Текст книги "Государство в государстве"

Глава вторая
Прогноз Льва Кассиля

Вновь начинаю с цитаты: «…на одном телеканале только заканчивается футбол, а на другом уже выходят на лёд хоккеисты». Все это вызывало неслыханное раздражение в других редакциях телевидения, и каждый понедельник на общестудийной летучке кто-то обязательно брал слово и гневно обличал Главную редакцию программ, которая столь очевидный перекос в сетке вещания не хочет менять.

В это время появилась замечательная книга «Телевидение и мы». Автор ее Владимир Саппак убедительно доказывал, что главное достоинство ТВ – сиюминутность зрительского восприятия и в качестве примера ссылался на спортивные репортажи.

В 1963 году наши хоккеисты на чемпионате мира в Швеции завоевали золотые медали, и передачи из Стокгольма никого не оставили равнодушными. Потом каждой весной хоккей снова врывался в наши дома, победы следовали одна за другой, и интерес к трансляциям просто зашкаливал. К тому же высокое начальство хорошо понимало сколь высок пропагандистский эффект этих передач. Сборная СССР раз за разом побеждала знаменитых канадцев, американцев, шведов и всех остальных. Страна гордилась, страна ликовала. Теперь Советский Союз был впереди планеты всей не только в космосе и балете, но и в популярной спортивной игре. Правда, беспокоила ответственных товарищей определенная контрпропаганда. Приоткрывался «железный занавес». Зритель мог в прямых репортажах видеть другие страны, других людей, другой образ жизни без корректировки и ретуши. К тому же Николай Николаевич Озеров, бессменный комментатор зарубежных матчей, пусть редко, но делился своими впечатлениями. Побывав на играх Национальной Хоккейной Лиги, вопреки негласным запретам он осторожно начал делиться своими впечатлениями. Зрителям стало известно, что, кроме игроков, приезжавших на чемпионаты мира, в Канаде есть мастера, которые значительно их превосходят.

Примеров, подтверждающих особую роль спортивного вещания в истории нашего телевидения, можно привести немало. Вот один из них. В «застойные времена», когда почти все передачи шли в записи смонтированные, исправленные после жесткой цензуры, только спортивные трансляции помогали режиссерам, операторам, работникам техни‌ческих служб не растерять навыки драгоценного живого эфи‌ра. Но самое главное – и об этом я написал в предыдущей главе – спортивные передачи больше, чем все другие вместе взятые, требовали от технических служб Центрального телевидения стремительного прогресса. В 60-х за рубежом инженеры энергично создавали все новую и новую аппаратуру для трансляций со стадионов, и режиссеры формировали «картинку» высокого уровня, который был нам недоступен. Специально для улучшения спортивных трансляций Гостелерадио новую технику покупало, и, конечно, она становилась доступна для подготовки других передач.

Прочную связь телевидения и спорта, которая с годами будет укрепляться и укрепляться, в журнале «Спорт в СССР» предсказывал известный писатель Лев Абрамович Кассиль. Он приводил заимствованное из журнала интервью со знаменитым игроком в американский футбол Рэдом Гранжем. «В начале 1960-х годов, – вспоминает Гранж, – я путешествовал по стране и рассказывал всем о любимой игре. А они смеялись надо мною. «Видели вы когда-нибудь футбол?» – спрашивал их я. «Конечно, нет!» – говорили они. А сегодня каждый американец если не фанат, то уж во всяком случае почитатель футбола, знающий все о командах и знаменитых игроках… Вот что сделало телевидение!»

Потом автор иронизирует: «Стадионы будут не нужны. Телевидение их заменит». Можно ли было предположить, что нечто подобное когда – либо произойдет. При обстоятельствах печальных. Во время пандемии мы видели много соревнований при пустых трибунах, и только телевидение позволяло за ними наблюдать. Так прошли в 2021 году олимпийские трансляции из Токио и Пекина.

Что же касается рассказа Кассиля об американском футболисте, то он прекрасно подтверждает происходившее и в нашей стране. В тех же 1960-х, когда спорт начал энергично пробиваться на телеэкран, все от первоклассников до старушек, сидящих на скамейке у дома, прекрасно знали имена Бориса Майорова и Александра Рагулина, Олега Протопопова и Людмилы Белоусовой, Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова, Ирины Родниной.

Постепенно натиск спортивных передач начали сдерживать, ввели в разумные рамки. Отбор стал строгим. Теперь в отделе мы составляли перспективные планы предстоящих передач и тщательно их готовили.

С трансляциями всесоюзных соревнований было проще. Ни команды, ни стадионы не получали от телевидения ни копейки. Не знаю, было ли на этот счёт специальное постановление или все сложилось исторически. Правда, по-моему, в 1971 году была попытка каким-то образом ситуацию изменить. На переговоры с Лапиным отправился заместитель Председателя Госкомспорта Виктор Андреевич Ивонин, мягкий, интеллигентный человек. Сам председатель Сергей Павлович Павлов, прекрасно знавший о положении Лапина в партийной иерархии, личный визит нанести не решился.

Беседа Лапина и Ивонина проходила без свидетелей, но её завершение наблюдали многие. Короткую дистанцию от лапинской приемной до лифта преодолевал посетитель, напоминавший боксера, который провел тяжелейший бой и в состоянии «грогги» с трудом добирается до канатов. Слишком мелка для Лапина была фигура Ивонина, и разницу эту Сергей Георгиевич с присущим ему «изяществом» продемонстрировал. Слухи, в тот же день дошедшие до нас из Спорткомитета, подтверждали: все предложения Ивонина грубо отвергли, а ему самому небрежно указали на дверь. После этого вопрос об оплате трансляций больше никогда не поднимался.

А покупка прав на передачи о важнейших международных соревнованиях была задачей не из простых. Из государственного бюджета отдельной строкой выделяли валютные средства только для оплаты Олимпийских игр, чемпионатов мира по футболу и хоккею. Все остальное Гостелерадио приобретало из собственных средств. В начале каждого года на коллегии распределяли отпущенные правительством деньги на радио и телевидение и утверждали собственный бюджет. Предложения спортивной редакции всем казались невыполнимыми и вызывали бурные споры. Выяснялось, что в спорте разбираются все. Кто-то защищал легкую атлетику, кто-то отвергал плавание, кто-то предлагал чемпионат штангистов. Всегда поддерживал нас Борис Михайлович Хессин, руководитель творческого объединения «Экран», большой поклонник спорта. Он без труда разбивал доводы дилетантов. Однако последнее слово все равно оставалось за Лапиным, поэтому подготовленные нами предложения возвращались в редакцию сокращенными наполовину. Олимпийский чемпион по борьбе Александр Владимирович Иваницкий, 18 лет руководивший спортивной редакцией, каждый год с маниакальным упорством включал в представляемый на коллегию план зарубежных трансляций чемпионат мира но борьбе. И с таким же упорством Лапин его вычеркивал.

Но в спортивной редакции были свои хитрости, позволявшие иногда скорректировать уже утвержденный план в нужную сторону. В течение года что-то из запланированного не удавалось приобрести, а покупку каких-то трансляций мы сознательно придерживали. И тогда в бухгалтерии оставались неиспользованные деньги, а их требовалось обязательно истратить. Так что иногда права на борцовский турнир покупали. Но чтобы не раздражать Лапина, трансляции ставили в эфир глубокой ночью или в дневное время, и Иваницкий скромно принимал поздравления с победой над ретроградами от своих товарищей – борцов.

Сложнее всего приходилось организовывать престижные футбольные трансляции. Их ждала вся страна. Часто жребий сводил нас в европейских кубках или в отборочных встречах чемпионата мира с самыми именитыми командами. Скромных денег телевизионного бюджета не хватало. И остаться бы советским болельщикам без памятных матчей 1960-1980-х годов, если бы чья-то светлая голова не нашла разумного решения. В «Реал», «Арсенал», «Баварию» пошли телетайпы с предложениями об обмене трансляциями на паритетных началах. Владельцы суперклубов сначала отвечали отказом, тянули до последнего, но, в конце концов, соглашались. Киевское «Динамо» и «Спартак» в те годы высоко котировались в Европе, и оставить свою публику без репортажей из Киева и Москвы клубные руководители не решались. Составлял перспективные планы, следил за их выполнением, мужественно сражался с Главной редакцией программ за эфирное время опытный редактор Юрий Калинин.

Портреты
Вадим Синявский

Вадим Святославович Синявский

Вадим Святославович Синявский хоккейные репортажи не вел. Помнят его по радиорепортажам футбольным. Но только болельщики старшего поколения могут рассказать, какой сумасшедшей популярностью эти репортажи пользовались, какое число своих слушателей сделал он завзятыми поклонниками футбола. Помню, как мы, послевоенные мальчишки, мчались к радио, услышав его голос.

В 45-м, когда «Динамо» играло в Англии, слушать репортажи Синявского у черных радиотарелок, висящих на стене, собирались все – от мала до велика – жильцы нашей многонаселённой коммунальной квартиры. Знаменитые «19:9» (соотношение забитых и пропущенных мячей в пользу «Динамо») стали важным событием осени 1945-го победного года.

Вадим Святославович Синявский – выдающийся мастер радиорепортажа. Не только спортивного (во время войны вел передачи с фронта). Что отмечали в его работе слушатели, коллеги, ученики? Прежде всего великолепный русский язык, эрудицию, кругозор, прекрасное знание предмета, о котором он рассказывал. Ещё помнят его «лирические отступления», всегда очень остроумные. Известно, что в те «нетелевизионные времена,» события на футбольном поле он приукрашивал. Борьба команд, по его словам, всегда была захватывающей. Голы забивались необыкновенные, а вратари творили чудеса. Многие его характеристики, такие как «тигр Хомич», «золотая нога Боброва» до сих пор не забыты.

Молодые любители спорта могут многое узнать о Синявском из Википедии. Тем же, кому недосуг копаться в интернете, расскажу о некоторых интересных фактах его биографии.

Родился Вадим Святославович в 1906 году. Обладал абсолютным слухом и даже работал тапером в кинотеатрах, сопровождая демонстрацию немых фильмов.

В 1929 году был принят в штат Радиокомитета. Вместе с известным диктором Ольгой Сергеевной Высоцкой подготовил первый урок утренней гимнастики по Всесоюзному радио. Историки утверждают: ещё 25 мая 1935 года состоялся пробный радиорепортаж о футбольном матче, который вел Синявский. В 1935 году он участвовал в освещении встречи сборных СССР и Турции. Вспоминают самый яркий его репортаж. Финал Кубка страны 1944 года, когда ленинградский «Зенит» победил могучий ЦДКА. Описывал яркими красками необыкновенные угловые, которые подавал игравший тогда в «Зените» совсем молодой Сергей Сальников.

Во время войны с микрофоном побывал Синявский в самых горячих точках, был тяжело ранен, потерял глаз. Закончил военную службу в звании майора. Вернулся в Радиокомитет. Его последний репортаж – 2 мая 1971 года с легкоатлетической эстафеты по Садовому Кольцу на приз газеты «Вечерняя Москва». Год спустя его не стало.

Не только футбол комментировал Синявский. О всех крупнейших турнирах шахматистов, о матчах за звание чемпиона мира он рассказывал в первые послевоенные годы. А ещё в 1933 году освещал мало кому известный шахматный поединок Сало Флор – Михаил Ботвинник (счёт 6:6).

Лев Иванович Филатов, главный редактор еженедельника «Футбол-хоккей», считавшийся лучшим футбольным журналистом страны, вспоминает о Синявском как о своем учителе.

«Я имел удовольствие наблюдать за его работой. Мне остались неведомы его «фирменные секреты». И были ли они? Он вел себя точь-в-точь, как остальные журналисты. Собирал в блокнотик любопытные факты, разговаривал перед матчем с тренерами и игроками, просматривал газеты. Но делал это, я бы сказал, как-то лениво, скорее по обязанности. В отличие от других репортеров, носящихся сломя голову в поисках деталей, «концовок», вступлений. И чем ближе было начало игры Синявский становился флегматичные, неразговорчивее. По-моему, он в эти минуты настраивался на готовность импровизировать. Кроме рассказа о ходе матча, мы всегда ждали от Синявского его словечек, шуток, своеобразных резюме, иронических восклицаний. Потом, обсуждая матч, непременно говорили: «А помнишь, как Синявский…» С футболом переплеталось искусство рассказчика. Вы спросите, откуда это у него. Да просто он талантливый человек. Наблюдательный, остроумный, насмешливый, находчивый, с образным мышлением. Он ввёл в употребление некоторые выражения (хотя бы знаменитый «Удар, ещё удар!»). Но служебного жаргона из сотни слов не имел, на повторениях застать его было трудно. Каждый матч был ему в новинку, то искренне его радовал, то изумлял, то огорчал. Наверное, потому и вспоминают радиорепортажи Синявского во время турне московского «Динамо» по Англии, что «боление» за своих было естественным, человечным. Он обошелся без литавр, без гулкого жестяного пафоса. Синявский был радиокомментатором. А к годам, расцвета телевидения, к сожалению, опоздал»…

Из рассказов многолетних сослуживцев Синявского приведу только один. Он приезжал на футбол за час до начала. Ему, по-моему, только ему открывали ворота Южной трибуны. Он выходил из машины и направлялся в ресторан. У входа стоявший навытяжку швейцар встречал его с подносом. На нем маленькая 100-граммовая рюмочка коньяку. Это была многолетняя традиция. Затем Вадим Святославович шёл к Северной трибуне и поднимался в комментаторскую кабину.

Глава третья
Комментаторы

Спортивный комментатор… Привилегированная когда-то была профессия. Не космонавт, конечно, не физик-атомщик, но разве Николая Озерова знали меньше, чем Юрия Гагарина? Благополучной же комментаторская работа казалась только со стороны. Истине это соответствовало мало. Требовала она осторожности, умения взвешивать каждое слово, делать поправки на вкусы начальства.

Надо признать, в избытке была популярность.

Комментаторов узнавали на улице, просили автограф, старались получить прогноз на предстоящий матч. «Дефисита», как говорил Аркадий Райкин, этой сложной в то время проблемы, для них не существовало. Завмаги, театральные администраторы встречали комментаторов как дорогих гостей. Но и обид, незаслуженной критики хватало. Например, вечные упреки в плохом знании русского языка. Даже коллеги-газетчики любили подпустить шпильку в их адрес. Но сами же сразу теряли дар речи, когда их приглашали поработать у микрофона.

Комментаторов раз за разом вызывали на Старую площадь в ЦК КПСС, где ответственные товарищи Борис Гончаров и Марат Грамов призывали ни на минуту не забывать, что победа советских спортсменов – настоящий праздник для народа. От нее – прекрасное рабочее настроение, повышение производительности труда. Поражение же – не дай бог! – на мировом хоккейном чемпионате воспринимается в стране, по словам партийных кураторов, с такой же горечью, как, скажем, прогнозы о плохих видах на урожай. Поэтому неудачи надо умело смягчать и не стесняться при этом ссылаться на царящее в мире предвзятое отношение к нашим спортсменам. Приёмов было множество: плохое поле, предвзятое судейство, шум по ночам в гостинице и т. п. Всё это смешило зрителей и хорошо кормило юмористов: пародии на спортивный репортаж принимались «на ура».

Трансляции футбольные и хоккейные, как я уже писал, отслеживал лично Сергей Георгиевич Лапин. Два-три раза в месяц для профилактики он по телефону строго воспитывал кого-либо из комментаторов или через Главного редактора посылал «черную метку» – последнее строгое предупреждение. Даже Озерову, своему любимцу, однажды устроил Лапин показательную выволочку. В 1976 году на Олимпиаде в Инсбруке, комментируя открытие Игр, всегда осторожный Николай Николаевич неожиданно решил давать странам, чьи команды проходили по стадиону, безобидные политические оценки. Когда завершился репортаж, Лапин из Москвы потребовал от связистов напрямую соединить его с комментаторской кабиной. Через пол-Европы пролетела легендарная лапинская фраза: «Какого хера, Озеров, вы берете на себя функции товарища Громыко?» Как же переживал Николай Николаевич. Тяжелым, нокаутирующим ударом обладал председатель Гостелерадио.

Особенно часто «воспитывал» Лапин комментаторов, работавших в программе «Время». Этот жанр давался комментаторам труднее, чем репортажи со стадионов. Не было опыта. Лапин, не знаю уж почему, категорически не принимал тематические спортивные передачи. Любая наша заявка сразу тормозилась Главной редакцией программ. Но сам же Лапин через несколько лет своего руководства дал Юрию Александровичу Летунову, возглавлявшему программу «Время», указание: о спорте в программе должны рассказывать комментаторы.

С их появлением ошибок практически не стало, помимо информации появились оценки происходящего, что в устах дикторов звучало бы нелепо. Но когда камера включала их в эфир, комментаторы испытывали дискомфорт.

Единственным, кто сразу показал, что эта работа для него, был Наум Александрович Дымарский. Здесь стоит признать, что многие, уверенно чувствовавшие себя в комментаторских кабинах, пером владели плоховато. Так называемые «подводки» к видеосюжетам писали они штампованными, трафаретными словами, что их выступление не украшало. Дымарский же, журналист до мозга костей, много работал в газетах. А потому и тексты его отличались чистотой языка и нестандартностью. Он обязательно диктовал их машинисткам сам, а потому во время передачи не было необходимости подглядывать в лежащие перед ним страницы. Смотрел Наум Александрович только в камеру. К тому же он обладал особой доверительной интонацией. Так что появлялся перед зрителями спокойный интеллигентный человек, будто пришедший к нам в дом рассказать обо всем интересном в мире спорта. На радио для Дымарского и вовсе было раздолье. Не связанный «телекартинкой» в радиостудии он импровизировал вволю.

Дымарский и шахматы – на эту тему можно написать особую статью. Но здесь – о самом главном. Немногие помнят, что первые шахматные репортажи по радио вел Вадим Святославович Синявский. Наум Александрович начинал работать с ним. Он рассказывал мне, как много позаимствовал у знаменитого комментатора. Но слепо подражать ему не стал. Азарт, темперамент, остроумие – это Синявский. Подчеркнутая сдержанность, деликатные суждения – это Дымарский. Мастерское владение словом относится к обоим.

Позже, когда Вадима Святославовича не стало, освещение всех важнейших турниров осталось за Дымарским. В те годы – сообщу молодым – шахматы по своей популярности могли конкурировать даже с футболом. Репортажи о матчах за звание чемпиона мира привлекали к радиоприемникам миллионы болельщиков.

А освещение Дымарским бурного поединка Бориса Спасского с Робертом Фишером вообще следует занести в «золотую книгу» советского радио, настолько искусно прошёл Дымарский между Сциллой и Харибдой, между спортом и политикой…

В завершение этой главы назову всех комментаторов. Тех, кто с 1960 по 2000 годы помогал зрителям смотреть трансляции по разным видам спорта. Многие имена, конечно, помнят, кто-то появлялся у микрофона редко. Но постараюсь никого не забыть.

Итак, Николай Озеров, Евгений Майоров (футбол и хоккей), Владимир Маслаченко, Владимир Перетурин, ленинградец Геннадий Орлов (футбол). Георгий Саркисьянц (футбол и бокс), Ян Спарре (футбол, хоккей, тяжелая атлетика). Владимир Писаревский, Аркадий Ратнер (хоккей). Владислав Семенов (футбол и коньки). Алексей Пискарев (коньки). Сергей Кононыхин, Сергей Ческидов (фигурное катание). Фарид Досаев (плавание и художественная гимнастика).

Нина Ерёмина (баскетбол), Анна Дмитриева (теннис). Владимир Рашмаджан (водное поло), Георгий Сурков (лыжи, гребля), Борис Губин (бокс), Александр Курашов (лёгкая атлетика), Наум Дымарский, Яков Дамский (шахматы), Алексей Бурков (плавание), Александр Сайкин (волейбол), Владимир Марканов (борьба), Анатолий Малявин (мотоспорт). Сергей Покровский (фехтование), Игорь Зорин (хоккей с мячом). Александр Бармин (спортивная гимнастика).

Портреты
Владимир Маслаченко

Владимир Никитович Маслаченко

Представить Владимира Маслаченко я хочу, рассказав о последней с ним беседе. Был он по натуре аналитиком. Подробно объяснял зрителям нюансы вратарской игры. И также старательно разбирал суть комментаторской работы.

Но прежде маленькое предисловие. В середине 90-х годов начали работать спортивные каналы НТВ-ПЛЮС. Футбольные трансляции из разных стран появились на наших экранах. Срочно требовались комментаторы. Кто только не появлялся в это время у микрофона: мальчики, только что закончившие школу и недоучившиеся студенты; неплохо эрудированные молодые люди и те, которые выше «тройки» по русскому и литературе, скорее всего, не получали. Футбол они любили, за событиями на стадионах внимательно следили, но новая работа давалась с трудом. Знакомство со специалистами еще предстояло установить, связи в футбольном мире только налаживались.

Выручал интернет. С полученной информацией новичок мчался в комментаторскую кабину. Каждое найденное сообщение хотелось немедленно сообщить, и часто происходящее на футбольном поле отходило на второй план. Жанр репортажа стал катастрофически исчезать.

Владимир Маслаченко и Евгений Майоров, работавшие на НТВ-ПЛЮС, страстную любовь новичков к интернету старались охладить. Терпеливо объясняли, что главная их задача – помочь зрителям разобраться в событиях, разворачивающихся на поле. Ксчастью, современем, набравшисьопыта, молодыекомментаторы к такому пониманию своей работы приходили сами.

А разговор с Маслаченко, о котором я вспоминаю, состоялся в 2007 году. Через десять лет после появления спортивных каналов. Владимир Никитович продолжал трудиться в окружении своих взрослеющих коллег. И закончил он нашу беседу на оптимистической ноте.

«Ты знаешь, – сказал он, – то ли телевизионный спортивный репортаж обладает волшебной закономерностью, не позволяющей менять его форму, принятую во всем мире. То ли на десять лет старше стали те, кто приобщался к комментаторской работе, и поняли, наконец, что чтение добытых в Интернете сообщений, с экранной «картинкой» не связанных, – признак непрофессионализма».

Маслаченко до создания в 1970 году единого спортивного отдела работал на радио.

«Со мной занимались профессионалы высочайшего класса, такие как Шамиль Николаевич Мелик-Пашаев и Роза Николаевна Крайнова, его заместитель. Эти люди в своем деле были просто сумасшедшими – я не могу сказать по-другому! Нельзя было работать просто так, спустя рукава. А еще Николай Николаевич Озеров, Наум Александрович Дымарский – доброжелательных учителей хватало… Мне, как и в футбольном «Спартаке», очень повезло с коллективом.

Когда же нас объединили с телевидением, я уже имел хороший опыт и мог дать понять телевизионным асам того времени Яну Спарре, Георгию Саркисьянцу, Георгию Суркову, что с ними будет работать человек, который знает цену журналистской жизни. Что я всегда помогу другому и любой добрый совет готов принять…

Но только совсем недавно, переступив тридцатилетний рубеж профессиональной деятельности, понял наконец, что же мое, выпавшее в драгоценный осадок… Это эпизод! Игра, сотканная из эпизодов. В этом я купаюсь, я очень хорошо изучал теорию. И сейчас нет-нет да и открываю книгу Бориса Андреевича Аркадьева, лучшего тренера СССР. У меня очень много футбольной литературы. Книги эти будят мысль, заставляют задуматься, что происходит с современным футболом. Вот это мне интересно, это мое.

Комментатор обязан владеть множеством профессиональных приемов: менять темп, ритм репортажа, непрерывно следить за игрой и тут же кратко, но вразумительно формулировать свое отношение к происходящему.

Самое ценное – умение эмоционально «зарядить» себя. Что, между прочим, легко достигается. Я знаю, как это сделать. Например, могу резко, на высокой ноте взвинтить темп. Очень хороший прием: переход на радиорепортаж. Не надо увлекаться, но можно нагнетать обстановку с его помощью. Менять модуляцию голоса, но ни в коем случае не переходить на крик, что стало модным у молодых моих коллег. Я люблю иногда сознательно ошибиться и разбудить зрителя, начинающего подрёмывать на скучной игре. Десятки приемов мною выработаны и отшлифованы.

Есть еще вещи, которых в повседневной жизни нужно остерегаться. Скажу по секрету, я перестал ходить в театр, хотя прежде по давней спартаковской традиции, заложенной Старостиными, был завзятым театралом. Но поймал себя на том, что смотрю игру актеров и преломляю ее через призму своей профессии. Запоминаю модуляцию голоса, «работу человека в кадре» – его поведение в той или иной мизансцене. Вот кино на меня так не действует, а в театре я начинаю чувствовать сильное влияние какого-то артиста, и он подавляет мою индивидуальность. Какой манеры я буду придерживаться в конкретном репортаже, никогда заранее не определяю: все подскажет игра. Никаких шпаргалок не готовлю. Передо мной только составы команд. Больше ничего. Все остальное в памяти. В Интернете читаю только текущую информацию, но использую ее редко. Высказывания тренеров привожу в тех случаях, когда добываю их лично, к примеру, на пресс-конференции. Или внимательным образом изучаю газеты, которым доверяю, поскольку информация, поступающая из различных источников, требует самой внимательной проверки. Ну а если найду в интернете что-то уж очень интересное? Я, конечно, скажу об этом, но вскользь. Потому что это сообщение требует комментария, продолжения. А подробностей я не знаю. Поэтому я лучше разберу ситуацию, как Хави дал великолепный пас Месси. А тот бежал, и все были уверены, что и дальше будет бежать с мячом. А он ударил «пыром» – да в дальний угол! Вот тебе гол-красавец! И все в недоумении: «Да это вратарь во всем виноват!..» А я постараюсь объяснить, что вратарь все делал правильно. Это защитник неправильно выбрал позицию, и Месси мастерски этим воспользовался.

Никаких характеристик на футболистов заранее не готовлю, но я найду подходящие слова. Пусть сделаю это чуть коряво, без лишних метафор и эпитетов, но это будут нужные слова, тут же возникшие.

Довелось поработать в паре с политическим обозревателем Игорем Фесуненко. Комментировали финальный матч чемпионата мира 1986 года Аргентина – ФРГ. Работать вместе – таким было указание сверху. Все прошло удачно, но подробностей я не помню».

И вот ещё одно важное признание Маслаченко. «Кассета с записью репортажей Синявского у меня всегда была. Я ставил её и внимательно слушал. Черпал у него нечто душевное, что внутренне меня задевало. Объяснить не могу, но это мне помогало».

Вот таким остался в памяти прекрасный спартаковский вратарь и замечательный спортивный телекомментатор Владимир Маслаченко.