Текст книги "Мое зеленоглазое счастье"

Глава 5

Лиззи и Джек прошли в гостиную, чтобы поговорить.

Джек не мог поверить, что сделал это. Что прервал самый потрясающий поцелуй в своей жизни. Он был близок к тому, чтобы овладеть Лиззи Грин прямо на кухне.

Если он не ошибался, она хотела его так же сильно, как и он ее. Еще пять секунд – и, возможно, было бы уже поздно.

Сейчас ему было трудно благодарить внутренний голос, заставивший его вспомнить, почему Кейт Бертон отправила Лиззи в «Саванну».

Она хотела, чтобы Лиззи была в безопасности. Хотела, чтобы он об этом позаботился. У нее были какие-то проблемы, и она нуждалась в его защите. Он совсем ничего не знал о ее личной жизни. Это означало, что ему следовало умерить свой пыл до тех пор, пока он не получит удовлетворительные ответы на интересующие его вопросы.

Да, Лиззи будет говорить, а он – внимательно слушать, после чего зацелует ее до потери чувств.

Лиззи никогда еще не чувствовала себя так неловко. Она была рада этой небольшой передышке.

С того момента, как она решила стать матерью-одиночкой, она держала мужчин на расстоянии.

Но сегодня Джек Льюис прорвался сквозь все ее защитные барьеры. Когда его губы прикоснулись к ее коже, она поняла, что пропала. К счастью, он смог вовремя остановиться. Хотя сейчас она была спокойна, стоило ему только протянуть руку и дотронуться до нее, она бы тут же бросилась в его объятия.

К счастью, Джек не стал засыпать ее вопросами сразу, как только они пришли в гостиную. Лиззи не любила обсуждать свою личную жизнь и была благодарна ему за возможность попить чаю с мятой и собраться с мыслями. Ей нужно было придумать, как ослабить интерес Джека, и, поскольку они собирались жить под одной крышей, необходимо было сделать это поделикатнее.

Будучи опытным тактиком, Лиззи выбрала окольный путь.

– Тишина здесь просто изумительная, – начала она. – Сначала мне это показалось странным. В моей квартире в Брисбене постоянно слышен какой-нибудь шум. Транспорт, строительные работы, вой сирен.

– Думаю, ты привыкла к шуму и не обращаешь на него внимания.

– Это правда. А ты когда-нибудь жил долгое время в большом городе?

Он покачал головой и улыбнулся:

– Мне нравится городская суета. Всякий раз, когда я бываю в городе, я использую эту возможность по максимуму.

– Полагаю, ты веселишься на полную катушку?

Его рот слегка искривился.

– Не хочешь узнать как?

«Очень хочу», – подумала Лиззи. Ей действительно было интересно, как Джек проводит время в городе, но она не собиралась ему в этом признаваться.

Джек казался абсолютно непринужденным. Он сидел на другом конце дивана, вытянув перед собой ноги.

– Кажется, ты собиралась мне рассказать о мужчинах, которые были в твоей жизни. С чего бы ты хотела начать?

– Не думаю, что нам следует начинать этот разговор, Джек. Лучше признать, что тот поцелуй был ошибкой, и…

– Это чушь, Лиззи. Ты сама прекрасно знаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Поцелуй был фантастический, и мы обязательно его повторим. – Его глаза сверкнули изумрудным огнем. – Если, конечно, ты не назовешь вескую причину, по которой нам не следует этого делать.

Испугавшись, что может покраснеть, Лиззи отвернулась.

– Например, – сказал Джек, – если ты сообщишь, что у тебя есть бойфренд в Канберре или Брисбене, я к тебе больше не прикоснусь.

Немного помедлив, она призналась:

– У меня никого нет.

– Ты уверена?

– Разумеется, я уверена. О таких вещах не забывают. У меня уже довольно давно никого не было.

Определенно Джеку не нужно знать о Митче, первом мужчине, разбившем ей сердце, и Тоби, ее любовнике-банкире, который продал их историю прессе и чуть не погубил ее карьеру.

Лиззи пронзила его суровым взглядом:

– А как насчет тебя? У тебя есть подружка, Джек?

Она вдруг осознала, что с замирающим сердцем ждет его ответа.

– Нет никого, кто имел бы на меня особые права.

Она бы предпочла более прямой ответ.

После небольшой паузы Джек добавил:

– Ты ведь сюда приехала, чтобы от чего-то спрятаться, не так ли?

– Да. – призналась Лиззи. – От прессы.

– У тебя была на это особая причина? Я думал, политики любят быть на виду.

– К несчастью, журналисты всегда преследуют женщин-политиков.

– Особенно фотогеничных, – предположил Джек.

Лиззи кивнула:

– В начале моей политической карьеры меня слишком часто называли цыпочкой. Это меня безумно раздражало. Как бы серьезно я ни относилась к своей работе, пресса считала, что меня интересуют только наряды и украшения.

Джек сочувственно улыбнулся:

– Ты говорила, что поначалу не интересовалась политикой. Ты забрела в нее случайно?

– Можно сказать и так.

– Как Алиса в кроличью нору?

Она не удержалась от улыбки:

– Некоторые говорят, что премьер-министр похож на Чеширского кота, но моя история не так интересна, как история Алисы.

– А мне интересно, – ответил Джек, с вызовом глядя на нее.

Лиззи растерялась. Чтобы ответить на его вопрос, ей придется рассказать ему о Митче. Ей этого не хотелось. С другой стороны, если Джек больше о ней узнает, возможно, он будет держаться на расстоянии.

– Думаю, все началось, когда я была очень молода, – произнесла она. – Еще в школе в Монта-Корренти. Отец моей лучшей подруги был мэром. Я часто ходила к Джанне в гости. Когда ее отец был дома, он, несмотря на свою занятость, всегда находил время поболтать с нами. Он был очень добрым и веселым. – Лиззи сделала глоток чая. – Я постоянно слышала, как взрослые говорили, какой замечательный у Джанны отец. Он чинил водопровод и канализацию, помогал старикам. Весь город любил его. Он всегда был для меня примером для подражания.

– Но ты выбрала австралийскую политику.

– Да. Поступив в Сиднейский университет, я с удивлением обнаружила, как позитивно некоторые идеологии влияют на мир. Меня переполняли благородные идеи. Я хотела помогать людям, делать мир лучше, добиваться справедливости. – Она горько усмехнулась. – Затем я безумно влюбилась в политика.

Глаза Джека перестали весело блестеть.

– Кто он, если не секрет?

Лиззи сделала еще глоток чая:

– Ты слышал о Митчелле Мак-Кэлламе?

– Конечно. – Джек выглядел потрясенным. – Ты хочешь сказать, что это был он?

Лиззи кивнула. Даже спустя столько лет при одном упоминании о Митче по ее спине пробегала дрожь.

В комнате установилось неловкое молчание. Джек нахмурился. Очевидно, вспоминал все, что слышал и читал о Митчелле Мак-Кэлламе.

– Это было задолго до скандала, – пояснила она.

– Я очень на это надеюсь, – мрачно ответил он.

Значит, Джек был невысокого мнения о Митче.

Лиззи это нисколько не удивляло. Пять лет назад пресса была безжалостна к Митчу. К тому времени он уже четыре года состоял в браке. Его уличили в том, что он тратил государственные средства на аренду пентхауса в Сиднее для своей любовницы.

– Расскажи мне поподробнее о Мак-Кэлламе, – попросил Джек.

Решив, что так будет лучше, она глубоко вдохнула и начала:

– Мы с Митчем учились в Сиднейском университете. Мы и еще трое студентов снимали большой ветхий дом в Бэлмейне. Митч был на два года старше меня. Он изучал политологию и экономику. Он был очень умным, талантливым и харизматичным, и, можно сказать, я стала его ученицей.

– Ученицей, которая спала со своим учителем.

– Это было позже. – Ее щеки вспыхнули. – Сначала я часами слушала его речи за столиком в кафе. Он умно рассуждал о правах человека и международных отношениях и помогал другим студентам отстаивать свои права. Он был главой студенческого союза и отличным оратором, так что его было приятно слушать.

Джек выглядел так, словно собирался что-то сказать, но внезапно передумал.

– После этого я стала ходить вместе с Митчем на политические собрания. Я так увлеклась им и его идеями, что, когда он окончил университет и решил баллотироваться в парламент, я поддержала его избирательную кампанию. Каждую свободную минуту я рисовала баннеры, расклеивала постеры, выполняла разные поручения.

– Должно быть, Мак-Кэллам оценил твои усилия по достоинству.

Яростный блеск в глазах Джека удивил Лиззи. Очевидно, он презирал Митча.

– Что случилось после того, как его избрали в парламент?

– Он взял меня в свой штат, – спокойно ответила она.

– Уверен, ты это заслужила.

Джек определенно намекал не на ее рабочие заслуги, но Лиззи это проигнорировала.

– Мы вместе работали над интересными и достойными программами. Митча приглашали на всевозможные приемы и благотворительные балы. Моя общественная жизнь не была такой активной.

– Полагаю, к тому времени вы уже жили отдельно.

– Да, – ответила Лиззи, вспоминая, как они с Митчем переезжали в свою собственную квартиру. Ее переполняло радостное волнение. Еще бы. Ведь это было все равно что объявить во всеуслышание о том, что она невеста Митча Мак-Кэллама.

Разумеется, тогда Лиззи была безумно в него влюблена и ожидала, что он в ближайшее время сделает ей предложение, но она не собиралась рассказывать об этом Джеку.

– Я прожила с ним около трех месяцев, когда лидеры партии Митча решили, что ему нужен благопристойный имидж, – произнесла она небрежным тоном, чтобы Джек не догадался, как больно ей было тогда. – Они хотели, чтобы он женился.

Ее собеседник нахмурился:

– Правда? Тогда почему ты не вышла за него замуж?

– Потому что у меня не было такой возможности. – Она широко улыбнулась. – Митч женился на Аманде Ли, дочери бывшего губернатора штата. Она происходила из одной из влиятельнейших семей Мельбурна и имела необходимые политические связи.

– Итак, Мак-Кэллам показал свое истинное лицо. – В голосе Джека слышалось отвращение, но в следующую секунду он с сочувствием посмотрел на Лиззи. – Не могу поверить, что ты позволила ему так с тобой обойтись.

– Как я могла ему не позволить? Он сделал это исподтишка. Я отправилась на Рождество к родным в Италию, а когда вернулась, мой бойфренд уже был женат. Когда я потребовала у него объяснений, он лишь усмехнулся и сказал, что мы оба прекрасно знали, что у нас не было будущего. Разумеется, я чувствовала себя обманутой и униженной. – Лиззи закусила губу, чтобы Джек не подумал, что она ему плачется. – Кажется, я отвлеклась, – быстро продолжила она. – Ты спрашивал меня, как я оказалась в сенате.

Ее чай был уже холодным, но она допила его, прежде чем поставить чашку на кофейный столик.

– Я ушла из штата Митча. Я не могла там оставаться и каждый день видеть его и слышать перешептывания коллег за своей спиной. В то время в сенате образовалась вакансия. Им был нужен молодой кандидат, предпочтительно женского пола. У меня были отличные рекомендации. – Лиззи пожала плечами. – Я решила, что мне пора перестать жалеть себя и сделать что-нибудь полезное для людей, пока у меня есть такая возможность. Я уцепилась за эту возможность, и меня избрали в сенат.

– И с тех пор ты там работаешь.

– Да, это стало неотъемлемой частью моей жизни.

Джек снова нахмурился:

– Что ты имеешь в виду? Ты планируешь навсегда там остаться?

Она рассмеялась:

– Ну, возможно, когда-нибудь я надоем своим избирателям, и они поддержат кого-нибудь помоложе.

Всякий раз, когда Джек заговаривал с ней о будущем, в глубине его глаз появлялась тень беспокойства. Лиззи хотелось знать, что его так тревожило. Она снова вспомнила их поцелуй, тепло его губ на своих губах, его пылкость и нежность.

Ее потрясло, что Джек всего за несколько дней смог пробить защитную стену, которую она так долго вокруг себя возводила. Но он ведь определенно понимал, что их поцелуй ничего не значит.

Джек поднялся:

– Ты выглядишь бледной и усталой.

Это нисколько ее не удивило. Она чувствовала себя усталой и эмоционально опустошенной.

– Тебе лучше лечь спать. – К ее удивлению, Джек подошел к ней, наклонился и поцеловал в щеку, как будто она была его сестрой. – Спокойной ночи.

Когда они начинали этот разговор, Джек явно намеревался повторить их страстный поцелуй, но она достигла своей цели. Ее рассказа о Митче оказалось достаточно, чтобы вызвать у него сомнения.

Вернувшись в свою комнату, она попыталась читать, но мысли о Джеке мешали ей сосредоточиться.

В ее жизни мужчинам больше нет места. Она приехала сюда на короткое время, чтобы подготовиться к своему будущему материнству. Последнее, что ей было нужно, – это бойфренд в Северном Квинсленде.

Все это было весьма огорчительно. Чтобы отвлечься, она полистала свою любимую книгу о матерях-одиночках.

Лиззи всегда относилась к рождению детей с восхищением и благоговейным трепетом, однако ей все еще с трудом верилось, что скоро она сама станет матерью.

Она перевернула страницу. На следующем снимке женщина кормила грудью младенца, на другом еще одна молодая мать, смеясь, купала розовощекого карапуза. За ним последовало фото девушки, играющей на полу в кубики со своим кудрявым сынишкой.

На последней фотографии была мать, гуляющая в осеннем парке с дочками-близнецами.

Лиззи всегда быстро переворачивала эту страницу. В ее роду были близнецы, но она не представляла себя матерью близнецов. Ей было бы очень трудно работать и в одиночку растить двоих детей.

Она долго лежала без сна, стараясь об этом не думать.

Встав на рассвете, Джек прямиком отправился в конюшню. Там он оседлал крупного серого жеребца по кличке Арчер и помчался на нем по окутанной туманом равнине.

Верховая прогулка в ранние часы была настоящим удовольствием. Осеннее утро было прохладным, землю покрывала роса, так что пыли почти не было.

Джек надеялся, что это поможет ему расслабиться и прояснить мысли. Он должен быть разобраться в сложной ситуации, возникшей после одного-единственного поцелуя с последней женщиной на земле, которую ему следовало целовать.

Когда Лиззи пришла на кухню завтракать, первым сюрпризом для нее стал порядок на столе. Вместо привычных журналов и инструментов она обнаружила второй сюрприз – листок бумаги, прислоненный к чайнику. На нем было написано:

«Уехал кататься верхом, так что не жди меня к завтраку. Увидимся позже.

Джек».

Ее первой реакцией было разочарование. Она полночи заставляла себя не думать о нем и решила вести себя с ним так, словно ничего не произошло. И все же она с нетерпением ждала новой встречи с ним.

Тот факт, что Джек, скорее всего, ее избегал, беспокоил ее больше, чем должен был.

Доехав до конца равнины, Джек спешился и привязал Арчера к молодому деревцу. После этого он подошел к краю крутого обрыва и, сев на рыжую землю, стал любоваться извилистой рекой в ущелье далеко внизу, которую лучи утреннего солнца превращали в жидкое серебро.

Насладившись тишиной и красотой утра, он сосредоточился на своей проблеме по имени Лиззи Грин.

Стоило ему только о ней подумать, как его тело напряглось. Он безумно ее хотел. Судя по тому, как Лиззи таяла в его объятиях, она хотела его не меньше.

Она сказала, что их поцелуй был ошибкой, но Джек видел разочарование в ее глазах, когда покидал ее вчера вечером.

Они оба отчаянно боролись со своим влечением друг к другу. Напряжение было так велико, что находиться в одной комнате с Лиззи было для него настоящей пыткой, но разве он мог что-то с этим поделать?

Джек решил обозначить все причины, по которым ему следовало держаться подальше от Лиззи Грин. Первая была очевидна. Она была утонченной горожанкой, помешанной на своей карьере, федеральным политиком с большим количеством важных обязанностей и полномочий. Зачем ей провинциальный ковбой, который был всего лишь тенью своего амбициозного отца?

Следующая причина была спорной. Лиззи была немного старше его, но Джек не видел в этом проблемы. Лиззи казалась ему более мягкой и женственной, чем любая из юных девушек, с которыми он до этого встречался.

Он ведь не собирался жениться на Лиззи или…

Черт побери. Он приехал сюда, чтобы прояснить мысли, но, похоже, это ему не помогло.

Список возражений закончился.

Сенатор Грин определенно была достойна еще одной попытки.

Лиззи заканчивала завтракать, когда ее вдруг осенило, что отсутствие Джека давало ей отличную возможность позвонить Кейт Бертон и задать ей вопросы, которые она должна была задать еще до своей поездки в «Саванну».

К ее досаде, Кейт посмеялась над первым же ее вопросом:

– Хочешь знать больше о Джеке? Лиззи, моя дорогая девочка, это же потрясающая новость!

– Мной движет исключительно здравый смысл, – сказала Лиззи в свою защиту. – В конце концов, мне жить с ним под одной крышей еще несколько недель.

– Ну разумеется, – весело ответила Кейт и тут же посерьезнела. – Надеюсь, он не дает тебе поводов для беспокойства?

– Нет, что вы. Он отличный хозяин и настоящий джентльмен, – заверила ее Лиззи. – Просто он моложе, чем я ожидала.

Кейт снова рассмеялась:

– Уверена, тридцать ему точно есть.

«На десять лет меньше, чем мне», – мрачно подумала Лиззи. Она не понимала, почему это так ее расстроило.

– Вы могли бы меня предупредить, что, кроме него, на ферме никого не будет.

– Да? – В голосе Кейт слышалось удивление. – А где повар и остальные ребята?

– Кажется, загоняют скот.

– Тогда кто готовит еду?

– Мы с Джеком по очереди. Это не проблема.

– Замечательно. – Кейт снова повеселела. – Не могу ручаться за кулинарные способности Джека, но, по крайней мере, он хороший собеседник и к тому же красив как бог. Признайся, Лиззи, это большой плюс.

– Я… э-э… Возможно.

– Не беспокойся, Лиззи. Джек может казаться легкомысленным, но у него золотое сердце.

– Полагаю, вы так говорите не без основания?

– Конечно. Когда умер мой Артур, на меня свалилась куча проблем. Крупные землевладельцы всячески меня запугивали, чтобы я продала им «Саванну» за бесценок. Тогда мне на помощь пришел Джек. Он оказал им достойное сопротивление, и они сдались.

– Хорошо, что он оказался рядом.

– Да. Джек настоящее сокровище, и я полностью ему доверяю, иначе не послала бы тебя в «Саванну».

– Спасибо, что за…

Лиззи остановилась на полуслове, внезапно отвлеченная тем, что увидела за окном. Это был мчащийся галопом всадник, в котором она без труда узнала Джека. Не сбавляя скорости, он несся прямо на забор.

У Лиззи перехватило дыхание. Забор был слишком высоким. Лошадь вряд ли сможет его перепрыгнуть.

– Лиззи, ты еще на линии?

– Да, Кейт, – пробормотала она. – Я… э-э… Одну секунду.

Расстояние между Джеком и забором неумолимо сокращалось, и Лиззи испуганно вскрикнула.

Ну почему он не останавливается? Лиззи сжалась в комок, уверенная, что катастрофа неизбежна.

Она в ужасе задержала дыхание, когда Джек пригнулся в седле, в то время как огромная серая лошадь подогнула свои длинные ноги.

– Лиззи! – воскликнула Кейт. – Поговори со мной. Что там происходит?

В следующий момент лошадь оттолкнулась от земли, перелетела через забор и аккуратно приземлилась на траву.

Лиззи облегченно вздохнула и обнаружила, что вся дрожит.

– П-простите меня, Кейт. Дело в том, что Джек перепрыгнул на лошади через очень высокий забор. Я боялась, что он разобьется.

– Это, случайно, не там, где находятся ворота скотного двора?

– Да. Как вы догадались?

– Боже мой. С ним все в порядке?

– Да. – Лиззи обнаружила, что улыбается. – В полном.

Кейт издала восторженный возглас:

– Лиззи, это же удивительно.

– Правда?

– Да. Дорогая, у тебя на глазах произошло нечто неординарное. Только четырем всадникам за последние сто лет удалось перепрыгнуть через этот забор.

– Правда?

– Их инициалы вырезаны на столбике ворот.

– Не может быть! Я думала, что забор слишком высокий. Это же настоящий подвиг.

– Да, – согласилась Кейт. – Действительно, подвиг. Джек никогда не предпринимал подобных попыток. Именно это меня и удивляет.

Этим утром ей почему-то хотелось выйти на улицу и погреться на мягком осеннем солнышке, полюбоваться бескрайней равниной, небом и лошадьми.

Едва лишь эта мысль зародилась в ее голове, как она уже обнаружила себя на веранде. Коббер, пес Джека, прибежал с улицы, чтобы поприветствовать гостью. Он посмотрел на Лиззи своими добрыми светло-кари-ми глазами, и она наклонилась, чтобы его погладить.

Лиззи подумала, что, должно быть, здорово всегда иметь рядом такого верного друга. Собаки у нее никогда не было, зато в ее родном доме в Монта-Корренти всегда были кошки и котята.

Она медленно спустилась по ступенькам. Коббер последовал за ней.

Зимородок на столбике забора издал звук, похожий на булькающий смех, и Лиззи улыбнулась. Она помнила, как впервые услышала зимородка, когда в восемнадцать лет приехала в Австралию поступать в университет. Прошло много времени, но этот звук всякий раз вызывал у нее улыбку.

Она увидела серебристые нити паутины, свободно висящие между ветвями буйно разросшегося розового куста, и нашла один маленький бутон. Она раздумывала, сорвать его или нет, когда из-за угла сарая показался Джек.

При виде Лиззи его губы растянулись в улыбке, и желание разлилось по венам сладким ядом. В потертых джинсах, вылинявшей рубашке и с громоздким седлом на плече, он выглядел как никогда сексуально. Седло было тяжелым, но он держал его так легко, словно оно ничего не весило.

– Привет, – мягко произнесла она, сделав вид, будто не ожидала его увидеть.

– Доброе утро, Лиззи.

– Ты выглядишь довольным.

– Да, у меня отличное настроение.

– Я… э-э… видела, как ты перепрыгнул через те ворота. Я беспокоилась. Они очень высокие. Я была уверена, что у тебя не получится.

Джек кивнул и улыбнулся:

– На самом деле ворота – это вызов, которого я слишком долго избегал.

– Но сегодня утром ты его принял.

– Да, – ответил он, ослепительно улыбаясь. – Это оказалось парой пустяков.

Лиззи привыкла иметь дело с политиками, бахвалящимися своими достижениями. Она ожидала, что Джек начнет хвастаться тем, что всего пятеро всадников смогли перепрыгнуть через эти ворота. Но Джек не был похож на других мужчин, которых она знала. Он не хвастался, не бил себя кулаком в грудь. Он просто выглядел довольным и счастливым, как человек, достигший своей цели.

Лиззи заглянула в его искрящиеся зеленые глаза, и его радость передалась ей. Тогда под действием какого-то безумного импульса она подошла к нему, вцепилась в его рубашку и поцеловала его в губы.