Текст книги "Мечты и свидания"

Глава 8

Прошло три недели. За это время Чарльз стал постоянным гостем в доме Строссов. По понедельникам и средам он приезжал ровно в шесть часов и помогал Эндрю делать домашнее задание по матанализу. Он всегда оставался на ужин, утверждая, что ему нравится незатейливая стряпня Лиз. Она по-прежнему была уверена, что он делает ей комплименты из вежливости, поскольку простые блюда не могут сравниться с ресторанной едой, к которой он привык.

Настроение Эндрю в последнее время заметно улучшилось. На днях они с Чарльзом вместе смотрели хоккейный матч по телевизору.

В те вечера, когда Эндрю играл в хоккей, Чарльз приезжал на стадион во Франклин. По дороге он покупал для них с Лиз кофе в кондитерской, запрещая ей пить «коричневую бурду» из торгового автомата. Во время матчей он часто разговаривал с родителями игроков, работающими в «Бишоп Пейпер», и его отношения с сотрудниками заметно улучшились. Лиз ничуть не была удивлена. Когда Чарльз хочет, он может быть очаровательным. Она лично в этом убедилась.

«Перед этим мужчиной сложно устоять», – подумала она с виноватой улыбкой, сидя за рабочим столом и глядя на монитор компьютера.

Чарльза не было в его кабинете. Он уехал на встречу. Ей следовало сосредоточиться на работе, но она думала о трех прошедших неделях.

Он ясно дал ей понять, что его к ней влечет, но вел себя как истинный джентльмен. На работе и у нее дома в присутствии Эндрю он держался от нее на расстоянии. Но когда Эндрю выходил из комнаты, он целовал ее украдкой. Это были нежные, почти невинные поцелуи, которые пробуждали в ней сексуальное желание. Большего он не требовал. Очевидно, ждал, когда она возьмет инициативу на себя.

Они осторожничали. Точнее, она осторожничала. Всякий раз, когда она видела Чарльза на своем диване или рядом с собой на трибуне стадиона, ее мечты о нормальной семье пробуждались. Но после того, что ей пришлось пережить, она боялась довериться мужчине.

– Пришел пакет для мистера Бишопа. – В приемную вошла Лианна в красном пальто и сапогах. – «Конфиденциально», – прочитала она надпись на наклейке. – Как интересно.

– Спасибо, – сухо ответила Лиз, взяв у коллеги пакет.

– Рада помочь. Послушай… – Сев на край ее стола, Лианна принялась стучать каблуком сапога по углу. – Я хотела попросить тебя об одолжении. Что бы ты ни делала со своим бойфрендом, пожалуйста, продолжай в том же духе. Ты знаешь, что он сказал главному бухгалтеру? Что не нужно торопиться с новыми отчетами.

– Я уже говорила тебе, Лианна, что ничего не делаю.

– В таком случае продолжай «ничего не делать». Мне нравится его новое настроение.

Будь здесь сейчас Эндрю, он бы закатил глаза.

Ее коллега ошибается. Что бы ни происходило между Лиз и Чарльзом, она не имеет на него никакого влияния. Он сам себе хозяин.

– Лиззи, вернись с небес на землю. – Лианна помахала рукой перед ее глазами. – Эндрю, наверное, волнуется перед сегодняшней игрой.

Лиз часто заморгала и кивнула:

– Да. Он ждет ее с нетерпением.

Впервые за много лет команда средней школы Гилмора пробилась в полуфинал. Благодаря Чарльзу оценки Эндрю улучшились, и он может не беспокоиться о том, что его посадят на скамейку запасных из-за неуспеваемости.

– Игра должна быть интересной, – добавила она.

– Мне бы очень хотелось, чтобы наши ребята победили. В этом году они хорошо играют. Хочешь, я займу для тебя и мистера Бишопа хорошие места?

Лиз покачала головой:

– Займи одно для меня. Я не знаю, собирается ли Чарльз туда ехать.

– Ехать куда? – раздался с порога голос ее босса.

Посмотрев на него, Лиз обнаружила, что он находится в прекрасном расположении духа. Должно быть, его утренняя встреча прошла хорошо.

Лианна тут же соскочила со стола:

– Мистер Бишоп! По пути в свой кабинет я заглянула к Лиз, чтобы передать пакет для вас.

Медленно снимая перчатки, Чарльз прожигал взглядом секретаря бухгалтерии, словно требуя, чтобы та что-то сказала.

Лианна разгладила край пальто.

– Вот. Я принесла пакет и теперь могу идти работать, – наконец произнесла она.

– Хорошая идея.

– Это было обязательно говорить? – спросила Лиз, когда они с Чарльзом остались вдвоем.

– Доброе утро, Элизабет. Да, обязательно. Мне нравится, когда мои сотрудники усердно работают.

– Похоже, вы не хотите, чтобы они считали вас хорошим человеком, – улыбнулась она.

– Не хочу.

Подойдя к ней, Чарльз наклонился так низко, что она ощутила его дыхание, пахнущее мятой. У нее пересохло во рту. Поцелует ли он ее здесь, в приемной, куда может войти любой?

Вместо этого он легко коснулся пальцем кончика ее носа.

– Итак, где Лианна собирается занять для меня место? – Его синие глаза лукаво блестели.

– Сегодня вечером состоится полуфинал с участием команды Гилмора.

Его лицо погрустнело.

– К сожалению, я не смогу поехать. На сегодняшний вечер у меня запланирован важный телефонный разговор.

– О…

Его сообщение расстроило Лиз, и она мысленно себя отругала. У нее нет причин испытывать разочарование. Он не обязан присутствовать на каждой игре и тем более рассказывать ей о своих планах.

– Прошу меня простить.

– Вам не за что извиняться, – ответила Лиз нейтральным тоном. – Я сообщу вам результат игры.

Матчи серии плей-офф пользовались большей популярностью, чем обычные игры. Приехав на стадион Франклина, Лиз не смогла найти свободное место на парковке. Ей пришлось вернуться назад и поставить машину в двух кварталах от стадиона.

Выходя к забитым до отказа трибунам, она подумала, что там, наверное, собрались все ученики обеих школ. По привычке она начала искать взглядом знакомую темноволосую голову, но затем вспомнила, что Чарльз остался в офисе.

Лианна стояла рядом с дверью, ведущей к раздевалкам.

– Я думала, ты заняла для меня место! – крикнула ей Лиз. – Что случилось?

– Плей-офф случился. Очевидно, у команды противника активная группа поддержки. Остались только стоячие места. Лучшее, что я могу тебе предложить, – это место у двери. Я отсюда почти ничего не вижу, но, поскольку ты выше, тебе, возможно, повезет больше. Кстати, где твоя вторая половинка?

– На льду, – ответила Лиз.

Ее сын уже выглядел уставшим.

– Я имела в виду нашего босса. Он ищет, куда поставить машину?

Эта сплетница когда-нибудь заткнется?

– Что бы вы все там ни думали, между мной и мистером Бишопом ничего нет, – ответила Лиз. – Кстати, он остался в офисе.

– Правда? – На лице Лианны было искреннее удивление. – Я была уверена, что он сюда приедет. Особенно после того…

Лиз не услышала конца фразы, потому что в этот момент два игрока налетели на бортик и трибуны закричали. Убедившись, что Эндрю не участвовал в этом инциденте, она облегченно вздохнула и продолжила:

– Особенно после чего?

– Ван и Даг сказали мне, что… Давай, Джимми!

Посмотрев на площадку, Лиз обнаружила, что сын Лианны грамотно сыграл в защите и не позволил сопернику совершить бросок по воротам. Больше нет смысла ее расспрашивать. Имена Вана и Дага сказали ей все, что ей было нужно знать. Эти двое всегда были главными распространителями сплетен в офисе.

Лучше сосредоточиться на игре и выбросить из головы все остальные мысли.

Ей это удавалось до тех пор, пока в начале третьего периода у нее не возникло такое чувство, будто за ней кто-то наблюдает. Окинув взглядом трибуны, она никого не увидела. Затем рядом с ее ухом послышался знакомый баритон:

– Я много пропустил?

Лиз вздрогнула и, повернувшись, увидела Чарльза с двумя стаканчиками кофе.

– Что вы здесь делаете?

– Надеюсь, что смотрю победный матч команды Гилмора, – ответил он. – По пути я, как обычно, заехал в кондитерскую. Представляете, там была очередь. Наверное, все уже поняли, какая дрянь продается в автоматах.

Лиз все еще никак не могла поверить, что он приехал.

– А как же ваш телефонный разговор?

– Я его перенес на другой день. Сердце подпрыгнуло у нее в груди. Конечно, глупо так радоваться из-за того, что он передумал. Это всего лишь школьный матч.

– Я не…

– Я знаю, – перебил ее Чарльз. В его взгляде читалось понимание. – Пейте кофе, пока он не остыл.

Взяв у него стаканчик, Лиз открыла его и сделала глоток. В этот момент Лианна повернулась и увидела Чарльза.

– Мистер Бишоп! – воскликнула она. – Вы все-таки приехали. Лиззи сказала, что вы не сможете.

– Я внес изменения в свои планы.

Лианна энергично кивнула, и ее большие серьги закачались. Лиз могла себе представить, о чем та сейчас думает.

– Я так рада, – ответила Лианна. – Я хотела лично вас поблагодарить. Ван и Даг рассказали мне о вашем предложении.

– Это меньшее, что я могу сделать, – ответил Чарльз.

Какое еще предложение? Лиз прислушалась к их разговору в надежде получить ответ, но в этот момент трибуны закричали и все переключили внимание на то, что происходило на площадке в последние минуты матча.

Игра завершилась со счетом шесть—четыре в пользу команды Гилмора. Когда зрители поднялись со своих мест и стали двигаться мимо них к выходу, Чарльз положил руку на плечо Лиз и придвинул ее к себе.

– Не хочу, чтобы вас растоптали, – прошептал он ей на ухо.

– Поскольку я на два дюйма выше половины зрителей, я сомневаюсь, что это может произойти.

– Береженого Бог бережет.

Хотя Лиз закатила глаза, в душе она радовалась, что Чарльз о ней заботится. Прижимаясь спиной к его груди, она чувствовала себя хрупкой, женственной и желанной.

Когда поток людей поредел, Чарльз отпустил ее. Повернувшись, она заметила по его глазам, что на него их близость тоже подействовала.

– Вы правда перенесли ваш разговор? – Ей нужно знать, что он не лжет. – Почему вы это сделали?

Чарльз пожал плечами:

– Это был матч серии плей-офф. Я понял, что, возможно, сегодня команда играет в последний раз и я больше ее не увижу.

Лиз запретила себе думать о грустном:

– Я понятия не имела, что вы стали таким преданным поклонником школьного хоккея.

– Мне нравится наблюдать за зрителями. Их увлеченность бывает заразительной.

Не в силах выносить его пристальный взгляд, она уставилась на пустой стаканчик, который держала в руках.

– Все уже разошлись, – пробормотала она.

– Да. Пойдемте. – Он положил руку ей сзади на талию. – Я провожу вас до машины.

Пока они были внутри, на улице похолодало, но Лиз едва это заметила, поскольку рука Чарльза по-прежнему лежала у нее на спине и от нее по ее телу распространялось тепло.

Стадион находился в спокойной части города рядом со школой и старым кладбищем. Когда они проходили по дубовой аллее мимо старинных надгробий и фамильных склепов, Лиз вспомнила народное поверье.

– Думаете, нам следует свистеть, чтобы отгонять злых духов? – спросила она.

Чарльз привлек ее ближе к себе:

– Не беспокойтесь, я смогу вас защитить.

Его слова прозвучали так спокойно и уверенно, что на мгновение ее внутренние барьеры опустились и она почти поверила ему. Когда она это осознала, ее бросило в дрожь.

– Вижу, вы начали замерзать.

– Похоже на то. – Лиз не могла признаться, что заставило ее содрогнуться.

– Остановитесь. – Встав перед ней, он поднял и запахнул лацканы ее пальто. – Вот. Теперь вы не простудитесь.

– Вы так заботитесь обо всех своих секретаршах?

– Только о тех, которых я целовал. Кстати, – добавил он, проводя кончиком пальца по ее носу, – этот список очень короткий.

– Рада это слышать.

Лиз снова почти поверила, что она для него особенная. Тогда она решила задать вопрос, который не давал ей покоя с того момента, как Чарльз подошел к ней на стадионе.

– За какое предложение поблагодарила вас Лианна?

– Я сказал Вану и Дагу, что дам недостающие средства на строительство нового стадиона в Гилморе.

– Но это же…

Лиз была ошеломлена. Сбор средств начался совсем недавно. Она слышала, что нужна огромная сумма. Чарльз пожал плечами:

– Чего не сделаешь ради хороших отношений с людьми.

Для человека, который искал публичного одобрения, он выглядел слишком смущенным.

– Я приятно поражена.

На несколько секунд его длинные ресницы опустились. Когда он снова на нее посмотрел, его взгляд был полон тепла и благодарности.

– Спасибо, Элизабет. Ваше одобрение много для меня значит.

Он говорил искренне, и в защитной стене, которой она окружила свое сердце, образовалась трещина.

Она потянулась к нему и коснулась его руки, лежащей на лацкане ее пальто. Он перевернул ладонь и переплел ее пальцы со своими.

– Вам нужно везти Эндрю домой? – спросил Чарльз.

Она покачала головой:

– У него свидание с Викторией. Почему вы спрашиваете?

На его лице появилась осторожная улыбка.

– Вы не хотели бы попробовать хороший мартини? Я предлагаю только напиток, – поспешно добавил он. – Ничего больше.

По ее телу разлилось тепло.

– С удовольствием.

Лиз с восхищением огляделась по сторонам. Жилище Чарльза было произведением дизайнерского искусства. В интерьере неотштукатуренная кирпичная кладка стен сочеталась с твердой древесиной и гранитом. Из окон от пола до потолка было видно темное вечернее небо. В них, словно в огромных зеркалах, отражалась меблировка.

Чарльз проводил ее в похожее на пещеру помещение с огромным секционным диваном и газовым камином. Он нажал на кнопку в стене, и в камине загорелся огонь.

– Невероятно.

Лиз была слишком ошеломлена, чтобы сказать что-то еще. Ее таунхаус с двумя спальнями по сравнению с этим пентхаусом жалкая дыра.

Однако, несмотря на роскошную обстановку, жилище Чарльза казалось пустым. Как и в его кабинете, здесь не было ни фотографий, ни книг, ни сувениров, привезенных из поездок. На каминной полке стояла картина. Наверняка чей-то подарок, но Чарльз даже не удосужился повесить ее на стену. Если он отсюда уедет, забрав только одежду, ничто не будет о нем напоминать. Эта мысль немного омрачила ее настроение.

– Алкоголь я храню на кухне, – сказал Чарльз.

Завернув за угол, они оказались на кухне, которая была в два раза больше, чем ее собственная.

– Здесь мы с Эндрю точно не натыкались бы друг на друга, – пошутила Лиз и тут же поняла, как двусмысленно это прозвучало.

Но если Чарльз и услышал в ее словах какой-то намек, то не подал виду. Он заглядывал в духовку.

– Картофельная запеканка с мясом, – сообщил он, закрывая дверцу. – У меня такое ощущение, будто моя домработница ничего не умеет готовить, кроме рубленого мяса. – Подойдя к огромной стойке, он достал из шкафчика под ней два стакана и сосуд для приготовления коктейлей. – Когда дизайнер обустраивал это место, он, наверное, думал о баскетболистах. Жаль, что средний рост в Нью-Гэмпшире не шесть футов семь дюймов. Теперь позвольте вам напомнить, что для приготовления хорошего мартини нужен мастер.

Лиз посмотрела на бутылку джина на стойке и нисколько не удивилась, прочитав название известной дорогой марки.

– Вы мастер?

– Пока нет, – ответил Чарльз с невозмутимым видом. – Но я достаточно много практикуюсь и приближаюсь к этому. Первое правило касается смешивания.

– Позвольте угадаю. Нужно взбалтывать, а не смешивать.

Лиз удивилась, услышав дрожащие нотки в своем голосе. Это так на нее не похоже.

– Ни за что. – Его глаза расширились, как будто она сказала что-то кощунственное. – Взбалтывание портит джин.

– О, – ответила Лиз, – нам это не подходит.

– Не подходит. На самом деле я имел в виду соотношение джина и вермута. Это самое главное. Вермут должен подчеркивать вкус джина, а не перебивать его.

Обхватив рукой подбородок, Лиз с интересом наблюдала за тем, как он наливает два вида алкоголя в сосуд для смешивания.

– Я понятия не имела, что смешивание напитков такая сложная наука.

– Теперь вы это знаете. – Он наполнил стаканы коктейлем, затем положил в каждый из них по оливке, наколотой на зубочистку, и протянул один ей: – Пробуйте.

Лиз сделала глоток, и во рту у нее словно вспыхнул огонь.

– Ну как вам?

– Отлично, – ответила она, отпив еще немного коктейля. – Тот мартини, что готовят в «Махоуни», не идет ни в какое сравнение с этим.

– Я же вам говорил.

Он ослепительно улыбнулся, и внутри у нее все затрепетало.

Напомнив себе, что приехала сюда только ради коктейля, Лиз прошла со стаканом в похожую на пещеру гостиную. В камине потрескивал огонь. Встав перед ним, она уставилась на картину на полке.

– О чем вы думаете? – спросил подошедший к ней сзади Чарльз.

– Вы когда-нибудь замечали, что окружение человека может многое о нем сказать? – спросила она. – Интерьер его жилища, произведения искусства, его личные вещи.

– Конечно.

– Я не вижу в этой комнате никаких предметов, характеризующих личность хозяина. Она великолепна, но выглядит как на странице журнала, посвященного дизайну интерьера. Я нигде не вижу следов вашего присутствия.

– Намекаете на то, что я что-то скрываю?

Лиз пожала плечами, не уверенная в том, что имела в виду. Она знала только то, что в этой комнате ей грустно. Несмотря на роскошную обстановку.

– А вы что-то скрываете? – спросила она.

– Нет. Просто предпочитаю путешествовать налегке. Нет смысла таскать с собой кучу вещей.

Если не планируешь остаться. Это разумный подход, но у Лиз было такое чувство, что причина кроется гораздо глубже. В конце концов, этот человек вырос в отелях.

– А как выглядит ваш постоянный дом?

– Мой постоянный дом?

– Тот, что на Западном побережье. Он уставился на картину:

– Почти так же, разве что мебели побольше. Но мало вещей, характеризующих хозяина. У нее все совсем по-другому. Она хранит все сувениры и памятные вещицы, собранные за последние семнадцать лет. Чарльз, в отличие от нее, практичен и несентиментален.

– Зато в таком доме проще наводить порядок, – сказала Лиз. – Никаких пылесборников. Ваша домработница должна быть этому рада.

Ее тон был легким и непринужденным, но Чарльз почему-то не улыбнулся. Напротив, он посмотрел на нее со странной серьезностью.

– Пойдемте, я кое-что вам покажу, – произнес он мгновение спустя.

Взяв Лиз за руку, он вывел ее из комнаты. Когда Лиз увидела, что они двигаются к лестнице, ведущей наверх, она остановилась. Чарльз потянул ее за руку:

– Это не то, о чем вы подумали. Пойдемте.

Поднявшись по лестнице, они оказались в комнате, при виде которой Лиз изумленно ахнула. Она представляла собой разительный контраст с тем, что было внизу. В то время как в нижней части квартиры был идеальный порядок, здесь был бумажный хаос. Отчеты, газеты, скомканные листы бумаги, цветные листочки с надписями, наклеенные повсюду. На спинке вращающегося стула висела пара галстуков, на сиденье лежала высокая стопка книг. Единственным свободным местом было большое кожаное кресло в углу.

– Подумать только. – Лиз подавила смешок. – Мой босс неряха.

На углу стола лежал блокнот размером восемь с половиной на четырнадцать дюймов. Взяв его, Лиз увидела помимо вычислений всевозможные мелкие рисунки на полях.

– Рисуете на полях?

Чарльз покраснел. Лиз была очарована. Теперь она допускала, что ему действительно может нравиться у нее дома. Раз он показал ей эту комнату, значит, для него важно, чтобы она увидела его таким, какой он есть на самом деле.

Положив блокнот, она подошла к другому концу стола и увидела под газетой какой-то предмет. Это был потертый бейсбольный мяч. В квартире Чарльза он выглядел неуместным. Проводя пальцем по стежкам на мяче, она вопросительно посмотрела на своего босса.

– Когда мне было восемь или девять лет, мой отец приехал по делам в Сан-Франциско. Моя мать каким-то образом узнала, что он в городе, и бросила меня на неделю в его отеле. Не помню, куда она отправилась со своим очередным бойфрендом. Большую часть недели я торчал в номере отеля, в то время как отец ездил на деловые встречи.

– Вы были один?

– Мне было запрещено покидать номер. К тому времени я привык к подобному, поэтому мне было все равно.

Об этой стороне Рона Бишопа Лиз даже не подозревала. Ее уважение к прежнему боссу начало улетучиваться.

– Какое отношение все это имеет к бейсболу?

– Очевидно, Рон рассказал обо мне одному из своих потенциальных клиентов. Тот предложил ему пойти на бейсбольный матч вместе с сыновьями.

– Рон был помешан на спорте.

– И, к несчастью для него, имел сына, который ничего в этом не понимал. Все же я с радостью пошел на игру и даже поймал мяч, угодивший на трибуну. – Взяв у нее мяч, он подбросил его в воздух и поймал. – Мы хорошо провели время. Рон сказал, что, когда приедет в город в следующий раз, мы снова пойдем на бейсбол.

– Вы ходили? – спросила Лиз, хотя уже знала ответ.

– Нет. Он был слишком занят. Впрочем, я и не ждал, что он выполнит свое обещание. К тому времени мать уже сказала мне, что мое появление на свет не входило в отцовские планы. Что с помощью ребенка она хотела привязать его к себе.

– Мне жаль, – прошептала Лиз.

– Не надо сожалеть. Я уже давно сбросил их обоих со счетов. В тот день, когда меня приняли в Калифорнийский институт, я попрощался с прошлым и никогда не оглядывался назад.

Она посмотрела на мяч в его руке – одинокий сувенир, который сопровождал Чарльза во время его переездов из одного места в другое. Напоминание об одном счастливом дне, проведенном с отцом. Сердце Лиз болезненно сжалось.

– Вы знали, что у вашего отца несколько лет назад уже был инфаркт? – спросила она. – Ему сделали шунтирование.

Он уставился в свой стакан с мартини:

– Вот черт.

– После этого Рон начал вести себя по-другому. Он расширил соцпакет, стал чаще устраивать корпоративные мероприятия, занялся гольфом. Многие считают, что таким образом он наверстывал упущенное за предыдущие годы, в которые создавал компанию. Что он жалел о том, что не начал наслаждаться жизнью раньше.

– А вы что думаете?

– Я не знаю. Наверное, он жалел не только о том, что слишком много работал.

– Вы говорите прямо как его нотариус. Тот предположил то же самое. Вполне возможно, что Рон просто хотел, чтобы компанию продолжил возглавлять человек с фамилией Бишоп. – Допив мартини, Чарльз поставил стакан на стол и положил мяч на газету. – Мы никогда не узнаем, о чем действительно думал Рон.

В его голосе было столько горечи, что защитная стена внутри ее рухнула. Поставив стакан, она подошла ближе к Чарльзу и погладила его по щеке. Его лицо было мрачным и сосредоточенным, зрачки так расширились, что глаза казались почти черными. Затем он накрыл ее губы своими.

Все их предыдущие поцелуи были подготовкой к этому. Губы Чарльза были жаркими и настойчивыми. У них был вкус джина. Женское начало, так долго дремавшее внутри ее, вдруг пробудилось и вырвалось на свободу. Застонав, она обвила руками его шею и крепче прижала его к себе. Это было все равно что бросить горящую спичку на кучу хвороста. Вспыхнувший огонь было невозможно потушить.

«Боже, как мне не хватало этого», – подумала она, когда Чарльз положил ее на пол среди разбросанных бумаг.

Несколько часов спустя Лиз ехала домой на своей машине. Ее тело до сих пор горело от ласк Чарльза.

– Останься, – попросил он, когда они отдыхали в объятиях друг друга после бурной близости.

После того, как он нежно провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра, она чуть не поддалась искушению и не сказала «да».

Но она не могла этого сделать, потому что ей нужно было ехать домой к сыну. Поэтому она быстро оделась, причесалась и подкрасилась. Когда они с Чарльзом прощались в прихожей, она увидела на столике стопку бумаг, которую не заметила до этого. Документы из «Синхуа Пейпер» напомнили ей о том, каким образом Чарльз сколотил свое состояние. Ей следовало сожалеть о случившемся, но она не могла. Она не ждала от Чарльза ни обещаний, ни клятв в вечной любви, поскольку не хотела ни того, ни другого. Любовь делает человека уязвимым, пустые обещания разбивают сердце.

Нет, она не настолько глупа, чтобы думать, что их близость имеет какое-то отношение к любви. Она занялась с Чарльзом сексом, чтобы получить удовольствие. Чтобы позволить себе впервые за много лет побыть женщиной.

Она свернула на подъездную аллею, ведущую к ее дому. Свет горел только в гостиной. Это было странно. Обычно Эндрю оставлял свет включенным везде, даже когда ложился спать. Она посмотрелась в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что ее прическа и макияж выглядят нормально. Она надеялась, что Эндрю уже спит и ей не придется ничего ему объяснять.

Внезапно что-то привлекло ее внимание. Нет… Этого не может быть… Они не…

Внутри у нее все оборвалось, когда она увидела малолитражку Виктории, припаркованную у обочины.

Выбравшись из машины, она ворвалась в дом и включила свет. Эндрю соскочил с дивана. Его рубашка была расстегнута.

– Мам! Ты вернулась! Я не слышал, как ты приехала.

– Охотно верю. – К большому удивлению Лиз, ее голос прозвучал спокойно. Посмотрев на диван, она увидела Викторию, которая дрожащими руками поправляла блузку.

– Вик и я… – начал Эндрю.

– Желали друг другу спокойной ночи, – закончила за него Лиз.

– Да. – Он протянул руку, чтобы помочь девушке подняться с дивана.

Не будь Лиз в такой ярости, она сочла бы его поведение галантным.

Пристыженные, подростки стояли на месте и молчали. Тогда Лиз отправилась на кухню и стала ждать, когда Эндрю проводит Вик и вернется.

– Мам, – обратился он к Лиз через несколько минут.

– Не говори ничего. Ты даже представить себе не можешь, как я сейчас на тебя зла. Как ты мог здесь, в нашей гостиной… О чем ты только думал?

– Мы не занимались сексом.

Она рванула на себя дверцу одного из шкафчиков:

– Я считала тебя более разумным.

– Мы с Вик разумны. Я же сказал тебе, что мы не…

– Не были близки? В этот раз, возможно, нет, но как насчет следующего? Я не глупа, Эндрю. Как ты мог быть таким… – Черт побери! Она так злится, что не может подобрать подходящих слов. – Ради бога, Эндрю. Тебе всего семнадцать. О чем ты думал?

– Чья бы корова мычала… – пробурчал он.

Эти слова подействовали на нее как удар. Сейчас они оба слишком взвинчены и не смогут договориться.

– Марш в свою комнату! – процедила Лиз сквозь зубы. – Я не хочу тебя видеть до завтрашнего утра. И мобильный оставь здесь, – добавила она.

Ему следует думать о своем поведении, а не набирать сообщения Вик.

Эндрю тяжело вздохнул и закатил глаза. Вот наглец! Ведет себя так, словно он жертва. К счастью, он не стал спорить и, оставив свой телефон на журнальном столике, пошел наверх.

Как только захлопнулась дверь его спальни, Лиз достала из шкафчика бутылку красного вина. Она чувствовала себя опустошенной. Ее мальчик…

«Мы не занимались сексом».

Она покачала головой. Один невероятный поцелуй – и ты уже не в силах устоять перед соблазном. Она слишком хорошо это знает.

В конце концов, на ее коже все еще остается запах Чарльза.