Текст книги "Астронавты Гитлера. Тайны ракетной программы Третьего рейха"

Можно было бы освободить от льда путь на Шпицберген или к северным сибирским портам, если подвергнуть лед действию концентрированных солнечных лучей. Если бы даже зеркало имело в диаметре только 100 км, оно могло бы посредством отраженной им энергии сделать обитаемыми большие пространства на Севере; в наших широтах оно могло бы предотвратить опасные весной снежные бури, обвалы, а осенью и весной помешать ночным морозам губить урожаи фруктов и овощей.

Оберт полагал, что на постройку зеркала диаметром 100 км понадобилось бы пятнадцать лет и три миллиарда немецких марок золотом. Далее он сообщал:

Поскольку подобное зеркало, к сожалению, могло бы иметь также и очень важное стратегическое значение (взрывать военные заводы, вызывать вихри и грозы, уничтожать марширующие войска и их обозы, сжигать целые города и вообще производить большие разрушения), то не исключено, что одна из культурных стран уже в обозримом времени могла бы приступить к осуществлению этого проекта – тем более что и в мирное время большая часть вложенного капитала окупила бы себя.

Все-таки время и место накладывали свой отпечаток на образ мыслей немецкого ученого. Он жил в обстановке, когда вся страна мечтала о реванше, поэтому деньги на любые масштабные проекты можно было просить только лишь у «спрятанного» от взора иностранных комиссий военного министерства. Много позже Герман Оберт будет оправдываться за свои «военные фантазии», однако свой вклад во Вторую мировую войну он внес еще в начале 1920-х годов.

Ракеты и ракетопланы Макса Валье

Продуманные и технически детализированные работы Германа Оберта произвели фурор в Европе. В республиканской Германии и дружественной Австрии за пять лет после первого издания «Ракеты в межпланетное пространство» вышло более восьмидесяти книг по ракетно-космической технике, не считая научно-фантастических романов. Понятно, что среди немецкоязычных инженеров нашлось довольно много тех, кто захотел связать себя с разработкой и созданием космических ракет. Среди энтузиастов был и Макс Валье.

Макс Валье (Максимилиан Вальер) родился 9 февраля 1895 года в австрийском городе Боцен (ныне провинция Больцано-Боцен, Италия). Он учился в гимназии Ордена францисканцев, которую окончил в 1913 году, к тому времени имея репутацию искусного механика и научного журналиста. На последнем поприще он дебютировал в ноябре 1910 года (то есть в возрасте пятнадцати лет), а основным предметом его интересов стала астрономия, на что указывают названия опубликованных материалов: «О полном лунном затмении 16–17 ноября 1910» (Zur totalen Mondfinsternis am 16. bis 17. November 1910), «Заметное явление на теневой стороне Луны» (Auffällige Erscheinung auf der Schattenseite des Mon-des), «Размеры и цвета кометы 1911 года (Брукса)» (Hel-ligkeit und Farbe des Kometen 1911 c (Brooks)), «Некоторые интересные лунные области, наблюдаемые с помощью телескопа» (Einige interessante Mondregionen, gezeichnet am Fernrohr), «Лунный кратер Тикет и его странности» (Der Mondkrater Taquet und seine Absonderlichkeiten). Видно, что особый интерес юного исследователя вызывали кратковременные лунные явления, не имеющие внятного научного объяснения: в то время их связывали с вулканической или даже с биологической активностью на соседнем небесном теле. С 1911 по 1913 год наряду с занятиями в гимназии юный Макс руководил частной обсерваторией и попутно приобретал практические навыки в области техники, работая в мастерских точной механики, в литейных и металлообрабатывающих цехах.

В 1913 году Валье поступил в Инсбрукский университет, избрав своими специальностями астрономию, математику и физику. В следующем году он написал фантастическую повесть о полете на Луну, которая стала своего рода компиляцией накопленных юношей знаний, на десятилетия вперед предопределив его дальнейший жизненный путь. Впрочем, в то время повесть опубликована не была, и первая книга Макса Валье «Астрономические зарисовки» (Das astronomische Zeichnen, 1915) оказалась полностью посвящена планетам Солнечной системы и особенностям их наблюдения.

В 1915 году Валье призвали в армию, и он участвовал в Первой мировой войне в качестве метеоролога газового батальона. В 1917 году он возглавил метеорологическую службу на станции № 17 Военно-воздушного флота вблизи линии Восточного фронта (там он получил Серебряную медаль за храбрость), а в 1918 году состоял техническим офицером в воздухоплавательном австрийском батальоне. Интересно, что Валье не оставил своих научных занятий и продолжал посылать в журналы сообщения об их результатах. При этом он старался найти точки соприкосновения своей службы с теми знаниями, которые получил в университете. Например, он выпустил серию статей о том, как определить точное время по звездному небу, используя простейший теодолит. Валье даже умудрился написать книгу «Звездный буклет для всех» (Sternbüchlein für je-dermann, 1917), которая была предназначена для несущих службу солдат и офицеров, помогая им ориентироваться по звездам, вести наблюдение за небесными телами и обращать внимание на чудеса природы: записывать случаи падения метеоритов, появления шаровых молний и тому подобное.

В этот период Макс нередко совершал по заданиям командования высотные полеты. И разумеется, увлекся авиацией и размышлениями о том, как она станет развиваться после войны. По этому поводу он тоже написал соответствующую статью, в которой поделился своими соображениями о необходимости пропаганды гражданских воздушных сообщений и неизбежности наступления эпохи глобализации в результате тотального внедрения авиационных технологий. Прорыв в небо едва не стоил Максу Валье жизни: 27 сентября 1918 года аэроплан, на котором он с напарником поднялся до высоты 3200 м, рухнул вниз и разбился. К счастью, оба уцелели, Валье даже не получил серьезных ран. Судьба оберегала этого любознательного юношу, чтобы убить его позже – в расцвете лет, на подъеме деятельности.

После войны Валье жил, как и многие другие австрийцы, в очень стесненных условиях, но продолжал обучение сначала в Венском, затем – в Инсбрукском и, наконец, в Мюнхенском университетах. Чтобы как-то свести концы с концами, он выступал с публичными лекциями по астрономии, сопровождаемыми телескопическими наблюдениями, пытался организовать небольшое сообщество астрономов-любителей, писал самые различные сочинения.

В тот период Валье активно занимался поисками самого себя, его ум был открыт новым веяниям, что нашло отражение в появлении работ философско-мировоззренческого характера. Например, в эссе «Рассвет» (Morgenröte, 1918), опубликованном в «Астрономическом журнале» (Astronomische Zeitschrift), где он давно стал постоянным автором, Макс размышляет о приближающейся научной революции, которая будет сопоставима с «ньютоновской»; при этом он полагал, что такая революция не только приведет к пересмотру общепринятой картины мира, но и поможет найти объяснение библейским сказаниям. Как альтернативу существующим физическим концепциям Валье рассматривал «Учение о мировом льде» (Welteislehre), предложенное Гансом Хёрбигером в 1912–1913 годах. В историю теория Хёрбигера вошла как одна из многочисленных лженаучных космологий, порожденных «механистическим» взглядом на Вселенную. Ее автор утверждал, что все мировые процессы, в том числе и возникновение Солнечной системы, могут быть объяснены взаимодействием огня и льда, а описаны – как рабочий цикл двигателя внутреннего сгорания (по этой причине Валье называл «учение» Хёрбигера «космотехникой»). При этом молодой Макс был настолько зачарован образом сталкивающихся и испаряющихся миров, что пытался применить сумасбродную идею к чему угодно: например, доказывал, что именно гигантские глыбы льда, прилетающие из бездн пространства, образуют пятна на Солнце; он даже предложил проект астрономического поиска этих глыб с целью предсказания изменений климата на Земле в монографии под завлекательным названием «Миллиарды со звезд» (Milliardenwerte aus den Sternen, 1923), при этом очевидную идею, что ледяные глыбы, приближающиеся к Солнцу, за счет испарения становятся видны как кометы, автор почему-то пропустил мимо внимания.

Почему же «учение» Хёрбигера так влекло Валье, что он даже рискнул своей репутацией в самом начале многообещающей карьеры естествоиспытателя? Думается, ему импонировала и сама личность земляка-австрийца, который пришел к оригинальной космогонии будучи инженером-практиком, и кажущаяся универсальность предложенной им концепции, позволяющая дать объяснение библейским преданиям (например, легенде о Всемирном потопе), а также, что важнее, древнегерманским языческим мифам. Вероятно, по этой же причине «Учение о мировом льде» оказалось востребовано в Третьем рейхе: доктринами Хёрбигера интересовались Адольф Гитлер и Генрих Гиммлер; последний даже собирался приспособить их к нуждам легализации «арийских» наук. Кроме того, «учение», в рамках которого Луна тоже рассматривалась как гигантская глыба льда, в той или иной степени объясняла странные кратковременные явления, которые Валье наблюдал лично и информацию о которых активно собирал.

Разумеется, когда началась активная пропаганда специальной и общей теорий относительности, предложенных Альбертом Эйнштейном, Макс Валье встретил ее в штыки, в одном из писем обозвав «наихудшей аберрацией человеческого разума». В результате из-под его пера появляется целый цикл типа «Вопросы скорости света» (Fragen der Lichtgeschwindigkeit, 1921) и «Об интерпретации теории гравитации Эйнштейна» (Zur Einsteinschen Gravitationsauffassung, 1921), в которых он пытается опровергнуть постулаты новой физики довольно беспомощной апелляцией к сторонникам «эфира». В своем яростном неприятии теории относительности Валье даже договорился до того, что поставил под сомнение наблюдения прецессии перигелия Меркурия, которые идеально вписывались в теорию. И при этом, что характерно, много внимания уделял парапсихологическим экспериментам, полагая, что они докажут существование ауры, телепатии, телекинеза и прочих сверхчувственных способностей человека.

В тот же период Валье обратился к фантастике и выпустил отдельной книгой небольшой приключенческий роман «Спиридон Иллукст» (Spiridion Illuxt, 1919) о зловещем супермене, который был отвергнут девушкой и решил в отместку уничтожить весь мир. Сначала Иллукст хотел уронить Луну на Землю за счет увеличения притяжения нашей планеты, но на это потребовалось бы слишком много времени. Кроме того, ему хотелось стереть Землю буквально до атомов. Поэтому он предпочел использовать «цепную реакцию» превращения элементов. Через три года Иллукст стартовал в космос внутри антигравитационного шара (явное заимствование из романа Курта Лассвица) и нацелил энергию солнечных пятен на искусственную молекулу, состоящую из всех элементов Земли, чтобы вызвать «цепную реакцию» распада. Однако что-то пошло не так, и взорвался сам шар, выбросив супермена в пустоту, где тот замерз и упал на Луну. Понятно, что «Спиридон Иллукст» – это наивная малохудожественная фантастика, изданная за авторский счет, но в истории жанра она сохранилась хотя бы потому, что в ней впервые описана цепная ядерная реакция с превращением элементов, до практического открытия которой оставалось почти двадцать лет. Получается, что несмотря на неупорядоченность знаний и представлений живой ум Макса Валье периодически порождал стоящие идеи. И конечно, раньше или позже (в данном случае раньше, на что указывает обсуждаемый роман) этот ум должен был обратиться к проблематике космических перелетов.

В январе 1924 года Валье случайно нашел в книжном магазине работу Герберта Оберта «Ракета в межпланетное пространство». Позднее он признавался, что воспринял ее как «встречу со старым другом». Молодой ищущий астроном-практик оказался интеллектуально и эмоционально готов к принятию идей, излагаемых Обертом. Он немедленно купил книгу и не смог остановиться, пока не прочитал ее до конца. В своем пылком воображении Валье достроил то, на что не хватило места у Оберта, – повседневность межпланетного полета; он мысленно перенесся внутрь огромной ракеты, которая летела сквозь пространство, раскрывая жгучие тайны и разрешая многолетние споры.

Прочитав «Ракету…», Макс Валье написал издательству Ольденбурга и Герману Оберту послание, в котором предложил им конкретный план из трех пунктов: начать активную популяризацию идей Оберта, разослав в журналы несколько иллюстрированных статей; провести ряд публичный лекций о перспективах космических полетов; если есть возможность, выпустить книгу под совместным авторством Оберта и Валье, в которой изложить аспекты межпланетных путешествий так, чтобы они стали понятными даже человеку, далекому от астрономии и ракетостроения. Таким образом, писал Валье, можно будет собрать средства на постройку первой экспериментальной ракеты.

Оберт откликнулся почти сразу: в письме от 19 января он сообщил издателю, что и сам намеревался сочинить книгу, рассчитанную на более широкую аудиторию, но у Валье, имеющего опыт популяризации, наверняка получится лучше. Со своей стороны издатель предложил им подготовить в сотрудничестве две отдельные книги так, чтобы они не конкурировали, а дополняли друг друга.

Несмотря на то что Оберт и Валье много переписывались, соавторство не сложилось, и молодой популяризатор решил взяться за дело самостоятельно, причем в своей заявке на книгу, отправленной издательству Ольденбурга в апреле 1924 года, особо подчеркивал, что в будущей книге обязательно нужно посвятить большой раздел фантастическим проектам, включая космическую пушку Жюля Верна и антигравитационные аппараты Курта Лассвица. Оберт согласился с этим мнением и даже предложил сделать отдельный томик на тему фантастической космонавтики, избегая по возможности лекторского тона, а еще лучше – написать новый роман, в котором были бы отражены его проекты. Кроме того, Оберт сообщил, что начал сбор денег на изготовление и запуск экспериментальной ракеты, и просил Валье подключиться к процессу.

В конечном счете книга получилась в большей степени научная, чем фантастическая. Валье написал ее за четыре летние недели, в дни Великого противостояния Марса: днем он работал над текстом, а по ночам наблюдал красную планету в обсерватории Пфальца. Загадка марсианских «каналов» будоражила его, и молодой популяризатор постарался вложить все свое нестерпимое стремление к небу в слова на бумаге.

Научно-популярная книга Макса Валье «Прорыв в мировое пространство. Техническая возможность» (Der Vorstoß in den Weltraum. Eine technische Möglichkeit) появилась в начале декабря 1924 года, и тираж в 4000 экземпляров был почти мгновенно распродан. Второе издание с дополнением о новейших достижениях ракетчиков вышло через полтора месяца и тоже разошлось стремительно. «Прорыв…» выдержал множество переизданий, пополняясь информацией, и в 1928 году появилась уже пятая его версия под названием «Ракетное движение» (Raketenfahrt).

В своей книге Валье, делая критический обзор различных способов метания аппарата в космос с помощью пушки и центробежной машины, доказывает преимущество ракет на жидком топливе и, опираясь на работы Германа Оберта, дает собственное видение эволюции ракетной техники. Свою программу Валье разделил на четыре этапа.

Первый этап предусматривал широчайшее научное исследование реактивного действия всех известных типов ракет, их изготовление и запуск с целью определения точных характеристик, предельных возможностей.

На втором этапе предполагалось применить принцип ракетного движения на транспортных средствах специальной конструкции, то есть снабдить пороховыми ракетами велосипеды, автомобили, дрезины, лодки.

Следующий этап должен был ознаменоваться установкой ракет на самолет. Попутно Валье планировал запустить работы по сооружению ракетного мотора на жидких компонентах.

В дальнейшем необходимо было повышать мощность и коэффициент полезного действия ракетного мотора до такого уровня, при котором становилось возможным побить рекорды высоты подъема и скорости полета того времени. Иными словами, на этом, четвертом, этапе предполагалась постройка ракетного самолета для полетов в стратосферу (ракетоплана, стратоплана), который в процессе дальнейшей модернизации мог бы подняться до границы атмосферы, по факту ее преодоления став космическим кораблем.

Первый летательный аппарат, описанный в книге, представляет собой обычный для того времени аэроплан с винтом, большими крыльями и двумя ракетами-ускорителями, закрепленными под ними. Второй имел четыре ракетных двигателя. Третий был уже без винта, при этом крылья были меньшей площади, но недостаток подъемной силы компенсировался шестью ракетными двигателями.

Далее фантазия Валье движется по накатанной колее, умножая элементы конструкции и превращая обычный аэроплан в настоящего ракетного монстра. Вот перед нами реактивный аэроплан с двумя фюзеляжами и восемнадцатью ракетными двигателями. А вот и конечный продукт – двухступенчатый межпланетный корабль, космическая ступень которого точь-вточь походит на ракету Оберта, а стартовая представляет собой доведенный до полной неузнаваемости аэроплан с толстыми короткими крыльями и ракетными ускорителями.

Чтобы сложный материал лучше усваивался неподготовленным читателем, популяризатор снабдил свой труд впечатляющими иллюстрациями, качество которых от издания к изданию только росло. Некоторые из приведенных картинок вызвали ехидные замечания со стороны других энтузиастов ракетостроения, углядевших явные ошибки и по этой причине называвших книгу «нелепой». Тем не менее работы Валье заслуживают внимания хотя бы потому, что написаны более простым и доходчивым языком, нежели книги Германа Оберта, а это позволило расширить круг людей, хоть что-то понимающих в вопросах космонавтики.

Валье болезненно реагировал на критику и в поздних изданиях попытался оправдаться в том смысле, что проекты его ракет и ракетопланов пока не запатентованы, поэтому в иллюстрации сознательно внесены искажения, чтобы коварные плагиаторы не могли использовать оригинальные элементы конструкций в своих собственных разработках. Больше того, Валье прямо заявил, что не хочет заглядывать в будущее дальше, чем того требует придуманная им программа разработки стратоплана: космический корабль, который мог бы достигнуть Луны и ближайших планет, подождет. Дескать, многочисленные сообщения о том, что некто Макс Валье готовит полет на Луну, повредили его «научной репутации» и «серьезному отношению к исследовательской работе», а посему – хватит, будем ставить перед собой реальные задачи, не забывая, впрочем, о главном. Здесь Валье наверняка лукавил. Ведь, будучи с младых ногтей привязан к журналистике и фантастике, он прекрасно понимал, что публика во все времена жаждала чего-то необычного, претендующего на сенсационность, и если энтузиасты космонавтики хотят, чтобы их любимое детище выросло наконец, перейдя из стадии теоретических изысканий в плоскость практики, чтобы им дали на это серьезные деньги, следует всячески продвигать идеи и лозунги, способные потрясти и захватить. А что может по-настоящему потрясти воображение? Только близкая перспектива полета людей (немцев) на Луну, к Марсу и дальше, к звездам. Однако число энтузиастов должно прирастать не только из обычного населения, но и за счет элиты общества (государственных чиновников, академиков, высокопоставленных офицеров, банкиров, владельцев заводов, газет, пароходов), которая реально способна поддержать новую отрасль твердой валютой. Поэтому Валье, пойдя на уступки критикам и отказавшись от «фантазий», все же продолжал снабжать свои книги красочными описаниями космической экспансии, но созданными на основе «предположений», выдвинутых Германом Обертом и американским изобретателем Робертом Годдардом.

Освоение космоса, согласно реконструкции Макса Валье, должно начаться с запуска серии небольших «разведочных» ракет, снабженных приборами, которые позволили бы изучить физическую структуру и химический состав атмосферы на высотах до 10 000 км. Еще более увеличивая скорость и высоту полета, добавляя разгонные ступени, нужно научиться отправлять ракеты в межпланетное пространство по безвозвратным траекториям. Эти ракеты, разумеется, должны быть снабжены «самодействующими приспособлениями, дающими время от времени яркие вспышки, для того чтобы мы с Земли могли следить за полетом такой ракеты». В итоге, по мнению Валье, ученые сделают важные выводы об «особенностях мирового пространства».

Одной из таких разведывательных ракет Валье предполагал попасть в Луну. Ее падение на естественный спутник Земли должно сопровождаться вспышкой бенгальского огня, которая послужит явным доказательством успеха:

Нечто чудесное будет твориться в те ночи! Астрономы, глядя в мощные телескопы, будут следить за последними отблесками уносящейся по своей орбите ракеты, пока, наконец, на диске Луны не блеснет вспышка, возвещающая победу человеческого разума и человеческой техники над бездной пустого пространства…

Когда обстрелы Луны станут настолько обычным делом, что промах будет восприниматься скорее юмористически, чем трагически, будет произведена попытка послать вокруг Луны большую ракету, на которой установят «самодействующие фотографические или, быть может, даже кинематографические аппараты», для того чтобы зафиксировать на пленке обратную сторону Луны.

На следующем этапе должна начаться подготовка межпланетной экспедиции:

В то время как эти опыты производились бы шаг за шагом, само собой разумеется, не были бы забыты и опыты с большими пассажирскими ракетами. Понятно, их сперва строили бы для достижения небольших высот и незначительных конечных скоростей, чтобы люди могли постепенно привыкнуть к наблюдающимся в это время явлениям и к испытываемым при этом ощущениям. Можно было бы также предварительно определять на специальных центрифугах или соответственным образом устроенных каруселях способность будущих путешественников по мировому пространству переносить большие ускорения, а также, быть может, путем соответственной тренировки, значительно увеличить эту способность. <…>

Правда, такого рода путешествия отнюдь еще не были бы удобны или физически приятны для отважных пионеров мирового пространства, их предпринявших.

Даже в гигантских ракетах, описанных в книге профессора Оберта, каюта для наблюдателей еще очень тесна. Удивительное должно быть ощущение, впервые освободившись от собственного веса, витать в этом тесном помещении подобно бестелесному духу! Небесцельно поэтому профессор Оберт помещает на всех стенках, а также на полу кабины кожаные петли (похожие на те, которые мы видим в трамваях). Пользуясь ими, путешественники смогут притягиваться в нужные им положения. Понятия «верх» и «низ» потеряют всякое значение.

<…> Наблюдатели, одевшись в особые водолазные костюмы, смогут из своей кабины вылезать через двойную дверку в свободное мировое пространство, оставаясь связанными с ракетой канатом. Весь вопрос в данном отношении заключается только в том, представит ли такой костюм достаточную защиту от холода. Обыкновенный водолазный костюм будет для этого во всяком случае недостаточным, если в мировом пространстве действительно холоднее минус 250 °C, как это сейчас общепризнано. Быть может, для этой цели удастся изобрести особый костюм, устроенный подобно нашим термосам, который почти полностью предохранял бы одевшего его от излучения теплоты во внешнее пространство; для этого, например, мог бы пригодиться обыкновенный водолазный костюм с зеркальной наружной поверхностью. <…>

Наиболее опасной частью таких пробных полетов пассажирских ракет во всяком случае будет являться посадка. Однако и она тоже будет осуществима. Вполне понятно, что без целого ряда подготовительных опытов подъемов пассажирских ракет совершено не будет. И наконец, разве любой из пионеров воздухоплавания вначале столь ненадежных летательных машин не ставил на карту своей жизни? Если мы не рискнем жизнью, то мы не явимся победителями жизни – так говорит немецкая пословица…

В последних главах своей книги молодой популяризатор описывает поэтапное освоение Луны. Не буду пересказывать эти фрагменты своими словами, поскольку опасаюсь, что при этом будет утрачен неповторимый «дух времени» (Zeitgeist), который содержится не только в оригинальных текстах, но и в переводах. Цитирую по русскому изданию 1936 года:

Когда опыты в обоих указанных направлениях (ракеты без людей, попадающие в Луну, с одной стороны, и пассажирские ракеты, поднимающиеся на многие тысячи километров и благополучно спускающиеся, с другой) продвинутся уже достаточно далеко, тогда настанет день, когда на Луну взовьется первый огромный пассажирский ракетный корабль пространства.

Правда, сначала будет предпринят только облет вокруг Луны. Дело в том, что совершенно не одно и то же – приблизившись к Луне на 50 км от ее поверхности, облететь ее в качестве «луны Луны» с тем, чтобы затем вновь вернуться на Землю или же высадиться на Луне. Так как Луна не может обладать заметной воздушной оболочкой, то не приходится рассчитывать на тормозящее действие парашюта; поэтому вся сила падения полностью должна быть уничтожена обратным толчком извергаемых ракетой газов, что обусловливает необходимость безукоризненно хорошей управляемости ракеты и большого запаса горючего.

Если в первый раз путешественники и не рискнут произвести высадку, то она этим несомненно будет только отсрочена, потому что, если удастся приблизиться к Луне на несколько десятков километров, то позднейшие отважные путешественники уже наверное не захотят пропустить случая спуститься на самую поверхность Луны. Этим самым будет совершен первый большой шаг к покорению мироздания. <…>

Люди, прилетевшие на Луну в первой пассажирской ракете, прежде всего должны были бы попытаться где-нибудь отыскать на ней лед. (Существование на Луне льда в настоящее время допускается некоторыми исследователями.) А лед ведь является не чем иным, как замерзшей водой, т. е. соединением водорода с кислородом. Если удастся найти лед, то оба пионера, высадившиеся на лунную поверхность, тотчас же просигнализируют об этом вспышками на Землю, после чего оттуда поднимется вторая ракета с одним только пилотом (для того чтобы можно было захватить с собой возможно больше полезного груза). До прибытия ее первые два человека на Луне выгрузят все содержимое своей ракеты и отыщут вблизи льда место, подходящее для того, чтобы на нем обосноваться. Разумеется, все работы из-за недостатка воздуха придется производить в водолазных костюмах. День прилета на Луну будет выбран так, чтобы в той местности в это время как раз восходило Солнце. Так как день на Луне продолжается 14 земных суток, то светлого времени будет достаточно для того, чтобы успеть кое-что сделать. Пока еще тесная каюта ракеты должна служить жилым помещением, но в это время уже возникает небольшая силовая установка, энергией солнечных лучей превращающая лед в воду и затем разлагающая ее электрическим током; таким образом из воды будут получаться жидкие кислород и водород. За это время на Луну прибудет вторая ракета. Она привезет с собой необходимые части для того, чтобы построить на Луне небольшой домик, стены которого, разумеется, должны быть воздухонепроницаемыми; для входа и выхода будут служить двойные двери. Затем внутри этого дома будет составлен воздух такой же, как и у нас на Земле, так что в нем «лунные жители» смогут снимать с себя водолазные костюмы и двигаться по-земному. Если одной вспомогательной ракеты с материалами окажется мало, то придется послать их несколько. Ввиду огромной затраты энергии, необходимой для доставки на Луну каждого килограмма груза, лунная колония должна будет позаботиться о том, чтобы в ближайшее же время сделаться независимой от Земли по крайней мере в отношении потребления воздуха. Вскоре после этого силовая установка должна быть настолько расширена, чтобы использованной до захода Солнца энергии хватило для производства необходимого количества кислорода для дома и для наполнения водолазных костюмов. Кроме того, за счет этой же энергии должно быть нагрето значительное количество воды для отопления дома в течение всей лунной ночи. Весь этот дом должен быть построен по принципу наших термосов, для того чтобы потеря тепла путем лучеиспускания была возможно меньшей. Сверх того солнечный двигатель должен вырабатывать также жидкие водород и кислород как горючее для возвращения ракеты на Землю.

Когда дело продвинется настолько далеко, все люди, за исключением двух, вернутся с пустыми ракетами на Землю, откуда последние, наполненные новым грузом, полетят опять на Луну, потом опять обратно и т. д., вплоть до тех пор, пока на Луну не будет перенесено всё необходимое для создания на ней постоянной станции и для расширения силовой установки. С течением времени по частям туда же будет доставлена оболочка большого межпланетного корабля вселенной, который вслед за этим будет собран в безвоздушном пространстве и снабжен горючим, добытым на Луне. В этом корабле, находящемся в весьма благоприятных технических условиях, уже можно будет решиться пуститься в путешествие на Марс, произвести посадку на одном из его спутников, пробыв на нем несколько недель, подробно изучить поверхность Марса, а главным образом исследовать, насколько спутники этой планеты пригодны для создания такой же станции, как и на Луне. В соответствии с результатами, добытыми этим первым исследовательским путешествием, некоторое время спустя после этого отлетит второй корабль пространства, с тем чтобы соорудить на Фобосе или Деймосе станции для использования солнечной энергии по образцу лунной. При этом инженерами будет учтен опыт работы лунной станции. В это же время исследовательский корабль пространства сможет произвести намеченные выше полеты на Венеру и на Меркурий, без высадки на поверхность этих планет…»

Несмотря на критику, Макс Валье стал пользоваться большим авторитетом среди энтузиастов космических полетов и журналистов, пишущих о научно-технических достижениях. Но при этом он отчетливо понимал, что такое большое дело, как прорыв в космическое пространство, не осилить в одиночку, поэтому привлекал к популяризации идеи внеземной экспансии всех, кто проявлял к ней интерес. Валье вытащил из забвения Германа Гансвиндта, написал восторженную рецензию на роман Отто Гайля «Выстрел во Вселенную» и пытался договориться о его экранизации, списывался с учеными, которые могли бы помочь разобраться с тем или иным вопросом, рекомендовал соответствующие рукописи к печати. Среди последних оказалась и рукопись Вальтера Гомана.