Текст книги "Каббала"

III. Датировка и авторство Зогара

Гипотеза о том, что Зогар написан рабби Моше де Леоном во второй половине XIII в., основывается на доказательствах, содержащихся в самом тексте: современные критики делают такой вывод, опираясь не только на ссылки на поздние события, встречающиеся в тексте, и даже не на имеющиеся исторические свидетельства того, что некий испанский еврей, подозреваемый в этом грандиозном обмане, якобы жил за счет переписки Зогара[177]177
  Свидетельство, встречающееся в Сефер Йохасин и относящееся к Зогару, принимается всеми исследователями, но, на наш взгляд, оно носит в чем-то неправдоподобный характер. Зогар представляет собой огромный по объему труд, и для того чтобы изготовить его многочисленные копии, Моше де Леону понадобился бы целый штат переписчиков. Однако на этот счет какие-либо сведения отсутствуют. Если же Леон переписывал книгу собственноручно, то вряд ли он получал бы за свой труд «большую плату» ввиду медленности процесса. Существует иное предположение: ему якобы покровительствовал богатый еврей, которому он посвящал свои книги, но этому нет конкретных подтверждений. Данное мнение основывается на том факте, что Леон ряд своих творений посвятил единоверцам, которые якобы были его покровителями.


[Закрыть], о нем не знали до этого момента или что оригинальная рукопись, с которой рабби Моше делал списки, так никогда и не была найдена. Она базируется на свидетельстве, появившемся одновременно с обнародованием Зогара или немного позже. Вполне возможно, что если бы такого свидетельства не существовало или оно не попало в поле зрения исследователей, последние пришли бы к аналогичному мнению самостоятельно. Но если это свидетельство истолковано правильно, то главное обвинение против Зогара вообще не является открытием современной критики. Оно само напрашивается, и, следовательно, подозрения относительно происхождения Зогара связаны как с самим текстом, так и с историческими фактами. Таким образом, эта проблема построена не на песке и требует досконального и всестороннего анализа, дабы нас не обвинили в предвзятости. В то же время мы ставим перед собой задачу полностью опровергнуть выводы стороны обвинения.

Сначала разберемся с предлагаемыми внешними свидетельствами. В 1566 г. в Константинополе вышла на иврите книга Сефер Йохасин, или Книга родословий (генеалогий) рабби Моше Авраама бен Шмуэля Закуто, жившего во второй половине XV в.[178]178
  Имеется в виду эпоха царствования Фердинанда и Изабеллы, когда еврей из Саламанки был учителем в Сарагосе. После выхода эдикта об изгнании евреев из Испании он перебрался в Португалию и был назначен королем Эммануилом придворным историографом. Трактат Сефер Йохасин охватывает период от Сотворения мира до 1500 г. Книга имела высокую репутацию у латинских библиографов Каббалы и неоднократно упоминается Бартолоччи.


[Закрыть] По мнению этого автора, величие Зогара заключается в том, что он является истинным светочем мира. В нем кроются глубочайшие тайны Торы и скрытой Традиции Израиля. Зогар согласуется с истиной писаного и устного Закона; в нем изложены речения рабби, известного под именем Шимона бар Йохая, учителя мудрости эпохи императора Антонина, но на самом деле его учеников. Наконец, Зогар стал известен только после смерти рабби Моше бен Нахмана, т. е. во второй половине XIII в.[179]179
  Рабби Моше бен Нахман Геронди, испанский талмудист из Героны, известный также как рабби Моше бен Нахман, прозванный Рамбан и Нахманид, умер в Палестине около 1270 г.


[Закрыть] Таким образом, рабби Авраама не следует относить к числу противников Зогара, как пытаются это сделать ряд современных критиков.

Представляется странным, что в книге, где превозносится Зогар, содержится рассказ, в котором он представлен как фальсификация некоего рабби Моше де Леона, или иначе Моше бен Шем Това, выполненная им в целях наживы. Тем не менее на первый взгляд дело обстоит именно так, и так поняли его противники Зогара. В действительности это имеет простое объяснение: рассказ, о котором идет речь, представляет собой незавершенный фрагмент. Доказательством того, что в отсутствующей концовке удостоверяется подлинность Зогара и оправдывается переписчик этой рукописи, служит тот факт, что человек, о приключениях которого идет речь в рассказе, в конечном итоге лично убедился в том, что Зогар – не великолепная подделка, поскольку в одном из своих трактатов приводит цитаты из него. Даже такой убежденный противник подлинности древнего происхождения Зогара, как Грец, признает убедительным этот факт.

В рассказе речь идет о приключениях некоего Ицхака из Акко – ученика рабби Моше бен Нахмана, который, как утверждали, творил чудеса, комбинируя буквы древнееврейского алфавита по системе, которую он узнал от ангелов, т. е. он был визионером, если обойтись без жесткой критики. Иными словами, он находился в Новаре в Италии в 1293 г., когда услышал, что некий испанский раввин обладает изводной рукописью Зогара. Охваченный стремлением ознакомиться с ней, он отправляется в Испанию. Там до него доходят слухи, что ученый мудрец рабби Моше бен Нахман послал книгу своему сыну в Каталонию из Палестины[180]180
  Удивительно, что ученик узнал о том, что учитель имеет такое сокровище, по слухам, дошедшим издалека.


[Закрыть], но корабль, на котором была отправлена рукопись, бурей прибило не то в Арагонию[181]181
  Речь, видимо, идет об Аликанте, поскольку Арагон далеко от побережья.


[Закрыть], не то в Каталонию, и драгоценная рукопись оказалась у Моше де Леона. В Вальядолиде Ицхак из Акко встретился с Моше де Леоном, и тот клялся, что действительно владеет «древней книгой», которая находится у него дома в Авиле, и он покажет ее Ицхаку, когда тот придет к нему. После этого «пошел этот рабби Моше в город Аревало, возвращаясь к себе домой в Авилу, и заболел в Аревало и умер»[182]182
  Пока в этой истории рабби Моше де Леон представлен вполне честным человеком.


[Закрыть]. Придя в Авилу, рабби Ицхак стал расспрашивать близких скончавшегося. Один из них, по имени рабби Давид де-Панкорбо, сообщил, что Моше де Леон «был большим мотом», извлекал выгоду из своих писаний[183]183
  За этим заявлением явно ничего не скрывается.


[Закрыть], и «оставил он своих жену и дочь в полной нищете, в голоде и жажде, и в лютой нужде»[184]184
  Существуют противоположные свидетельства раввина из синагоги Авилы, утверждавшего, что Моше де Леон был столь беден, что: 1) не мог даже оплатить путешествие; 2) заработки его не позволяли ему прокормить семью. См.: Finn J. Sephardim, History of the Jews in Spain and Portugal. 1841. P. 303, 304.


[Закрыть]. Что же касается Зогара, то он его писал «из собственной головы».

Не совсем ясно, какое впечатление все эти свидетельства произвели на рабби Ицхака, но он обратился к богатому еврею рабби Йосефу из Авилы, который знал вдову и дочь Моше. Рабби Ицхак предложил дочери Моше выйти замуж за своего сына, пообещав приличное содержание при условии, что ему отдадут оригинальную рукопись Зогара. Вдова и дочь Моше пребывали в страшной нищете и, нет сомнений, что с радостью отдали бы ему рукопись. Однако обе уверяли рабби, что не было никакой рукописи и Моше писал все «из собственной головы» и своей рукой[185]185
  Следовательно, Леон не привлекал помощников для переписывания рукописи, а значит, сколько бы ему не платили за рукописи, он не мог делать их в большом количестве. Такой труд требовал немалого усердия, и на мотовство не оставалось бы времени. Если же Леон вел бы праздный образ жизни, у него не осталось бы денег. Кроме того, он должен был иметь копию своего собственного произведения, с которой можно было делать списки, причем она должна была находиться у него дома, чтобы можно было ее показывать и в нее заглядывать.


[Закрыть]. Не сумев ничего выяснить, рабби Ицхак отправился из Авилы в Талаверу, где встретился с рабби Йосефом Леви, «сыном каббалиста рабби Тодроса» и Иаковом, учеником Моше. На его расспросы они оба ответили, что у рабби Моше де Леона имелся подлинник Зогара, они сами в этом убедились, проведя некое испытание. Сущность этого испытания не совсем понятна, а запись Ицхака обрывается на середине предложения, в котором рассказывается, что в Толедо он узнал о старце рабби Йакове, который «клялся, призывая в свидетели небо и землю, что книга Зогар составлена рабби Шимоном бен Йохаем…».

Мы сознательно опускаем в своем изложении ряд мелких деталей, которые могут заставить усомниться в правдивости этого рассказа, чтобы не вносить лишнюю путаницу. Отметим только, что он завершается торжественным свидетельством в пользу подлинности древнего происхождения Зогара. Судя по произошедшему в дальнейшем, рабби Ицхак признал истинным это свидетельство. Если признать данный рассказ подлинным, то его беспристрастная и нелицеприятная критика не позволяет принять свидетельство, отвергаемое как несостоятельное, записавшей его личностью. Иное возможно только тогда, когда такая личность руководствуется другими соображениями. Итак, нельзя считать, что в рассказе в Сефер Йохасин содержится доказательство того факта, что рабби Моше де Леон писал Зогар «из собственной головы»[186]186
  За исключением этого рассказа, насколько нам известно, отсутствуют доказательства даже того, что Леон имел какое-либо отношение к нему в качестве переписчика. Если же он действительно был его переписчиком, редактором и кодификатором, необходимо отметить, что это не является основанием для того, чтобы сомневаться в древности Зогара. Наконец, констатируем, что Сефер Йохасин представляет собой единственный авторитетный источник, который позволяет точно определить год смерти рабби Моше де Леона. Остается вопрос, кем был рабби Моше де Леон, которому рабби Шмуэль, сын Ицхака, переписывал копию Море в 1452 г., которая сегодня хранится в библиотеке Гюнлунг в Париже под номером 771, о чем упомянуто в предисловии Фридландера к третьему тому Маймонида (с. XIV).


[Закрыть]. Рабби Моше Авраам отмечает, что тот писал его «с помощью Пишущего Имени», т. е. по откровению свыше, однако мы не считаем, что эту тему следует обсуждать.

Иными словами, история имеет весьма путаный характер, и большинство участников спора так или иначе сталкиваются с противоречиями. Они видят в рабби Моше де Леона лишь переписчика, но не могут не заметить встречающиеся в Зогаре ссылки на более поздние события, а предпринятые ими попытки объяснить эти факты совершенно несостоятельны. Другие считают переписчика тайным автором, но перед ними возникает иная, невероятно трудная проблема – как доказать, что столь сложный по своей структуре текст мог написать один человек – Моше де Леон. Их аргументы представляются также неубедительными и необоснованными.

На основании самого текста можно выделить следующие аргументы против древности Зогара:

1. В нем содержатся знаки огласовки, которые, как полагают, возникли в послеталмудическую эпоху[187]187
  Еврей Элиас Левит, живший в Германии в XVI в., один из первых доказал их позднее происхождение. Согласно его мнению, обозначение гласных было введено евреями из ученой школы Тивериады в VI в. Существовала другая точка зрения, что к этому времени раввинистические школы в Иудее были закрыты и центр учености переместился в Вавилон (см.: Levi D. Lingua Sacra. London, 1785. Pt. I. P. III. § I). Однако Гинсбург принял теорию Левита со следующими исправлениями: он полагал, что она была создана караимом рабби Моха в конце VI в. Давид Леви считает сам факт признания системы огласовки караимами доказательством ее древности, поскольку, дескать, они были «непримиримыми врагами Традиции и новаций». К сожалению, известные ивритские рукописи со знаками огласовки датируются не ранее X в.


[Закрыть].

2. Он включает цитаты из трактата «Обязанности сердца», написанного иудеем из Сарагосы[188]188
  Рабби Бехай бен Йосеф ибн Бакода.


[Закрыть] примерно в середине XI в.

3. В нем называют два вида филактериев, или тфилин, что считается доказательством позднего происхождения всего кодекса[189]189
  Общее описание тфилин см.: Basnage. Histoire des Juifs. Vol. III. P. 725 et seq. В любом словаре непосвященный читатель увидит, что филактерий представляет собой полоску пергамента со стихом из Пятикнижия. Евреи надевают его во время молитвы на голову или на голову и руку.


[Закрыть].

4. Он содержит упоминания об авторитетных учителей, живших значительно позднее предполагаемого времени написания Зогара.

5. Он изложен на арамейском языке. В эпоху, к которой относят Зогар, т. е. в период деятельности рабби Шимона, арамейский был разговорным языком, а языком еврейской учености и религиозных писаний был иврит.

Сторонники древнего происхождения Зогара опровергают вышеперечисленные аргументы следующим образом:

1. Знаки огласовки изобретены не в послеталмудическую эпоху; доказательство этого – упоминание огласовки в Талмуде, а оно, несомненно, появилось задолго до XIII в., когда жил рабби Моше де Леон. В Талмуде указывается, что знаки огласовки были даны Моисею на горе Синай[190]190
  Трактат Недарим, Вав Мегила, Вав Берахот и Вав Эрувим. Кроме того, та же мысль по-своему содержится и в Зогаре. Это доказывает, что Зогар представляет собой бытующее в еврействе предание или заимствование из Талмуда, этой сокровищницы преданий.


[Закрыть]. Некоторые настаивали на существовании системы обозначения гласных в дохристианскую эру, в том числе немногочисленных случаях в Пятикнижии, но они, по существу, не являются собственно знаками огласовки. Это показывает недобросовестность тех, кто настаивает на ее существовании. Указание на использование знаков огласовки в самом начале послеталмудической эпохи[191]191
  См.: Levi D. Op. cit. Он пишет, что в вавилонском Талмуде есть упоминания о том, что «знаки огласовки и, в частности, интонирования закона, которые могут обозначаться от руки, впоследствии превращаются в видимые знаки или пометы и понимаются вместе как обозначения гласных и интонирования». Хотя высказывание Леви относится к самому началу спора, к нему и сейчас можно прислушаться. Баснаж (Vol. II. P. 763) считает временем применения знаков огласовки XI век.


[Закрыть] требуется для того, чтобы опровергнуть подобное возражение против разумной древности Зогара[192]192
  Толкование блаженного Иеронима на Иеремию считают доказательством того, что обозначения гласных в его дни не существовало. Диссертацию, содержащую критику их древности, см.: Memoirs de Literature de L’Academie des Inscriptions et Belles Lettres. Vol. XX. P. 22 et seq. Автор делает вывод о существовании системы обозначения гласных в III в.


[Закрыть].

2. Несомненно, что трактат «Обязанности сердца» относится к XI в., но сторонники древнего происхождения Зогара отмечают, что автор заимствовал трактат из более раннего текста Зогара, упоминания о котором обнаруживаются в Талмуде в мидраше рабби Шимона бар Йохая[193]193
  Йеллинек полагает, что классический труд Каббалы известен под тремя названиями: а) Мидраш рабби Шимона бар Йохая; б) Мидраш «Да будет свет!»; в) Зогар, т. е. Сияние (Блеск) или Свет (из Дан., 12:3) (Jellinek. Die Kabbala, oderdie Religions philosophie der Hebraёi von Franck. Leipsig, 1844). Мидраш – это символический нарратив, сказание или история.


[Закрыть]. В нем указано, что автор является современником рабби Авраама, который написал авторитетное толкование Книги Творения. Однако данный персонаж, который рядом мечтателей отождествлялся с предполагаемым наставником Николаса Фламеля, якобы посвятившим его в секреты алхимии, скончался в конце XII столетия. Нам предлагается выбрать из этой альтернативы что-то одно, но факты таковы: Зогар содержит материал, который зафиксирован в трактате XI в.

3. Существование двух видов филактериев обосновывается различными раввинистическими прочтениями пассажа в Священном Писании, касающихся правил их применения. Вопрос заключается в том, появилось ли данное расхождение в интерпретации предписания в XI в. или в самом начале эпохи составления Талмуда. Сторонники древнего происхождения Зогара приводят аргументы в пользу последней точки зрения; однако нам неизвестно употребление двух филактериев до X в.

4. В Зогаре упоминаются имена законоучителей школы амораев, что объясняется расширенным пониманием его как явления, формирующегося на протяжении нескольких столетий. Это верно применительно к более ранней ивритской литературе как канонической, так и неканонической. Это утверждение имеет определенную косвенную силу. Однако его сторонники сами опровергают этот аргумент, когда утверждают, что если бы Зогар был действительно написан рабби Моше де Леоном, он не цитировал бы более поздних авторитетов. Вся история литературных подделок свидетельствует об обратном. Отсюда следует однозначный вывод: в том виде, в котором Зогар дошел до нас, несомненно, является более поздним, чем самые поздние из упоминаемых в нем авторитетных имен. Иное невозможно, но каким образом в него были включены эти авторитеты – вопрос другой.

5. Во время поисков изводной рукописи Зогара рабби Ицхак из Акко, как отмечено в документе, якобы сказал: «Что написано на арамейском языке (Иерушалми) – это, верно, слова самого рабби Шимона, а то, что написано на святом языке (древнееврейском), – это не его слова, а речи подделывателя». Это является одним из основных доводов «от арамейского» в споре о подлинной древности Зогара, он четко сформулирован иудейским свидетелем XIII в.[194]194
  Ср. статью s. v. Midrashim в Encyclopaedia Britannica Шиллера-Шинесси, читавшего курс по Талмуду в Кембридже: «Зогар зародился в Палестине в конце II или начале III столетия и был завершен в конце VI или начале VII столетия. И содержание, и язык не позволяют предполагать, что он был составлен после этого времени или до Ренессанса».


[Закрыть] Защитниками его древности выдвигаются следующие аргументы: а) арамейский представляет собой язык Таргумов; б) неканонический язык используется для усиления символизма, что, пожалуй, чересчур тонко; в) если соглашаться с древностью Зогара, упоминаемый в книге писец рабби Шимона бар Йохая – это рабби Абба, родившийся в Вавилоне и посему свободно владеющий арамейским[195]195
  Свидетельства редакторской деятельности рабби Аббы отсутствуют, однако если что-то из зогарической Традиции было записано во II в., имеются все основания принять недвусмысленное указание в Малом Собрании, согласно которому запись могла быть осуществлена сыном рабби Шимона, конечно, применительно только к этому конкретному тексту.


[Закрыть]; г) если считать, что Зогар является подделкой рабби Моше де Леона, то он написал бы его на иврите, как и другие его книги[196]196
  По всему комплексу вопросов см.: Munk. Melanges de Philosophie, Juive et Arabe. P. 280, 281: «Арамейский Зогара – это не арамейский Даниила и Ездры, халдейского парафраза Таргума Онкелоса и Ионафана, Талмудов, Мидрашим или гаонов (Gueonum), а неправильная и искаженная смесь их всех». Мунк обнаруживает в Зогаре примеры непонимания используемого языка. Тем самым на подделывателя возлагается двойной и почти неудобоносимый груз. Актуальным остается вопрос, который был поставлен Франком в 1845 г. и на который до сих пор нет ответа: как мог рабби Моше де Леон в начале XIV в. разрабатывать столь возвышенные материи на языке, который большинство выдающихся ученых давно уже способно было в лучшем случае только понимать и на котором, исходя из этой гипотезы, не было создано ни одного произведения, кое могло бы послужить ему образцом? (См.: La Kabbala. P. 104.)


[Закрыть].

Из перечисленных выше вопросов и ответов следует вывод, согласно которому доказательства из самого текста Зогара, касающиеся позднего происхождения основного корпуса, не имеют силы. Указанные две схемы отнюдь не учитывают всех трудностей или контрдоводов, по-видимому, самым последовательным выразителем которых во многих положениях в настоящее время остается Франк[197]197
  Противником его в этом споре является Карпп (Op. cit. P. 307, 308). Он ссылается на рабби Йехуду Хадасси и его трактат Эшкол Гакофек, написанный в 1148 г. В нем автор обнаруживает обширные познания в области еврейских религиозных и философских направлений. Рабби Йехуда Хадасси резко нападает на антропоморфизм талмудистов и приводит всевозможные примеры из раввинистической литературы, но в его книге ни разу не упоминается Зогар; что, как полагает ученый, было бы немыслимо, если бы эта великая и в плане антропоморфизма исключительная книга была в то время достаточно широко известна.


[Закрыть]. Если не обращать внимание на странное отсутствие проблемы христианского влияния, да и вообще всяких ссылок на христианство, его замечания по поводу того, что нет анализа аристотелевского влияния и языка в Зогаре, являются столь же серьезными, как и то время, как они были первоначально высказаны в 1843 г. Убедительность аргументации в пользу древности Зогара одновременно подтверждает главное доказательство опровержения его древности. Из того, что в нем упоминаются авторитетные учителя позднего времени, можно сделать вывод, что Зогар формировался так же, как Талмуд и ряд канонических книг Священного Писания. Следует согласиться со следующим предположением: если Зогар появился одновременно с Талмудом, то Талмуд должен содержать упоминание о нем, и оно там действительно присутствует. Однако Зогар там имеет название Тайного Учения и другие наименования, приводимые в данном разделе.

Нашей задачей не является слишком глубокое рассмотрение данной проблемы. Большинство аргументов, приводимых спорящими сторонами, имеет специфичный характер, представляется нецелесообразным уделять им больше внимания. Так, высказывалась мысль о том, что рабби Моше де Леон вряд ли мог создать труд, подобный Зогару, поскольку он якобы и интеллектуально, и морально не подходил для такого предприятия[198]198
  Шиллер-Шинесси доказывает, что он слишком гордился своими другими книгами и потому едва ли скрыл бы свою причастность к Зогару; однако и этот аргумент не столь уж бесспорен. Этот же исследователь считает его не очень серьезным каббалистом, и обе стороны сходятся на том, что другие трактаты Моше де Леона имеют не очень высокий уровень. Однако Йеллинек приводит из этих книг отрывки, имеющие параллели в Зогаре, и на основании данных примеров многие критики делают вывод об идентичности авторства. В любом другом случае такие параллели не привели бы к подобным умозаключениям.


[Закрыть]. Выше уже отмечалось, что Моше де Леон действительно представляется неподходящей фигурой, но реальные возможности человека порой открывает случай. Многие великие книги созданы людьми, которые до этого не предлагали ничего достойного внимания. Если решать эту проблему с научной позиции, то рабби Моше де Леон известен лишь по его другим писаниям и по явно предвзятому свидетельству враждебно настроенного родственника. Несомненно, что Зогар начал распространяться в еврейской среде сразу, с момента его появления, и воспринимался далеко не однозначно: так обычно воспринимают достаточно известный и старый по содержанию труд, но более или менее новый по форме. Этим объясняется молчание прежних авторитетов, хотя в формировании этого содержания и придании ему такой формы человек, который якобы лишь переписывал рукопись кодекса, безусловно, мог внести свой вклад[199]199
  Для тех, кто разделяет такую точку зрения, его вмешательство только искажало материал. Не следует полагать, будто эта мысль высказана нами лишь потому, что мы некоторым образом подытожили и сформулировали мнения апологетически настроенных авторов, не надеясь, что это удовлетворит какую-либо из сторон. Характер этих самых материалов и их возможную древность можно обсуждать долго; но даже если это принять за факт, отсюда еще не следует, что они доказывают существование тайного учения, соответствующего содержащемуся в Зогаре и закрепленному в нем в том виде, как его передавали изначально. Многие темы были, очевидно, знакомы, в том числе темы из Сефер Йециры, поэтому их развитие приветствовалось определенными представителями раввинистического сознания. Следует заметить, что в Jewish Enciclopaedia, s. v. Zogar сделан вывод, что текст зародился в среде персидских евреев в VIII и последующих веках. Однако в другой статье датировка еще древнее, s. v. Cabala. Из нее следует, что: 1) свидетельство рабби Йосефа бен Йегуды второй половины II в. явно указывает на существование в то время в еврейской среде эзотерической доктрины, увязываемой с именем рабби Йоханана бен Заккая, жившего в период до и после разрушения Иерусалима; 2) апокалиптическая литература «II и I вв. до н. э. содержала основные элементы Каббалы»; 3) за тысячу лет до предполагаемого времени появления Сефер Йециры Книга Юбилеев развивает космогонию, базирующуюся, как и там, на древнееврейском алфавите.


[Закрыть].

IV. Возраст зогарической Традиции

Не следует полагать, будто все поле критики составляла гипотеза о несомненной подделке или такая гипотеза постоянно связывалась с определенной личностью[200]200
  Баснаж относит происхождение Зогара к X в. и вслед за Бартолоччи (Bartolocci. Bibliotheca Magna Rabbinica. T. IV. P. 82) полагает, что рабби Моше де Леон создал несколько копий, значительно им расширенных.


[Закрыть]. Первым кандидатом в фальсификаторы, разумеется, является рабби Моше де Леон, так как считают, что он распространял Зогар, но иногда его определяют как орудие других конспираторов. Так, Самуэль Каген утверждает, что зогарическая литература была создана группой обращенных в христианство раввинов, собравшихся ради этой цели в испанском монастыре. Рабби Моше де Леон был якобы ее издателем, и сама католическая церковь выступает в его схеме чуть ли не соучастницей[201]201
  Противоположные выводы были сделаны Christianus Schottgenius в значительном труде Horae Hebraicae et Talmudicae // Theologiam Judaorum Dogmaticam antiquam et orthodoxam de Messia impensa. 2 vols. Dresden; Leipsic, 1733. См. также: Vol. II. Rabbinicorum Lectionum Liber Secundus. Col. II. Docens R. Simeonem filium Jockai, auctorem Libri Sohar, Religionem fuisse Christianam. Аргументация включает восемь пунктов, основной из которых заключается в том, что в Зогаре содержится в совершенно ортодоксальном виде доктрина о Мессии, Его Божественной и человеческой природе, и это якобы не в одном месте и не в завуалированном мистическом духе, а во многих местах и открыто. Что касается Самуэля Кагена, то мы знаем его фантастическую гипотезу из вторых рук и не нашли ее источники, однако они погребены в его труде, известном как «Великая Французская Библия».


[Закрыть]. М. Х. Ландауэр[202]202
  Он настаивал на апокрифическом характере рассказа рабби Ицхака из Акко и считал, что Зогар стал широко известен значительно позднее. См.: Landauer M. H. // Orient Lit. 1845–1846. Vol. VI. P. 710–713.


[Закрыть] приписывает авторство Зогара рабби Аврааму бен Шмуэлю Абулафии[203]203
  Пророк и Мессия своего времени (1240–1291), который, по преданию, называл свою систему «профетической Каббалой».


[Закрыть], а Грец подал голос в пользу школы рабби Авраама бен Давида из Поскьера, деятеля XII в.[204]204
  Считался главным талмудическим авторитетом этого периода в Южной Франции, но большая часть его трудов до нас не дошла.


[Закрыть] Возможным автором Зогара называют и рабби Ицхака Слепого из Нарбонны[205]205
  То есть рабби Ицхак бен Авраам, также из Поскьера. Его называли «отцом Каббалы», ему же приписывали создание термина «сфира-сфирот» в учении о десяти сфирот. (Этот термин существует уже в Сефер Йецире. Предание приписывает ему создание термина Эйн-Соф. – Пер.)


[Закрыть] (ум. ок. 1219), во многом содействовавшего развитию каббалистических доктрин. Такая крайняя позиция во всем ее многообразии уравновешивается противоположным подходом, который также в немалой степени способствует возникновению путаницы. Отсюда можно сделать следующий вывод: во всем виноват избыток энтузиазма, который выражают обе стороны. Существуют дети разума, которые стремятся найти в Тайном Учении Иудеи простую транскрипцию этого знания из Египта или из любого уголка мира, где, по их разумению, находился источник всякой истины и всякой мудрости. Так, они отмечают, например, что Авраам находился в Египте, и, принимая на веру сказочную атрибуцию Книги Творения, приписывающую ее авторство патриархам, приходят к скоропалительному выводу, согласно которому данный документ является более древним, чем ритуальная Книга мертвых. Представляется бессмысленной попытка опровергнуть тех, чья вера не внемлет доводам разума, а воображение способно заполнить любые бреши в редутах их построений. Вместе с тем существует гиперкритика, в соответствии с которой одним росчерком пера целые пласты литературы относят к разряду псевдоэпиграфики и подделки, как и многие явления физического мира называют шарлатанскими или галлюцинациями. И не столь важно, что подобная критика рано или поздно опровергается. Не такие ли критики утверждали, что Троя – это солярный миф, до тех пор пока раскопки не открыли реальный город. Не они ли подкапывались под Книгу Даниила, пока археологические открытия не обрушили их построения в яму, которую они сами себе вырыли. Крайности такого нигилистического подхода являются ничуть не лучше своей противоположности[206]206
  Среди воинственных критиков Каббалы самым типичным является Грец, и остается только гадать, какими критериями пользуется он в своей оценке рабби Моше де Леона. Он рисует столь гротескный портрет, что все детали из рассказа Сефер Йохасин с трудом можно узнать.


[Закрыть]. Древность Зогара основывается не столько на датировке самого памятника, сколько на времени происхождения его Традиции[207]207
  Согласно Эдерсхайму, в ту эпоху, «несомненно, существовала масса доктрин и спекуляций, которые тщательно скрывались от простонародья» и даже, добавляет он, от обычных раввинов. При этом он утверждает, что такое явление и тогда носило имя Каббалы (Edersheim. Jewish Society at the Time of Jesus Christ).


[Закрыть]. Так, мистические спекуляции средневековых раввинов, выдаваемые с помощью хитроумных легенд за творения рубежа христианской эры, находятся в гораздо менее выгодном положении, чем Иерархии Псевдо-Дионисия Ареопагита. Их значение, как и все прочее, отличается по существу, а не по степени от того значения, которое приписывают Традиции, связываемой с далеким прошлым[208]208
  Следует, впрочем, заметить, что их значение и ценность могут быть столь высоки и безусловны, что сама проблема датировки происхождения отходит на задний план.


[Закрыть]. Вследствие этого нас в настоящее время интересует в большей степени выявление того состояния, которое современные критики считают древнее содержание Зогара, чем форма, в которой он представлен нам. Первые исследователи этого творения, признававшие и отстаивавшие его древнее происхождение, не стали проводить такое спасительное различение, и во многих случаях современные враждебно настроенные критики также не считают это необходимым. Поверхностное рассмотрение истории критики Каббалы не позволяет поддерживать какую бы то ни было гипотезу о древнем происхождении. Такая гипотеза могла быть принята в те времена, когда ее критики с научной точки зрения не были достаточно компетентными, чтобы решать подобные проблемы. В свете современных знаний такое предположение может восприниматься как явное отклонение от основного критического направления или как позиция некритически настроенного меньшинства, группы людей, не желающих прислушиваться к голосу рассудка, которые в силу своих склонностей готовы защищать любую обреченную идею. Но в данном случае немотивированное отрицание представляется немногим лучше готовности безоговорочно принимать на веру любое притязание текста. И наконец, история обсуждаемых вопросов преподает еще один урок, и истина, как правило, оказывается где-то посередине между двумя крайностями. История критики Зогара показывает, что первые исследователи не только принимали на веру притязание Традиции на древность и были склонны буквально понимать ее генеалогию, но и без всякого колебания соглашались с датировкой и авторством, которые заявлялись в рассматриваемом ими памятнике, в силу самого авторитета письменного слова[209]209
  К этой точке зрения без всякого на то основания склоняются некоторые историки церкви. Так, в компилятивном труде Хука (Hook D. A Church History. 14-d ed. London, 1887) содержится утверждение, что главным каббалистическим автором был рабби Шимон бар Йохай и что большинство еретиков первых веков христианства попали под обольщение Каббалы, в первую очередь гностики, валентиниане и последователи Василида. Ни первое, ни второе не имеют достаточных оснований, однако оба положения были тепло приняты читателями трудов Маттера (Matter. Histoir du Gnostocisme) и Кинга (King. Gnostics). Вместе с тем ясно, что дни подобных трудов (хотя сложно говорить о днях второго) сочтены.


[Закрыть]. Позднейшие критики, напротив, настаивающие на позднем происхождении документов, часто упускают из виду возможную древность Традиции, в которой черпают свой материал эти документы. Такого рода древность необходимо рассматривать независимо от времени публикации документа. Это поможет объяснить, что именно мы имеем в виду под умеренным средним путем, который позволяет подступиться к истине. Если мы здесь потерпим неудачу, то придется признать, что главные ценности Theosophica Mystica следует искать в другом месте.

По нашему мнению, кропотливое и беспристрастное сопоставление всех имеющихся данных подведет к выводу о том, что в Зогаре присутствуют элементы древней Традиции. Конечно, точное датирование их древности отчасти является сугубо спекулятивным. В данном случае достаточно признать древний характер таких элементов и рассматривать их лишь с этой точки зрения. Как и Сефер Йецира, некоторые из них действительно указывают на сравнительно отдаленное время. Мы имеем в виду йециратические представления о свойствах Божественных Имен, поскольку они есть в Зогаре, как, впрочем, и в Талмуде: остаточные следы его учения об ангелах и демонах, возможно, наследие Вавилона. Но все это представляет собой незначительную часть Зогара, а также хотя незначительную, но любопытную часть талмудической литературы. Экзегеза, составляющая в Зогаре существенный пласт, включает часть таких толкований Священного Писания, которые могли сложными путями дойти из талмудической эпохи[210]210
  Другими словами, можно идти по стопам ученого автора статьи о мидрашах в Британской энциклопедии, настаивающего, что основное ядро кодекса восходит к эпохе Мишны и что рабби Шимон его автор в том же смысле, как рабби Йоханан автор Палестинского Талмуда, т. е. что он дал первый импульс к его составлению.


[Закрыть]. Намеки и ссылки на существование мистической Традиции, которые содержатся в Талмудах, можно отследить в обширной мистической литературе, появившейся в период между формированиями этих кодексов и Зогара в современном виде. В результате мы придем не к выводам оккультистов и мечтателей о мощном корпусе Тайного Учения, открывавшемся якобы постепенно, а к предположению о существовании некоего ядра Традиции, привитого к сокровенному сердцу Израиля. Этот черенок многие поливали и взращивали, пока он не пошел в полный рост не без известных трансформаций и неожиданных превращений и не дал причудливое соцветие Зогара. Древнейшей частью Традиции является, по-видимому, Сифра ди-Цниута, или Книга Сокрытия, но нельзя представить, чтобы какая-либо заметная часть существовала в письменном виде до конца VI в. Большая часть документа появилась, видимо, значительно позднее, до последней крайней даты предполагаемого обнародования Сефер Йециры[211]211
  Мы выдвигаем эту гипотезу, потому что Шиллер-Шинесси не разъяснил, почему невозможно, чтобы она появилась позднее VII в., и принимаем на веру его выводы. Можно только догадываться, что подумал бы доктор Шиллер-Шинесси об Израиле Цангвиле, если бы прочитал его эпилог к «Детям гетто», где черным по белому написано, что Зогар «подделан евреем в XIII в.». Следует проверить предположение, что копии Зогара были найдены в крошечной комнатушке, используемой в качестве синагоги под Иерусалимом, столь бедной, что там не было даже лавок, чтобы сидеть.


[Закрыть]. Известно, что защитники подлинности Зогара отмечали его упоминание в некоторых текстах и вавилонском, и иерусалимском Талмудах с указанием авторства Мидраша рабби Шимона бар Йохая. Проводились параллели между талмудическими речениями, приписываемыми великому Учителю, и пространным корпусом, чтобы доказать их идентичность. Существование текста под названием Тайны Шимона бар Йохая к середине XI в., а может, и гораздо раньше, признается Грецем. Поэтому можно предполагать, что ранние письменные и устные материалы были включены в композицию Зогара в его нынешнем виде[212]212
  В своей интересной статье М. Николас (Lindberg. Encyclopedia des Sciences Religieuses. Vol. XI. S. v. Cabale. Paris, 1877) утверждает, что философские спекуляции, составляющие Каббалу, в общем начали формироваться в I в. до н. э., но они были устными и сообщались немногим, да и то под большим секретом. К сожалению, статья не очень достоверна, так как в ней утверждается, что доктрина об Эйн-Соф является частью Сефер Йециры.


[Закрыть]. Пожалуй, это самое большее, что мы можем утверждать, чтобы доказать, что ни одна личность не писала его «из собственной головы»[213]213
  Ср.: Blunt. Dictionary of Doctrinal and Historical Theology, где высказывается мнение, что стилистическое разнообразие и нестыковки между пассажами свидетельствует о том, что Зогар складывался на протяжении столетий. Однако в тексте Бланта не отражены реальное знание Каббалы и критический материал о ней.


[Закрыть].

В то же время необходимо признать, что легенда, приписывающая происхождение Зогара рабби Шимону бар Йохаю, не самая удачная. Великий ученый авторитет Талмуда отреагировал на тенденции, инициатором которых считается – правильно или ошибочно – рабби Акива, который открыл не мистический смысл Писания, а его рациональные принципы. Современный автор описывает его холодным, замкнутым и аскетичным. Одновременно, если принимать гипотезу существования аутентичной Традиции, воплотившейся в Зогаре, трудно обойти эту исключительно важную фигуру[214]214
  Автор статьи «Каббала» (Herzog. Real Encyclopadie) выбирает средний путь: Зогар не является произведением рабби Моше де Леона, но он не относится к эпохе рабби Шимона бар Йохая, хотя связан с его именем. Однако эта позиция представляется недостаточно обоснованной.


[Закрыть].

Если же мы обратимся к ненаучному подходу так называемого современного оккультизма, увидим, что до сих пор отсутствуют данные, позволяющие связывать великий кодекс каббалистической литературы с той седой стариной, о которой твердят оккультисты[215]215
  Приведем типичный образчик высказывания адептов оккультизма на сей счет со всеми его преувеличениями и передергиваниями: «Происхождение Каббалы теряется во тьме времен. Индия это или Египет? Мы не знаем; но ясно одно: и индусам, и египтянам она была ведома. Пифагор возвратился с ней в Грецию из своих путешествий на Восток, тогдашнюю обитель света. И напрасно задаваться вопросом, была ли она Божественным откровением, или это плод вдохновения» (Desbarroles. Les Mysteres de la Main. 14-d ed. Paris. N. d.). Дебарроль ничего не знает о Каббале, но говорит о ней со слов Элифаса Леви, который притязал на знание, но часто писал в таком же фантастическом духе.


[Закрыть]. Предоставив в их полное распоряжение особые мистические свойства Божественных Имен, за которые они так держатся, и, возможно, отдельные элементы мифологии об ангелах и демонах, мы вынуждены все оставшееся отнести к христианской эре, к более близким к нам временам. Но следует отметить, что Зогар, хотя в нем воплощена вся каббалистическая доктрина, не служит единственной или древнейшей сокровищницей этой доктрины. Необходимо ответить на вопрос, можно ли древность метафизической Традиции вывести из его контактов и перекличек с другими теософскими системами, превалирующими в прошлом.