Текст книги "Перегрузка"

– Арчамболт успел сбежать. Если бы только эта женщина открыла конверт утром, когда пришла на работу…

Хэмфри резко заметил:

– Упреками сейчас делу не поможешь. Что обнаружила полиция по этому адресу?

– Свежий след, сэр. По словам соседа, мужчина, которого он иногда раньше видел, уехал на «фольксвагене» за полчаса до того, как сюда нагрянула полиция. Полиция объявила автомобиль в розыск. Были приняты меры по наблюдению за домом, на случай если он вернется. Однако, – Лондон пожал плечами, – этот парень Арчамболт уже не в первый раз обводит их вокруг пальца.

– Не исключено, это не просто так, – заметил Ним.

Эрик Хэмфри кивнул:

– Я тоже об этом думал. – Он повернулся к Ниму: – Я хочу, чтобы всем нашим менеджерам на объектах и охране немедленно было разослано сообщение о произошедшем. Проинформируйте их и продублируйте описание Арчамболта. Кроме того, дайте описание машины, на которой он разъезжает. Напомните нашим людям повсюду о необходимости повысить бдительность. Они обязаны докладывать обо всем подозрительном или необычном. Мы уже были прежде мишенью для этого человека. Не исключено, что он захочет это повторить.

– Я начну прямо сейчас.

«Сколько же всего может случиться за один-единственный день? Придет ли этому конец?» – подумал Ним.

…Георгос напевал какую-то незатейливую мелодию, решив, что сегодня удача от него не отвернется. Он ехал уже около часа с четвертью и был почти у того места, где рядом с «Ла Мишен» собирался спустить лодку на воду. Его «фольксваген» явно не привлек внимания, видимо, отчасти потому, что ехал он аккуратно, соблюдая правила дорожного движения и ограничения скорости. Он также избегал крупных автострад, где встреча с патрульной машиной представлялась более вероятной. Сейчас он ехал по гравийной дороге – до его первой цели оставалось меньше мили.

Через несколько минут показалась Койот-ривер. В этом месте река была широкой, вплотную к ней прижимался подлесок. Дорога обрывалась в тридцати ярдах от берега, здесь он и остановил машину. На его счастье, никаких машин или людей вокруг не было видно.

Чтобы подтащить к воде надувную лодку и остальное снаряжение, Георгосу пришлось с полдюжины раз сходить туда-сюда. Между тем он ощущал в себе нарастающее возбуждение. Он без труда накачал лодку с помощью насоса, столкнул ее на воду, привязал веревкой к дереву и перенес в нее баллон со сжатым воздухом, маску, ласты, акваланг с часовым запасом кислорода, водонепроницаемый фонарь, пояс, надувной жилет для плавучести при таком грузе, гидравлический станок для резки металла и кусачки для проволоки.

Последними Георгос погрузил в лодку цилиндрические бомбы. Всего он захватил восемь штук, каждая из которых весила пять фунтов. Они будут прикреплены к его поясу. Георгос решил, что в силах унести не более восьми бомб. Таким образом, ему удалось бы уничтожить лишь восемь из одиннадцати водяных насосов, но и это выведет из строя большинство действующих энергоблоков «Ла Мишен», а может быть, и все четыре. Георгос с сожалением прочел в воскресной газете, что пятый энергоблок, Большой Лил, уже вышел из строя и потребуется несколько месяцев ремонтных работ. Что ж, после сегодняшнего дня, возможно, ремонт затянется еще на несколько месяцев.

Когда все было уложено в лодку, Георгос сбросил с себя одежду, влез в гидрокостюм и отвязал фалинь. Течение сразу же отнесло лодку от берега и мягко потащило вниз. Георгос помогал маленьким веслом.

День был теплым и солнечным. В иной ситуации могла бы получиться восхитительная прогулка по реке. Но сейчас его ожидали другие развлечения. Прижимаясь вплотную к берегу, Георгос время от времени посматривал, не видно ли кого. Только вниз по течению скользило несколько лодок, но его едва ли могли оттуда заметить.

Меньше чем через десять минут он уже увидел перед собой «Ла Мишен» с ее высокими трубами и большим зданием, в котором размещались котлы и турбогенераторы. Еще через пять минут Георгос решил, что он уже совсем рядом со станцией, и подрулил к берегу. В небольшой мелководной бухте он выбрался из лодки, снова закрепил фалинь на дереве. Теперь он надел баллон, жилет, маску, ласты и пояс, прикрепив к нему оставшийся груз. Когда все было сделано, Георгос в последний раз осмотрелся и направился к реке. Несколько мгновений спустя он скользнул под воду и поплыл в десяти футах от поверхности, успев рассмотреть свою цель – длинное низкое бетонное строение, в котором размещались насосы.

Георгос знал, что это двухуровневое сооружение. В надводной части размещались электромоторы. В подводной находились сами насосы. В этот второй уровневый блок и собирался проникнуть Георгос. На пути к насосной установке он дважды быстро всплывал на поверхность, чтобы проверить, цел ли груз, после чего так же быстро уходил под воду. Вскоре он наткнулся на бетонную стену. Значит, он добрался до насосной станции. Теперь ему предстояло нащупать металлическую решетку, чтобы проделать в ней отверстие. Почти сразу его потащило туда течением. Решетка была установлена для того, чтобы вместе с водой для системы охлаждения в насосы не попадали опасные посторонние предметы. За решеткой была проволочная сетка в форме горизонтального цилиндра большого диаметра. Цилиндрическое сито перехватывало мелкий мусор и время от времени поворачивалось для очистки.

Георгос начал резать решетку с помощью гидравлического станка для резки металла – компактного инструмента примерно восемнадцати дюймов в длину, кстати сказать, популярного у охотников за подводными сокровищами. Вскоре он проделал большой круг и толкнул металлические прутья. Вырезанная часть упала на дно реки. Благодаря дневному свету видимость под водой была отличная. Итак, открылся путь к цилиндрическому ситу. Георгосу предстояло проникнуть в него и затем проделать отверстие в дальнем торце, чтобы пробраться в насосный бассейн. Расстояние между обоими отверстиями – это диаметр цилиндра – составит примерно десять футов.

Сетку Георгос стал резать кусачками, они были меньше, чем гидравлический станок, и висели на веревочной петле, закрепленной на запястье. Через несколько минут было проделано второе отверстие. Георгос отбросил вырезанный круг сетки и протиснулся в отверстие, следя за тем, чтобы не зацепиться за его края. Проплыв вперед, он опять взялся за кусачки. Вскоре сеть снова уступила, и он ее миновал.

Теперь Георгос добрался до насосного бассейна. Через специальные отверстия в полу насосного помещения в падающем через них свете был виден первый насос. Георгос не боялся, что его туда втянет. Из учебников он вычитал, это могло случиться, если бы он ушел на глубину, но именно этого он не собирался делать. Подсвечивая себе фонарем, он стал выискивать место для установки первой бомбы. Нащупав нужную точку на гладкой поверхности корпуса, он вдруг ощутил сзади себя какое-то движение. Обернувшись, Георгос увидел, что проволочный цилиндр, через который он сюда проник, начал равномерное вращение.

Главным менеджером «Ла Мишен» был смышленый молодой инженер Боб Острэндер. Он был заместителем Даниели, пока тот не погиб.

Боб Острэндер, человек амбициозный и трезвомыслящий, хотел продвинуться по службе, но не таким образом, как это произошло. Даниели был его хорошим другом, и они успешно сотрудничали. Их жены также были в приятельских отношениях, а дети по очереди играли дома друг у друга.

После гибели Даниели Острэндер затаил яростную злобу на террористов вообще и на мнимых «Друзей свободы» в частности. Поэтому, когда во вторник днем пришло телетайпное сообщение с предупреждением о том, что вожак «Друзей свободы» Георгос Арчамболт может предпринять новую атаку на «ГСП энд Л», Боб Острэндер вместе со своими сотрудниками был в полной боевой готовности. По его указанию «Ла Мишен» была немедленно проверена на случай обнаружения возможных незваных гостей. Когда ничего подозрительного не выявилось, внимание было перенесено на внешние границы электростанции. Двум патрулям, по два человека в каждом, было приказано постоянно курсировать вдоль ограды «Ла Мишен» и сообщать по рации о любой необычной активности или о попытках вторжения. Охране на главных воротах была дана команда не пропускать никого, кроме работников компании, без разрешения главного менеджера.

Боб Острэндер позвонил шерифу округа и узнал, что он также получил информацию о Георгосе Арчамболте и его «фольксвагене». По настоянию Острэндера шериф изменил маршрут двух своих патрульных машин, потребовав от них обеспечить наблюдение за дорогами в районе «Ла Мишен».

Примерно через полчаса после звонка Боба Острэндера, в два тридцать пять, шериф сообщил, что на берегу Койот-ривер, в полумиле от станции, обнаружен пустой «фольксваген», судя по всему, принадлежащий Арчамболту. Неподалеку валялась упаковка от надувной резиновой лодки, а также насос.

Люди шерифа начали интенсивные поиски Арчамболта. Один из них скоро появится на реке со своей моторной лодкой. Острэндер сразу же откомандировал нескольких человек из своего персонала патрулировать тот берег реки, на котором располагалась станция. Они должны были подать сигнал тревоги при появлении любой лодки.

Кабинет Острэндера стал центром, куда стекалась вся информация. Примерно десять минут спустя шериф позвонил снова. Им только что получено радиосообщение, что в прилегающей к станции бухте, которую они оба хорошо знали, обнаружена пустая резиновая лодка.

– Похоже, парень сошел на берег и рассчитывает проникнуть сквозь ваше ограждение, – сказал шериф. – Весь мой дежурный персонал уже на пути к вам. Я тоже выезжаю. Не беспокойтесь. Мы его обложили.

Боб Острэндер положил трубку. Он не разделял оптимизма шерифа. Ему припомнилось, что вожак «Друзей свободы» проявил себя человеком изворотливым и изобретательным: да это не иначе, как акваланг! Какой ему смысл лазить через ограждение, да еще средь бела дня?! Вот зачем ему потребовалась лодка. Этот сукин сын пробрался под водой. В насосное отделение! Боб выбежал из своего кабинета. Дежурного техника он нашел среди патрулировавших на берегу реки.

– Заметил что-нибудь? – спросил Острэндер, запыхавшись.

– Ничего.

– Пойдем со мной. – Пока они шли к насосному помещению, Острэндер рассказал технику о своей догадке насчет подводной атаки на электростанцию.

На внешней стороне насосного отделения со стороны реки имелся мостик. Главный менеджер прошел вниз. Где-то посередине мостика, прямо над цилиндрическим ситом, был люк, через который вода поступала в бассейн. Двое рабочих открыли люк и, наклонившись, заглянули вниз. Под ними торчала верхняя часть цилиндрической сетки. Ничего необычного. Острэндер сказал технику:

– Зайдите внутрь и медленно поверните цилиндр.

Через несколько секунд цилиндр начал вращаться. Почти одновременно Острэндер увидел первую прорезанную дыру. Он оставался на своем месте, наблюдая за вращением цилиндра. Когда взору Острэндера открылась вторая дыра, он понял, что его опасения подтвердились.

– Он проник внутрь! Продолжайте вращать! – закричал Острэндер, вбегая в насосное отделение.

Вот теперь, подумал он, Арчамболту уже не выбраться оттуда.

С хладнокровием, подобающим инженеру, он остановился, тщательно и взвешенно просчитывая возможные варианты поведения террориста. Где-то внизу, прямо под ним, плавал Арчамболт, без сомнения, вместе с бомбой или бомбами на себе. Только вот какой направленности будет взрыв? Целей было две. Разрушение насосов или расположенных за ними конденсаторов. Если будут взорваны насосы, все генераторы «Ла Мишен» выйдут из строя на несколько месяцев. Но бомбы в конденсаторах – это хуже, гораздо хуже. Их восстановление займет целый год.

Боб Острэндер знал толк во взрывчатых веществах. Он изучал их в инженерной школе, да и после интересовался этим предметом. Пятифунтовая динамитная бомба размером не больше буханки хлеба могла пронзить насосы и накрыть конденсаторы. Возможно, Арчамболт уже запустил какую-то бомбу или собирается это сделать. Все, что ему для этого нужно, так это установить часовой механизм и пустить бомбу по течению – она сама найдет себе дорогу через насосы к конденсаторам. А вот конденсаторы надо было защитить. Это означало, что необходимо обесточить электростанцию. Причем немедленно. Боб Острэндер подошел к телефону и набрал номер центра управления. Послышались гудки, потом раздался щелчок.

– Главный оператор.

– Это Острэндер. Немедленно отключите все генераторы и подачу воды!

– Вы повредите диски турбин! Кроме того, мы должны предупредить Центр по контролю над электрическими сетями… – запротестовал главный оператор.

– Немедленно выполняйте, черт возьми! – сорвался на крик Острэндер. Он понимал, что в любой момент взрыв может разнести в клочья насосное помещение или конденсаторы. – Я знаю, что делаю. Остановите подачу воды! Остановите сейчас же!

Георгос, конечно, не знал всего того, что происходило наверху. Но он понимал, что до тех пор, пока вращается цилиндр, ему отсюда не выбраться. Он с самого начала учитывал вероятность своей гибели, только вот ему никак не хотелось умирать именно здесь, в этой ловушке…

Охваченный паникой, Георгос еще рассчитывал на то, что цилиндр остановится. И тогда он проделает еще две дыры. Он резко повернулся, чтобы проверить, не остановился ли цилиндр. В то же самое мгновение кусачки, прикрепленные к запястью веревочной петлей, сорвались с руки. Развязался узел… Кусачки были желтоватого цвета, чтобы их было легко видеть в воде. И Георгос видел, как они опускаются на дно. Он инстинктивно перевернулся и нырнул вслед за кусачками.

Он почти дотянулся до них, когда ощутил неожиданный всплеск воды. Георгос понял, что поднырнул слишком глубоко. Его неудержимо затягивало в насос. Он попытался вырваться из нахлынувшего вихревого потока. Но было слишком поздно. Вода все больше затягивала его. Он отпустил мундштук кислородной трубки, пытаясь вскрикнуть. Но вода залилась в его легкие. Затем лезвия лопастного колеса насоса длиной семь футов захватили его и разрубили на мелкие части. Акваланг также разнесло на кусочки. Бомбы, теперь уже безвредные, поплыли в направлении насосов. Всего через несколько секунд все насосы замедлили свой ход и остановились.

В Центре управления главный оператор, который только что нажал одну за другой четыре красные кнопки, был рад тому, что ему лично ни за что не пришлось отвечать. Молодому Острэндеру придется поднапрячься, объясняя, почему он без предупреждения остановил генераторы электростанции «Ла Мишен», лишив потребителей трех с лишним миллионов киловатт мощности. А ведь кроме того, полетели еще диски турбин, на ремонт которых потребуется часов восемь. Когда он записал в журнал точное время – три часа две минуты, пошли звонки из диспетчерского центра энергокомпании.

– Черт возьми, что там у вас происходит? Почему прекратили подачу электроэнергии? – услышал оператор, сняв телефонную трубку.

Боб Острэндер не сомневался в правильности решения остановить все генераторы и готов был где угодно отстаивать свою точку зрения. Повреждение дисков турбины было малой платой за спасение конденсаторов.

После приказа об остановке энергоблоков Острэндер и дежурный техник проверили конденсаторы. Почти сразу они увидели несколько металлических предметов. Это были цилиндрические бомбы. Не зная, насколько они опасны, Острэндер и техник подхватили цилиндры и побежали к реке, чтобы выбросить их в воду.

Вернувшись в насосное отделение, Острэндер удостоверился, что больше ничего не произошло. Возможно, Арчамболт все еще находился в бассейне и готовился к нанесению ущерба, а возможно, вращающееся цилиндрическое сито обезвредило его. Поэтому Острэндер решил вернуться в насосное отделение и поразмыслить, что делать дальше.

Перед самым уходом Острэндер заметил какие-то мелкие фрагменты, прокрученные сквозь насосы и налепившиеся на одном из конденсаторов. Он стал рассматривать эти частицы и уже хотел прикоснуться к ним, но вдруг оторопел. Ему едва не стало дурно. Перед ним был фрагмент человеческой руки с характерным шрамом.

Глава 18

Господи! Как быстро пролетело время. Карен страшно удивилась, узнав, что уже далеко за два часа. А ей-то казалось, что прошло совсем ничего с тех пор, как она пообещала Нимроду, что отправится в клинику «Редвуд-гроув». Конечно, покупки заняли больше времени, чем ожидалось, но разве когда-нибудь было не так? Зато она купила очаровательное платье по сходной цене, туфельки, различные канцелярские принадлежности и еще ожерелье из хрустальных бусинок, которое привлекло ее внимание. Ожерелье, к счастью, оказалось недорогим, оно очень подойдет ее сестре. Карен подарит его Синтии, ведь у той скоро день рождения. А еще у Джози целый список необходимых лекарств, на это ушло еще больше времени. Но Карен нисколько не жалела о потраченном времени. Просто эти хлопоты доставляли ей массу удовольствия. К тому же покупки они делали в больших красочных торговых рядах всего в двух кварталах от дома. Карен могла попасть туда в своем кресле-коляске, которым сама же и управляла, и от этого получала удовлетворение.

Чего им сегодня не требовалось, так это продуктов. На время отключения электричества Карен, видимо, переселится в клинику «Редвуд-гроув». Все шло к тому, что это станет привычным делом, пока не прояснится эта нефтяная путаница со странами ОПЕК. Но Карен надеялась, что все скоро утрясется.

Она старалась не слишком много размышлять о том времени, которое ей придется провести в клинике, но знала, что будет сильно скучать по дому. Разумеется, там, особенно сейчас, ей не надо будет волноваться по поводу электричества. Вместе с тем она не сможет ощущать себя достаточно комфортно в этом, хоть и лечебном, учреждении. О качестве еды там и говорить не приходится – это было еще одной причиной ее задержки с выездом. Джози предложила, а Карен согласилась, что будет приятнее перед отъездом пообедать дома. К тому же, пока они доберутся до клиники, обед в «Редвуд-гроув», вероятно, уже закончится. Поэтому, когда они вернулись домой из магазина, Джози стала готовить обед для них обеих, а Карен тем временем дописывала новое стихотворение, которое собиралась послать Нимроду.

После обеда, когда Джози складывала в чемодан вещи, которые могли понадобиться в клинике, Карен вдруг воскликнула:

– Джози, какой же ты милый человечек! Ты делаешь так много, никогда не жалуешься и даришь мне гораздо больше, чем я когда-нибудь смогу тебе дать!

– Мне достаточно просто быть рядом с тобой, – проговорила Джози, не поднимая глаз от чемодана. Карен знала, что ее помощницу смущали откровенные проявления чувств.

– Джози, да брось ты чемодан и подойди сюда. Я хочу тебя поцеловать.

Робкая улыбка тронула губы Джози.

– Обними меня, – сказала Карен и, когда Джози подошла к ней, поцеловала ее. – Дорогая Джози, я тебя очень люблю.

– И я тебя люблю, – ответила Джози и продолжила укладывать чемодан. Наконец она объявила: – Все уложено. Я спущусь вниз и подгоню «Хампердинка». Обойдешься здесь пока без меня?

– Разумеется. Пока ты отсутствуешь, я позвоню.

Джози надела на голову Карен повязку с телефонным устройством. Через пару минут Карен услышала, как закрылась дверь квартиры. Это ушла Джози. Карен головой коснулась кнопки, включающей телефон. В наушнике послышался гудок, потом раздался голос:

– Оператор. Чем могу помочь?

– Соедините меня, пожалуйста… – Карен назвала номер своего телефона, затем номер родителей.

– Одну минутку. – Послышалась серия щелчков, затем гудок. Карен ждала ответа, как обычно, на второй или третий гудок, но, к ее удивлению, они продолжались.

Карен разговаривала с матерью рано утром и знала, что Генриетта Слоун неважно себя чувствовала и поэтому не собиралась идти на работу и вообще выходить из дома… Карен подумала, что оператор, наверное, набрал не тот номер. Тогда она попробовала другой номер – Синтии. В ответ опять продолжительные гудки.

Карен вдруг охватило какое-то беспокойство. Она редко оставалась одна в квартире, но когда это случалось, любила поболтать с кем-нибудь по телефону. Теперь она даже пожалела, что отпустила Джози. Именно в этот момент погасли все лампы в квартире, замер пропеллер кондиционера в окне. Ее респиратор переключился от сети на аккумулятор.

Карен ужаснулась, вспомнив, что после поездки за покупками они забыли заменить аккумулятор в кресле. Джози просто подключила кресло к сети, а аккумулятор, как обычно, поставила на зарядку. Но для того чтобы компенсировать израсходованную утром энергию, аккумулятор должен был стоять под зарядкой по крайней мере шесть часов. С тех пор прошло всего около часа, и теперь, когда произошло внешнее отключение электричества, подзарядка прекратилась.

Справа от кресла Карен стоял запасной, полностью заряженный аккумулятор, подготовленный к установке перед тем, как отправиться в клинику. Карен видела его, но, конечно же, не могла сама его подсоединить. Она надеялась, что подача электроэнергии возобновится через несколько минут, но больше всего рассчитывала на скорейшее возвращение Джози.

Карен решила позвонить Нимроду. Казалось, что внеплановое отключение электроэнергии, о котором он предупреждал, на самом деле произошло. Она включила телефон и услышала только: «Все линии заняты. Пожалуйста, звоните позже». Это срабатывал автоответчик – включалась магнитофонная пленка. Карен попробовала еще раз. Результат тот же.

Она читала, что при широкомасштабном отключении электроэнергии телефонные линии испытывают перегрузку – многие одновременно звонят оператору, чтобы выяснить, в чем дело. Поэтому соединиться с ними бывает затруднительно. Карен была всерьез обеспокоена. Но где же Джози? Почему ее так долго нет? И почему привратник Джимини не зашел поинтересоваться, все ли с ней в порядке? Он всегда так поступал, когда происходило что-нибудь необычное.

Карен не могла знать о драматическом стечении обстоятельств, приведших к ее нынешнему состоянию. В 10.45 утра, когда Карен и Джози готовились отправиться за покупками, Лютер Слоун был арестован. Ему предъявили обвинение по шестнадцати пунктам одной из статей свода законов Калифорнии, относящейся к краже газа. С тех пор потрясенная и отчаявшаяся Генриетта Слоун, так и не понявшая, в чем же обвиняют ее мужа, пыталась раздобыть деньги, чтобы внести залог. Ближе к полудню она позвонила Синтии. Та попросила соседей присмотреть за сыном, когда тот вернется из школы, и поехала к матери. Муж Синтии был на работе и должен был вернуться домой только под вечер. Пока Карен старалась дозвониться до матери, обе как раз ехали из учреждения, отвечавшего за освобождение под залог, в тюрьму. В тот момент, когда произошло масштабное отключение электроэнергии, они находились уже в тюремном отделении для посетителей. Но они об этом не могли знать, так как тюрьма имела собственный резервный генератор. Лампочки на какой-то миг погасли, а потом снова загорелись – это автоматически включилось аварийное энергоснабжение.

Несколько минут назад Генриетта и Синтия обсуждали, позвонить Карен или нет, но решили, что не стоит, – не хотели ее расстраивать. Ни они, ни Лютер Слоун в течение еще двух часов не узнают об отключении электроэнергии. Через два часа будет внесен залог, и все трое покинут тюрьму.

За несколько минут до того, как в квартире Карен погас свет, а ее кресло и респиратор переключились на аккумулятор, Боб Острэндер дал команду оператору: «Остановите подачу воды! Немедленно!» Когда оператор выполнил команду, «ГСП энд Л» мгновенно лишилась трех миллионов двухсот тысяч киловатт мощности, и это в тот момент, когда резервов и без того оставалось кот наплакал – ввиду необычайно теплой для мая погоды кондиционеры трудились на полную мощь. Компьютер, все просчитав, сделал вывод, что для удовлетворения потребностей в системе нет необходимой электроэнергии и отключил несколько высоковольтных выключателей, тем самым обесточив огромный район, который обслуживала «ГСП энд Л». Дом Карен оказался именно в этом районе.

Для Джози и привратника Джимини ловушкой стал лифт. Они изо всех сил кричали и барабанили в дверь, чтобы привлечь к себе внимание.

Выйдя из квартиры Карен, Джози быстро направилась к станции техобслуживания, где оставляла «Хампердинка» на ночь, благо владелец станции, знавший Карен, не требовал за это платы. Джози потребовалось менее десяти минут, чтобы забрать «Хампердинка» и подогнать его ко входу.

– Как там наша Карен? – поинтересовался Джимини, что-то подкрашивавший возле подъезда.

– Прекрасно, – ответила Джози.

Она сообщила ему, что они едут в клинику «Редвуд-гроув», потому что не сегодня-завтра будет отключаться электричество. Он отставил баночку с краской и кисть и сказал, что поднимется посмотреть, не нужна ли его помощь.

В лифте Джимини нажал кнопку шестого этажа, и кабина стала подниматься. Они были между третьим и четвертым этажами, когда лифт остановился и погас свет. В лифте была аварийная лампочка, работавшая на батарейке. Джимини включил ее. При тусклом свете он стал нажимать все кнопки подряд, но лифт стоял на месте. Вскоре оба начали звать на помощь. Они кричали уже целых двадцать минут, но их так никто и не услышал.

В потолке лифта был маленький люк, но оба были маленького роста, чтобы дотянуться до него. Джози залезла на плечи Джимини, чтобы попробовать открыть люк, но у них ничего не получилось. Впрочем, даже если бы они вылезли через люк, все равно не было бы никаких шансов выбраться из шахты лифта.

Джози, как и Карен, вспомнила о севшем аккумуляторе и, когда все их крики ни к чему не привели, от отчаяния зарыдала. Джози и Джимини и представить себе не могли, что просидят в лифте еще почти три часа, пока не возобновится подача электричества.

Некоторое время спустя телефонная компания сообщит, что в течение того часа после отключения, когда пришлось прибегнуть к помощи резервных генераторов, спрос на телефонные услуги резко возрос. Тысячи звонков повисли в воздухе, а многие из тех, кто пытался дозвониться до оператора, так и не сумели этого сделать.

Ним Голдман, озабоченный происшедшим на «Ла Мишен», лишь мельком подумал о Карен. Его обрадовало, что она согласилась поехать в клинику «Редвуд-гроув» сегодня рано утром. Он решил позвонить туда, как только у него появится свободная минутка.

К этому времени Карен буквально побелела от страха. Она уже поняла, что с Джози произошло что-то серьезное, иначе бы она давно вернулась.

Карен снова и снова пыталась дозвониться до кого-нибудь. Но каждый раз слышала только записанный на пленку голос. Она подумала о том, чтобы направить свое кресло прямо в дверь, лишь бы кто-нибудь услышал ее. Но привести кресло в движение значило посадить аккумулятор. Карен знала, что он не протянет долго, даже если его энергия уходит только на респиратор. Фактически аккумулятор мог протянуть всего четверть часа. Прогулка в город истощила его гораздо больше, чем Карен предполагала.

Карен, религиозные чувства которой никогда не отличались особой глубиной, стала молиться. Она просила Иисуса Христа послать ей на помощь Джози, или Джимини, или родителей, или Нимрода, или Синтию, или хотя бы кого-нибудь! «Все, чего я от них жду, господи, это подсоединить вон тот аккумулятор. Тот, что на полу, господи! Это по силам каждому! Я скажу, как это сделать. О, пожалуйста, господи! Пожалуйста…»

Она все еще молилась, когда почувствовала, что ей становится все труднее дышать. Она опять попробовала позвонить.

– Все линии заняты. Пожалуйста, звоните позже.

Тонкий гудочек, соединенный с респиратором и работающий на крохотной никелево-кадмиевой батарейке, предупредил ее, что респиратор вот-вот остановится. Но Карен уже теряла сознание – предостерегающий гудочек доносился до нее откуда-то издалека. Она стала жадно хватать воздух ртом, но без помощи респиратора не могла втянуть его в легкие. Началось удушье. Кожа сначала покраснела, потом залилась синевой. Жуткая боль сдавила грудь. Скоро иссяк аккумулятор, а вместе с ним и Карен. Перед самой смертью ее голова завалилась набок, коснувшись телефонной кнопки, и механический голос проговорил:

– Оператор. Чем могу помочь?

Глава 19

Как объяснил Ним группе репортеров, включая радио– и тележурналистов, вызвавшие отключение события в «Ла Мишен» очень напоминали уже некогда произошедшее. Неужели прошло всего десять месяцев с того времени, как погибли Уолтер Тэлбот и другие, а Большой Лил был покорежен взрывом бомбы? Ниму казалось, что от прошлого лета его отделяет целая вечность. Впрочем, одно отличие прошлого времени от настоящего бросалось в глаза – это перемены во взгляде журналистского сообщества на «ГСП энд Л». Они стали осознавать серьезность проблем, с которыми столкнулась компания, и даже выражали ей сочувствие, чего не было раньше.

– Мистер Голдман, – спросил репортер «Окленд трибюн», – если вы получите «зеленую улицу» для строительства необходимых вам объектов, сколько времени вам потребуется для их реализации?

– Лет десять, – ответил Ним. – Если бы у нас была настоящая чрезвычайная программа, то, может быть, восемь. Но нам ведь требуется масса всяких разрешений и лицензий, прежде чем мы сможем приступить к делу. Пока нет даже намека на то, что дело может сдвинуться с мертвой точки.

Ним пришел на эту пресс-конференцию в галерее для посетителей диспетчерского центра по просьбе Терезы ван Бэрен вскоре после отключения всех оставшихся генераторов «Ла Мишен», приведшего к прекращению подачи электроэнергии. Сам Ним впервые подумал: а ведь что-то не так – когда свет в его кабинете на мгновение погас и снова включился. Это объяснялось тем, что срабатывала специальная система защиты на случай отключений – таким образом обеспечивалась нормальная работа штаб-квартиры компании и таких ее жизненно важных механизмов, как диспетчерский центр. Полагая, что намечаются какие-то проблемы, Ним сразу направился в диспетчерский центр, где Рей Паулсен, прибывший несколькими минутами раньше, обсуждал детали происшедшего.

– Острэндер все правильно сделал, и я его в этом поддержу, – сказал Паулсен. – На его месте я поступил бы точно так же.

– Ладно, Рей, – согласился Ним. – На встрече с журналистами займу такую же позицию.

– Можешь сказать им кое-что еще. Мы дадим электричество через три часа или даже раньше. А к завтрашнему дню снова заработают четыре энергоблока «Ла Мишен». Кроме того, снова вернутся в строй действующие геотермальные агрегаты.

Ниму подумалось, что произошедшие события окончательно сгладили антагонизм между ним и Паулсеном. Впрочем, это было логично, ведь сейчас им было не до того. На пресс-конференции Нэнси Молино спросила Нима: