Текст книги "Ни любви, ни роботов"

Охотник

– То есть бабушку съел всё-таки волк?

– М-м… большую часть.

– Как вы познакомились с бабушкой?

– Мама сказал, что ему можно доверять.

– Кто такой мама?

Шапочка подняла руку, насколько позволила цепочка наручников, и постучала пальцем себе по черепу:

– Мама живёт здесь.

– Почему вы называли мужчину бабушкой?

– А почему нет? Бабушка воспитывал, давал мне задания. Я его слушалась.

– Что за задания?

– Разные… «Побрей ноги», или «хочу увидеть тебя связанной», или «сделай уроки и ложись спать»…

– Вы общались в интернете?

– Исключительно.

– Общение носило сексуальный характер?

– Я бы сказала так: из нас получился первоклассный кибер-дуэт личностей.

– Когда вы познакомились?

– Давно! – Шапочка сощурилась от сигаретного дыма и замахала рукой. – Дня четыре назад.

– Бабушка сама… Гм, сам пригласил вас в гости?

– Да. Это было очередное задание.

– Как вы узнали адрес?

– Мама. Мама мне его дал.

– Значит, вы нашли дом по адресу, который дал вам мама?

– Так всё и было.

– Кто открыл дверь?

– Я пришла в домик бабушки, постучалась в дверь бабушки, и мне открыл… С трёх раз угадаете, кто?

– Почему вы уверены, что мистер Свенсон (лейтенант покосился на фото кровавых лохмотьев) и мужчина из интернета – это одно и то же лицо?

– Я не знаю никакого мистера Свенсона.

– Но вы узнали свою бабушку?

– Я никогда не видела бабушку прежде, если вас это интересует.

– Как бабушка встретил вас?

– Никак.

– Никак?

– Едва он открыл дверь, я ударила его электрошоком.

– Зачем вы это сделали?

– Такое было задание.

– Кто дал вам задание ударить бабушку электрошоком?

– Глупенький! Бабушка мне его и дал!

– Волк шёл за вами следом?

– С чего вы взяли?

– Как волк появился в доме?

– Мы с бабушкой заказали еду. Её принес волк. Он позвонил, я впустила.

– Бабушке захотелось перекусить?

– Бабушка был в отключке.

– Как вы узнали, что еду принесёт волк?

– Для задания нужен был кто-то третий, я просто заказала пару сэндвичей.

– То есть волк не преследовал вас в лесу?

– Я что, похожа на сумасшедшую?

– Получается, волк-курьер принёс заказ, а потом вдруг решил закусить бабушкой и внучкой?

Лейтенант Фергюсон почесал в затылке:

– Не совсем так, сэр. Похоже, девчонка, угрожая ножом, заставила волка сперва съесть мистера Свенсона, а потом проглотить и её.

– Бог мой, зачем?

– Она объясняет это… – Лейтенант порылся в блокноте. – Вот: «раствориться с бабулей в экстазе депривации в лоне слизистого космоса…»

– Бог мой!.. Но Свенсон?..

– Случайная жертва, сэр. Я проверил, Свенсон не может быть «бабушкой».

– И о личности бабушки?..

– Мы не имеем ни малейшего представления.

– Бог мой!.. – в третий раз провозгласил прокурор. – Я не выйду с этим к присяжным.

– Я понимаю вас, сэр.

– Чёртовы психи!.. – Прокурор прошёлся по кабинету, взмахивая руками как птица. – Слишком много психов для одного покинутого богом города!..

Короткая прогулка привела к шкафчику у стены.

Прокурор плеснул виски в помутневшую от частой мойки посуду.

– Либо… – Фергюсон задумчиво вертел стакан в руке.

– Либо?

– Либо волк-мигрант встретил в лесу симпатичную девчонку, увязался за ней, она, спасаясь от преследования, постучалась в первую попавшуюся дверь. Дверь открыл мистер Свенсон, добропорядочный гражданин, однако хищник оказался сильнее, ворвался в дом, где убил и съел обоих. Соседи вызвали полицию, волк оказал сопротивление и был застрелен на месте.

– Не буду скрывать, эта версия нравится мне куда больше… Но как быть с показаниями девчонки? Вдруг её признают вменяемой?

– Какой девчонки? Волк убил и съел обоих, – повторил Фергюсон с ударением на последнее слово. – Нужно только проследить, чтоб неверные сведения не попали коронёру в отчёт.

Прокурор остановился у окна и задумчиво посмотрел на серые крыши:

– Вы очень способный полицейский, Фергюсон. Я думаю, вас ждёт блестящая карьера.

– Спасибо, сэр. Я просто делаю свою работу.

– Если в отчётах пройдёт неверная информация о выжившей потерпевшей, я прослежу, чтобы ошибка была исправлена.

Фергюсон молча кивнул.

– Этот город кишит маньяками. Так всё и было, Фергюсон. Хищник настиг обоих.

Фергюсон ещё раз кивнул, поставил стакан и покинул прокурорский кабинет.

– Вставай. – Фергюсон тряс Шапочку за плечо. Он уже подчистил журнал регистрации и стёр запись допроса.

– Куда?..

– Немного прокатимся.

– Но мама не разрешает мне кататься с незнакомцами… – сюсюкала сонная Шапочка.

– Поднимайся, детка, я отвезу тебя к бабушке.

– Но бабушка…

– У каждого человека две бабушки. – Фергюсон отцепил от скобы в столе и снова защёлкнул на её запястье наручники. – С одной ты растворилась в лоне слизистого космоса…

– Клянусь ксанаксом, так всё и было!..

– Но есть ещё одна бабушка. Гораздо лучше. И ты встретишься с ней в конце нашего пути.

Служебный «крайслер» свернул на грунтовку и спустя минут двадцать тряски по глухой, отороченной бурьяном дороге, скрипнул тормозами у ворот коттеджа.

– Дикое местечко, – одобрила Шапочка.

– Счастье любит тишину.

– Можешь не снимать с меня наручники?

– Всё, как ты захочешь, милая. Теперь всё что угодно для моей любимой внучки.

– Я сразу поняла, кто ты, – сказала Шапочка, закуривая.

– Смышлёность у нас в роду, – ухмыльнулся Фергюсон.

– А у тебя для меня будут ещё задания?

– Конечно, внученька, – кивнул Фергюсон, откидывая тяжелый люк подвала, – у бабушки для тебя будет ещё много, очень-очень много заданий…

Шапочка последний раз взглянула на небо и, что-то напевая под нос, затопала в темноту по железной лесенке.

Фергюсон нажал кнопку, автоматические ворота с лязгом закрылись за его спиной.

* * *

– Мне бы от ковида?..

– Они все от ковида, но вот эта ещё от облысения.

– А попробовать можно?

– Какую?

Я ткнул пальцем в пятилитровую бутыль. Продавец щедро плеснул в стакан и облизнул капельку с крышки:

– Это новосибирская, очень хорошая. На шишках.

Вакцина пахла хвоей и смородиной, от неё сразу приятно зашумело в голове.

– Крепкая.

– Она от ревматизма и от печени.

– И от ковида?

– Все от ковида, но эта ещё от печени.

– А вот эта?

Новая порция пахла персиком и липой и ударила в ноги.

– Терпкая.

– «Дикий мёд».

– А куэркод от неё будет?

– От всех будет. Но если куэркод нужен, то лучше вот эту. – Продавец хлопнул ладонью по пластиковому боку. – От всех куэркод будет, – повторил он, – от какой поменьше, от какой побольше. От этой самый яркий куэркод.

– А антитела? – Куэркодная вакцина оказалась с дымком, и на дне стаканчика осталась мякоть.

– От всех антитела. Тебе какие?

– Не знаю.

– Они бывают и-гэ-гэ, и-гэ-мэ…

– Мне чтоб не болеть, но при этом с куэркодом, – нашёлся я.

– Щас…

Продавец скрылся под прилавком.

– А потенция? – Над столом вдруг снова показалась его голова.

– Ну, тоже, хотелось бы…

– Щас…

Полуторалитровая бутылка без этикетки, на боку быстрым росчерком «лето 2018».

– Может, и вы со мной? А то что я всё один?

Мы чокнулись.

– Облепиха? – просипел я, когда снова смог дышать.

– Хорошая, да?

– Очень.

Крепкая и ароматная вакцина побежала по телу.

– От всех антитела, – объяснил продавец, разливая по второй, – но от этой они более… ну, спортивные, понимаешь? – Он обвел в воздухе контуры женской фигуры.

Я понимал.

– И антитела очень хорошие, и куэркод как у молодого.

– Я всю возьму.

– Хорошая. Сам принимаю.

– Я всю возьму, – повторил я, доставая бумажник.

– Посетитель 118А…

Я подсел к окну.

– Паспорт.

Я предъявил.

– СНИЛС.

Я показал.

– Квитанция есть?

– Конечно…

Я выложил листок с такими же торопливыми, как на пластиковой бутылке, буквами.

– У Ашота прививались?

– Да.

Женщина потеплела.

– Вот, держите ваш куэркод… пользоваться умеете?

Куэркод и правда был что надо.

– Хорошая у Ашота вакцина, – сказал я.

– У нас женщина стояла у магазина, они с мужем тоже очень хорошую вакцину делали. На меду. И куэркоды от неё такие же чёткие получались, крупные… Так вот умерла.

– Господи! – сказал я.

– Ну, ей уже сто тридцать пять лет было…

– Всё равно жалко!..

– Жалко – не то слово…

– А за границу с ним можно? – Я помахал куэркодом.

– Молодой человек, – укоризненно сказала женщина.

Хотелось петь и обнять весь мир.

– Не болейте! – сказал я на прощание.

– И вам того же!

Я улыбнулся, дескать, как может быть иначе? Убрал свой куэркод и нетвёрдой походкой здорового человека побрёл себе прочь из МФЦ.

* * *

Позвала раз лиса журавля в гости, а сама наварила манной каши и размазала по тарелке.

Пришёл журавль, трахнул лису прямо в прихожей на полу, потом на лавке, потом на печке, перемазались оба кашей и играли в домохозяйку и сантехника.

– Ну, кума, приходи назавтра ты ко мне!

На другой день пошла лиса к журавлю, а тот приготовил окрошку, наклал в кувшин с узким горлом и поставил на стол.

На этом столе журавль лису и жарил, окрошка на пол, кувшин вдребезги, журавль переоделся горничной, лиса вставила ему скалкой, потом поменялись.

– Ну, кум, завтра милости просим!..

Всю осень друг к дружке ходили.

Но большого чувства между ними не было.

Так, сезонная хандра.