Текст книги "Ближний Восток. История десяти тысячелетий"

Вавилон уходит

Неожиданная смерть Александра, молодого еще человека, разрушила труд его жизни в один момент. Он не имел подходящего родственника на роль наследника (была только персидская жена, нарожденный ребенок, сварливая мать и полоумный единокровный брат).

Логично было бы избрать полководца, одного из соратников Александра в его великом труде. Но если родственники Александра были слишком малочисленны и слабы, то его полководцы, напротив, были слишком многочисленны и сильны. Ни один не смог бы вырвать власть у всех остальных; ни один не был готов уступить ее без боя.

После смерти Александра генералы собрали в Вавилоне совет. Один из них, Пердикка, возглавил группу, которая придерживалась легитимистской точки зрения – правление должно остаться в старой македонской царской семье. Он сам предложил себя в правители, пока не родится ребенок Александра.

Некоторые другие генералы не собирались этого терпеть. Им это казалось просто средством, которое послужит, чтобы сделать Пердикку всеобщим и абсолютным правителем. Один из них, по имени Птолемей, сделал себя правителем Египта сразу же после смерти Александра и сразу решил не иметь более высоких амбиций. Зато, как он твердо решил, никто другой не будет править в Египте. Когда Пердикка выступил против него в поход, чтобы заставить его передумать, он оказал сопротивление. Маневры Пердикки кончились неудачей: он потерял популярность у своих сподвижников и в 321 г . был убит группой офицеров, возглавлявшихся другим генералом Александра, Селевком.

В награду за участие в убийстве Пердикки ссорящиеся генералы позволили Селевку править Вавилонией. Некоторое время военная судьба удерживала Селевка вдали от Вавилона, но в 312 г . до н. э. он занял город постоянно.

Это был в некотором роде «утешительный приз». В течение последующих столетий, когда македонские генералы и их наследники ссорились над медленно сжимающимися останками империи Александра, дороже всего всегда ценились территории, наиболее близкие к Греции. Именно греческая культура была предметом восхищения и желаний, все остальное было просто варварством.

Птолемей удержал Египет и сделал город Александрию (основанный Александром Великим, давшим ему свое имя) своей столицей. Другие генералы вели утомительные и скучные войны за Малую Азию, Македонию и собственно Грецию. Мало кого интересовала Вавилония и, тем менее, огромные персидские провинции за нею.

В Малой Азии Антигон, полководец Александра, еще грезил об объединении всей империи под собственной властью. Он был способнейшим из генералов и имел сильную поддержку в лице равно способного сына, но почти все генералы объединились против опасного и амбициозного старика, а он никак не мог набрать достаточно сил, чтобы их всех побить. В 306 г . терпение Антигона иссякло. Он еще не добился верховной власти, но ему было уже около семидесяти пяти, и он был вынужден спешить. Поэтому он принял титул царя, взяв себе имя, если уж не мог иметь фактической власти.

Оставшиеся генералы (многие к тому времени поумирали) немедленно сделали то же самое. Птолемей сделался царем Египта, а Селевк принял титул царя в Вавилоне.

Мало-помалу Селевк распространил свою власть на иранские провинции и со временем поставил под свой контроль не только Вавилонию, но и все, лежащее к востоку. Для этой части империи Александра нет точного имени, в частности, потому, что ее границы менялись и смещались в течение последующих десятилетий. Обычно ее называют империей Селевкидов, по имени основателя. Селевк датировал ее основание 312 г ., когда он окончательно въехал в Вавилон.

Селевк унаследовал в некоторой степени мечту Александра об объединенном человечестве. Он поощрял греческую колонизацию Вавилонского и Персидского мира, но он не был националистом. Он был единственным из генералов, который сохранил персидскую жену, навязанную ему Александром. Он симпатизировал своим вавилонским подданным и снискал среди них популярность.

Фактически он и его наследники делали все, чтобы удержать на плаву тонущую вавилонскую культуру, хотя бы только для того, чтобы противопоставить ее иранской культуре, которая оставалась сильной и жизнеспособной в областях к востоку от Месопотамии и оставалась великой соперницей греков и македонян. В результате древний город Урук, например, считался центром культуры в течение всего периода Селевкидов. Старое жречество могло рассчитывать на государственную поддержку, арамейский язык поощрялся. С другой стороны, на зороастризм власти смотрели хмуро, и он приходил в упадок.

К несчастью, никакой объем искусственных вливаний не мог вернуть Вавилонию к жизни. Этому препятствовал самый характер греческой культуры. Впервые в Месопотамию вошли завоеватели, которые не чувствовали привлекательности древней культуры, вдохновленной когда-то шумерами.

Скорее наоборот, вавилоняне в первый раз почувствовали обаяние пришельцев. Греческий язык приобретал все большую популярность в высших классах. Греческая система письма на папирусе или пергаменте сделала старое письмо на керамике устаревшим, и клинопись – первая система письменности – начала таять и умирать. К концу периода Селевкидов она практически исчезла.

Сам Вавилон, великий Вавилон, зашатался.

Селевк, как кажется, желал иметь собственную столицу. Желание, естественное для любого царя, особенно для первого в своей династии, который не хочет быть окруженным воспоминаниями о прошлом, в котором он не играл роли. Птолемей имел свою Александрию, и Селевк вполне мог пожелать сравниться с товарищем, царем-генералом, в этом отношении.

В 312 г . поэтому, в год окончательного въезда в Вавилон, Селевк начал строительство ново-го города на Тигре, всего в 64 км к северу от Вавилона. Он назвал его в свою честь – Селевкией и задумал как город греческой культуры для себя и своих наследников. Вавилон должен был остаться туземной столицей.

К несчастью, Вавилон был мертв, а Селевкия была слишком близко. Самые здания старого города разбирались, чтобы строить новый. Въезд Селевка в Вавилон был поэтому последним заметным событием в жизни города, последней метой, оставленной в книгах по истории. После этого остался только медленно умирающий город, потом – медленно умирающая деревня, потом – ничто.

Только одно последнее дыхание жизни смог испустить Вавилон перед концом. Во времена Селевка одного из жрецов Мардука в Вавилоне удалось убедить написать историю Вавилона по-гречески. Его имя, возможно, было Бел-узур

(«Господь защищает»), но нам он известен под греческим именем Берос.

Его книга в трех томах была бы бесценна для нас теперь, но она утеряна, вероятно навсегда. Шансы неожиданно найти где-нибудь копию близки к нулю. Тем не менее, наши знания о книге не нулевые. Отрывки из книги Бероса цитируются греческими историками, работы которых сохранились, и каждая строчка в таких отрывках была любовно изучена и сравнена с оригинальным материалом, набранным на раскопках в Вавилонии. Всегда, когда отрывок из Бероса сравнивают с отрывком из другого материала, наблюдается разумное совпадение.

Но, несмотря на Бероса, мертвое есть мертвое. Со времени установления империи Селевкидов уже не вполне справедливо говорить о Вавилонии. Я вернусь теперь к более общему термину – Месопотамия.

Обаяние Запада

Для империи Селевкидов и самого Селевка было бы лучше, если бы он довольствовался своими восточными владениями. Однако даже Селевк не мог полностью выбросить греческий Запад из головы.

Начать с того, что он должен был противостоять ненасытному стремлению Антигона к верховной власти. Селевк был одним из главных вдохновителей союзного натиска, в результате которого старик был наконец побежден и убит в 301 г . при Ипсе в центральной части Малой Азии.

В награду Селевк получил провинцию Сирия, так что его владения в конце концов достигли Средиземноморья. Правда, он имел не весь Плодородный Полумесяц. Птолемей Египетский сохранил южную часть западной половины полумесяца, включая Иудею.

Селевк отпраздновал приобретение Сирии, основав в 300 г . до в. э. город, который назвал Антиохией (в честь своего отца Антиоха). Он расположен в северной Сирии, всего в 16 км от моря. Он служил империи Селевкидов западной столицей и окном в Западный мир.

Успех на западе обострил аппетиты Селевка. В 281 г . он разгромил и убил восьмидесятилетнего генерала Лисимаха, сражавшегося когда-то под командой Александра. Селевк захватил всю Малую Азию и грелся в лучах славы, сознавая, что из всех полководцев Александра оп последний остался в живых. В семьдесят семь лет только он один остался из всех генералов, которые прошли с Александром пятьдесят лет назад в эпическом завоевательном походе через Западную Азию.

Оп переправился в Македонию, чтобы захватить также и ее, и там, в 280 г . до н. э., встретил смерть от руки убийц.

Он подал дурной пример своим наследникам (Селевкидам). Занимайся они своими делами, работай над укреплением своей разношерстной империи, они могли бы продержаться много столетий, а греческие культура и знание («эллинизм», по греческому названию Греции – Эллада) могли бы пустить в Западной Азии постоянные корни.

Мы не должны (с нашими западническими предрассудками) думать, что это послужило бы только выгоде Азии. В течение жизни поколений после Александра Европа очень многое получила из Азии. Кроме добычи и даже знаний, были и материальные объекты, дотоле неизвестные в Европе, которые давали громадную выгоду. Европа получила, в частности, чудесный пищевой продукт, который греки называли персидским фруктом, а мы теперь называем персиком. Европа открыла для себя лимоны, вишню, альфальфу и хлопок. Несомненно, утвердись европейское влияние в Азии прочнее, оба континента получили бы громадные выгоды.

Но трудность состояла в том, что Селевкиды всегда глядели на Запад и позволяли Востоку занимать лишь второстепенное место в своих расчетах. Победы Селевка I в последние годы жизни стали смертельно опасным прецедентом. Селевкиды начали бесконечную ссору с Птолемеями в Египте, продолжавшуюся еще целое столетие после смерти Селевка I и Птолемея I. Все было брошено в эту бесконечную склоку, которая ничего не решала, не могла прийти к окончанию, служила только к ослаблению обеих сторон и в конце концов убила их.

Вначале проигрывали Селевкиды. В 246 г . до н. э. третий из Птолемеев взошел на трон, и почти немедленно между двумя македонскими царствами разразилась Третья Сирийская война. Птолемей III повел свою армию в Азию и разбил Селевка II, правившего тогда империей Селевкидов. Армия Птолемея дошла до самой Месопотамии и на короткое время захватила Селевкию. Это был наивысший триумф птолемеевского царства.

Птолемей III, проявив мудрость, не пытался удержать захваченное. Не стоило рисковать Египтом из-за иллюзорного расширения империи. Он отступил.

Но империя Селевкидов была расшатана в этой войне, и провинции, лежавшие на дальнем востоке, вышли из-под контроля. Пока Селевкидский монарх вел дурацкую войну за несколько миль Средиземноморского побережья, громадные провинции на востоке отпадали от империи.

Дальше всех на восток лежала провинция Бактрия (занимавшая приблизительно территорию современного Афганистана). Около 250 г . до и. э. ее губернатор Диодот провозгласил себя независимым от Селевкидского монарха.

Непосредственно к западу от Бактрии лежала провинция Парфия (в нынешнем северо-восточном Иране). Она тоже объявила себя независимой под властью своего губернатора Арсака.

В манере восточных монархов Арсак I Парфянский объявил, что происходит от предыдущей царской династии Ахеменидов. Он проследил своих предков до Артаксеркса II, который на полтора столетия раньше одержал победу в битве при Кунаксе. Это была ложь, конечно, но она нравилась его подданным и повышала их готовность сражаться за него.

Целое поколение Селевкиды были не способны что-либо сделать. Они были слишком заняты мелочами на Западе. В 223 г . до н. э., однако, на трон взошел Антиох III. В 217 г . он потерпел поражение в войне против Птолемея IV и повернул на восток. Там он в течение двенадцати лет упражнял свои значительные таланты. Он подавил бунты, восстановил авторитет власти и достиг взаимопонимания с Парфией и Бактрией. Он оставил им некоторую долю самоуправления, но заставил признать верховенство Селевкидов.

В 204 г . до н. э. Антиох III возвратился в Месопотамию, как ранее возвратился Александр, и возвратился, казалось бы, с тем же результатом – полностью завоевав Восток. Антиох поэтому провозгласил себя Антиохом Великим (в подражание Александру) и под этим именем остался в истории.

К несчастью, выиграв все это, Антиох снова пал жертвой притягательности Запада. Вскоре после возвращения Антиоха умер Птолемей IV, новый царь Птолемей V был еще ребенком. Антиох получил шанс отомстить за прежнее поражение и свести счеты с Египтом раз и навсегда. Он вторгся в Египет и к 200 г . до н. э. сделался достаточно силен, чтобы захватить часть Малой Азии и всю Иудею. Впервые Селевкиды контролировали весь Плодородный Полумесяц.

К тому времени, однако, самым могущественным народом Средиземноморья стал новичок – народ Рима. Он непрерывно расширял свои владения в течение двух столетий. Он контролировал всю Италию, окружающие острова и только что вдребезги разбил Карфаген. Западное Средиземноморье стало римским озером, и теперь Рим готов был скрестить мечи с македонскими монархами.

Если бы Антиох III решил, что будущее лежит на Востоке, укрепись он там, империя Селевкидов могла бы стать соперником, равным Риму. Более поздним восточным империям это удавалось.

К несчастью, Антиох III вполне серьезно отнесся к самозваному титулу «Великий», а смертоносное обаяние Запада оказалось слишком сильным. Он пожелал сразиться с Римом и был разгромлен, вначале в Греции, затем в Малой Азии. Пришлось отдать владения в Малой Азии и заплатить громаднейшую контрибуцию. Хуже того, восточная часть империи, которую он с такими болезненными усилиями подчинил, отпала от империи снова.

Смерть Антиоха III стала печальным показателем глубины его поражения и принесла с собой дуновение давно ушедшего прошлого. Он был убит толпой, возмущенной его попыткой ограбить храм с целью получить золото для уплаты контрибуции Риму. Греческие историки говорят, что он погиб в Элимаисе, то есть в Эламе, то есть там, где Ашшурбанипал одержал последние великие ассирийские победы и где правил со славой Дарий I.

В 175 г . до н. э. на трон Селевкидов под именем Антиоха IV взошел его младший сын. Он был способный человек, но ему недоставало здравого смысла. Он был рьяным приверженцем греческой культуры и всемерно поощрял растущую эллинизацию своих подданных. Так, он создавал греческие театры и гимнасии в различных пунктах своих владений, даже в умирающем Вавилоне, который еще тащился по пути к могиле.

Оп увлекался применением силы там, где убеждения оказывалось недостаточно, особенно против евреев. Евреи сопротивлялись эллинизации намного сильнее, чем другие народы его царства. Они подняли восстание под руководством группы из пяти братьев, известных нам как Маккавеи. Наши представления об Антиохе IV почерпнуты в основном из еврейских книг о восстании. Нет нужды говорить, что Антиох IV обрисован как чудовище, примерно так, как некоторые американские книги рисуют Георга III Английского.

Антиох IV пытался также свести счеты с Египтом и легко разбил Птолемея VI. Рим, однако, приказал ему убраться вон из Египта, он был вынужден подчиниться и уполз, как побитая собака.

Потеря престижа, вытекавшая из трусости перед Римом, и издержки, вызванные попытками подавить еврейское восстание, в громадной степени ослабили Антиоха, и он повернул на восток. Там он очень надеялся получить деньги, в которых нуждался, и восстановить репутацию, которую потерял.

До некоторой степени ему это удалось. Как и его отец, он подавил мятежи и еще раз заставил почувствовать власть Селевкидов. Быть может, ему удалось бы завершить работу и даже добиться большего, чем отец, проживи он достаточно долго. Но он умер естественной смертью (вероятно, от туберкулеза) в Персии, за горами Загра.

Смерть Антиоха IV отмечает конец империи Селевкидов как великой державы, хотя она еще делала какие-то жесты на востоке. Парфия и Бактрия стали полностью и постоянно независимыми и каждая была отмечена топким слоем эллинизма поверх массы иранского крестьянства.

Бактрия, хотя отодвинутая дальше на восток, была более эллинизирована. Какое-то время она процветала и даже, казалось, собиралась расширяться; когда Антиох IV слабел и умирал в Персии, бактрианские вожди проталкивали свои армии и влияние в Индию.

Но Бактрия была слишком далека от центров цивилизации, чтобы продержаться долго. Окружающее ее море варварства медленно смыкалось и столетие спустя последние остатки греческой культуры в Центральной Азии были смыты.

Будущее иранских народов, владения которых были так грубо разбиты вулканической мощью Александра Великого, оказалось в руках Парфии.

Глава 8. ПАРФЯНЕ

Селевкиды уходят

Парфяне, как персы и мидяне, были иранским народом. Отечество парфян лежало прямо на восток от Мидии и впервые отмечено в надписях Дария I. Возможно даже, что «Парфия» есть только диалектная форма слова «Персия».

Александр Великий прошел в своем походе через Парфию, и она оставалась под властью Селевкидов (со значительной долей самоуправления) полтора столетия. Этого было недостаточно, чтобы изменить главные обычаи народа, который был иранским по языку и зороастрийским по религии.

Высшие классы, однако, были слабо проникнуты зороастризмом и приняли в значительной мере греческую окраску. Греческий оставался официальным языком парфянской аристократии, и она восторгалась греческой литературой. Особенно занимали ее легенды о Геракле, и был сформирован практически культ Геракла.

Правителей Парфии называют Арсакидами, поскольку все они произошли от Арсака I, при котором парфяне впервые получили некоторую долю самоуправления под верховной властью Селевкидов. Вначале парфянские монархи принимали «Арсак» как официальное тронное имя, но они были известны и под собственными именами. Так, Арсак VI более известен как Митрадат I. Это имя показывает зороастрийскую основу даже в эллинистических монархах, ибо означает «дар Митры», а Митра – зороастрийский символ Солнца.

Митрадат I взошел на трон в 171 г . до н. э. и с самого начала принял энергичную экспансионистскую политику. Пока Антиох IV был жив и устраивал походы на восток, Митрадат оставался в обороне против Селевкидов, но сам продвигался на восток, в Бактрию. Затем, когда Антиох IV умер, он обратил свои взоры также и на запад.

Провинция Мидия, лежавшая между Парфией и Месопотамией, после смерти Антиоха IV провозгласила независимость. Селевкиды, будучи в глубоком упадке, ничего не могли с этим поделать, но Парфия, будучи на подъеме, могла. Она распространяла свое влияние па запад и к 150 г . до н. э. полностью поглотила Мидию. С этого момента мы можем говорить о Парфянской империи.

Дело на этом не остановилось. Члены Селевкидского царского дома отчаянно дрались друг с другом в Сирии. Митрадат поэтому усилил натиск на запад и в 147 г . до п. э. захватил Месопотамию вместе с ее гордой столицей Селевкией, основанной Селевком I полтора столетия назад.

Митрадат старался уверить греческих колонистов и высшие классы Месопотамии, что парфянская оккупация не означает конца эллинизма. Он подчеркивал свою близость к эллинизму, приняв имя Митрадат Филэллин («любитель греческого»). И действительно, он и его наследники были больше греками, чем сами греки. Там, где греки активно старались поддерживать жизнь в древней вавилонской культуре, парфяне этим не затруднялись. Последние обычаи Шумера и Аккада, Саргона и Хаммурапи исчезли под их управлением. Последний известный нам клинописный текст датирован двумя столетиями после нашествия парфян, после этого – ничего. Последний след живой вавилонской культуры, смертельно раненной Ксерксом, растаял.

С другой стороны, евреи Месопотамии выигрывали от прохладного отношения парфян к обычно нетерпимому зороастризму и процветали.

Тем не менее, греческие города Мидии и Месопотамии смотрели на нового парфянского хозяина с большой опаской (и, быть может, с некоторой долей снобизма) и ждали возвращения Селевкидов. Они засыпали Антиоха умоляющими призывами, и в двух случаях Селевкидские монархи испробовали свою удачу в восточных походах.

В 140 г . до и. э. Селевкидский царь Деметрий II вторгся в парфянские владения. Он выиграл несколько сражений, но в 139 г . до н. э. попал со своей армией в засаду. Армия была разгромлена, а сам оп взят в плен.

В следующем году умер Митрадат. За тридцать три года своего правления он превратил свою провинцию в империю, контролирующую полосу территории длиной более 2400 км с запада на восток. Она заняла северную половину территории старой Персидской империи, от Евфрата к востоку. (Южная половина, состоявшая из провинций, прилегающих к Персидскому заливу и Индийскому океану, – заметим, что это сердце собственно Персии, – держалась более старомодного зороастризма и никогда не считалась бесспорной частью парфянских владений.)

Когда ушел Митрадат, Селевкиды попытались снова захватить Месопотамию. Царем был младший брат Деметрия Антиох VII. В 130 г . до н. э. он вторгся в Месопотамию, разбил парфян и на время снова захватил контроль над страной двух рек. Но то была последняя вспышка, не более. Парфяне отступили в Мидию, Антиох последовал за ними, был разбит в сражении и убит.

Тогда парфяне освободили Деметрия II, чтобы он мог вернуться в Сирию и править своей страной. Они полагали, что любой, хлебнувший парфянской тюрьмы, не станет спешить туда снова. Они были правы. За несколько десятилетий, которые остались Селевкидской империи, никто из ее монархов не смел высунуть носа из Сирии.

В 129 г . до н. э. парфяне решили создать в западной части своих владений новую столицу. (Они были достаточно эллинизированы, чтобы, как Селевкиды, ощущать обаяние Запада.) Селевкия уже существовала, но она казалась, быть может, немного слишком греческой. Они выбрали ее пригород на востоке, на противоположном берегу Тигра. Пригород был назван Ктесифоном.

Ктесифону суждено было оставаться столицей Иранской державы (Парфянской и режима, который последовал за ней) в течение восьми столетий. Естественно, она росла, пока не сравнялась и даже не превзошла Селевкию. Образовались «города-близнецы», эллинский и иранский, отражая сплав двух культур, которым мог бы восхищаться Александр Великий.