Текст книги "3 артефакта счастья: мужчина, работа, деньги"

Глава IV. Когда пора уйти по-английски

Первый звоночек, который должен вас насторожить и сподвигнуть на поиски новой работы – включение режима жесткой экономии. Невозможно, вкладывая три копейки, получить на выходе продукцию ценой в три миллиона. Из г… конфетку не состряпать. А если и состряпать, то это будет конфетка из г…. Хотите крутой журнал, господа учредители? Не скупитесь, будьте добры, наймите в редакцию профессионалов, хорошо платите авторам, купите качественные фотки, выберите пристойные типографию и бумагу (а не подешевле – мол, и так сойдет, читатель схавает). Если главный редактор вынужден с боем выбивать каждый рубль (доллар) и, так и не выбив, искать лазейки, чтобы сэкономить и чтобы при этом читатель ничего не заметил, то когда ж ему своей непосредственной работой заниматься? Продумывать развитие издания, анализировать конкурентов, разрабатывать стратегию, фишки, конкурсы, наполнение – визуальный и текстовый контент. Короче, делать журнал лучше. А некогда. Надо усиленно думать над экономией. А то злой дядечка-начальник-акционер ругаться будет, не дай бог редакцию прикроет. И журнал потихоньку загибается, чахнет как цветок без любви и надлежащего ухода.

Запускаем женский журнал недорогого сегмента. Гонорарный фонд составляет 200 долларов (образно). И как замануху делаем вкладку-подарок, которая крепится в середине журнала, потом вынимается и из нее можно вырезать какую-нибудь сильно нужную в хозяйстве фиговину. Спустя пару месяцев:

– Не-е-ет, фиговина внутри – слишком дорого. Сэкономим, перенесем ее на заднюю обложку, какая разница, где вырезать.

– Хреновый вариант, – говорю, – потому что так читателю придется резать обложку. Журнал превратиться в обрезки.

– Ну и что? Зато дешевле. Да, и чуть не забыл – гонорары уменьшаем. Долларов на 50.

– Что? В таком случае придется от некоторых авторов отказываться. Я не могу им предложить за тысячу знаков еще меньше денег, – заявляю в раздражении.

– Почему? В других издательствах меньше платят, и ничего.

– Ррррррр…..

Еще через некоторое время:

– Придумайте к Новому Году подписчикам подарки – для мотивации. Но чтобы за них ничего не платить. За подарки, в смысле, – отдает распоряжение шеф.

– Так не бывает, – объясняю ему.

– А вы постарайтесь. Да, и чуть не забыл – гонорары урезаем. На 50 долларов.

– Ррррррр….

Прошло еще немного времени:

– Не будем платить читателям за советы, которые они присылают, – принимает решение шеф.

– А как же обещание. На третьей странице в каждом номере написанное? Они нам – «полезный совет», мы им – деньги, – напоминаю я ему.

– Сами читательские советы пишите. И платить никому не надо будет. Не мне вас учить. Да, и чуть не забыл – гонорары сокращаем.

– Как вы себе это представляете? Мне что, самой весь журнал написать?!

– А почему бы и нет? Чем вам еще на работе заниматься? Пишите.

– Ррррррр….

Действительно, нечем больше главреду заняться. Пусть еще побудет и автором, и редактором. И корректором тоже – ошибки в тексте погоды не сделают, а штатную единицу можно легко убрать. И было бы неплохо ему верстать уметь, обошлись бы без дизайнера. А еще лучше – вообще без главреда. На фига ему платить? Все равно ничего не делает. Эх, надо было мне не рычать, а бежать. С таким подходом продажи в жизни не вырастут. Читатель ведь далеко не дурак. И правда, в результате издание накрылось медным тазом, просуществовав чуть более двух лет.

Другой настораживающий фактор – экономия на зарплате. Я не о ее размере. Он оговаривается на собеседовании. И если вы согласились работать за определенное вознаграждение, значит, оно вас устраивает, и теперь «неча пенять». Но когда уровень зарплаты на протяжении трех лет остается неизменным – это ненормально. Жизнь дорожает с каждым днем (одна квартплата чего стоит, я уж не говорю о продуктах и шмотках), и количество денег в кошельке должно увеличиваться. На чуть-чуть, раз в год/полтора/два, никто ведь не требует ежемесячного повышения зарплаты (а было бы неплохо, правда?), но уже какой-то прогресс! Боссы уверяют, что «нет возможности»? Не верьте. Изыскать средства – их проблема, не ваша. В крайнем случае, пусть используют другие методы поощрения – премии, надбавки, денежные поздравления с Новым годом и днем рождения, конверты (а вот этого я не говорила). Законсервированные в течение трех лет вашего упорного труда на благо компании циферки красноречиво свидетельствуют о том, что и в последующие годы роста зарплаты можно не ждать. А в случае из ряда вон выходящей ситуации – задержки с выплатой, столько лет терпеть не надо ни в коем случае. Если вы не мазохистка, конечно. Две-три «просроченных» зарплаты – и удирайте с этой работы без оглядки.

Третий нехороший симптом – закручивание гаек руководством. Знаете, что это такое? «Усиление дисциплины с последующим наказанием». Штрафы и запреты. Когда подобное происходит, мелкому винтику некогда слаженного механизма пора срочным образом срываться с резьбы, отвинчиваться и давать деру. Дозированный интернет, заблокированные аська, скайп и социальные сети (ничего, что там можно через телефон сидеть?) – от лукавого. За опоздание голова с плеч. И никого не волнует, что мы периодически задерживаемся, если нужно. Главное – не опаздывать. Вовремя карточкой «пикнуть» о своем прибытии. Иначе – ай-яй-яй. Потом можно с чистой совестью с коллегами трепаться, чай-кофе пить, курить и т. д. Но зато – на работе. Фактически. Лучше бы о мотивации подумали, а не о перекрывании воздуха, чесслово.

В одном из изданий в день сдачи номера (раз в месяц) приходилось в буквальном смысле ночевать на работе. Бывало, и на 4 утра такси заказывали, чтобы домой добраться. Но никто не роптал. Потому что по утрам мы могли вальяжно пожаловать на работу часам к одиннадцати. Всех такой график устраивал. Демократия в действии. С другой стороны, если бы мы приходили в офис как положено, может, больше бы успевали и исчезла бы необходимость в ночевке. Но не факт. Потому что опыт работы в другой редакции, где трудовой день обычно начинался в десять, а потом поменялось начальство и новая метла постановила, что все обязаны работать с девяти, показал – народ этот час просто напросто досыпал на своих рабочих местах.

Сплетни, шушуканье и обсуждение за спиной – не редкость в женских коллективах. Сначала ляпнуть, а потом подумать, зачем я это сказала, и не лучше было бы держать язык за зубами – отличительная черта многих девочек. Но самое страшное – зависть. Поистине разрушительная сила. Не только толкает на плетение интриг и изъедает изнутри, но и пробуждает сакральные магически-мистические способности. Которых вроде как никогда и не было. И которые вроде как вообще не существуют. «Дурной глаз». Как-то редактора послали (в хорошем смысле слова) в рекламный пресс-тур в дальнее зарубежье. Ей об этом статью писать, вот она и поехала. А больше, по логике вещей, и некому. Не менеджера же туда отправлять, который в письменном виде двух слов связать не может. Хотя я знаю и такие случаи – левый человек ехал, потом редактору свои впечатления пересказывал и фотки показывал, а тот уже, на словах очевидца основываясь, статью ваял. Но в нашем случае – все логично. Едет тот, кто потом пишет. Но были в издательстве и другие журналы, в них тоже работали редактора. И стало им жутко обидно, что не их посылают. И они не прочь на дурняка за границу покататься. Не важно, что в их журналы статья не пойдет (ниша не соответствует, и формат). Слово «хочу», если стоит рядом с «не получу», логики не признает. Становится обидно и завидно. И рациональное зерно отсутствует. Едва наша девочка совершила перелет в заморские страны, как разболелся у нее зуб. Здоровый крепкий зуб. Без дырки. Никогда ранее не болел. И щека опухать начала. Все больше и больше. Пришлось местных медиков искать, те какие-то антибиотики прописали, но ничего не помогало. Зуб болел, щека в размерах увеличивалась. Никакое «все включено» не в радость, чужеземные красоты впечатления не производят. Еле пережила бедная девочка поездку. Назад самолет прилетал среди ночи. Думает, посплю пару часов до утра и побегу к врачу спасения искать. Утром просыпается – а ничего не болит. И опухоль спала. Как будто ничего и не было. То ли совпадение. То ли антибиотики иноземные помогли. То ли позавидовал кто-то.

Плохо, если много начальников, и они не способны между собой договориться. Выбираем обложку. Непосредственный шеф двумя руками голосует за ту, где у девки взгляд стервозный и выражение лица «не влезай, убьет». Желание патрона – закон. Обрабатываем, фончик соответствующий подбираем и в свет выпускаем. Попадает она на стол биг-боссу, тот хватается за сердце, звонит и орет в исступлении:

– Это недопустимо! Я же говорил, что девка на обложке должна быть позитивной и ближе к народу! (плюс много других непечатных слов).

А я ни сном, ни духом о подобных требования. Коммуникация отсутствует. Выполняла волю своего шефа. Надо было мнением всех боссов поинтересоваться? Но они не снисходят до общения с простым главным редактором. И единое мнение о бренде вырабатывать не спешат. В итоге журнал штормит, бросает из стороны в сторону, из одной крайности в другую. В зависимости от того, кто из начальства в данный момент главнее и больше энтузиазма по внедрению своих идей/видений в массы проявляет.

У каждой работы свои плюсы и свои минусы. Где-то руководителя пробивает на проведение совещаний без пяти минут шесть. В другом месте нездоровая атмосфера в коллективе делает нестерпимым время, проведенное в офисе. В третьем больше плетут интриги, чем работают. Кое-где засасывает рутина и некогда любимое дело становится болотом, из которого невозможно вытянуть себя даже за волосы, как ни старайся. В иных компаниях не предусмотрены условия для карьерного роста – сидишь на одном месте годами. В других фирмах работников подвергают несправедливой критике и не ценят. Меня тоже однажды не ценили. Точнее, не доверяли профессионализму.

– Невкусный вынос на обложке (заголовок – по-русски). Придумай другой.

В день сдачи. Неделю назад все устраивало, а теперь – нет. Ладно. Хозяин – барин.

– Ок. Не вопрос.

Иду. Думаю. Приношу второй вариант.

– Что-то не то…

– Ок. Сформулируйте конкретнее, что именно вам не нравится, и каким вы видите заголовок. Чтобы ускорить процесс. Время-то поджимает.

– Не знаю… Но это что-то не то… Думай. Ты – главред.

«Я главред, а не мыслечитатель и желанияугадыватель». Иду. Думаю. Приношу три варианта.

– Уже лучше. Но надо еще думать.

– Надо сдаваться в типографию, а не думать, – напоминаю.

Бесполезно. Уперся. Иду. Думаю. Всю редакцию колотит. Дизайнер в предынфарктном состоянии – ему новый заголовок усаживать, а он может оказаться длиннее или короче предыдущего (о, ужас!). Остальной народ подключается. Генерит заголовки пачками. Записываю все возможные варианты. Распечатываю. Приношу.

– Хреновастенько.

– Все сто штук?! – зверею. – Нет уж, будьте так добры, выберите какой-нибудь один.

Кривится недовольно. Сопит. Перечитывает. Тут заходит главред с параллельного проекта. Ее профессиональные способности мой шеф сильно уважает.

– О, – говорит, – а тебе какой вариант нравится?

– Самый первый. Я вообще не понимаю, почему вы его забраковали. Он самый удачный был.

– Да? Ну может быть, может быть… – задумчиво. – Оставляем первый.

Твою ж мать! Половина рабочего дня – коту под хвост. А потом спрашивается, почему мы в свинячьи голоса в типографию номер выкладываем. Из-за начальства, которое не знает, чего хочет и не доверяет профессиональным навыкам подчиненных.

Все зависит от того, готовы ли вы мириться с недостатками, присущими вашей работе или нет. Это как с мужчиной. Ты его недостатки видишь, но замуж все равно выходишь. Далее либо они превращаются в «милые особенности», либо раздражают до самого развода. Если мысли о мужчине, ой, о работе вызывают откровенное отвращение и рвотные позывы, пора расставаться, то есть увольняться. И пусть это треклятое увольнение, для нас с вами, девочки, станет началом новой жизни.

Глава V. Любовь в офисе

Некоторые относят служебный роман к опасному фактору, который рано или поздно спровоцирует увольнение как минимум одного из участников любовно-рабочих отношений. Мы с вами об этом уже мимоходом говорили. Но пикантность темы настолько притягательна, что нельзя не рассмотреть ее подробнее. Свечку подержать, если повезет. Многие благосклонно относятся к страсти, зародившейся в офисе. Это если судить по опросам и опубликованной в свободном доступе статистике в интернете. Однако – не руководители. Большинство боссов считают – чувства мешают работе, отрицательно сказываются на производительности труда. Но что-то мне подсказывает, что их мнение становится полярно противоположным, едва они сами на кого-нибудь западают.

Когда секретарша (офис-менеджер, извините) спит с глубоко женатым боссом, понятное дело, что ни к чему хорошему это не приведет. Разве что к улучшению ее финансового положения. И то, временному. Свободный от супружеских уз начальник вызывает настоящий ажиотаж у прекрасной и незамужней половины коллектива. Жить становится интереснее, появляется стимул выпендриться, показать себя, произвести впечатление. Это на самом деле очень хорошо. Женщина стремится прекрасно выглядеть и делает для этого все возможное: ухаживает за собой (чтобы он увидел ее неземную красоту), регулярно обновляет гардероб (чтобы он увидел ее в соблазнительно обтягивающей все выпуклости юбке), худеет (чтобы он увидел ее тонкую талию и впавшие щеки). У нее появляется блеск в глазах, улыбка на губах и волнительно вздымается грудь. Все составляющие, пользующиеся успехом у мужчин. В итоге, если раньше она ощущала недостаток в поклонниках, то теперь ее магнетизм притягивает кавалеров пачками. И уже становится неважным, что тот, ради кого это все затевалось, так ничего и не понял. Вокруг полно достойных мужчин, оказывается!

Каждый офис – это целый мир, где бушуют эмоции и нешуточные страсти, рушатся и создаются семьи, разворачиваются трагедии и комедии. Ну и между делом строится карьера. Иногда. Необязательно думать, что кроме шефа и влюбиться-то не в кого. Сплошь и рядом романы случаются между людьми, находящимися в одинаковых социальных условиях, на примерно равных должностях. Допустим, они неженатые. Вери гуд! Шансы на счастье совсем не плохие. И плевать на то, что работа отходит на второй план. Успеют наверстать. Дела сердечные гораздо важнее. А работа не волк. Так всегда было и будет. В игнор работа попадает и при образовании любовно-офисного треугольника. Некогда девочке о прибыли компании думать, она между двумя мальчиками разрывается, никак не может выбор сделать. А в случае, если мальчик выбирает? Надо все силы приложить, чтобы показать, насколько она лучше соперницы! Страсти-мордасти. А вы тут про какую-то работу.

На днях включаю телевизор, а там ведущая новостей в качестве приглашенной гостьи в какой-то передаче, ориентированной на женскую целевую аудиторию, замешивает чудодейственную маску для лица «из подаренных природой ингредиентов» (хихи, ну вы знаете мое к этому отношение). И заодно на вопросы о личной жизни отвечает. Объявила, что у них с мужем самый что ни на есть служебный роман. Вспоминала, как она пришла пробоваться на ведущую, а он был оператором. Так и влюбились. Через камеру. Вместе уже – надцать лет. Сейчас она руководитель новостного департамента, а он начальник всех операторов. Но на вопрос о том, не надоедает ли видеть мужа 24 часа в сутки, и дома, и на службе, ответила:

– А мы на работе практически не видимся. Редко очень. Он на своем этаже, я – на своем.

Повезло. Судьба сначала свела, подождала, пока влюбятся, а потом своевременно развела по разным этажам. Чтобы не пресытились и обстановка не накалилась. Возможно, этим поспособствовала сохранению любви. Неизвестно, чем закончился бы служебный роман, если бы пришлось и дальше работать на одном маленьком пятачке и смотреть друг на друга в камеру.

…Одну умную девочку взяли на работу в компанию, директор которой любил поиграть в успешного капиталиста. Он внедрял всякие западные методы и технологии ведения бизнеса, корпоративную культуру – например, называл фирму корпорацией, вывозил работников на тренинги и пр. Но главное (для нашей истории) – проводил мозговые штурмы. На первом же таком мероприятии девочка в дверях столкнулась с ним – идеальным мужчиной (в ее понимании). У нее перехватило дыхание, затрепетало сердечко, помутился рассудок, открылись чакры и произошли все остальные вещи, которые должны происходить с влюбленной девочкой. Его тоже пробрало. Он почувствовал все то, что должен чувствовать мужчина, когда влюбляется. Мозговой штурм оказался неудачным – оба витали неизвестно где. Шеф был крайне недоволен. Все время до следующего штурма оба судорожно искали выход (а девочка еще и вникала в работу). У обоих были семьи и служебный роман никак не входил в их планы. Но против природы (и физиологии) не попрешь. Сладкое томление и сексуальное влечение не оставляли выбора. Если девочка пребывала в растрепанных чувствах, то мальчик скорее злился. На себя и на весь мир. Эта злость должна была куда-то выплеснуться. И вот, когда на очередном мозговом штурме девочка, которая более-менее к нему готовилась (в свободное от душевных метаний время), высказала пару стоящих идей, мальчик ее высмеял. Ну, то есть как – на ее высказывания он отреагировал едкими замечаниями, но конструктивными, и в свою очередь предложил лучшее решение (ему готовиться не надо было, его нереализованная влюбленность и бессильная злость стимулировали). Вспыхнув, девочка включила мозг и поставила нахала на место эффективными и прогрессивными соображениями. Мальчик в долгу не остался. Больше всех был счастлив шеф – он давно не получал супер-идеи в таком количестве. Сама собой сложившаяся схема поведения мальчика и девочки закрепилась. С тех пор они всячески подначивали друг друга, прозрачно и не очень намекая на профессиональную несостоятельность. И прятали за показательной бравадой истинные чувства. Коллеги были уверены, что между этими двумя – ненависть. Целая пропасть ненависти. Выжженное поле. И больше ничего. Держались они долго. Год с хвостиком. Но однажды, в утро перед мозговым штурмом, он поругался с женой.

– Ты вчера пришел с работы в девять вечера, вместо семи! Достали твои постоянные задержки! Ты все врешь! Где ты был? Я тебе не верю! Ты мне изменяешь! – кричала супруга в слезах.

Он действительно задержался в офисе – штамповал варианты идей для завтрашнего мозгового штурма. Ведь там будет она, и они снова схлестнутся. Кто кого круче. Он не изменял (хотя глубоко в душе и хотел). А жена его в этом обвинила. Наступила, короче, на больное место и потопталась. Поэтому с утра мальчик был злее обычного. И во время собрания, штурма то есть, позволил себе слишком больно отхлестать девочку по щекам своими гениальными придумками. Даже остальные сотрудники притихли. Девочка чуть не плакала. Мальчик понимал, что перегнул палку, но что теперь делать – не знал. А шеф довольно потирал руки – дела фирмы шли в гору. Благодаря этим двоим.

Как только заседание закончилось, мальчик побежал в свой кабинет и там спрятался. Мужчины, что с них возьмешь. Но девочка бросилась выяснять отношения – сколько он ее будет третировать?! Она не груша для битья, а классный специалист! И не позволит всяким там над собой издеваться. Она решительно подхватила под мышку папку с документами и ринулась к нему в кабинет. Распахнула дверь и с грозным видом шагнула к мальчику, который, впрочем, ее грозного вида не заметил – стоял к ней спиной и смотрел в окно. Она сделала еще пару шагов. И еще. Хотела высказать ему все, что накипело. Но решимость сыграла с ней плохую шутку – она оказалась слишком близко. В опасной близости. «Ах, какой у него затылок», – вдруг мимо воли подумала отстраненно, и погладила взглядом широкие плечи, мысленно прижалась к напряженной спине. Это было невыносимо.

– Наверное, мне придется уволиться, – тихо промямлила, вместо куда-то подевавшихся гневных слов.

Мальчик ожидал чего угодно, но только не этого. Если она уйдет, он ее навсегда потеряет. Он резко обернулся, наткнулся на ее взгляд, близость, запах духов и утратил контроль. Их губы встретились. И мир перестал существовать. Папка с документами из ее подмышки выпала, бумаги веером разлетелись по кабинету. Прямо как в мелодраме. Его руки блуждали по ее спине, спустились ниже, задрали юбку. Она стащила с него пиджак, расстегнула рубашку, прижалась ладонями к горячему телу. Де-факто – секс на офисном ковролине.

– Мы забыли закрыть дверь на ключ, – спустя время лениво констатировал мальчик, не делая ни малейшей попытки подняться с пола.

Она тихонько засмеялась, крепче к нему прижалась и легонько укусила за мочку уха.

– М? – вдохновленный, он высвободился из ее объятий, повернул ключ в замке и вернулся на пол.

Незамедлительно последовал второй раунд. В дальнейшем в ход пойдут стол, стулья, подоконник, кресло. Немного пострадает факс. Но пол еще долго будет оставаться в топе.

На мозговых штурмах они теперь старались не высовываться. Чтобы никто ничего не заподозрил. Шеф сначала недоумевал, потом негодовал, затем озверел – а как же, прекратились мозговые вливания, способствующие развитию его детища-корпорации. Он затаился, выждал еще пару-тройку штурмов, но ситуация не менялась. Тогда шеф вызвал обоих виновников застоя на ковер.

– Вы что, переспали? – спросил в лоб, растеряв всю свою прозападную толерантность.

– Что? – пролепетала девочка, подумав, что ослышалась.

– Вы трахнулись? – некультурно взревел шеф вне себя и бросил в них дырокол, за что на западе на него бы подали в суд. Впрочем, и за подобные вопросы тоже.

Разумеется, они все отрицали. Толкнули речь в стиле: «какое ваше собачье дело» и «наша личная жизнь не имеет к вам никакого отношения». Наивно полагали, что легко отделались. Но шеф был одержим своей компанией и промахов не прощал. Соревновательный дух пропал, они больше не пытались превзойти один другого в профессионализме, не блистали супер-идеями и не приносили прибыль фирме. А значит – увольнение. «Незаменимых людей не бывает», – сказал шеф сам себе и без сожаления рассчитал влюбленную парочку. Я не знаю, как дальше развивались их отношения. И развивались ли. Но работу они потеряли. Интересно, жалели или нет?

Когда я начала расспрашивать всех подряд о служебных романах, одна дальняя знакомая, округлив от ужаса глаза, воскликнула:

– Ты встречаешься с кем-то, кто работает в твоей компании?! Одному из вас нужно уволиться!

– С какой стати? – прищурилась я, не открывая карты и не признаваясь, что интерес мой чисто гипотетический.

– Вас застукают! – сообщила она.

– Не застукают. Мы энтим делом исключительно в тепличных домашних условиях занимаемся, а не в офисных. – Какую она еще причину найдет?

– Чувства не утаишь. Сотрудники засекут, что вы переглядываетесь.

– Да я на работе вообще в его сторону не смотрю. Специально, – парировала я.

– Но ведь ты о нем думаешь!

– А кто мои мысли прочитает? – возразила.

– Не в этом дело. А в том, что ты не о работе думаешь, а о нем!

– Знаешь, дорогуша, даже если бы я с ним не в компании познакомилась, а на улице, это никоим образом не мешало бы мне точно также думать не о работе, а о нем.

– Вечно ты все перевернешь с ног на голову, – фыркнула знакомая, но, судя по выражению лица, задумалась, а не пополнить ли ей ряды поклонников служебных романов. Как обнаружилось, ничего ужасного в этом нет.

Где бы мы с вами, девочки, ни познакомились с мужчиной, которого обожаем, мы всегда будем чаще думать о нем, а не о деле. Значит, нет никакой разницы, служебный у нас роман, уличный, транспортный или любой другой. Любовь испокон веков остается во главе угла.

И немножко о романе, но не совсем служебном. У моего мужа есть друг, уникальный, по-моему, мужчина. Он уже более пяти лет встречается с замужней женщиной. Разводиться она, по словам моего благоверного, не хочет. Я просто умираю от любопытства – как у них это все происходит? Не в смысле позы. А в плане – как он ее отпускает домой, в постельку к супругу? Не ревнует? Выходные и праздники в одиночестве проводит? Пока дама сердца в семье. О чем думает? Представляет ее занимающейся сексом с законной половинкой? Тоска при этом не наваливается? Или у него безвыходное положение – любит ее больше жизни и боится потерять, поэтому и терпит ее семейный статус. Или наоборот, его все устраивает и он на разводе не настаивает? Поэтому с нетерпением жду, когда муж вернется со встречи с другом. Чтобы последние новости узнать.

– Ну что? Отношения продолжаются? – допытываюсь.

– Вроде да, – безэмоционально пожимает плечами.

– С ума сойти. А что она мужу говорит? Какие отмазки придумывает? Что на работе задерживается? – засыпаю я его вопросами.

– Откуда я знаю? Мы об этом не говорим.

– А о чем вы говорите?

– О многом. Куда более интересном.

– Ну например?

– Например, о работе.

Нет, ну это уже ни в какие ворота! Тоже мне, супер-пупер тема! Не понимаю, как можно говорить о работе, когда тут такие дела творятся и буквально на твоих глазах необычная история любви разворачивается?! Странные они, эти мужчины…