Текст книги "Иберы. Великие оружейники железного века"

Глава 8
ИБЕРИЙСКОЕ ИСКУССТВО

Из предыдущих глав явствует, что в регионе между Андалузией и Роной не было ни одного унифицирующего фактора, кроме алфавита. Такое разнообразие индивидуальных региональных центров становится еще более очевидным, когда мы рассматриваем иберийское искусство.

Скульптуры встречаются только в Андалузии и на Юго-Востоке, а скульптурные изображения человека не распространены дальше к северу от Аликанте. Этот факт говорит о схожести произведений различных художественных мастерских и школ. В том, что касается рисунков и (за исключением общих элементов) керамических изделий с геометрической росписью, то здесь мы имеем другие местные центры зооморфной и гуманитарной декоративной росписи. Первая встречается только на Юго-Востоке, а вторая распространена по всему Юго-Востоку, Испанскому Леванту и долине Эбро. И наконец, обработка металлов ограничивается Центральной и Западной Андалузией. Украшения в этих регионах носят скорее тартесский, чем иберийский характер.

Имея все это в виду, перейдем к другому фундаментальному аспекту иберийского искусства – его хронологии. Незначительное число чисто научных раскопок означает, что хронологию следует устанавливать на основе изучения эволюции стилей этого искусства. Примеры финикийского и греческого влияния на иберийское искусство позволяют предположить, что его местная форма произошла из этих двух источников, а его последний период, по-видимому, формировался уже во времена римского нашествия.

Рис. 44. Находки каменных скульптур в иберийский период (по Куадрадо) и расположение вотивных пожертвований из терракоты и бронзы

Отнесение сроков существования иберийского искусства к периоду, близкому к римскому захвату, вызвано, главным образом, работами профессора Гарсия Бельидо, но такая точка зрения подвергается критике. Профессор выделил 3 периода: 1) греческий провинциальный между V и III веками до н. э.; 2) полностью местное развитие с конца III по I столетие до н. э.; 3) римский провинциальный период между I и IV веками н. э.

Архаический характер иберийской скульптуры вполне очевиден. Все фигуры сделаны фронтально. Им не хватает динамики, и, как правило, они вертикальные. Об этом же свидетельствуют геометрический орнамент росписи ваз и их формы. Однако в 1940 году было невозможно связать истоки иберийского искусства с восточным архаизмом из-за недостатка внешних свидетельств. Бельидо настаивал на псевдоархаизме, основанном на простой схожести произведений провинциальной скульптуры Восточного Средиземноморья. Он использовал термин «псевдоархаичный» в хронологическом смысле. Однако это не объясняло исторического и культурного происхождения архаизмов иберийского искусства. Сейчас совершенно невозможно вставить иберийское искусство в какие-либо строгие географические или хронологические рамки. Существуют формы и модели архитектурных украшений явно греческого и восточного происхождения. Прослеживается определенное заимствование греческих архаизмов в скульптурных изображениях человека и животных с точки зрения как стиля, так и эволюции. На некоторых вотивных пожертвованиях также лежит печать архаического типа, встречающегося повсюду в неклассическом Средиземноморском регионе.

Признать классические истоки иберийского искусства не значит отрицать его оригинальность и независимость, поскольку классическое влияние не нарушает исторической реальности местной культуры. В прошлом иберийский район приписывался к классическому Средиземноморскому региону и поэтому формально должен был соответствовать его характеру, однако фактически этого не было.

Сегодня истоки иберийского искусства можно датировать V веком до н. э., основываясь на свидетельствах из различных захоронений, где фрагменты скульптур использовались повторно в последующих фазах. Стратиграфический анализ некоторых поселений и кладбищ показывает, что иберийская керамика, развившаяся на основе греческого и восточного импорта, относится ближе к VI веку до н. э. Формы тартесских украшений также демонстрируют греческое влияние и относятся примерно к тому же периоду.

Таким образом, становится возможным заполнить пробел, который формально существовал между архаичным восточным искусством и истоками иберийского искусства.

Некоторые проблемы до сих пор остаются нерешенными, например: как фактически происходил такой обмен и почему так поздно в росписях ваз появились сцены из человеческой жизни. Для ответа на первый вопрос следует изучить средиземноморские параллели местных способов производства и декорирования, а ответом на второй может стать простая конвергенция.

Архитектурная скульптура

На юге и юго-востоке мы находим скульптурные элементы, бывшие частью монументальных украшений. При этом восточные прототипы сочетаются с произведениями явно иберийского характера. Большинство из них можно считать ионическими: капители, консоли, колонны, перемычки и перекрытия, судя не только по типу их использования, но также и по форме их декорирования. Ионические и эолидские спирали, пальметты, фризы сводов, выпуклости и глобулы, найденные в Андалузии и на Юго-Востоке, напоминают украшения сирийских и микенских предметов из слоновой кости. В противоположность им местное искусство предпочитало рисунки, которые больше соответствовали вкусам населения.

Капитель из Эльче, украшенная фризом пальметт, где ее нижние волюты (капители) в форме рогов барана помещены внутрь арок, являет собой типичный пример ионического влияния. Ее схожесть с капителью из Эритреи позволяет нам датировать ее между 425-м и 400 годами до н. э. Недавно найденные псевдоионическая капитель из Кадиса и два блока из Осуны могут быть отнесены к тому же архитектурному стилю. В рельефе из Осуны параллельные центральные колонны заканчиваются пальметтой между двумя волютами. Параллели этому можно найти в финикийской капители на Кипре и на предмете из слоновой кости из Нимруда. Оба относятся к VI веку до н. э. и изображают «дерево жизни».

Скошенная колонна, поддерживающая свод гробницы 75 в Тутуге, свидетельствует о том же мощном ионическо-восточном влиянии и может быть датирована примерно V веком до н. э.

Дверные перемычки Кастуло и Эль-Сигарралехо с взаимопересекающимися спиралями стилистически можно отнести к местным творениям, выполненным в ионическо-восточных традициях. Иными словами, они изготовлены раньше IV века. К этому следует добавить аналогичные находки в Ампурьясе и Ульястрете.

Колонны и капители из Кортихо-дель-Аоркадо в Баэсе в провинции Хаэн, украшенные противостоящими кругами внутри прямоугольников, являются чисто иберийскими и относятся к концу IV или началу III столетия до н. э.

Зооморфная скульптура

Территория зооморфной скульптуры простирается от Верхней Андалузии до Сагунта в провинции Валенсия. Находки в Ла-Гвардии (провинция Хаэн) позволяют нам датировать однородные группы скульптур, изображающих животных, V и IV веками до н. э.

Ход эволюции иберийской зооморфной скульптуры можно подразделить на несколько стадий. Первая группа явно свидетельствует о восточном влиянии и может быть датирована периодом между 550-м и 450 годами до н. э. Сюда относятся изображения различных монстров, животных или людей-животных. Среди них наиболее интересны «Зверь из Баласоте» (провинция Альбасете) и «Сфинкс из Ачеса» (Богарра в той же провинции). У первого – тело сидящего быка и голова человека с бородой, подобно Ахелою. Его непосредственное происхождение относится к греческим и сицилийским храмам VI века до н. э., где можно видеть точные копии «Зверя из Баласоте». «Сфинкс из Ачеса» имеет широкую треугольную женскую голову, очертания которой контрастируют с выражением лица. Должно быть, изначально скульптура стояла спиной к двери, повернувшись лицом к своей паре.

Рис. 45. Один из оленей из Каудете (Альбасете). Известняк, длина 75 см, высота 74 см, толщина 25 см. Архитектурный музей Альбасете

Греческая провинциальная серия включает в себя дельфийских сфинксов из Агоста, сфинкса из Вильякаррильо и грифона из Редована. Однако самая большая группа животных имеет местное происхождение и включает в себя львов, волков, медведей, быков и грубо сделанных овец. Их непосредственное место происхождения неизвестно, но отдаленные прототипы можно найти в сирийском и хеттском искусстве. Позы животных, когда они показаны сидящими или лежащими, открытый рот с высунутым языком, оттопыренная верхняя губа и другие детали иллюстрируют региональный аспект древнего искусства восточного происхождения.

Присутствие этих животных в захоронениях указывает на их связь с идеей смерти, на их использование в качестве хранителей вечного покоя, что соответствует аналогичной символике сфинксов. Находки фрагментов львов на кладбище Ла-Гвардия свидетельствуют о том, что в V и IV веках до н. э. они использовались как хранители. Однако недавняя находка небольшой золотой головы льва в реке Хандула в той же провинции говорит о том, что в сфере украшений этот стиль использовался еще раньше.

Среди всех этих местных серий скульптур животных особо следует выделить львов и львиц Баены, Кордовы и Нуэва-Картейи, быков из Осуны, Льяно-де-ла-Консоласьон, Рохалеса и Альбуфереты, животных из Балонеса, а также недавно найденных оленей из Каудете. Северные границы этой группы определяются львицами из Бокайренте и Сагунта в провинции Валенсия. Благодаря новым находкам в Поркуне быки из кладбища Балеарик в Костиче теперь могут быть связаны с художественными традициями изображения андалузских животных.

Скульптуры человека

Хорошо исполненные скульптуры человека характерного типа находят по всему Юго-Востоку, а для Осуна свойственна другая группа, отличающаяся по стилю и хронологии.

Стилизованные волосы, глаза и драпировка указывают на архаическое греческое влияние, в то время как компактные стереометрические формы – на параллели с сирийскими, хеттскими и ионическими прототипами. Тот факт, что их основной центр находился в наиболее густонаселенной области греческой колонизации, не оставляет никаких сомнений по поводу происхождения этих скульптур.

Считается, что некоторые скульптуры относятся к школе греческого провинциального искусства, как, например, очаровательная головка коры (девушки) из Аликанте в музее Барселоны и большие сидячие фигуры из Кабеси-ко-дель-Тесоро, Льяно-де-ла-Консоласьон и Серро-де-лос-Сантос. Кору с короной из перьев можно отнести к типу, начало которому положила голова Геры в Олимпии. Самая красивая из сидящих фигур найдена в Кабесико-дель-Тесоро. Одетая в широкое платье, ниспадающее параллельными складками, фигура скованно сидит на кресле с высокой спинкой. Явные параллели можно видеть в сидячих фигурах в храме Дидимы в Милете (575–550 годы до н. э.). Статуя из Льяно-де-ла-Консоласьон, также сильно поврежденная, находится в строгой стоячей позе, но в гораздо более свободной одежде.

Рис. 46. «Сидящая Дама из Вердолая». Известняк. (Голова может и не принадлежать данному торсу.) Археологический музей Мурсии

Местная фаза V и IV веков до н. э. отмечена серией из более 300 скульптур (Серро-де-лос-Сантос). В основном она состоит из отдельных голов, демонстрирующих непрерывную эволюцию вплоть до римского периода с псевдоархаизмом, который можно объяснить запоздалым развитием искусства местных художников.

Между головой женщины из Национального музея в Мадриде, варварской и атавистической, и женской головой из того же музея, изготовленной мастерской рукой (возможно, являющейся портретом), прослеживается большой художественный разрыв. Из этой группы скульптур следует отметить женскую фигуру, которая имеет четкие формы, правильный овал лица и глаз и соответствует стилю, который обнаруживается в Эль-Серро. В «Голове из Кановаса» просматривается любопытный архаичный аспект.

Что касается мужских голов, то здесь скульпторы добились объема и простоты в рамках подчеркнутого архаизма. Порой, как в случае с головой из барселонского музея, художника вдохновляла идеалистическая интуиция. Ее также можно видеть и в мужской голове из Эль-Толь-мо-де-Минатеда (провинция Альбасете).

Без сомнения, шедевром местных скульпторов является Дама де Эльче. Она поражает элегантностью, тонкостью черт, живым выражением глаз и богатством одежды. В то же время ее черты отражают классическую традицию, а украшения и все убранство – чисто местные. Такое сочетание наиболее четко просматривается именно в этой скульптуре – самом важном произведении примитивного иберийского искусства.

Дата скульптуры стоящей монахини, известной как Большая Дама из Серро, точно не установлена. Ее фронтальное изображение и многочисленные украшения, складки одежды и выступающие ступни, а также прекрасно выполненное лицо ставят ее в один ряд с Дамой де Эльче.

Рис. 47. Известняковая плита из Осуны с изображением человека, играющего на роге. Высота 1,10 метра, ширина 57 см, толщина 24 и 16 см. Национальный археологический музей Мадрида

В местной скульптуре периода между III и I веками до н. э., то есть между Пуническими войнами и христианским веком, более четко просматривается римское влияние. К этой группе относятся некоторые скульптуры из Эль-Серро-де-лос-Сантос, особенно фигуры в тогах и матримониальные группы, а также целые серии рельефов из Осуны. Особенно тщательно исполнена пара стоящих жертвователей, вырезанных в местных традициях.

Рельефы из Осуны, найденные в 1903 году, считаются наиболее известными иберийскими скульптурами. Два блока, обработанные в виде двух совмещенных лицевых сторон, должно быть, составляли часть углового украшения здания. Один показывает с двух сторон молящегося человека в царских одеждах, другой – прекрасную женщину-флейтистку и фигуру мужчины в плаще. Несмотря на тонкую работу, скульптору не хватает чувства пропорции. На другом камне изображены два воина, лицом к лицу, на соединенных поверхностях. Они запечатлены в схватке, что явствует из соответствующей комбинации движений рук. Возможно, наиболее завершенной фигурой из Осуны является мальчик-наездник на тимпане угловой части здания из известняка. Галоп его лошади описан как «Веласкес в натуре».

Эта весьма однородная группа, должно быть, составляла часть украшения здания, построенного в честь событий, произошедших в Осуне примерно в 50 году до н. э. во время войны между Цезарем и Помпеем. Другая скульптурная группа из Осуны относится к более позднему периоду. Она состоит из фриза с изображением воинов с саблями, защищенных щитами. На другом блоке изображена схватка между местными и римскими воинами. Игрок на роге и акробат – оба явно римского происхождения – завершают серию местной романизированной человеческой скульптуры.

Статуэтки: вотивные пожертвования

Хотя большинство вотивных пожертвований в святилищах изготовлено из бронзы, есть и каменные статуэтки, например, из Эль-Сигарралехо, и несколько терракотовых из Ла-Серрета-де-Алькой.

Вотивные пожертвования в целом представляют собой искусство, отвечающее вкусу простого народа. Но в некоторых случаях, как в Эль-Сигарралехо, художники возвысились над уровнем массового производства.

В лучших традициях скульптуры из песчаника и белого известняка юго-восточных центров «мастер из Эль-Сигарралехо», вдохновленный греческими оригиналами, создал школу, скульптурные группы которой стали классическими. Ясно видно, что он тщательно изучил работу мышц, конечностей, стараясь передать видимость движения. Рельеф, изображающий ослицу с маленьким осленком, два двухсторонних рельефа с изображением кобылы с жеребенком и двух лошадей считаются шедеврами искусства Юго-Востока. Маленькие лошадки и упряжь тягловых животных из захоронения Ла-Лус и Эль-Серро относятся к той же серии, что и некоторые рельефы «дрессировщика» из Вильярикоса.

Хотя большинство вотивных пожертвований Юго-Востока не моложе времен 2-й Пунической войны, рельеф из Альбуфереты, изображающий женщину-пряху перед воином, представляет собой сцену, чье, возможно, символическое значение мы еще не можем объяснить.

Терракота, бронза

Наиболее важные находки с точки зрения искусства ваяния из глины, несомненно, дает кладбище Ла-Серрета, хотя вотивные пожертвования в не меньших количествах встречаются и в Кастильяре и в Ла-Лус. Более 300 глиняных пожертвований из Ла-Серреты дают нам представление о стилях, в которых исполнены эти женские фигурки, как правило, изготовленные путем впрессовывания глины в форму. Некоторые из них связаны с псевдореалистическим восточным искусством, представленным Дамами из Ивисы и скульптурами из Эль-Серро. Считается, что эта группа датируется периодом начиная с римского нашествия. Вместе с тем ввиду хрупкости материала вполне возможно, что они скопированы с оригиналов III века до н. э. Изящная, исполненная с большим мастерством композиция изображает мать-богиню с двумя сосущими ее грудь младенцами в окружении флейтистов. Другие известные статуэтки найдены в Каласейте и Сидамунте.

Их в большом количестве находят в андалузских захоронениях, но эти произведения трудно датировать, поскольку они встречаются в мусорных кучах и на поверхности. Возможно, они изготовлены в период между IV веком до н. э. и римским нашествием, но их отношение к постройкам и захоронениям неизвестно.

Форма статуэток отличается большим разнообразием. Наиболее многочисленны небольшие фигурки людей, животных, частей тела, округлых фибул и т. д. Некоторые предметы демонстрируют высокое мастерство ремесленника, чеканку и шлифовку. В других нашло отражение классическое влияние, которое несвойственно предметам массового производства.

Гораздо чаще встречаются изображения воинов, пеших или всадников, вооруженных, в подпоясанных туниках и плащах. Чаще всего они предназначены для поклонения какому-либо божеству. Встречаются также и обнаженные, подпоясанные ремнем воины, а также статуэтки явно фаллического направления.

Женские статуэтки одеты в митру, длинную или короткую одежду. В простертых на уровне плеч руках держат голубей, фрукты или хлеб, словно предлагая дары. Некоторые, подобно статуэткам из Ла-Лус, обнажены и имеют преувеличенные формы. Пряжки ремней, гребни и орнаменты позволяют установить их хронологическую связь с другими, более крупными скульптурами.

Глава 9
КЕРАМИКА

Керамика имеет решающее значение для определения происхождения и хронологии иберийских народов.

Иберийские горшки встречаются вместе с импортными предметами начиная с периода греческих ваз конца VI века до н. э. и вплоть до римских предметов I века. В поселениях Южной Испании мы встречаем формы и технологии, аналогичные древним захоронениям Северной Африки, например, так называемые «красные лаковые предметы». Некоторые артефакты Иберийского региона связаны с другими из Месеты, например «Ваза драконов» из Ойя-де-Сан-та-Ана, и другими сосудами с резными горловинами из Сигарралехо.

Местные имитации импортных товаров ставят множество проблем. Однако мы можем точно определить имитации глин, форм и украшений ионическо-финикийских предметов в местных поселениях недалеко от Массилии, Эмпория и Ульястрета. Греческие формы, например кратер, копировались на юге полуострова. Были также предприняты попытки имитировать аттическую, покрытую черным лаком керамику, однако безуспешно, и мастерам пришлось ограничиться красным лаком, характерным для Андалузии. Аналогичным образом, похоже, копировались покрытые черным лаком изделия из Кампании и Южной Италии, однако нам ничего не известно ни о печах для обжига, ни о местных гончарах.

Еще один вид керамики, обнаруженный в связи с «иберийскими предметами», это так называемый фокейский или эмпорийский серый, чье происхождение, распространение и хронология до сих пор точно не установлены. Кроме импортных, существовали обычные, ручной работы сосуды для домашнего использования.

Рис. 48. Распространение иберийской керамики

Иберийская керамика изготовлялась из светлых глин, желтоватых или розоватых, пористых по своей структуре. Она всегда тонкостенная и сделана на гончарном круге. Форма сосудов, за исключением греческих имитаций, во многом самобытна, и ее эволюция довольно интересна. Сюда относятся калатос, или «чаши», сосуды с плоским основанием и цилиндрическим телом, чаши на низких ножках, местная версия скифосов (чаши для питья). Однако не все эти формы характерны для Иберийского региона. Многие относятся исключительно к конкретному месту или периоду.

Известно несколько видов печей для обжига иберийской керамики. Так, печь из Борриоля (провинция Кастельон) – эллиптической формы с семью дымоходами; печь из Руби (провинция Барселона) – квадратная, решетка на центральной подставке отделяет камеру для обжига от топки внизу. Отличительной чертой иберийской керамики является роспись, исполненная оксидами железа или марганца с ровным светлым фоном, иногда покрытым белой краской, дающей красноватый оттенок. Этот метод росписи уходит корнями в древние времена средиземноморских регионов, но особой чертой данной керамики является разнообразие форм, расписанных полосками и линиями, метопами, концентрическими полуокружностями и квадрическими кругами, ромбами, стилизованными изображениями рыб и птиц, растений и даже людей.

В каждом географическом районе практиковался свой собственный стиль росписи, адаптированный к конкретным национальным формам. Это позволяет нам определить различные зональные вариации иберийской керамики. Благодаря хронологической последовательности, установленной в недавно раскопанных поселениях, мы теперь можем с уверенностью утверждать, что происхождение геометрической росписи иберийской керамики следует искать в ионическо-финикийских предметах северо-востока полуострова. Местные имитации немного старше, чем импортные предметы, т. е. относятся примерно к концу VI или началу V века до н. э.