Текст книги "Ласточки и Амазонки"

– Ветер с утра усилился, – заметила она, пока шли через поле.

– Мы паруса рифили, – сказал Роджер.

– В самом деле? – сказала мама.

– Я помогал, – сказал Роджер.

– С какого же риф-сезня* ты начал? – спросила мама.

– С ближнего к мачте, – ответил Роджер. – Потом привязал тот, что на конце гика, а которые посередине паруса, те последними.

– А какой ты первым распустишь, когда будете отдавать рифы?

– Сначала средние, потом на конце гика, потом тот, что у мачты.

– Правильно, – сказала мама. – Вижу, неумех и хлюпиков у вас на борту нет.

Они погрузили припасы, подняли парус и вскоре выходили из бухты.

– У пирата в плавучем доме пушка есть! – прокричал Роджер, когда «Ласточка» уже удалялась от берега. Оказавшись на суше, он об этом напрочь забыл.

– Правда? – крикнула в ответ мама. – Ну пока, мореплаватели!

Теперь ветер, и достаточно мощный, был попутным. «Ласточка» попросту летела обратно на остров – лишь кильватер пенился за кормой. Она прямым курсом проследовала мимо бухты Плавучего Дома. Было далековато для разглядывания подробностей, однако они все же увидели, как обитатель «пиратского корабля» встал с кресла и, опираясь на поручни, направил в их сторону бинокль. Минуту спустя «Ласточка» миновала южный мыс бухты, и плавучий дом скрылся из виду.

Вскоре они уже подходили к своему острову. Дом в Холли-Хоу успел показаться им слегка чужим, зато теперь остров был настоящим домом. Какой восторг был следить за его приближением! Думать о палатках, о лагере, видеть дым, уплывающий над вершинами леса, и знать, что это горит костер, разведенный старпомом!

– Кажется, дело к обеду, – сказал Роджер.

– Мясной пирог… – сказал Джон. – Ого, наш матрос на наблюдательном пункте!

Титти вправду стояла под высокой сосной на горке, которую они так и назвали – Наблюдательной. Титти помахала им рукой и скрылась из виду.

– Пошла сообщить Сьюзан, что мы на подходе, – сказал Роджер.

Между тем старпом с матросом на острове не теряли времени даром. Они сложили из крупных камней небольшой пирс, чтобы ходить по нему, когда требовалось зачерпнуть из озера чистой воды. Еще там было удобно полоскать тарелки и чашки. Почистив картошки, девочки варили ее в котелке, проверяя вилкой готовность, – в итоге картофелины больше смахивали на губки. Кроме того, старпом приготовила изрядное количество ломтей хлеба с маслом. Таким образом, обед был готов, и Титти спустилась на берег встречать «Ласточку».

– Мы тебе почту привезли, – крикнул Роджер. – И для Сьюзан письмо! А еще у твоего пирата пушка есть – вот! Мы сами видели!

– Настоящая пушка? – удивилась Титти.

– Да, – подтвердил капитан Джон.

– Я знала, что он точно пират, – сказала Титти.

Титти взяла купальные вещи и понесла в лагерь. Роджер потащил удочки и рыболовные снасти. Джон взял жестянку с бисквитами и горох в мешке. В самом скором времени четверо первопроходцев уже приговаривали мясной пирог. Он был, правда, холодный, зато картошка – до того горячая, что с ней пришлось немного повременить. Ее просто невозможно было уплетать с той же скоростью, что пирог. Картошку съели на второе. А вместо пудинга – бисквиты и яблоки.

Сьюзан прочла адресованное ей письмо.

– Мама пишет, я должна изо всех сил кормить вас латуком, горохом и всяким таким, иначе у всех начнется цинга. Что это еще за болезнь?

– От нее моряки мрут как мухи, – сказала Титти.

– Значит, на ужин едим горох, – сказала Сьюзан. – Вы с Роджером, пожалуй, начинайте уже его лущить.

Они до половины наполнили сковородку лущеным горохом, пока старпом мыла после обеда посуду.

Ветер успел тем временем стихнуть. Джон спустился к «Ласточке» и распустил рифы на парусе. Потом шлюпку столкнули на воду и под парусом отправились за остров, туда, где озеро сперва расширялось, а потом снова сужалось. Отсюда вдалеке был виден дымок парохода в нижней части озера.

– Там, наверно, гавань, как в Рио, – предположила Титти. – А кругом на материке дикари живут!

– Много лет пройдет, прежде чем мы всюду успеем побывать, – вздохнул Роджер.

– Мы начнем составлять свою собственную карту, – сказал Джон. – Будем каждый год наносить все, что исследуем, пока все не изучим.

Они по очереди садились к рулю. Как и следовало ожидать, Сьюзан управляла «Ласточкой» почти так же искусно, как и капитан Джон. Матрос Титти быстро училась всему. Под конец плавания за руль пустили даже юнгу Роджера, хотя Джон все время сидел рядом и был готов перехватить управление, если вдруг что пойдет не так.

«Ласточка» уже двигалась домой, когда с борта увидели еще один остров. Вообще-то, на озере островов было немало, но именно этот первопроходцы до сих пор просто не замечали, потому что он был очень невелик и лежал совсем близко от материка – они его принимали за мыс. Теперь, находясь у западного берега озера и галсами продвигаясь домой, они явственно увидели полоску воды между островом и материком. Островок лежал у западного берега, не точно напротив их острова – чуть севернее. Все сразу решили сойти с прямого курса домой, чтобы в лавировку пройти выше по озеру и поближе посмотреть на вновь открытый островок.

– Пройдем прямо проливом между ним и берегом, – сказала Титти.

– Он слишком узкий, – возразил Джон. – Там негде лавировать. Полным курсом еще можно бы, но откуда знать, может, там полно камней под водой. Так что под парусом я туда не полезу. А вот к острову – можно!

Один длинный галс – и они оказались почти у своего острова. Следующий галс – и «Ласточка» подошла к новооткрытому острову. Он был в самом деле невелик. Там почти ничего не было, кроме скал, вереска и двух засохших деревьев. Одно из них уже свалилось, второе еще стояло. На нем не было листьев, многие ветви обломало ветром. Правда, вместо листьев на голом дереве обнаружилось нечто другое. На сучьях сидели три темные длинношеие птицы. Титти нацелила на них подзорную трубу.

– Шеи у них как будто резиновые, – сказала она.

– А вон еще одна! Она что-то в клюве несет! – крикнул Роджер.

С озера подлетела четвертая птица. Она несла в клюве блестящую рыбку. Сев на ветку, птица запрокинула голову и проглотила рыбешку. Три другие мотали длинными шеями и зевали.

– Это что за птицы? – спросил Роджер.

– Бакланы, – сказал капитан Джон.

– Не совсем, – поправила Титти. – Разве что нас к китайским берегам занесло. Китайцы ловят бакланов и обучают их ловить для них рыбу. Я видела на картинке!

Когда «Ласточка» подошла ближе, они увидели, как один из бакланов слетел на воду и за ним – три остальных. Сначала в воде плавали четыре птицы. Внезапно их осталось лишь три. Потом четвертая вынырнула. Потом исчезла другая. За ней – третья. Наконец одна из птиц вынырнула с рыбкой в клюве и взлетела на сухое дерево.

– Рыбу ловят! – закричала Титти. – Смотрите, они рыбу ловят!

– Мы нанесем этот остров на нашу карту, – сказал капитан Джон. – Он будет называться Баклановым!

Когда шлюпка подошла вплотную, птица, сидевшая на дереве, улетела. Большая темная птица с белым пятном под клювом. Те три, что оставались в воде, быстро поплыли прочь, выставляя над поверхностью только шею да голову. Потом тоже снялись с воды и улетели следом за первой.

– Высаживаться будем? – спросил Роджер.

– Тут ничего нет – одни камни, – сказал Джон.

– Давайте домой, чаю попьем, – предложил старпом.

– К повороту приготовиться! – скомандовал Джон, и «Ласточка» развернулась.

Парус поймал попутный ветер, шлюпка быстро понеслась к южной оконечности острова. У внешних валунов прохода капитан Джон привелся к ветру, Сьюзан спустила парус, и они на веслах благополучно завели «Ласточку» в крохотную безопасную гавань.

Поужинав, первооткрыватели вооружились подзорной трубой и пошли рассматривать бакланов с Наблюдательной горки. До самой темноты они смотрели, как те вьются кругом сухого дерева на своем Баклановом острове. Расстояние превращало их в простые точки. Если бы экипаж «Ласточки» не разглядел их вблизи, трудно было бы догадаться, что это за птицы. Лежа на горке, исследователи строили такие планы, словно собирались провести на острове весь остаток своих дней.

– На самом деле, – сказал капитан Джон, – нам следовало бы ради пропитания стрелять диких коз.

– Только здесь ни одной нет, – заметила Сьюзан.

– И ружья у нас нет, – добавил Роджер.

– Конечно, это здорово, что у нас есть провизия, – сказал Джон. – Пеммикан и всякое такое… особенно бисквиты. Все путешественники с собой еду запасают, но питаются в основном охотой и рыбалкой. Завтра пойдем рыбу ловить – что поймаем, то и съедим.

– Вот бы нам сюда баклана ручного, – сказала Титти.

– Удочки есть, – отрезал Джон.

7
Продолжение островной жизни

На другое утро перед завтраком экипаж «Ласточки» в полном составе отправился купаться. Их место высадки, расположенное на восточной стороне острова, имело маленький пляж и в целом выглядело очень хорошей купальней. Там был песок, а камни не такие острые, как всюду вокруг. А еще дно здесь не уходило стремительно в глубину. Сьюзан ушла по отмели довольно далеко от берега – и сказала наконец, что Роджер тоже может купаться.

Роджер, нетерпеливо ожидавший на берегу, с плеском бросился в воду.

– Ты не просто барахтайся, ты плавай давай, – сказала старпом Сьюзан.

– Слушаюсь, сэр! – отчеканил Роджер. И встал в воде на четвереньки, выставив только голову. Во всяком случае, по ощущениям это очень напоминало плавание.

Джон и Сьюзан плавали наперегонки. В одну сторону, потом в другую.

Титти, в сторонке, примеряла образ баклана.

Ей казалось невозможным рассказывать об этом Джону или Сьюзан, пока не будет полной уверенности в успехе. Поэтому она ничего и не говорила. Однако обратила внимание на рыбью мелочь, кишевшую в мелкой прибрежной воде. Раз так, может, чуть подальше плавают рыбки покрупней? Вроде тех, на которых вчера охотились бакланы. Титти тогда очень внимательно наблюдала за ними. Помнится, они плавали тихо-спокойно… а потом вдруг ныряли в глубину, выгибая спину, прижимая крылья, – вниз головой! Титти попробовала нырнуть по-бакланьи, но оказалось, что без помощи рук и погрузиться-то как следует не удавалось. И даже с помощью рук нырнуть получалось, лишь подняв тучу брызг на поверхности.

– Ты что ногами в воздухе брыкаешь, Титти? – спросил Роджер после одной из таких попыток нырнуть. Увы, он сказал сущую правду. Титти сама знала: пока она как могла загоняла в глубину голову и верхнюю часть тела, брыкающиеся ноги торчали из воды.

Поэтому Титти отошла прочь, желая приблизиться к рыбе и всемерно удалиться от Роджера. Наконец-то она поняла, как правильно разворачивать ладони, чтобы взмахи рук увлекали ее вниз. Ей даже удалось без большого труда открывать глаза под водой – правда, виделось все словно сквозь ярко-зеленый туман. Рыба не показывалась. Сделав очень большое усилие, Титти добралась до самого дна, но рыбы так и не обнаружила. Она, отдуваясь, вырвалась на поверхность, потом ныряла еще и еще. Все было без толку. Титти взяла со дна камешек в качестве доказательства, что она вправду там побывала, и торопливо вынырнула, чуть не наглотавшись воды. Причина неудачи была понятна. Рыба видела ее приближение и уплывала гораздо быстрей, чем она была способна ее преследовать. Значит, оставались только удочки. Титти поплыла к берегу, держа камешек, добытый со дна.

– Что там у тебя? – спросил Роджер.

– Камень, – сказала Титти. – Я его со дна подняла.

– Что за камень?

– Вероятно, жемчужина. Давай будем ловцами жемчуга!

Бакланы были забыты. Матрос и юнга тут же обратились в ныряльщиков за жемчугом.

– Только не разрешай Роджеру заплывать далеко! – окликнула старпом. – Я пойду за огнем присмотрю!

Джон тоже выбрался из воды. Вскоре он прошел мимо ныряльщиков на веслах, направляясь за молоком.

– Что вы делаете? – крикнул он им.

– Жемчуг ловим на дне!

– Долго в воде не сидите. Кто к моему возвращению с молоком окажется мокрым и неодетым – никакого завтрака не получит!

– Так точно, сэр! – сказала Титти.

Роджер тоже хотел сказать «так точно, сэр!», но нижняя часть лица была погружена в воду, поэтому получилось одно бульканье.

Ему и глаза как следует открыть под водой не удавалось. Поэтому, бултыхаясь на глубине два-три фута, он искал донные жемчужины в основном ощупью. Матрос Титти с открытыми глазами плавала у самого дна, выбирая камешки побелее. Для жемчуга они были, пожалуй, несколько великоваты, но может ли жемчужина быть слишком большой? Чем больше, тем лучше! Скоро у края воды выросла кучка мокрого блестящего жемчуга. Картину немного портило лишь то, что, как только камешки высыхали – а сохли они на солнышке очень быстро, – весь блеск пропадал и считать их жемчугом больше не получалось.

Охота за жемчугом прекратилась, как только они увидели капитана Джона, взявшего обратный курс с фермы Диксонов. «Ласточка» везла груз. Вздымая тучи брызг, матрос и юнга бросились к берегу, где их ждали полотенца. Задолго до того, как капитан Джон подгреб на шлюпке к берегу, обсохшая и приодетая команда встречала его на берегу. Привезенное заняло все руки. Два хлеба, два больших пучка латука, корзинка яиц, бутыль с молоком… и небольшая жестянка для табака.

– А в ней что? – поинтересовался Роджер.

– Червяки, – ответил капитан Джон.

– Так мы рыбачить пойдем? – спросил Роджер.

– Да, – сказал капитан Джон. – Мистер Дикси мне червяков дал. Он говорит, между островом и его причалом отлично ловится окунь. Еще он сказал, что на живца клюет лучше, чем на червя. А окунь стоит всюду, где в воде водоросли!

Вскоре с завтраком было покончено. Пока старпом Сьюзан возилась с посудой, остальные завладели сковородкой, решив использовать ее в качестве емкости для наживки, и наполнили до половины водой. Потом принялись ловить на отмели мальков и собрали немалое их количество. Затем сняли с «Ласточки» мачту и вместе с гиком, рейком и парусом оставили на берегу, чтобы освободить в лодке побольше места. Сьюзан присоединилась к остальным, также вооружившись удочкой. Они принялись грести прочь от острова, направляясь к заливчику возле фермы Диксона. Юнга Роджер сидел на самом носу, высматривая водоросли в воде.

– Водоросли! – закричал он почти сразу, как только они оказались в бухте. – Полным-полно!

И правда, по обоим бортам «Ласточки» тянулись под водой длинные зеленые космы.

– Нужно встать у самого края зарослей, в таком месте, где не слишком глубоко. Готовы отдать якорь?

Старпом Сьюзан пояснила для юнги:

– Держи якорь на весу, а когда я скажу «отдать якорь!» – брось его.

Джон делал гребок, смотрел в воду, делал еще гребок.

– Кто-нибудь может разглядеть дно?

– Я вижу, прямо сейчас, – сказал Роджер.

– Отлично. И я его вижу. Там трава растет, то есть внизу песок. И заросли рядом. Кажется, местечко прямо для нас!

– Отдать якорь! – скомандовала старпом.

Роджер отпустил руки. «Ласточка» медленно развернулась. В следующий момент на воде закачались четыре красных поплавка, по два с каждого борта.

– Какую глубину поставила, Сьюзан? – спросила Титти.

– Почти самую большую, какую удочка позволяет, – сказала Сьюзан.

– А я – примерно три фута. Наживку свою вижу.

– Так неправильно, – возразил Джон. – Живец должен плавать примерно в футе от дна. Вытащи крючок – я тебе поплавок повыше поставлю.

Поплавок Сьюзан нырнул первым. Она тотчас подсекла, но на крючке ничего не было.

– Живца моего украл, – сказала она.

– Слишком рано подсекла, – сказал Джон.

– Вот бы еще лодка поменьше крутилась, – сказала Титти. – Смотри, Роджер, твой поплавок почти касается моего. Сейчас ты мой со своим вытащишь… Ну вот, все перепуталось!

Джон распутал им удочки. Но пока он этим занимался, «Ласточку» развернуло в другую сторону, и его собственную леску захлестнуло с удочкой Сьюзан.

– Так не пойдет, – сказала она. – Нужно бросить второй якорь, чтобы лодку не крутило. Всем вытащить удочки! Поднимай якорь, Роджер. Надо взять на берегу камень побольше. Якорный трос у нас длинный – хватит на оба…

Сказано – сделано. Они добрались до берега, привязали на другой конец якорной веревки большой камень. Потом вернулись на место неподалеку от прежнего. Роджер отдал носовой якорь, Сьюзан опустила камень с кормы. В этот раз «Ласточка» повернулась бортом к ветру и даже не пыталась крутиться. Зато вскорости оказалось, что с наветренной стороны удочку забрасывать без толку. Как ни слаб был ветер, поплавки постепенно затягивало под борт. Поэтому все четверо забрасывали с одного борта. Поскольку лодка больше не крутилась, это было вполне удобно. Конечно, каждый следил не только за своим поплавком, а за всеми сразу.

– У кого первого клюнет? – спросил Роджер.

– У меня, – заявила Титти. – Вон, поплавок уже подрагивает…

– Проверь, что там у тебя, Джон, – сказала Сьюзан. – Твоего поплавка не видать.

Джон повернул голову. Его поплавок и вправду исчез. Он дернул. Кончик удочки пригнулся в воде, потом выпрямился. В воздух взвился небольшой толстый окунь с ярко-красными плавниками и темно-зелеными полосами на боках.

– Один есть, – сказал Джон, заново наживляя крючок.

За первым окунем вскоре последовали еще и еще. Иногда ныряли по три поплавка разом. На дне лодки росла горка рыбешек.

Роджер взялся их подсчитывать:

– Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…

– Где твой поплавок, Роджер? – спросила старпом.

– И на удочку свою посмотри, – сказала Титти.

Роджер так и подскочил. Схватил дергающееся удилище, которое он положил, отвлекшись на подсчет добычи. На том конце лески сразу ощутился вес рыбы. Как раз когда добыча должна была показаться на поверхности, вода вдруг с силой забурлила и конец удочки вновь пригнуло книзу. Роджер вцепился в нее что было сил, так что удилище согнулось крутой дугой.

– Это акула! – закричал он. – Это акула!

Под водой и вправду двигалось нечто крупное. Оно пыталось уйти в глубину, тянуло удочку туда и сюда.

– Дай слабины, – сказал Джон, но Роджер леску не отпускал.

И вдруг на поверхность вырвалась рыбина длиной в целый ярд. Пестро-зеленая, с темной спиной и светлым брюхом. Из воды высунулась огромная голова. Открылась широченная белая пасть. Рыбина встряхнулась… Высоко в воздух взлетел маленький окушок. Удочка Роджера выпрямилась. Мгновение огромная рыбина неподвижно лежала под самой поверхностью, злобно поглядывая на экипаж «Ласточки», а те – на нее. Потом, ударив хвостом так, что на воде остался след, рыбина скрылась. Роджер втянул в лодку маленького окуня. Тот был мертв, на боках виднелись рваные раны от огромных щучьих зубов.

– Ух ты! – сказал Роджер. – Как по-вашему, здесь вправду безопасно купаться?

После этого окунь ловиться начисто перестал. Щука всех распугала. А поскольку клев прекратился, рыбалку никто, кроме Джона, продолжать не захотел. Наконец Сьюзан сказала, что окуней они в любом случае наловили достаточно, а если кто-то собирается их есть, добычу нужно сперва вычистить. Так что они подняли якорь, затащили внутрь камень и пошли на веслах назад к своему острову.

Чистка рыбы оказалась занятием не из приятных. Занималась этим старпом. Она пластала рыбешек острым ножом, вынимала кишки. Их бросали в костер, а окуньков Роджер по одному носил промывать на берег. С первой рыбешки старпом попыталась отскрести чешую, но вскоре отступилась. Всю добычу Сьюзан крепко посолила и зажарила в масле прямо с чешуей. Когда рыба была готова, шкурки легко отстали вместе с чешуей. Старпом, правда, жалела впустую пропавшего масла, но капитан и команда сказали, что игра стоила свеч.

Во второй половине дня «Ласточку» решили килевать*. Вынув балласт, шлюпку вытащили подальше на сушу и накренили сперва на один борт, потом на другой, очищая днище. Как выяснилось, шлюпка в этом не нуждалась, но лучше лишняя забота, чем недосмотр. Почем знать, вдруг она вся ракушками обросла? Водорослями опуталась? Вот на этот случай корабли и килюют, и «Ласточка» не должна была стать исключением. Потом ее вновь спустили на воду, вернули на место балласт, поставили мачту – и отвели вдоль берега в гавань.

После этого старпом велела раздобыть еще дров. Этим занялась вся команда. С берега перетаскали весь плавник, годившийся для костра, и сложили в лагере, близ оставшейся кучки. Работа всех утомила. Покончив с дровами, команда отправилась на свой наблюдательный пункт – следить за движением судов по озеру. Было решено также обсудить названия для всех мест на острове. У них уже была наблюдательная горка, та самая, под высокой сосной. Еще имелись место высадки, гавань, западный берег – и лагерь. Кроме того, были места, видимые с острова. Дарьен, залив Плавучего Дома, бухта Диксонов (от этого имени быстро отказались, назвав бухту Акульей после встречи с огромной рыбиной, едва не пойманной Роджером) и, конечно, Бакланий остров. Далеко на юге располагалась Антарктика. На севере за Рио простиралась Арктика. Что касается их собственного острова, подходящего названия никак не удавалось подобрать. Уже прозвучали «Ласточкин остров», «остров Уокеров», «остров Большого Дерева»… Беспокоила только мысль о костровой яме, которую они здесь нашли и использовали, и об аккуратной стопочке дров, которую они почему-то решили не жечь. А вдруг остров уже наречен да еще носит роскошное, звучное название? Места вроде Дарьена или Рио были не так важны, но остров! Все, что касалось острова, имело особенное значение.

Покамест исследователи по очереди наводили подзорную трубу, следя за движением на озере. Взад и вперед проходили крупные пароходы. Когда один из них миновал остров, ребята следили за расходящимися волнами и слушали, как они набегают на берег. Еще туда-сюда сновали моторные катера. Люди выбирались порыбачить на гребных лодках. Наблюдались и парусные яхты, но не так много. Все упомянутые суда – пароходы, катера, яхты и даже весельные лодки – намного превосходили размерами «Ласточку». Их скопом записали в туземную флотилию. Лишь на третий день островной жизни они увидели суденышко размером со свою шлюпку. Лавируя, оно вышло из-за Дарьена – и исчезло в заливе Плавучего Дома.