Текст книги "Мечты и свидания"

И все же…

Лиз включила воду и налила на губку для посуды моющее средство.

Сегодняшний вечер внес разнообразие в ее размеренную жизнь и доставил ей удовольствие, какого она давно уже не получала.

Представив себе синие глаза Чарльза, в которых плясали лукавые огоньки, она вдруг испытала чувство пустоты и вспомнила, почему все эти годы избегала свиданий. Потому что удовольствие, которое ты испытываешь в начале отношений, быстро проходит, и ты хочешь новую порцию. Хочешь так сильно, что добровольно веришь в пустые обещания. В конце концов чары рассеиваются, и ты остаешься одна-одинешенька с ребенком под сердцем и без гроша за душой. Семнадцать с лишним лет назад она пережила этот кошмар и не хотела, чтобы он повторился.

Лиз содрогнулась. Эндрю прав. В доме действительно холодно. Лучше ей налить себе чашку горячего чая, забраться на диван к Эндрю и выбросить Чарльза Бишопа из головы.

На следующее утро в доме по-прежнему было холодно. Лиз с мольбой уставилась на автоматический термостат в надежде, что температура начнет повышаться быстрее.

– Вода еще недостаточно нагрелась, – послышался у нее за спиной голос Эндрю.

– Я знаю. – Когда Лиз принимала душ, вода была чуть теплой.

– Ночью печка опять издавала странные звуки.

– Я тоже слышала. – Она долго не могла уснуть, потому что собственная кровать внезапно стала казаться ей слишком большой и холодной. – Я отрегулирую термостат. Может, дом прогреется, пока нас здесь не будет.

– Надеюсь. Холодный душ – это полный отстой.

– Иди одевайся. Я обещала твоему тренеру, что ты поможешь расставлять столы.

Лиз пошла назад в спальню, жалея о том, что не запрограммировала кофеварку вчера вечером. Ужасно встать субботним утром и не получить чашку кофе.

Приличного кофе.

«Так сказал бы Чарльз», – подумала Лиз, и ее бросило в дрожь. Вот тебе и выбросила его из головы! Она проснулась всего полчаса назад, а уже думает о нем. Может, горячий воздух поможет ей прояснить мысли, а заодно и согреться?

– Ма-ам!

Она проигнорировала крик Эндрю. Да, ей, пожалуй, следует воспользоваться феном.

– Ма-ам!

– Посмотри на кухонной стойке! – крикнула в ответ Лиз. Что бы ни искал Эндрю, это наверняка там.

Включив фен, она наклонила голову и стала сушить волосы. Голова согрелась, а тело нет. Остается надеяться на то, что в здании при церкви будет тепло.

Раздался стук в дверь, затем она приоткрылась, и в проеме показался голый торс Эндрю.

– К тебе пришли.

Должно быть, кто-то из родителей его товарищей по команде. Вот черт. Она все еще в халате и с влажными волосами.

– Надень рубашку. Без нее холодно. Эй, куда ты?

– За рубашкой. Ты же сама велела мне одеться.

– Ладно, иди.

Затянув туже пояс халата, Лиз пошла вниз. Когда осталось три ступеньки, она замерла на месте.

– Что вы здесь… – Она была слишком удивлена, чтобы закончить вопрос.

Чарльз стоял посреди гостиной. В черной кожаной куртке и потертых джинсах он выглядел как модель со страниц журнала «Джентльмен клаб». Он снимал кожаные перчатки. Увидев ее, он улыбнулся:

– И вам тоже доброе утро.

Ее лицо вспыхнуло.

– Простите, – сказала она, откидывая с лица влажные волосы. – Когда Эндрю сказал, что ко мне кто-то пришел, я даже подумать не могла, что это вы.

– Это очевидно.

– Что вы здесь делаете?

– Кажется, я вчера оставил свой смартфон на приборной панели вашей машины.

Ну разумеется. По какой еще причине он мог к ней прийти?

– Пойду открою машину и посмотрю.

– В этом нет необходимости. Если вы дадите мне ключи, я сам посмотрю. Вы не готовы выйти на улицу.

Лиз посмотрела на свой выцветший махровый халат, едва прикрывающий колени. Несмотря на то что она туже затянула пояс, полы халата слегка распахнулись и обнажили часть бедер. Она дернула за концы пояса, затем подняла глаза и обнаружила, что Чарльз пристально за ней наблюдает. Внезапно комната уменьшилась вдвое.

– Думаю, нет, – вымолвила она.

– Ваш халат неплох. Конечно, это не свитер с оленем, но все же…

Лиз отвернулась, чтобы не видеть его улыбку.

– Но все же этот халат лучше никому не видеть, – произнес Эндрю, спускающийся босиком по лестнице.

– Эндрю, – возмущенно произнесла Лиз.

– Прости, – ответил он.

– Это мой сын Эндрю, – сказала она. – Эндрю, это мой босс Чарльз Бишоп. Кажется, он забыл свой смартфон в моей машине.

Ее сын кивнул Чарльзу, и тот сделал то же самое.

– Поздравляю тебя со вчерашней победой, – сказал Чарльз.

– Спасибо. Мам, нам нужно ехать. Я сказал тренеру, что мы будем без пятнадцати.

Он ее торопит. Это что-то новенькое.

– Команда Эндрю устраивает сегодня завтрак с блинами в помещении при церкви Святого Марка, чтобы собрать деньги на строительство стадиона, – объяснила она Чарльзу.

– В таком случае не стану вас задерживать. Только скажите мне, где ключи от вашей машины, и я сам в нее загляну.

– Они на кухонной стойке. – Внезапно Лиз в голову пришла одна мысль. – Как вы сюда добрались?

– Взял машину напрокат. Мне ее пригнали прошлой ночью.

– Значит, я больше не нужна вам в качестве шофера?

– Нет, вы больше не зависите от моего расписания.

«Ну слава богу, – подумала она. – Больше никаких вынужденных обедов и ужинов».

В воздухе между ними повисло неловкое молчание. Лиз подумала, что невежливо его выгонять, когда он приехал к ней с другого конца города в такую рань.

Возможно, он успел даже выпить кофе. Кроме того, чем больше людей будет присутствовать на благотворительном мероприятии, тем лучше.

– Если вы еще не завтракали, можете поехать с нами.

– Вы приглашаете меня на блины?

Лиз знала, что это глупо. Наверняка у него есть планы на сегодняшний день.

– Если вас это интересует. Большая часть ваших сотрудников будет там.

– И если я туда поеду, то смогу улучшить их мнение обо мне.

– Можно и так сказать.

Чарльз потер ладонью подбородок, затем посмотрел на Лиз. Она прочитала в его глазах благодарность.

– Думаю, мне не помешает пообщаться с моими сотрудниками в неформальной обстановке. Я поеду с вами.

Сердце Лиз учащенно забилось.

– Хорошо, – ответила она. – Дайте мне немного времени, и мы поедем все вместе.

Она услышала, как наверху хлопнула дверь спальни Эндрю.

– Не обращайте на него внимания, – сказала она Чарльзу. – Он злится, потому что не смог принять горячий душ. Наша печка ведет себя своенравно.

– Понятно.

Они оба снова замолчали. Не зная, что сказать, Лиз принялась водить большим пальцем ноги по рисунку на ковролине.

– Я тоже иду одеваться, – наконец произнесла она. – Вы подождете нас?

– Конечно. Я побуду здесь и погреюсь. На улице сегодня холодно. – Он подышал на ладони и потер их друг о друга. – Возможно, ваша печка меня испугается и начнет работать лучше.

«Как удивительно, – подумала Лиз, возвращаясь наверх. – С того момента, как Чарльз вошел в дом, холод меня больше не беспокоит».

Глава 6

– Твоя мама сказала мне, что на следующий год ты собираешься поступать в подготовительную школу Трентона.

– Угу.

– Это хорошая школа.

– Да. «Не нужно было приглашать Чарльза», – подумала Лиз. Эндрю все утро ходит мрачный и отвечает односложно.

– Хоккейная команда школы Трентона играет в более престижном дивизионе, нежели команда Гилмора, – пояснила она, положив пластиковую вилку на одноразовую тарелку. – Если Эндрю туда поступит, ему придется еще раз отучиться в предпоследнем классе. Зато у него будет больший выбор колледжей и больше шансов получить стипендию для обучения в школе первого дивизиона.

– Здорово. Должно быть, ты очень рад.

Эндрю пожал плечами. Лиз сказала себе, что позже надо будет напомнить ему, что такое хорошие манеры.

Несмотря на ранний час, за столами в помещении цокольного этажа церкви Святого Марка было полно народу. В основном это были родственники игроков команды Гилмора. Сами хоккеисты по очереди приносили на буфетные стойки подносы с едой и наливали апельсиновый сок в пластиковые стаканчики. В прохладном воздухе пахло беконом и кленовым сиропом.

И немного цитрусовым одеколоном. Всякий раз, когда Чарльз откидывался на спинку стула или поворачивался к ней, Лиз чувствовала этот аромат. Как может мужчина так хорошо пахнуть? И как он может так хорошо выглядеть рано утром? Сама она, несмотря на свой лучший свитер и макияж, наверняка выглядит усталой.

– Но для того, чтобы туда попасть, нужно хорошо учиться. Чтобы отобрали в школьную команду, нужно иметь оценки не ниже «удовлетворительно».

– Как у меня, – пробормотал Эндрю, ни к кому не обращаясь.

– Пока, – сказала Лиз. – Мы еще не видели твой табель успеваемости за этот семестр. – Она напомнила себе, что в понедельник ей нужно позвонить мистеру Рюбену. – У него хорошие оценки по всем предметам, за исключением матанализа, – сказала она Чарльзу. – Мне математика тоже плохо давалась.

– Мама даже не знает, что такое квадратное уравнение.

– Эндрю! – возмутилась она, не желая показаться своему боссу неучем.

– А-икс в квадрате плюс В-икс плюс С равно нулю.

Они оба посмотрели на Чарльза. Тот пожал плечами:

– Квадратное уравнение.

Лиз заметила, как ее сын отвернулся и закатил глаза. Она ему задаст, когда они вернутся домой!

– В этом году Эндрю выбрал курс матанализа повышенного уровня сложности, поэтому ему приходится трудновато.

– Значит, лучше принять вызов и попробовать подняться высоко, чем не спеша двигаться по накатанной дорожке? – спросил Чарльз. – Это замечательно.

– Согласна, – ответила Лиз с гордой улыбкой и тут же забыла, что злится на Эндрю. Да, его манеры оставляют желать лучшего, но он старательный и целеустремленный мальчик.

Кто-то похлопал ее по плечу. Обернувшись, она увидела Лианну в желто-синей толстовке с надписью «Бустерс клаб».

– Можно тебя на минутку? – спросила она, поздоровавшись с Чарльзом и Эндрю.

Оба достали свои смартфоны и продолжили друг друга игнорировать.

– Да, конечно. В чем дело? Какие-то проблемы с блинами? – Когда коллега взяла ее за руку и отвела в сторону, Лиз уже догадалась, о чем пойдет речь.

– Что здесь делает мистер Бишоп? – спросила Лианна.

– Завтракает, как и все остальные.

– С тобой и Эндрю? Что происходит? Ван сказал, что вчера вы ездили на хоккейный матч, а потом в ресторан «Махоуни». – Ее губы, накрашенные темной помадой, приняли форму буквы «О». – Он не…

– Что? Нет! Не будь смешной! – Лиз была готова убить того, кто распускает слухи о ней и Чарльзе. – Утром он приехал ко мне домой за своим смартфоном, который вчера забыл у меня в машине. Я рассказала ему о благотворительном завтраке, и он изъявил желание пообщаться со своими сотрудниками в неформальной обстановке.

– По-моему, он общается только с одной сотрудницей.

– Он ест, – сказала Лиз. – По-твоему, он должен ходить от стола к столу с тарелкой в руках?

Чарльз и Эндрю по-прежнему не обращали друг на друга никакого внимания. Словно почувствовав на себе ее взгляд, Чарльз повернулся к ней. Затем он указал на ее пустую чашку, спрашивая взглядом, не налить ли ей еще кофе. Лиз мило улыбнулась и покачала головой.

Их молчаливый диалог не остался незамеченным.

– Ты уверена, что вы не… – Лианна задергала бровями.

– Нет, – отрезала Лиз, снова испытав чувство пустоты. – Он наш босс, Лианна. Он ни за что не заинтересовался бы мной как женщиной.

Она рассказала Лианне все, начиная с аварии Чарльза и заканчивая поездкой на стадион.

– Если бы я сначала повезла его домой, я бы пропустила игру, поэтому мне пришлось взять его с собой во Франклин. Он захотел есть, и по пути мы заехали в ресторан. Вот и вся история.

– А я решила, что ты перешла на сторону врага. По правде говоря, – Лианна наклонилась вперед, – я бы не стала тебя винить, если бы ты это сделала. Может, мистер Бишоп и бессердечный мерзавец, но он очень хорош собой.

– Он никакой не мерзавец. – Лиз удивилась тому, с какой легкостью защищает своего босса. – Если ты с ним поговоришь, то поймешь, что он человек неплохой. Ты знаешь, что он уже в семнадцать лет был студентом Калифорнийского технологического института?

– Это было до или после того, как он выбросил Рона из своей жизни?

Еще вчера днем Лиз согласилась бы с тем, что Чарльз бессердечный человек, которому не было дела до собственного отца. Сейчас она уже не была так в этом уверена.

– Не уверена, что в истории с Роном все так однозначно. Что-то подсказывает мне, что Рон был в чем-то виноват перед своим сыном.

– Беру свои слова назад. Ты действительно перешла на сторону врага.

– Не думаю, что он такой уж злой враг, каким мы все его считали.

– Кто не враг? Бишоп? – спросил подошедший к ним Ван, за спиной которого стоял Даг Меткаф. Обоих хлебом не корми, только дай посплетничать. – Доброе утро, Лиззи. Как прошел твой вчерашний вечер?

В ответ на самодовольную ухмылку Вана Лиз смерила его ледяным взглядом:

– Тебе лучше знать, Ван, раз ты всем рассказываешь о моих делах.

Менеджер поднял ладони:

– Прости. Я не хотел затронуть твое больное место.

– Не ври. Именно этого ты и добивался.

Посмотрев на всех троих с яростью, она развернулась на каблуках и удалилась.

Когда она вернулась к их столу, Чарльз сидел за ним один и рассеянно вращал в руке пустой стаканчик. Эндрю пересел за соседний стол к Виктории и Сэму.

– Какие-то проблемы? – спросил Чарльз, когда Лиз заняла место напротив.

– Офисные сплетни распространяются слишком быстро. Лианна хотела узнать подробности нашего с вами вчерашнего «свидания». Потом подошли Хэнкок и Меткаф, которых интересовало то же самое.

Нахмурившись, Чарльз продолжил играть стаканчиком. Очевидно, новость пришлась ему не по душе.

– Что вы им сказали?

– Правду. Но я сомневаюсь, что они мне поверили.

– Почему?

– Потому что я им сказала, что вы не такой безжалостный мерзавец, каким вас все считают.

– Вы правда так сказали? – Откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди, Чарльз улыбнулся ей.

Щеки Лиз вспыхнули.

– Только не слишком обольщайтесь. В это они тоже не поверили.

– Никто никогда не верит. Думаю, вы первая. Спасибо вам, – искренне ответил он.

Его улыбка исчезла, и выражение лица стало серьезным.

– Пожалуйста, – ответила она, чувствуя, как под его взглядом сердце переворачивается у нее в груди.

Ей казалось, что в помещении остались только они вдвоем и расстояние между ними постепенно сокращалось. На одну безумную секунду Лиз пожалела, что слухи не являются правдой.

Наконец Чарльз заговорил, и чары рассеялись.

– Я должен идти, – сказал он, при этом не сдвинувшись с места. – Мне нужно позвонить моему юристу и обсудить с ним сделку, к которой я готовлюсь. Мне проводить вас до машины? По пути я мог бы угостить вас чашкой приличного кофе.

– Спасибо, но я обещала остаться и помочь все убрать. Потом мы с Эндрю поедем покупать ему новые ботинки.

– Значит, увидимся в понедельник?

– Да. На работе, – добавила Лиз для себя. Слова Чарльза о сделке напомнили ей, что за человек сидит рядом с ней. Он слишком далек от Гилмора, «Бишоп Пейпер» и всего остального здесь, включая ее. Он верит только в балансовые отчеты и цифры. Он уедет сразу, как только это будет возможно, поэтому ей следует выбросить его из головы.

Сначала школьный хоккейный матч, затем благотворительный завтрак в церкви. Что дальше? Он захочет баллотироваться в муниципальный совет? Черта с два! Чарльз покачал головой. Что он сделает дальше, так это доведет до конца свою сделку с «Синхуа Пейпер», избавится от отцовской компании и вернется к привычной жизни.

В ожидании звонка из Китая Чарльз сидел на краю своего письменного стола и смотрел на Уайт-Маунтинс. До сих пор он не замечал, насколько живописны эти горы. Их заснеженные склоны блестят в солнечных лучах под ясным зимним небом. Если он прищурится, то увидит маленькие точки, движущиеся по ним. Это лыжники.

Катается ли Элизабет на лыжах? Было бы непростительно рисковать такими красивыми ногами. Наверняка она катается на коньках. Чарльз мог легко себе представить, как она делала это вместе со своим сыном, когда он учился скользить по льду. Как она ловила его, когда он падал. Как постоянно улыбалась и смеялась.

«Давай, Чарльз, соберись». Его удивляло то, что последние шестнадцать часов он не мог сосредоточиться на работе. Что все это время он думал о своей секретарше.

Сейчас вместо того, чтобы думать о сделке с китайцами, он вспоминал, как она выглядела сегодня утром. На ней был застиранный махровый халат, под которым явно не было другой одежды. При этой мысли внутри у него внезапно все напряглось.

Это было нелепо. У него и раньше были привлекательные секретарши. Почему эта женщина все время сбивает его с толку? Ему сейчас следует думать не о ней, а о предстоящих переговорах. Избавившись от отцовской компании, он сможет навсегда отделаться от неприятных воспоминаний.

На столе завибрировал смартфон. Чарльз подождал несколько секунд, прежде чем ответить:

– Здравствуйте, мистер Хуан. Я ждал вашего звонка.

– Я всего лишь пытаюсь сказать, что тебе следовало быть повежливей с этим человеком. Он мой начальник. – Подъехав к своему дому, Лиз заглушила мотор.

– Я знаю, – пробурчал Эндрю. – Ты уже шесть раз мне это сказала с того момента, как мы сели в машину.

– Что с тобой происходит? Ты со вчерашнего вечера не в духе.

– Ничего.

– Ты уверен?

– Не беспокойся об этом.

Судя по этому ответу, он не собирается ничего ей рассказывать, пока не будет готов.

– Прости, но я всегда буду о тебе беспокоиться. Я твоя мать.

– Ты закончила читать мне нотации?

– На данный момент да.

Выбравшись из машины, Лиз содрогнулась от холода. Хорошо, что она перед уходом отрегулировала термостат. Остается надеяться, что дом в их отсутствие прогрелся.

– Я думал, ты считаешь мистера Бишопа негодяем, – сказал Эндрю, когда она отпирала входную дверь.

– Я ошибалась.

– Значит, он тебе нравится.

Лиз помедлила. Он поэтому такой мрачный? Потому что она пригласила Чарльза на завтрак?

– Дорогой, мистер Бишоп поехал сегодня с нами только потому, что захотел пообщаться со своими сотрудниками.

– Он не общался ни с кем, кроме тебя.

– Да, но это ничего не значит.

Эндрю открыл дверь, и они вошли внутрь. Это было все равно что залезть в холодильник.

– Тебе не кажется, что сейчас здесь холоднее, чем было до нашего ухода? – спросила Лиз.

– Определенно холоднее.

Нахмурившись, Лиз наклонилась и потрогала радиатор. Он был холодным.

У нее возникло нехорошее предчувствие. После обеда ее худшие опасения подтвердились.

– Я могу сделать так, чтобы в доме было тепло, – сообщил ей мастер, – но вам надо как можно скорее менять печку.

Лиз знала, что рано или поздно этот день настанет.

– Сколько это будет стоить? – спросила она.

Когда мастер назвал ей цену, внутри у нее все оборвалось. У нее нет такой суммы. Чтобы оплатить обучение Эндрю в трентонской школе, ей придется заложить дом. На оставшиеся деньги она планировала сделать ремонт, но его, видимо, придется отложить на неопределенное время.

Велев мастеру сделать все возможное на данный момент и заказать новую печку, Лиз завернулась в плед, чтобы согреться. У нее болела голова.

– Все в порядке, мам? – спросил ее Эндрю, стоявший на лестнице.

– Да, дорогой. Мастер сказал, что нам понадобится новая печка.

– У нас есть деньги?

Должно быть, он понял по ее лицу, что у них проблемы. Чарльз прав: она не умеет врать.

– Об этом не беспокойся, – сказала она.

– Я могу остаться в своей школе или найти работу на неполную ставку.

– Не глупи, Эндрю. Печки ломаются. Почему бы тебе не позвонить Сэмми и не спросить, можешь ли ты провести у него остаток дня? За это время печку должны починить.

– Хорошо.

Когда сын вернулся в свою комнату, Лиз положила голову на подлокотник. В такие минуты желания, которые она постоянно подавляла, вырывались наружу. Подлокотник дивана не может заменить твердое плечо и сильные руки. Дело не в том, что она не может самостоятельно решить свои проблемы. Она делает это со школьных лет. Но иметь рядом кого-то, кто может тебя обнять и взять твои заботы на себя, совсем не плохо.

Закрыв глаза, она представила себе, что подлокотник дивана пахнет цитрусовым одеколоном.

Беда не приходит одна. Эндрю плохо написал две последние контрольные по матанализу. Именно об этом и хотел с ней поговорить мистер Рюбен.

– Ваш сын может посещать мои дополнительные занятия, но, думаю, пользы будет больше, если вы наймете для него репетитора, – посоветовал ей учитель. – Человека, который будет заниматься с ним несколько часов в неделю и помогать ему делать домашнее задание. У Эндрю недостаточно знаний, чтобы перейти в следующий класс.

«И поступить в школу Трентона, – подумала Лиз. – И научиться играть в хоккей на более высоком уровне».

Поблагодарив мистера Рюбена, Лиз положила трубку и стала думать, где можно найти хорошего репетитора. Эндрю предложил бы Сэмми. Тот, конечно, хороший ученик, но Эндрю нужен взрослый человек, который не позволит ему отвлекаться. Во время перерыва на ланч она позвонит в школу и спросит, кто из учителей математики дает частные уроки. Сразу после того, как позвонит в банк и договорится о встрече со специалистом по займам. Ей в ближайшее время понадобятся деньги, чтобы заплатить за печку, которую она заказала.

Неудивительно, что у нее с субботы болит голова. Вздохнув, Лиз опустила ее на стол. Она давно подозревала, что у Эндрю проблемы с матанализом. Почему она раньше не связалась с мистером Рюбеном?

Ей вдруг больше обычного захотелось, чтобы кто-то ее обнял, прижал к себе…

– Аспирин нужен?

Подняв голову, Лиз увидела Чарльза, стоящего в дверях его кабинета. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, но ее поразил не вид его мускулистых загорелых рук, а беспокойство, с которым он на нее смотрел.

– Я пришел узнать, вели ли вы записи во время пятничных встреч в Конкорде, и увидел, что вы положили голову на стол, – пояснил он. – Полагаю, она у вас болит?

– Да, и я думаю, что аспирин вряд ли поможет.

– Что случилось?

– Ничего такого, с чем бы я не справилась. – Выпрямившись, Лиз откинула с лица волосы. – Вы, кажется, сказали, что вам что-то нужно. Ах да, мои записи.

– Записи могут подождать. Расскажите мне, что у вас случилось.

– Я же сказала, что ничего.

– Элизабет. – Подойдя к ней, он наклонился, положил руки на подлокотники ее кресла и повернул ее лицом к себе. – Когда вы наконец признаете тот факт, что совершенно не умеете притворяться? По вашему лицу заметно, что вы очень расстроены. Что-то с Эндрю?

– Я…

Лиз не знала, что сказать. Она не привыкла, чтобы кто-то за нее переживал и предлагал ей свою поддержку. До сих пор люди отворачивались от нее в трудную минуту.

Она слишком долго справлялась с проблемами в одиночку.

Желание, которое мучило ее с субботы, вырвалось наружу вместе со слезами.

– Эй… – Чарльз придвинулся ближе, и она ощутила его тепло. – Все хорошо.

– Простите, – сказала она, вытирая глаза. – Я расчувствовалась без причины. Это глупо.

– Почему бы вам не позволить мне определить, есть у вас причины для слез или нет? – мягко произнес он. – Расскажите мне, что у вас случилось.

Лиз фыркнула:

– С чего мне начать? С того, что печка сломалась и я вынуждена заложить дом, чтобы купить новую? Что я в любом случае собиралась это сделать, потому что мне придется оплачивать обучение Эндрю в частной подготовительной школе?

– Подождите-ка. Я думал, что Эндрю берут в школу Трентона, потому что он хорошо играет в хоккей.

– Все наоборот. Школа не дает стипендий за спортивные достижения. В любом случае Эндрю в нее не попасть, если он не сдаст матанализ.

– У него проблемы с математикой?

– Пять минут назад я разговаривала с его учителем. Он мне сказал, что Эндрю нужен репетитор. А еще я сегодня утром выяснила, что моему сыну нужны новые коньки. За последнее время он раздался в плечах, и я думаю, что скоро ему понадобится новая куртка, а также рубашки и свитера. – Она вяло улыбнулась. – Жалеете, что спросили?

– Вижу, у вас действительно целая куча проблем.

– К счастью, я к этому привыкла. Если в ближайшее время еще что-нибудь не сломается, я справлюсь. – Лиз фыркнула и сглотнула. – Наверное, мне все же следует принять аспирин, – сказала она, потянувшись к ручке верхнего ящика.

– Позвольте мне. – Открыв ящик, Чарльз достал оттуда пузырек с аспирином, вытряхнул ей на ладонь две капсулы, затем протянул ей кружку с кофе, которая стояла рядом с клавиатурой. Опустившись на корточки, он подождал, пока она примет лекарство, прежде чем продолжить: – В четверг вы просили меня повысить вам зарплату. Деньги вам нужны, чтобы оплачивать учебу Эндрю?

– Дополнительные средства помогли бы мне быстрее выкупить дом.

– А я вам отказал.

– Идя к вам, я знала, что у меня мало шансов.

– Но вы все же обратились ко мне.

– Либо пан, либо пропал.

– Я сам живу под этим девизом. – Он опустил взгляд, но прежде она успела прочитать в его глазах сожаление. – Простите. Я не знал, для чего вам нужны деньги.

– Ваше решение было бы другим, если бы вы сразу обо всем узнали?

Чарльз промолчал. Они оба прекрасно знали, что ответ был бы отрицательным. Чарльз руководствуется здравым смыслом, а не эмоциями. Он ей сам об этом сказал.

Однако сейчас он предлагает ей свое сочувствие. Это означает, что он не такой бессердечный, каким все его считают.

– Я понимаю, что у меня приличная зарплата, и мне грех жаловаться, что вопрос поступления Эндрю в школу Трентона – это не вопрос жизни и смерти.

– Вы хотите для вашего сына лучшего, и в этом нет ничего плохого. Вам следует об этом помнить.

Уголки ее губ поднялись.

– Эндрю был многого лишен, когда рос. У него не было ни отца, ни бабушек с дедушками, ни дорогих игрушек, и сейчас я намерена ему все это возместить.

Чарльз понимающе кивнул:

– Что было бы, если бы я повысил вам зарплату?

Лиз напряглась, запрещая себе на что-либо надеяться.

– Что вы имеете в виду?

– То, что я повышаю вам зарплату. Я сегодня же подпишу приказ.

Она, должно быть, спит. Чарльз Бишоп не может изменить свое решение и выполнить ее просьбу.

– А как насчет вашего правила не делать исключений ни для кого?

– Один раз я могу себе позволить его нарушить. Меня восхищает все то, что вы делаете для Эндрю. Кроме того, – он поднялся, – я смотрю на это как на вложение средств. Не каждый может похвастаться тем, что у него в долгу потенциальная звезда НХЛ.

– Не знаю, что и сказать.

На глаза Лиз снова навернулись слезы, к горлу подкатил комок, поэтому она смогла только улыбнуться.

– Вам не нужно ничего говорить. Вы заработали эти деньги честным трудом.

– Спасибо. – Ей показалось, что с ее плеч свалился груз весом в несколько тонн. – Теперь нужно сделать так, чтобы Эндрю сдал математику. Я позвоню в его школу и узнаю, какие учителя дают частные уроки по предмету. Не сомневаюсь, что Эндрю будет критиковать каждого из них. Когда его загоняют в угол, он становится невыносимым.

– Не думали, от кого он унаследовал эту привычку? – лукаво улыбнулся Чарльз, и ей захотелось показать ему язык.

Веселье длилось одно мгновение. Затем она снова посерьезнела:

– Думаю, в неуспеваемости Эндрю частично виновата я. В последнее время он часто жалуется на учителя математики. Говорит, что тот непонятно объясняет материал. Мне следовало забить тревогу, когда я узнала, что Эндрю не может самостоятельно выполнить домашнее задание. Но он убедил меня в том, что ему помогает его друг Сэмми.

– Вам нужно немного расслабиться. Вы делаете все, что в ваших силах.

– Спасибо за понимание. Не хотите заехать к нам и сказать это Эндрю, когда он начнет спорить со мной из-за репетитора?

– У меня есть предложение получше. Как вы смотрите на то, чтобы его репетитором стал я?

Лиз раскрыла рот от удивления:

– Вы?

– Да. Цифры – это моя стихия. Напоминаю вам, что я учился в Калифорнийском технологическом институте. Эндрю не сможет сказать, что я один из скучных старых учителей.

Это точно. Но почему Чарльз так хочет ей помочь, хотя два дня назад едва ее замечал? Это необъяснимо.

– Потому что я хочу вам помочь, – ответил он, когда она спросила его об этом.

Он приподнял ее подбородок и встретился с ней взглядом. Лиз заглянула в его глаза, чтобы узнать его мотив, но не смогла ничего прочитать в их синеве. Благодарность боролась в ней с подозрением.

Словно чувствуя ее неуверенность, он погладил большим пальцем ее подбородок:

– Потому что я этого хочу.

Только закрыв дверь своего кабинета, Чарльз понял, что не взял у Элизабет ее записи. Ничего. Он сходит за ними позже. Сейчас у него голова идет кругом из-за того, что он сделал. Неужели он действительно предложил заниматься математикой с ее сыном и повысил ей зарплату? Это все из-за того, что она рассказала ему о своих проблемах?

Да, из-за этого. Судя по всему, для нее очень важно, чтобы Эндрю попал в подготовительную школу Трентона. Ее голос дрожал, когда она об этом говорила. Эта женщина старается быть своему сыну и отцом, и матерью. Она не пренебрегает своим ребенком в угоду другим интересам. Он для нее на первом месте. Она хочет дать своему сыну как можно больше, а он пытался ей помешать.

Впервые в жизни им руководил не трезвый расчет. Ему хотелось доказать ей, что он не бесчувственный делец. И все из-за того, что у него сдавило грудь, когда он заглянул в ее карие глаза. Он хотел видеть в этих глазах радость, а не усталость и грусть.

Тяжело вздохнув, Чарльз провел ладонью по лицу и заставил себя сосредоточиться на делах. Переговоры с «Синхуа Пейпер» проходят хорошо. Хуан Бину понравилось то, что он увидел. Прибыль за последний квартал увеличилась на одну треть. Как отец Рон Бишоп имел недостатки, но он умел управлять компанией. Ее финансовые дела идут гораздо лучше, чем думал Чарльз. Если «Бишоп Пейпер» осуществит свою программу по улучшению экологической обстановки и перейдет на использование гидроэлектроэнергии, компания упрочит свои позиции.

«Но ты этого не увидишь», – напомнил он себе. Это Хуан Бин будет решать, нужно ли переходить на гидроэлектроэнергию и экологически чистые отбеливатели. Его, Чарльза, к тому времени здесь уже не будет.

Почему-то эта мысль впервые не доставила ему удовольствия.

Наверное, все дело в усталости. Он каждый день засиживается допоздна, проверяя финансовую документацию. Кроме того, что здесь еще делать? Ходить на школьные матчи и благотворительные завтраки?

Опустившись в кресло, Чарльз повернулся к окну и в который раз поразился невероятной красоте заснеженных гор.

Он осчастливил Элизабет своими спонтанными решениями, и это доставило ему больше радости, чем удачные переговоры.