Текст книги "Поле боя"

Аддой терпеливо ждал.

Асура потерла лицо правой рукой. После вина она неважно соображала, тело стремилось вновь занять горизонтальное положение.

Гигант выбрал не очень удачное время. Но если судьба дает шанс, почему бы не попытаться?

Охотница почесала глаз.

– Что скажешь? – спросил Большой Хорн.

– Он знает обо мне?

– Нет. Сейчас ты найдешь его в погрузочной зоне, он сидит на контейнере, изображая старика, придавленного грузом лет… – Аддой расплылся в улыбке. – Ошибиться нельзя. Лови момент, малышка, – прибавил он бодро, – и держи меня в курсе.

– Поняла.

Для начала не мешало было бы спросить ее саму. Например, Асура видела себя в числе отряда, собранного только из окизийцев. Совет общины изначально постановил, что разделяться смысла нет, если, конечно, командование Эмадины не решит иначе. Большой Хорн сделал ход конем.

Охотница слезла с кровати и привела себя в порядок. Иной раз надо просто действовать, поменьше задумываясь над происходящим. Взяв в руку шлем, Асура направилась к выходу. Чем ближе был источник звука, тем сильнее она ощущала через пятки удары низких частот. В воздухе носился запах выпивки и еды.

Оказавшись снаружи, охотница свернула направо, прошла мимо поставленных у стены в ряд погрузчиков и трех роботов, занимавшихся ремонтом подвески вездехода. Обогнув машину, Асура увидела ту самую гору контейнеров, а на одном из них человека в темных доспехах.

Охотница подумала, что, если переодеть его в цивильную одежду, он запросто затеряется в толпе. Такая заурядная внешность не вязалась с образом крутого профессионала. Это не Аддой, бросающийся в глаза ростом и статью. Джнахина можно было принять за простого обывателя, всю жизнь проработавшего в какой-то малозаметной конторе. Конечно, если не считать взгляда, какого не бывает у простых смертных, и чего-то в его позе, наводящего на мысль о хищнике, готовом сделать прыжок.

Вздохнув, Асура на миг ощутила робость. Она сделала несколько шагов к пирамиде контейнеров и остановилась.

– Фаррел Джнахин? Капитан?

Он повернул голову.

– Я не ошиблась?

Наемник прищурился, его взгляд стремительно пробежал по ее фигуре. Взгляд оценивал, но Асура не ощутила в нем того, что обычно вкладывает туда мужчина.

– Он самый. – Джнахин повернулся. – Вопросы?

– Я слышала, вам нужен снайпер. Хочу попасть в вашу группу.

Фаррел посмотрел ей в глаза. Не зря она сравнила его с хищником.

– Это правда, я ищу хорошего стрелка, – подтвердил Джнахин, кивнув. – Кто передал тебе информацию?

– Аддой Хорн, – ответила Асура.

– Аддой… Он по-прежнему похож на ходячую башню? – Тонкие губы Фаррела разошлись.

– Похож, – подтвердила охотница.

Наемник бросил взгляд на веселящуюся толпу.

– Полагаю, он за тебя ручается?

– Так точно.

– Может, ты сначала назовешь свое имя, девочка? – Взгляд Фаррела стал жестче, и она поняла, что совершила ошибку. Представиться нужно было с первой минуты.

– Асура Ким-Лаа.

– Лаа? Дочь Лам? Нийоки?

– Приемная дочь.

– Ясно. И она учила тебя?

– Всему, что знала. – Асура готова была защищать честь матери. Ей почудилось на миг, что Фаррел собирается отпустить какое-то ядовитое замечание в адрес Мотылька.

– Слышал, она погибла, – вместо этого кивнул он.

– Так точно.

Джнахин смотрел в сторону.

– Как погода на Окизи?

– Отличная. Лето.

– А ты не очень разговорчива, да?

Асура пожала плечами.

– Что есть, то есть, капитан. Можно спросить?

– Да.

– У вас есть еще претенденты? Я должна пройти конкурс?

Джнахин спрыгнул с ящика и приблизился к ней. Они оказались одного роста. Молча обойдя охотницу кругом, наемник изобразил профессорскую задумчивость.

Он оценивал ее, как скаковую нуммалу[27]27
  Нуммала – животное, используемое для коммерческих скачек в мирах Центрального Кластера.


[Закрыть].

– Ты хочешь посоревноваться с другими? – спросил Фаррел, становясь прямо перед ней.

– Считаю это нецелесообразным, капитан. Я достаточно хороша для любой спецгруппы.

– Опыт есть?

– Простите, капитан, но я работала одна. Правда, тренировалась вместе со своими на Окизи.

Фаррел думал, Асура разглядывала его секиры и звезды на левом наплечнике.

Идея была безумной. С чего Аддой взял, что ей это надо и что Фаррел возьмет ее?

Она была готова к отказу. В конце концов, не всем везет.

– Я потерял снайпера на Этохе – роковая случайность, знаешь ли. Он занял позицию на склоне каменистого холма, который обрушился, когда рядом рванула мина. Мой человек задохнулся. Просто не смог выбраться из-под кучи камней и земли.

Фаррел не назвал имени бойца.

– Мне жаль, капитан, но война полна случайностей.

– И банальных сентенций, – ворчливо отозвался Джнахин. – Так или иначе. А сейчас у нас некомплект. – Тема закрыта? Асура очень хотела услышать подробности; похоже, в ней говорило женское любопытство.

Фаррела словно что-то тревожило, не давало покоя.

– У меня нет времени заниматься поисками, – сказал он, – хотя здесь, уверен, найдется немало желающих. – Повернувшись к Асуре, капитан протянул ей руку, она пожала ее. – Испытательный срок – месяц. Жалованья пока получать не будешь. Подозреваю, оно нам на Изиане ни к чему будет, – подмигнул Джнахин, ухмыляясь.

До Асуры только что дошло. Ее взяли. Теперь она часть легендарной группы спецназа Фаррела Джнахина. Боец «Секир».

– Спасибо, капитан, – произнесла охотница. – Желаете испытать меня прямо сейчас?

– Нет, – ответил наемник. – Я верю тебе. Аддой не стал бы советовать тебе это, будь ты неумехой. К тому же я был знаком с Лам Лаа и видел, чего она стоит, так что если ты хотя бы вполовину так хороша – проблемы не вижу.

Асура подумала, не попытка ли это неудачно пошутить.

– Где мне расположиться, капитан?

– Пока нигде, остальная группа сейчас на Хибрании, – ответил, сцепив руки за спиной, наемник. – Думаю, я вызову их сегодня ночью, они отправятся сразу на Орбитон. Времени, чтобы делать крюк до Пилитрана, уже нет. – Он снова посмотрел ей в глаза, выискивая что-то одному ему ведомое. – Замужем?

– Нет, капитан.

– Отношения в данный момент?

– Нет.

– Дети?

– Нет.

– Не намечаются? – Фаррел опустил взгляд на ее живот.

Асура поняла только через секунду.

– Нет, капитан.

– Я должен знать все…

– Я не беременна.

Джнахин приподнял одну бровь.

Четкость, емкость и убедительность этой фразы внушили ему уважение.

– Хорошо. В любое другое время я заставил бы тебя представить медицинское заключение, но с этим можно подождать.

– Я здорова, капитан, но если говорить о досье, я сброшу его на ваш коммуникатор хоть сейчас. Данные об обследовании полугодичной давности там есть.

– Не стоит. Я понял, – поднял руку капитан. – Меня устраивает. Пока… – Он огляделся. – Пока ты свободна, веселись, пей, ешь. Может быть, на Изиане нам будет не до приятного времяпрепровождения. Кто-то там и останется.

Капитан сухо констатировал.

– И передай Аддою привет, если мы в этой толкучке так и не встретимся.

– А…

– Я сам найду тебя или пришлю сообщение. – Небрежный жест.

И тут же ушел, словно его кто-то срочно позвал или он просто стремился избежать встречи с кем-то.

Проводив взглядом спину капитана, охотница дождалась, когда он затеряется в толпе.

Часто судьбоносные события свершаются без лишнего шума и пафоса. Возможно, это как раз такой случай. Асура посмотрела на шлем, который держала в руке, пытаясь представить себе будущих коллег. Фаррел не сказал о них ни слова.

В конце концов, она последовала совету капитана – теперь «своего капитана», и это было чудно, – и нашла Ноллу. Старшая дочь Аддоя сидела у импровизированного бара в компании с другими наемниками. Они пили пиво и, перекрикивая музыку, травили байки. Все уже были порядком под градусом, впрочем, как большинство народа на празднике. Асура видела даже тех, кто успел переусердствовать и валялся просто на земле. Специальные люди, следящие за порядком, уносили спящих подальше и аккуратно складировали у стены третьего ангара.

Нолла быстро взяла ее в оборот, познакомила со своими друзьями. Все они были моложе их обеих, но определенно что-то собой представляли. После третьей кружки пива Большой Хорн вызвал ее и спросил, как все прошло. Асура ожидала, что он будет гораздо пьянее, чем раньше, но ошиблась. Физиономия Аддоя была как для парада, такому большому выносливому организму надо куда больше, чем обычно, чтобы выйти из строя.

Охотница отставила кружку. Как тут можно говорить, когда вокруг все орут? Она виновато улыбнулась мэду и дернула плечом.

– В порядке? – Асура поняла вопрос, читая по губам.

Она кивнула, надеясь, что он понял. Его идея сработала. Касательно же самой снайперши, то она не могла в этот момент сказать точно, нравится ей или нет.

Не исключено, что, проснувшись завтра утром, Асура пожалеет. Ирония заключалась в том, что назад пути для нее нет, не сейчас, по крайней мере. Пройдет время – и Джнахин может сказать, что она не годится, не умеет работать в команде, не знает азов – или еще что-нибудь обидное. И будет иметь право. Пока же ей оказана честь, которой удостаивались немногие. Заключена сделка. Слово, данное капитаном и бойцом, принятым в отряд, крепче любых бумаг.

Если она просто сбежит, о ее позоре, рано или поздно, узнают все хибо.

– Встретимся завтра, обсудим твой статус, – сказал Большой Хорн.

Она попрощалась и выключила коммуникатор. У стойки бара охотница была одна, за время разговора Нолла и другие наемники ушли на импровизированную танцплощадку. Асура была даже рада этому. Взяв свою кружку с пивом, она сделала большой глоток, бездумно разглядывая мельтешение тел в броне.

Чуть позже Асура поймала себя на том, что размышляет о Джнахине.

Глава 4

Окраина Центрального Кластера. Хибрания.

Полуостров Миттен. Логово. Накануне вылета на Орбитон

Когда отсутствовал капитан, в их маленьком хозяйстве командовал сержант Испал Шейо. Собственно, сержантом он был формальным. Единственной причиной, почему Фаррел оставлял его за старшего, было то, что рыжий дольше всех проработал в группе. Тагу Иргану Шейо казался древним патриархом.

Несмотря на отсутствие реальной власти, Испал любил пустить пыль в глаза и показать, что он чего-то стоит.

Первое за несколько дней собрание серж объявил этим утром.

Таг немного опоздал в «тронный зал» – так наемники называли комнату для совещаний в Логове – и занял свое место на пластиковом стуле позади Нойноя Варада. Разведчик-диверсант сидел нога на ногу и невозмутимо чистил ногти тонким ножом.

– Опаздываешь, – сказал Шейо, бросив на Иргана суровый взгляд.

Сообщать очевидные факты, по мнению сержанта, было частью работы начальника.

– Опаздываю, – кивнул штурмовик, устраиваясь поудобнее.

Сержант надулся от важности. На нем была серая полевая форма, какую носили члены группы Джнахина в Логове. В спину словно кол вбили. Ага – начальство должно подавать пример и держать осанку.

Таг спрятал улыбку. Испал был неплохим парнем, когда не задавался.

После отлета Фаррела с Хибрании наемники остались предоставлены сами себе. У них была работа, но с ней они расправились довольно быстро и в оставшееся время наводили лоск на снаряжение и поддерживали в бункере чистоту. Все, что можно было починить, отладить, отмыть и отполировать, было починено, отлажено, отмыто и отполировано. Осталось маяться бездельем, пялиться в Экстрагал и ждать новостей.

Таг проводил большую часть времени в тренажерном зале, перед заварушкой на Изиане он хотел быть в максимальной форме. Периодически компанию ему составляли то Зетам Ратьес, то Эки Доджон, большая любительница спаррингов. Для боевого инженера она владела рукопашным боем даже слишком хорошо и нередко выходила победителем, укладывая Тага на ринг, несмотря на разницу в весе. Эки умела выкручиваться из любых ситуаций и обращать их в свою пользу.

Ирган потрогал чуть припухшую скулу. Сегодня Доджон была, что называется, в ударе. Таг продул ей четыре боя подряд да еще лишился сотни кредитов, которые поставил в споре с Шейо, что уложит Эки одной левой. Но Эки уложила его. Таг помнил ногу, летящую к своей голове, потом краткий миг темноты и смех. Его самолюбие в очередной раз оказалось растерто в порошок, а скула болела. Наемница еще била не в полную силу.

– Смирись, – сказала она чертыхающемуся на полу Тагу и отправилась в душ.

После этого Ирган еще час проторчал в тренажерке, доводя себя до изнеможения. Смирись? К демону! Просто сегодня не его день.

Эки Доджон сидела возле Зетама Ратьеса в переднем ряду. Им двоим, кажется, не было дела до Испала и его надутых щек.

Словно давая сержу команду, что можно начинать, Нойной Варад спрятал свой нож и хрустнул суставами пальцем. Шейо покосился на него, кашлянул. Тишина в «тронном зале» озадачивала рыжего. Могло показаться, наемники что-то задумали.

– Итак, сегодня я получил вести с Пилитрана, – заговорил Испал. – Капитан сообщает, что принял решение присоединиться к коалиции.

– Наконец-то, – буркнула Эки.

Ратьес рядом с ней осклабился. Нойной Варад не изменил позы и наверняка даже не поменял выражения лица, оно всегда напоминало маску.

– Приказ таков. Погрузка и вылет на Орбитон завтра утром по местному времени. Точнее – семь утра.

– Транспорт? – поднял руку Таг.

– «Твердый» останется здесь. Нас заберет Лафана Дабх на своей «Вдовушке».

– Почему не «Твердый»? – запротестовал Варад. – Мы уже все погрузили.

– Выгрузим обратно, – невозмутимо произнес Испал.

Просто и ясно.

– Это приказ капитана, – добавил серж, почуяв недовольство. – Мне в голову не пришло докапываться до его мотивации.

Рыжий умел брызгать ядом сарказма.

Вариант с Лафаной Дабх был не самым плохим. На Хибрании работали много частных перевозчиков-универсалов; это те же наемники, но основной их работой было доставлять грузы или личный состав подразделений, а не беготня по полю боя. При этом рисковали они часто куда больше, чем пехтура. У пилота, кружащего в небесах под плотным огнем, больше шансов схлопотать неприятный сюрприз в виде ракеты или шального выстрела из пушки. Его выживание зависит целиком от искусства пилотажа и состояния посудины. У Лафаны посудина была быстроходная и крепкая, так что на этот счет беспокоиться не стоило.

Таг до сих пор помнил эвакуацию с добывающей платформы на Джеохаме – в семибалльный шторм, под обстрелом со стоявших в море кораблей. Наниматель сделал ноги, не предоставив «Секирам» транспорт для отхода, когда они выполнили свою работу, и только Дабх сумела вытащить группу из того демонического пекла. Жаркая была ночка.

С группой Джнахина Дабх работала трижды только на памяти Иргана. Возможно, теперь капитан просто заключил с ней контракт на всю кампанию. Штурмовик не возражал, хотя его никто не спрашивал.

Насчет мотивации командира, то Испал с таким же успехом мог рассказать бородатый анекдот. Джнахин просто приказывал, и ему было плевать, кто что думает. Приказ мог быть нелепым или тупым – на первый взгляд, – однако никогда ошибочным. Почти никогда. Джнахин относился к той породе лидеров, которые всегда, в любой ситуации знают, что надо делать. И что лучше в данный момент для группы.

– Когда высадка? – спросила Эки.

– Неизвестно. Мы еще не на Орбитоне, – ответил серж.

– То есть, – разглядывая свои ногти, вставил Варад, – нас могут и не взять?

– Вероятность небольшая, – мы не хуже других, – но надо быть готовым ко всему. – Рыжий покачивался с пятки на носок.

– Возьмут, – заявил Ратьес. – Положение у Эмадины аховое, так что никуда не денется. Лига нагнет ее, не моргнув глазом, а потом вывесит на просушку.

Даже сюда к ним доходило множество слухов. Бойцы знали всю историю конфликта на Изиане и заранее предсказывали, как будут разворачиваться события. Одно время, после возвращения с очередного задания, они перемалывали информацию сутки напролет. Пытались забыть о потере… Время лечит, и если нагрузиться повседневными заботами, утрата переносится легче, но это работает не всегда. Таг хорошо видел, как часто вдруг мрачными и неразговорчивыми становятся друзья.

Дирк Фогуа – его молчаливая тень – постоянно напоминал о себе. И о своей нелепой смерти на Этохе.

Таг видел это. В момент, когда склон холма съехал со своего места, погребая снайпера, он как раз пытался убедить его сменить позицию. Дирк замолчал на полуслове. Когда, спустя час, его извлекли из-под завала, он был мертв. Целый час, в течение которого группа вела отчаянный бой, стремясь отбросить врага и подобраться к товарищу.

Ирган никогда не видел Фаррела в такой ярости. Никто не видел. Капитан выл, как раненный зверь, но это был не плач: он не мог дать выход своему гневу. Это зрелище потрясло Тага сильнее, чем смерть Фогуа. Джнахин, такой спокойный и сдержанный, застегнутый на все пуговицы, походил на буйного шизофреника. Никто не решался подойти к нему, а Фаррел стоял на коленях у кучи земли и колошматил ее руками.

Им всем досталось в том бою, все они выглядели потрепанными и вымотанными после семи часов перестрелки. Что им оставалось? Держа в опущенной руке штурмовую винтовку, Таг тупо взирал на капитана и мертвого Дирка. Снайпер был мертв так же, как все те враги, которых «Секиры» уничтожили. Лицо Фогуа оставалось спокойным, точно он просто заснул, а какой-то тупой приколист насыпал ему земли на лицо.

Хуже смерти не придумать. Не вражеская пуля или нож отправили тебя к праотцам, а случайность. Никто не мог знать, что холм настолько сильно подмыт грунтовыми водами, никто, в том числе и Фаррел, отдавший приказ Дирку занять самую выгодную позицию для стрельбы. Это была ошибка. Одна из немногих.

Таг хорошо помнил и обратную перемену капитана. Внезапно он затих, затем поднялся как ни в чем не бывало и отряхнул наколенники. Затем деловито осмотрел свою броню, покрытую грязью и копотью. Его лицо было спокойным, неподвижным. Буря прошла. Ирган мог только догадываться, насколько глубокую рану она оставила на сердце старика. И сколько их там, старых, зарубцевавшихся или до сих пор кровоточащих. Фаррел скрывал свое прошлое. Даже хорошо знавшие его люди не могли сказать на этот счет ничего определенного.

Джнахин медлил и отправился на Пилитран едва ли не в последний момент. Вероятно, считал, что игра не стоит свеч, но, в конце концов, финансовые соображения пересилили осторожность. Фаррелу требовалось мнение других ветеранов, чтобы решить все окончательно.

Известие о том, что Джнахин улетает один, группа встретила без энтузиазма. Наемникам хотелось проветриться после долгого сидения в Логове, расслабиться за кружечкой пивка в каком-нибудь баре. На многое они не претендовали, однако Джнахин не обращал внимания на такие мелочи. Одна из неприятных сторон работы в подразделении – невозможность распоряжаться своим временем, свободой и финансами. Приказы капитана жестко нормируют жизнь бойца. Такую цену он платит за честь войти в элиту.

Первые полгода Тагу было тяжело смириться с подобными вещами. И не только у Фаррела. Всякий раз, попадая в подчинение к очередному офицеру на очередной войне, он чувствовал себя запертым в клетке. Его натура начинала бунтовать. Только тяжелые бои, только война помогали заглушить растущую неприязнь к порядкам регулярных частей, которые насаждались вояками-заказчиками в отрядах наемников. Когда заканчивался его контракт, Таг покидал место немедленно. При всей своей злобе он был достаточно благоразумен, чтобы не вступать в конфликты с командованием. В конце концов, работа есть работа, и начальник не обязательно должен быть душкой; об этом в документах ни слова. Однако менее терпеливые и сдержанные коллеги Иргана – не только хибранийцы – не гнушались рукоприкладства. Дело доходило до убийств, и, как результат, трибунал и долгий тюремный срок или казнь. В каждом контракте четко прописывается, что любое частное лицо, оказывающее военные услуги, подпадает в правовое поле нанимателя. Следовательно, и отвечать бунтарь обязан по закону, как если бы он был гражданином конкретного мира. Поэтому Таг терпел и презрительное отношение, и плохое питание, и плохие условия проживания. Раса Ботуджа приучила его к мысли, что никто не обязан нянчиться с вольняшкой и следить, чтобы у него всегда были чистые подгузники. Для большинства работодателей наемный стрелок всего лишь пушечное мясо, хороший и относительно дешевый способ сэкономить собственный личный состав. Все, о чем Ирган заботился на войне, – это о выживании – своем и своих соплеменников. Остальное – просто малозначащие детали.

Полтора года назад Таг попал в группу Фаррела и, несмотря на трудности – в том числе с адаптацией в коллективе, до сих пор не пожалел, что дал согласие. Не пожалел и Джнахин. Иргану удалось проявить себя в боях на мысе Нитаб на Мостафе, и его приняли в семью, где он занял место недавно погибшего штурмовика Инки Сайдала. На Нитабе Таг впервые увидел всю компанию: Зетама Ратьеса, Эки Доджон, Дирка Фогуа, Нойноя Варада, Испала Шейо. К тому времени команда была хорошо сработавшейся, где все отлично знали возможности и повадки друг друга. Тагу дали карт-бланш, но мыса Нитаб оказалось мало, чтобы окончательно завоевать доверие хибо. Понадобилось время. Иргану нелегко было смирить собственную бунтующую натуру, но он справился. Именно многочисленные ограничения, в силки которых он вдруг угодил, доставляли ему больше всего неудобств. Основную часть времени, когда группа сидела без работы, бойцы тратили на тренировки и поддержание в порядке снаряжения. И это было бы полбеды, если бы не основное правило Фаррела: нельзя без разрешения покидать базу. Поначалу Таг чувствовал себя как в тюрьме. Логово – так наемники называли свое жилище – казалось ему слишком тесным, слишком маленьким. Нарушение правил каралось первым предупреждением, с лишением жалованья за месяц. Второго уже не было – бойца просто исключали из группы без права восстановления.

Джнахин здесь был абсолютным диктатором. Если он давал своим людям увольнительную или отпуск – это одно. Если кто-то отправлялся в самоволку, то ему лучше было не возвращаться. Ирган соврал бы, сказав, что его ни разу не посещали мысли о разрыве контракта, но всякий раз штурмовик говорил себе нет. Он чувствовал себя обязанным Фаррелу. Капитан помог ему выбраться из дерьма после взбучки в долине Ффор, помог снова осознать себя и свое ремесло. Джнахин был не просто командиром, Таг испытывал к нему сыновьи чувства, и не только он. Не было человека, который бы не поддался магнетизму этого невзрачного субъекта, которого даже боевая броня не делала образчиком брутального солдата удачи.

Говорили про Изиану много, но Таг почти не участвовал в этих разговорах. Копившееся напряжение он сбрасывал на тренировках или в монотонной работе со снаряжением и часто просто избегал коллег. Но не только он ждал вестей с Пилитрана. Все ждали. Таг не мог не заметить, с каким облегчением хибо встретили слова сержанта. Наконец-то они выберутся отсюда и займутся настоящим делом. И как бы ни скрывали наемники свою радость, штурмовик видел их насквозь.

После реплики Ратьеса, что Лига просто поимеет Эмадину, если та не возьмет хибо, спор о шансах сторон возобновился с новой силой.

Болтовня на привычные темы помогала избавиться от тяжелых мыслей; наемники хватались за любую возможность.

Дирк Фогуа отодвинулся в тень. Надолго ли?

Серж прервал шум жестом руки.

– Сейчас время обеда. После него пятнадцать минут отдыха, а потом начнем разгрузку «Твердого». – Шейо обвел взглядом коллег, и Таг понял: что-то у него на уме.

Нойной Варад подал голос:

– Да выкладывай!

Как бы доморощенный сержант ни важничал, а его можно было читать без труда.

– В общем, капитан сказал, что у нас пополнение. Он нашел нового снайпера.

Ирган ожидал не такого, но, если говорить начистоту, не удивился.

Логово, чуть позже

Для постройки своей базы Фаррел использовал старую шахту. Он укрепил и расширил ее, чтобы создать бункер, способный выдержать даже тяжелую бомбардировку. Место выбрал довольно глухое, малопосещаемое, выгодное с точки зрения обороны. Горный массив с востока не давал возможности потенциальному врагу подобраться к Логову по суше, скалы же мешали напасть с юга, а север и запад тщательно контролировались. Там лежала долина, ограниченная стеной комковатых с виду скальных вздутий. Они были полны замаскированных следящих устройств с большим радиусом действия. Информация с них поступала в диспетчерскую, спрятанную в недрах Логова, где ее обрабатывал искин. В долине имелась и посадочная площадка для нескольких небольших кораблей. При необходимости их можно было закрыть силовым куполом. Правда, еще ни разу никто не нападал на Логово, поэтому защитное поле использовалось пока лишь чтобы укрывать звездолеты от непогоды.

Впервые увидев эту подземную крепость, Таг поразился. На самом деле, она была вовсе не маленькой, в ней свободно разместилась бы рота солдат. Фаррел отличался предусмотрительностью, основательностью, осторожностью. Даже находясь на Хибрании, он держал ушки на макушке, словно ждал инопланетного вторжения. Бойцам было запрещено рассказывать о местонахождении Логова; база считалась секретным объектом.

Ирган до сих пор не знал, сколько Джнахину стоило построить все это. Наверное, целое состояние. Капитан сплошь состоял из загадок.

Вместе с Эки Доджон Таг вышел на поверхность.

Ходов, что вели в глубины Логова, было несколько. Через самый большой, центральный, спокойно бы протиснулся даже приличных размеров скоггер. От него к посадочной площадке тянулась выложенная из гранита-плитняка дорога. Все объемные грузы ввозили в Логово этим путем.

В очередной раз взглянув на дорогу и отметив, что она завалена хвоей – Фаррел начнет ворчать, – Таг вздохнул полной грудью. Полуостров Миттен находился в северном полушарии Хибрании. Наступала осень. Здесь, в горах, уже явно чувствовалось приближение холодов.

Как всегда, зима обещала быть мокрой, холодной и почти бесснежной. Снега много на юге, а здешний морской климат слишком теплый. Не для людей, конечно.

Наемники отправились к посадочной площадке, где высился силуэт «Твердого». Три скоггера стояли в стороне, словно угрюмые дети, взирающие на взрослого дядю, занявшего их место для игр.

Эки молчала, глядя себе под ноги. Таг чувствовал, что надо начать первым, и понимал, насколько это глупо.

Дирк был их другом, а теперь ему нашли замену.

Никто из группы слыхом не слыхивал ни о какой Асуре Ким-Лаа. Проклятье, она была даже не с Хибрании.

– Нечестно, – произнес Ирган. – Фаррел должен был предупредить раньше. – Штурмовик шел и пинал хвою.

Эки бросила на него взгляд через плечо. Даже в броне она казалась маленькой и хрупкой, как подросток, еще вчера бывший ребенком. Такое впечатление было весьма обманчивым.

Таг считал Эки одним из самых сильных и выносливых бойцов. И это если не брать во внимание ее навыков боевого инженера.

– Фаррел не допустит, чтобы «Секиры» работали не в полном составе, – сказала наемница, дернув плечом.

Она явно стремилась избежать неприятного разговора.

– Все равно, – отозвался Ирган.

Наверное, он рассуждает по-детски. Понимая это, штурмовик злился на себя.

– Успокойся. Капитану лучше знать. – Эки ускорила ход, Таг пристроился сзади, возвышаясь над ней на голову.

– Он никогда раньше не советовался с вами насчет новичков?

Доджон прекрасно поняла, о чем говорит Таг.

– Нет. Когда нашу группу покинул Гимей, Старик просто привел нового.

– И никаких обсуждений, пожеланий с вашей стороны?

– Никаких. Капитану лучше знать.

Фраза вроде той, которую держат наготове религиозные деятели, чтобы отваживать любопытных.

Боги знают. Боги видят. Боги решают.

Самый лицемерный способ сказать человеку заткнуться.

Капитану лучше знать… Разумеется, эту истину следовало усвоить каждому новенькому, если он желает хорошо зарекомендовать себя.

До сих пор Таг не задумывался над тем, что когда-нибудь она вступит в конфликт с его личным мнением. Почему-то сама мысль, что на место Дирка придет чужой человек, вызвала в нем бурю возмущения. И эта буря росла. Эки на свою беду стала первой, на кого Таг принялся изливать свои чувства.

– Он был твоим другом, – сказала Доджон, когда они подошли к «Твердому».

Это не звучало как вопрос.

– Был.

Таг, сколько себя помнил, ни с кем не сходился надолго. Группа очень быстро стала его семьей, но дистанция между Ирганом и остальными бойцами сохранялась. С Фогуа она была короче всего.

Эки кивнула. Конечно, она знала. Подойдя к переносной консоли управления, Доджон откинула кожух и активировала голопанель. Ввела несколько команд. «Твердый» – изрядно перестроенный малотоннажный грузовой шаттл – встряхнулся ото сна. Его пузатое днище начало раскрываться с правой стороны. Загудели сервоприводы. Таг уставился на них как завороженный.

– Ты слишком переживаешь, – услышал он голос Эки, – и я не могу ничего тебе посоветовать. На Этохе я очень удивилась… понимаешь, на месте Фаррела должен был быть ты. Ты должен был валяться на земле и кричать… – Наемница изобразила слегка виноватую улыбку и снова уставилась на консоль. – Но это чисто мое мнение, Таг.

Штурмовик ощутил прилив крови к голове.

– Я не мог этого сделать при всех. И тогда даже не понял, что случилось. Насчет Джнахина…

– Для Старика мы все дети, Таг, – прервала его Эки. – Я не знаю, есть или были ли у него свои, но здесь и сейчас мы его отпрыски. Я тоже сначала не совсем понимала, а потом все вдруг встало на свои места. Все просто. И жесток он бывает не потому, что ему нравится на нас давить или он тиран. Так он заботится о нас.

Штурмовик смотрел на робота-погрузчика. Получив команду с коммуникатора Эки, он растопырил «руки» и покатил по выдвинутому пандусу в грузовой отсек «Твердого». Карикатурно-человекоподобная машина походила на горняка, входящего в шахту.

Эки дважды назвала Фаррела «стариком». Это прозвище было не слишком популярным, и именно Доджон употребляла его, когда нервничала. Таг решил, что причина в нем. И мог бы уйти прямо сейчас, чтобы не досаждать неприятной темой, но наемница прибавила:

– Ты же не думал, что место второго снайпера останется пустым?

– Что? – моргнул Ирган.

На самом деле, зря он это затеял. Только все улеглось – сегодня ночью впервые лицо Дирка не явилось к нему во сне. И вот снова.

– Да… – кивнул штурмовик, – то есть не думаю. Просто надеялся, что капитан посоветуется с нами.

Эки покачала головой. Таг врал, причем не очень убедительно.

– Тебе понадобится время. Банально звучит, и ты имеешь полное право послать меня подальше, но я права. Всем тяжело. Мы все были на фахбане[28]28
  Фахбан – поминки, тризна (хибр.).


[Закрыть], видели его детей, жену. – Доджон вывела из грузового отсека робота, держащего в клешнях большой контейнер. – И вот тебе еще одна банальность, Таг: Дирк был солдатом, а солдаты гибнут.

Ирган порывался уйти, но что-то словно приклеило его ноги к земле.

А куда уйти? Если даже забьешься в самый темный угол Логова, это не поможет избежать воспоминаний.