Текст книги "Как поймать монстра. Круг первый"

– Роген. У меня семнадцать звонков в очереди, а ты занимаешь линию только ради того, чтобы потратить государственный бюджет на международный роуминг?

Джемма оглянулась на вход, но из поместья так пока никто и не вышел. Она была на улице одна. Вздохнув, она наконец перешла к тому, ради чего звонила:

– Ладно, ладно, не ворчи. Никакой инфы по импринтингу научный блок не дал? – И если в ее голосе он услышал надежду, то это не помехи: Джемме действительно не помешали бы какие-нибудь хорошие новости.

– Я бы сказал вам сразу, если бы они что-то принесли. – Айк помрачнел. – Я их подгоняю, но запечатление – редкая штука, ты сама знаешь. Держи вампира целым, как и договаривались. Во всяком случае, пока не будем точно уверены, что Махелона в безопасности.

Стало тише: видимо, Айк добрался до кабинета.

Джемма любила кабинет Айка: там стоял классный большой диван, а еще журнальный стол, на который она всегда забрасывала ноги, и иногда, когда у Айка было настроение и чуть меньше работы, они перекидывались там в карты. Несмотря на то что это был самый стандартный рабочий кабинет, а Айк не любил украшательства, это место все равно стало для нее… домашним. Наверное, даже больше, чем собственная квартира – третья за пять лет.

– Кстати, – вспомнил Айк. – Доу еще жив?

– О, он лапочка, – ответила Джемма елейным голосом. – Мы с ним замечательно поладили.

– Роген.

– Да что? Он жив, у него две руки, две ноги, все кости целы – в нашем с ним случае это поладили!

Айк не засмеялся – он вообще редко смеялся, очередной тип с неулыбчивым лицом, Джемме на таких везло, – но вздохнул с такой интонацией, что Джемма поняла, что она его насмешила.

– Наверное, я даже буду по этому скучать, – признался Айк.

– Я тоже буду по тебе скучать. А знаешь, по кому не буду? Угадай с трех попыток.

На заднем плане она услышала писк интеркома, а значит, пора заканчивать. Джемма сказала:

– Мы постараемся выйти на связь, когда прибудем на место, куда направлялся Суини. Надеюсь, ты проживешь без меня несколько часов.

– Хорошо. И, Джемма… – Айк помолчал, и она будто наяву увидела, как он стянул очки и устало помассировал глаза, прежде чем попросить: – Постарайся не облажаться.

Дорога до Глеады – спасибо, Блайт, до долины Восхищения, Глеани-что-то-там – заняла весь вечер и плавно перетекла в ночь. Джемма и Доу успели поругаться бессчетное количество раз, Кэл – два раза остановиться и залить бензин в бак, и все они – конкретно задолбаться.

Пейзаж не менялся на протяжении всего пути.

Дорога освещалась только дальним светом фар. В парке не было ни одного уличного фонаря, так что за стеклами царила непроглядная, густая темнота. Черные ветки, темнеющая чаща леса, ближе к ночи снова начался дождь. У Доу это вызвало приступ раздражительности, и он попытался достать сигареты, и в результате они с Джеммой догавкались чуть ли не до драки – через сидящего между ними Блайта.

Радио все чаще шипело помехами, перебивая местные радиостанции. Кэл в очередной раз переключил волну в надежде поймать что-нибудь более отчетливое.

– Я рассказывал, как стал аналитиком? – внезапно спросил Норман, когда время уже перевалило за полночь. Голос у него звучал спокойно, слегка сонно. Джемма отвлеклась от ковыряния трещин в переднем сиденье и подняла голову.

– Вау, – ухнул Кэл, – настало время личных разговоров?

– Нет, я… Просто. – Норман бросил взгляд в зеркало заднего вида. – Киаран… Блайт… В общем, ты сказал, что не веришь в призраков, вот я и… вспомнил.

Джемма подалась вперед.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи! – Она положила подбородок на кулаки, но тут же отказалась от этой идеи, потому что в этот момент они влетели колесом в яму и кулак двинул ей по скуле. – Ай… Что, твой карьерный рост на поприще агента начался с Недружелюбного Каспера?

Норман кивнул:

– Что-то вроде того… Мы, – он потер нос, – переехали, когда мне было шестнадцать, в Сиэтл из пригорода… Ну и… В общем… Эм-м… Призрак вселился в мою сестру.

Веселье тут же пропало с лица Джеммы.

Голливуд каждый год выпускал минимум три-четыре фильма о незадачливых подростках, несчастных женщинах или многодетных семьях, которые сталкиваются с паранормальным и загробным: все это стильно оформлено, приправлено буги-эффектами и перекошенными лицами стремных привидений.

А в конце вся эта чушь завершается хеппи-эндами.

Реальность очень сильно отличалась от голливудских представлений о нечисти. Статистика была удручающей: жертвы призраков выживали примерно в двух процентах случаев. На самом деле повреждения, причиняемые человеческому телу и мозгу при вселении в него злобной плазмы, настолько сильные, что это ломает тело и психику в первые несколько часов. Спустя сутки, проведенные призраком в чужом теле, спасти жертву практически невозможно, даже при образцово проведенном экзорцизме. У каждого спеца в гоэтическом отделе за плечами было больше летальных случаев, чем тех, в которых удавалось кого-то спасти.

Они все – кроме Блайта – это знали. Поэтому на салон тут же накатило тяжелое молчание.

Норман вырисовывал пальцем пространные фигуры по бардачку.

– Все началось с того, что она стала лунатить ночью… Мы не придавали значения, мать отвела ее к врачу. Подростковый организм, нам сказали, – ей было двенадцать – стресс от новой школы, экзамены… В общем, все такое. – Он пожал плечами. – Потом мы начали замечать взявшиеся из ниоткуда синяки и вены – у нее жутко, невообразимо вздулись вены на ногах, а потом и руках. А еще головные боли, перепады настроения, странные сны… Потом пропал наш кот, но к этому моменту она уже вела себя довольно странно… И я… Ну, естественно, я полез в интернет. – Он невесело хмыкнул. – Я всегда старался искать как можно больше информации о том, что меня волновало или с чем я сталкивался по жизни, так что неудивительно, что я тут же начал искать симптомы в Сети. Они вывели меня на какой-то дурацкий сайт о мистике, потом на еще один и еще…

Он на некоторое время замолчал, но потом нашел в себе силы продолжить:

– Как сейчас помню, там, на каком-то сайте, была эта чертова фраза, которую нам потом повторяли на инструктаже: «…дух всегда забирает свое». Я тогда даже не понимал, что это значит… Куда забирает, зачем забирает…

В УНР этому учили сразу. Это была основа основ: дух всегда забирает свое.

Все бесплотные сущности ищут себе тело. У них нет разума, духи живут остаточными эмоциями – ненавистью, страхом, пережитым страданием, оставившими свой след в тонкой прослойке мира, – но есть нечто сродни инстинкту: жажда вселиться в живое тело. Вернуться в мир, которого они лишились. Многие духи кочуют из человека в человека, терроризируя новых жильцов или тех, кто неаккуратно появился в зоне их влияния: они не привязаны к конкретному телу и после физической смерти легко покидают его, поджидая новую жертву. Демоны куда хитрее и обычно легко избегают ловушек и уничтожения, покидая тело в случае опасности. Нужно знать хитрости, арканы, принципы запечатывания… В работе гоэтиков была куча нюансов, не меньше, чем у ликвидаторов и артефактологов.

Но начиналась эта работа всегда с историй вроде Нормана. Так обычно в Управление и попадали.

– Ты сразу поверил? – спросила Джемма.

– Знаешь, на удивление – да. Мне почти не требовалось доказательств, и я до сих пор особо не понимаю почему: до этого у меня вообще никаких предрассудков насчет магии и всякой паранормальщины не было. Я просто об этом не думал. А тут… – Он замолчал, потом вздохнул: – В общем, мама мне не поверила. И не верила до того момента, как Надин не набросилась на нее с ножом. Правда, она все равно сначала обратилась в скорую психиатрическую помощь, но я стал искать кого-то более… профессионального в этой сфере. Правда, к тому моменту, как Управление на нас вышло, она уже… – Радио снова начало шуметь помехами, и он осекся. Потом продолжил: – Ну. Все мы знаем, что два сознания не могут долго уживаться в одном физическом теле.

– Сожалею, – внезапно произнес Блайт. – Сочувствую вашей потере.

– Поэтому ты боишься призраков? – не менее внезапно, чем один упырь, вклинился в разговор другой.

Джемма оглянулась: Доу говорил с закрытыми глазами, как обычно затолкав свои щуплые телеса поглубже в необъятный пуховик.

Норман неловко кашлянул:

– Наверное, в том… в том числе.

В машине снова повисла неловкая тишина, которую разорвал намеренно энергичный голос Кэла:

– В одиннадцать лет я впервые самостоятельно прикончил своего первого копуваи – эта дрянь у нас водится в лесах на острове Мауи. Во-о-о-от такой огромный уродец был, как сейчас помню.

И с этой фразы началась череда рабочих историй – не таких личных и печальных, как первая, потому что никому не хотелось возвращаться к этой теме, – в основном смешных и курьезных. У Кэла и Джеммы таких был целый запас, а Норман рассказывал, как ему два раза пришлось работать с Лео Спилиотисом – самым молодым ликвидатором Западного офиса в частности и самым хаотичным человеком западного побережья вообще. Всего двадцать два года парню, но случай уникальный: его подобрали в Теннесси, когда ему было всего пятнадцать. Отчисленный из школы пацан, за плечами которого уже имелось несколько приводов в полицию, самозабвенно выслеживал гулей, раскатывая по штату на бабулином пикапе. Лео искренне считал, что он один знает о том, что в мире существуют монстры. На машине у него даже красовалось эффектное граффити: «Ночной защитник». В Управлении очень долго смеялись, а затем долго недоумевали, что теперь с ним делать. Серия серьезных разговоров не действовала: парень продолжал «очищать мир от зла». Айку пришлось лично брать над ним шефство. Уморительно. Джемма пацана обожала.

Один Доу на вопросы только хмыкнул:

– Если вы думаете, что я тоже буду рассказывать трогательные истории из паранормальной жизни, то вы не думаете вообще. – И молча слушал чужие, отпуская ядовитые комментарии, за которые Джемме то и дело хотелось надавать ему по лицу.

Именно поэтому – за разговорами – они и не заметили, как радио перестало ловить волну вообще и принялось тихо шипеть помехами.

Когда утих смех после рассказа об Айке и истории с Джерсийским дьяволом, помехи оборвались – и они оказались в полной тишине.

– Это что? – нахмурился Норман, постучав ладонью по панели. – Накрылась?

– Да не должна была, – Кэл что-то покрутил, – подожди…

Но магнитола больше не проявляла признаков жизни. Начали мигать фары.

Джемма вся подобралась, а Кэл сквозь зубы пробормотал:

– Что за…

– Что еще такое?

– Скорость снижается, обороты падают, что за хре…

И потом машина заглохла.

Погасло все вокруг: приборная панель, лампочки, подсветка, фары. Все стало мертвым и темным. Они оказались в полной, непроглядной темноте посреди пустынной дороги в ночном лесу.

Кэл ударил рукой по рулю и мрачно сообщил:

– Вот и приехали.

Глава 6. Никуда я не пойду

– Никуда я не пойду, – сказал Норман.

– Идите вы к чертовой матери, – сказал Норман.

– Я на такое не подписывался, – сказал Норман. И прижал к груди кочергу.

Джемма возвела глаза ко всем святым и шире распахнула дверцу машины.

– Ты действительно хочешь остаться здесь в одиночестве?

Она и сама не знала, что больше подчеркнула голосом: «здесь» или «в одиночестве». И то и другое звучало одинаково жутко.

Мотор вырубился прямо посреди дороги, и никакими способами завести его не удалось. Электроника в тачке была ровесницей Джеммы и тоже послала их к черту. Итог: машина мертва и оживать не собиралась. Как и надежды Джеммы на светлое будущее. Ночной лес чернел с обеих сторон разбитой, проросшей зеленью дороги, туман полз густым киселем – дальше нескольких метров не было видно ни зги, особенно без света фар. Кэл выжидающе посветил фонариком через лобовое стекло прямо на упрямящегося Нормана.

Тот тяжело сглотнул.

Джемма сделала приглашающий жест рукой, придерживая дверцу:

– Выкатывайтесь, ваше пугливое величество.

Когда Норман вылез, она с силой захлопнула дверцу, и даже этот раздраженный хлопок, казалось, прозвучал в тумане приглушенно. Тусклая дымка расползалась вокруг машины, клубилась вдоль дороги и превращала свет фонариков в размытые, неясные пятна. Место, в котором они оказались, уже действовало Джемме на нервы.

Они вошли в чертову зону резонанса.

Кем бы ты ни был в прошлой жизни – слесарем, инженером, историком космических систем или, как Джемма, родительским разочарованием, – приходя в Управление, быстро осваиваешь совершенно новый пласт знаний, хочешь того или нет. Физическая подготовка, обращение с оружием, если ты оперативник, криминальный анализ – и не забудь про зубрежку терминов. Зонами резонанса в УНР называли места, в радиусе которых была локализована высокая паранормальная активность. Джемма появлению зоны не обрадовалась – и это мало сказано.

Кэл рядом с ней просветил обочину дороги, проводя лучом по провалам вдоль деревьев; между толстыми, заросшими мхом стволами разливалась чернота.

Зона резонанса прямо посреди дороги в никуда – это плохой, очень плохой признак. Обычно резонировали места, попавшие под проклятия, помещения, где обитали твари, оставляющие сильный магический отпечаток. Дома. Склады. Полянки, где сожгли пару-тройку ведьм. Но не чертовы дороги!

– Достаньте карту, – процедила Джемма, – и покажите мне, куда нас, вашу мать, занесло.

Притихший вампирюга пальцем очертил на разложенной на капоте карте круг где-то в начале Глеады, но точно сказать, въехали они или нет, не смог. «Я не могу определять на глаз, – почти огрызнулся он, когда Джемма в очередной раз потребовала уточнений, – у меня нет встроенной связи со спутником». Ну да, очень удобно. Пользы от него ноль. Только кровью все заляпал.

– Скажи мне что-нибудь, Доу, – мрачно потребовала Джемма, – и лучше что-нибудь хорошее, потому что иначе я испорчу настроение и тебе тоже.

– Ну попытайся, – без энтузиазма ответил он, оглядывая дорогу. – Ты знаешь метрики. Если тут такая сильная супрессия, что вырубает электронику, то мы должны быть совсем рядом с очагом.

Кэл покачал головой, демонстрируя ему фонарь:

– Отключились сканеры, ноутбуки, телефоны, но не фонари. Так не бывает. И то и то работает на батарейках.

И он был чертовски прав. Норман, прижимая к себе кочергу, подтвердил:

– Это ведь принцип парадименсионального согласования. – От терминов у Джеммы заболела голова. – Супрессия должна подавлять электричество равномерно, и…

– Спасибо за лекцию, док, – оборвал его Доу, и в его голос тоже просочилось раздражение, – я в курсе.

– Начните с того, что сканеры были включены все время, что мы ехали. Какого хрена ни один из них не сработал, когда мы пересекли границу зоны? – Джемма обвела их взглядом так возмущенно, будто кто-то из них был в этом виноват. – Я могу поверить, что техблок подкинул нам один бракованный гаджет. Но все разом?

И – еще одна причина, почему Джемма наливалась злостью, как спелое яблоко, а Доу грубил, – противоречивость происходящего. Паранормальная активность образовывается в очаге, и чем дальше от очага – тем меньше ее влияние. Сканеры все время оставались включены. Если машина уже достигла эпицентра, значит, они давно пересекли границу зоны: сканерам следовало начать зашкаливать еще до того, как заглохла тачка. Датчики должны были сходить с ума… Но они молчали.

Джемма развела руками, глядя на Доу. Ну же! Разве не ты специалист по энергетической чертовщине?

– Если вы думаете, что у меня есть ответ, – заметив ее взгляд, отрезал Доу, – спешу разочаровать: его нет. И не надо так на меня смо…

– Девочки, мальчики, – безмятежным голосом, с которым мало кто рискнул бы спорить, перебил его Кэл. – Не сейчас. Джемма, что мы делаем?

– Выгоняем Доу из команды за ненадобностью, – напоследок не упустила шанса съязвить Джемма. – А сразу затем осмотрим окрестности. Только без леса – с ним подождем до утра. Проверим дорогу, сделаем замеры. Я хочу знать, что здесь происходит.

Техника не работала, но все еще оставались не раз спасавшие их способы из прошлого века: амулеты, растворы, свечи, порошки… Джемма распихала базовый инвентарь по карманам, проверила оружие, дождалась остальных – и за все это время не пришла ни к одной внятной идее, почему зона резонанса выкидывала здесь такие фокусы.

– Не разбредаемся! – громко возвестил Кэл, словно школьный учитель, разворачиваясь от машины и направляя луч фонаря прямо в белую мглу. Джемма щелкнула тумблером на своем и уперлась лучом прямо в лицо Блайту. Тот дернулся и отвернулся, но Джемма ухватила его за плечо.

– Я замыкаю, – сказала она, подгоняя остальных. – Норман, ты сразу за Кэлом. Ни на шаг от него не отходишь. Доу в середине, вампир передо мной.

– У меня есть имя, – неожиданно тихо возразил Блайт.

В фонарном свете он казался призрачным, только глаза чернели на белом лице – красивый и изящно слепленный, как экспонат в музее восковых фигур.

– Да, я знаю, Джон. Шагай давай.

Ночь вокруг была тиха и молчалива. Дорога изгибалась вдоль черной стены леса, утопая в тумане, а луна пряталась за облаками, так что рассчитывать приходилось только на фонари. Тишина была скорее угнетающей, чем мирной, и заставляла напряженно прислушиваться. Никто не разговаривал.

Долбаный Сайлент-Хилл. Долбаная Ирландия.

Джемма привыкла к местам с угнетающей атмосферой: к угрюмым горным склонам, мрачным болотам, городам-призракам времен Дикого Запада… Года два назад ей довелось побывать даже на руинах всамделишного древнего храма в окрестностях Сьюдад-Хуареса: мексиканское Бюро, столкнувшись с неизвестным видом существ, запросило оперативную помощь у американских коллег, и Джемма провела две недели, ползая по доколумбову ацтекскому городищу на сорокаградусной жаре.

В общем, на мрачных захолустьях вроде этого она собаку съела. И здесь еще было прилично: никто не выпрыгнул на них из леса, никакие женщины в белом не торопились составить им компанию и нечеловеческие крики ужаса тоже ниоткуда не раздавались. И тем не менее… Что-то в этом безмолвии Джемме не нравилось куда больше обычного. Словно это не они прислушивались к этой тишине, а тишина прислушивалась к ним.

– Доу, – сказала Джемма, разрывая долгое молчание. – Ты же… Чувствуешь всякое. Тварей и все такое. – Она имела очень абстрактное представление о том, на какие фокусы был способен Доу. – Здесь ты никакой угрозы не ощущаешь?

– Угрозы? – переспросил тот. Его интонацией можно было подписывать неутешительные диагнозы. – Я тебе кто, бортовой компьютер?

– Нет, ты придурок, который не умеет нормально отвечать на вопросы, – огрызнулась она, глядя на затылок в черной шапке.

Норман обернулся на них через плечо:

– Можете не сейчас?

Доу помолчал некоторое время – из принципа, Джемма его насквозь видела, – но потом снизошел до ответа:

– Присутствия других сверхъестественных существ я не чувствую. Может быть, Блайт немного искажает поле, но я все равно думаю, что вокруг никого нет.

Этот диалог, в отличие от предыдущего, заинтересовал Нормана, и он снова оглянулся, на этот раз – целенаправленно на Доу. Даже в отсветах от фонарных лучей Джемма видела, что у него на лице было написано любопытство.

– Насколько далеко ты можешь чувствовать других существ? Я думал, что тебе необходим физический контакт, как тогда, с трупом.

Джемма знала, что Доу не захочет отвечать. Он редко что-либо о себе рассказывал, если не наступить ему на горло. Но сейчас вопрос Нормана звучал уместно: в их ситуации знать об этом было бы полезно. А Доу в первую очередь практичен и только во вторую – невыносим.

– Это зависит не от меня, – ответил он неохотно, подтверждая ее догадки, – а от витальной силы субъекта. У людей она средняя, у умертвий – очень низкая, ее трудно засечь. Самая высокая, – в его голос проник яд, – у хищников. Чужая энергия в них оставляет сильные следы.

– А как она ощущается? – Это только подогрело научный интерес Нормана. – Визуально или кинесте…

– Стоп.

Когда Кэл хотел, он умел говорить так, что твое тело слушалось его раньше, чем ты успевал понять, что произошло. Блайт перед Джеммой замер мгновенно, и она чуть не налетела на его тщедушную спину.

– Доу, следи за нашим высоковитальным Джоном. – Джемма прошла мимо них, к Кэлу. Тот сидел на корточках, приглядываясь к чему-то на дороге. – Норман, не лезь! – Она наклонилась. – Что тут у тебя?

Кэл указал фонарем на дорогу.

– Смотри. Видишь? – Он провел лучом вдоль обочины. – Здесь кто-то проезжал. В зоне высокой супрессии. Где техника не работает.

Он поднял на нее взгляд. Кэл был гавайцем, но среди его предков затесались и японцы, и европейцы: было сложно определить его национальность, но глаза у него были темные, а в этой темноте – почти черные.

Он встал с корточек, уводя луч дальше.

– И это еще не все. Судя по глубине следов, они резко затормозили… Вот тут. – Он прошел дальше. – Посмотри, как вывернуты колеса. В машине что-то случилось.

– Но машины-то нет, – сказал Доу, вглядываясь в туман. – Значит, они смогли уехать?

– Вопрос хороший. – Кэл продолжал рассматривать дорогу. – Вот только на дороге до этого нет никаких следов. И дальше, судя по всему, тоже. Но нужно проверить.

– А если мы ничего так и не найдем? – недовольно осведомился Доу. От его голоса Джемма почувствовала, как мигрень разгорается с новой силой.

– Машины не возникают из воздуха, Сайлас. – Кэл пожал плечами. – И уж тем более не растворяются в нем.

– Если это, конечно, не машина дока Брауна, – вздохнула Джемма. – Рекомендации по тому, что нам с этим делать, будут?

– Нужно идти дальше.

– Нужно возвращаться.

Кэл и Доу произнесли это одновременно. Норман нервно переводил взгляд с одного на второго: он явно чувствовал себя неуютно посреди темной дороги в ночном лесу, и Джемма снова подумала, что они зря взяли его с собой.

– Я надеюсь, вы оба понимаете, что нам нужно вызвать подкрепление? – мрачно спросил Доу. – А еще желательнее – поисковую группу и подключить ирландцев: они знают свою территорию куда лучше чужаков. Здесь больше десяти тысяч гектаров леса, техника не работает, аномальная супрессия…

Джемма поморщилась, почесала бровь: от недосыпа и всего этого дерьма у нее начало ломить висок.

– У нас уйдет больше суток, чтобы добраться до города на своих двоих, – возразил Кэл. – Потом еще минимум трое, чтобы дождаться группу, и бог знает сколько времени, пока ирландцы не разберутся со своими проблемами. Если верить карте, сейчас мы милях в двадцати от базы егеря. Это четыре-пять часов ходьбы. Несколько суток или несколько часов – это большая разница.

Кэл любил простые, последовательные действия: он был хорош в тактике, стратегии не были его зоной ответственности. Да. Стратегия их действий – это ответственность Джеммы, и никого больше.

Ей не хотелось этого признавать, но в этот раз она склонялась к тому, чтобы прислушаться к аргументам Доу. Она потерла висок, чувствуя, как внутри пополам с мигренью растет раздражение.

Необходимо вернуть Нормана в город. Здесь он будет только мешаться, придется думать о его безопасности, а это им совсем ни к чему. Подкрепление – хорошая идея, но Кэл прав. Откомандировать сюда большую группу займет кучу времени. Еще больше уйдет на то, чтобы ирландцы смогли выделить им проводников. Но дом егеря и правда рядом… Что, если…

В висках ощутимо застучало. Джемма Роген и Новые Уровни Стресса – сюжет для книжки про маленькую волшебницу.

– Можем разделиться, – пожал плечами Кэл. – На две группы. Одна прове…

– Что? – нервно взвился Норман. – Нет, боже! Даже не думай! Джемма, скажи ему!..

– Да тихо ты, – осадила его Джемма. – Никто не будет разделяться. Кэл, мы возвращаемся.

Кэл не выглядел недовольным ее решением – впрочем, Джемма знала, что он и не был.

– Уверена? – тем не менее спросил он. А получив кивок, пожал плечами. – Как скажешь, детка. Ты тут босс.

– Так что мы возвращаемся, забираем из машины вещи и… Твою мать. – Боль в виске стрельнула неожиданно сильно, и Джемма прижала руку ко второму виску.

– А что делать с вамп… Роген?

Этого «Роген» сама Джемма почти не слышала – так громко стучал в голове отбойный молоток. Как будто кто-то решил бить в набат прямо внутри черепной коробки: бум, бум, бум!.. Оглушительно. Больно.

– Башка, – просипела Джемма, обессиленно выпуская фонарик и обхватив голову руками. – Башка просто… раска… лывается.

– Что с ней?

– Черт. – Кто-то схватил ее за руки. Кэл? – Джемма, посмотри на меня…

– Джемма!

Кажется, это был Норман.

Проверить Джемма не успела.

После очередного глухого удара ее поглотила темнота.

Когда Джемма открыла глаза, она оказалась посреди пожара.

Красный и обжигающий мир обрушился на нее так внезапно, что поглотил все остальное. Языки огня лезли под ноги, гарь забивалась в горло, заставляя легкие протестовать. Пламя – оно было со всех сторон. Ползло со стен, подбиралось к ногам, жаром лизало лицо.

– Тедди! – послышался сзади отчаянный крик.

Джемма, задыхаясь, обернулась.

В комнате резко стало пусто и тихо. Снаружи накрапывал дождь. Воздух был холодным: ни намека на оглушительную волну пожара, который бушевал здесь мгновение назад. Холодные голубые стены резали глаза; от ярких всполохов огня до сих пор плыли черные и красные пятна. Джемму повело в сторону, голова закружилась, но она успела схватиться за край комода.

– Тедди! Тедди, где ты?! – Голос снова прорвался в комнату. От пожара не осталось ни следа, однако в мужском громком голосе звучала все та же паника. Она была хорошо знакома Джемме: она уже это слышала, она уже видела и этот пожар, и эту комнату, и эту дверь в коридор. Она слышала это «Тедди» бесконечное множество раз и никогда не могла ничего исправить. Раз за разом она оказывалась здесь, будто запертая в замкнутом кругу, где бесконечно разыгрывалась одна и та же сцена. У этого кошмара не было ни конца ни края: она знала, что ей предстоит видеть его всю свою жизнь, только она закроет глаза. Чувствовать жар огня, слышать крики отца, понимать: что бы она ни сделала, огонь вспыхнет снова.

Взгляд Джеммы замер на углу комода.

Все эти чувства действительно принадлежали ей, но… Ее отец никогда так не кричал. В ее комнате никогда не было пожара. Ей не снились кошмары.

Она не успела изумиться, потому что следующий отчаянный крик отличался от предыдущего.

– Открой дверь!

На этот раз голос был другой. И шел он не из коридора.

– Пожалуйста, – заплакал голос, – открой!

Джемма медленно подняла взгляд.

Дверь изменилась. Хорошо знакомая, которую Джемма не могла бы спутать ни с какой другой: облезлый белый косяк, следы от фломастеров, куска обшивки снизу не хватало. Эта дверь, влитая в голубую стену, никогда не принадлежала этой комнате – и тем не менее она была здесь. Вот она. Только руку протяни.

– Это сон, – сказала Джемма сама себе. – Я сплю.

Фогарти-Мэнор. Купер. Амулет. Она снова спит, это всего лишь сон. Ничего из этого не происходит в реальности.

– Джемма?.. Господи, Джемма… – За дверью всхлипнули. – Это ведь ты?

Она так давно не слышала этот голос, что сейчас не могла смириться с тем, что все это происходило, пусть даже во сне. Кто-то прокрался в ее голову и вскрыл ящик Пандоры, который нельзя открывать.

– Тебя не может здесь быть, – сказала она двери. – Тебя… Ты… Нет. Это просто сон.

– Значит, я тебе снюсь, – задумчиво сказал голос. Плачущая интонация ушла, развеялась, как не бывало. Непостоянные чувства: переживания сменялись спокойствием так же быстро, как и возникали на пустом месте. Непредсказуемая эмоциональность. В этом они всегда были похожи.

– Да, – едва слышно сказала Джемма в ответ. – Ты мне всего лишь снишься.

– Тогда я хочу увидеть твое лицо. – Голос повеселел. – Так давно его не видела.

Раньше тебе не хотелось его видеть. Раньше ты злилась каждый раз, когда его видела. Раньше ты говорила, что лучше бы это я умерла, а не…

Голос перебил ее:

– Ты ведь знаешь, что я никогда так не думала. Это все… Это была не я, Джемма. Откроешь мне дверь?

Ты ведь сама за ней закрылась. Это был твой выбор. Ты не имеешь права просить меня ее открыть.

– Я не могу, – ответила она отрешенно. – Мне… мне нужно идти.

Эта мысль появилась сама по себе. Да, ей действительно нужно было идти. Но куда? И зачем? Впрочем, это ведь сон – и ее подсознание само нашло ответ.

– Навстречу Куперу? – спросил голос, и на этот раз он был возмущен. – Боже, Джемма. Мы как будто поменялись местами! Он даже ненастоящий, а ты веришь всему, что он говорит.

– А ты разве настоящая? – огрызнулась Джемма. – Его тут нет. Тебя тут нет. Здесь только я. А все это – чокнутые выверты моей головы. Так что… просто замолчи, будь добра.

– Послушай… – Ей, как и всегда, было все равно, что говорила Джемма. Она никогда никого не слушала. Только себя, черт возьми. – Помнишь, Винсент тебя спросил… «Разве ты не можешь просто остановиться?»

– Бога ради, заткнись! – не выдержала Джемма.

Ты не можешь ничего знать про Винсента! Вы никогда не виделись и никогда не увидитесь, ты не знаешь его, ты даже меня теперь не знаешь, потому что ты сама выбрала закрыть эту проклятую дверь!

– Просто остановись, Джемма. Перестань убегать.

– Я никогда не убегала, – возразила она сквозь зубы. – Я ведь тебя… – Голос сорвался. – Я ведь пыталась, и…

На этот раз голос ничего не сказал – ему и не требовалось. Джемма сама знала, что врала, только вот самой себе врать у нее всегда плохо получалось.

– Всё в порядке, – успокоил ее голос. – Все хорошо. Просто открой дверь – и мы поговорим.

– Я не могу, – повторила Джемма.

Не могу найти тебя там. Опять. Снова. Не могу стоять и смотреть, пока обезумевшая реальность вырывается из моих рук, превращая нашу жизнь в кошмар. Не могу.

– Это ведь сон, дурында. В этот раз все будет по другому.

Мне нужно идти, снова возникла настойчивая мысль. Джемма посмотрела вправо: теперь дверь в коридор оказалась открыта и темнота за порогом подсказывала, куда двигаться. Ей нужно найти Купера. Нужно решить чертову прорву загадок. Отыскать ответы на уйму вопросов.

– Я обещаю, – перебил эти мысли голос. – В этот раз… все будет иначе. Ты должна открыть эту дверь, Джемма. Только так ты перестанешь убегать.

– Я не убегаю, – повторила Джемма из чистого упрямства.

– Врушка.

Что-то мягкое скрадывало шаги – но Джемма не смотрела вниз. Она сама не поняла, в какой момент начала идти к двери. Остановившись, положила руку на круглую, теплую дверную ручку. В прошлый раз она не открывалась, сколько бы Джемма ни умоляла, но в этот раз нужно было просто надавить.

– В этот раз ты успеешь, – пообещал голос. Он был совсем близко, и Джемма могла слышать чужое громкое, взволнованное дыхание.

– Врушка, – прошептала она.

Джемма медленно надавила на ручку – та легко поддалась. Она потянула дверь на себя.