Текст книги "Избранник Пентакля"

Вместе с этим пришло облегчение: стало быть, с Эрталионом все в порядке.

«Да, отец».

«Здравствуй, сынок. Твое расследование продвинулось?»

«Пока что нет. Я, можно сказать, только начал».

«Можешь не продолжать. Хранители ошибались, считая убийцу эльфом. Он не имеет к нашему народу никакого отношения».

«Как ты узнал об этом?»

«Сказали сами хранители. Двое из них прибыли сегодня в Кандар. Им удалось узнать, что отступник – человек и что он служит герцогу Фирену».

«Вот как? Так, может, мне все же попытаться вычислить его? Я успел познакомиться с придворным магом герцога».

«Оставайся в городе, но пока ничего не делай. Ты не подумал о том, что твой новый знакомый сам может оказаться тем самым отступником?»

«Ты прав. Не подумал. Но зачем, в таком случае, мне оставаться в Билане?»

«Хранители Лой и Даргор вечером отправятся туда. Будете действовать вместе. Эльфийская честь не попрана, но покойный Эрлангус был моим другом, не забывай».

«Понятно. Скажи им, что меня можно найти в гостинице «У лепрекона». Да, что там с троллями?»

«Тех, что вторглись вчера в наш лес, больше нет. Но много еще осталось в других местах. Сегодня состоится небольшой совет, а чуть позже мы нанесем удар возмездия».

«А я, как всегда, должен буду пропустить самое интересное».

«Разве охота за магом-отступником – менее интересное дело, чем вышибание душ из мерзких болотных карликов?»

«Знаешь, честно сказать, я бы лучше у пруда с девчонками посидел».

«То-то же. Ладно, я заканчиваю. Гости начинают прибывать. Всех благ».

«Всех благ, отец».

Индалинэ вышел из прострации и увидел, что по аллее движутся в их со Скольдом сторону две мужские фигуры. Один из идущих, высокий и толстый человек, чья массивная фигура в буквальном смысле заслоняла солнце, что-то говорил своему спутнику, указывая на эльфа. А из-за плеча его выглядывало что-то, весьма напоминавшее рукоять меча. «Неужели снова придется драться? – подумал Индалинэ. – Занзара, как же мне это надоело!»

– Привет, – сказал великан, подойдя к скамейке. – Я вижу, у вас тут весело. – Размерами он значительно превосходил Заффу – и казался еще толще, поскольку весь был обвешан сумками, флягами и мешочками. А то, что эльф принял было за оружие, оказалось гитарным грифом.

– День добрый, господа, – молвил Индалинэ, готовый в любую минуту настучать «господам» по рогам. – Не сказал бы, что мы развлекаемся. Но и не грустим особо.

– Привет, Феликс, – сказал Скольд, вставая и протягивая руку сначала толстяку, а после его товарищу. – Когда приехал?

– Да только что,– улыбнулся детина. – Шел домой и услышал музыку. Ты же знаешь, я никогда спокойно не пройду мимо, если играют на гитаре.

– Познакомься, это – Индалинэ Итрандил, музыкант из Кандарского леса.

«Музыкант? – подумал Индалинэ. – Да, а самом деле – кто же я? Просто эльф? Обидно как-то. Воин? Но ведь ни разу не был на войне. Так что мальчик прав – я действительно музыкант из Кандарского леса».

– Меня зовут Феликс, – сказал толстяк, поклонившись: видно, он был знаком с эльфийскими традициями. – А это Велон. – Спутник Феликса выглядел очень мрачным. Он не проронил ни слова, а лишь сдержанно кивнул. – Ему нелегко пришлось. Поехал в столицу за лучшей долей, да нарвался там на каких-то лихих ребят – до нитки обобрали. Я помог ему вернуться обратно.

– Мне повезло, что я встретил Феликса, – сказал Велон. – Иначе сгнил бы на улицах Эльнадора.

– Вы, Феликс, стало быть, тоже ездили в столицу? – полюбопытствовал эльф.

– Ага. Я ведь музыкант, как и вы. Раньше пел песни просто так, для души. Работал в местном крематории, но его уж полгода как закрыли. Теперь я уличный бард. Раз в месяц выбираюсь на заработки в Эльнадор. Улов с каждой поездкой все больше, так что о прежней работе не жалею. Хотя и есть за что сказать ей спасибо. Ежедневная близость смерти определенным образом на меня повлияла.

– Феликс тоже сам пишет песни, – пояснил Скольд.– Спой что-нибудь из своего Феликс.

– Да, я с удовольствием послушаю, – поддержал его Индалинэ, у которого совершенно неожиданно появилось свободное время.

–Ну что ж… – Феликс снял с плеча гитару.– Песня называется «Слезы времен».

Когда он начал петь, Итрандил был удивлен. В отличие от прочих бардов, что старались придать своему голосу ангельские интонации, Феликс рявкал, как медведь:

 
Слезы времен —
Солнца прах.
Слезы времен —
Море иллюзий.
Разрушь гегемонию прошлого,
Дракона сомнений убей.
Избавься от злого и пошлого,
Исчезни из мира людей.
Пусть пламя сжигает печаль твою—
Не стоит об этом жалеть.
Туда, где ветра в вышине поют,
Стремится душа улететь.
Пусть сердца язвящие раны
Болеть перестанут к утру,
И гнет меланхолии странной
Исчезнет, как пыль на ветру.
Слезы времен —
Солнца прах.
Слезы времен —
Море иллюзий.
Словно пыль на ветру!
 

Тут Феликс принялся яростно колотить по струнам, и мелодия превратилась в бурлящий водоворот, в котором действительно можно было услышать – да что там: увидеть! – танец очищающейся от боли былых обид и лишений человеческой души.

– Ну что скажете, сударь эльф? – спросил толстяк, завершив песню. – Мы ведь тоже не лыком шиты, а? – От переизбытка чувств Феликс с размаху хлопнул но спине погруженного в свои невеселые думы Велона.

Тот, вытаращив глаза, пошатнулся, но ничего не сказал – ему сейчас было не до музыки.

– Да, замечательная песня, – кивнул Индалинэ, которому и впрямь очень понравилось сочинение Феликса.

– На улице я, конечно, пою другие, – сказал биланец. – Те, которые всем известны и любимы народом. Сложно продвинуть в массы что-то новое. Кстати! – сказал Феликс с таким выражением на лице, точно вдруг вспомнил слова, открывающие врата прямиком в Небесный Чертог Занзары. —У меня есть не только замечательные песни но и не менее замечательное вино. Столичное! – Феликс провел пухлым пальцем по ряду фляг, висевших у него на поясе. – Давайте, может, отметим окончание мытарств горемыки Велона? Как вы на это смотрите, господин Итрандил?

Если бы не состоявшийся несколько минут назад разговор с отцом, Индалинэ вряд ли позволил себе принять участие в намечавшемся возлиянии. Но поскольку до приезда магов можно было ни о чем не беспокоиться, он решил остаться с новыми знакомыми в парке.

– Я никоим образом не против, – улыбнулся эльф.

– Отлично! – Феликс отстегнул от пояса одну из фляг и небольшую деревянную коробку, в которой, когда необъятный бард раскрыл ее, обнаружился набор аккуратных серебряных рюмочек. – Скольд, если тебя не затруднит, сбегай к себе на работу, притащи нам какой-нибудь закуски, – Феликс протянул юноше горсть монет.

Как ни хотелось герцогу Фирену скрыть правду о мерзостях, творившихся на скотобойне Фламмеля, в городе все же о них прознали. Знают двое – знает и свинья, а о преступлениях банды Хагнира было известно как минимум семерым. Это если не считать человека, который пригнал своих хрюшек на бойню в тот момент, когда там находились менторы и маги. Ему ведь сказали, что Фламмель мертв, – вот и разнес по всему городу.

Да, но кем и как был убит владелец скотобойни, тот человек знать не мог! Главная утечка, считал герцог, произошла в ведомстве Эйнарса. Сам начальник полиции вряд ли был виновен, но кто-то из молодых и неопытных менторов мог поделиться вестью о разоблачении зловещей секты с кем-нибудь из друзей или родственников. А там… Последствия можно было наблюдать уже сейчас. Многие биланцы и так давно, что называется, сидели на дорожных сундуках. А теперь, когда стало известно, что в городе бесчинствует целая шайка убийц-чернокнижников (точное число которых так и не было установлено), из города потянулись в разные стороны длинные ряды запряженных битюгами подвод, на которых горожане спасали свои жизни, семьи и добро. Кто-то ехал в Эльнадор, кто-то – к родственникам в окрестные деревни, а иные и вовсе решили податься за пределы Арлании. Торговцы и кабатчики уже принялись подсчитывать убытки, а кое-кто из них сразу, плюнув в сердцах, приказывал прислуге паковать чемоданы и нанимать подводы.

Герцог Фирен стоял на балконе своего замка и с тоской во взоре смотрел на пустеющий город. Все до единого, конечно, не разбегутся. Но пасмурное настроение правителя было вызвано не самим фактом возникшей в городе паники, а тем, что он, Фирен, так и не смог предотвратить происходящего. Герцог очень надеялся, что теперь, когда загадка Кладбища криков перестала быть таковой, маг Кедрик сможет быстро устранить угрозу.

Маг и его помощник Заффа не так давно покинули покои герцога. Фирен предупредил их, что времени на обучение не осталось и приступать к поискам сбежавших злодеев следует незамедлительно.

– Ну, все, вот теперь мы крепенько влипли! – констатировал Борланд, когда они с Заффой вышли с замкового двора после очередного брифинга у герцога.

– Да? – весьма иронично произнес Заффа. – И почему же?

– А то ты сам не знаешь! – огрызнулся Борланд. – Еще сегодня утром у меня была целая неделя, чтобы научиться магии. А теперь нет и лишнего часа! Что, я должен лезть в логово дзергов с простым железом? Нет уж, дудки!

– Сбежать решил, что ли? – хмыкнул торговец. – Нет, приятель, я этого не допущу, – Герцог поверил в тебя, и сейчас в твоих руках находится судьба всего города. Не показался ты мне подлецом, который в такую минуту может все бросить и драпануть, спасая собственную шкуру.

– Я и не такой, – сказал Борланд. – Но что поделаешь, если я и впрямь не гожусь для миссии, которую на себя принял? Слушай! – Борланд остановился и посмотрел на Заффу так, будто впервые его увидел. – Давай я отдам тебе Пентакль, и ты сам наведешь здесь порядок. Тролль с ней, с наградой, забирай себе все! У меня достаточно денег, чтобы добраться до дома.

– Я ведь могу и не справиться, – невозмутимо ответствовал Заффа.– И в этом случае или погибну, или… Если Дорнблатт прознает, что я превысил полномочия, положенные изгнаннику Академии, – меня, вернее всего, ожидает участь бедняги Филгора. Бедному Заффе, понимаешь ли, не дозволено делать что-то большее, чем взглядом зажигать свечи или приманивать книжки с полки, лежа на кровати. Иллюзии простенькие накладывать… Да заморозку применить, если вдруг нападет кто. Спасибо еще, что хоть это разрешили. В любом случае, даже если бы герцог поручил это дело мне, в одиночку я ни за что не взялся бы за него.

– А другие маги?.. Да, никто из них не захотел браться за эту работу – побоялись, как и я сейчас. Но ведь с Пентаклем все будет по-другому. Давай отдадим его Рогану, Таллусу или Ганри!

– Роган и Таллус уже уехали, – устало промолвил Заффа, не оставляя Весельчаку пути к отступлению. – А Ганри… вторую неделю пьянствует в «Трех подковах» и кликушествует о скором конце времен. Никого не осталось, кто мог бы спасти Билану. Никого, кроме тебя, Кедрик.

– Борланд,– неожиданно даже для самого себя сказал Весельчак.

– Что?

– Меня зовут Борланд. Надоело обманывать всех вокруг. Я далеко не такой хороший, каким пытаюсь казаться.

– Что ж, у каждого есть свои скелеты в шкафу… – Казалось, услышанное совсем не удивило Заффу. – Вот что, братец. Сейчас мы пойдем ко мне домой и приступим к твоему обучению. Потом, если захочешь, я выслушаю твою исповедь и даже исповедаюсь тебе сам. А домой ты обязательно вернешься. Только несколько позже. И с наградой.

Нонкариэль в тот день стал местом сбора лидеров сразу нескольких арланских общин – тролли, как оказалось, предприняли минувшей ночью не только вылазку в Кандарский лес. В то же самое время были атакованы гномы Серного кряжа и темные эльфы Эльганора. В обоих случаях тролли действовали так же, как и во время штурма лесного города: нападение немногочисленными отрядами, более четкие и слаженные действия, чем когда бы то ни было в прежние годы. Все это здорово напоминало пробу сил. Что означало наличие у троллей большого войска, готового в любой момент начать наступление.

Наутро после битвы гномы Серного кряжа снарядили отряд для проверки зачарованных пещер, где сталактитами вырастали из потолка каменные тролли. Не было обнаружено ни одного. Весь выводок, развившись намного раньше времени, исчез в неизвестном направлении.

Узнав об этом от гномьего колдуна-воеводы Кальдерика, Эрталион тотчас отправил голубя к ближайшему месту, где нарождаись болотники. Там тоже было совершенно пусто. Но внешний вид болот говорил о том, что и здешний выводок уже созрел и снялся с места. А вскоре пришла весточка из Эльганора – примыкавшие к городу темных эльфов болота тоже разродились раньше срока. Лишь небольшая часть новорожденных тварей проявила себя. Основная масса, в которую, по приблизительным подсчетам, входили семь тысяч болотных и каменных троллей, скрывалась где-то на просторах Арлании и могла нанести удар в любом месте и в любое время.

Впрочем, сегодня же в Нонкариэле произошло событие, которое могло помочь легко нейтрализовать угрозу.

Незадолго до этого в Кандар явились двое учеников погибшего Эрлангуса. Явились – и повинились. За то, что посмели подозревать кого-то из эльфов в этом немыслимом преступлении. О том, что вины эльфов в случившемся нет, Эрталион незамедлительно сообщил своему сыну.

А через некоторое время в лесу объявился еще один гость, и вести, которые он принес, позволили владыке Кандара бросить клич общего сбора ближайшим защитникам дела Света. И уже через несколько часов из портала, в который Эрталион превратил свое волшебное зеркало, шагнули сначала колдун-воевода Кальдерик вместе со свитой, а следом – темные эльфы с берегов Эльганора, возглавляемые своим князем Танарисом. Будь жив старый Эрлангус, Итрандил позвал бы и его. Безвременно ушедшего главу Дома хранителей спокойствия замещали на совете приехавшие без приглашения Лой и Даргор.

Стол в зале собраний Чертога Разума в Нонкариэле был уставлен блюдами и бутылками, но присутствующие почти не прикасались к еде и питью. Не потому, что так предписывал этикет: просто напряженная повестка дня не позволяла эльфам, гномам и людям быть праздными.

Во главе стола восседал Эрталион. Человеческих магов он усадил рядом с собой. А прямо напротив поигрывал мышцами верховный гном Серного кряжа.

Кальдерик выделялся среди прочих гномов более высоким ростом и поистине невероятной мускулатурой. Зная о впечатлении, которое его стать производит на окружающих, правитель Серного кряжа никогда не носил одежду с рукавами. Даже его доспех отличался от боевого облачения других Хранителей камня. Вместо кольчуги Кальдерик надевал перед битвой отполированный стальной панцирь, из-под которого прекрасно были видны жилистые коряги могучих рук. На груди панциря воевода укрепил сверкающую алмазную пластину, в которой потенциальный враг видел собственное отражение. То был своего рода психологический прием, позволявший гному деморализовать некоторых противников. Разумеется, речь шла о троллях: ведь в Схарне не воевали ни с кем другим уже много лет.

Огромная сила Кальдерика была знакома Эрталиону не понаслышке. Как-то раз владыка Кандарского леса был удостоен чести присутствовать на Всегномьих играх – состязании на силу и ловкость, в котором принимали участие Хранители камня со всего континента и даже кое-кто из заморских жителей. Разбить ударом кулака бочку, наполненную каменными обломками, броском булыжника сбить с вершины горы бычий череп, с первого удара перерубить секирой вкопанное в землю толстенное бревно – именно в таких дисциплинах соревновались гномы. Воевода Кальдерик тогда победил во всех этапах соревнования, а после, осушив в честь своей победы бочонок вина, принялся жонглировать громадными камнями, потешая гостей.

Гномы – не самые частые гости в людских городах, и по большому счету люди мало что о них знают. Ну да, эти низкорослые суровые бородачи всю жизнь проводят в рудниках и пещерах, обрушивая кирки на содержащие ценные породы каменные пласты. Это так, конечно, но добычей ископаемых деятельность гномов не исчерпывается.

Гномов считают также бесстрашными непобедимыми воинами. Храбрость и хладнокровие действительно входят в число основополагающих черт их характера, но вот что касается непобедимости… гномы и сами бы рады были стать такими удальцами, какими их рисует молва. Все дело в том, что гнома гораздо труднее убить, чем человека или эльфа, – еще труднее, впрочем, прикончить орка – по причине обыкновенной живучести. Даже если с самой высокой башни королевского замка в Эльнадоре сбросить вниз каменную глыбу, а в числе пострадавших окажется гном, он, в отличие от прочих, проживет еще несколько дней и, возможно, даже будет шутить. Гномы продолжают драться, даже получив повреждения, которые для представителя менее стойкой расы были бы смертельными.

Что же в отношении гномов верно на сто процентов – так это их бережное отношение к секретам своего народа. Правда, и тут дело обстоит не совсем так, как считает большинство…

Главные тайны, которые ревностно хранят гномы, связаны вовсе не с изготовлением первоклассного оружия и доспехов. Не с магией и даже не с ювелирным ремеслом. Любой при желании может поступить в ученики к подгорному кузнецу и через десять лет станет выковывать клинки и секиры не хуже учителя. Другое дело, что мало кому хватит на то упорства и терпения. Чтобы научиться делать украшения, не отличимые от тех, что носили гномьи короли древности понадобится гораздо больше времени. Но мастерские бородатых ювелиров также открыты для потенциальных подмастерьев. Чему же гномы никогда никого не станут учить даже за полный сундук золота или под страхом смерти – так это тонкостям своей кухни. А уж в кулинарии они куда более непревзойденные мастера, нежели во всем остальном. Даже приготовленное на костре жаркое из старого дикого кабана, если его приготовил гном, становится таким вкусным, что кажется, будто его стащили прямиком с королевского стола.

Чуть поодаль от делегации гномов расположились Темные эльфы – Танарис и четверо его приближенных. Как всегда, мрачные и загадочные. Эрталион усмехнулся: уж он-то знал, что больших пьяниц и затейников не сыскать во всей Схарне.

Темных эльфов не то чтобы не любили, но, как правило, сторонились. Виной тому были их смелые эксперименты с магией: в них темные порой заходили слишком далеко. Чернокнижниками они не являлись, однако в их магическом арсенале присутствовали заклинания, пользоваться которыми добрый волшебник побоялся бы или побрезговал.

Собственно, самим своим существованием темные эльфы были обязаны подобным экспериментам. Однажды эльфийская принцесса Сферрана, используя свои недюжинные волшебные способности, вызвала одного из высших демонов. Девушка намеревалась подчинить его себе, но демон оказался сильнее и… подчинил себе принцессу, а заодно и ее сестер. Плодами этой странной связи и стали Темные эльфы.

Демону вскоре надоела семейная жизнь под небом Схарны, и он вернулся к себе, в тонкий слой реальности. А детки размножились, став самой младшей из населявших Схарну рас. В отличие от обычных эльфов, они не любили высоких деревьев и редко селились в густых лесах. Излюбленными местами их обитания были горы, расположенные близ большой воды. Подобно гномам, темные эльфы создавали в горах разветвленные системы пещер и подземных ходов. Клан, возглавляемый Танарисом, проживал в окрестностях озера Эльганор.

Темных эльфов отличало еще кое-что. Помимо серег в ушах, что было обычным делом как у Верхних лесничих, так и у людей, они носили украшения и в других частях тела. Причем чем титулованнее был темный эльф, тем больше проколов можно было наблюдать на его лице. Танарис носил шип в нижней губе, кольца в ноздре и в брови, а также двуострую стрелку в переносице. Что же до ушей, то в каждом из них у князя болталось штук по десять серебряных побрякушек.

– Что ж, друзья, давайте начнем, – сказал Эрталион. – Что и как случилось, мы уже обсудили. Я не стал бы вызывать вас сюда, не будь у меня четкого плана относительно дальнейших действий.

Итрандил сделал небольшую паузу, которой не преминул воспользоваться Кальдерик.

– Тут особо думать не надо, – пробасил он. – Найдем, куда спрятались зеленомордые, и… – Гномий вожак с размаху хлопнул в ладоши, имитируя свой излюбленный волшебный прием – оглушающую волну. Даже без магического усилия звук получился такой, что стоявший перед гномом кубок с вином слегка покачнулся.

– Да, и мы уже начали поиски, – кивнул Танарис. – Там, разумеется, куда могли уйти «наши» тролли.

– Вот в том-то все и дело, – произнес, улыбнувшись, Эрталион. – Поиски можно сворачивать. Я знаю, где они. Все, а не только «ваши», «наши» или те, что «приписаны» к Серному кряжу.

– Ого! – воскликнул здоровенный гном. – Весьма любопытно. Откуда же взялась такая информация, пресветлый Эрталион?

– Вы не поверите, – сказал Итрандил, – но ее принес один из троллей. Он сейчас здесь, в Нонкариэле. Приведите пленника! – скомандовал Эрталион эльфам, стоявшим у дверей зала собраний.

– Пленный тролль? Надо же! – по такому случаю Танарис даже пригубил вино.

Пригубил – и одобрительно кивнул, после чего одним махом осушил кубок. То был поступок, весьма характерный для темного эльфа.

Закутанный в черный плащ низкорослый путник появился у входа в Нонкариэль несколькими часами ранее. Завидев его, стоявшие на страже лесничие нахмурились и натянули луки. Они не могли видеть скрытого капюшоном лица, но чувствовали, что к городу приближается не человек и уж точно не эльф. Среди людей еще можно было встретить личностей такого роста, но в эльфийских семьях карлики не рождались никогда.

– Не стреляйте! – заверещал незнакомец, выдав тем самым свою принадлежность к расе, ненавидимой всеми.

Человек заговорил бы таким голосом, разве что, попав на раскаленные угли.

– Троллей в плен не берем! – весело изрек один из лучников и в подтверждение своих слов спустил тетиву, метя зеленомордому прямо в лоб.

Но нежданный – и, уж конечно, незваный – гость, как оказалось, был к этому готов. В крошечные доли секунды он грохнул о землю хрустальную сферу, которую держал в руках. От ее осколков поднялся фиолетовый, с серебряными проблесками туман, мгновенно окутавший тролля с ног до головы. Цветное облако являло собой не что иное, как энергетический защитный барьер, – стрела отскочила от него и упала в придорожную траву. Стрелявший эльф досадливо поморщился.

– У, тварь зеленомордая! – ругнулся он. – Так не честно!

– Сейчас заклинанием его срублю, – сказал его напарник, отложил лук и принялся делать пассы, накапливая энергию.

В воздухе перед ним появился полупрозрачный зеленоватый шарик, становившийся все плотнее и отчетливее. Еще немного – эльф толчком швырнет его в тролля, и волшебный снаряд разнесет сначала защиту, а следом – и самого болотника.

– Прошу вас, выслушайте меня! – завопил тролль. – Я не тот, за кого вы меня принимаете!

– Хочешь сказать, что ты – не тролль? – усмехнулся первый стражник, тот, что стрелял в непрошеного гостя.

Эльф начал диалог с троллем – это, как и зеленомордый, заявившийся в эльфийский лес без оружия, было прежде делом неслыханным.

– Я тролль, но я вам не враг! – верещал болотник. – Я перешел на сторону Света! Принес важное сообщение для главного эльфа! Не надо заклятия, пожалуйста! Я пришел для того, чтобы помочь!

– Слушай, а вдруг он не врет? – сказал несостоявшийся убийца тролля. – Как бы нас потом не сделали виноватыми.

– Может, и не врет, – неохотно согласился его товарищ и развеял уже почти сформировавшийся шар. – Тролль! Считай, что ты только что родился во второй раз. Хотя ты-то, наверное, и сам уже не помнишь, сколько раз рождался и был убит!

– Помню, – с неожиданным достоинством сказал тролль, сбросив с головы капюшон. – Но вас это никоим образом не касается. Вы пустите меня в город?

– Пустим. Но иначе как на цепи ты в Нонкариэль не войдешь.

– Согласен. – Тролль передернул тощими плечами. – Моя миссия выше чести. – Эти слова и вовсе уж огорошили эльфов: тролль – и честь?!

– И это гораздо больше нужно вам, а не мне, – добавил зеленомордый.

Сейчас тот самый тролль, подслеповато щурясь, стоял посреди зала собраний в Чертоге Разума, между двумя вооруженными эльфами. На него с любопытством смотрели гномы, эльганорцы и хранители. В то, что среди зеленомордых завелся предатель, они еще могли поверить – все-таки тролли подлые существа. Но то, что он совершил предательство не из корыстного интереса, а, по его словам, перешел на сторону Света… Такая новость была для собравшихся настоящим шоком.

– Тролля зовут Кхальдар, – сказал Итрандил. – Он рассказал мне о том, почему его народ пробудился до срока. И обещал поведать, куда ушли остальные тролли.

– У них, оказывается, есть имена, – пробормотал Даргор. – Я всегда думал, что они номерами обходятся.

– Слишком долго пришлось бы считать, – мрачно промолвил сидевший рядом с магом Танарис. – Да, у них есть имена. И одно из них я хотел бы навсегда вычеркнуть из всех летописей Схарны… – Пальцы темного эльфа стиснули ножку кубка. – Жаль, что тролля нельзя убить навсегда. – Перебежчик при этих словах вздрогнул и метнул испуганный взгляд на лидера эльганорцев.

– Не бойся, задохлик, – усмехнулся Танарис – Я не о тебе.

– Кхальдар, будь любезен, расскажи моим товарищам то, что ты уже рассказал мне. – Эрталион и сам подивился тому, что ему удается оставаться вежливым, разговаривая с троллем.

Болотник заговорил, и кое-кто из присутствующих поморщился. Да, такие голоса обычно кричали: «Прикончим мерзкого эльфа!» – или: «Подпалим гному бороду!» – а не выдавали защитникам Света секреты своего племени.

– Черный поднял нас, – медленно произнес тролль. – Помог вырасти и вспомнить все, что мы умели в своих прошлых жизнях.

– Черный маг? – скептически произнес Танарис. – Что-то не очень верится. Если бы такой появился в Арлании или на берегах Эльганора, все давно знали об этом.

– Он и не приходил сам, – продолжил Кхальдар. – Маг находился где-то в другом месте и там проводил ритуалы, способствовавшие скорейшему рождению троллей. Когда все появились на свет, он прислал свою астральную проекцию и рассказал нам, что мы должны делать дальше.

– И вы повиновались? – с сомнением произнес Танарис. – Огромные орды троллей пошли в услужение к единственному человеческому магу?

– Да, – ответил Кхальдар.– Он говорил от имени Владык.

– Владык? Каких еще Владык? – хохотнул Кальдерик. – Лично я не знаю других владык, кроме Занзары.

– Дзерги, – произнес тролль, и в зале собраний повисла напряженная тишина. – Вы не помните. Тролли помнят. Владыки – это дзерги. Если они вернутся, начнется кошмар. Но я один, кто понимает это, а другие тролли готовы их поддержать. Забыли, что это дзерги и обрекли нас на бесконечную войну со всем миром.

– Что? – Танарис даже привстал. – Дзерги? Ну уж в это я точно не поверю. Их нет на свете дольше, чем живет старейший из эльфов. Или ты нам морочишь головы, или же тот колдун заморочил их вам!

– Вы правы, – смиренно согласился тролль. – Дзерги были убиты. Сейчас их нет. А колдун, – сделал Кхальдар паузу, собираясь с мыслями, – желает их воскресить.

– Ну что ж, кое-что проясняется, – удовлетворенно произнес Танарис. – Стало быть, в Схарне объявился безумный чародей, желающий возвращения древней расы. Не пойму только, зачем ему это нужно.

– А разве такое вообще возможно? – спросил Кальдерик. – Я специализируюсь в боевой магии и ничего не знаю о ритуалах воскрешения и вызова духов.

– Возможно, – сказал Темный эльф. – Для этого требуются жертвоприношения разумных существ. Замучив на алтаре дюжин десять, чернокнижник, пожалуй, смог бы поднять из могил двух или трех дзергов. Но толку от этого не было бы никакого. Во-первых, я уверен, что волкоголовые не станут ему подчиняться. А во-вторых, их убьют, появись они на людях. Ведь верно, Эрталион?

– Да, – кивнул Итрандил. – Но ты кое о чем забыл. Существует артефакт, способный помочь колдуну воскресить любое количество дзергов и успешно их контролировать. Об этом предмете давно ничего не было слышно, но уж в том, что он есть, сомневаться не приходится.

– Венец Мрака, – тихо сказал Даргор.

– Именно! – Глава кандарских эльфов подошел к столу.– А воинство троллей, как можно думать, необходимо проклятому чернокнижнику, чтобы предотвратить чьи-либо попытки ему помешать.

– Но почему тогда он сам нанес первый удар? – Танарис вопросительно посмотрел на тролля. – Ты что-нибудь знаешь об этом, Кхальдар?

– Да, – кивнул тролль. – Отряды, что напали на вас вчера, должны были захватить или уничтожить ваши волшебные артефакты.

– Кстати, чернокнижник сейчас в Арлании, – встрепенулся, вспомнив, Даргор. – Мы получили весть об этом перед тем, как отправились в путь.

– Решил, стало быть, возглавить нашествие троллей,– хмыкнул Эрталион. – Да, Кхальдар, ты вроде бы обещал рассказать и о том, где сейчас находятся остальные.

– Войско укрылось в заброшенном руднике недалеко от Серного кряжа, – сказал тролль.

– Что?! – взревел Кальдерик. – Это же моя территория! Ну, наглецы! – Гном схватил со стола кубок и опрокинул его содержимое себе в рот.

– Король Пахрак сказал, что так будет лучше всего, – добавил тролль. – Спрятаться под самым носом у гномов. Вы ведь никогда не возвращаетесь к отработанным месторождениям. К тому же то, что лежит на виду, всегда труднее всего найти.

– Пахрак? – Танарис переменился в лице. – Каменный тролль Пахрак?

– Да. Он провозгласил себя повелителем всех троллей Схарны.

– Что ж… – темный эльф сжал кулаки, – у нас для него давно заготовлен трон. С шипами! – Танарис зловеще рассмеялся.

Даргору стало слегка не по себе. Экстравагантный сосед напоминал в этот миг одного из адептов Мрака, а не союзника.

Хранитель не мог знать, что у Танариса были с Пахраком личные счеты. Во время одного из прошлых вторжений Пахрак, возглавлявший тогда не всех троллей Схарны, а только каменных, убил старшего брата Танариса. Излюбленным методом троллей – вонзил кинжал в спину, когда темный эльф в одиночку бился с дюжиной подчиненных Пахрака. Сам король троллей тоже погиб в той битве и уже несколько столетий отсиживался в тонком слое реальности, не торопясь вновь воплощаться в физическом теле. Словно чувствовал, что в следующий раз убивать его уже не станут. Темные эльфы в совершенстве владели заклинаниями Магии Боли – именно по этой причине прочие обитатели Схарны предпочитали пореже с ними связываться. И как раз эти чудовищные пытки ожидали Пахрака в случае плена.

– Танарис, не надо сейчас об этом, – попросил Эрталион. – Что сотворить с Пахраком – твое личное дело.

– Да то же, что и со всеми троллями! – загрохотал Кальдерик. – Это же совсем рядом с Серным кряжем! Сейчас я вернусь домой, соберу отряды, и мы в момент открутим головы и Пахраку, и всем, кого найдем рядом с ним!