Текст книги "Золотое предательство"

Глава 3

– Раиф, я не собираюсь играть в твои игры.

– А я разве что-нибудь говорил об играх?

Он выглядел до отвращения спокойным и уверенным в себе. Черный костюм, шикарные туфли, элегантная стрижка, белоснежная рубашка, идеально завязанный галстук – все это придавало ему необычайно властный вид, а роскошная обстановка лишь завершала картину. Анне ни разу не удавалось заметить на его щеках даже легкой щетины, а теперь она еще задумалась, не делает ли парикмахер ему прическу каждое утро.

– Да ладно, неужели ты серьезно думаешь, я поверю, что ты станешь меня тут удерживать насильно?

Раиф пожал плечами:

– Но ты же еще здесь?

– Я уже ухожу.

– Что ж, попробуй.

Анна взялась за ближайший телефон, но в трубке не было гудков.

– Ты отключил телефон? – недоверчиво спросила она.

Раиф кивнул.

– И почему мне кажется, что ты уже не первый раз похищаешь человека?

– Это первый раз, когда этот человек пытается сбежать.

– Что? Хочешь сказать, обычно твои жертвы кидаются тебе в ноги?

– Иногда.

– Ты – мыльный пузырь, ты это знаешь?

– Я знаю, что у меня полно привилегий.

– Привилегий? – Анна бросила бесполезную трубку на рычаг. – Привилегии – это ночная сиделка, собственный замок и «порше» на шестнадцатилетие. А ты – всего лишь мелкий королек с манией собственного величия, которому никто не потрудился объяснить границы дозволенного.

– А ты – изворотливая маленькая лгунья, которую просто необходимо познакомить с детектором лжи, – опасно прищурившись, заметил Раиф.

– А он у тебя есть? Я согласна, прямо здесь и прямо сейчас.

– К сожалению, эту возможность я как-то не предусмотрел.

– Жаль, а то мы могли бы прямо сейчас покончить со всем этим фарсом.

– А так нам придется дожидаться звонка Рорка.

– Он не позвонит. – Такой человек, как Рорк Блек, никогда не пойдет на переговоры с похитителем. – У меня сегодня аукцион, мне нужно работать.

Раиф выставил перед собой руки, как будто сдаваясь:

– Тебе нужно на работу? А почему ты раньше молчала? Тогда я не могу больше тебя удерживать и сдаюсь. Иди на все четыре стороны.

– Придурок, – выдохнула Анна и скрестила руки на груди.

– Хочешь есть?

Анна уже давно успела проголодаться, но ему в этом она ни за что не признается и не примет его доброты. Она ведь читала о стокгольмском синдроме.

– Нет, – отмахнулась Анна и уселась на диван. Она весь день проходила в узких туфлях на девятисантиметровых каблуках, и теперь у нее зверски болели ноги.

Она одевалась специально ради грандиозного аукциона, а что о ней подумает Раиф, ее мало волновало. И даже наоборот, если бы она знала, что ее ждет, то выбрала бы не такую облегающую юбку и блузку с не таким глубоким вырезом. Да и бюстгальтер она бы точно надела другой. Этот новый оказался на удивление жестким и неудобным. Не самое лучшее приобретение в ее жизни, но он так соблазнительно смотрелся, что она просто не смогла перед ним устоять.

– Ты всегда такая упрямая? – поинтересовался Раиф, усаживаясь в кресло.

– Извини, – приторно-сладко проворковала Анна. – Я веду себя неправильно для жертвы похищения?

– Все, что тебе нужно сейчас делать, – это слушаться меня, – пояснил Раиф, вытягивая длинные ноги. – И чем лучше ты с этим справишься, тем быстрее все это закончится.

– Под послушанием ты подразумеваешь то, что я должна признать, что стащила твою статуэтку? – Как же она устала. Все пытаются добиться от нее этого признания.

– А ты догадливая, – усмехнулся Раиф, вытащил телефон и добавил в трубку: – Али? Ужин на одного.

Анна закатила глаза.

– Передумала?

– Нет. – Она поднялась. – Могу я воспользоваться ванной?

– Да. – Раиф кивнул в сторону коридора, начинавшегося за огромным пианино.

Анна отправилась в указанном направлении, пройдя по дороге мимо спальни с королевских размеров кроватью, застеленной стеганым покрывалом. И судорожно сглотнула, только представив себя в этой кровати с Раифом.

Нет, он не осмелится. Не зайдет так далеко.

Пусть у него и есть дипломатическая неприкосновенность, но должны же у него кроме этого быть еще и хоть какие-то моральные принципы. Во всяком случае, ей придется на это надеяться. А еще на то, что в Райясе не принято каждый день предаваться постельным утехам с первой подвернувшейся под руку женщиной.

Закрыв за собой дверь и повернув замок, Анна прижалась к ней спиной и закрыла глаза. А может, просто посидеть здесь взаперти, пока Раиф наконец-то не одумается?

Она приоткрыла глаза и посмотрела на свое отражение в зеркале. А что, это не такая уж и плохая идея. Замок его удержит, а пока она его не видит, вполне может делать вид, что ее совсем к нему не тянет.

Анна задумчиво огляделась. Никогда еще она не была в такой огромной ванной комнате. В нише под заиндевевшим окном стояла ванна на четырех человек, а вокруг нее разместились вазы с цветами и канделябры, а чуть поодаль стояли мягкий диванчик и столик. Всевозможные туалетные принадлежности щедрой россыпью виднелись в многочисленных корзиночках, а довершали картину два пушистых халата, висящих у двери.

Туалет скромно прятался за дверью матового стекла, а душем, не мешая друг другу, одновременно могли бы воспользоваться десяток человек. Где-то тут наверняка еще скрывалась горка полотенец и телефон… Анна пересекла комнату и взялась за изящную трубку из слоновой кости. А потом, затаив дыхание, поднесла ее к уху.

Тишина. Черт. Ладно, глупо было надеяться.

Анна еще раз взглянула на огромную ванну и потерла ребра, в которые безжалостно упирался узкий и жесткий бюстгальтер. Одна мысль о горячей ванне казалась ей сейчас безумно привлекательной. А Раиф ее как-нибудь подождет.

Вот только если он надеялся, что она устроит истерику или впадет в отчаяние, его ждет серьезное разочарование. Дипломатическая неприкосновенность или нет, ему все равно придется отвечать за свои действия, этого она точно добьется.

Но пока что ей особо выбирать не приходится. Можно либо вернуться к этому надменному придурку и попытаться в чем-то его убедить, либо опять-таки к нему вернуться и, глотая слюнки, наблюдать за его обедом, либо просто остаться здесь и получить максимум удовольствия, воспользовавшись местной роскошью.

– Получай, Раиф Коури, – буркнула Анна себе под нос.

Она наугад открыла один из кранов. Но когда вода уже наполнила почти всю ванну, Анна серьезно засомневалась. Неужели она действительно хочет раздеться, когда от Раифа ее отделяет всего лишь тонкая стенка? Может лучше вернуться и еще раз попросить отпустить ее? Ведь если она сегодня просто возьмет и исчезнет, не сказав никому ни слова, мнение совета директоров точно сместится не в ее пользу. И ее вполне могут уволить.

Может, Раиф ее все-таки пожалеет?

Она попыталась представить себе такую картину, но у нее ничего не получилось. Наверняка он ответит, что отпустит ее только после того, как она признается в краже. Ему даже понравится, что она окажется под двойным давлением, ведь это ему только на руку.

Анна снова поглядела на пенящуюся воду, гадая, сколько времени он собирается держать ее взаперти. Как минимум всю сегодняшнюю ночь, а может, еще и весь завтрашний день. Никто не знает, что она направилась в «Плазу», и Интерпол может решить, что она убежала из города, или из штата, или даже из страны. И на этом основании еще больше уверится в ее виновности.

Усевшись на край ванны, Анна грустно вздохнула. На тяжелую кавалерию можно даже и не рассчитывать. Рорк не позвонит, а Раиф не прислушается к доводам рассудка.

Анна стащила туфли и с наслаждением пошевелила пальцами. А потом, немного порывшись в ящичках, нашла коробок спичек и свое любимое лавандовое масло. Открыв флакончик, она вдохнула нежный аромат. Как же мало человеку нужно для счастья.

Анна зажгла ближайшую к ней свечу, затем еще несколько и выключила воду, затем неторопливо сняла пиджак и повесила его вместо одного из пушистых полотенец, расстегнула блузку и стянула юбку и комбинацию, а потом наконец-то избавилась от докучливого бюстгальтера и от трусиков.

Тут ее взгляд зацепился за что-то под туалетным столиком. Неужели это мини-холодильник?

Стоило ей открыть дверцу, как ее взгляду предстали ровные ряды бутылок с вином, пивом, джином, водкой, скотчем и шампанским.

«Оказывается, в этом мире еще осталось что-то хорошее».

Быстро отыскав бокалы, Анна откупорила бутылку шампанского, да так, что отлетевшая пробка приземлилась точно в ванну. Поставив бокал с шампанским на край ванны, она с блаженным стоном полезла в горячую ароматную воду.

И в эту секунду раздался стук в дверь.

– Анна?

– Я занята.

– Что ты там делаешь?

Анна пригубила шампанское. Просто божественно.

– Анна?

– Я занята, – повторила она, откидываясь на бортик.

– Чем?

– Это очень невежливый вопрос.

– Ты наполняла ванну?

– А ты знаешь, что здесь есть мини-бар?

– Раньше не знал, – после небольшой паузы признал Раиф.

– Я сейчас пью весьма недурное шампанское. Они же запишут его на твой счет, ведь так? – Анна сделала еще один глоток.

– Наверняка.

– Хорошо.

– Тащи его сюда.

– Нет.

– Рорк перезвонил.

Неужели он и вправду рассчитывал, что она на это купится?

– Ну конечно.

– Он сказал, что готов привезти статуэтку.

Анна сделала очередной глоток и поудобнее устроилась в ванне.

– Проваливай, Раиф. Хочешь держать меня взаперти? Пожалуйста. Не даешь мне работать? Хорошо. Но можем мы хотя бы не врать друг другу?

– Завтра вечером.

Жаль, что она не догадалась выключить свет.

– В смысле – завтра вечером ты меня выпустишь?

– Завтра вечером мы встретимся с Рорком.

И именно тогда Анна заметила выключатель, до которого могла дотянуться, не вставая. Теперь свет свечей отражался от черно-золотой плитки, а шампанское уже начинало давать о себе знать. Анна блаженно прикрыла глаза.

– Анна?

– Я не обращаю на тебя внимания.

– Ты просто невозможна.

– Я просто устала. – Как морально, так и физически. Последние пять месяцев ее просто доканали, причем до такой степени, что она уже начала даже надеяться, что ее уволят. Ведь тогда она сможет наконец-то отдохнуть.

– Рано или поздно тебе все равно придется оттуда выйти.

Анна и сама это прекрасно понимала, но потом – это не сейчас. А сейчас у нее есть уникальная возможность хоть ненадолго спрятаться от всех проблем.

– Анна? – еще раз позвал Раиф, опускаясь в одно из кресел в коридоре. Он никак не мог отогнать образ обнаженной Анны, вальяжно разлегшейся в ванне в клубах пара.

– Проваливай, – снова повторила она из-за закрытой двери.

Раиф прекрасно понимал – именно это ему и следует сделать, но что-то в ней завораживало его.

– Никуда я не уйду, – наконец ответил он.

– Ты сторожишь дверь?

– Что-то вроде того.

– Ты не даешь мне работать, и из-за тебя меня, скорее всего, уволят.

– А ты не даешь мне возможности проводить время с семьей.

– Так тебе мешаю только я? Тогда прошу тебя, возвращайся к семье, я буду только рада.

Раиф не выдержал и усмехнулся. С ней очень интересно разговаривать.

– А что бы ты там делала? – полюбопытствовал Раиф, поудобнее усаживаясь в кресле.

– Где?

– На работе. Чем бы там занималась в такой поздний час?

– Я должна присутствовать на аукционе. Сегодня мы выставляем на торги старинные драгоценности, очень дорогие и с очень богатой историей. Многие из них когда-то принадлежали особам королевских кровей, некоторые прославились благодаря Голливуду и политикам.

– Барон Лесли и его часы на цепочке? – наугад спросил Раиф.

– Да, или знаменитое изумрудное ожерелье баронессы Байон. Этакий аналог рождественских распродаж для миллиардеров.

– Я бы не отказался прикупить что-нибудь для Калилы, – заметил Раиф, вытягивая ноги.

Стоит напомнить сестренке о том, чего она на самом деле стоит, ведь такой подарочек ее британскому студенту явно не по карману.

– Хочешь взглянуть на ожерелье? Я могу провести тебя мимо охраны.

Раиф снова усмехнулся:

– Отличная попытка.

– А еще там есть симпатичная тиара, мелькавшая когда-то при дворе Людовика Шестнадцатого. Готова поспорить, она отлично будет смотреться на Калиле. И стоит всего три миллиона, то есть для тебя – сущие гроши. Так что, думаю, ты в состоянии купить мне еще одну бутылку шампанского.

Раиф выпрямился в кресле:

– А ты выпила уже целую бутылку?

– Она была совсем маленькой, прямо-таки крошечной.

– Анна, я просто не могу позволить тебе лежать в ванне и напиваться.

– А как ты меня остановишь? Дверь-то заперта.

Можно подумать, какая-то жалкая задвижка может ему помещать.

– Ты там утонешь.

– Ты так трогательно обо мне заботишься. Или я просто нужна тебе живой, чтобы добраться до статуэтки?

– Я не собираюсь причинять тебе вред.

Из-за двери послышались всплески, а потом какой-то хлопок.

– «Боланже Ла Гранде Анне Розе», – объявила Анна. – Обычно такие радости мне не по карману, так что, думаю, мне стоит тебя поблагодарить. А ты когда-нибудь слышал, что на аукционе однажды купили бутылку «Хайдсика» тысяча девятьсот седьмого года за двести семьдесят пять миллионов долларов? Что ни говори, а происхождение очень много значит. Вот только, к сожалению, та бутылка потом погибла при кораблекрушении. Но все равно впечатляет, да?

– Впечатляет, – согласился Раиф. – Ты скажешь, если совсем опьянеешь?

– О, я уже пьяная.

– И мне придется к тебе ломиться, чтобы спасти?

Анна рассмеялась:

– Какой поворот событий.

– Я серьезно. Не могу допустить, чтобы ты утонула в ванне в моем номере, напившись шампанского.

– Не беспокойся, – пропела она. – Убийство на тебя не повесят, ведь у тебя дипломатическая неприкосновенность.

– Возможно, но, если ты замолчишь, я выломаю дверь.

– Я заперлась, чтобы немного побыть в тишине и спокойствии, а не для того, чтобы разговаривать с тобой.

– Как жестоко.

Нет ответа.

– Анна?

– Я все еще среди живых.

Опять тишина.

– Мне ничего не стоит попасть внутрь.

– Ладно, и о чем же ты хочешь, чтобы я говорила?

– Больше всего меня сейчас бы устроило подробное описание, как пройти к месту, где ты спрятала «Золотое сердце».

– Дай-ка подумаю… Хорошо, вот. Выходишь из номера, потом спускаешься на лифте, проходишь через холл, идешь по Шестидесятой стрит, сворачиваешь на Третью, доходишь до Тридцать седьмой, потом через туннель попадаешь в аэропорт Джона Кеннеди, а вот что делать дальше, я и сама не знаю.

– Очень смешно.

– А у меня вообще отличное чувство юмора, разве ты этого не знал? Хотя откуда? Ведь обычно ты только действуешь мне на нервы. – Из ванной опять послышался плеск. – Знаешь, с первого дня нашего знакомства ты был для меня настоящей занозой в заднице.

– А ты была для меня этой самой занозой еще даже до того, как мы познакомились.

– Да-да, знаю, и все потому, что я стащила твою статуэтку.

– Ну, украл ее Рорк, а ты его выгораживаешь.

– Знаешь, в этой твоей теории есть только один недостаток, зато огромный.

– И какой же?

– «Ваверли» не связывается с краденым, ведь тогда мы потеряем нашу лицензию и разоримся, а то, что от нас останется, с радостью сожрет Ротшильд. Ну скажи, с чего ты считаешь нас такими идиотами, чтобы самим рыть себе могилу?

– Просто вы думали, что вас не смогут поймать.

– Но мы же сами объявили, что собираемся выставить на торги «Золотое сердце»!

– Да, вы написали об этом по-английски в западных изданиях.

– И в Интернете.

– Видимо, вы решили, что в Райясе нет Интернета. А может, ты и вправду сперва поверила Рорку Блеку. Но ты должна была сразу признать свою ошибку, как только ее заметила.

– И ты тоже, – после небольшой паузы ответила Анна. – Это всего лишь совпадение. Ничего больше.

– Я не верю в совпадения. – Ну как можно поверить, что у них украли «Золотое сердце» как раз в то время, когда какие-то загадочные люди никому не ведомым способом подняли другую статуэтку со дна моря?

– Анна?

Нет ответа.

– Анна? – повторил Раиф, поднимаясь и хватаясь за дверную ручку.

Нет ответа.

Раиф потянулся в карман за складным ножом.

– Со мной все в порядке, – наконец раздалось из-за двери.

А потом дверь распахнулась, и Анна застыла на пороге, с мокрыми волосами, завернутая в белый халат.

– Не стоит паниковать, – улыбнулась она.

Раиф сжал зубы и прикусил язык. Одна его половина безумно хотела ей врезать, а вторая – крепко обнять и зарыться лицом в ее благоухающую лавандой кожу.

– Я голодна, – объявила Анна, стягивая ворот халата. – Сначала я хотела из принципа ничего от тебя не принимать, но потом передумала. Закажи мне что-нибудь дорогое, какую-нибудь мраморную говядину или шотландских лобстеров. Перепелиные яйца и белые трюфели тоже сойдут.

– Это бунт?

– Ага. – Анна очаровательно надула губки, и Раифу нестерпимо захотелось ее поцеловать.

– Но ты же понимаешь, что такой ерундой не сможешь меня разорить? – уточнил он, борясь с собственными желаниями.

– Тогда закажи мне порцию красных бриллиантов.

– Два миллиона за карат, неплохой выбор.

– А откуда ты знаешь их точную цену?

– Королева Елизавета как-то подарила моей матери такой камушек из австралийских рудников в Аргайле.

– Ты встречался с королевой Елизаветой?

– Да.

– С королевой Англии?

– С ней самой. Я два года учился в Оксфорде.

– Так же как и тысячи других людей, но это еще не значит, что все они встречались с королевой.

– Ну, красный бриллиант попал к нам еще до того, как я отправился в Оксфорд. Королева так приветствовала нашу королевскую делегацию в Сиднее, когда некоторые члены Содружества наций хотели добиться поставок нашего лантана.

– И сколько же этого лантана можно получить за один красный бриллиант?

– Сложно сказать, – улыбнулся Раиф. – Почему-то тогда никто не стал точно отмеривать его на весах.

– То есть твоя мать получила такой камушек, просто чтобы несколько стран могли заключить с вами договор?

– Да, что-то вроде того.

Анна слегка склонила голову к плечу:

– Раиф Коури, а есть в этой жизни хоть что-то, чего ты не можешь получить?

«Тебя».

Ее взгляд чуть смягчился, щеки немного порозовели, а соблазнительные губы слегка приоткрылись. И его руки сами собой потянулись к вороту ее халата, притянули ее к себе, а потом его губы мягко накрыли ее рот.

Анна успела лишь удивленно вскрикнуть, а потом поцелуй все заглушил. Знакомый вкус ее губ, который он так хорошо успел запомнить в прошлый раз, сейчас оттенял привкус шампанского. Даже и не пытаясь сопротивляться, Анна приоткрыла губы, позволяя ему проникнуть глубже.

И Раиф обхватил ее за талию, еще крепче прижимая к себе теплое нежное тело. Как же ему этого не хватало. Сколько раз он об этом мечтал. После того проклятого поцелуя в Райясе он каждую ночь мечтал, что она снова окажется у него в руках.

Но потом она вдруг отстранилась:

– Нет, Раиф.

«Да!»

– Здесь никого нет, так что не волнуйся, нас никто не сфотографирует.

Внутри Раифа уже успел разгореться настоящий огонь, и так просто сдаваться он не собирался.

– Дело не в этом.

– А в чем же? – спросил Раиф, убирая руки с ее талии и опираясь на дверной косяк, загораживая ей проход.

– Мы же враги!

– И что?

– Ты взял меня в заложницы.

– Да, и это меня возбуждает еще сильнее.

Анна стукнула его по плечу:

– Но мы не в Райясе.

Раиф не удержался и слегка улыбнулся:

– Если бы мы были в Райясе, то ты бы уже давно лежала в моей кровати.

– То есть мне еще нужно поблагодарить тебя за то, что ты ведешь себя так скромно?

На мгновение Раиф решил отбросить все притворство и провел пальцами ей по подбородку:

– Да, нужно, ведь я действительно веду себя пока что необычайно скромно, тогда как ты – самая обворожительная, волнующая, замечательная и красивая женщина, которую мне только доводилось встречать.

– Очень смешно.

– Может, все дело в том, что ты пытаешься сопротивляться, а может, проклятие «Золотого сердца» действительно существует. Но как бы там ни было, я действительно очень сильно тебя хочу.

– Кажется, ты говорил, что не веришь в проклятия.

– Не верю, но сейчас я могу думать лишь о тебе.

– Раиф, хватит придуриваться.

– Я не придуриваюсь.

– Я тебе не нравлюсь.

– А я – тебе. Но мы оба отлично знаем, что ты поцеловала меня в ответ. Анна, ты тоже проклята.

Анна уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала.

– Ладно, заказывай чего ты там хотела, – разрешил Раиф, решив оставить за собой последнее слово в этом споре. – Но всю сегодняшнюю ночь ты не выйдешь у меня из головы. Пока мы рядом, я буду думать только о тебе.

Ее грудь высоко вздымалась от глубоких вдохов, а голубые глаза горели ярче сапфиров.

– Тебе повезло, что у тебя есть дипломатическая неприкосновенность, – хрипло выдохнула Анна. – Ведь я практически полностью уверена, что то, что ты только что сказал, – незаконно.

Раиф заставил себя опустить руки и шагнуть назад.

– В Америке вообще все незаконно. Просто удивительно, что еще не все здесь сидят по тюрьмам.

– Нет, удивительно то, что женщины в твоей стране еще не прикончили тебя во сне.

– В храбрости тебе не откажешь, вот только жаль, что от тебя невозможно добиться правды.

И впервые с той секунды, как они познакомились, Анна отбросила защиту и посмотрела ему прямо в глаза своими невозможно умными голубыми глазами:

– Позволь и мне быть честной. Да, я поцеловала тебя в ответ, но это еще ничего не значит. Пусть нас и тянет друг к другу, но это не отменяет того, что мы совершенно разные люди.

Умом Раиф был с ней согласен, вот только одним умом дело здесь не ограничивалось. И как бы ему ни хотелось этого признавать, но он уже всерьез начал рассматривать возможность существования проклятия «Золотого сердца». Ведь нельзя было придумать для него худшего выбора, чем Анна. Обычно он вполне успешно владел собственными желаниями, но в случае с ней он просто ничего не мог с собой поделать.