Текст книги "Туда, где небо чистое"

Сегодня Оливия решила спуститься к ужину, она так и не поприветствовала гостий и считала своим долгом исправить это недоразумение. Она вошла в столовую, когда все были за столом и с жаром о чем-то беседовали. Вид у нее был посвежевший и вполне здоровый. Увидев ее, Ленни подорвался с места и подошел к ней, чтобы проводить к столу. Оливия подошла к Эвелин и Роуз и как нельзя радушней поприветствовала их.

– Оливия! Ты превосходно выглядишь! – обратилась к ней в восхищении Эви. – Как ты? Как малышка? И вовсе она не исхудала! – обратилась она к брату.

– Ох, Эвелин, Розалин, я безмерно рада видеть вас у нас! Несомненно, вы отлично проведете здесь время. А что до меня и малютки, то мы обе пришли в себя и ни на что не жалуемся. Так приятно выйти, наконец, к столу!

– Ох, неужели ты ни разу не спускалась с момента рождения ребенка? – полюбопытствовала Роуз.

– Она была слаба, детка. – ответила миссис Стенсфорд.

– Стало быть, тебе лучше? Я не заходил… – вставил Ленни.

– Оливия! – Эви перебила брата, подвинулась к его супруге и, взяв ее за руку, продолжила. – Будь так любезна, простить нас! Он не заходил из-за нас! Да и мы не заходили из лучших побуждений, дабы никоим образом не волновать тебя. Мы прибыли утром.

– Ну что ты, Эвелин! Я все понимаю. Благодарю вас за ваше беспокойство. Как вы провели день?

– Да, да, да! Вы так и не окончили свой рассказ! – завопила Роксана. – Так, секундочку, нам же нужен еще один прибор! – мадам подала слуге любопытный знак, и тут же принесли еще один прибор для Оливии. – Девочки вместе с Ленни ходили на крокет с местными яхтсменами, представляешь!

– Неужели вы имели удовольствие играть?

– К счастью, не довелось. – улыбнулась Эв.

– Сегодня дикий зной… – добавила Роуз. – Тем не менее, у Эви получился грандиозный удар!

– Так все-таки играли! – Оливия на глазах ожила.

– Ох, это был всего один удар…

– Зато какой… – вставил Ленни. – все были восхищены.

– Ну, как вам эти люди? Из приятных? – поинтересовалась Оливия.

– Довольно-таки. – ответила Розалин. – Не такие уж они и черствые… По крайней мере, на первый взгляд.

– Да! – подхватила Эвелин. – А миссис Футчер! До чего забавная и жизнерадостная особа!

– Да уж. Они бывали у нас на приеме. На мой взгляд, этой особе не в полной мере хватает манер. – отрезала тетушка Роксана.

– А мисс Стилман очень занятно рассказывает о Уолтере и Лондоне. Они с ним старые друзья. – продолжила Эви. – Да, мистер Бенекс тоже славный малый. Уолтер весельчак, воистину.

– А Волфорды были? – спросила Роксана.

– Да, относительно недолго.

– М-м, кстати! – резко заголосил Ленни. – Вам, матушка, эта новость придется по душе – Рэдмонд устраивает бал в понедельник.

– Что за Рэдмонд? – встрепенулась та.

– Рэдмонд Торндайк, матушка.

– Ах, это чудеснейший молодой человек! Нам непременно нужно быть гостями на этом событии! Не сомневаюсь, что мы приглашены.

– Разумеется. И все это инициатива Эв.

– Неужели? – в диком удивлении обратилась тетушка к племяннице.

– Ленни преувеличивает.

– Как же тогда все было? Ох, милая, не томи, прошу, прошу! – допытывалась Роксана, заерзав на стуле от любопытства.

– Я просто сказала, что люблю балы…

– И он решил устроить его для тебя! Ах, Боже мой! Какой жест, Эви! Ты смекаешь?

– Тетушка, прекратите.

– Нет уж, нет уж! Жду, не дождусь этого вечера! Ты должна предстать в полной красе! И ты предстанешь. – твердо заключила она.

Они еще около часа вели беседу, а когда пришло время укладывать маленькую Сандру спать, Оливия, поцеловав всех присутствующих, поднялась наверх. Ленни предложил сестрам отдохнуть после тяжелого дня, что они приняли без замедления. Тетушка Рокси предпочла подышать вечерним воздухом в саду с чашкой чая. Девочки поблагодарили брата и тетю за прекрасный день. Обнявшись, тетушка шепнула Эвелин пару фраз:

– Ох, ну неужели ей полегчало… Пока вы здесь, возможно, она хоть немного воспрянет духом.

– Непременно, тетушка. – с мягкой улыбкой ответила Эв.

– Я так счастлива, что вы здесь! Завтра мы поедем в город, нужно подкупить мелочей к праздничным туалетам. Надо же, первый летний бал! Дает сам мистер Торндайк! Какой джентльмен, правда, Эви? Еще и не дурен собой. Он явно положил на тебя глаз.

– Мистер Торндайк очень славный. – с застенчивой улыбкой ответила Эвелин. – Доброй ночи, тетушка.

– Доброй ночи, дитя мое.

Все разошлись по своим комнатам, кроме тетушки Роксаны. Он сидела на своем кресле и попивала ароматный чай, благодаря Бога за то, что он ей ниспосылает. Розалин, облачаясь в ночную сорочку напевала колыбельную мелодию, и только постель была готова, она рухнула и забылась глубоким сном. Ленни решил проведать дочь, видимо из-за избытка светлых чувств. А Эвелин, не могла сомкнуть глаз, хотя изрядно вымоталась. Лежа на постели, она смотрела на чистое небо, на котором постепенно вырисовывались крупицы звезд. Теплый ветер колыхал легкие занавески, проникая в комнаты и захватывая все пространство в свои жаркие объятия. Выплывшая луна возвещала о завершении первого июньского дня.

Глава

VI

Утро в Блутауне пронизано жгучими солнечными лучами. Поместья озаряются сказочным, ослепительным блеском, каждый их метр буквально купается в нарастающем солнечном свете. Город мало-помалу оживает. Многие обитатели роскошных владений уже пробудились и завтракают на террасе под тенью яблонь.

Миссис Финсферд, одна из постоянных жительниц «верхнего» Блутауна, уже попивала чай с молоком и пятью ложками сахара на заднем дворе, окруженная липовыми деревьями и разросшимися кустарниками шиповника. Это была давно овдовевшая и абсолютно одинокая женщина склонных лет, единственной отрадой которой был старый пес и добрая свора слуг. Миссис Финсферд каждое утро наряжалась с шиком и завтракала в компании с самой собой и псом. Она казалась более чем счастливой, ведь у нее было все, о чем можно было только мечтать: гора нарядов, шоколадный пудинг, сладкий до ужаса чай и верный пес.

Следующий сосед был мистер Китч, тоже постоялец. Он снимал верхний этаж поместья Лоренсов, через три дома от Стенсфордов и через дом от миссис Финсферд. Он жил в этом поместье порядка десяти лет, и каждое утро, невзирая на погоду и состояние здоровья, этот пятидесяти двух летний джентльмен занимался гимнастикой на передней лужайке. Далее он садился в кресло со свежей газетой, принимал бокал минеральной воды, запивая это бокалом чего-то не совсем минерального, и отправлялся на водные процедуры.

Тиша Мэйсон так же, как и миссис Финсферд, чей дом был напротив нее, очень любила трапезничать на свежем воздухе. Как только прислуга накрывала на стол, она вместе с компаньонкой и холостым братом принималась за кушанье. Ее никогда не видели в иной компании. За все шесть лет, которые она проживает в этом месте, не было никакой смены или перестановки слагаемых.

Отчего-то большая часть постояльцев отличалась заядлым одиночеством. Весьма странно, если учесть то, что многие из них занимают огромные дома. Возможно, стоит привести вечную, бессмертную аксиому о том, что счастье не заключено в обладании роскошных особняков. С этими людьми это не работает. Они чувствуют себя невыразимо счастливыми наедине с собой и своим маленьким мирком, вмещающим немаленькую кучу денег. Они не искали богатства в духовных вещах, им хватало того, что у каждого из них есть дом, коляска, шикарный сад, множество всяческих побрякушек и дорогостоящих произведений искусства. Кто знает, возможно, что-то и существовала в душах этих циничных скряг, но что бы там ни было: была душа или нет, что может быть важнее, чем быть удовлетворенным собственной жизнью со всеми вытекающими из этого последствиями.

Все казалось обычным и привычным – очередное лето, очередной наплыв отдыхающих и гостей, желающих провести чудесные месяцы в чудесном месте. К десяти часам до полудня город заполняли различного рода персоны, желающие приобрести свежие фрукты или новый парфюм. Более знатные особы бежали в дорогие лавки за кружевами и лентами, мужчины заказывали у хозяина лавки шнапса и несколько пачек сигар высшей марки. Словом, с утра в центре города людно и шумно. Повозки проезжают через толпы людей по узкой дороге. Через пару часов становится более спокойно, люд отступает, наступает шипящий зной. Некоторые дамы в сопровождении компаньонок, укрывшись шляпами и зонтиками, все же бродят по лавочкам в поисках свежих цветов для украшения причесок, чтобы выглядеть на предстоящем балу, как нельзя ярче и экстравагантнее. Да-да, молва про бал у мистера Торндайка распространилась, подобно молнии. Никто не был удивлен тому, что миссис Футчер вернее всего имела отношение к тому, что про данное событие всем стало известно на следующие утро. Все были буквально поглощены идеей грядущего мероприятия, поскольку редкие балы у Рэдмонда Торндайка были настолько грандиозными, что все графство судачило о нем еще несколько недель к ряду. Этот раз не был исключением. Подготовка к торжеству шла полным ходом. Стоит упомянуть о том, что мистер Торндайк имел поместье в менее людной части уединенного Блутауна, близ сдаваемых в аренду коттеджей. Это поместье вряд ли шло в какое-либо сравнение с соседними. Во всей округе, да и нечего скрывать, во всем центральном Блутауне не найдешь более роскошного и ослепительного жилища.

Поместье было унаследовано мистером Торндайком от его благороднейшей бабушки, жившей в Честере, но любившей приезжать сюда весной и принимать гостей. При ней это место поистине было средоточием светских встреч и ужинов. Нынешний владелец был более скромен и сдержан в подобных вопросах. Конечно же, им было организованно приличное количество слетов и балов, однако это блюдо оставалось в меню блутаунских приживал настоящим деликатесом. Особняк растягивался от озера и самой южной виллы до тропы, ведущей к лугам и скалам. Он находился буквально на вершине города, выше были только скалы. Со всех сторон поместье укрывали столетние дубы и каштаны. Часто, когда просыпалась луна, рисовался потрясающий пейзаж освещенный серебряными лучами панорамы протянутых гор, объятых пушистой зеленью. Дом можно было без скромности сравнить со средневековым замком: серый фасад с высокими куполообразными окнами, широкие врата, обделанные железом, башенки на крыше. Дополняли эту мрачную, но элегантную атмосферу длинная терраса, шикарный сад, изобилующий кустарниками роз, две площадки для колясок и конюшня. И вот, в этом грандиозном месте должно было состояться потрясающее мероприятие – первый летний бал. Для жителей и гостей Блутауна это действительно было невероятно: летний сезон открывает бал у мистера Рэдмонда Торндайка, человека достаточно гордого и обособленного. Хотя Торндайк и не часто делал столь щедрые жесты, но если и делал, то это было чем-то более чем знаменательным. Хозяин тщательно заботился о качестве проведения бала, сегодня весь день был посвящен именно этому. По всему особняку носилась прислуга, передвигая мебель, протирая картины и старинный фарфор, меняя цветы в вазах. Из города приехали несколько телег с различного рода яствами: там были и овощи, и свежая рыба, и сыры, и пирожные, и фрукты, и прочее, необходимое для приготовления угощений. Дорожки были расчищены, сад приведен в порядок, паркеты натерты до блеска, отрепетированы партии музыкантов. Мистер Торндайк, прибывая в легком волнении, тщательно проверяет списки гостей, пробует крем для бисквита и вино, которое собираются подавать после аперитива.

– Отлично. Все же, нужно убрать статуи подальше от пианино.

– Да, сэр.

– И, проследите, чтобы кареты гостей располагались в точном порядке по списку.

– Конечно, сэр.

– Нет, портьеры должны быть цвета бордо, золото выглядит слишком претенциозно.

– Понятно, сэр.

– Что еще, что еще… – стоя с пером в руке, что-то вспоминая, Торндайк морщил лоб и потирал его. – Ах да, непременно нужно настроить фонтан во дворе, и, вот еще что, мой приятель и его сестра должны приехать ближе к вечеру, распорядитесь о приготовлении им лучших гостевых комнат.

– Все сделаем ровно так, сэр.

Бал обещал быть шикарнее, чем когда-либо. Обилие нюансов, мелочи для идеальной обстановки – Торндайку всем хотелось покорить лишь одного человека. И это была наша Эвелин. Он думал о ней, но как только замечал это, сию секунду же отгонял все мысли прочь. Он был из тех мужчин, которые покоряют женщин своей твердостью, уверенностью и всеобъемлющим чувством чести и достоинства. Этот джентльмен был таковым. Он полагал, что дамы – лишь способ укоренить собственные искрометные предубеждения. А для него этими предубеждениями являлись следующие: все женщины ни много ни мало хитры и расчетливы, главным приоритетом для этих хищниц является удачное замужество, из которого следует следующие предубеждение о безмерной циничности и меркантильности слабого пола, также он был уверен в глупости дам и их абсолютном неумении поддержать действительно дельную беседу. Словом, женщины для Торндайка – пустоголовые, корыстные, хвастливые и жестокие фурии, для которых высшими ценностями являются исключительно материальные. Посему можно было заключить, что Рэдмонд Торндайк юных леди не жаловал, хотя, говоря без преувеличения, он с легкостью завоевывал их сердца. Эвелин его несколько заинтересовала. В первую очередь тем, что мыслила и рассуждала не по пресытившемуся шаблону. Она имела собственный взгляд, ему было интересно слушать ее и спрашивать о ее увлечениях. «Что ж, – подумал, было, он. – если ей нравятся танцы, почему бы не принести ей радость и удовольствие? Она будет делать, то, что ей нравится, а не производить фурор на толпу…. Нет, она не такая». Не ясно почему, но ему захотелось осчастливить ее, скрасить ее досуг, поэтому все должно быть идеально – так, чтобы она не скучала и была восхищена, в том числе и им.

Пока утро организатора было заполнено легким переполохом, утро в поместье Стенсфордов началось вполне размеренно. Тетя Рокси сегодня была в прекрасном расположении духа, как всегда, впрочем. Она торопилась при сборах, так как хотела скорее выполнить все намеченные на день дела. Ленни уже встал и даже успел навестить свою любимою лошадь. Розалин спала просто чудесно, она давно не ощущала сон так сладко. Ее старшая сестра почти не сомкнула глаз, первую ночь в Блутауне она проводила именно так: обнимая подушку или сидя на полу, она восторженно пыталась поймать умиротворение в крупицах звезд и в столь близком к ней небе. Она могла лежать с книжкой и слушать мягкий шепот ветра или ловить напоенный ночью воздух, впархивающий в окно. Но сон окутывал ее сознание только под утро, проникая в каждую частицу тела. Она могла заснуть за час до рассвета или за два до завтрака, однако все время просыпалась бодрой и с особой легкостью на душе. Это утро не стало исключением. Эви заснула ближе к рассвету, но встала очень рано, раньше обычного. Приведя себя в порядок, она направилась на прогулку. Сначала она обошла еще сонный сад, дотрагиваясь кончиками пальцев до кустарников жасмина, смахивая с них росинки, а затем держала путь в сторону полей и залесья. Утром особенно легко дышалось, воздух был наполнен ароматами зелени, ландышей и занимавшегося дня. Гуляла она не больше часа, ровно в десять она впорхнула в обеденный зал, где уже собрались домашние.

– Доброе утро! Надеюсь, я поспела вовремя?

– О, конечно, милая, ты вовремя! Я как раз собиралась поведать вам о моих планах на сегодня. Итак, – начала тетушка Роксана, отпив немного кофе. – После завтрака мы непременно отправимся в город за покупками, после необходимо заехать к портному и распорядиться насчет наших нарядов, а после мы поедем к Сани Кук, она невероятный специалист в области красоты!

– Я хотела заняться рисованием сегодня… – заявила Розалин.

– Позже, позже, дорогая. Успеется, все успеется! Завтра бал! Мои девочки обязаны показать себя в лучшем свете.

– Оливия, а ты пойдешь на бал? – поинтересовалась Роуз.

– Не думала… – немного смутившись, ответила та. – Полагаю, мне, вряд ли удастся.

– Почему нет? – на удивление возмутился супруг. – Тебе нужно немного развеяться. Ты давно никуда не выходила.

В глазах Оливии запечатлелось удивление.

– Заманчивая идея. – подхватила миссис Стенсфорд. – Тебе все будут рады!

– Уверенна, будет здорово. – не очень твердо заявила Оливия. Она давно не выходила в свет и уже напрочь забыла, как это делается.

– Вот и замечательно! После завтрака мы дружной женской компанией отправимся по нашим женским делам! – радостно заключила Роксана. – И даже не думай отпираться! – обратилась она к младшей племяннице.

После завтрака, как и было обещано тетушкой, все дамы направились в город. Они доехали довольно быстро, и в мгновение ока оказались в лавке, где продавались лучшие материи графства.

Это было здание в три этажа, в стеклах которого отражались самые желанные вещи для обладания: там был и шелк всех цветов радуги, и шерсть, манящая прикоснуться к ней, и бархат, притягивающий своим изяществом. Магазин также располагал такими деталями, как ленты, вуалетки, корсеты и корсажи, капоры и накидки, банты, галстуки, пуговицы, а также оборки и кружева на любой вкус. Витрина второго этажа предлагала материи для изготовления белья.

Магазин властвует над женщиной. Он способен раз и навсегда изменить ее жизнь, лишь заставив приобрести шляпку или пару туфлей. Эта притягательная, манящая сила, которая зазывает женщину в свои сети, ни сравнится ни с какой другой силой. Страсть к мужчине ни за что не встанет в один ряд с этой страстью, от которой подкашиваются ноги, идет кругом голова и разум погружается в абсолютно волшебную, чарующую нирвану. Этот сказочный мир, обладающий всеми прикрасами вселенной, составляет настоящее пристанище для дамы: там она может находиться часами, трогать, мерить, грезить. Там она может убежать от всех и всего. За пределами магазина ее ждет суровая реальность, с прилегающей к ней однообразно текущей жизнью. В магазине же женщина может порхать окрыленная, ощущать прикосновения нежного, струящегося, как теплые потоки ручья шелка, чувствовать запахи жасмина, корицы, розы, ванили, бергамота; и, наконец, восхищаться своей привлекательностью и свежестью. В магазине нет иных забот, как поиски нужных размеров, цветов и материй, ну, и, конечно, легких, слегка подсоленных угрызений совести. Женские слабости сосредоточены именно в магазинах, которые способны принести поистине настоящее удовольствие. Если дама ищет покоя и наслаждения, она направляет извозчика в магазин и покупает там счастье, которое пусть и ненадолго, но скрашивает ее день.

Заходя в лавку, клиенток ослеплял свет, проникавший в огромные окна и озарявший высокие стеллажи со свертками материй, которые от блестящих солнечных лучей приобретали яркие, насыщенные цвета.

– Итак, очаровательные леди, чего бы вам хотелось? – предложил свои услуги хозяин лавки, Гордон Питерсон.

Он открыл эту лавку около двадцати лет назад, и с тех пор она не теряла своей популярности среди знатных клиенток. Миссис Стенсфорд была постоянным и любимым, а потому ценным клиентом. Она оставляла здесь по шестьдесят, а то и по восемьдесят фунтов, чему была неслыханно рада. Миссис Стенсфорд следовала такой позиции: чтобы сохранять и подчеркивать красоту, непременно нужны деньги, и если ты не жалеешь этих денег, то красота не покинет тебя. Насколько обоснованным является данный принцип, сложно сказать, однако же, Роксана Стенсфорд отличалась от своих сверстниц: она была намного стройнее, ее талии могли позавидовать даже двадцатилетние кокетки, волосы не теряли яркости и блеска, кожа была белая, как снег и подтянутая, глаза всегда излучали небывалую уверенность в себе и дикое стремление жить полной жизнью. Вдобавок ко всему, она просто с ума сходила от всех тех мелочей, которые составляли ее туалеты. Одним словом, если рассуждать подобно миссис Стенсфорд, ее красота оставалась подле нее.

– Ах, какие мягкие! Но по мне в эту пору нужно что-то потоньше… Вы, конечно, понимаете меня, мистер Питерсон? – ощупывая ткани, изрекла главная модница.

– Безусловно, мадам. – мистер Питерсон, приятный мужчина в летах, достал несколько рулонов материи. – Вот. Невероятное качество. Прямиком из Парижа!

– Очаровательно! Мне подойдет красный! Как вам, милочки? – голосила от радости тетушка.

– Как называется этот материал? – пощупав, поинтересовалась Эвелин.

– Грогрон, миледи. Шелк высшего качества. Вам подойдет вот этот оттенок. – он указал Эви на рулон. – Лазурный. О, да, вам будет очень к лицу. Это, бесспорно, ваш цвет.

– Цвет чистого неба! – с легкой театральностью в голосе произнесла Розалин.

Сестра щипнула ее и с серьезным видом принялась изучать ткань.

– Как вам, тетушка?

– О, детка, тебе и в правду идет этот оттенок. Необходимо брать! Любезный, заверните вот этот рулон и этот чудесный лазурный.

– Я бы предпочла нейтральный цвет. – заявила Роуз.

– Что ты, дитя мое! Ты и так бледная! – с удивлением произнесла Роксана. – Ни в коем случае! Тебе подойдет мандариновый, я права, Гордон?

– Мадам, вы, как всегда правы! Юной леди подойдет также, цвет персика.

– Что ж, раз так… – буркнула Роуз, принявшись щупать рядом лежавшую вуаль.

– Запакуйте нам два! – распорядилась миссис Стенсфорд.

– Милая, – обратилась она к невестке. – А что приглянулось тебе?

– Мне понравилась эта ткань. – произнесла та, теребя в руке образец ткани. – Похоже на лен.

– О, дамаст! Великолепный выбор! – одобрительно бросил мистер Питерсон.

– Выглядит дорого… – заметила Роксана.

– Мы все будем просто простушками, по сравнению с Оливией, если ей смастерят платье с подобными узорами. Сама королева сгорит от зависти! – приобняв Оливию, произнесла Эвелин. Лицо Оливии расплылось в улыбке и покрылось румянцем.

– Заворачивайте! – скомандовала тетушка и протянула чек мистеру Питерсону. – Теперь к портному.

Они проехали несколько миль, и вот перед ними показалась мастерская Джима Флетчера, известного модельера. Он шил платья всем знатные дамам и успевал делать это за колоссально короткие сроки, за счет чего и заработал свою славу.

– Нам необходимо поторопиться, иначе он может просто нас не принять! Ох уж этот мистер Торндайк, оповестил о бале за один день! Разве это возможно? Неслыханная дерзость! – возмущалась по дороге миссис Стенсфорд.

Парадная была переполнена дамами, желающими сделать свой заказ или же забрать его. Эвелин была здесь несколько раз, но она никогда не успевала рассмотреть здешнюю обстановку из-за огромного количества напирающих достопочтенных леди. Парадная была довольно просторной, тем не менее, еле вмещала всех посетительниц. Она, как и все комнаты мастерской, отдавала барокко: золотые канделябры, расписные рамы, яркие, узорчатые ковры, изогнутые и широкие лестничные перила.

Миссис Стенсфорд была не из тех дам, которые стояли в очередях. Она немедленно направилась в личный кабинет главного портного. Здесь она была завсегдатаем, и, кроме того, хорошим другом Флетчера.

– Джимми! – воскликнула она, увидев его.

– Роксана! О, Пресвятая Мария, это ты! Принесите нам чаю и тыквенных пирожных! – они принялись любезничать, обмениваться новостями, но как только чай был выпит, Роксана перешла к делу.

– Вот что, Джимми. Ты, вероятно, наслышан о бале у Рэдмонда Торндайка?

– Еще бы. Это событие называют чуть ли не знаменательным. Уже вчера налетели клиентки, можешь представить?

– Ох, конечно, ты не теряешь популярности в нашем городке!

– И не только, дорогая! – недовольно, но шутливо подметил тот.

– Конечно, конечно. Так вот, мне, моей невестке и племянницам необходимы платья. Кроме тебя этого никто не сделает лучше.

– Последний раз ты приходила с такой просьбой около года назад. Насколько мне известно, ты заказывала наряды с Лондона?

– Ох, милый Джимми, для таких балов дамы идут прямиком к тебе. Ты же мастер своего дела! Прими наш заказ.

– Что ж, хоть многие клиентки уговаривали меня лично сделать им наряды, я не могу отказать старинного другу, поэтому соглашусь лично заняться вашими платьями.

– О, Джимми, я не сомневалась в твоей благосклонности! Мои девочки в парадной, я сейчас же позову их для снятия мерок.

Когда мерки были сняты, а все удовлетворены эскизами, наши дамы решили отобедать в одном из ресторанов, после чего пунктом плана был поход в так называемую «мастерскую красоты». Там дамы пробыли около трех часов, приводя в порядок волосы, зубы, ногти и кожу. Не будем вдаваться в подробные описания данных процедур, скажем только, что наши дамы остались крайне довольными. После они зашли в лавку за бутыльками парфюма, шпильками и мятным маслом. Платья, которые были готовы к утру следующего дня, должен был забрать дворецкий Джош. Когда наряды были доставлены, сразу же после завтрака в доме Стенсфордов, как и во всех соседних, начались сборы к грядущему балу.

Глава VII

В Блутауне обожали балы. Все были не прочь развеяться и повеселиться на славу, а также встретиться с нужными людьми. Как правило, бал – наиудобнейшая и наиприятнейшая альтернатива открытия для себя таких перспектив, как новые знакомства и упрочнения старых связей. Нередко, а скорее, даже наоборот, знакомые, пересекающиеся на балах, открывают друг друга с совершенно новой стороны. Верно, здесь действует закон неформальности – когда человек полностью расслаблен, отстранен от докучных повседневных хлопот, он способен первым начать диалог. Так обычный работник может смело заговорить с начальником на интимные темы или же, обсудить с персоной выше по социальному статусу идею открытия новой биржи. На балах нет разграничений. В подобной обстановке все равны. Всех объединяет жажда веселья. Для дам же, это отличная возможность продемонстрировать себя самое, новое бальное платье, а также, что немало важно, заполучить шанс попасть под покровительство какого-нибудь барона. Не удивительно, что перед каждым балом все без исключения, поглощены тщательными приготовлениями. Идея, объединяющая всех гостей – показать себя в наилучшем свете, не ударить в грязь лицом.

В доме мистера Торндайка царили завершающие этапы приготовления к торжеству. Все было идеально: идеально расставленная мебель, идеально приготовленные блюда, идеальная музыка, и в завершении, идеальный хозяин. Весь прошлый день был положен хозяином на то, чтобы добиться этого идеального эффекта. Однако он позволил себе немного расслабиться прошлым вечером, когда имел удовольствие принять у себя своего близкого товарища, прибывшего из Лондона, где у него были дела, но обитавшего в Ланкашире, там располагалась одно из самых притягательных и роскошных поместий всех центральных графств, принадлежащее ему. Новоприбывшим был мистер Джаред Дэвидсон, весьма знатный и состоятельный джентльмен, которого чтили и уважали все высшие круги Англии. Его годовое состояние составляло около пятидесяти тысяч фунтов, он был единственным хозяином огромнейшего поместья, если не считать его младшей сестры. К тому же, он обладал невероятно привлекательной внешностью. Неудивительно, отчего все юные особы были бы счастливы составить ему партию. Но в данный момент мистера Дэвидсона мало интересовал вопрос женитьбы. Все дело в том, что он в содружестве с мистером Торндайком занимался разведением породистых скакунов, которых распространяли по всей стране. К этому ремеслу молодые люди пришли сравнительно недавно, и оно их, несомненно, увлекало. Эти двое были весьма схожи во взглядах, есть вероятность, что мистер Торндайк перенял многие качества и привычки у своего старинного товарища, поскольку он прямо-таки восхищался им и часто просил у него совета. Оба были умны и деловиты, оба обладали харизмой, сдержанностью и обходительностью, у обоих было огромное состояние, оба с неким недоверием и настороженностью относились к противоположному полу. Однако различия между ними были куда более колоссальными. Торндайк был более мнителен и твердолоб – к нему сложно было сыскать подход и вступить с ним в спор, также он был порой чрезмерно резок и вспыльчив, кроме того, в арсенале его характерных черт присутствовали такие как, чрезвычайное честолюбие, капля тщеславия, три капли корыстолюбия, щепотка надменности и самоуверенности. Дэвидсон же, был более сдержан, в отличие от товарища. Он обладал холодным рассудком, здравым смыслом, благодаря которым друзья имели успех в свои делах. Если Торндайк в сердцах и абсолютно не обдумав ту или иную сделку, готов был принять ее условия, то Дэвидсон, что называется, обмозговывал каждую деталь, дабы не попасть впросак. Он был загадочен для большинства знакомых, так как был человеком скрытным, но обладающим безграничным обаянием, мудростью, добрым и сочувствующим сердцем, решительным, но мягким нравом. И при всем этом он не был расположен подарить своему Ланкширскому имению достойную хозяйку. Лучшие дамы высшего общества были предложены ему в жены его дядюшкой: образованные аристократки и первые красавицы. Он ссылался на то, что не готов стать мужем, и вряд ли, будет готов. Очень горько, если учесть ту закономерность, которая сулит весьма плачевную картину – большая часть достойных, благородных мужчин, увы, предпочитают женщинам одиночество и холостяцкую жизнь. Некоторые из них, убежденные в отсутствии верности и любви вообще, выбирают распутное существование, как лекарство от невзгод.

– Я рад, что ты прибыл так скоро. – пожимая руку своему товарищу, произнес Рэдмонд за вечерним бокалом вина. – Вивиан, надеюсь, не отстала от тебя?

– Она уже Блутауне! Решила почтить своим присутствием одну старую знакомую, но после прибудет сюда. Мы охотно приняли твое предложение, Рэд! Наконец мне оказана честь посетить твое имение! Нужно отдать тебе должное, оно и в правду невероятное. – ответил Дэвидсон.

– О, нет, нет! Нужно отдать должное моей покойной бабке, здесь осталось все, как было при ее жизни, ну исключая некоторые поправки…

– У нее был недурной вкус.

– Не поспоришь… Ну да ладно! Мой дорогой друг, как обстоят дела в Лондоне? Что побудило тебя отправиться туда столь незамедлительно?

– Я пробыл там с неделю и сумел внести некоторые коррективы в дела. На самом деле, ничего серьезного. Необходимо было зарегистрировать некоторые документы. Мой нотариус что-то напутал с числами… Впрочем, это все пустое! Я рад быть здесь. Это в мою честь ты закатил такой грандиозный бал? – с чарующей улыбкой полюбопытствовал гость.

– Ох, Дэвидсон!

– Если быть серьезным, в честь чего такой пир?

– А для этого нужна причина? Для настоящего праздника нужен лишь настрой. Брось, Джар, я предоставляю прекрасную возможность всем собравшимся повеселиться на славу!