Текст книги "Сказки о магах"

Мы засмеялись. А потом я сказал:

– И все же, брат, в Часовню я войду один: ты же сам говоришь, что не посвящен в рыцари. Но на Ульврвэг мы пойдем вместе. И вместе вернемся…

…Леди Элейна проводила нас на берег где-то за час до полуночи. Ее работники уже спустили на воду большую лодку с высоко задранным носом; лодка чуть покачивалась сейчас на мелкой волне, и отсветы фонаря, горевшего на ее носу, дрожали и колебались на темной воде.

Мы с Дэном спрыгнули в лодку с большого валуна, у которого она стояла; нас попросили пройти на корму. Следом за нами спустились трое слуг – двое уселись на веслах, один встал на носу, взявшись за причальную цепь, и ожидал команды отчаливать. На мгновение леди устремила взгляд за наши спины, туда, где скрывался во тьме Ульврвэг, остров Волчьей Дороги, потом вернулась к нам.

– Что мы должны сделать с кинжалом, госпожа, если нам удастся его добыть? – спросил я.

– Бросьте его в Аверн. Текучая вода великой реки очистит все. Удачи вам всем!

Слуга на носу лодки понял ее пожелание как приказ отправляться и вытянул цепь. Кто-то с берега подтолкнул нас; гребцы развернули лодку поперек течения и заработали веслами.

Было совсем тихо, только журчала вода под днищем да плескалась иногда под резко опущенным веслом. Над Аверном снова висел туман, и свет фонаря на носу озарял лишь черную воду да белесую муть над нею. Туман, однако, был неплотен или скорее лежал на воде тонким слоем, – я видел сквозь него расплывчатое пятно полной луны…

– Остров принадлежит вашей хозяйке? – спросил я у гребцов.

Те удивленно посмотрели на меня; не бросая грести, ближайший ко мне покачал головой.

– Да что вы, господин, кому он нужен? Это ничья земля…

Ульврвэг возник перед нами внезапно, черной громадой выступив из сплошного тумана перед самым, как мне показалось, носом лодки. Сидящий на носу с фонарем скомандовал что-то гребцам, те развернули лодку наискось против течения и медленно стали подгребать к берегу острова.

Они высадили нас с Дэном на узкой полоске песка и камней, тянувшейся вдоль береговых скал; достали откуда-то второй фонарь и отдали нам, запалив свечу в нем от первого. Ни один из них не решился коснуться ногой земли, но они обещали дожидаться нас «хоть до самого утра».

…Необходимость в фонаре пропала, едва мы с Дэном поднялись по береговому обрыву футов на сорок: здесь, на высоте, совсем не было тумана, и огромная полная луна заливала скалы своим серебристым светом.

Часовню мы увидели сразу, как только поднялись на плато острова: она стояла не более чем в полумиле от нас и казалась страшной даже издалека. Часовня была сложена из огромных отесанных камней и такими же камнями перекрыта; очевидная грубость постройки говорила о ее древности. Не говоря ни слова, мы отправились к ней.

– Арт, – сказал Дэни, когда мы остановились перед Часовней. – Давай все-таки войдем вместе.

Я не ответил: мне показалось в тот миг, что лунный свет растворяет стены Часовни, что древние камни тают в нем, как колотый лед в теплом вине…

– Арт… – снова позвал Дэн.

И вот огромные камни вновь затвердели, и сложенные из них стены вновь обрели реальность… но в той из них, что была обращена к нам, появились ворота…

– Дэни, – тихонько позвал я. – Ты видишь вход?

Он помолчал несколько мгновений и лишь потом ответил:

– Нет. А ты, Арт?

– Я вижу, Дэн. Я пойду… один. А ты жди меня, хорошо, братишка?

Он снова помолчал, прежде чем ответить.

– Да. Я буду ждать тебя, Арт… Удачи!

И я вошел в Страшную Часовню.

Оказалось вдруг, что если смотреть на ее стены изнутри, то можно видеть пробитые в них высокие окна. Лунный свет падал из окон на пол Часовни, и я увидел груды сокровищ, сваленные у стен: здесь были изукрашенные камнями драгоценные чаши, великолепные мечи, венцы из золота и серебра, россыпи монет… У меня и мысли не было взять что-то из этих богатств, и все же я сразу почуял: прикоснись я к ним, и Дэни никогда меня не дождется там, снаружи…

А среди всего этого на длинном отесанном камне лежало тело рыцаря. Я подошел ближе… и замер, пораженный увиденным.

Это был труп Логи из Свартбери, Черного Рыцаря.

Отрубленное вместе с частью горла плечо было кожаными ремнями притянуто к другой половине тела. Лоскут кольчуги, покрытый запекшейся кровью, отвалился в сторону вместе с кожаным подкольчужником, обнажая смертельную рану, нанесенную Белым Рыцарем…

Мертвые глаза его раскрылись, и они были чисты, без поволоки, как глаза живого человека. Он поднялся и сел на своем ложе.

– Я ждал тебя, сэр Арадар, – хрипло и очень медленно проговорил мертвец. – Тебе нужен мой кинжал?

– Да, – ничего более не смог я выдавить из себя.

Мертвец улыбнулся.

Мертвец опустил полуотрубленную руку к бедру и вытащил кинжал из ножен у пояса.

– Возьми, – сказал он, подавая кинжал мне рукоятью вперед.

Не чувствуя, как ступаю, я сделал несколько шагов вперед. Протянул руку навстречу руке мертвеца. Он наклонился ко мне и вложил рукоять кинжала мне в руку. Кажется, я вздрогнул.

– Ты свободен, – сказал Черный Рыцарь.

Не поворачиваясь, я шагнул назад, к проему в стене. Потом сделал еще шаг. Мертвец смотрел на меня, сохраняя на лице насмешливую улыбку. Мне показалось, что он чего-то ждет.

До свободы оставалось не более ярда. Я сделал еще один шаг, по-прежнему не поворачиваясь к ложу спиной. И вдруг что-то – быть может, Сила? – заставило меня задать ему вопрос.

– Зачем ты это сделал, сэр Логи из Свартбери? Зачем ты ударил мальчишку?

Он вдруг засмеялся, почти беззвучно содрогаясь мертвым телом.

– Зачем? Зачем? Ты думал, Игра окончена, благородный сэр Арадар из Каэр-на-Вран? – Он взглянул прямо мне в лицо, и мне показалось, что огонь очей Владыки Павших брызнул из глазниц мертвеца. – Я ударил мальчишку, чтобы у тебя, Рыцарь Дороги, был шанс прийти сюда и задать мне этот вопрос. Так слушай меня: здесь, на Ульврвэге, начинаются Ничейные Земли… Ступай прочь!

Уже не думая более ни о чем, я развернулся и опрометью выскочил из Часовни в серебристый свет полной луны и пение цикад.

Дэни, мой друг и брат, бросился мне навстречу.

По расщелине, выбитой в скальном обрыве едва заметным ручейком, мы спустились в туман, к воде, и по свету оставшегося в лодке фонаря отыскали людей Элейны. Они повставали со своих мест, встречая нас. Не вступая в лодку, я показал им кинжал.

– Был ли кто-либо из вас с леди в тот день, когда рыцарь-колдун нанес рану мальчику? – спросил я.

– Я был, – отвечал один из них.

– Это тот кинжал?

Он нагнулся над бортом лодки, чтобы лучше рассмотреть оружие, но так и не решился выйти на берег.

– Да, сэр, это именно тот кинжал. Благодарение богам…

Я размахнулся и изо всех сил швырнул кинжал в Аверн. Плеснула вода, принимая в себя колдовское оружие, и снова все стихло.

– Благодарение богам, – повторил слуга.

– Скажите леди Элейне, что чары уничтожены, – велел я слугам. – И передайте ей нашу благодарность за гостеприимство, и еще – пожелание мальчику быстрее поправиться и вырасти славным рыцарем.

– Но почему, сэр? – удивились люди Элейны. – Разве вы не скажете ей сами?

– Нет, – сказал я. – Мы остаемся на острове.

– Ты что, Арт? – тихо спросил Дэни. – Зачем? Что случилось?

– Я объясню тебе, Дэн. Только давай сначала отпустим слуг, чтобы они могли обрадовать свою госпожу.

– Ну… – Дэни пожал плечами, но спорить не стал.

– Но, господин, ведь это Ульврвэг… здесь опасно даже днем… это же страшное место, сэр…

Я усмехнулся.

– Я уже прошел через Страшную Часовню. Вряд ли здесь найдется что-нибудь еще более страшное. Отправляйтесь.

Они покачали головами, но не решились более спорить со мной и, оттолкнувшись от берега веслом, погребли к замку. Туман сразу же проглотил их, только фонарь на носу лодки виднелся сквозь туман как расплывчатое светлое пятно.

– В чем дело, Арт? – снова спросил Дэн.

– Дальше наш путь пройдет здесь, Дэни, на Ульврвэге, – сказал я.

– Как так? Арти, ведь в замке осталось все: и лошадь, и припасы…

– Наши мечи с нами, Дэн. А остальное… Мне кажется почему-то, что больше нам не пригодятся ни лошадь, ни припасы. – Я действительно чувствовал, что путь в Потаенный Замок близится к завершению…

– И куда мы пойдем на острове?.. – снова спросил Дэн.

Я помолчал, глядя на темный, сокрытый туманом Аверн. Лодка удалялась от берега, и искорка фонаря быстро таяла в ночи.

– Мы уже в Ничейных Землях, Дэни.

Я рассказал ему о том, что произошло в Часовне.

Мы провели ту ночь прямо на берегу реки, разложив на песке маленький костерок из того хвороста, что удалось собрать в расщелинах береговых скал. Подниматься во тьме на плато, где стояла Страшная Часовня, не хотелось, и мы дождались восхода.

Поднявшееся солнце рассеяло ночную тьму, но не туман. Мне даже показалось, что он стал еще плотнее, когда мы начали подъем на плато. Мы не увидели Часовню, выйдя на каменистую крышу Ульврвэга: мы вообще ничего не увидели там, кроме белесого тумана вокруг и мелких обломков серого камня под ногами. Даже солнышко лишь едва-едва пробивало мглистую серость, повисшую над островом…

…Вчера с северного берега Аверна остров выглядел совсем небольшим, теперь же показался огромным. Прикинув, в какой стороне может находиться запад, мы почти на ощупь оправились в путь и шли несколько часов, прежде чем встретили первое деревце, а еще через несколько минут небольшой ручеек. Здесь остановились мы отдохнуть.

Мы уселись на огибаемый ручьем валун. По-прежнему висел непроглядной мглой туман.

– Арти, – тихо сказал Дэн, – мне кажется, это уже не остров.

– Ничейные Земли… – проговорил я. – Да, Дэни, Ульврвэг – лишь начало дороги в Ничейных Землях. Мы уже покинули остров… Я не знаю, где мы сейчас. Но это Дорога, Дэн. Большая Дорога…

Было отчего-то очень печально. Дэн, кивнув, нагнулся и зачерпнул из ручья воды.

– Не пей! – воскликнул я неожиданно для самого себя и ударил его по руке. Вода расплескалась.

– Ты что, Арт? – Дэн удивился.

– Не пей, – повторил я. – Мне кажется, здесь нельзя ни пить, ни есть. Ничейные Земли…

– Земли Сумрака… – кивнул Дэн. – Да, Арт, я слышал такие легенды. Не думал, что когда-нибудь ступлю на эту равнину…

Мы продолжили путь, немного передохнув. Земли Сумрака оставались сокрыты туманом; иногда мы с Дэном брались за руки, чтобы не потеряться в этом молоке. Пропало солнце, и мы брели, не зная точного направления и замечая ход времени лишь по усталости, которой наливались ноги. Я чувствовал нарастающую печаль и тревогу, подобную предчувствию опасности в бою. Возможно, поэтому я не удивился, когда откуда-то из тумана донесся до нас отдаленный волчий вой.

– Нам предстоит драться, – сказал я.

Дэни кивнул. Мы остановились и обнажили мечи и кинжалы, встав спина к спине. Они напали внезапно, почти бесшумно вынырнув из тумана. Они не были волками.

– Гончие Владыки Павших! – воскликнул Дэн, перерубая плечо первому кинувшемуся с его стороны псу.

Они были белоснежны, и алые их уши стояли торчком. Глаза их горели, и клыки белели в волчьих оскалах пастей. И ни звука, лишь лязг собачьих челюстей и всхлипы крови в ранах, оставляемых сталью наших клинков…

Туман, казалось, звенел. Было видно, что нам не устоять. Я уже услышал раз, как вскрикнул у меня за спиной Дэн, но не обернулся, поняв, что он смог освободиться от хватки пса сам. Не прекращая работать клинком, я начал призывать Силу…

…И удивился, когда Сила пришла быстрее, чем обычно. Ее поток был так мощен, что я покачнулся, но сразу понял, в чем дело: Большая Дорога вела нас к обители Владыки Павших. Отца Живых. Того, Кто Ведет… Подателя Силы – таково было четвертое имя этого бога…

Клинок Яррана полыхнул, вослед за ним запылал сам воздух передо мной. Обожженные псы отпрянули от светящейся стены, молча, как и явились, скрылись в тумане. Мне подумалось, что им и не нужна была наша кровь – они лишь дожидались, пока мы покажем свое право на владение Силой…

И в тот же миг снова вскрикнул у меня за спиной Дэн. Но на этот раз он упал – тело его ударило меня по ногам.

Я тотчас же развернулся, заранее отводя меч для удара, но удара не потребовалось: мой взгляд отшвырнул в туман пса, стоявшего на груди Дэна и терзавшего его горло.

Я отбросил кинжал и вонзил Ярран в землю, опускаясь на колени перед Дэном. Он был жив, но жизнь вместе с кровью вытекала из широких ран на груди и разодранной шеи.

– Дэни… – тихо-тихо позвал я.

Я тронул его за плечо, вдруг потерявшись, забыв все, чему учили меня мастера клана.

– Дэни…

Он был без сознания. Тело его дернулось, и короткий хрип вырвался из горла. Словно очнувшись, я скинул куртку и оторвал рукав от своей сорочки. Придерживая голову Дэна, я перетянул его рану на шее, зеленый лен тотчас пропитался кровью.

Дэн умирал: не нужно было быть целителем, чтобы видеть это. Кровь пошла у него горлом, и мне пришлось повернуть ему голову, чтобы он не захлебнулся.

– Дэни… – снова прошептал я, – Дэни, постой…

Я плакал, глядя, как умирает мой друг, плакал первый раз с тех пор, как восемь лет назад отец вручил мне меч взрослого воина.

Горе, и тоска, и отчаяние мои были столь велики, что я не сразу заметил свет, разгоравшийся чуть в стороне от нас. Когда же поднял к нему глаза, сияние было уже столь сильным, что, казалось, разгоняло туман. Потом я увидел, что это действительно так – туман рассеивался в той стороне, где рождался этот свет…

Не знаю, было это видение или что-то иное. Впрочем, это не важно сейчас и уж тем более не было важным тогда, когда я стоял на коленях над телом Дэна…

Сэр Риг вышел из этого света, облаченный в белоснежные одежды. На нем не было доспехов, но рукоять долгого меча отсвечивала серебром у бедра. И ни следа не осталось от раны, нанесенной Черным Рыцарем.

Белый Рыцарь – или, быть может, его дух – подошел к нам, принеся с собой свежий, чуть терпкий запах полыни и моря и прохладу северного утра в горах…

– Приветствие Рыцарю Дороги, – сказал он.

– Приветствие Рыцарю Света, – ответил я, продолжая сжимать плечи Дэна. – Помоги…

Он покачал головой.

– Нет, Арадар. Только ты сам. Большая Дорога бесконечна, но у каждого пути есть цель. Закончи свой путь – войди в Потаенный Замок.

– Мой друг умирает… – сказал я.

– Войди в Потаенный Замок, – повторил Риг. – Яблони, что растут в саду Замка Чудес, приносят плоды, дающие бессмертие великим богам. Яблоко из Замка Чудес спасет твоего друга.

Я поднялся на ноги.

– Но… я не знаю пути, Белый Рыцарь. Я потерял Большую Дорогу…

– Нет, Арадар, – снова сказал дух. – Помнишь, что говорил тебе Гюндебальд? Дорога там, где тебя ведет сердце. Дорога перед тобой, Красный Рыцарь.

Он повел рукой, и позади него из рассеивающегося тумана поднялись залитые солнцем стены и башни Замка. Он был… прекрасен; мне показалось вдруг, что я чувствую запах соленого ветра с моря, и запах цветущих яблонь, и свежесть горного морозца…

– А Дэн… он сможет дождаться?.. – спросил я не в силах оторвать взгляда от Замка Чудес.

– Здесь нет времени, Арадар. Ступай.

Риг исчез, как растворился в воздухе, прежде чем я успел поблагодарить его. Я снова опустился на колени рядом с Дэном, тронул его за плечо, убрал прядь волос, упавших ему на глаза. Потом поднялся на ноги, выдернул из земли Ярран и зашагал к Замку.

Потаенный Замок вырастал словно из-под земли. Четыре его башни, сложенные из белого камня, поднимались из стелющегося по земле тумана. Подойдя ближе, я увидел, что стены Замка вздымаются из вод озера, покоящегося в заросших камышом и ивами берегах. Прямой, как меч, и узкий, как тропа, мост вел через озеро к воротам Замка.

Мост Предела, вспомнил я древние легенды. Мост, ведущий в Замок Богов, в обитель Владыки Павших…

Ворота были распахнуты, и, когда я ступил на один конец моста, из Замка на другой его конец ступил человек в широком синем плаще. Мы пошли навстречу друг другу, и я видел, что мост не пропустит двоих, что нам не разминуться на его узком лезвии…

Мы встретились на самой середине, и лишь тогда я узнал того, кто шел мне навстречу.

Это был Гюндебальд.

Да, передо мною был Гюндебальд.

Он стоял, скрестив на груди руки, и на устах его играла едва заметная улыбка. Я не понял, чего в ней было больше – беззлобной насмешки или одобрения. – Приветствую тебя, Рыцарь Дороги, – сказал Гюндебальд, и я увидел огонь магии, мятущийся в его глазах. То был огонь, виденный мною прежде в глазах Владыки Павших, когда тот вел Дикую Охоту над башнями Каэр-на-Вран… и где-то еще…

Гюндебальд поднял взгляд, заставив меня смотреть ему прямо в глаза, и огонь этих глаз выжег меня изнутри. И тогда я вспомнил, где видел этот огонь, – на первом своем посвящении в ночь Мертвой Головы, когда зажигаются светильники, вырезанные из пустых тыкв. Лицо со страшным оскалом – лицо Владыки – изображают эти светильники, и свет, льющийся из их глаз-дыр, выжигает все ненастоящее в сердцах мальчиков, становящихся мужчинами в эту ночь. Владыка Силы – четвертое имя старшего из богов, и огненный взгляд Мертвой его Головы и есть самая Сила. Я вспомнил, как говорил сэр Логи перед поединком с Белым Рыцарем: «Тьма против Света, Дорога против Мертвой Головы»…

И тогда я вдруг понял, кто тот, что стоял передо мной. И я нашел четвертого участника этой Игры – своего настоящего противника.

И Гюндебальд увидел, что я понял.

– Тебе не пройти, Рыцарь Дороги.

– Тебе не сдержать меня, Рыцарь Мертвой Головы.

Он кивнул, признавая, что я прав в своем новом знании. Из складок плаща он выхватил меч, и то не было оружие воина – то было оружие мага. Ослепительный клинок был скован из двух частей – из Света и Тьмы, и обе кромки клинка, светлая и темная, были остры, как бритвенный нож.

Я поднял Ярран. Я знал, что при первом же касании меч магии разрежет плоть моего меча, как масло. И тогда я призвал Силу, и Сила пришла. Она заструилась вокруг меня, втекая в мой меч, и клинок зардел чистым алым светом, без единого оттенка багрянца или пурпура. Цветом Дороги…

Поединок не был долгим. Гюндебальд дрался страшно, уступая мне в быстроте и ловкости, но беря свое ужасающей мощью ударов, наносимых магией: каждый раз, когда он опускал меч, мне казалось, что дрогнет сама земля или расколется небо. И все же я победил его.

Я не хотел убивать Гюндебальда, но чувствовал, знал – в Замок Чудес не пройти, не победив его Стража… Гюндебальд упал на плиты Моста Предела, когда сияющий Силой клинок Яррана пронзил его грудь…

…Он умирал, и яростный огонь в его глазах обернулся вдруг… пониманием и… добротой… Взгляд его стал вдруг бездонен, и я увидел в нем любовь.

– Преемник… – прошептал он.

Я склонился к его лицу, чтобы не пропустить ни слова.

– Во имя Владыки Силы… – четвертое имя Бога со свистом вырвалось из его пробитых легких, – во имя Владыки Силы, войди в Замок Четырех Башен, сэр Арадар, Рыцарь Мертвой Головы… Тебе хранить Мост Предела, пока не придет новый Рыцарь Дороги… Тот, что сметет тебя со своего пути… Черпай Силу, наставляй меньших, слушай волю Владыки… Храни Мост…

Тело его соскользнуло с моста, словно освобождая мне дорогу в Замок, и медленно ушло в воду, исчезая в темных глубинах озера. Я понял, что не испытываю сожаления, лишь печаль: я сделал то, что был должен, освобождая старого мага от служения, и он ушел так, как только и мог уйти.

Я поднял Ярран в прощальном приветствии; потом убрал меч в ножны и продолжил свой путь по Мосту Предела.

…Потаенный Замок встретил меня ощущением тайны – прекрасной и сокровенной тайны, готовой раскрыться. Каждая из четырех его башен светилась собственным цветом, посылая в сияющее небо столб цветного огня. Стены Замка, которые снаружи казались сложенными из белого камня, изнутри оказались хрустальными, и играли отраженным огнем башен. Пятая – невысокая – башня, или, точнее, огромный хрустальный с серебром престол, возвышалась в центре внутреннего двора Замка; здесь встречались, не смешиваясь, цвета угловых башен. Собственное – пятое – сияние окутывало вершину престола; я не осмелился сейчас взглянуть на то, что покоилось на престоле. Быть может, чаша – священная Чаша Силы из северных сказаний?..

Но тайны и чудеса этого места были сейчас не для меня. Я знал: для них время еще придет…

Четыре яблони росли вокруг сияющего престола. Сухой и безлистой была одна из них, но в мертвенности ее ветвей угадывалось скрытое движение соков, обещающее грядущее пробуждение. Молодая листва зеленела на другой. Белой, чуть розоватой пеной покрывали третью яблоню бесчисленные цветки. И ветви четвертого – умирающего – дерева, уже почти лишившегося листвы, сгибались под тяжестью золотых плодов…

Я приблизился к четвертому дереву и, поклонившись ему, двумя руками коснулся золотого яблока. Мне не пришлось его рвать: прекрасный, словно светящийся изнутри плод сам упал в мои ладони.

Я подумал о Дэне, и тотчас оказался подле него.

Он был очень бледен и уже не хрипел; кровь пропитала каменистую землю под его шеей и у плеч. Я опустился на колени и, сжав волшебное яблоко в одной руке, ударил ею о раскрытую ладонь другой. Плод хрустнул, сминаясь у меня в кулаке, капли сока упали на раны…

…Солнце садилось, и Потаенный Замок таял в закатных его лучах.

– Дэни, – сказал я, – посмотри на закат.

Он повернулся и долго смотрел на заходящее солнце.

– Там что-то… Я не вижу, Арт.

Я смотрел на Замок, на четыре его башни, темнеющие на фоне огромного солнечного диска, наполовину уже ушедшего за край земли.

– Там… Замок, Арт?

Я кивнул.

– Да, Дэни.

– Арт, я… Я найду его.

– Да, – сказал я, – когда придет твое время, брат.