Текст книги "Я не одинока"

9

Энди думал, что Джейн его жена. Он ласково назвал ее Джули. Сначала это сковывало ее, но постепенно она привыкла.

Энди хотел, чтобы его жена все время проводила с ним. Его лицо светлело, когда она была рядом.

Они пользовались тем, что в больнице были свободные часы посещения, и проводили все дни и большую часть вечеров вместе. Джонни почти всегда был с ними, и они по очереди его кормили. Джейн была убеждена, что Энди заботится о ребенке с таким же удовольствием, как и она сама. Он гордо показывал мальчика медсестрам, называя его своим сыном.

Его амнезия оставалась загадкой. За несколько дней многосторонних исследований и наблюдений врачи не смогли найти ее причину.

Никаких повреждений мозга обнаружено не было. Его общая память осталась прекрасной: он сохранил все свои интеллектуальные способности и мог общаться с окружающими, как все обычные люди.

Его физическое здоровье тоже не пострадало, даже головные боли прекратились.

Поскольку не было отмечено повреждений мозга, доктор Гомес, психиатр, обследовавший Энди, предложил свою теорию.

Он считал, что у его пациента избирательная амнезия, спровоцированная ударом по голове, при которой долго подавляемые эмоции временно отключили перегруженное сознание.

Когда он излагал все это Джейн и Бобу Брайтмену, их глаза остекленели от длинной, полной специальных терминов речи доктора.

– Прекратите свою научную болтовню и объясните по-человечески, – рявкнул Брайтмен.

– Видите ли, его сознание частично отключилось, – начал доктор Гомес, обращаясь к Джейн и игнорируя замечание Брайтмена. – Это непроизвольное психологическое бегство от реальности. В вашем случае, с моей точки зрения, катализатором послужило то, что вы усыновили мальчика. Мечта иметь ребенка, наконец, осуществилась, но не через его собственную сексуальную потенцию. Это подтверждается тем фактом, что, когда мистер Хэч пришел в сознание и ему напомнили о ребенке, он спросил свою жену, родила ли она.

Джейн и Брайтмен скептически смотрели на Гомеса, никак не комментируя его речь.

Однако тот, казалось, не обращал внимания на недостаток поощрения со стороны своих слушателей.

– Да, не родила ли… – продолжал он с энтузиазмом. – Это просто классический случай из учебника. Его мозг пока заблокирован фагоцирующими импульсами. Но память вернется, когда подсознание смирится с болезненной реальностью.

– Сколько тумана напустили! – возмущенно проговорил Брайтмен. – Почему вы, психиатры, всегда зацикливаетесь на сексе?

Но в отличие от Брайтмена Джейн не считала эту теорию совсем плохой. Только к случаю Энди она не подходит.

Она снова испытала угрызения совести оттого, что позволила врачам поверить в рассказы Брайтмена об их вымышленном браке.

Интересно, размышляла она над словами психиатра, что он сказал бы о моем теперешнем состоянии?

Что касается Энди, он думал только о том, как выбраться из больницы. Он убеждал докторов, что его память вернется, как только он сможет нормально жить с женой и ребенком.

Каждый вечер, когда Джейн уходила домой, Энди провожал ее к лифту, неся на руках Джонни. Он целовал их обоих и говорил, как сильно хочет уйти с ними.

И каждую ночь Джейн беспокойно металась на огромной кровати в доме миссис Холд, с ужасом представляя, что случится, если она расскажет Энди всю правду о реальных событиях, происходивших с ними. Он выглядел таким счастливым рядом со «своей семьей», вместе с памятью у него исчезли цинизм и его страсть к вечному подтруниванию над Джейн.

Уголком сознания она все же понимала, что рассказать Энди правду надо. Пока не стало слишком поздно. Она боялась решиться на этот шаг, поскольку Боб Брайтмен каждый день приезжал навещать «его дорогого мальчика».

Однако прошлой ночью Джейн заставила себя признать истину: она использует Брайтмена как предлог, потому что не хочет открыть Энди правду и положить конец их «браку».

Неужели этот Рибсон и есть та причина, по которой она сбежала в Бостон? – думала она. Да, да, именно сбежала… Пришла пора сознаться себе в этом. Картины прошлого замелькали перед ее мысленным взором.

Вечеринка по случаю дня рождения Робби подходила к концу. У слегка захмелевшей Джейн было отвратительное настроение. Несмотря на то, что они поговорили с Робби и сошлись во мнении остаться просто друзьями, неприятное чувство пустоты холодило ее душу. Джейн отлично понимала, что причина этого не в Робби, а в ней самой.

Довольная физиономия Энди – ее заклятого врага – подливала масла в огонь. Его лицо озаряла самодовольная улыбка. Еще бы!.. Практически все девчонки на вечеринке не сводили с него влюбленных глаз и чуть ли не визжали от счастья, когда он снисходил до танца с кем-нибудь из них.

Окончательно испортило ей настроение замечание Энди, сделанное им как бы, между прочим:

– Ну что, малышка?.. Вижу, у тебя нет отбоя от кавалеров.

Его издевательский тон привел ее в бешенство! Самым обидным было то, что в начале вечеринки вокруг нее увивались уйма ребят, но Джейн всех их отшила. Сегодня ей совершенно не хотелось терпеть их назойливое внимание и неоригинальные комплименты. Резкие ответы и неприступное выражение лица даже самых настойчивых заставили держаться на расстоянии.

И только Энди Рибсон не оставлял ее в покое, периодически подходя к ней с едкими замечаниями, произнесенными его фирменным покровительственным тоном.

Почему он до сих пор обращается с ней, как с маленьким ребенком? Кто дал ему на это право? А может, она сама виновата?

Настало время повзрослеть… С решительным видом Джейн подошла к Дэнни Стоуну. Ну и что, что у него прыщи! Зато он безнадежно влюблен в нее аж с пятого класса.

Дэнни не поверил в свое счастье. Сама Джейн Билз обратила на него внимание. Когда она с обворожительной улыбкой предложила прогуляться, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. А услышав ее идею посидеть немного в машине, Дэнни окончательно лишился способности соображать.

Когда он уже расстегивал пуговицы на ее блузке, Джейн вдруг словно протрезвела. Что я здесь делаю? – ужаснулась она. Джейн попыталась оттолкнуть разгорячившегося Дэнни. Но тот вошел во вкус и принял ее попытки освободиться за любовную игру.

Джейн по-настоящему испугалась. Ей совершенно не хотелось терять свою девственность подобным образом. Она продолжала отбиваться от Дэнни, но вскоре поняла, что ей не справиться с молодым возбужденным парнем.

В этот момент дверца машины резко распахнулась. Какая-то невидимая сила оторвала от Джейн разгоряченного юнца, и она наконец-то смогла вздохнуть свободно.

– Что? Решила поиграть во взрослую? – услышала она до боли знакомый голос Энди.

Взглянув на него, она поняла, что он взбешен. Краска стыда залила ее лицо. Слава Богу, на улице темно и это не так заметно.

– Тебе не приходит в голову, что мои отношения с Дэнни тебя совершенно не касаются? – с трудом унимая дрожь в голосе, заявила Джейн. Она вылезла из машины.

– Извини, если помешал, – язвительно прошипел Энди, – могу, вернуть его на место.

Джейн понимала, что не права, она должна быть ему благодарна. Но признаться в этом ей не позволяла гордость.

– Я всегда говорил, что ты маленькая глупая девчонка.

Чаша терпения Джейн была переполнена. Не осознавая, что делает, она вдруг обвила его шею руками и впилась в его губы долгим настойчивым поцелуем.

– Я докажу тебе, что ты ошибаешься.

От неожиданности Энди на мгновение потерял дар речи. Его молчание лишь добавило Джейн решительности. Она опять его поцеловала.

Никогда раньше не испытывал он такого волнения от простого поцелуя. Тепло ее губ, нежных и манящих, побудило его к Действию.

Он погрузил пальцы в ее густые светлые волосы и ответил на поцелуй. Его пульс участился. На них нахлынули сладкие жаркие волны, сметая силу воли и здравый смысл.

Энди был на волосок от того, чтобы поддаться приливу страсти, когда, шок от сознания происходящего вернул его на землю.

Понимание того, что он целует пусть и бывшую, но девушку брата, что они стоят около его дома, а на Джейн расстегнута блузка, словно вырвало его из забытья.

Энди резко отстранил от себя Джейн и сказал глухим голосом:

– Застегнись. – После чего развернулся и пошел прочь.

Каждый раз, когда Джейн вспоминала тот вечер, она испытывала острое чувство стыда за свое поведение. Она больше не могла появляться в доме Рибсонов, делая вид, что ничего не произошло. Надеясь на то, что вдали от Энди она сможет забыть о случившемся, она и уехала в Бостон.

Позже Джейн поняла, что заблуждалась. Но теперь это не так важно. Куда больше ее волнуют другие проблемы. Например, что делать, если память к Энди не вернется никогда? Это же будет настоящим кошмаром!

Пусть он будет подтрунивать над ней, пусть будет смеяться над их «маленькой семьей», пусть, наконец, вернется к своим докторшам и парикмахершам! Это все равно лучше, чем самой рассказать ему правду. А когда-то это наверняка придется сделать. У Джейн не было никаких сомнений на этот счет.

При мысли о том, что Энди, возможно, убьет ее за то, что она позволила ему думать о ней как о своей жене, в Джейн гулким стоном отозвалось глубокое разочарование…

Двери лифта с шумом распахнулись, и Джейн с Джо, пристегнутым к детскому автомобильному сиденью, вошли в больничный коридор.

Большой пластиковый пакет и сумка с пеленками болтались на руке Джейн, ударяя по ногам при каждом шаге. Палата Энди была в середине коридора. Подняв глаза, Джейн увидела, что он направляется к ней.

На нем была синяя пижама, которую она нашла в его чемодане и принесла ему, и шелковый темно-синий халат, подарок Боба Брайтмена.

Энди выглядел прекрасно, он совершенно не был похож на больного. Он помахал ей рукой, расплываясь в улыбке.

У Джейн перехватило дыхание. Когда Энди так улыбался, у нее замирало сердце, кружилась голова и ей хотелось то плакать, то смеяться.

– Я вижу, ты с утра ходила по магазинам. – Энди поцеловал ее в щеку. Он взял ребенка и громоздкое сиденье, наклонился и коснулся губами маленького лобика Джонни.

Джейн копалась в своих сумках, пока они шли в его палату.

– Здесь есть чудесный детский магазин. Я кое-что купила для Джонни. – Она вытащила два симпатичных трикотажных комбинезончика, чепчик и нагрудничек с яркой аппликацией. – Я купила все на два размера больше, чем он носит сейчас, так что месяца через три будет в самый раз.

Через три месяца… У Джейн закололо сердце. Будет ли с ними еще Энди? Увидит ли она Джонни в этих вещах? Сможет ли вообще радоваться жизни или потонет в трауре?..

Джейн тяжело вздохнула; но Энди этого, к счастью, не заметил. Он вытащил ребенка из одеяла и стеганого комбинезона и сухо заметил:

– Тебе не кажется, что он перекутан? В такой одежде можно пережить снежную бурю где-нибудь на севере Канады. Джейн, сейчас же не январь. Единственное, что я точно знаю, так это сегодняшнее число. Доктора и медсестры упоминают его каждый раз, когда входят в мою палату, чтобы сориентировать меня во времени.

Джейн улыбнулась.

– Я тоже помню, какое сегодня число, но утром, когда я вышла из дома, было холодновато.

Энди взял Джонни на руки, с улыбкой глядя в голубые детские глазки.

– Ты теперь на десять фунтов легче. Правда, крепыш?

Ребенок издал булькающий звук, и Энди рассмеялся.

– Он говорит: «Да, папа!» – пояснила Джейн.

Ей нравилось смотреть, как Энди играет с Джонни, но она не могла не вспомнить о Саре. Точно так же он возился с ней. На ее глаза навернулись слезы.

Держа ребенка в одной руке, Энди обнял Джейн за плечи.

– Что случилось?

Надо быть осторожнее, напомнила себе Джейн. Энди все время следит за ней и замечает малейшие изменения в выражении ее лица, нюансы голоса.

Он начал массировать ей мышцы плеч.

– Я понимаю, как тебе тяжело, любимая. Проводить целые дни и вечера в больнице со мной, а потом по ночам вставать к ребенку.

– Я не возражаю, – запротестовала она. – Я прекрасно себя чувствую.

Но это были лишь слова. Она устала, устала неимоверно.

Его ласковые пальцы действовали на нее расслабляюще, и, хотя Джейн знала, что должна бы отодвинуться от него, она не могла заставиться себя пошевельнуться.

– Джули, ты очень мужественная и сильная, – хрипло проговорил Энди.

О нет! Опять это имя! – отметила про себя Джейн.

– Не знаю, как бы я прожил эту неделю без тебя. Но пришло время передать мне бразды правления, позволить мне заботиться о тебе и ребенке, стать мужем и отцом, а не пациентом.

– О, милый! – прошептала она.

Если бы он, в самом деле, был ее мужем!

Она испустила слабый судорожный стон и положила голову на его сильную широкую грудь, уносясь, пусть ненадолго, в свои фантазии.

Рука Энди скользнула вниз по ее спине, разминая поясницу, затем легла на живот. На Джейн была легкая шелковая юбка, и тепло его ладони проникло сквозь тонкий материал. Острое жгучее желание пронзило ее.

– Я думаю о тебе постоянно, – тихо сказал Энди, покрывая легкими поцелуями виски Джейн. – Я хочу тебя… хочу держать тебя в объятиях, целовать. Эти бессонные одинокие ночи… – Он прижал ее к себе, и она задохнулась от его близости. – Я умираю от любви к тебе, – простонал он, покусывая мочку ее уха.

У Джейн закружилась голова так, будто она только что сошла с карусели.

– Повтори…

– Джули, несмотря на то, что собственное имя я узнал от других, то, что я тебя люблю, я помню… Это чувствует каждая клеточка моего тела…

– Врачи полагают…

– Я не хочу говорить о врачах. Я устал от них, устал от этой больницы. Я хочу убраться отсюда сегодня же! Я хочу жить нормальной жизнью, – его рука замерла на ее груди, – я хочу свою жену. – С безошибочной уверенностью его большой палец нашел ее сосок и начал сладострастно ласкать его.

Джейн прижалась к нему и застонала.

Джонни выбрал именно этот момент, чтобы напомнить им о своем присутствии. Энди неохотно убрал руку.

– Похоже, он у нас в роли дуэньи, – сказал он, переключая внимание на малыша.

– Я поменяю подгузник, он, кажется, промок, – сказала Джейн, с трудом возвращаясь к своим сумкам. Руки и ноги отказывались ей повиноваться. – Давай погуляем по коридору, – предложила она, перепеленав ребенка. Джейн сильно нервничала, оставаясь наедине с Энди. Все ее тело горело от желания, и ее мгновенная реакция на его ласки делала ее незащищенной и уязвимой. Ситуация и так довольно сложная, отчитала она себя. Добавлять секс в эту кашу так же рискованно и безумно, как бросать спичку в бочку с бензином. Только среди людей она сможет чувствовать себя в безопасности и сохранять самообладание. – Джонни хочет показать медсестрам свои обновки, – проговорила Джейн неестественно высоким голосом. – Мы…

– Джонни хочет спать, – прервал ее Энди.

Он положил ребенка в белую плетеную колыбельку в углу комнаты. Ее принес Боб Брайтмен в первый вечер пребывания Энди в больнице.

– Он совсем не хочет спать. – Джейн подошла, чтобы взять малыша, но на этот раз Джонни не пришел ей на помощь – его глазки уже закрылись.

Джейн выпрямилась и повернулась. Энди стоял прямо за ее спиной, так близко, что они почти соприкасались.

– Он спит. – Ее голос дрожал. – Я… я думаю, что его утомил наш утренний поход по магазинам.

– Похоже. – Энди лениво улыбнулся, его голос был низким и чувственным. – Так что мы можем продолжить прямо с того места, где остановились… – Он обнял ее за талию и медленно притянул к себе.

Их взгляды встретились.

Джейн потянулась к нему. Она знала, что не должна. Джейн могла назвать множество причин, почему ей не следовало делать это. Но здравый смысл вместе с осторожностью и сдержанностью исчезали, когда он смотрел на нее с таким жгучим желанием.

Ни один мужчина никогда не имел над нею такой власти, и это ее пугало. Он притянул ее еще ближе.

– Джули… – Он опустил голову и провел губами по ее лбу.

Глаза Джейн закрылись сами собой. Она почувствовала его легкие поцелуи на веках, щеках, подбородке. Как во сне, Джейн медленно обвила руками его шею и запустила пальцы в его густые темные волосы.

Энди накрыл ее рот своим. Губы Джейн тут же раскрылись, и его язык проник во влажную глубину ее рта, лаская нежно и соблазнительно.

В ней забурлила страсть, и она прижалась к нему, крепче сжала его шею, сладострастно изогнувшись.

Дрожа от нетерпения, Джейн гладила его спину, еще больше возбуждаясь от сознания того, что он хочет ее. Так же сильно, как она его.

Энди судорожно вздохнул, его поцелуй стал более требовательным, а руки потянулись к груди.

– Ты такая сладкая, – услышала она хриплый шепот. – Такая соблазнительная и пылкая. И моя! Моя любимая, моя жена, – добавил он гордо.

Ей хотелось раствориться в нем, ласкать и ласкать… Но его слова тревожно зазвенели в ее голове.

Джейн увлеклась своей ролью. Она совершенно определенно ему не жена. Энди Рибсону не нужна супруга. Джейн вспомнила, как он предупреждал ее о том, чтобы она не переигрывала. Тогда Энди еще сказал, что на таких, как она, он вообще не западает. Мелкий озноб пробежал по всему ее телу.

Что же она творит?! Когда память Энди восстановится, он не назовет ее любимой. Он не простит обмана. Возможно, даже обвинит ее в мошенничестве! Кроме того, он может подумать, что она заинтересована в его деньгах…

Джейн нервно высвободилась от рук Энди, повернулась к нему спиной и поправила одежду дрожащими пальцами.

– Джош, я… мы…

– Не волнуйся, дорогая. – Он обнял ее за плечи и поцеловал в шею. – Я понимаю, что сейчас не время и не место. Я немного увлекся.

Энди притянул ее к себе и крепко прижался к ее спине.

– Джули, ты так на меня действуешь! Все мои инстинкты говорят мне, что так было всегда. И всегда будет, любовь моя.

Его слова, такие теплые, согрели ее. Она позволила себе роскошь расслабиться в его объятиях еще на несколько блаженных минут.

– Я кое-что купила для нас, – сказала она с несколько наигранной веселостью. Она вытащила из сумки коробку с шашками. – Поскольку ты такой ловкий картежник и все время меня обыгрываешь, мы попробуем кое-что другое. То, где я достаточна сильна. Я всегда прекрасно играла в шашки.

– И ты надеешься взять надо мной верх? – с усмешкой заявил Энди, так напомнив себя прежнего, что Джейн вздрогнула. – Я не думаю, что тебе это удастся, милая. Начнем соревнование!

Они сыграли две партии – одну выиграл он, другую – она – и играли третью, решающую, когда палата стремительно заполнилась медиками.

Вел этот отряд неутомимый Боб Брайтмен.

Джейн внутренне сжалась. Она всегда нервничала в его присутствии, хотя Энди общался с ним непринужденно, веря, что адвокат их лучший друг.

Брайтмен все время задавал вопросы о прошлом Энди, его детстве, работе, их браке.

Джейн отвечала, стараясь изо всех сил заполнить пробелы чем-то правдоподобным, но пробелов этих было очень много, ведь она рассказывала о несуществующем браке и о годах, прожитых чужим ей человеком.

Один сплошной вымысел… Джейн лгала так много, что постоянно боялась запутаться в паутине собственной лжи. Однако, как ни странно, она не испытывала подобного напряжения в те долгие часы, которые проводила с Энди наедине. Не было неловкости и почти не было необходимости врать.

Он не задавал ей никаких вопросов ни о себе, ни об их прошлом. Как будто его жизнь началась заново в этой больничной палате. Правда, ему было интересно узнать о ее жизни, и Джейн рассказывала ему о своей семье, о детстве, о своей работе. Энди внимательно слушал и запоминал все, что она рассказывала.

И теперь, когда их уединение было нарушено вторжением медперсонала, Джейн с трудом подавила раздраженный вздох.

Боб Брайтмен, как всегда, не заметил ее нерадушного приема.

– Прекрасные новости! – воскликнул он с еще большим пылом, чем обычно. – Джош, мой мальчик, сегодня вы отправляетесь домой!

– Да, мистер Хэч. Наконец-то настал этот день, – подтвердил доктор Смит. – Все правильно: мы вас выписываем.

– Конечно, вы останетесь в Сан-Фоллсе еще на недельку, как и планировалось, пока оформляются бумаги Джонни, – заливался Брайтмен. – В любом случае доктор. Смит должен еще понаблюдать за вами, прежде чем передать дело вашему личному врачу.

– Я могу уйти из больницы прямо сейчас? – переспросил Энди. Он нашел руку Джейн и притянул ее к себе. – Это самые лучшие новости с тех пор, как я… гм… трудно найти подходящее сравнение, когда твоей памяти одна неделя от роду.

Брайтмен засмеялся.

– Но вы полностью сохранили присущее вам чувство юмора. Вы настоящий мужчина, Джош, я горжусь вами. И ваш отец тоже. Я каждый день сообщал ему о ваших успехах. Он хочет навестить вас. Вы не возражаете?

Джейн побледнела. Энди только пожал плечами.

– Конечно, нет, а почему я должен возражать?

– Он сразу же захотел приехать, как только я рассказал ему о катастрофе, но я понимал, что вы захотите познак… встретиться… э… увидеться с ним вне больничных стен. – Брайтмен с трудом нашел подходящее слово. – Он приедет к миссис Холд завтра днем, если вас это устраивает.

– Устраивает, – кивнул Энди.

– Я не думаю, что это удачная идея, – вставила Джейн, свирепо взглянув на Брайтмена. Настоящий Джош Хэч был полон ненависти к своему отцу. Так что вряд ли бы на это согласился. А этот адвокат пытается воспользоваться моментом и искупить грехи своего прошлого. Но им с Энди это совершенно не нужно! Джейн поняла, что одной ногой стоит на пороге полного разоблачения. Она обнаружила, что все в комнате удивленно смотрят на нее, включая и Энди. Необходимо быстро найти удобоваримое объяснение, почему ее муж не должен встречаться со своим отцом. – Мы не говорили об этом раньше, но между Джошем и его отцом в прошлом были несколько… натянутые отношения. – Это некоторым образом соответствовало действительности. Господи, как же она ненавидит ложь! – Я думаю, нам следует отложить визит. Вот когда Энди станет… сильнее…

– Я уже достаточно силен, Джули. Ты имеешь в виду, пока не вернется моя помять, – поправил ее Энди. – Милая, все в порядке. Я уже понял, что у меня не очень хорошие отношения с семьей. Я видел, как ты настораживалась каждый раз, когда мистер Брайтмен спрашивал о ней. Я нарочно не задавал тебе никаких вопросов и заметил, что сама ты ничего не говоришь. Я уверен, ты это делала для того, чтобы не волновать меня.

– О, милый! – простонала Джейн.

Разве он мог подумать иначе?

– Я ценю твои усилия защитить меня, дорогая, – Энди прижал ее к себе. – Но в этом нет необходимости. Я хочу увидеть отца. Поскольку я не помню, что между нами произошло, у меня есть возможность начать все сначала.

Джош Хэч не сказал бы такого, в этом Джейн почему-то не сомневалась. Ее сердце бешено заколотилось.

– Дорогой, я думаю, ты должен знать, что ваши разногласия несколько серьезнее, чем ты думаешь. ВЫ…

– То, что Джош хочет начать все сначала, – вмешался Брайтмен, – очень разумно. Он здравомыслящий самостоятельный взрослый человек. Он может принимать собственные решения, и он их принимает.

– Как он может быть самостоятельным, если не помнит ничего, что было до аварии? – с вызовом бросила Джейн.

Нужно во что бы то ни стало отложить встречу «сына с отцом» на максимально долгий срок.

– Вы страстно защищаете мужа, и это чудесно, – попытался задобрить ее Брайтмен. – Я счастлив, что у Джоша такая преданная жена. Но на этот раз ваша защита ему ни к чему. Джеймс отчаянно жаждет увидеть сына, и Джош согласен с ним встретиться. Это обязательно должно произойти.

– Все еще злишься на Брайтмена? – спросил Энди.

– Да!

Джейн могла бы и не отвечать – ответ был написан у нее на лице.

– Он умеет убеждать, – усмехнулся Энди. – Боб, конечно, не стал отрицать существование проблемы в наших отношениях с отцом, но постарался выставить все в таком свете, будто это ты все преувеличиваешь…

– Это так бесчестно! – воскликнула Джейн. – Просто я не хочу, чтобы ты думал, будто я некомпетентна. Ты ведь и вправду считаешь, что мой протест был продиктован лишь чрезмерным беспокойством о твоем состоянии!

Они обедали в самом известном ресторане в городе, празднуя возвращение Энди из больницы. Миссис Холд вызвалась посидеть с Джонни.

Энди положил ладонь на руку Джейн.

– Дорогая, перестань волноваться. Я обещаю, что встреча с отцом меня не расстроит.

Как это может случиться, если я совершенно его не помню?

Он и сам не знает, насколько прав, подумала Джейн, и амнезия здесь совсем ни при чем. Только он не понимает, что из-за этой встречи они оба окажутся в огромной опасности.

С того самого момента, как Брайтмен объявил о предстоящем визите Джеймса Клэптона, она никак не могла решить, говорить ли ей Энди о том, что Джош Хэч – то есть на данный момент он – никогда не встречался с этим человеком. Пока она молчала.

– Просто все так сложно! – сказала Джейн. – Я хочу поступить правильно. – Она сидит рядом с ним за уютным столиком на двоих, они держатся за руки, она обманом заставляет его играть роль ее мужа и при этом смеет говорить о том, что правильно, а что неправильно?! Джейн встревожено посмотрела на него. – Я не знаю, что делать… Я всегда была честной и откровенной. Я никогда…

– Я хочу, чтобы ты перестала волноваться, – не дал договорить ей Энди. Он поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев. – Ты делаешь все как нужно, малышка, перестань мучить себя.

– Ты не знаешь и половины всего, – упавшим голосом проговорила Джейн. – Есть некоторые обстоятельства…

– Предполагается, что у нас праздник. Мы не собирались говорить о чем-либо более серьезном, чем меню, – снова прервал ее Энди.

– Я боюсь, что ты…

Он сжал ее руку.

– Что там у них в меню? Я буду рад чему угодно после больничной диеты. Что ты хочешь на закуску?

Джейн заглянула ему в глаза.

– Ты намерен удержать меня от…

– Нытья в ситуации, которую ты не можешь контролировать. – Энди не отвел взгляда. – Да, Джули, я намерен делать именно это.

Он безоговорочно предотвращал все ее попытки обсудить настоящее положение вещей. Джейн не знала, радоваться ей этому или, наоборот, огорчаться. Наконец она сдалась.

Они болтали об обеде, о Джонни, о том, как ловко ему удается обыгрывать ее в карты, а ей его в шашки, так как ей все-таки удалось выиграть решающую третью партию. Энди потребовал немедленного матча-реванша и расчертил на клетки бумажную салфетку.

Перед тем как отправиться домой, Джейн, сославшись на то, что ей надо в туалет, вышла из зала. Но на самом деле она решила предпринять еще одну попытку связаться с Хэчем и со Сюзи.

Сначала она позвонила Сюзи, но та по-прежнему ничем не могла ее обрадовать. Робби и Шэрон оставались в плену. Потом, уже не надеясь услышать ответ, она набрала домашний номер Хэча. И… От неожиданности Джейн даже вздрогнула. Трубку подняли, и она услышала голос журналиста:

– Алло?

– Джош, это вы? – не веря в удачу, спросила Джейн.

– Да… А с кем я имею честь говорить?

– Это Джейн Билз, – негромко прошептала она.

– Зачем вы мне звоните? – переполошился Джош. – Вы провалите всю операцию! Или… или вы уже все сделали?

Джейн вскипела.

– Да как ты смеешь! Мерзкий писака! Мы тебя раскусили! Ты обманом заставил нас выполнять за тебя грязную работу. Ведь ты с самого начала знал, что пускаешь нас по ложному следу! – Она просто задыхалась от гнева. – Чертов ублюдок, ты с нашей помощью решил отомстить своему папаше! А он правильно сделал, что от тебя отказался! Ты подлец!

– Эй, дамочка! – циничным тоном прервал ее Хэч. – Выбирайте, пожалуйста, выражения!

– Ой-ой-ой! Как я испугалась! – съязвила Джейн. – Так вот, Хэч, сын Джеймса Клэптона, ты должен нас вытащить из той заварушки, в которую мы попали по твоей милости.

– У вас что-то пошло не так? – В его голосе послышались нотки озабоченности.

– Еще как! Но как ты мог воспользоваться нашим горем!..

– Дорогуша, давай без соплей… Лучше выкладывай, что вам удалось разузнать.

Энди нетерпеливо отбивал по столу барабанную дробь. Он встал из-за стола и вышел из ресторана поискать, куда же запропастилась его жена. И тут он увидел, что из женской комнаты, рассчитанной только на одного человека, вышла какая-то девушка. Но это была не Джейн…

Энди осмотрелся. Его взгляд почти, сразу ее нашел. Его любимая Джули разговаривала по телефону, и по всему было видно, что она с кем-то бурно выясняет отношения.

Энди страстно захотелось узнать, кто ее собеседник, о чем они спорят и – что самое интересное – почему она попыталась это от него скрыть. Он уже направился к телефонной будке, но резко одернул себя и, мучимый любопытством, вернулся за столик.

Джейн, ничего не заметив, продолжала ругаться с Хэчем.

– Слушай, ты!.. У меня нет сейчас времени… Но, поверь, если ты мне не поможешь, я, когда отсюда выберусь, достану тебя из-под земли и придушу собственными руками!

– Ладно, давай попробуем разобраться, что нам друг от друга надо… – Хэч решил внести в их разговор рациональное зерно. – Ты можешь мне спокойно объяснить, что у вас происходит?

– Спокойно – вряд ли! – Джейн никак не могла успокоиться. У нее столько всего накипело в душе за последние дни! Но она постаралась взять себя в руки. – Брайтмен вспомнил о тебе, и его начала мучить совесть. Поэтому он отказался брать с нас деньги, обращался с нами очень приветливо – все его речи были исключительно восторженной дребеденью. Улик мы в такой ситуации, естественно, собрать не могли. Но, если честно, нам и не хотелось. Ради чего? Совершенно очевидно, что Брайтмен никогда не воровал детей. Он торгует лишь теми, от которых добровольно отказались родители. Так что о своей Саре мы ничего не узнали. Это, я думаю, для тебя не новость. Тебе с самого начала было известно, что наша девочка не у него.

– А что еще вы узнали о Клэптоне? – продолжал гнуть свою линию Хэч.

– Ну и скотина же ты! – возмущению Джейн не было предела. – Ты хоть слышал, что я тебе сказала?! Мне глубоко плевать на Брайтмена и Клэптона! Меня интересует только моя девочка! И ты, недоносок, поможешь мне ее найти. Иначе…

– Эй ты, истеричка! – прервал ее Хэч. – Не смей мне угрожать!..

У Джейн вырвался истерический смешок.

– О, так ты осознал свою вину и сам хочешь мне помочь без всякого принуждения с моей стороны?

– Нет, я просто предлагаю сделку: ты мне – я тебе.

– А конкретнее?

– Во-первых, я не такая свинья, какой кажусь на первый взгляд. Да, каюсь, я решил вас использовать, но совесть у меня еще не совсем потеряна. Пока вы работали на меня, я работал на вас. У меня есть связи в полиции, и, поверь, когда надо, я умею дергать за ниточки нужных людей. Делом вашей Сары занимаются лучшие полицейские города плюс два частных сыщика.

– О… – только и смогла выдохнуть Джейн. – А ты меня не обманываешь?

– Нет, – кратко и категорично ответил Хэч и продолжил: – Так вот, у меня здесь все под контролем. И тебя с Энди я попрошу закончить начатое расследование…

– У Энди амнезия, – перебила его Джейн.

– Что?

– Я говорю, что у Энди амнезия и теперь он считает себя тобой, то есть Джошем Хэчем…