Текст книги "Первый робинзон Экса"

Глава 3
Отцовский гнев

Характеристики: 5

Уровень основной: 0

Уровень мастерства: 0

Помещение было немаленьким и выглядело крайне необычно. Голые стены обработаны столь искусно, что глаза не согласны с логикой, они уверены – это не дизайнеры по интерьерам постарались, это действительно поверхность натурального камня, выломанного из скалы при помощи самых примитивных инструментов. Ни капли на пластик или другую синтетику не похоже. Тяжеленные блоки обтесали со всех сторон, исключая лицевую, и сложили в несокрушимую с виду конструкцию. На вид сами по себе держатся, даже без раствора, но этого, конечно, не может быть.

Грубая деревянная дверь, укрепленная железными полосами, высокие и в то же время узкие, почти щелевидные окна, прикрытые наборными стеклами из разноцветных осколков до такой степени мутных, что почти не просвечиваются. Основное освещение дают свечи, расставленные по всему помещению в таких же грубых, как и все прочее, бронзовых подсвечниках. Запах, улавливаемый ноздрями, ассоциируется с медом, следовательно, сделаны они из натурального воска, что совсем уж ни в какие ворота не лезет.

Вот зачем каким-то креативным дизайнерам устраивать иллюминацию при помощи столь архаичных средств? Может, Дарк под откатом словил конкретную галлюцинацию? То, что он сидит в массивном деревянном кресле и не может пошевелить ни рукой, ни ногой, свидетельствует в пользу этой версии. Все конечности надежно перехвачены основательными путами. Не наручники хромированные, не стяжки пластиковые, а пеньковые веревки или что-то настолько же устаревшее. Происходи дело в реальности, неведомые пленители не стали бы так мудрить.

Зачем им восковые свечи и древние веревки, если всем доступны разнообразные электрические лампы и эффективные средства ограничения подвижности из современных материалов?

Дверь распахнулась с протяжным скрипом, в помещение вошел человек предсказуемо ненормального облика: серая, грубо скроенная куртка-безрукавка из толстой кожи, штаны из того же материала, пояс шириной в две ладони, хаотично усеянный отполированными желтоватыми металлическими кругляшами, слева на нем болтаются ножны со здоровенным тесаком. Лицо вытянутое, нездорово-бледное, волосы обесцвеченные, длинные, фигурно подстрижены так, что по бокам ниспадают до плеч, а на спине спускаются ниже лопаток.

И самое странное – из прически проглядывают два узких уха с заостренными кончиками. Какой-то неформал решил в эльфа поиграть? Но у тех они вроде подлиннее, да и для столь изысканной расы этот одевается чересчур топорно.

Непонятный тип принес единственный увиденный за все время предмет, претендующий на изящество – вырезанное из светлого дерева ажурное кресло с высокой спинкой. Поставил его перед Дарком и удалился, ничего не сказав и даже взглядом не удостоив.

Но тому не пришлось скучать в одиночестве, на смену заявился другой. Вот этот наконец нормальный. В том смысле, что к одежде не придерешься. Строгий деловой костюм, при галстуке, в до блеска начищенных туфлях. Никаких эльфийских ушей или прочих глупостей, лицо холеное, грубоватые европейские черты причудливо перемешаны с азиатскими. Слишком тщательно за собой следит, возраст у таких мужчин угадать трудно – где-то от сорока до пятидесяти. И держится с таким видом, будто весь мир у него давно в кармане.

Присев на принесенное предшественником кресло, незнакомец, уставившись на Дарка лишенным эмоций взглядом, отстраненным голосом спросил:

– Ты понимаешь, что происходит?

Тот едва заметно кивнул:

– Да. Я в кресле, вы тоже в кресле. Я к своему привязан. Вы – нет.

– Значит, не понимаешь, – все так же без намека на эмоции констатировал мужчина и задал второй вопрос: – Раньше ты зарабатывал на жизнь в виртуальных боях. Получается, ты кибербоец. Так ведь?

Дарку очень не понравилось то, что о работе сказано в прошедшем времени. И если вспомнить все прегрешения, за которые имело смысл привязывать к креслам, с виртуальными делами ни одно из них связать не получится. Кого он в этой сфере мог настолько огорчить? Разве что тех, кто сделали неправильные ставки. Ну да за такое бойцов похищать не принято.

Молча кивнул.

– Тогда как киберспортсмен что ты можешь сказать об этом месте?

– Мне оно не нравится.

– Понимаю… Похоже, последний бой дался тебе нелегко. Мне кажется, ты до сих пор не отошел от его последствий. Слишком многое проходит мимо твоего сознания. Не замечаешь.

– Скорее я не отошел от последствий того, что произошло после боя.

– Возможно, – согласился незнакомец. – У тебя хорошая реакция, моим людям пришлось использовать шокер. А потом тебе вводили препараты, которые не лучшим образом влияют на ясность сознания. Да и другие методы применялись.

– Если я вам денег задолжал или есть другие претензии, переходите сразу к делу.

– Предпочитаешь решать вопросы без долгих предисловий? Хорошо, я не против. Скажи, ты помнишь Милу?

– Какую Милу?

– «Какую»? Следовательно, ты знал не одну Милу? Взгляни на меня. Видишь мое лицо? Не узнаешь знакомые черты?

Дарк, напрягая туго соображающую голову, ухватился за те самые проблески чего-то азиатского во внешности собеседника и неуверенно предположил:

– Мила Ким? Вы что, ее родственник?

– Отец.

– Ни ей, ни вам я ничего не задолжал.

– Это твое мнение, и оно отличается от моего. Насколько я знаю, ты некоторое время встречался с моей дочерью. У вас были отношения.

– Можете называть это как хотите, но скажу прямо: мы с ней просто трахались. Я не избивал Милу, не насиловал и был не первым и не последним парнем в ее жизни. Не было у нас с ней ничего особенного. Она относилась ко всему легко, никогда не придерживалась строгих правил. Я не вижу смысла устраивать из-за этого такие разборки. Если она беременна, то и здесь я ни при чем. Мы давно не встречались, это можно легко выяснить.

– Мила мертва.

– Мертва? Соболезную. Она была жизнерадостной девушкой. Когда это случилось?

– Сорок семь дней назад.

– Я не видел Милу почти год. И если вы ведете к тому, что я виноват в ее смерти, то сорок семь дней назад я лежал в больнице. Безвылазно лежал, с серьезными травмами, на нейронном восстановлении и регенерации вторичных цепей синта. Это тоже можно легко проверить.

– Нет смысла проверять. Я знаю, что ты ее не убивал.

Дарк, ничего не понимая, задал резонный вопрос:

– Тогда что я здесь делаю?

– Говоришь, ты не был ее первым или последним парнем?

– Да. Уж извините, но уточню еще раз: ваша дочь не придерживалась строгих правил в том, что касалось отношений между мужчинами и женщинами.

– Мои люди выяснили данные семнадцати парней, включая тебя. Все они были ее любовниками.

– Я именно об этом и говорю. Вы что, собрались всех семнадцать вот так, по креслам рассаживать? Мы виноваты в том, что ваша дочь любила разнообразие?

– Уже нет. Не семнадцать. До тебя мои люди не сумели добраться сразу, ты скрывался. С остальными решилось быстрее.

Вот тут Дарк, несмотря на туман в голове, почувствовал себя по-настоящему неуютно. А все потому, что окончательно убедился: он угодил в лапы к психу. К натуральному психу. Похищать всех до единого хахалей своей легкомысленной дочурки…

Это явно ненормально.

Дичь какая-то.

Продолжая сверлить Дарка равнодушным взглядом, Ким продолжил:

– Мила смешала два десятка доз звездной пыли с абсентом. И выпила. Перед тем как отправиться к звездам, она написала записку. Очень короткую записку, где было сказано, что проклинает его. Кого-то. Имя, к сожалению, не оставила. К твоему сожалению. И к сожалению шестнадцати твоих… гм… сообщников. Мне пришлось всех их приглашать сюда. Одного за другим. Не слишком вежливо приглашать. И каждому объяснять, что не следовало так поступать с моей девочкой.

– С вашей девочкой мы расстались нормально. Да мы даже не сходились. Мы просто приятно провели несколько вечеров, вот и все. Без слов о любви и обязательств. Такое часто случается, это нормально.

– Да. Случается. Но это была моя дочь. И я любил ее такую, какой она была. Глупенькая запутавшаяся девочка… А теперь ее нет, и это навсегда. Я не смогу это исправить. Никто не сможет. Зато есть семнадцать человек, один из которых свел ее в могилу.

– Логично предположить, что это был последний.

– Для меня неочевидно то, что ты считаешь логичным.

– И вы решили меня за это убить? Как оригинально.

– Кто говорил о смерти? Да что ты, не надо бояться, у меня даже в мыслях такого не было. Если тебя это сильно беспокоит, могу дать честное слово, что об убийстве не может быть и речи. Нет, я не говорю, что отрицаю действенность этого метода, но не в твоем случае. Никогда не хотел тебя убить. И не убью. Даже более того, я приложу все силы, чтобы твоему телу не нанесли урон.

– Ну конечно, я сейчас поверю и расплачусь от облегчения.

– У меня много недостатков, признаю. Но среди них нет привычки разбрасываться словами. Мое слово – закон для всех. Включая меня самого. Ты не умрешь от моей руки или по моему приказу, не надо в этом сомневаться.

– И вы бы на моем месте поверили?

– Тебя пальцем не тронут. Твое тело. Я так решил, а мои решения не обсуждаются. Ладно, достаточно об этом. Скажи мне, как тебя зовут?

– А вы разве не знаете?

– И да и нет, однозначно ответить я не смогу. И сейчас ты сам поймешь почему. Просто назови свое имя, это ведь так несложно.

– Д… Дар… Да что за черт?

– Давай, вперед, называй, это ведь так просто.

– Думаю, вы не удивитесь тому, что я не знаю своего имени. Только псевдоним для последнего боя в голове вертится. Чем это ваши гориллы меня обкололи?

– Я не специалист, плохо представляю химизм процесса, так что ответить не смогу. Знаю лишь, что использовалось несколько препаратов. Комплексно. Первые просто отключают сознание. Тебя в таком состоянии вывезли в Славию. Возможно, ты не интересуешься политическими новостями, так что я поясню. Славия сама по себе своеобразная страна. Я бы даже не стал употреблять слово «страна». Уместнее – «территория». Слишком, скажем так, много внутренних противоречий, а внешняя политика крайне причудливая. Такое не редкость в нынешней Восточной Европе, но Славия – особый случай. У них курьез на курьезе почти во всем. Законодательное пространство там – это такие джунгли, куда даже тигры-людоеды забредать боятся. Однако знающие люди могут использовать особенности этой территории, проворачивая дела, которые нигде больше провернуть не получится. И это еще не предел, потому что существует Западная Славия – отколовшаяся в результате переворота часть молодого государства. Одиннадцать лет прошло, но до сих пор последствия сказываются. В данный момент новая страна никем не признана, и многие важные люди кровно заинтересованы в том, чтобы этот статус держался вечно. Законы на ее территории еще более своеобразные, чем в Славии, и трактовать их можно по-разному. Однако здесь нет разрухи, зато есть высокий уровень урбанизации при развитой промышленности. Инфраструктура на приличном уровне, в том числе связь. Качественные линии связи в сочетании с местным законодательством позволяют реализовывать сетевые проекты, которые не потерпят в других местах. Здесь над тобой провели некие манипуляции, одним из результатов которых стало появление блока на определенных воспоминаниях. Именно поэтому ты не можешь вытащить из памяти свое настоящее имя. На последнем этапе тебя ввели в подобие коматозного состояния. Детали не скажу, знаю лишь, что такое использовалось на заре создания виртуальных пространств с эффектом реальности. Технология не получила распространения ввиду сложностей с массовым использованием. К тому же не всем она подходит, да и побочные эффекты не исключены. Тебе, к счастью, она подошла идеально. Возможно, из-за твоего опыта в киберспорте.

– Вы что, хотите сказать, что это вирт? – Голос Дарка был полон скепсиса.

– Именно так.

– Бред. Я вирта насмотрелся. Самого разного. Здесь слишком реальные модели. Я бы даже сказал, что они не хуже реальных. А так не бывает.

– Бывает, Дарк, еще как бывает… Тебе доводилось слышать про Экс?

– Навороченная игрушка для извращенцев.

– Гм… Похоже, ты слышал об Эксе лишь краем уха.

– Может, и так. Я видел рекламу, как раз перед тем, как попал к вашим громилам. Это было похоже на рекламу порно.

– Да, я так и понял. Увы, но ты ничего не знаешь об Эксе. Поясню: это уникальное виртуальное пространство, подобных ему больше нет. В нем одновременно реализованы два ключевых принципа, до этого нигде не использовавшиеся: непредсказуемо изменяющийся мир, управляемый искусственным интеллектом без диктата операторов, и прямое использование мозговых ресурсов пользователей. Проще говоря, это виртуальное пространство, поддерживаемое усилиями искусственного интеллекта и теми миллионами пользователей, которые к нему подключены. То, что ты видишь вокруг, создается машиной и людьми. В том числе тобой и мной. Наше серое вещество дополняет несовершенную картинку, создаваемую бездушной машиной. Если где-то всплывают недочеты, мозг скрывает их от твоего сознания. Это главная причина того, что тебе все кажется неотличимым от реального. Помимо этого применены и другие технологии, но в них Экс уже неуникален. Например, здесь реализован механизм естественной полноты ощущений. Тебе ведь это знакомо, не так ли?

– На Арене ощущения синтетические.

– Почему?

– Естественные могут убить, если ограничители слетят. У них оборудование непервосортное, сбои часто дает, вот и не рискуют.

– Вот как? Не знал. В Эксе нет синтетических аналогов ощущений, здесь все, что ты чувствуешь, полностью реально.

– Да, я так и понял, что извращенцы в диком восторге.

– Не буду скрывать, что в этом ты прав. Реализовывать свои самые сокровенные, а иногда и криминальные сексуальные фантазии – такое дорого стоит. А если в процессе получаешь ощущения, неотличимые от реальных, – это вообще бесценно. Однако есть и темная сторона – это боль. Она тоже реальна.

– Если ощущения высокоуровневые, такая игра быстро останется без игроков, – предположил Дарк.

– Но не в этом случае. Релиз Экса состоялся недавно, а он уже в пятерке топовых игр. Экс растет, развивается, количество пользователей увеличивается. Весь игровой мир поделен на зоны с разными степенями градации остроты ощущений: от единицы до девяти. В зонах девятого уровня пользователь ощущает лишь десять процентов от того, что ощущал бы в реале. В зонах первого уровня отличия можно и не заметить, там пятьдесят процентов.

– То есть половина от реальных ощущений? – спросил Дарк. – Если так, этого все равно хватит, чтобы прикончить откатом. Не каждого, конечно, и не во всех случаях, но те, у кого проблемы с болевым порогом, очень сильно рискуют.

– Верно, – согласился Ким. – На этот случай игроки подписывают стандартный договор, в котором четко прописан отказ от всех претензий в тех случаях, когда они по своей воле заходят в опасные зоны. Для снижения риска почти все зоны первого и второго уровней располагаются в безопасных, закрытых или неиспользуемых локациях. То есть в локациях, куда пользователю непросто попасть или там есть трудности с нанесением вреда и опасностей немного. Правда, игра несовершенна, встречаются хаотично попадающиеся ошибочные или так задуманные локации, где можно получить пятьдесят процентов как наслаждения, так и болевых ощущений. Но проникнуть в такие уголки непросто, как минимум потребуется везение, отряд сильных соратников и элитный аккаунт, а стоит он столько, что далеко не каждый может себе его позволить. Но могу тебя обрадовать – ты позволил. То есть за тебя позволили. Тебе открыт полный доступ. Куда угодно можешь попасть. И да, зона, в которой мы сейчас находимся, именно первого уровня.

А еще наши специалисты управляли твоим выбором при первом подключении. Так что извини, но для тебя подобрали персонажа из слегка бракованной расы. Разработчики до релиза много экспериментировали, подбирали разные варианты. Этот вариант сочли неудачным, потому он остался в архиве. Но я очень сильно кое-кого попросил вытащить оттуда именно этот вариант и отряхнуть от пыли. Для моих целей он удобен. У твоего персонажа особое расовое свойство – на пятьдесят процентов усилены ощущения. То есть там, где обычный игрок получит пятьдесят процентов боли, ты заработаешь все сто. Неудивительно, что расу забраковали, ведь свойство чересчур опасное. Лишние судебные иски никому не нужны. Но ты ведь в суд не подашь, не так ли? Для тебя и еще шестнадцати пользователей мы смогли сделать исключение, подобрать персонажей именно этой расы.

Сто процентов боли – это не только незаконно, но и невозможно, синт не позволит, сработает предохранитель. Но за это не переживай, мы внесли в твой синт кое-какие изменения. Из-за них в первые дни ты будешь испытывать проблемы с управляемостью игровым телом. Но поверь, это меньшая из твоих проблем. Ты сейчас плохо соображаешь, сам вряд ли догадаешься, поэтому скажу тебе прямо: тебя ожидает богатейшая гамма негативных ощущений. Говоря проще, тебя станут пытать. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, без перерывов.

– Не получится, – спокойно и уверенно ответил Дарк.

– Почему ты так считаешь?

– Без перерывов не получится. При подключении к сети такого уровня надо заключать отдельный договор с провайдером, иначе игры не будет. Все провайдеры отслеживают показания синтов у таких пользователей. Максимум, сколько носителю синта разрешено находиться в виртуале с активными ощущениями, – тридцать шесть часов. И это в какой-то богом забытой африканской стране. Обычно дают поменьше.

– Да, все верно. Но ты позабыл один нюанс. Мы не в Африке, мы в Славии. В Западной Славии. Точнее, твое тело в Западной Славии. Это многое меняет, ведь здесь возможно то, что в других местах немыслимо. В процессе революционного перераспределения имущественных прав получилось так, что один из местных ключевых провайдеров сменил владельца. А новый владелец потерял возможность отслеживать онлайн-носителей синтов из-за финансово-юридических неувязок и бесконтрольной перенастройки грубо взломанного оборудования. Я это знаю точно, потому что, по странному совпадению, одна из моих компаний, владение которой я не афиширую, перекупила данного поставщика услуг связи. Это случилось сразу после гибели Милы. Я тогда подумал, что такие особенности связи могут пригодиться. Как видишь, я не прогадал. Теперь ты будешь оставаться в вирте столько, сколько потребуется для того, чтобы сделать из тебя растение. Человек – существо терпеливое, но его терпение небезгранично. Ты дойдешь до своей границы. Рано или поздно, но дойдешь. За свое тело не беспокойся: как я и обещал, о нем позаботятся. Гарантирую. В реальности ты впал в коматозное состояние. Такое случается у киберспортсменов. Слишком частые откаты на некачественном оборудовании. Сам знаешь. Тело твое передано в местный филиал Лиги содействия Красному Кресту. При этом от анонимных спонсоров в Лигу перевели щедрое пожертвование с условием качественно следить за новым пациентом. Не сомневайся, о твоем теле будут заботиться так, как другим и не снилось. Ты подключен к сети через новейший интерфейс, таких еще в открытой продаже нет, опытный образец. А твое тело помещено в капсулу для астронавтов. Полное жизнеобеспечение, контроль всех показателей, системный массаж, рефлексотерапия, принудительное мышечное возбуждение. В общем, все, что возможно, включая обратную связь и резервирование каналов на случай сетевых сбоев. Тело не начнет разлагаться, терять физическую форму или атрофироваться, оно будет ждать столько, сколько потребуется.

Дарка все больше и больше напрягало происходящее, и он попытался зайти с другой стороны:

– Ну хорошо, пусть будет по-вашему. Пусть поедет у меня крыша от виртуальных пыток. И что дальше? Это не вернет Милу, и легче вам от этого не станет.

– Ошибаешься. – Во взгляде мужчины впервые мелькнуло подобие эмоции: что-то неуловимо зверское, волчье. – Ты не забыл, что ты один из семнадцати? Некоторые твои предшественники оказались слабыми. Им хватило нескольких дней, чтобы дойти до границы. До той самой границы. Когда очередной превращался в овощ с опустошенными мозгами, я начинал чувствовать часть себя. Потерянную часть. Кусочек за кусочком собирал себя как целое, глядя в обезумевшие глаза этих мерзавцев. В их глазах осталась лишь боль. Бесконечная боль. И больше ничего. Мне надо закончить начатое, собрать все семнадцать частей. А значит, я должен сломать тебя и остальных. Так что добро пожаловать в Экс. В мир, где возможно абсолютно все. И где твоя личность скоро растворится в цифровом шуме. Наверное, тебе эта новость не понравится, так что перед тем как оставить тебя на попечение Паука, я еще раз дам гарантию безопасности. Обещаю, что все будет хорошо. Как бы долго ты ни продержался, не переживай за тело. Я не собирался и не собираюсь уничтожать тебя, мое слово нерушимо. Конечно, я говорю лишь про физическую оболочку. Сам понимаешь, за твой внутренний мир поручиться не смогу.

Дарк ухмыльнулся:

– В таком случае я с вами попрощаюсь. Извините, но мне пора в реал.

– А тебе известно, что срок в тридцать шесть часов установлен не случайно? Что пара суток пребывания в виртуале такого типа может тебя убить при неконтролируемом выходе? Фигурально выражаясь, часть твоего мозга уже привыкла к Эксу, срослась с ним. Резкий выход ее как бы оторвет. Процедура отключения от сервиса должна проводиться поэтапно, под контролем медиков.

– Я все же рискну.

– Ну что ж… попробуй нажать кнопку «Выход». Порадуй меня напоследок. Или удиви.

Губы Кима растянулись в улыбке, почти неотличимой от волчьего оскала.