Текст книги "3 артефакта счастья: мужчина, работа, деньги"

Глава VII. Вот такая я внезапная

Все девочки хотят выйти замуж. Нет, не так. Все девочки хотят, чтобы рядом был любящий мальчик. Замуж – не обязательно. Многие как мантру повторяют, что не мечтают о фате, белом платье и лимузине. Можно поиграть в Хауса и харизматично воскликнуть «Все врут!» или поверить. Я предпочитаю второе. Но с оговоркой – в отдельно взятый период времени и при данных обстоятельствах. Потому что вот прямо сию секунду мы говорим чистую правду. Не нужен нам штамп в паспорте и все тут! Мало того, сами искренне в это верим. И не важно, что наступит момент, когда мы свое мнение поменяем. На другое. А что здесь такого? Наше мнение, хотим – меняем, а хотим – опять меняем. Да, вот такие мы внезапные. На то мы и девочки.

Я тоже на каком-то жизненном этапе страстно хотела замуж. Было жутко интересно узнать – как же там, в этом замужестве. Ау, быстро возьмите меня замуж кто-нибудь! Потом, в промежутке между двумя браками, прошла через стадию полного нехотения замужества и мужчины как такового. Приползаешь с работы уставшая, ужин сваришь, уроки проверишь, и – спать-спать-спать. На сериалы сил не хватает, какой на фиг мужчина. От этого излечило новое замужество. После была фаза тоскливого одиночества, выедающего тебя изнутри. Тоже лечится. Временем и очередным романом. И всякий раз моя точка зрения на мужчин вообще и брак в частности исхитрялась повернуться на 180 градусов. Я не виновата. Она сама вертелась.

У двух школьных подруг изначально были кардинально противоположные взгляды на замужество. Первая часто представляла себя идущей под венец с принцем на белом коне (когда нужно будет поставить подпись, он с коня слезет). Воображение рисовало, как наденет ей принц на палец кольцо с бриллиантом, увезет за тридевять земель в свой фамильный замок и будут они там счастливы до скончания века. Как именно счастливы – она пока не знала. Когда была помладше, грезы заканчивались на пламенном поцелуе в губы. А когда повзрослела – на не менее пламенном сексе. Что еще можно делать в замке, понятия не имела. Но удивлялась, что вторая подруга на такую благодатную тему не фантазирует.

– Неужели тебя не тянет стать для кого-то единственной и неповторимой? – вопрошала первая, на деле задумчиво покусывая колпачок ручки, а в мыслях – своего принца.

– Меня в универ тянет, – уверенно отвечала вторая, вникая в условие задачи.

Она действительно хотела не замуж, а – сначала чего-то в этой жизни достичь, денег заработать и большой начальницей стать, и уже потом замуж. Может быть. Если захочется. А еще у нее не было парня, и по этому поводу она иногда плакала по ночам (выпускной класс, на нее никто не запал, как жить?) А у первой – был. Мальчик из другой школы. Он под окнами краской на асфальте писал: «Я тебя люблю». Дворничиха ругалась, а все девочки завидовали.

После школы вторая подруга поступила в университет, а первая – в институт семейных отношений. Вышла замуж за своего принца из соседней школы. Надел он ей на палец кольцо без всякого бриллианта, увез на окраину города в двухкомнатную квартиру, где кроме них жили мама-папа-сестра-собака, а про счастье как-то забыл. Но зато девочка скоро поняла, чем новоиспеченные жены занимаются в перенаселенном замке после свадьбы. Воюют не на жизнь, а на смерть со свекровью, готовят-стирают-гладят-убирают, ссорятся с мужем по вечерам, терпеть не могут его сестру вместе с собакой и страдают от токсикоза. Им не до дружбы. К тому же будет стыдно признаться подруге, что семейная жизнь несколько отличается от той, о которой мечталось.

Вторая девочка тоже дружить не стремилась. Она делала вид, что полностью поглощена учебой. И никому не говорила, что в аккурат со дня свадьбы подруги у нее появилась непреодолимая тяга к замужеству. В виде навязчивой идеи. Теперь она тоже страстно желала фату и лимузин. Чтобы не расстраиваться постоянно из-за показательного семейного счастья своей подруги, решила, что лучше ее вообще пока не видеть.

Через год первая девочка развелась. И дружба возобновилась. «Я больше не хочу замуж, – говорила первая. – Я там уже была. Ничего хорошего». Вторая помалкивала. Она перестала переживать из-за неудавшейся личной жизни и пытаться затащить каждого парня, с которым встречалась, в загс. И… как-то сразу вышла замуж. И дружба снова разладилась. Первая была занята тем, что пыталась одновременно учиться, работать, растить ребенка, добиваться от принца алиментов и не завидовать подруге. А вторая стремительно разочаровывалась в семейной жизни. Полгода супружества хватило с головой, она подала на развод. Стала всем говорить: «Я взрослая свободная женщина. Зачем мне какой-то там муж? Лишняя обуза», и дружба вернулась, хоть и не такая крепкая как раньше.

Спустя пять лет я застала первую девочку крутящейся перед зеркалом в свадебном платье. А вторую – в роли свидетельницы.

– Ты же говорила, что замуж больше никогда не выйдешь, – в шутку (или специально, что более вероятно) напомнила вторая подруга.

– Я передумала, – беспечно отмахнулась первая, улыбаясь своему отражению. – А ты?

– Я? Нет, – передернула плечиком. – Мне муж даром не нужен. Никакой. Даже самый лучше. Ни за что. Я уж как-нибудь сама.

Не прошло и года, как вторая подруга позвонила первой и пригласила ее на венчание.

– Как?! Но ты же говорила… ни за что…

– Передумала. Придешь?

– Конечно. Ты же моя лучшая подруга.

Мы постоянно непостоянны. И это делает нашу жизнь гораздо интереснее. И, к слову, не говорите мне, что женской дружбы не бывает. Еще как бывает. При условии, что мухи отдельно, котлеты – отдельно. Личная жизнь идет по параллельной дороге с дружбой. И нигде не пересекается.

Моя самая-самая-пресамая любимая подруга уже много лет встречается с одним мужчиной. Презентабельным, верным, достаточно обеспеченным, умным. Каждую пятницу он на машине забирает ее с работы. Она проводит с ним дивные выходные, а в воскресенье вечером возвращается домой. Все эти «много лет» мужчина с завидной регулярностью не только занимается с ней сексом, но и предлагает ей пожениться. А она ищет поводы, чтобы этого не делать. Но и не говорить «нет». Потому что мужчину своего она на самом деле любит выше неба. Однако менять ничего не хочет. Нынешнее положение вещей ее полностью устраивает. А свадьба – это такая морока. Да и зачем? Ей далеко не восемнадцать. Что она там не видела, в семейной жизни? Замужество означает, что придется как-то съезжаться, совместный быт налаживать. А у нее все давно налажено и устроено. Он наверняка захочет, чтобы она к нему перебралась (намекал уже). А у нее дома дочка, кошка и мама. Им сейчас хорошо в своем уютном девачковом мире, и страшно его ломать. И как маму одну оставить? Как дочку от друзей оторвать и увезти на другой конец огромного города? Сплошные неразрешимые проблемы. Она придумывала какие-то веские причины, и разговор о замужестве ненадолго откладывался. Потом причина рассасывалась, и он возобновлялся. Однажды она нашла удобный предлог, исправно работавший до этого лета. Сказала ему: «Вот когда дочь вырастет, окончит школу и поступит в институт, тогда и поженимся». И о чудо – тема замужества, заставляющая ее чувствовать себя неловко, больше не поднималась. Но время пролетело. И то, что казалось невероятно далеким и каким-то невзаправдашним, случилось. Дочка выросла и поступила. А мужчина напомнил об обещании.

– Не знаю, что делать, – вздохнула подруга. – Не готова я к таким решительным действиям. Привыкла, что мы живем отдельно. И чего он так рвется к созданию ячейки общества?

– Боится тебя потерять? – предположила я.

– Да не собираюсь я никуда от него деваться. Но и жить вместе – не вариант. Сейчас нам хорошо, а если все изменится после переезда? Быт сожрет отношения? Или переведет их на другой уровень, пониже. Что тогда? Назад ехать? И сколько раз туда-обратно бегать? Хочу оставить все как есть. А он мне предложение делает неоднократно. Я не отказываюсь и не соглашаюсь. Жесть. Кто бы мог подумать.

– Неужели нельзя ничего придумать?

– Пыталась. Но на мое ответное предложение подождать внуков, а уже потом начинать жить вместе он вряд ли поведется. Знаешь, я иногда подумываю, может, нам с ним лучше расстаться…

– Ты что, с ума сошла?! Идиотка! Как тебе такое могло в голову прийти?

– А что ты предлагаешь?

– Съехаться!

– Что? Что-то я плохо слышу. Ты на его стороне?! Ничего себе заявочки. С какой стати? Ты кому из нас подруга, я не поняла?

– Тебе. Я на твоей стороне. Объясняю. Смотри, когда мой старший сын женился и переехал в съемную квартиру, дом опустел. Я первое время не находила себе места. Плакала втихаря. Не хватало его очень. А теперь – внимание! – это при том, что у меня есть муж и второй сын. Усекла?

– Пока не очень.

– У тебя дочь взрослая. Не сегодня-завтра встретит себе мальчика и сделает тебе ручкой. И останешься ты одна. Я – с мужем и младшим ребенком, и то невыносимо тяжело было. Пустота невозможная образовалась. Как будто кусок души украли. И не предупредили, как это больно. А ты – одна. Теперь усекла?

– Да. Хм, об этом я как-то не подумала. Оказывается, за ближайшим углом такие проблемы подстерегают. Но она не уйдет. Не верю. Мы с ней как две сестры, а не мама с дочкой. Полное взаимопонимание. Она останется со мной.

– Дорогуша, не вздумай портить дочке жизнь и привязывать ее к своей юбке.

– Да, ты права. Как страшно жить-то… Поженюсь я на нем, пожалуй.

– Поженись уж поскорее, – одобрила я ее решение.

Если у вас есть мужчина, и он предлагает вам замуж – соглашайтесь. Надо все в этой жизни попробовать, и нечего тут думать. Не понимаю девочек, которые покупают красивое платьице и вешают его в шкаф. Для особенного момента. А чем нынешний момент не особенный? Мы живем сейчас, а не потом. Если имеется мужчина – пользуйтесь на полную катушку. Не откладывайте до лучших времен. А если вы вдруг одиноки и сильно страдаете по этому поводу (хотя чего страдать, если можно быть Кошкой, которая гуляет сама по себе), не драматизируйте ситуацию. Воспринимайте ее как нечто проходящее, а не как постоянную величину. И все изменится. Внезапно.

Часть II

Глава I. Образование: кому оно надо?

В детстве я хотела быть учительницей. Мама и обе бабушки преподавали, поэтому как быть кем-то еще я попросту не знала. Мне казалось, что все женщины на земле поголовно работают в школах, а если не работают – это какое-то недоразумение, случайно получилось. Но потом я столкнулась с суровой действительностью. Обнаружила, что дети не будут тебя слушаться только потому, что ты носишь «гордое звание учитель», и что появляется жгучее желание некоторых из них треснуть по башке, и что порой от бессилия хочется плакать. И передумала насчет преподавательской деятельности. Поняла, что и без того расшатанных нервов надолго не хватит. Но даже тогда, будучи более-менее взрослой и сознательно отказавшись стать училкой, я растерялась – а кем же мне быть? Остается ведь только уборщица.

Был небольшой промежуток времени, когда я подумывала о том, чтобы быть стюардессой. Отстраненно и несерьезно, конечно. Это же вам не сеять «умное, доброе, вечное». А возить тележку с едой. Пусть даже на высоте в десять тысяч метров над уровнем моря. Зато стюардессы все холодно-красивые и далекие, как с другой планеты. Я это точно знала. Потому что налетала рекордное количество часов. Обычно детей отправляли на лето к бабушке в село, а меня – в Киев (сначала из Душанбе, потом с Дальнего Востока). Но больше всего мне нравилось, что работа стюардессы на настоящую работу, в моем понимании, не похожа – летай себе и никаких забот. И не смущало, что на протяжении всех девяти часов полета меня мутило, а при посадке всякий раз выворачивало наизнанку, и я заполняла до краев отвратительно пахнущие бумажные пакеты. Ведь если я стану стюардессой, тошнота сразу пройдет. Их не тошнит, потому что их не тошнит никогда. Где вы видели блюющую стюардессу? Вот и я не видела. Значит, ее не существует в природе. Но не сложилось.

Несколько недель назад наткнулась в интернет-газете на интервью со стюардом. Среди прочего его спросили: почему во время взлета шторки на иллюминаторах должны быть открыты. Ответ поразил до глубины души. Он сказал, что все основано на нашем с вами любопытстве и эгоизме. Любопытный пассажир обязательно «выглянет в окно», особенно если на нем нет шторки – ничего не мешает. И когда увидит, как, например, от крыла самолета отвалился болтик, немедленно сообщит стюардессе о поломке, подталкиваемый эгоистическим желанием не погибнуть. Та в свою очередь доложит пилотам, которые при необходимости совершат аварийную посадку. Нет, вы слышали?! Пассажир следит, чтобы от самолета не отваливались винтики! Вот это жесть. Ну тогда и порулить дайте, чего уж там. Если бы я раньше не перехотела быть стюардессой, подобное открытие стопудово отбило бы желание летать. В глубине души лелею надежду, что стюард пошутил. Ха-ха.

На совсем коротенький период во мне просыпалось желание быть врачом. Оно уснуло навсегда сразу же после того, как я перешла в старшие классы и в расписании появилась химия. Непроходимый темный лес, а не наука. Троечку мне, конечно, по этому предмету с большой натяжкой поставили, но знаний от оценки ни на грамм не прибавилось. Таблица Менделеева вместе с горящим сухим спиртом, химическими реакциями и опытами в колбах одержали надо мной верх. Им была присуждена безоговорочная победа. Я сдалась практически без боя, трусливо подняла руки вверх и навсегда оставила химию в покое. А вместе с ней и мысль о том, чтобы стать врачом.

В конечном итоге из меня получился редактор. Не сразу. А в «25 плюс». Почти случайно. Нет, началось все гораздо раньше. Чтение книг запоем, школьные сочинения thebest, попытка написать продолжение «Приключений Буратино» (фанфик, как сказали бы сейчас) и замечательный преподаватель языка и литературы (Владмира Ивановна, здравствуйте!) После школы на моем личном литературном поприще наступило долговременное затишье. Некогда мне было буковками в свое удовольствие играться. Занята была. Влюблялась, замуж выходила, детей рожала, разводилась, сходилась, снова разводилась. Развлекалась, в общем, как могла. И в один прекрасный момент осталась у разбитого корыта: без мужа, без работы, без денег, зато с детьми.

Чтобы успокоиться, выкарабкаться из депресняка и понять, куда двигаться дальше, как всякая нормальная женщина, первым делом завела роман. Любовный, а не тот, который пером по бумаге или пальцами по клавиатуре. Во-первых, для поднятия упавшего ниже плинтуса морального духа. Во-вторых, в тот момент я и не подозревала, что писательством можно зарабатывать. Иначе бы сразу – за компьютер и работать-работать-работать, а не в любовь. Но в моем отдельно взятом случае получилось – через любовь за компьютер и потом уже работать-работать-работать. Тогдашний мужчина писал заумные статьи и даже где-то их публиковал. Вскользь я упомянула о своих литературных потугах в отрочестве.

– А напиши что-нибудь к завтрашнему вечеру, – попросил он.

– Тоже мне, нашел писаку. Даже не знаю – о чем, – изрядно струхнула я.

– О чем хочешь. Да хотя бы о лампе, – он ткнул пальцем в небо. – Только коротенькое, – предупредил на всякий случай. Боялся, что за ночь я «Войну и мир» наваяю. А ему потом читать.

Кто-то проявил интерес к моему творчеству. Это было так волнительно. В связи с чем на меня напало вдохновение. И не выпускало из своих цепких объятий, пока я не закончила текст. Лампа, в нем описываемая, многое повидала. Мужчина прочитал и вынес вердикт: «Ты талантлива, Мышка».

– Серьезно? Не шутишь? – не верилось. – Или это ты меня так утешаешь?

– Хочешь сама убедиться? Выпиши электронные адреса из нескольких женских журналов и отправь туда свой шедевр. Если подойдет – ответят.

– А если нет? – было страшно, что обругают или того хуже – насмехаться станут. Я критику терпеть ненавижу. Может, она некоторым сил придает, а меня только в грязь сильнее втаптывает.

– Просто промолчат. Делать им нечего, ответы строчить кому попало.

Ага, если промолчат, тогда ладно. Хоть не узнаю о своем позоре, и дальше буду спать спокойно.

На следующий день по электронке пришел ответ из одного журнала, мол, они готовы напечатать мое произведение за такой-то гонорар. Я визжала, орала, скакала до небес и долго не могла успокоиться. Меня? Напечатают? Еще и денег дадут? Так не бывает. Через день перезвонили из другого журнала и пригласили зайти в редакцию «для обсуждения условий дальнейшего сотрудничества». Сказать, что я была в шоке – это ничего не сказать. Где-то в небесах образовалась дыра и на меня посыпалась манна небесная? Только бы ее не очень быстро законопатили.

– Вы хотите у нас работать? – спросила госпожа главный редактор, пожав мне руку.

Я хотела. Но зачем-то попыталась все испортить.

– Понимаете, я ничего не умею, только такие вот рассказы писать, – пролепетала извиняющимся тоном.

– А больше ничего и не надо. У вас какое образование?

– Высшее, – сглотнула. О том, что оно с редакторским и рядом не стояло, тактично умолчала. И в понедельник уже вышла на работу.

Значительно позже я узнала, что госпожа главный редактор весьма поднаторела в отлавливании и заманивании начинающих авторов – дешевой, но талантливой рабочей силы. Потому что опытные редактора не велись на маленькую зарплату, которую платили в большом холдинге. Но на тот момент я была уверена, что мне невероятно повезло. Сбежала я из этой клоаки где-то через полгода, пройдя суровую школу редакторского мастерства почти забесплатно. Сложно назвать гордым словом «зарплата» те копейки, что я получала. Но профессиональный опыт – бесценен. Он мне еще не раз пригодился. И я ни капли не жалею, что работала в этом жадном холдинге. Сам того не зная, он положил начало моей карьере (ах, как велико желание вставить – блестящей, но пока рано).

Ни на одном из последующих собеседований вопросов об образовании не задавали. Подразумевалось, что оно высшее, но направленность и сам институт роли не играли. Позже я приносила диплом – для оформления. Но какой он – не имело значения. Моя кандидатура уже была утверждена на первоначальном этапе. О чем это говорит? Стопроцентное совпадение факультета и будущей профессии – идеальный вариант. Но сплошь и рядом они не то, что не совпадают, а порой противоположны. Совсем не обязательно всю жизнь пахать исключительно по специальности. Да, высшее образование нужно и важно. Но воспринимать его как истину в последней инстанции не стоит. Полученная профессия – отнюдь не постоянная величина. Если заскучаете и захандрите, всегда можно сменить сферу трудовой деятельности. Кардинально. Резко повернуть на сто восемьдесят градусов и виртуозно вырулить на необъезженное шоссе. Даже «в 25 плюс».

В разных женских журналах рядом со мной дружно ваяла шедевры пестрая компания. В одном – технолог, учитель младших классов, юрист и переводчик. В другом – преподаватель истории и физик, защитившая диссертацию. В третьем – актриса, медсестра и эколог. Только не думайте, что в издательствах поголовно работают «левые» люди. Половина – с профильным образованием. Но меньшая. А может, мне просто попадались такие специфические редакции. И где-нибудь в других в поте лица трудятся те, кто учился на редактора или журналиста. И пишут гениальные тексты.

Опросив знакомых, выяснила: несостоявшийся юрист успешно клепает на заказ сайты, связист командует программистами, воспитатель заведует складом, строитель руководит турфирмой, работник пищевой промышленности составляет букеты, менеджер стал управляющим отделения в банке, журналист ТВ – финансовым директором, маркетолог открыла салон красоты, а биолог – интернет-магазин. (Из необразованных товарищей бывший крановщик торгует сладостями оптом, а официантка ведет бухгалтерию). В моем понимании высшее образование – это качественно заасфальтированная дорога, по которой можно на полной скорости мчаться в любом направлении навстречу финансовому благополучию. Кем захочешь, тем и будешь. Куда захочешь, туда и приедешь.

Одна девочка, почти что на отлично закончившая среднюю школу, мечтала поступить в престижный государственный университет на филологический факультет. Первая попытка не удалась. Девочка настойчиво поступала четыре года подряд, пока ее мечта наконец не сбылась и она не стала студенткой. Затем пять лет старательной учебы (ни на что больше времени не оставалось), и – вау, гордость (родителей?) – красный диплом. Другая девочка, примерно с таким же аттестатом, как у первой, тоже хотела попасть в университет на филфак. Но не добрала баллов. Пошла куда взяли – в какой-то богом забытый местечковый институт с контрактной формой обучения. Училась средненько, чтобы только не отчислили. На третьем курсе устроилась на работу в газету – каким-то самым младшим помощником еще более младшего корректора и корреспондента в одном лице. Или старшим «куда пошлют». Поднаторела, обрела квалификацию и компетенцию. В настоящее время обе девочки делают одинаковую работу в одном и том же дорогом глянце, пишут стебные тексты и получают абсолютно одинаковую зарплату. Вопрос – в чем прикол? Вот и я не знаю. Излишний фанатизм в образовании себя не оправдывает.