Текст книги "Пышная свадьба"

Словно исчерпав весь запас любезности в момент прощания с пассажирами «Осаки» и встречи с Максимусом Керби, она теперь впала в состояние тупого безразличия.

Как только ленч закончился, Дорина предложила всем отдохнуть, и сестра Тереза увела Летти в ее каюту.

– На корме натянут тент, – сказал Максимус Дорине. – Если вы своей каюте предпочтете удобное кресло, там вам будет намного прохладнее.

Он оказался прав.

Дул легкий бриз, тент закрывал от солнца всю корму, и было так восхитительно сидеть, вытянув ноги и положив под голову мягкую подушку, и наблюдать за плывущим мимо берегом.

Дорина была слишком возбуждена, чтобы заснуть, а спустя полчаса Максимус подошел к ней.

– Вы позволите присоединиться к вам? – спросил он.

– Конечно.

Он растянулся в плетеном кресле, больше похожем на маленькую походную кровать. Спинку легко было, по желанию, приподнять или опустить, а ноги удобно покоились на подставке, которая выдвигалась снизу из-под сиденья.

– Я надеюсь, мисс Хайд, – сказал Максимус, – что вы задержитесь в Сингапуре до нашей свадьбы. Я уверен, что леди Летиция захочет, чтобы вы участвовали в торжествах!

– Я ожидала, что вы пригласите меня.

– Планируется очень пышная церемония, и я уверен, что вы получите удовольствие.

– Вы мне расскажете немного об этом?

Если, как она и опасалась, все задумывалось с огромным размахом, единственное, что ей оставалось, – это попытаться заранее выяснить, какие намечаются мероприятия, чтобы успеть подготовить Летти.

– Леди Летиция направится к собору Святого Андрея в экипаже «виктория», который я специально купил для этого случая, – начал Максимус. – Он должен выглядеть очень внушительно с запряженными в него шестью белыми лошадьми с золотыми уздечками и пышными плюмажами. Верх экипажа будет поднят.

Дорина молчала, и через мгновение он продолжил:

– Обряд, разумеется, совершит епископ, а хор будет состоять по меньшей мере из ста певчих. Меня беспокоит лишь одно – чтобы собор вместил всех моих друзей.

Он улыбнулся.

– Вас должен заинтересовать этот собор, мисс Хайд. Это одно из самых величественных зданий в Сингапуре. Его строили каторжники.

– А что еще у вас задумано? – поинтересовалась Дорина.

– У меня приготовлено много сюрпризов, – ответил Максимус, – например, я уверен, леди Летиция получит удовольствие, когда, выйдя после церемонии из собора, она увидит пятьсот белых голубей, которых в эту минуту выпустят из башни.

– А возвращаться вы будете вместе в одном экипаже? – спросила Дорина.

– Да, но верх будет опущен и украшен лилиями. Мы поедем обратно через весь город, чтобы все могли полюбоваться красотой моей невесты. Вдоль дороги будут стоять дети с букетами и бросать их в карету, так что когда мы доберемся до дому, то будем утопать в цветах!

– А потом?

– Потом будет большой прием на открытом воздухе. Танцы, разнообразные увеселения, которые доставят гостям удовольствие помимо радости любоваться несравненной красотой моей жены.

Дорина вспомнила рассказ доктора о вечернике, которая продолжалась трое суток, и невольно вздохнула.

Она была уверена, что Летти не вынесет такой нагрузки.

– Я еще не продумал все детали, – продолжал Максимус, – но я планирую установить два фонтана – из одного будет бить шампанское, а из другого – экзотические духи, сделанные из малайских цветов. Один из моих друзей поднимется на воздушном шаре над садом и будет сверху сбрасывать подарки собравшимся гостям.

Он говорил с таким азартом, что Дорина даже не смела заикнуться о том ужасе, который все больше овладевал ею, по мере того как она узнавала об этих приготовлениях.

Она понимала, что это было как раз то, чего ждали его китайские друзья. Большой праздник для всех жителей Сингапура, которые получат огромное удовольствие и которым будет о чем поговорить впоследствии.

Но как быть с Летти?

– Когда вы увидите мой сад, вы поймете, что это самое подходящее место для такого приема, – говорил Максимус. – Ночью цветы, деревья и кусты будут подсвечиваться. Вокруг танцевальной площадки будут расставлены светильники, а «волшебные фонарики», как вы их называете в Англии, будут освещать тропинки, ведущие к маленьким зеленым беседкам, где мои гости смогут посидеть и отдохнуть, взявшись за руки.

Он рассмеялся.

– Или, быть может, более откровенно проявить свою симпатию друг к другу.

– Все это звучит…

Дорина замолчала, пытаясь подобрать нужное слово.

– …впечатляюще, – закончил за нее Максимус. – Именно такой я и задумал нашу свадьбу – блистательным событием, о котором будут вспоминать еще много лет.

Пока Дорина пыталась найти слова, чтобы выразить, что она на самом деле думает о его замыслах, он поднялся с места.

– Я забыл предупредить вас, мисс Хайд, – сказал он, – что сегодня к обеду я жду гостей. Мы встанем на якорь в небольшой бухточке у побережья Джохора (Джохор – княжество в Малайе, расположенное на полуострове Малакка.) . Я пригласил султана, моего старинного друга, и еще нескольких человек, проживающих в этой провинции, отобедать с нами. Они жаждут познакомиться с моей будущей женой и счастливы, что им первым выпала эта честь.

– Я предупрежу Летти, – сказала Дорина и направилась вниз.

Летти спала, и Дорина зашла к сестре Терезе, чтобы рассказать ей обо всем, что она узнала от Керби.

– Я ожидала чего-нибудь в этом poде, – задумчиво произнесла сестра Тереза. – Но вы не беспокойтесь. Леди Летиция стала гораздо уравновешеннее и спокойнее с тех пор, как я внушила ей, что прежде всего она должна заботиться о благе своих ближних, а потом уже о своем собственном. И к тому же я научила ее молиться.

– Я очень рада.

– Я объяснила ей, что молитва должна идти от самого сердца, – продолжала сестра Тереза. – Для этого вовсе не нужно заучивать слова, написанные много столетий назад каким-нибудь монахом; молитва должна быть произвольным естественным выражением наших самых глубоких чувств.

Она говорила с такой убежденностью, что Дорина не захотела признаться ей, как часто ее мучили сомнения в том, способна ли Летти вообще испытывать какие-либо чувства, кроме самых эгоистичных.

Тем не менее заверения сестры Терезы настолько успокоили ее, что, когда пришло время переодеваться к обеду, она была нисколько не удивлена, застав Летти в прекрасном расположении духа.

Летти решила надеть прелестное платье из бирюзового шифона. Легкие, летящие юбки пенились вокруг ее ног, на обнаженные плечи был наброшен шарф из такого же материала.

Она была так хороша, что Дорина не могла удержаться от восклицания:

– Ты кажешься более яркой и красивой, чем твои птички, и это не пустой комплимент.

– Я – синяя птица, – ответила Летти. – Сестра Тереза говорит, что синяя птица приносит счастье.

– Это действительно так, – подтвердила Дорина, – и ты будешь очень счастлива, Летти, я в этом уверена!

Летти улыбнулась ей.

– Теперь, когда ты так хорошо выглядишь, почему бы тебе не надеть одно из моих платьев? – спросила она.

Несколько мгновений Дорина молча смотрела на нее в глубоком изумлении.

В первый раз Летти пришло в голову сказать что-либо подобное или сделать такой щедрый жест.

– Спасибо, Летти, – ответила Дорина, – очень мило с твоей стороны предложить мне это, но я уже одета, и к тому же мне хотелось бы, чтобы сегодня все присутствующие смотрели только на тебя.

Но тут же Дорина подумала, что, как бы она ни оделась, все равно все будут смотреть только на Летти.

В то же время она не могла не признать, что ее скромное серое вечернее платье выгодно подчеркивало изящную линию ее груди и тонкую талию.

У нее было всего два вечерних платья, фасоны которых она скопировала с роскошных туалетов, которые заказали для Летти на Бонд-стрит.

Ее кожа казалась необычайно белой на фоне дымчато-серого материала, и за последние недели состояние ее волос значительно улучшилось. В них появился живой блеск, которого прежде никогда не было.

Хотя Дорина по-прежнему расчесывала их на прямой пробор и укладывала в большой пучок на затылке, ее волосы больше не казались тусклыми и безжизненными. Мягкими волнами они обрамляли ее высокий лоб.

В салоне Максимус Керби представил султану и нескольким прибывшим с ним супружеским парам сначала Летти, а потом Дорину.

Сестра Тереза, как оказалось, была уже знакома со всеми присутствующими.

Завязалась оживленная беседа, и все, как мужчины, так и женщины, разглядывали Летти с нескрываемым восхищением.

Однако Дорина заметила, что одна дама не сводит глаз с Максимуса.

Это была хорошенькая молодая англичанка, значительно моложе своего мужа. Она лишь недавно приехала в Джохор и, как догадалась Дорина, была из тех кокетливых женщин, которые считали каждого встречного мужчину своей собственностью.

Не будь здесь Летти, она казалась бы самой привлекательной из присутствующих женщин. Звали ее миссис Томпсон.

В продолжение всего обеда Дорина с усмешкой наблюдала, какие она прилагает усилия, чтобы привлечь внимание Максимуса Керби.

Поскольку ее муж занимал достаточно высокое положение, она сидела за столом слева от хозяина, а Летти – справа от него. По другую сторону от Летти сидел султан, а рядом с ним – Дорина.

Ко второй перемене блюд стало очевидно, что Летти решила ограничиться милыми улыбками и даже не пыталась внести посильную лепту в общий разговор.

Султану оставалось только разговаривать с Дориной, которая попросила его рассказать немного о его провинции и о причинах, побудивших его семью переехать из Индии в Малайю.

Дорина с интересом слушала все, что он ей рассказывал, но в то же время не могла не заметить, что молоденькая кокетка, сидящая слева от Керби, пускает в ход всяческие уловки, чтобы завладеть его вниманием.

Но было совершенно очевидно, что ее попытки заинтересовать Максимуса не приносят успеха. Не обращая на нее внимания, он беседовал с мужчиной, сидящим слева от нее.

Дорина изо всех сил пыталась включить Летти в их беседу с султаном, но это было нелегко, поскольку она не получала никакой поддержки от своей сестры.

После обеда, состоявшего из самых изысканных блюд, большинство из которых Дорина пробовала впервые, столы были убраны, некоторые из гостей сели играть в триктрак, а остальные устроились поудобнее и продолжили беседу.

Дорину позабавило, что сестра Тереза с видимым удовольствием уселась за один из карточных столов, приготовленных для желающих играть в бридж. Правда, она оговорила, что не играет на деньги.

Удивительнее всего было то, что собравшиеся были непринужденно веселы, оживлены и, казалось, исполнены энергии, что совсем не было характерным для подобных вечеринок в Англии.

Все объяснилось, когда одна дама сказала Дорине:

– Не могу даже передать вам, какой это для нас праздник. Мы месяцами не видим ни одного нового лица, но когда появляется Макс, все меняется, словно по волшебству. Я ни за что на свете не хотела бы пропустить сегодняшний вечер!

Когда все гости нашли себе занятие по вкусу, Дорина услышала, как Максимус тихо обратился к Летти:

– Вы не хотите подняться на палубу посмотреть на звезды?

– А птички все еще там? – спросила она.

– Их спустили с помостов, – ответил он, – но они все еще на палубе.

– Я хочу взглянуть на них, – заявила Летти. – Дорина, где ты? Я хочу, чтобы ты пошла с нами.

Дорина заколебалась.

Она понимала, что Максимус будет крайне недоволен, если она не даст ему побыть наедине с будущей женой. С другой стороны, если он попытается поцеловать Летти, один Бог знает, что может произойти.

Ни она, ни сестра Тереза еще не пытались подготовить ее к этому!

– Пойдем же, Дорина, прошу тебя! – настаивала Летти.

По ее голосу Дорина поняла, что Летти не хочет оставаться наедине с Максимусом.

– Боюсь, вам трудно будет отказаться, – с улыбкой заметил он, и Дорина послушно поднялась с ними на палубу.

Небо было усеяно звездами, похожими на огромные бриллианты, рассыпанные на бархате. Тонкий серп месяца мерцал в вышине, и от этой невероятной красоты у Дорины перехватило дыхание.

Чувствуя себя лишней, она подошла к перилам, стараясь остаться незаметной.

Она услышала, как сзади Максимус обратился к Летти:

– Я хотел бы кое-что преподнести вам, но никак не мог найти подходящего момента.

– Что это? – спросила Летти.

– Кольцо, – ответил он. – Обручальное кольцо с камнем, которое, я надеюсь, вам понравится.

Не поворачивая головы, Дорина услышала, как Летти равнодушно сказала:

– Очень хорошенькое. А теперь можно я взгляну на птичек?

– Я думал, вы сначала захотите показать кольцо мисс Хайд, – заметил Максимус.

– Да, конечно, – согласилась Летти и подошла к Дорине. – Дорина, посмотри, какое у меня миленькое колечко.

Она протянула руку, и Дорина увидела у нее на пальце огромный сверкающий сапфир, окруженный бриллиантами.

Это было изумительное кольцо и, несомненно, очень дорогое.

– В Сингапуре, – сказал Максимус, – вас ждет такое же ожерелье и браслет.

Дорина поняла, что Летти даже не слышала его.

– Ах, какая прелесть! – воскликнул она. – Я понимаю, как трудно тебе найти нужные слова, чтобы выразить свою благодарность мистеру Керби.

Она крепко сжала руку Летти, и та поняла намек.

– Большое спасибо, – сказала она безо всякого выражения. – Это прекрасный подарок. Могу я теперь взглянуть на птичек?

Она отправилась на корму, и Максимус последовал за ней.

Дорина стояла, глядя на небо, на деревья, плотным кольцом обступившие маленькую бухточку, но не замечала окружавшей ее красоты.

Как скоро, размышляла она, Максимус догадается, что Летти совершенно равнодушна ко всем тем вещам, которые представляют интерес для всех нормальных людей.

Они недолго оставались на палубе, и, спустившись вниз, Дорина с облегчением увидела, что сестра Тереза, заметив утомленный вид Летти, повела ее спать.

Чувствуя себя неловко оттого, что ее сестра так быстро покинула общество, которое собралось в ее честь, Дорина приложила все усилия, чтобы быть очаровательной и любезной с гостями.

Она внимательно выслушивала все, что ей рассказывали, смеялась над всеми шутками и в первый раз в жизни по сути играла роль хозяйки.

Если бы ее не мучило беспокойство о Летти, она веселилась бы от души. Это была как раз такая вечеринка, легкомысленная и беззаботная, в которой она всегда мечтала принять участие, но из-за ее болезни ей никогда не предоставлялась такая возможность.

Теперь, когда здесь не было Летти, приковывавшей к себе взгляды всех присутствующих мужчин, они с удовольствием осыпали Дорину комплиментами, а женщины, у которых не было особых причин для ревности, доверительно болтали с ней, как с давней знакомой.

Когда султан наконец поднялся, собираясь откланяться, Дорина с изумлением обнаружила, что уже далеко за полночь. Остальные гости вынуждены были последовать его примеру, хотя и не скрывали своего сожаления.

– Мы были счастливы видеть ваше высочество в числе наших гостей, – сказал Максимус Керби султану.

– На следующей неделе я устрою прием в вашу честь и в честь вашей прелестной невесты, – ответил султан. – Когда намечена ваша свадьба?

– Через две недели, – сказал Керби.

Дорина покачнулась, словно от удара.

Всего две недели, чтобы успеть подготовить Летти к тому, что ждало ее впереди! Всего две недели, которые ей самой дано провести в этом новом, волшебном мире!

Пока султан и большинство гостей прощались с хозяином, двое джентльменов задержались, увлекшись игрой в триктрак.

– Я не могу так уйти, Макс, – воскликнул мистер Томпсон, тот самый, у которого была хорошенькая жена. – Я только что потерял тридцать фунтов и намерен отыграть их.

– Вы отлично знаете, что вам незачем спешить, – ответил Максимус Керби. – Еще слишком рано, чтобы ложиться спать.

– Это верно, – сказал другой джентльмен. – Если вы намерены остаться, Томпсон, то мы с Биллом тоже сыграем партию, а потом победители сыграют между собой. Согласны?

– Согласен! – воскликнул Томпсон, его партнер также поддержал эту идею.

Попрощавшись с султаном, Дорина направилась в каюту к Летти, но та крепко спала. Она заглянула к сестре Терезе и увидела, что та тоже переоделась и собирается лечь в постель.

– Гости все еще здесь? – спросила сестра Тереза.

– Кое-кто остался.

– В таком случае не беспокойтесь о нас. Идите и развлекайтесь, дитя мое. Я видела, как вам было весело сегодня.

– Мне действительно было весело, – подтвердила Дорина.

Она вернулась в салон. Обнаружив там только мужчин, увлеченных игрой, она тихо выскользнула за дверь, решив, что им, возможно, не понравится, если она будет стоять у них за спиной.

Ей захотелось выйти на свежий воздух, насладиться красотой ночи, всмотреться в темноту таинственных джунглей.

Она поднялась на палубу.

Было очень тихо, но не успела она сделать и двух шагов, как увидела мелькнувшее впереди светлое платье, и поняла, что она не одна.

На носу корабля под тентом стояли два человека.

Дорина заколебалась, не решаясь подойти к ним. Она была уверена, что миссис Томпсон, а там была именно она, не обрадуется ее появлению.

Дорина стояла в нерешительности, не зная, что предпринять, как вдруг миссис Томпсон обвила руками шею Максимуса Керби (а вторым был именно он) и притянула его к себе.

Дорина, не в силах пошевельнуться, увидела, как он сжал ее в объятиях и прильнул к ее губам.

Прежде Дорине не доводилось видеть страстно целующихся мужчину и женщину. Что-то в их застывших фигурах, в том, как белокурая головка миссис Томпсон склонилась на плечо Максимуса Керби, заставило ее затаить дыхание.

Она не могла объяснить даже самой себе, что именно она испытывала в этот момент.

Одно дело мысленно представлять себе пылкие объятия любовников, другое – видеть это своими собственными глазами. Неожиданно у нее промелькнула мысль, что, должно быть, Максимус так же искусен в любви, как и во всем остальном.

Глядя на непринужденную грацию его фигуры, изящный наклон головы, она подумала, что его поцелуи должны быть какими-то особенными…

И тут она поняла, что, по сути, шпионит за ним, и если он увидит ее, то сочтет ее поведение бестактным и назойливым.

Очень тихо Дорина вернулась в салон, с удивлением сознавая, что вместо отвращения и негодования она испытывает нечто совсем другое.

Игра только что закончилась. Мистер Томпсон расплачивался со своим партнером, а двое других джентльменов потягивали виски из высоких стаканов.

– Нам пора, – сказал мистер Томпсон. – Боюсь, шум голосов мешает спать леди Летиции.

– К тому же мне вставать ни свет ни заря, – заметил его партнер. – Я могу позволить себе поздно ложиться лишь по субботам.

Один из джентльменов бросил фразу, которую Дорина не расслышала, и все громко расхохотались. Как раз в этот момент в салон вошла миссис Томпсон в сопровождении Максимуса Керби.

На его лице было загадочное выражение, и Дорине показалось, что его губы слегка кривились в циничной усмешке. В голубых глазах миссис Томпсон она прочитала торжество, на ее губах порхала довольная улыбка.

«Она добивалась этого весь вечер, – подумала Дорина. – Она получила что, что хотела, и теперь вполне удовлетворена!»

Гости еще раз поблагодарили хозяина и пожелали спокойной ночи. Затем их на лодке отвезли на берег, где, как было известно Дорине, ожидали лошади и экипажи, а возможно, мальчики-рикши, которые доставят их домой на плантации.

Дорина стояла у перил, глядя, как лодка с фонарем на корме постепенно растворяется в темноте. Миссис Томпсон махала рукой, пока они окончательно не скрылись из виду.

Затем она увидела, как на берегу среди деревьев вспыхивают огоньки, но в яркости они уступали звездам, усыпавшим небо, и месяцу, который разгорался все сильнее.

Любуясь волшебной красотой, Дорина на мгновение забыла, что она не одна.

Но вдруг она услышала, как Максимус насмешливо произнес:

– Я жду!

Глава 5

– Ждете? – с изумлением спросила Дорина. – Но чего?

– Когда вы приметесь читать мне нравоучения!

Дорина не отвечала, и Максимус с насмешкой продолжал:

– Безусловно, ваша святая обязанность, как компаньонки, сделать мне выговор! Неужели вы ограничитесь банальным «оставляю это на вашей совести»?

– У меня нет никакого права критиковать или осуждать вас, мистер Керби.

Последовала непродолжительная пауза, а затем он спросил:

– Я вас шокировал?

Его тон изменился, и она вполне серьезно ответила ему:

– Не знаю… Не думаю, чтобы шокировали… Мне кажется… я вас понимаю…

При свете месяца ей почудилось, что его губы вновь скривила циничная усмешка, как в тот момент, когда он входил в салон вместе с миссис Томпсон.

Она видела, что он ждет объяснения ее слов, и почувствовала, что обязана дать ему искренний и правдивый ответ.

– Я вспоминаю, – медленно начала она, – как много лет назад мой отец отправился с одним своим довольно бесшабашным приятелем на скачки в Дерби. Этот джентльмен выиграл много денег, и когда мой отец подвозил его домой в своем фаэтоне, тот принялся швырять в толпу серебряные и золотые монеты, которыми были набиты его карманы. Это вызвало целый переполох, и мой отец спросил у него: «Зачем ты это делаешь?» Тот ответил: «Они их хотят, а у меня они есть!»

Дорина старалась не смотреть на Максимуса. Она устремила взгляд прямо перед собой, туда, где на фоне ночного неба едва вырисовывался силуэт горной цепи.

– Значит, вы считаете, что я очень щедро раздариваю свои поцелуи? – заметил Максимус. – Вы необычная девушка, мисс Хайд.

Она подумала, что он смеется над ней.

– Не знаю, почему вы так решили.

– У меня такое чувство, – сказал он, – хотя я не могу объяснить, даже себе, чем оно вызвано, будто вы пытаетесь казаться не той, кто вы есть на самом деле. За этим серым платьем и строгой внешностью скрывается, возможно, что-то совсем другое.

Дорина молчала.

«Он слишком проницателен», – подумала она, но в то же время ей показалось удивительным, что он вообще заметил ее.

– Вас когда-нибудь целовали? – неожиданно спросил он.

Дорина почувствовала, как ее щеки залил румянец; она лишь надеялась, что он не заметит этого в темноте.

– Вы не должны задавать мне подобных вопросов, мистер Керби, – сухо сказала она.

– Вы на самом деле так же суровы, как цвет ваших платьев, – продолжал он, – или правду говорят, что английские мужчины холодны и не умеют ухаживать за женщинами?

– Я думаю… мне лучше пойти спать, – тихо сказал Дорина.

– Я почти уверен, – продолжал Максимус, будто не слыша ее слов, – что под этой пуританской внешностью скрывается горячее сердце и огонь, который еще пока никто не смог разжечь. Мне лишь хотелось бы знать почему.

– Мы говорили о вас, мистер Керби, а не обо мне!

Он тихо рассмеялся.

– Я же говорил, мисс Хайд, что вы отличаетесь от других женщин. Я пока еще не встречал ни одной, которая не хотела бы говорить о себе.

– Это означает, что в конце концов основной темой разговора все равно становились вы! – сказала Дорина и тут же пожалела о вырвавшихся у нее словах.

Максимус снова рассмеялся.

– Как я вижу, вы девушка с характером! Я начинаю узнавать очень интересные вещи о вас, мисс Хайд!

– Боюсь, что я не оправдаю вашего интереса, – сказала Дорина, стараясь говорить равнодушным тоном. – В любом случае, у вас слишком мало времени, потому что через две недели состоится ваша свадьба, а после этого я вернусь в Англию.

Он не отвечал. Хотя он не двинулся с места, Дорина внезапно ощутила его близость.

Сердце бешено колотилось у нее в груди, и поскольку этот разговор взволновал ее, она чувствовала странное возбуждение, какого прежде никогда не испытывала.

– Во всем, что бы я ни делал, – сказал Максимус спустя какое-то время, – я всегда доверял своей интуиции. И сейчас она подсказывает мне, что я должен любым способом помешать вам вернуться в Англию, хотя сам не знаю зачем.

– Ну что ж, значит, у вас будет, над чем поломать голову, хотя боюсь, вам все равно не найти ответа, – с деланной легкостью сказала Дорина.

Только сейчас она обратила внимание на то, что пока они разговаривали, начался прилив, и яхту развернуло течением, так что теперь они смотрели не на гавань, а на море.

Внезапно она увидела, что с моря к ним направляются несколько небольших суденышек с квадратными парусами.

Их форма была необычна, и Дорина вспомнила, как доктор рассказывал ей, что эти паруса натягивают на бамбуковую раму и устанавливают на бамбуковую мачту, сделанную в форме треноги.

Но приближающиеся суда не занимали ее сейчас, она думала о том, что ей сказать дальше.

Ей хотелось продолжить их разговор, но в то же время она понимала, что ей давно следовало бы уйти к себе в каюту.

Она рассеянно наблюдала за подплывавшими все ближе судами, заметив, что на них есть и гребцы. Она насчитала по девять весел с каждого борта.

– Мне казалось, что столь легкого бриза недостаточно для того, чтобы они могли двигаться с такой скоростью, – заметила она.

Максимус Керби посмотрел на море. Внезапно она почувствовала, как он замер на месте.

– Прау! – воскликнул он.

– Вы хотите сказать, что это пираты? – спросила Дорина.

Он не ответил. Схватив ее за руку, он оттащил ее от перил и увлек за собой к трапу.

– Спускайтесь вниз!

Это был приказ, но пока Дорина стояла в нерешительности возле рубки, Керби уже исчез. Дорина снова взглянула на прау, которые быстро приближались к яхте.

Она пыталась вспомнить все, что ей рассказывали о пиратах. Насколько она знала, обычно их суда были вооружены пушками.

Ей не было страшно. Эти шесть прау, быстро и бесшумно приближавшиеся к ним, казались почти нереальными. Не было слышно даже плеска весел, которые ритмично взмывали в воздух и снова погружались в воду.

Стоя между стеной и створкой открытой двери, Дорина почувствовала, что вокруг нее началось какое-то движение.

Матросы, передвигаясь по-пластунски, занимали свои места на палубе.

Она догадалась, что приближавшиеся пираты не могут видеть их из-за пышных лиан, которыми были увиты перила.

Со своего места она могла разглядеть один из помостов, украшенных цветами, на котором днём стояла огромная клетка с попугайчиками.

На ночь, как и говорил Максимус, клетку сняли с помоста и надежно закрепили рядом с одной из мачт. Дорина полагала, что это было сделано на тот случай, если поднимется сильный ветер, который мог опрокинуть ее.

Дорина увидела, как чьи-то руки быстро срывают с помоста цветы, под которыми оказались пушки.

«Они, должно быть, установлены на вращающемся лафете, – подумала Дорина, – чтобы можно было выстрелить по пиратам, с какой стороны они ни приблизились бы к кораблю».

Она вспомнила, как доктор рассказывал ей, что обычно пираты, обнаружив стоящий в какой-нибудь небольшой бухточке корабль, тихо взбирались на борт и безжалостно вырезали всю команду и пассажиров.

На этот раз их ждал сюрприз, потому что палуба была заполнена вооруженными матросами.

У тех, кто оказался рядом с ней, она разглядела в руках крисы – кинжалы со змеевидными изгибами лезвия и резной рукоятью, которыми китайцы пользовались с незапамятных времен.

Первая прау подошла вплотную к яхте, и Дорина увидела, что верхняя часть ее паруса приходится вровень с перилами, украшенными лианами.

Затем подошли еще две прау, и Дорина догадалась, что три другие подплыли к другому борту «Морского дракона».

И за все это время она не услышала ни единого звука!

Ей казалось почти сверхъестественным, что суда смогли подплыть так близко и при этом совершенно бесшумно.

Она услышала, как позади нее кто-то поднимается по трапу. Догадавшись, кто это мог быть, она еще сильнее вжалась в стену, надеясь остаться незамеченной.

Максимус был в одной рубашке, в правой руке он держал пистолет, в левой – крис.

Он шагнул на палубу и закричал:

– Огонь!

Его голос показался особенно громким и грозным в царившей зловещей тишине.

Что тут началось!

Не успел Максимус Керби отдать приказ, как над перилами показались головы пиратов, пытающихся взобраться на борт.

При свете луны Дорина могла хорошо разглядеть их. У них были длинные волосы, которые они специально перед боем расплетали, чтобы иметь более устрашающий вид.

Пираты один за другим перелезали через перила, помимо копий и крисов они держали в руках бамбуковые щиты.

У некоторых были мушкеты, но в поднявшейся суматохе они палили наугад, не успевая прицелиться. Кто-то, едва успев подняться на борт, тут же падал в море мертвым или раненым.

Дорине казалось, что в пылу битвы Максимус Керби умудрялся находиться во многих местах одновременно.

Очевидно, он уже расстрелял все патроны и теперь орудовал крисом, нанося удары налево и направо.

Вскоре вся палуба была усеяна мертвыми, окровавленными телами, а оставшиеся в живых пираты поспешно отступили и судорожно орудовали веслами, чтобы скорее отдалиться от яхты, к которой они незадолго до этого плыли с такой уверенностью в успехе своего предприятия.

И тут в ход были пущены скрытые под грудами цветов пушки. Они стреляли очень точно и неторопливо, и прау одна за другой шли ко дну.

Раздалось несколько ответных выстрелов, но, очевидно, стрелявшие были до того перепуганы, что практически ни один из выстрелов не достиг цели.

Один или два раза ядро ударило в борт яхты, и она немного покачнулась, но пушки пиратов были не чета тем, которыми вооружил свое судно Максимус Керби.

Пять прау затонули уже через несколько минут после того, как началась перестрелка, и Дорина видела, как пираты пытались вплавь добраться до берега.

Последняя прау уже почти успела отплыть на безопасное расстояние, но в этот момент особенно удачный выстрел настиг ее. Суденышко сначала подбросило вверх, затем оно опрокинулось, пираты оказались в воде и лихорадочно пытались выплыть на поверхность.

Все происходившее казалось таким фантастичным, что Дорина даже не успела испугаться, когда все уже было кончено.

Стрельба затихла, и команда яхты принялась осматривать лежащих повсюду убитых пиратов. Дорина вышла из своего укрытия.

– Молодцы! – сказал Керби своим людям. – Я горжусь вами!

Все они были китайцами или малайцами, за исключением капитана-англичанина. Они смотрели на Максимуса Керби с восторженными улыбками.

Затем Максимус перевел взгляд на Дорину.

Она решила, что сейчас он примется отчитывать ее за то, что она не выполнила его приказа, как вдруг увидела, что его рубашка разорвана на плече и на ней выступила кровь.

– Вы ранены! – воскликнула она.

И в этот момент раздался пронзительный крик Летти.

Было очень жарко, и Дорина стояла палубе, глядя на проплывавший мимо берег. Казалось, все случившееся прошлой ночью было лишь плодом ее воображения.

Когда она пробудилась утром, крепко проспав всю ночь, чего она никак не могла ожидать, все свидетельства ночного сражения уже исчезли.

Тела убитых убрали, палуба была надраена до блеска, и ей даже показалось, что те цветы, которые оказались помяты или сломаны, заменили новыми.

Однако плечо Максимуса было забинтовано, и сестра Тереза заставила его надеть перевязь, чтобы рана снова не начала кровоточить. Только это и то, что кое у кого из команды были видны свежие царапины на лице, напоминало о нападении пиратов. Дорине и сестре Терезе пришлось перевязать тех, кто был ранен более серьезно.