Текст книги "Астронавты Гитлера. Тайны ракетной программы Третьего рейха"

Роман Карла фон Лаффета «Мировой пожар» (Weltenbrand) опубликован в 1926 году в немецком журнале «Дахайм» (Daheim). Действие отнесено в будущее – на тридцать лет вперед. Земным шаром правит Комиссия Лиги Мира, в которой заседают представители всех государств, кроме большевистской России, сохранившей свою независимость в пределах Дальнего Востока. Лига Мира построила и разместила на орбите так называемую Эфирную станцию. Там живут инженеры, управляющие громадными зеркалами и посылающие отраженный солнечный свет в различные районы, воздействуя таким способом на климат. Сообщение между Эфирной станцией и Землей поддерживается при помощи космических кораблей. Один из таких кораблей, совершивший вынужденную посадку возле Хабаровска, был захвачен диктатором большевиков Колуминым. Он заставляет командира корабля Вестеркампфа, немца по национальности, починить корабль и построить второй такой же. Диктатор лелеет зловещий замысел полететь на Эфирную станцию, чтобы овладеть ею и захватить власть над Землей. Полет состоялся, но попытка захвата станции не удалась, и большевики попали в плен. В это время астрономы предсказали близкое извержение на Солнце, которое будет настолько сильным, что вся средняя полоса планеты, за исключением полярной области, будет охвачена пожаром. И действительно мировой пожар вскоре начинается. В огне гибнут миллионы людей. Несколько лучше обстоит дело в Европе, и в особенности в Германии, которая при помощи Эфирной станции прикрывается слоем облаков. Наконец пожар заканчивается, Вестеркампф овладевает Эфирной станцией, и Германия благодаря его решительным действиям становится во главе Лиги Мира.

Менее напыщенными и политизированными кажутся на этом фоне романы Отто Гайля «Выстрел во Вселенную» (Der Schuß ins All) и «Лунный камень» (Der Stein vom Mond), изданные в 1925 и 1926 годах соответственно. Герой дилогии – немец Август Корф – изобретает в своей лаборатории в Индии взрывчатое вещество необычной силы. При случайном взрыве у Корфа гибнут все материалы, и он в печали возвращается в Германию. Через некоторое время изобретатель узнает, что из Румынии вылетел по направлению к Луне межпланетный корабль-ракета, в постройке которого принимал деятельное участие русский конструктор Су-хинов. Вскоре астрономы заметили ракету Сухинова вблизи Луны. Световые сигналы, подаваемые с ракеты, оказались сигналами бедствия. Август Корф собирает средства и строит в Фридрихсгафене, на берегу Боденского озера, ракету «Герион», чтобы лететь на помощь. Кроме экипажа в спасательной экспедиции приняли участие сам Корф, его товарищ Бергер и доктор. Еще на ракету незаметно проник и появился перед публикой уже после отлета сам русский конструктор Сухи-нов. Взлет «Гериона» прошел благополучно, но на селеноцентрической орбите межпланетчиков поджидала новая опасность: ракета едва не упала на Луну. Сухи-нов вовремя вмешался в действия экипажа и спас «Герион» серией направленных взрывов. Наконец-то космические путешественники замечают терпящую бедствие ракету. Уравняв скорость и переправив на ракету трех человек в скафандрах, они подтягивают ее при помощи тросов к «Гериону» и обнаруживают внутри единственного пассажира – девушку Наталью Скорину. Когда она пришла в чувство, то рассказала, что, работая в Индии помощницей Корфа, организовала взрыв его лаборатории и похитила чертежи, по которым Сухинов и построил в Румынии ракету для полета на Луну. Однако взрывчатого вещества не хватило, и отважной космонавтке грозила неминуемая гибель. Подав сигнал о помощи, она погрузилась в «сон йогов» и пребывала в нем, пока ее не спас Корф. Раскаяние девушки и ее любовь к Корфу покоряет сердце немецкого изобретателя. Он прощает Наталью, и обе ракеты, соединенные друг с другом, летят к Земле. За час до спуска в атмосферу Сухинов незаметно переходит на «свою» ракету и, запустив двигатель, скрывается в пространстве. Корф же благополучно приводняется на Боденское озеро.

Во втором романе описано, как изобретения Корфа находят применение. На околоземной орбите строят орбитальную станцию, которая представляет собой двухмодульное сооружение, части которого вращались друг относительно друга для создания внутри станции искусственной тяжести. На некотором расстоянии от станции космические строители расположили колоссальное легкое зеркало, с помощью которого солнечные лучи отражались в направлении Земли, что позволяло «расплавлять льды полюса и изменять земной климат». Сообщение между станцией и Землей достигалось посредством все тех же ракет. Межпланетное общество, организованное Корфом, используя орбитальную станцию в качестве сборочного завода, строит огромный космический корабль под названием «Икар». «Икар» покидает станцию и устремляется к Венере, около которой астрономы заметили небольшой спутник. Не долетая до последнего, «Икар» уравнял свою скорость, и участники экспедиции перелетели с ракеты на спутник в небольшом ракетном катере. На спутнике они нашли тела жителей легендарной Атлантиды, которые при гибели этого таинственного континента спаслись, улетев с Земли к Венере, но на нее в результате не попали.

Сюжетно похож на дилогию Гейля роман Ганса Доминика «Наследие уранидов» (Das Erbe der Uraniden), опубликованный в 1928 году. Сначала группа ученых во главе с профессором Ли отправляется на ракете, работающей на водородном двигателе, к Луне. Там они «замерзают», и их тела обнаруживает следующая экспедиция. Затем в романе описывается полет сразу трех ракет к Венере. На этой планете экспедиция гениального изобретателя Горма обнаруживает корабль «ура-нидов» – жителей другой звездной системы. По виду эти существа мало чем отличаются от людей, но обладают «более высокой культурой». Посадка на Венеру корабля уранидов была вынужденной. При помощи «лучистых сигналов» пришельцы взывают к Земле о помощи. Однако помощь запоздала: несмотря на свой высокий интеллект, ураниды допустили детскую ошибку: отведав местных плодов, они перетравились и умерли. Лишь последний из них успевает передать Горму тайну межзвездных перелетов, сделав его самым могущественным человеком на Земле.

Имеется в «копилке» и роман Бруно Бюргеля «Звезда Африки» (Der Stern von Afrika), вышедший в 1920 году и изданный на русском языке в 1925 году под названием «Ракетой на Луну». Действие перенесено в еще более далекое будущее – в трехтысячный год. Солнечная система, а вместе с ней и Земля, оказались на пути особой туманности, названной автором «Свенденгаммовской» по имени астронома, открывшего ее в 2211 году. В итоге Солнечная система оказалась хотя и сильно разреженной, но все же достаточной для создания подъемной силы средой. По этой причине космические корабли Бюргеля снабжены крыльями и двигаются при помощи реактивной отдачи от частых взрывов особо энергоемкого вещества «узамбаранита». В романе довольно подробно описаны два вида космических ракет: малая (предназначенная для околоземных полетов) и большая (предназначенная для межпланетных полетов). Вторая из этих ракет, названная «Звездой Африки», стартует к Луне, но исчезает в пространстве. О том, что произошло с ней, Бруно Бюргель оставляет возможность поразмыслить читателю.

Вообще же тема космических путешествий была одной из основных, но, как вы могли заметить, далеко не единственной в произведениях немецких фантастов периода Веймарской республики. Существовало целое жанровое направление – «Роман о будущем» (Zukunftsroman), и в числе произведений, относящихся к этому жанру, можно встретить истории о воздушных приключениях, о медицинских опытах, о восставших роботах, о зловещих экспериментах по селекции с целью улучшения человеческой расы, о древних технологиях Атлантиды, попавших в руки немецких ученых. Тот же Ганс Доминик написал двадцать толстенных романов, которые, невзирая на их низкий литературный уровень, пользовались бешеной популярностью и расходились миллионными тиражами. И всё потому, что в них воспевался немецкий инженер – человек, способный повлиять на будущее, сделать нищую униженную Германию богатым процветающим государством.

Не отставали от романистов и кинематографисты. Наибольшую известность получил режиссер австрийского происхождения Фриц Ланг, работавший на студии «УФА». Ланг выбирал довольно необычные для своего времени сюжеты. Уже третья его лента – «Пауки» (Die Spinnen), первая часть которой была снята 1919-м, а вторая – в 1920 году, представляла собой приключенческий триллер о преступной организации, стремящейся к мировому господству, и принесла режиссеру шумный коммерческий успех. Еще один фильм на сходную тему – «Доктор Мабузе, игрок» (Dr. Mabuse Der Spieler/Dr. Mabuse) 1922 года – закрепил за Лангом статус художника, обращающегося к самым темным сторонам общественной жизни. Нет ничего удивительного в том, что он снял одну из самых зрелищных «антиутопий» 1920-х годов.

В 1926 году студия «УФА» выпустила на экраны самый дорогой фильм в истории немецкого кино – «Метрополис» (Metropolis), который Фриц Ланг снял по одноименному роману своей жены Теи фон Харбоу. Перед завороженным зрителем представали картины будущего – мрачный город, бездушный и заведенный, словно гигантские часы. Население Метрополиса разделено на два антагонистических класса: темную массу рабочих и господствующую элиту. Один из героев фильма, Фредер, сын верховного правителя города, начинает испытывать чувство вины за свое привилегированное положение и, став посредником между классами, влюбляется в Марию, воспитательницу детей рабочих, весьма популярную в пролетарской среде. По заказу отца Фредера «безумный» ученый Ротванг изготавливает робота – механического двойника Марии, который подстрекает рабочих на восстание. Какие цели при этом преследовал верховный правитель Метрополиса, не вполне ясно, поскольку подрывная деятельность робота приводит к тому, что пролетариат поднимает восстание, разрушает машины, а нижним ярусам города угрожает наводнение. Предотвратить катастрофу удается настоящей Марии: вместе с Фредером она спасает тонущих детей. В конце концов верховному правителю приходится пойти на переговоры с восставшими, пожать руку своему сыну и пообещать, что разногласия между классами будут со временем сведены на нет, а положение рабочих улучшится.

За счет мощного видеоряда (а вовсе не за наличие или отсутствие логики в действиях персонажей) «Метрополис» ныне признан лучшим произведением Лан-га и лучшим фантастическим фильмом немого кино всех времен. Однако Фриц Ланг снял еще один фильм, который сам по себе обеспечил бы ему имя в истории. Речь идет о киноленте «Женщина на Луне» (Die Frau im Mond), выпущенной в свет в 1929 году. Автором сценария вновь выступила супруга, которая предложила незатейливый сюжет: пятеро человек прилетели в ракетном корабле на Луну, побродили по ней, испытали некоторое количество приключений и вернулись обратно, хотя и не в полном составе.

В смысле видеоряда «Женщина на Луне» явно уступала другим фильмам Ланга. Лунные пейзажи напоминают Швейцарские Альпы, постановщики проигнорировали особенности лунной гравитации и отсутствия атмосферы. Однако Фриц Ланг сделал беспроигрышный ход – он пригласил в качестве консультантов Германа Оберта и Вилли Лея, которые считались главными немецкими специалистами по ракетостроению. А главное – киностудия «УФА» заказала этим двоим самый настоящий ракетный запуск.

В общем-то в идее привлечь к созданию научно-фантастического сюжета специалистов не было ничего нового. Некоторые романы, о которых я рассказывал выше (например, дилогия Отто Гайля), тоже писались на основе консультаций или популярных работ, выпущенных энтузиастами ракетостроения, но между книгой и фильмом есть ощутимая разница. С выходом «Женщины на Луне» рядовой европеец получил возможность не просто погрузиться в мир будущего, как в «Метрополисе», но воочию увидеть технологии, которые должны были вскоре стать частью повседневности, делая будущее настоящим. До первого прорыва в космос оставалось всего-то пятнадцать лет…

Глава 2
Космолеты республики

Взрыволетный корабль Германа Гансвиндта

Идея ракетного полета осталась бы фантастикой, если бы в Германии не нашлись люди, способные воплотить ее в жизнь. И они нашлись. Все-таки не зря авторы «романов о будущем» верили в силу интеллекта немецких инженеров – последние действительно сумели удивить мир.

Подобно тому как у российской космонавтики был пионер и основоположник ракетостроения Константин Эдуардович Циолковский, у немецкой космонавтики имелся свой предтеча – теоретик Герман Ганс-виндт.

Он родился 12 июня 1856 года в небольшом городке в Восточной Пруссии. Получил образование юриста, но предпочел полностью отдаться своему главному увлечению – конструированию различных средств передвижения. Изобретал новые модели велосипедов, самодвижущихся экипажей, моторных лодок и даже пожарных машин. Некоторые из проектов остались на бумаге, но многие были осуществлены им самим.

Со временем Герман Гансвиндт обратился к проблеме воздушного транспорта и начал (как и Циолковский) с дирижабля. Он разработал и запатентовал проект оригинального воздушного корабля длиной 150 м, с паровым двигателем мощностью 100 лошадиных сил. В то время уже было понятно, что дирижабли незаменимы в военном деле, поэтому Гансвиндт направил описание своего изобретения с приложением копий патента фельдмаршалу фон Мольтке. Однако Генеральный штаб «за неимением средств» отказал Гансвиндту в осуществлении проекта.

Гансвиндт не был обескуражен отрицательным ответом – он засел за работу, написал книгу, целиком посвященную проблеме создания управляемого воздушного корабля, сам оплатил расходы по ее изданию. Она вышла из печати в июле 1884 года. Изобретатель полагал, что теперь чиновники прислушаются к его словам. Увы, надежда оказалась беспочвенной. Тогда Гансвиндт начал свою вторую кампанию. Он написал письмо (с приложением экземпляра книги) в военное министерство. Однако там всем уже наскучил разговор о дирижаблях: министерство не прочь было бы вообще отмахнуться от идеи покорения воздуха, поскольку это запутало бы традиционную тактику германской армии. Гансвиндт вновь получил отрицательный ответ.

Обстановка изменилась только после того, как граф Фердинанд фон Цеппелин основал «Акционерное общество содействия воздухоплаванию» и собрал средства на строительство большого воздушного корабля, о чем стала активно писать пресса. Гансвиндт тоже чувствовал, что ему следует показать людям нечто большее, чем копию патента и маленькую книгу. Он сделал попытку сколотить капитал путем организации в начале 1902 года своего собственного «Комитета по защите и поддержке изобретений Германа Гансвиндта в Шёнеберге под Берлином» и даже продавал акции по 15 марок за штуку, обещая трехкратную прибыль. Дело закончилось скандалом: один из акционеров потребовал вернуть вложенные средства и, не получив их, обратился в полицию. Гансвиндта арестовали и на три месяца посадили в тюрьму. Чтобы как-то оправдаться, он потребовал провести экспертизу своего изобретения, но приглашенные эксперты высказались против него, публично объявив шарлатаном. Впрочем, публика, вдохновленная рекламой и успехами фон Цеппелина, продолжала жертвовать деньги на проекты Ганс-виндта, и он вскоре был освобожден.

В дальнейшем Герман Гансвиндт (опять же как и Циолковский) популяризировал свои идеи выпуском дешевых брошюр и продолжал изобретательскую деятельность. В Шёнеберге он построил небольшую фабрику и даже открыл постоянную выставку-ярмарку, рекламируя ее пестрыми афишами, расклеенными по Берлину. Фабрика изготавливала приспособления для велосипедов: механизм свободного хода и втулку заднего колеса нового типа, которые рекламировались как «практически не создающие трения». Также Гансвиндт построил «моторную» лодку, для демонстрации возможностей которой организовал искусственное озеро. Параллельно он сконструировал большой двухместный геликоптер. У машины не хватало только мотора. В это время газеты сообщили, что на Парижской всемирной выставке есть двигатель внутреннего сгорания достаточной мощности. Тогда Гансвиндт поехал в Париж и попросил продать ему мотор в том случае, если он разовьет необходимую мощность. Но мотор оказался слабым, и Гансвиндт решил вообще не использовать двигатель, а запустить аппарат, применяя принцип волчка. Геликоптер монтировался на центральной стальной трубе. Через эту трубу был пропущен стальной трос, закрепленный одним концом на земле, а другим – на крыше фабричного здания. Затем Гансвиндт обмотал вокруг трубы другой трос с привязанным к его концу тяжелым грузом, который мог сбрасываться в колодец, вырытый специально для этой цели… Геликоптер и в самом деле взлетел с двумя людьми на борту, но, разумеется, невысоко, так как полученный им импульс был слишком незначительным.

Впрочем, бессмертную славу изобретателю принес совсем другой проект – космического корабля, использующего реактивный принцип движения. Задолго до создания «Комитета по защите и поддержке…», 28 мая 1893 года, в газете Berliner Lokal-Anzeiger появился отчет о докладе, сделанном накануне в столичной филармонии изобретателем Германом Гансвиндтом о проекте своего корабля для межпланетных путешествий – например, на Марс или на Венеру, а также для полета на земные полюсы. По данным газеты, корабль должен быть устроен следующим образом: «Главную часть его составляет стальной цилиндр, к которому присоединены стальные трубы, заключающие сжатый воздух, необходимый для дыхания. В теплом отделении цилиндра помещаются пассажиры. Двигатель предполагается реактивный. Полет в мировом пространстве должен совершаться быстрее движения небесных тел». Больше в газете никаких подробностей приведено не было. Но зато имелась восторженная врезка: «Легендарный Икар не умер; он воскресает в разные века под разными именами, и в наше время он возродился под именем Германа Гансвиндта, который, как и его предок, стремится оторваться от Земли».

Только через шесть лет, в 1899 году, сам «немецкий Икар» опубликовал монографию, в которой привел рисунок аппарата и дал некоторые дополнительные сведения о нем. Из описания следует, что космический корабль Германа Гансвиндта состоял из двух массивных цилиндров: верхнего «взрывного» и нижней гондолы на двух пассажиров. Гондола имела сквозное отверстие, через которые должны были проходить истекающие из верхнего цилиндра газы. Под гондолой располагались «еще цилиндры с трубами, наполненными сжатым воздухом, поступающим по мере надобности в пассажирское помещение».

Хотя Гансвиндт интуитивно и постиг принцип реактивного движения, он так и не смог осознать его физический смысл. Он утверждал, что пиротехнические ракеты движутся в основном за счет «отталкивания от воздуха», поскольку «один лишь газ не в состоянии создать достаточную реактивную силу». Для того чтобы ее получить, писал Гансвиндт, необходимо отталкивание двух твердых тел массой по крайней мере в 1–1,5 кг каждое. В связи с таким предположением его «топливо» представляло собой тяжелые стальные гильзы, начиненные динамитом. Они должны были подаваться в стальную взрывную камеру, имеющую форму колокола. Одна половина гильзы выбрасывается взрывом заряда, другая половина ударяет в верхнюю часть взрывной камеры и, передав последней свою кинетическую энергию, выпадает из нее. Камера была жестко связана с двумя цилиндрическими «топливными барабанами», расположенными по обе стороны от нее.

По достижении высокой скорости Гансвиндт считал возможным прекратить подачу гильз во взрывную камеру. Он знал, что после этого пассажиры испытают ощущение невесомости, с чем намеревался бороться путем приведения гондолы во вращение вокруг центрального отверстия, чтобы таким образом заменить силу тяжести центробежной силой; при этом оба конца кабины становились полом. Первоначальный толчок, необходимый для приведения корабля во вращение вокруг продольной оси, по мысли Гансвиндта, должен был производиться несколькими взрывами, направленными в сторону. Кроме того, Гансвиндт предусмотрел возможность реализовать искусственную тяжесть путем связывания длинным канатом двух таких кораблей и последующего приведения всей системы во вращение вокруг общего центра тяжести.

Старт своего корабля Гансвиндт планировал осуществить довольно оригинальным для того времени образом. Прежде всего корабль следовало поднять как можно выше с помощью воздухоплавательных аппаратов или геликоптеров. Гансвиндт считал это необходимым, так как вследствие плохо обтекаемой формы его корабль не мог самостоятельно взлетать в пределах земной атмосферы. Только после достижения определенной высоты можно было запускать взрывной аппарат.

Дальнейшее проникновение в космическое пространство Гансвиндт предлагал начать с постройки промежуточной станции для заправки топливом. Поверхность Луны он считал малопригодной для возведения на ней такой станции, а потому говорил о необходимости запуска на орбиту искусственного спутника Земли, сила притяжения на котором должна быть чрезвычайно малой. При условии организации такой промежуточной станции Гансвиндт считал достижимыми не только планеты Солнечной системы, но и звезды – например, системы Альфа Центавра. Для этого, однако, в течение весьма продолжительного времени должно было использоваться ускорение, в десять раз превосходящее ускорение земной тяжести. Поэтому изобретатель сомневался, чтобы пассажиры могли выдержать такое путешествие.

С критикой проекта выступил венский профессор Роман Гостковский. В своей статье, озаглавленной не без ехидства «Новый Икар», он указывал на просчеты, сделанные изобретателем, однако и сам допускал ряд ошибок. Та давняя статья примечательна еще и тем, что в ней Гостковский упоминает, будто бы Гансвиндт обращался с проектом космического корабля к русскому и германскому императорам, при этом утверждая, что его корабль способен долететь с Земли до Марса или Венеры за 22 часа.

Позднее и сам Герман Гансвиндт понял, что его проект в изначальном виде нежизнеспособен. В своих письмах к русскому ученому Николаю Рынину, датированных 1926 годом, он предложил новый вариант космического корабля: теперь аппарат должен был подниматься в верхние слои атмосферы не силой реакции, а при помощи аэроплана; при спуске же предполагался планирующий полет без расхода энергии.