Текст книги "Джон Леннон. Все тайны «Битлз»"

Где-то в 6 утра он со своими людьми ушел, разбудив Кострова. Только и сказал:

– Пятнадцать процентов, не забудь.

Костров пошел к себе, еще часа полтора поспал, а затем поехал в Лагос. Через день уже был в Лондоне.

* * *

Марков в баре «Казино» оставался еще минут пятнадцать. Еще раз посмотрел на стены, оделся, вышел, сел в машину, разбудил задремавшего водителя и поехал домой.

И в машине, и дома его не оставляли воспоминания, в общем, как ни вспоминай, кругом «фальшивые хлопоты», молодые, амбициозные, талантливые, они готовы были что-то изменить на эстраде.

Но и что можно было изменить в стране, в которой слова «буги-вуги», «рок-н-ролл» воспринимались как нечто отрицательное, порицаемое общественным мнением.

Сейчас же, когда вроде бы и прошла волна отечественных вокально-инструментальных ансамблей и им на смену пришли другие, готовые перепевать репертуар коллективов, для которых рок-н-ролл был крамолой, а идеалом была массовая вокально-инструментальная культура, – сейчас это стало все называться «попса», и все на эстраде уверены, что «попса» – это то, что нужно, чтобы заработать деньги, а рок-н-ролл народ не воспринимает.

В радио– и телеэфире царство одинаковой попсы, все слилось в единую попсовую песню, а кто ее поет – это уже, кажется, никого не интересует.

Мальчик или девочка? Да кто ж их разберет? Думаешь, что это девочка, а это мальчик, да еще очередная Верка Тырдючка.

Нью-Йорк. Апрель 2009 года. Книжный развал «Стрэнд»

Захаров Владимир Георгиевич, генерал-майор КГБ в отставке, а ныне генеральный директор крупной консалтинговой компании, бывая в Нью-Йорке, любил побродить по книжному развалу «Стрэнд». Побродить было где – восемнадцать миль букинистической литературы, в том числе, редкие первые издания. Здесь книги продаются не штуками, а пачками, а в пачке – шесть-восемь экземпляров. Захаров уже где-то около двух часов бродил по «Стрэнду». Отобранные книги держал под мышкой. Вдруг кто-то толкнул его, не то чтобы сильно, но книги Захаров уронил. Тот, кто его толкнул, наклонился, пытаясь помочь собрать рассыпавшиеся книги. Захаров остолбенел: перед ним на корточках, собирая книги, сидел Кейс Ричард, постаревший, вески седые, но все-таки Кейс Ричард и все еще гитарист «Роллинг Стоунз». Захарова тоже можно было узнать в свои семьдесят. Он тоже постарел, но был худощав и по-спортивному строен.

– Кто бы мог подумать, – сказал Кейс вставая. – Сколько лет?

– Не ожидал… И где?

– Я здесь часто бываю, – сказал Кейс, осматриваясь: все ли книги подобрал. – А ты как здесь, в Нью-Йорке?

– Бизнес, – ответил Захаров.

– Слушай, – закуривая, сказал Кейс, – давай вечером посидим где-нибудь, Мик тоже здесь, думаю, он сможет подойти. И так, вечером в семь.

– А где? – спросил Захаров.

– Есть один ресторан, «Пер-Се», это в Тайм-Уорннер-центре. Записывай адрес: Коламбус-Сёркл, 10. Это между 58-й и 59-й улицами. Там очень уютно, не очень много столов, тихо, никто не побеспокоит. Это, кстати, любимый ресторан Мика Джаггера.

– Ну, давай увидимся в семь, мне еще кое с кем надо встретиться.

Кейс ушел, быстро затерявшись в толпе. Захарову осталось дождаться семи часов и встретиться с героями тех 60-х, когда он и они были молоды, полны надежд.

Ресторан «Пер-Се» действительно был уютным и, как выяснил Захаров, очень популярным у знаменитостей кино и шоу-бизнеса. За заказанным столиком пока еще никого не было. Захаров попросил минеральной воды и черный чай.

С первого личного знакомства с «Роллинг Стоунз» в 1964 году прошло много времени. Мик Джаггер, например, оказался большим специалистом и по женской части. У него семь детей и три внука. И не успокоился! На сегодняшний день он встречается с сорока однолетней бывшей моделью Лорейн Скотт. Почему вдруг Захаров вспомнил о любовных похождениях Джаггера? Но вспомнил, увидя Джаггера, входящего в зал ресторана. Официанты указали на столик, где сидел Захаров. Джаггер, подходя к столу Захарова, внимательно его рассматривал. Подошел, протянул руку, улыбнулся:

– Ну, здравствуй. Да, постарели мы все… – Увидел подходящего Кейса Ричарда, сказал: – А вот и Кейс, тоже не мальчик.

Все трое рассмеялись.

Официанты принесли меню, каждому свое. Джаггер заказал для всех: каждому по хорошо прожаренному стейку, картошку в фольге с сырным соусом. Захаров попросил минеральную воду. Кейс закурил, закурил и Джаггер. Все трое разглядывали друг друга, как бы знакомясь заново. Кейс первым спросил Захарова:

– Ты когда уехал из Англии?

– В январе 1969-го, – сказал Захаров.

– И куда? – спросил Кейс.

– Сначала два года в Москве, а потом четыре года в Индии, в посольстве. В Индии продают английские газеты, все сплетни я о вас читал, даже, помню, порадовался, что к вам пришел Ронн Вуд в качестве соло-гитариста. Я еще помню его по группе Джеффа Бэка в 60-х.

– Ну, его Джеффер Бэк вместе с Родом Стюартом выгнал из группы, как он сказал, за профнепригодность, – рассмеялся Мик Джаггер.

– Кстати, как тебе, ни в чем себя особенно не ограничивая, удается оставаться в такой хорошей форме? – поинтересовался Захаров.

– Спасибо за комплимент, но вообще-то все просто. Когда тебе за тридцать, ты должен делать что-то, чтобы не расплыться. Я хожу в спортзал, однако никогда не умираю на тренажерах. Если будешь слишком выкладываться, на следующий день от тебя будет мало толку.

– И все же, ты выглядишь необыкновенно бодро и подтянуто для джентльмена в годах.

– Наверное, это из-за немецких бомбардировщиков, которые утюжили Англию, когда я был маленьким. Говорят, лучшая диета – умеренная. Мое детство не было сытым. Нынешние детки жрут фаст-фуд, а я не знал, что это такое. Я даже слабо представлял себе, как выглядит сахар. Стейк я впервые в жизни увидел в четырнадцать лет.

– Ты не боишься, что однажды наступит день, когда ты больше не сможешь выйти на сцену?

– Конечно, боюсь. Но зачем думать о завтрашней грозе, если сегодня такой солнечный день?

– Чем ты занимаешься, когда не поешь?

– Другой работой. Ронни Вуд рисует, а я планирую, наконец, засесть за тексты песен. Сто лет этим не занимался – на мне висит куча администраторской работы, и я уже успел почувствовать себя клерком!

– А как поживают другие участники группы, Чарли Уоттс, например? – спросил Захаров. – Мне всегда нравилось, как он играет.

Кейс Ричард улыбнулся, Мик Джаггер закурил и тоже улыбнулся, выпуская дым:

– Он большой оригинал и один из лучших барабанщиков в мире. Без такого ударника, как Чарли, играть было бы невозможно. Он очень спокойный человек и умеет убеждать людей. Уоттс крайне редко высказывает нам свое мнение, но если он говорит, то его все слушают. В действительности мы с Миком чаще прибегаем к помощи Чарли, чем нам кажется. Каждый раз, когда между мной и Миком возникает спор, я иду за советом к Чарли.

– Например? – спросил Захаров.

– Например, стоит ли играть такую-то песню или нет? Или иногда я говорю: «Чарли! Я сейчас пойду и просто задушу Мика!» Он говорит, что не стоит этого делать, – усмехнулся Джаггер. – Я же сказал, мы к его мнению прислушиваемся.

– А как изменились ваши отношения с Ронни Вудом после того, как он бросил пить?

Кейс улыбнулся:

– Ну и вопросы у тебя. Рони открытый человек. Но это только то, что видно сразу. В нем скрыто гораздо больше. Я знаю это точно. Героин был для меня своего рода поддержкой в борьбе с собой. У каждого из нас свой способ такого противостояния, у Мика свой, а у Ронни свой – алкоголь. Как-то я сказал ему: «Я совсем не могу отличить тебя пьяного в стельку от трезвого». Он ничуть не изменился, с той поры как завязал со спиртным. Ронни ни разу не набрался за время последнего турне. Он держался до последнего выступления.

Официанты принесли «Ньюрский стейк», хорошо прожаренный, с запеченным в фольге картофелем. Все стали молча есть. Минут через двадцать Захаров сказал:

– Я всегда удивлялся, сколько лет вы играете вместе. Многие группы распались в конце 60-х, те же «Битлз».

– Ну, у нас, – засмеялся Мик Джаггер, – не было Йоко Оно.

– Может, это к лучшему, – сказал Кейс Ричард.

– Знаешь, – сказал Мик, вытирая рот салфеткой, – мне как-то Пол Маккартни, сказал: «Это не я ушел из «Битлз», это «Битлз» ушли из «Битлз», им все надоело, противоречия раздирали группу».

– Мне как-то, где-то в 73-м году, – сказал Кейс Ричард, – Равви Шанкер, известный индийский музыкант, рассказывал, что в 1971 году он с Джорджем Харрисоном участвовал в благотворительном концерте в фонд Бангладеш. Племянники Шанкара попросили дядю подписать у Харрисона пластинки «Битлз». Только Равви подошел к Харрисону с этой просьбой, Харрисона всего передернуло, он нервно стал возмущаться: «Я не играю в «Битлз», я забыл про эту группу! Все, отстаньте от меня!»

– Да, я читал, – сказал Захаров, – что они все, кроме Маккартни, отказывались исполнять песни «Битлз» на концертах.

Пронесли кофе с десертом, все закурили.

– Жаль, что с «Битлз» все так получилось, – сказал Кейс Ричард, – ну а мы, как видишь, сохранились.

– Ну а там, как бог даст, – добавил Мик Джаггер.

Послесловие

Первым январским днем 1969-го The Beatles сидели в холодной лондонской Twickenham Film Studios. Музыканты пытались сочинять материал для первого с августа 1966 года живого выступления, но дело не клеилось. Каждый из участников группы был на пике творческой формы, однако работать они предпочли бы с кем угодно, лишь бы не вместе. Один только Маккартни пытался заставить всех закончить начатое – в ответ на его увещания остальные лишь поднимали глаза и безразлично смотрели на Пола.

Перед началом работы на Twickenham дружба Джона и Пола, лидеров коллектива и самого мощного в истории поп-музыки сонграйтерского дуэта, постепенно разваливалась. Пускай Маккартни не терял присутствия духа и продолжал любить группу, которой была посвящена вся его жизнь начиная с пятнадцати лет, он не мог не признать, что в творческой основе The Beatles все-таки лежал темперамент Леннона. Сочиняя вместе, Леннон и Маккартни смогли найти точку опоры в мире, и даже после того, как они начали писать музыку по отдельности, друзья советовались друг с другом о том, как можно завершить или улучшить ту или иную песню.

Несмотря на то что квартет имел двух самостоятельных лидеров, последнее слово в группе было за Джоном – пока в 1966 году музыканты не решили, что им больше не стоит выступать с концертами. Каждый из The Beatles на время оказался предоставлен сам себе, и Леннон начал погружаться в мрачные размышления: «Я думал: «Да, это конец, чего уж тут. Больше не будет концертов. Значит, в будущем – большая дыра…» Тогда я впервые представил себе жизнь без The Beatles – как это будет? Семя упало в землю: теперь мне непременно надо было рано или поздно выпутаться из всего этого, но мне в последнюю очередь хотелось, чтобы меня вышвырнули остальные».

Вскоре группа собралась снова, и началась работа над «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band». Замысел оказался удачным, но он принадлежал Полу, а Джон, написавший лучшую на альбоме песню «А Day In The Life», позже заявил, что она, как и другие его песни на диске, была замаскированным криком отчаяния. Леннон чувствовал себя запертым в своем доме с женой Синтией, которую он больше не любил. Если Маккартни блистал в светских и художественных кругах Лондона, то Леннон погрузил себя в уединение и сильно злоупотреблял ЛСД.

Восхождение Пола к лидерству в группе продолжилось после того, как менеджер The Beatles Брайан Эпштейн умер от передозировки лекарств. Именно он обеспечивал музыкантам надежный тыл и чувство защищенности. Леннон воспринял это как повод еще глубже погрузиться в меланхолию, но Маккартни уже через пять дней после смерти Эпштейна выступил с предложением записать музыкальную кинофантазию «Magical Mystery Tour». Картина была показана на ВВС 26 декабря 1967 года, и на следующий день ее в пух и прах разнесли критики. Джон был даже рад увидеть, как Пол наконец оступился.

В феврале 1968 года The Beatles отправились к подножию Гималаев, к Махариши Махеша Йоги в Ришикеше, чтобы заняться Трансцендентальной Медитацией. Однако коллективных духовных целей достичь не удалось, и главный в группе адепт индийской философии Харрисон был сильно разочарован, поняв, что Пол и Джон заняты написанием песен, а не медитацией. Старр, чей желудок не выдержал индийской пищи, уехал через две недели по приезде; еще через четырнадцать дней покинул Ришикеш обессиленный Маккартни. Леннон и Харрисон оставались дольше. Вернувшийся домой Джон продолжал пребывать в депрессии, и даже музыка не могла спасти его: «Я писал тогда самые отвратительные песни на земле».

Вскоре Леннон ушел от Синтии, и его новой музой стала Йоко Оно, с которой он познакомился в 1966 году. The Beatles терпеть не могли посторонних людей возле себя в ходе работы и никогда не позволяли никому, кроме Джорджа Мартина или кого-то из звукоинженеров, выступать с замечаниями и предложениями. Когда началась запись «The Beatles» (более известного как «White Album»), Леннон не просто привел с собой Оно как гостя – Джон хотел, чтобы она стала участником группы. Постоянное пребывание Йоко в студии и звук ее голоса крепко раздражали остальных музыкантов, но постепенно Маккартни понял, что Оно придает Леннону сил и подталкивает его вперед, как никто до нее. Их союз означал, что Джон и Пол уже вряд ли когда-либо будут работать вместе как композиторы. Каждый из участников The Beatles – включая Харрисона и Старра – активно сочинял, но теперь никто не был готов принимать указания от соратников или даже слушать их новые песни. Музыканты записывались целыми днями – в трех разных студиях.

Параллельно готовился запуск собственного лейбла группы – Apple. 11 августа 1968 года на нем должны были выйти первые четыре сингла, включая «Those Were The Days» Мэри Хопкин и «Неу Jude». Маккартни написал эту песню, чтобы ободрить сына Леннона Джулиана после развода его родителей, но она быстро обрела свое собственное значение. Когда Джон услышал «Неу Jude», он воспринял слова «до and get her» («иди вперед, и пусть она станет твоей») как закодированное сообщение: «[Пол] говорил: «Иди вперед, оставь меня». На сознательном уровне он не хотел, чтобы я шел вперед, – рассказывал Леннон в конце жизни журналу Playboy. – Ангел внутри Маккартни благословлял меня. Но демону в нем это совсем не нравилось, потому что он не хотел потерять своего партнера».

В сентябре 1968-го The Beatles исполнили «Неу Jude» на телешоу «Frost On Sunday». Песня была принята на «ура», и музыканты решили, что им стоит снова выступить перед живой аудиторией, – Леннон был особенно воодушевлен этой идеей. В январе 1969 года был запланирован концерт в лондонском зале Roundhouse, а перед этим музыканты договорились записать репетиции для очередного телепоказа. Руководить съемками был приглашен Майкл Линдсей– Хогг, ранее снявший клипы по мотивам «Rain» и «Paperback Writer».

Перед началом работы Леннон, всегда считавший аранжировки «Sgt. Pepper’s» пустой показухой, сказал Джорджу Мартину: «Мы хотим, чтобы это был честный альбом… Никаких наложений… Мы просто записываем песню, и все».

Достичь этого, однако, было весьма непросто: чтобы записывать песни с одного дубля, приходилось бесконечно репетировать. Джордж Мартин настолько утомился сессиями, что перестал появляться в студии, и над треками для лонгплея «Get Back», переименованного впоследствии в «Let It Ве», работал приглашенный Маккартни Глин Джонс.

Все было непросто с самого начала. Поскольку репетиции решено было записывать, они проводились в Twickenham Film, работавшей с девяти до пяти – не самое лучшее время для Битлз. Это было бы преодолимо, если бы музыканты сохраняли энтузиазм по поводу своей задумки, но о том, для чего это все, помнил, похоже, только Маккартни. Впрочем, сессии оказались очень продуктивными: были сыграны пятьдесят две новые песни, и многие из тех, что не вошли в «Let It Ве», оказались на «Abbey Road» или стали жемчужинами ранних сольных альбомов участников группы. Но одновременно напряжение вырвалось наружу. Попытки Пола заставить всех заняться делом и управлять записью вызывали общее раздражение – особенно у Харрисона, который устал чувствовать себя на подчиненном положении и разочаровался в идее выступать живьем. Самые опасные трения, однако, назревали между Харрисоном и Ленноном: Джордж чувствовал, что голос Йоко теперь значит в студии чуть ли не больше, чем его собственный. 10 января Харрисон с Ленноном начали драться, и Джордж заявил, что уходит из группы. Через несколько дней ситуацию удалось разрешить, но Харрисон поставил условие, что после шоу в Roundhouse концертов больше не будет.

В итоге все сроки были провалены – к концу января стало ясно, что никакой концерт дать уже не получится. Однако The Beatles хотели завершить начатый фильм, и 29-го числа кто-то – одни говорят, что Пол, другие – что Ринго, – предложил заснять выступление на крыше здания Apple. На следующий день состоялся первый концерт группы за три года – он же последний и лучший.

Но несогласия музыкантов не ограничивались студией. Принадлежавший им лейбл Apple терял деньги, а участники группы категорически не желали (за исключением все того же Маккартни) следить за своими финансами. Apple был нужен новый управляющий, и Пол, собиравшийся жениться на американке Линде Истман, был уверен, что ее отец Ли и брат Джон – нью-йоркские адвокаты, работавшие в сфере шоу-бизнеса, – идеально справятся с этими обязанностями. Харрисон, Старр и в первую очередь Леннон, сочли, что Маккартни уже и так имеет слишком много влияния в группе, чтобы позволять его будущим родственникам заправлять финансовыми делами группы. Фаворитом Джона стал Аллен Клейн, давно уже мечтавший поработать с The Beatles, и, несмотря на предостережения Мика Джаггера, в сторону этой кандидатуры также склонились Джордж и Ринго.

Вечером 9 мая 1969 года, когда музыканты записывались в Olympic Sound Studios, Аллен Клейн ждал снаружи, пока Леннон, Харрисон и Старр по его указанию требовали от Маккартни, чтобы тот немедленно подписал с Клейном трехлетний контракт. Несмотря на ярость остальных, Пол отказался. Тогда Аллен и трое участников The Beatles сочли, что это не так уж и важно – решения в группе принимались большинством голосов, – но впоследствии Маккартни сумел доказать в суде, что поскольку его подписи под контрактом нет, он никак от Клейна не зависит.

Несмотря на тяготы работы над еще не вышедшим «Get Back», The Beatles снова собрались, чтобы записывать песни. Какое бы отвращение они ни испытывали друг к другу, им все еще нравилась музыка, которую они делали вместе. Склоки продолжались: в какой-то момент Леннон требовал, чтобы его песни и песни Маккартни были помещены на разных сторонах пластинки. При этом на первый план наконец вышел Харрисон: его «Something» и «Неге Comes The Sun» были сочтены одними из лучших вещей, которые The Beatles записали летом 1969-го.

Получившийся в результате альбом «Abbey Road» представляет собой масштабную панораму, отражающую зрелые силы участников группы. Но ее история уже подходила к концу. 13 сентября Леннон и Оно выступили на фестивале в Торонто с временным составом, включавшим в себя Эрика Клэптона, и этот опыт убедил Джона, что он больше не может ограничивать себя рамками старой группы. Неделю спустя, в ходе встречи в Apple, где Маккартни снова пытался побудить своих товарищей отправиться в тур, Леннон ответил: «По-моему, ты дурак. Я не собирался тебе говорить, но я распускаю группу. Это здорово. Это похоже на развод».

На какое-то время все затихло. В начале 1970 года Леннон говорил в интервью журналу «Rolling Stone», что The Beatles снова могут начать записываться и подумывают выступить на летнем фестивале в Канаде. Между тем Маккартни, увидев, что погибает группа, составлявшая смысл его жизни, пристрастился к алкоголю, потом с помощью Линды сумел выбраться и начал в конце 1969-го работу над первым сольным альбомом. Отчуждение между Полом и остальными участниками группы продолжало расти. Джон передал пленки с материалом для «Get Back»/»Let It Ве» создателю «стены звука» Филу Спектору: Аллен Клейн считал, что стиль Джорджа Мартина больше не подходит группе. Когда Маккартни услышал новые версии своих песен, в том числе содрогавшуюся под перегруженной оркестровкой «The Long And Winding Road», он потребовал, чтобы были внесены изменения, однако Клейн заявил ему, что уже слишком поздно. Другой удар по самолюбию музыканта был нанесен, когда остальные участники The Beatles с подачи своего менеджера потребовали от него отложить выпуск сольного диска – чтобы не смазывать эффект от выхода нового альбома группы. Маккартни наотрез отказался и буквально спустил с крыльца своего дома Ринго Старра, посланного к нему с этим предложением.

8 мая 1970 года пластинка «Let It Ве» и одноименный фильм были наконец представлены публике, но группы The Beatles на тот момент уже не существовало. Пройдет еще десять лет, и Леннона застрелят на улице. Маккартни, Харрисон и Старр еще сыграют вместе под именем The Beatles в середине 90-х, когда группа решит довести до ума незаконченные треки Джона для «The Beatles Anthology». При помощи Ли и Джона Истменов сэр Пол Маккартни станет одним из самых богатых людей в шоу-бизнесе; его жена Линда умрет от рака в 1998 году. В 2001 году скончается от рака и Джордж Харрисон. «Это было так давно, – вспоминал он в конце 90-х историю распада группы. – Иногда я спрашиваю себя, правда ли я там был, или все это мне приснилось».

В том, что «Beatles» стали величайшей группой в мире, заслуга всех участников ливерпульской четверки. В том же, что они таковой остались и, похоже, останутся навсегда, – заслуга, прежде всего, Пола Маккартни. Его сольная карьера, уникальная сама по себе, сыграла не последнюю роль в поддержании легенды великих «Beatles». Их осталось двое; Ринго Старр и Пол Маккартни. Сегодня их многие достижения, звания и заслуги, в принципе, не имеют большого значения, кроме одного: каждый из них навсегда останется одним из «Beatles», и они больше всего на свете гордятся именно этим своим званием. Согласитесь, гордиться есть чем, ведь один из «Beatles» – это не так мало в жизни.