили от него выволочку. Оказалось в обязанности лесных жрецов входит выбор зверья для охоты. Говоря проще, элфорцы охотятся только на ту дичь, которой в лесу вдоволь, а еще лучше в избытке. Тогда охотники помогают держать в лесу баланс, и зверье не переводится.

Забавная маленькая хрюшка с кисточками на ушах и толстой шеей, оказалась местным мелким видом кабанчиков, которые не в меру расплодились. И для пользы леса неплохо было бы добыть пару взрослых самочек, дающих многочисленный приплод. А эти обалдуи принесли молоденького кабанчика.

Закончив выговор, он лично разделал добычу, ловко орудуя широким элфорским ножом. Все съедобное было завернуто в широченные листья растущего рядом куста и расфасовано по рюкзакам. Остальное оставлено на поживу лесным обитателем, предусмотрительно подальше от тропы. После этого движение на юг возобновилось.

Остановились они перед самым полднем в месте, которое Арну виделось волшебным. Ощущение было такое, что он уменьшился до размера своего кулака и угодил в заросли тростника. Только тростник этот был настолько ярко-зеленым и сочным, что казалось кто то вылил на глаза зеленой краски. Выбивались из общей картины только редкие стебли окрашенные в желтый цвет, как у засохшего под ярким солнцем лугового колоска.

Стебли этого леса были не толще ладони, но вздымались в высь не ниже взрослых елей. Стебли были утыканы кольцами, похожими на коленца через равные промежутки.

Арн покружился с задранной вверх головой разглядывая верхушки диковинных деревьев. Погладил пару стволов. Нашел засохший желтый, пощупал и постучал.

– Наша посуда – начал рассказывать Улфинт – спина для луков, наши стрелы и копья, и вообще добрая треть нужд Эфра обеспечивает это растение. Называется бамбук.

В это время элфорцы под руководством второго жреца активно спиливали и выволакивали на открытое место пожелтевшие сухие стволы.

Улфинт взял горбуна под локоть и направил по тропе. В паре сотне шагов располагался немудреный балок и навес для складирования и сушки спиленных стволов бамбука. Балок стоял на краю большой поляны, окруженной как забором, кольчатыми зелеными стеблями. Здесь было видно небо и то что они находятся у подножья могучей горы. Гора была двуглавой и белые снежные шапки блистали своей холодной кристально чистой красотой слева и справа от горбуна. Перемычка между вершинами тоже уходила далеко в небо и покоилась под толщей льда и снега.

Глядя на эту красоту ожидаешь, что вот-вот твое лицо оближет ледяной ветер, долетевший с самой макушки горы вместе с парой нерастаявших снежинок. Но вместо этого от горы шел постоянный мощный напор теплого влажного воздуха. Не успев ворваться в чащу и пропитаться лесными ароматами, этот ветер имел очень специфический запах, подобных которому Арн ни разу не ощущал.

– Я подумал тебе будет интересно охотник из древнего леса.

Арн вопросительно зыркнул на жреца. Старый лис неплохо читает людей.

– Перед нами могучий горный хребет отделяющий наш лес от бескрайней сухой долины из песка и зноя. В основании находится огромная пещера. Боги сотворили ее для великанов еще до того как создали людей.

– Это и есть секрет вечно-зеленого леса?

– Отчасти. В пещере много горячих источников. Раскаленный воздух с той стороны проходит сквозь пещеру вбирая пар от сотни таких горячих ключей.

– Вот откуда этот запах.

Жрец улыбнулся, запашок хоть и не был нестерпимым, но и приятным его назвать было трудно.

– Да уж, пахнет не фиалками. Зато эта вода лечит хвори и раны. Любые царапины затягиваются в два раза быстрее. В пещере есть пару купелей, раньше туда ходили и лесные звери и мы. Раненный или больной зверь приходил сюда и либо исцелялся, либо погибал.

– Внутри, должно быть, жутковато…

– Наши праотцы, не разобравшись нарекли это место дыханием смерти. Только потом поняли, что это дыхание жизни для всего Элфорского леса. Возможно, наши священные деревья-великаны так огромны благодаря этой воде.

– Кроны деревьев не дают этому теплу покидать лес. Оно растекается по вашему лесу и создает вечное лето. Так?

– Ты проницателен, для…

– Я может и из леса, да ты и сам то откуда? Али в лесу дурни живут долго?

– Твоя правда охотник. – Улфинт виновато улыбнулся. – Прости. Сам живу на дереве, с чего бы вашему лесному брату быть менее смышленым чем нашему.

– Ты бы еще не делил на ваших и наших, и хоть сейчас в мудрецы.

Жрец осекся – горбун опять выбил его из продуманной заранее линии разговора. От здоровяка ожидаешь простоты, злобы, глупости или доверчивости, но никак не этого. Боги даровали этому здоровяку умение видеть то ядро, ту суть, любого вопроса, до которой умудренные знаниями мужи могут добираться годами. Как белка раскалывая скорлупу ореха, этот охотник так же быстро добирается до заветного ядрышка той истины, которую все готовы были добывать в спорах и муках. От этого, его правда, даже кажется фальшивой, глупой и резкой, потому как не может такое открыться вот так, сразу. Но отринув гордыню, приняв что зря плутал вокруг да около и терял время, копаясь в слоях шелухи, и присмотревшись… Да, это оно и есть – он отделил своих от этих и наводит мосты там, где нечего пересекать.

– Ты прав охотник. Я привел тебя сюда, потому что ты такой же лесной житель как и мы. Хочу верить в это.

– Наконец настоящий разговор. – слова филина прозвучали мягко и почти по-дружески. Улфинту сразу стало легче.

– Я боюсь твоих спутников. Точнее то, что грядет за ними. Они значительно слабее тебя, но за ними идет цивилизация!

– Чего-лизация?

– Да, точно, не умничать. Я хотел сказать, что они тащат за собой свой уклад жизни, свои традиции, законы, города, войны.

– Боишься, что принесут сюда, если лесных демонов не станет?

– Как всегда сразу в точку. – ухмыльнулся жрец – они не плохие люди охотник. Они могут не успеть разглядеть те чудеса, которые уже есть и начать расчищать место для своих. Люди из городов они как дети, прибежали, вытоптали поляну с цветами, чтобы в солдатиков поиграть и убежать дальше.

– Ты видать уживаться с демонами собирался, как и шаман ваш?

Вздох жреца был таким тяжелым и горьким, что казалось, трава вокруг пожухнет от тяжести его дыхания. Его взгляд уперся в землю перед собой.

– До вчерашней ночи думал, что так можно.

– Говори уже, что от меня хочешь. Зря ты что ли по лесу своему выгуливаешь…

Когда Улфинт поднял голову на щеках были две мокрые дорожки. Его лицо по-прежнему выражало уверенность и решимость, но глаза предательски наполнялись влагой. Этот крепкий седовласый мужик явно получил удар под дых от своих же собственных иллюзий. И сейчас понимает, что его, некогда могучее, племя стоит на тонкой ниточке между двумя пропастями.

– Я хотел тебе показать это! Это чудо, которое сотворили боги, как и твой дом. Потому что ты поймешь. Помоги им увидеть, просто подскажи, когда придет время. Слишком быстро люди кидаются все переделывать под себя, слишком скоро ставят себя в один ряд с Богами.

– Поди кроме мужика, который из лесу вывел, им послушать больше некого.

– Есть у меня чувство, что тебя многие будут слушать. Может не сразу. Но ты не поленись, подскажи. От тебя же не убудет.

– Хорошо Улфинт. Будет нужно, своё слово замолвлю. Мне знаешь-ли самому некомфортно, когда над головой кроны деревьев не шумят.

Легкий запах дыма позволил оторваться от, и без того, завершенного разговора. Недалеко стоял небольшой балок и навес. Двое элфорцев торопливо стаскивали сваленные желтые стволы бамбука, сноровисто расклинивали и вешали сушиться, под навес. Третий занимался костром и мясом.

Арн подошел и молча начал помогать насаживать мясо на деревянные шпажки. Увидев, что дело спорится без него, элфорец кивнул и нырнул в заросли зеленых стволов. Вернулся он с корзинкой молодых побегов, которые Арну уже довелось пробовать.

Достав из ножен свой тесак элфорец сноровисто распустил кусок бамбукового ствола на тонкие шпажки и заострив их, принялся насаживать ростки. Когда вся еда заняла своё место над углями, филин взял свободную шпажку и повертел в руках, попробовав на упругость, и поковыряв ногтем волокна. Подошедший Улфинт заговорчески улыбнулся:

– Для стрел лучше не бывает да?!

– Бывает, да труда другого стоит. Найди прямослойное дерево, расклинь, с драгоценной солью вымочи, высуши, выточи. А тут, вот… Бери да пользуй.

– Главное не брать больше, чем отдает лес.

– Ты опять за городских. Обсудили ж ведь. Я жрец не люблю слова по второму кругу пережевывать.

Урфинт опять осекся, горбун снова скакнул с начала прямиком в конец разговора.

Мясо начало покрываться румяной корочкой. Прозрачные капельки сока с шипением капали на угли и вспыхивали огоньками. Своим широким ножом элфорец нагреб теплой сухой золы с краев костровища, и деловито посыпал сверху. Арн одобрительно кивнул. Мясу зола не во вред, только подсолит, а угли прикроет и не даст вспыхивать огню. Нежные побеги тоже быстро начали тихонько шипеть и исходить паром через маленькие трещинки в румяной корочке, намекая о своей скорой готовности.

– Вы лучше парни расскажите чем вы свой балок намазали, что его ворги до сих пор в щепу не разгрызли. Я их и следов то здесь не увидел.

– То не наша заслуга – начал самый молодой из охотников – владыка леса это место хранит, охотится он тут.

Видя непонимание в глазах гостя, жрец радостно кинулся рассказывать. Видимо это дело ему его радовало, уж кому как не ему ведать людям о лесных диковинах.

– Местные тигры испокон веков являются владыками Элфорского леса. Их еще за огромные клыки называют саблезубыми. Это единственный зверь, которого боятся ворги.

Филин смотрел на жреца испытующим взглядом с поднятыми глазами. Явно пытался понять не начался ли у старика жар и бред. Представить зверя, противостоящего стае воргов, казалось просто нереальным.

– Весь секрет в шкуре – продолжил Урфинт – шкура этих редких и могучих зверей славится неимоверной прочностью. Жесткий плотный мех, и прочнейшая шкура, которую не берет, ни копьё ни стрела, ни клыки других хищников, в сочетании с его силой!

Внезапно седовласый жрец погрустнел:

– Мы нашли одного владыку леса удушенного воргами. Судя по следам битвы на земле, он прикончил больше половины стаи.

– Душевная зверюка – ухмыльнулся Арн.

– Гибель каждого, это великое горе, это редкий и прекрасный зверь. С тех пор саблезубые будто объявили войну воргам и нападали на стаи из засады, убивали нескольких и убегали. Бегство постоянно чередовалось с нападениями. Поняв что к такому противнику они не готовы, ворги стали избегать мест, где часто охотятся и оставляют свои метки владыки.

Прожевав сочный кусок мяса, один из элфорских охотников пустил по кругу флягу. Разобравшись с трапезой отряд начал готовиться в обратный путь. Пока под навесом крепили на сушку заготовленные стволы, филин нашел позавчерашний след местного саблезубого тигра

Такие звери в диком лесу не водились, но если сравнивать размер лапы дикого кота и этот отпечаток, то мощь такого зверя впечатляет, немудрено, что имея неуязвимую шкуру он может держать в страхе даже стаю лесных демонов.

Когда отряд уже двинулся по еле заметной лесной тропке, Арн обернулся и оглядел удивительную рощу, вобрал полную грудь горячего влажного воздуха, со странным запахом и повернулся к жрецу.

– Я очень обязан тебе за эту прогулку, мне было интересно.

– Тебе весь Эфр обязан, так что не смеши! – улыбнулся в ответ седовласый жрец и двинулся по тропе, понимая, что филин точно не отстанет.

В Город вернулись задолго до заката, ужинать было рано и Арн собрался наведаться к мастеровым, но перехвативший его вездесущий Джавад, остановил.

– Вам туда! Владыка Илосан распорядился приготовить для вас термы. Все ваши уже побывали. Госпожа Миранда возможно задержалась, но её предупредят…

– Чего за термы?

– Элна и Тана проводят и все покажут…

Как из ниоткуда за спиной юноши выскочили две молоденькие рослые девушки. Они звонко хихикали и держали в руках плетеные корзинки с чистыми полотенцами и прозрачными бутыльками.

Рассудив, что такой конвой в плохое место не поведет, Арн без уговоров пошел по указанному направлению.

– Я Элна. – прозвенел колокольчик девичьего голоса, и девушка скользнула на тропу вперед охотника.

– А я Тана господин Арн. – прозвучал из-за спины голос второй девушки, которая почти вприпрыжку пыталась успеть за его широкими шагами.

От идущей впереди девушки пахло лесными цветами, чей аромат разбавлялся ароматом ее шелковистой кожи и приятным запахом волос. Тот самый аромат, который заставляет кровь в жилах бежать быстрее. Белый невесомый балахончик то и дето плотно прилегает к ее телу, демонстрируя красивую фигурку с точеной талией и сильными бедрами. А длинная светлая коса, раскачивается как маятник в такт шагам.

За очередным поворотом тропинки взору открылся конечный пункт похода. Деревья скрывали поляну, на которой расположилась небольшая скала в три роста. По сравнению с царственными тысячелетними деревьями она казалась совсем небольшой и состояла из нескольких уступов. Будто великаны древности вытесали для себя лестницу в три ступеньки, а затем передумали строить дом и оставили каменное крылечко.

Сверху скалы бежал прозрачный, почти незримый ключ. На нижней ступеньке вода выдолбила за многие годы себе ямку, от который местные умельцы проточили в камне желобки, чтобы вода заполняла четыре вырезанные прямо в камне купели. Все они располагались у самого края, а чуть ниже под купелями были широкие топки, для нагрева воды. В топках догорали и распадались на алые угли толстенные валежины. В любом случае, было понятно, чтобы протопить и нагреть такую массу камня и воды, топить надо бревнами, а не паленьями. Умение элфорцев вписать все в лоно природы поражало. Все это можно принять за естественное творение природы. Ворги даже если и учуют запах человека, то грызть им тут нечего, разве что мочалки разворуют.

От купелей шел пар. В недвижимом ветрами воздухе он распадался на отдельные струйки и, поднимаясь к кронам, рисовал забавные танцующие узоры.

Навстречу с блаженным выражением на лице шла Миранда. Ей, как единственной женщине отвели отдельную купель, которую предварительно отгородили от остальных полотняной занавеской на двух треногах. И естественно, добравшись до теплой воды с пахучими маслами и душистыми травами, она пробыла там втрое дольше всех остальных членов отряда, пока не стала похожа на розового тюлененка.

Увидев своего проводника, она горделиво вскинула носик, и торжественно и чинно прошествовала мимо, дабы у него был шанс полюбоваться красотой в чистом виде, а не как обычно, под слоем пыли после дневного марш-броска.

Ни в купелях ни поблизости никого не осталось, и поэтом магичка решила потешить любопытство посмотрев на горбатого дикаря без одежды. Естественно, как отметила она для себя, исключительно из научного интереса. Поэтому отдалившись, шагнула с тропинки и спряталась за выпирающими корнями дерева. Древесный гигант был покрыт толстенными наплывами коры и вгрызался в землю толстыми вековыми корнями, образуя весьма удобный пункт наблюдения, где заметить её было практически невозможно.

Когда филина подвели к купели, он первым делом нашел рядом чистый выступ в скале и пристроил туда лук, и стрелы. Клювцы он решил положить рядом, под рукой.

Когда привычным движением выхватил их из кобур, Обе девушки непроизвольно сделали шаг назад. Звероватый человек сделал это настолько быстро, будто на мгновение, отрастил себе на руках жуткие когти. Но видение тут же исчезло, стоило горбатому охотнику отложить своё оружие.

При виде горячей воды все тело загудело в предвкушении. Кто бы что не думал про жителей дикого леса, а их чистоплотность любым вельможам можно в пример ставить. Охотникам вообще не с руки вонять ни грязью ни потом. Поэтому по возможности мылись не реже двух раз в неделю и тело привыкли держать в чистоте. Хотя и могли обходиться при острой необходимости.

Арн с немым вопросом оглянулся на девушек.

– Мы поможем с маслами и разомнем натруженные жилы господин, не надо нас стесняться.

Он хмыкнул. Раз им не зазорно, то и ему прятаться не нечего.

– Интересно как они такими тонкими ручками и нежными ладошками собрались его разминать?! – проскочило у него в голове, пока расстёгивал куртку.

В их деревне был умелец, который и кости правил и жилы лечил, когда их скручивало от долгих упражнений с луком в тугой комок. Так не смотря на седые волосы, он когда за березу хватался, из нее сок шел в любое время года, не только по весне. И то испариной мужик шел, когда крепкие мышцы нужно было размять.

Да ладно! – подумалось филину – надо им пущай трут, раз у них забота такая.

Он вынул стрелы и скинул куртку из прочной кожи. И обе девушки вздохнули с облегчением. На месте горба был небольшой рюкзак, выполнявший функцию колчана и большого кармана для того, что понадобиться в пути. Рюкзак полетел следом за курткой. Пришлый охотник явно был неплохо сложен, но наличие горба не добавило бы ему привлекательности.

Миранда за деревом прикусила губу, толи от досады, толи от любопытства. Горб оказался не настоящим, а значит анатомия у охотников самая обыкновенная. Сейчас дикарь стоит в одной шерстяной рубахе грубой вязке, повернувшись спиной и к ней, и к этим ушлым девицам.

– Воняю уже как стадо кабанов – прогудел он себе под нос, когда через голову снимал рубаху и вдохнул ее запах.

Миранда чуть не выпала из-за коряги уставившись на спину охотника. В Академии был целый факультет по человеческому телу, создававший крепких мускулистых, бойцов, телохранителей или спортсменов в угоду богатым заказчикам. Обеспеченные дамы тоже не брезговали оплачивать подтянутую мускулистую фигуру для своих фаворитов. И в ход шло все, от специальных упражнений под действиями эликсиров до заклинаний на плоть. Но торс дикаря скорее походила на свитого из дубовых корней голема. При каждом движении под кожей перекатывались бугры и валики мускул, твердость которых ощущалась на расстоянии. Толстые кровеносные сосуды обвивали крепкие руки как стебли вьюна каменную кладку столичной цитадели.

Миранде вспомнилась одна из фресок в главной библиотеке. Это было огромное пано в которой светлые боги в сияющих золотых доспехах обороняли небеса от темных божеств мира потустороннего. Темные боги были без доспехов и оружия, но их обнаженные тела, будто вырезанные мирозданием из твердого ядра нашего мира, сами по себе казались, и смертоносным оружием, и несокрушимой броней. Толи фреску рисовали с таких вот… Толи филина боги лепили по образу…

Арн шагнул в купель и сел, с удовольствием погрузившись по грудь в теплую мягкую воду. Тана не мешкая полила ему на шею и плечи ароматное масло и попыталась размять мышцы. По ощущениям она будто втирала масло в твердые бамбуковые перила. Поняв, что промять такие жилы у нее получится только колотушкой, но это как-то невежливо, она начала просто растирать масло по коже потихоньку спускаясь руками от плеч к пластинам грудных мышц и дальше к твердым кубикам на животе.

Элна неторопливо взяла плетеную из лыка мочалку в форме варежки, надела ее на правую руку, и элегантно скинула с плечей лямки белого балахона. Ткань моментально соскользнула, проскочив тонкую талию и ненадолго задержавшись на широких бедрах, упала на землю. Зеркало теплой воды приняло юное тело девушки без плеска, когда она аккуратно спустилась в купель к филину и предстала перед ним во всей красе в одной рукавичке.

– Ты очень долго бегал по лесам герой, и ты очень большой, поэтому работы над тобой будет много. – прошептала девушка ему в ухо, начиная обтирать его руки мочалкой, прижимаясь ближе.

– А я до утра никуда не тороплюсь – пробасил филин, уже теряя нить разговора из-за опускающихся ниже рук Таны.

То, что в пятидесяти шагах что то пыхнуло пламенем в корнях дерева уже никто не заметил. Миранда решила, что этого зрелища с нее хватит, и быстро удалялась по тропинке. Попутно пытаясь разобраться почему её это так бесит, и почему вокруг нее вспыхивают и сгорают ночные мотыльки.

Ночь полетела как одно дыхание. Когда сгустились сумерки Тана и Элна отвели охотника в небольшой ковчег, притаившийся между вторым и третьим уровнем Эфра.

Увидев посредине не то стол, не то алтарь, не то кровать, он бросил на девушек испытующий взгляд.

– Это храм жизни Арн, а я и Элна служительницы жизни. Ни цари, ни владыки не властны над нами, только богиня Мать леса вольна указывать нам, или приводить к нам новую жизнь.

– Не зря старцы говорят, что настоящего мужчину может запутать только женщина…

– Все просто могучий охотник – Улыбнулась Элна – мы в ответе чтобы наше племя не вырождалось и чтобы новая кровь подмешиваясь к нашей делала нас сильнее и была кровью героев.

Культ новой жизни не давал Арну спать до полуночи. А на рассвете уставшие жрицы даже не проснулись, когда охотник выскользнул из их объятий.

Сходить с ложа не хотелось, мягкие и теплые жрицы обвили его как два вьюнка дерево. Их запах и их тепло притягивали к ложу сильнее, чем все оковы мира. Но как говорил старейшина: «Вся жизнь это волевое усилие, от первого вздоха грудничка, который только появился на свет, до последнего, когда зрелый муж обязан сделать последний вздох достойно!» Поэтому без единого звука филин вышел на улицу и с удовольствием набрал полную грудь влажного и бодрящего лесного воздуха.

Утром Тэрий разузнал у лекарей про раненых, заглянул в мастерские, там как раз начиналась работа. Элфорцы явно вели род от жаворонков и предпочитали трудиться с утра пораньше, а вечером отдыхать. Разбудив годных к строевой бойцов он еще до завтрака решил посмотреть тренировочную площадку. По словам Латива, там можно будет поупражняться с новыми копьями чтобы обвыкнуться к ним. Там же, шагах в двухстах от города было и стрельбище, где он нашел филина.

Арн вместе с одним из мастеров отстреливали стрелы. Расположившись в трех десятках шагов от большого щита он планомерно долбил по нему стрелами, пугая их свистом пернатую братию и мешая ей наполнять солнечное утро мелодичным щебетанием.

Арн влепил три стрелы с длинным оперением совсем близко к центру мишени, все они легли плотной кучкой и уместились в пятно размером с куриное яйцо. Затем мастер начал подавать ему неоперенные стрелы с подкрашенными хвостовиками. Каждого цвета было по три штуки. Первые три стрелы, извиваясь как взбесившиеся рыбины, пролетели справа от щита и разбросали комья земли из насыпи. Одна из них даже разлетелась в щепки. Следующие три ударили в самый край щита. От очередной троицы филин отмахнулся и потянулся сразу к следующим. Вот они то и прилетели в нужную точку, смешавшись с оперенными стрелами. Разлет конечно был чуть больше, но все равно не больше крупного яблока. Пошевелив правым, здоровым как валун плечом, филин поцокал и ткнул пальцем в следующую тройку, больше похожую на маленькие дротики. Эти разбросало сильнее, и все левее от цента мишени.

Пока Тэрий осматривал площадку с тренировочными чурбаками для копейщиков, горбун успел для верности повторить процедуру еще раз. Только самые тоненькие неоперенки, ушедшие мимо щита, он исключил сразу. Подошедшему ближе капитану оба приветственно кивнули:

– Завтра нам нужно двигаться – пробасил Арн не отпуская взглядом мишень и держа крайнюю стрелу на тетиве.

Терий дождался, когда она унесется к мишени и ее свист затихнет.

– С рассветом. Будем готовы. Погоняю их малость, пусть руки к новым копьям притрут.

– Не упахивай только. Затемно пойдем. Думаю перед рассветом нас караулить не будут. Мне еще с Нармин надо решить.

Тэрий скорчил гримасу, показывая, что точно не хочет участвовать. Одно дело кого подобрать, другое пристроить. Так еще и ладно б животину, а тут человек, так еще женщина.

Арн закусил нижнюю губу и пожевал ее, обкатывая что то в голове, затем резко переключился:

– Пойдем дружище, завтрак сам себя не съест. Если мы все в их харчевне не сожрем, то они растолстеют, а у них тут не принято. Так что надо помочь.

Широкими и, как всегда, беззвучными шагами филин направился к городу, да так споро, что поспевать за ним приходилось почти бегом.

На завтрак была незнакомая каша из каких то разваренных клубней и почек. Настоящим мужчинам перебирать не пристало, поэтому весь отряд бесстрашно заработал ложками.

Под конец трапезы Арн углядел нужного жреца леса и направился перекинуться парой слов. Затем незаметно исчез. Искать его было без надобности, всем дел хватало.

Тэрий забрал первые четыре копья еще до полудня. К вечеру будут готовы в запас, а сейчас для тренировки больше одного в руки и не нужно. С ним отправились Гвин, Илт и Корст, над которым долго колдовали шаманы, и сейчас о ране напоминал лишь розовый валик рубца, и то потому что зудел и чесался.

Принимая оружие в руки, солдаты замирали от восхищения. Наградные сабли и кортики императорских чиновников были выполнены с меньшей искусностью, чем эти пики.

Древко склеенное из деревянных ламелей было сделано в форме восьмигранника. Такое не провернется в руках и позволит лучше контролировать положение лезвия. Наконечник был немного длиннее и шире, но явно не перевешивал. Лезвие было отточено как бритва, а между обоюдоострыми лезвиями пролегал дол, как на мечах северян. А это значило, что лезвие будет легче и прочнее. Сразу после наконечника начиналась металлическая оковка копья, имевшая не просто шипы, а настоящие обоюдоострые лезвия. Как будто изнутри древка наружу прорвались острые кинжалы. Они смотрели в четыре стороны по пять в каждом ряду. Любому воргу ухватившему своей пастью или лапой копье не удастся повредить древко, вместо этого он распорет себе все до кости. Пятка древка немного расширялась и была окована металлом, что добавляло баланса и прочности.

– Это просто чудо, а не копье! – восторженно выдавил Корст.

– Мне и самому было приятно работать. Очень удачная конструкция против проклятых волков. Мы и сами вооружимся такими!

– Это придумка охотников дикого леса, в войне с этими тварями они рождаются и живут, так что не мудрено.

– Я немножко доработал, думаю хуже не станет. Остальные будут готовы к вечеру, ступайте.

Поклонившись мастеру, все кинулись к тренировочной площадке, не дожидаясь команды. В такие моменты даже бывалые войны превращаются в мальчишек, которым срочно нужно опробовать новые игрушки.

Добравшись на место капитан поправил свои клинки, чтобы их эфесы не мешали выпадам с копьем. Теперь копейщиков всего четверо, с учетом его самого. Мозолистая ладонь сжала копьё, граненое дерево отозвалось в руку ощущением прочности и надёжности, почти как сталь, только теплее. Все как давным-давно, когда он сам стоял в строю, а затем и командовал десятком, стоя в шеренге с такими же копейщиками как и он.

Илт подбежал к соседней колоде и, едва успев принять стойку, сделал молодецкий выпад. Лезвие копья с хрустом просадило волокна дерева пальца на четыре в глубину и легко вышло назад. Опешив, он даже подошел к деревянной колоде и постучал по ней. Скорее всего под пальцами должно было глухо отозваться гнилушка, но вместо этого звонко зазвенело твердая сухая древесина.