Текст книги "В постели с бактериями. История, наука и секреты микроскопических существ, о которых не принято говорить"

Глава третья
Сад добра и зла
Изучаем чудесный мир вагинальной микрофлоры

Имя, которое рифмуется со словом vagina

Если ваше имя часто коверкают, вы наверняка придумали, как представляться окружающим, – полезный навык, когда вам нужно записаться к врачу, забронировать столик в ресторане, да и в любом другом случае, когда незнакомцы будут называть ваше имя. У меня все просто. Если кто-то запинается, произнося мое имя, я объясняю: «Ай-на, с ударением на первое “а”». Если я с этим человеком больше никогда не встречусь, я его не поправляю, но если нам придется постоянно общаться, я не пожалею времени на то, чтобы объяснить, как правильно произносить мое имя.

Несколько лет назад к моей подруге Мелани из штата Небраска приехали в гости родители. Мы с ними виделись дважды, и оба раза они так и не смогли правильно назвать меня по имени. Когда мы встретились в третий раз, я поняла, что они так и не запомнили мое имя. Я решила прийти им на помощь: «Меня зовут Айна. Рифмуется с vagina (“ваджайна”)».

Теперь-то они точно запомнят. И друзьям в Небраске расскажут.

Если ваше имя рифмуется со словом вагина, дети очень быстро это выяснят и будут постоянно вас дразнить. Если при этом вы щуплая заучка, какой была я, колотить этих детей – не вариант (я раз попробовала, но ничего не вышло). Вместо этого я отрастила толстую кожу и начала мечтать о том, как однажды я добьюсь такого успеха, что все эти задиры умрут от зависти, а еще мне хотелось, чтобы у них тоже были имена, которые рифмуются с названиями органов, входящих в женскую половую систему.

Когда я была ребенком, интернета не было и Google мне помочь не мог, так что значение своего имени я смогла узнать только в колледже. Я сидела на полу книжного магазина «У Коди» в Беркли и просматривала сборник имен, какие издают в помощь будущим родителям. Из него я узнала, что имя Айна – это ирландский вариант Агнес, оно означает «чистая и непорочная». И о чем ты только думала, мамочка!

Когда я поступила в колледж, прозвище Айна-Ваджайна снова стало меня преследовать – теперь меня дразнили новые друзья. Некоторые опускали первые и последние слоги, сократив мое имя до «Вадж». Новое имя звучало мило, оно больше не ранило – оно стало моим. Правда, когда ко мне приехали родители и мы пошли прогуляться на Телеграф-авеню, слышать, как мне кричат «Привет, Вадж», было неприятно – родители посмотрели на меня с осуждением. Отец пробормотал: «Ну и приятели», но я лишь пожала плечами и ответила: «Сами виноваты, я-то при чем?»

Понятно, что профессия, связанная с влагалищами, была предначертана мне самой судьбой, и я рада тому, как сложилась моя карьера. Мне будет приятно, если, дочитывая эту книгу, вы представите себе, что она написана парой огромных половых губ. Вероятно, мне неизбежно придется посвятить одну из глав моего труда чудесам и болезням вагины, ведь в ней заключен целый мир и он удивителен. Стать моим проводником я попросила Джинни Марраццо ([12]12
  * Термины «вагина» и «влагалище» – синонимы, оба слова означают расположенную в малом тазу мышечную трубку, соединяющую матку с вульвой. – Прим. перев.


[Закрыть]Jeanne Marrazzo) из Университета Алабамы в Бирмингеме. Ее карьера в мире влагалищ не была предопределена с рождения (ее имя рифмуется с «уинни»). Ее решение было осознанным – эта женщина хотела, чтобы свой вклад в науку внесли лесбиянки и их влагалища. [13]13
  Транскрипция weenie (сосиска, сленг. – «половой член»), записанная кириллицей. – Прим. перев.


[Закрыть]

Одинокий волк

Еще в юности, которая пришлась на 1980-е годы, Джинни Марраццо поняла, что она лесбиянка, но вопросы здоровья половой сферы лесбиянок ее не интересовали. Тогда гомосексуалисты по всей стране умирали от СПИДа, поэтому, поступив в медицинский, Марраццо сразу решила посвятить себя изучению инфекционных заболеваний и присоединиться к борьбе с ними. На протяжении многих лет ее работа была связана с «половой идентичностью, поведением и здоровьем гомосексуалистов. Все мы – те, кто заботился об умирающих от СПИДа – знали об их интимной жизни в подробностях и принимали ее. Нельзя игнорировать тот факт, что СПИД связан с сексом. Понятно же, как происходит заражение».

Когда Джинни взялась за собственное исследование в области ИППП и ВИЧ, она поняла, что то же самое можно сказать и о тех женщинах, которые занимаются сексом с женщинами. Конечно, нет такого смертельного заболевания, как СПИД, которое заставило бы всех понять, чем женщины занимаются друг с другом в постели и могут ли они в результате этих занятий заразиться ИППП. (Зарегистрированы случаи передачи ВИЧ от женщины к женщине, но они чрезвычайно редки.)

На самом деле об этой проблеме никто из ученых не думал; негласно считалось, что нет пениса – нет проблемы. Марраццо была с этим согласна. «Исходя из того, что мы знаем о механизме передачи классических ИППП, лесбиянки действительно могут не опасаться заражения инфекциями от своих партнерш».

И вдруг в 1990 году у бывшей любовницы ее подруги – женщины, никогда не имевшей секса с мужчинами, – обнаружили рак шейки матки. Марраццо знала, что эту разновидность рака вызывает вирус папилломы человека (ВПЧ), но не подозревала о том, что лесбиянки могут заразить друг друга ВПЧ и другими ИППП. Если это так, понимают ли женщины, как они рискуют?

«Представь: вот я – лесбиянка, собираюсь посвятить жизнь изучению инфекционных заболеваний и при этом ничего не могу сказать по этому поводу – вот стыд-то, – рассказала она. – Для начала я решила побеседовать с женщинами, которые занимаются сексом с женщинами, и узнать, сдают ли они цитологические мазки на онкоцитологию. Очень скоро выяснилось: большинство лесбиянок даже не думали о том, что им нужно волноваться по этому поводу. Они не ходили к врачам, чтобы выбрать средство контрацепции, поэтому у них не было возможности сдать цитологический мазок или провериться на ИППП».[14]14
  Цитологический мазок – исследование, с помощью которого определяется наличие предраковых или раковых клеток во влагалище и шейке матки – также называют цервикальным мазком, а в англоязычных странах – мазком или тестом Папаниколау (Papanicolaou test, Pap test, Pap smear) по фамилии греческого ученого, пионера цитологии и ранней диагностики онкологических заболеваний Георгиоса Папаниколау. – Прим. перев.


[Закрыть]

Проводя свое первое исследование, Марраццо выяснила, что у каждой пятой лесбиянки есть хотя бы один из штаммов ВПЧ, а у каждой седьмой цитологический мазок выявляет отклонение¹. Эти женщины реже, чем гетеросексуальные, сдают мазки на онкоцитологию, потому что ни они сами, ни врачи даже не думают о том, что лесбиянки находятся в группе риска. Результаты работы позволили внести изменения в национальные руководства, согласно которым скрининг на рак шейки матки с использованием одних и тех же методов рекомендовано проходить всем женщинам независимо от их сексуальной ориентации.

Марраццо продолжила изучение ВПЧ, но одна находка заставила Джинни свернуть с намеченного пути. Помимо цитологических мазков и анализов на ВПЧ, у принимавших участие в исследовании женщин брали образцы влагалищного отделяемого. Все эти образцы Марраццо окрасила и рассмотрела под микроскопом. Выяснилось, что у каждой четвертой лесбиянки во влагалищном отделяемом наблюдался чрезмерный рост анаэробных бактерий (которым для жизни не нужен кислород). Известно, что этот чрезмерный рост может вызывать неприятные выделения с резким запахом – состояние, называемое «бактериальный вагиноз» (БВ).

Не важно, с кем женщина предпочитает заниматься сексом – с мужчинами, с женщинами или и с теми и с другими; БВ – распространенная проблема. По данным Центров по контролю и профилактике заболеваемости США, примерно у каждой четвертой американки есть вагинальные бактериальные изменения, характерные для БВ, однако у многих нет никаких симптомов². Когда симптомы есть, выделения и запах сложно игнорировать. Продуктами жизнедеятельности анаэробных бактерий при БВ являются путресцин и кадаверин – вещества, которые выделяет тухлая рыба. Бородатый анекдот про влагалища с запахом рыбы, хоть и пошлый, точно описывает состояние, развивающееся при БВ.

Но запах тухлой рыбы из влагалища – еще не самое страшное. У беременных БВ повышает риск преждевременных родов, вызывает низкий вес плода при рождении, а также инфекции матки после родов. Рост анаэробных бактерий может из влагалища подняться в матку и фаллопиевы трубы, вызвав воспаление органов таза³. Хуже того: БВ повышает риск заражения хламидиозом, гонореей, герпесом, а также риск заразиться ВИЧ или передать его партнеру⁴, и случиться это может с любой женщиной, не важно, есть у нее рыбный запах или нет.

Никто точно не знает, как давно женщины и их вагины страдают от БВ. В 1913 году гинеколог Артур Кертис (Arthur Curtis) заметил, что женщины, у которых во влагалище не было бактерий, сегодня известных под названием Lactobacillus, а уровень анаэробных бактерий был высоким, страдали от выделений из влагалища. Поскольку такое явление врач наблюдал только у замужних пациенток, ученые предположили, что оно как-то связано с сексом (подозреваю, в 1913 году внебрачных связей у людей было меньше, чем сегодня). В то время у этого состояния еще не было названия и его причины оставались неизвестны. В 1955 году – год смерти Кертиса – микробиологи Герман Гарднер (Herman Gardner) и Чарльз Дьюкс (Charles Dukes) опознали главного виновного. Они считали, что БВ вызывает новый вид бактерий, передающихся половым путем – их часто находили у дам, страдавших БВ, и сегодня этот вид называют гарднереллой (Gardnerella vaginalis)⁵.

Чтобы подтвердить свою теорию, Гарднер и Дьюкс провели два этически неоднозначных исследования. В рамках первого они подселили во влагалища 13 здоровых женщин-добровольцев чистую культуру бактерии гарднереллы, выращенную в лаборатории, и очень удивились, когда только у трех из этих 13 женщин бактерии во влагалище разрослись, а классические симптомы БВ проявились у одной из этих трех.

Затем Гарднер и Дьюкс взяли у женщин с БВ образцы влагалищного отделяемого и перенесли эти образцы во влагалища 15 здоровых женщин-добровольцев. У 11 (73 %) из этих женщин появились запах и выделения. Даже спустя четыре месяца эти симптомы не исчезли сами собой. Почему при обмене влагалищным отделяемым развился БВ, а при заражении чистой культурой – нет?

Этого Гарднер и Дьюкс так и не узнали. Проводить такие эксперименты в наше время им не позволили бы требования нормативных документов, обуславливающих порядок осуществления исследований с участием людей. Ответить на эти вопросы как раз и помогло исследование Марраццо. Изучая лесбиянок, Марраццо фактически провела естественный эксперимент, ведь женщины обменивались друг с другом влагалищным отделяемым во время секса. Конечно, заниматься сексом гораздо приятнее, чем наблюдать, как мужчины в белых халатах заражают тебя инфекцией.

В исследовании Марраццо принимали участие 58 лесбийских пар, и результаты кое-чем удивили ученую. Почти во всех парах (95 %) вагинальные бактерии у партнерш были одними и теми же⁶. Если у одной женщины в паре был БВ, у другой он обычно тоже был. И наоборот: если одна партнерша была здорова, у другой тоже все было хорошо. Очевидно, БВ передавался от одной женщины к другой во время полового акта⁷. У женщин с БВ почти всегда находили гарднерелл, но Марраццо предположила, что они обмениваются и множеством других бактерий, которые тоже могут вызывать БВ, но пока неизвестны.

До того момента посвященное БВ исследование Марраццо финансировалось крайне скудно. Для того чтобы понять, что же на самом деле происходит во влагалищах, нужно обследовать больше женщин, и денег тоже нужно больше. В 2001 году она решила побороться за грант Национального института здоровья, но подумала, что ее заявку могут отклонить. В то время ученые еще не задумывались о том, что у лесбиянок могут быть какие-то особые сексуальные потребности. Марраццо знала, что только на другом краю земного шара, в Австралии, есть ученые, которые интересуются той же темой, что и она. Ни ее начальник из Университета Вашингтона, ни большинство коллег не считали здоровье влагалища темой, достойной изучения, особенно если речь шла о женщинах, которые занимались сексом с другими женщинами.

«Люди не думают, что это важно, отчасти потому, что не считают отношения между женщинами сексом как таковым и, в частности, – предполагающим пенетрацию, – рассказывает она. – Скудное фаллоцентристское воображение мешает большинству людей даже представить нечто подобное. Мне чуть не на бумаге рисовать приходилось процесс обмена вагинальным отделяемым между женщинами».

В заявке на получение гранта Национального института здравоохранения США Марраццо подробно рассказывает о том, как женщины проникают друг в друга с помощью пальцев и секс-игрушек, как смешиваются бактериальные составы их влагалищ, вследствие чего у некоторых женщин может развиться БВ. Поскольку ей было известно, что гетеросексуальные женщины тоже страдают от этой проблемы, она включила в заявку еще и их («убогие фаллецентристские представления» она в своей заявке решила не упоминать).

Марраццо также высказала предположение, до которого раньше ученые не додумались. Традиционно те, кто изучал БВ, использовали метод культивирования, с помощью которого выращивали различные виды бактерий из материала влагалища. Для этого нужно было взять у женщины мазок и поместить его в жидкий бульон с питательными веществами, что стимулирует рост бактерий. Идентифицировать можно было только те бактерии, которые вырастали в таких условиях. Марраццо предположила, что множество других видов вагинальных бактерий остаются неизвестными, потому что размножаться они могут только в уникальных условиях женского влагалища, где тепло, влажно и мало кислорода.

Готовясь к работе по гранту, Марраццо познакомилась с Дэвидом Фредриксом (David Fredricks) из центра по изучению рака при Университете Вашингтона, который одним из первых начал использовать скоростное генетическое секвентирование для подробнейшего описания бактериальных сообществ организма, сегодня широко известных под названием микрофлора[15]15
  Микрофлора, микробиом и микробиота – синонимы. – Прим. перев.


[Закрыть]. Марраццо понимала, что с помощью Фредрикса сможет создать подробные профили вагинальной микрофлоры – до нее такого никто не делал. Она позвонила ему и сказала: «Думаю, вам следует заняться влагалищем, оно такое интересное». Он согласился.

Марраццо получила финансирование по гранту от Национального института здравоохранения США и начала успешную карьеру исследователя микрофлоры влагалища. Было это лет за десять до того, как человеческая микрофлора стала популярной темой, о которой говорили гости в «Шоу доктора Оза», писали книги ученые и все уважающие себя блогеры-гуру здорового образа жизни. Дэвид Фредрикс стал ее подельником и экспертом в области вагинальной микрофлоры проекта Национального института здравоохранения США, посвященного изучению микрофлоры, – пятилетнего исследования с бюджетом 157 миллионов долларов, призванного ответить на вопросы о влиянии микрофлоры на жизнь и здоровье человека.

Спустя четыре года работы Марраццо и Фредрикс могли определить почти пять десятков различных типов бактерий вагинальной микрофлоры, включая три абсолютно неизвестные ранее бактерии (их назвали бактериями, связанными с БВ, или БСБВ 1, 2 и 3). Статью, посвященную этим находкам, они опубликовали в журнале New England Journal of Medicine в 2005 году⁸. Марраццо сдержалась и не стала злорадствовать над теми, кто говорил, что влагалища не стоят внимания.

За годы совместных исследований Марраццо и Фредрикс выяснили, что влагалище – удивительная и сложная экосистема, способная адаптироваться к гормональным скачкам и справляться с ежемесячным присутствием менструальной крови. В нем помещаются самые разные чужаки – секс-игрушки, смазки, пенисы, пальцы и сперма; микрофлора влагалища со всем этим справляется, быстро возвращаясь к здоровому равновесию. Но любая экосистема уязвима, и влагалище – не исключение. Если вагинальная экосистема переходит на темную сторону, вернуть ее к свету – дело нелегкое.

А вот и соседи

Не знаю, нравится ли вам актриса и певица Оквафина (она играет в фильме «Безумно богатые азиаты»), но она отлично описала состояние, которое испытывает женщина с абсолютно здоровым влагалищем. В одной из сцен клипа на композицию My Vag она предстает в белом халате и с налобным зеркальным рефлектором. Певица стоит между двух ног, закрытых простыней, и по ходу ролика извлекает из пространства между ногами самые разные предметы – кружку бренда Big Gulp, катушку желтого скотча с надписью «Осторожно!», швабру. Все это она проделывает под рэп, посвященный своей любимой вагине⁹:

 
Моя вагина – прекрасный зверь,
Йо, хоть супермаркет ей доверь,
Моя вагина – красотка, каких мало,
Йо, круче федерального телеканала.
 

(Соглашусь со всеми утверждениями Оквафины, за исключением одного: пусть посмотрит шестичасовую телеверсию фильма «Гордость и предубеждение» телеканала BBC и поймет, какую честь она оказывает сама себе, сравнивая свои половые органы с общественным телевидением.)

Когда во влагалище царит мир и порядок, его населяют миллионы полезных бактерий, в там числе отдельные виды лактобактерий – все они обитают на стенках влагалища и во влагалищном отделяемом. В процессе своей жизнедеятельности они выделяют полисахарид гликоген, который преобразуется в молочную кислоту. Кислотность здоровой вагины, определяемая уровнем молочной кислоты, которую выделяют лактобактерии, составляет 3,5–4,5 pH³, то есть на вкус влагалищное отделяемое в норме должно быть кисловатым, как йогурт или мерло, но не кислым, как лимонный сок.

В отличие от кишечника, где чем больше разнообразных бактерий, тем лучше, в здоровом влагалище должно царить абсолютное преимущество лактобактерий, а всех остальных должно быть мало. Во влагалище может начаться рост десятков других бактериальных видов, но в идеале кислая среда этой мышечной трубки держит бактерии под контролем. Эта кислая среда защищает влагалище от бактерий и вирусов, которые могут проникнуть в организм на пальцах или пенисе, в том числе – от ИППП и ВИЧ.

Несмотря на то что женщины отличаются друг от друга по возрасту, расовой и этнической принадлежности, а также сексуальной ориентации, состояние вагинальной микрофлоры обычно относят к одной из пяти основных категорий, которые называются I–V состояниями вагинального бактериального сообщества. Эти категории включают в себя оптимальные и менее оптимальные условия полового и репродуктивного здоровья. При оптимальных состояниях (I, II, II и V) доминируют лактобактерии, pH в меру кислый, тишь да гладь.

На противоположном конце этого спектра все по-другому. Там находится IV состояние вагинального бактериального сообщества, при котором лактобактерии во влагалище присутствуют, но их немного, поэтому стремительно увеличивается количество многих других бактерий, которым анаэробные условия женского влагалища отлично подходят. Лучше других таких видов изучен Gardnella vaginalis, но помимо него существуют десятки других – их названия похожи на имена сестер сказочной Золушки: Prevotella, Sneathia, Eggerthella.

При самом неблагоприятном состоянии влагалища его кислотность превышает нормальные 3,5–4,5 pH (и приближается к 5,5). При такой кислотности у женщин появляются выделения и запах, развивается БВ. Правда, такое состояние не всегда связано с заболеванием. Ученый Жак Равел (Jacques Ravel) обнаружил такие состояния более чем у трети здоровых женщин – чернокожих и латиноамериканок, а также почти у 20 % обследованных азиаток, а вот среди белых женщин процент едва достигал десяти¹⁰. Стоит отметить, что ученые из группы Равела не спрашивали обследуемых женщин, беспокоят ли их симптомы, и неизвестно, связаны ли различия в состояниях с генетикой, привычками или сексуальным поведением женщин. Хотя состояние, при котором наблюдается сниженное количество лактобактерий, для некоторых женщин может быть «нормой», у них чаще возникают выделения и запах, они чаще страдают от неприятных последствий БВ, связанных с беременностью и заражением ИППП/ВИЧ.

Состояние бактериального вагинального сообщества может меняться, как меняются отношения между соседями¹¹. Бывает, что во влагалище ничего не меняется неделями, а иногда всего за один день происходят кардинальные изменения^{12, 13}. Ежемесячное появление менструальной крови, pH которой составляет 7,4, – серьезное испытание для микрофлоры любой женщины. Количество лактобактерий снижается, а гарднерелл – растет. То же самое происходит, когда во влагалище попадает сперма (pH 7,2–7,8). Способность влагалища восстанавливать бактериальный баланс и то, как быстро это произойдет, – индивидуальная особенность каждой женщины.

Все мы знаем крепких как кремень людей – такие могут потерять работу, разорвать близкие отношения, разбить машину, сохраняя полное спокойствие (я не такая, но знаю, что такие люди есть). С другой стороны, есть люди, которые едва справляются со своей собственной жизнью, и что угодно в любой момент может вывести их из себя.

Вот и влагалища все разные: есть стойкие – они легко справляются с любыми вторжениями, баланс их микрофлоры восстанавливается быстро, а есть чувствительные – попадание менструальной крови или спермы порождает в них полный хаос. (Замечу, что хороший баланс вагинальной микрофлоры не имеет ничего общего с эмоциональной устойчивостью его обладательницы. В душе может царить полный бардак, а во влагалище – полный штиль.)

На устойчивость вагинальной микрофлоры влияет множество факторов, и один из самых мощных среди них – эстроген. Когда уровень этого гормона высокий – обычно это десятилетия между половым созреванием и менопаузой, – лактобактерии отлично себя чувствуют. С началом предменопаузы уровень эстрогена начинает скакать вверх и вниз, женщину мучают приливы и нарушения менструального цикла. Такая гормональная нестабильность может привести и к снижению числа лактобактерии, и влагалище, в котором все всегда было отлично, становится уязвимым для инфекций.

Данные о бактериях в вагинальном отделяемом 220 женщин. Каждая женщина представлена тонкой горизонтальной линией, чем она пестрее – тем разнообразнее видовой состав бактерий. У женщин, страдающих БВ (микрофлора, как правило, относится к состоянию сообщества IV), во влагалище обитает больше разных бактерий, чем у женщин без БВ (микрофлора, как правило, относится к состояниям сообщества I, II, III и V). По данным статьи S. Srinivasan et al. PLOS ONE, 2012¹⁴.

Так бывает не только у женщин. Когда мужчины-трансгендеры (рожденные женщинами и меняющие пол на мужской) начинают принимать тестостерон, уровень эстрогена резко снижается, вагинальная микрофлора переходит в состояние, схожее с менопаузой. Вместо того чтобы наслаждаться обретением мужественности вследствие приема тестостерона, мужчины-трансгендеры могут страдать от вагинальных проблем, которых до начала гормональной терапии у них не было.

С началом менопаузы состояние вагинального сообщества снова меняется. Без эстрогена поверхность влагалища истончается и иссушается. Ткани вырабатывают меньше гликогена, а значит, лактобактериям становится нечего есть. Свою привычную среду обитания покидают не только лактобактерии, часто к ним присоединяются и возбудители БВ. В период менопаузы даже самые густонаселенные влагалища превращаются в безжизненные пустыни.

Если контролировать влияние менструации, менопаузы и гормонов на состояние своего влагалища мы не можем, следить за тем, что туда попадает по нашей воле, мы вполне в состоянии. Это должны быть только те вещи, которые доставляют нам удовольствие или помогают во время месячных – пальцы, секс-игрушки, тампоны и менструальные чаши, пенисы (проще, когда что-то одно за раз). Есть хорошее правило: не засовывайте во влагалище то, что не согласились бы взять в рот. (Конечно, чистый тампон в рот никто не берет, но в принципе это возможно.) К сожалению, в обратную сторону это правило не работает – не надо засовывать во влагалище пиццу, иначе вашей микрофлоре крышка.

Кажется, такие простые правила, но тем не менее миллионы людей каждый год пренебрегают ими, используя для гигиены влагалища спринцовки и прочие «женские штучки». Конечно, одержимость чистотой и благоуханием влагалища появилась в нашем обществе не вчера, борьба за безупречную чистоту влагалища – старинная американская забава, имеющая удивительные, а иногда и чудовищные последствия.