Текст книги "Сказки Беатрис Поттер"

Сказка о Бенджамине Кроле

Детям из Сори от старого мистера Кроля

Как-то раз, утром, на берегу реки сидел маленький кролик. Он, навострив ушки, слушал, как где-то цокали копыта пони – цок-цок, цок-цок.

По дороге катилась двуколка, которой управлял мистер Мак-Грегор. Рядом с ним сидела и миссис Мак-Грегор в своем самом нарядном чепчике.

Как только двуколка проехала мимо, малыш Бенджамин Кроль соскользнул на дорогу и поспешил – прыг-скок – в гости к своей родне, которая жила в лесу за огородом мистера Мак-Грегора.

В том лесу было множество кроличьих нор, а в самой уютной и песчаной из них жила тетушка Бенджамина и его кузены – Флопси, Мопси, Хвостик и Питер.

Старая миссис Кролик была вдовой и зарабатывала на жизнь тем, что вязала из кроличьего пуха муфточки и варежки (однажды я купила парочку на рынке!). А еще миссис Кролик продавала травы, розмариновый чай и кроличий табак, который у нас, людей, называют лавандой.

Но маленький Бенджамин не очень-то хотел видеть свою тетушку.

Он обогнул ель и чуть не споткнулся о своего кузена Питера.

Питер сидел один-одинешенек. Выглядел он совершенно несчастным и вдобавок был почему-то завернут в красный носовой платок.

– Питер, – обратился к нему малыш Бенджамин шепотом, – а куда подевалась твоя одежда?

– Висит на пугале в огороде мистера Мак-Грегора, – ответил Питер и рассказал, как убегал от погони по всему огороду и потерял ботиночки с курточкой.

Малыш Бенджамин присел рядом с кузеном и стал его заверять, что мистер Мак-Грегор уехал прочь в двуколке – причем явно на весь день, ведь миссис Мак-Грегор, которая тоже уехала с ним, надела свой самый нарядный чепчик.

Питер обиженно пожелал, чтобы пошел дождь, и они намокли.

Тут из норы вдруг донесся голос миссис Кролик:

– Хвостик! Хвостик! Принеси-ка мне еще немного ромашек!

Питер сказал маме, что хочет прогуляться – вдруг от этого ему станет получше.

Вот так Бенджамин с Питером, взявшись за лапки, отправились в путь и залезли на кирпичную стену, что отделяла лес от огорода. Сверху крольчата тут же увидели пугало – одетое в курточку и ботиночки Питера и вдобавок в старый шотландский берет мистера Мак-Грегора.

– Если протискиваться под калиткой, то можно испортить одежду. Давай лучше спустимся по стволу груши.

Питер, слезая, упал головой вниз, но совсем не ушибся: грядка оказалась мягкой, ведь мистер Мак-Грегор совсем недавно ее вскопал. Рос на ней салат.

Крольчата – особенно малыш Бенджамин, обутый в деревянные башмачки – оставили на грядке массу крошечных причудливых следов.

Малыш Бенджамин сказал, что первым делом надо вернуть Питеру одежду – платок ведь может им пригодиться для чего-нибудь еще.

И крольчата раздели пугало. Правда, всю ночь шел дождь, поэтому в ботиночках собралась вода, а курточка слегка села.

Бенджамин примерил берет, но тот оказался ему слишком велик.

Потом он предложил набрать в платок лука и принести тетушке в качестве небольшого подарочка.

Питер же не мог вести себя столь беспечно. Ему все время мерещились страшные звуки.

Ну а Бенджамин, напротив, чувствовал себя как дома. Он съел салатный лист и рассказал, что частенько приходит в огород с отцом (которого, кстати, звали мистер Бенджамин Кроль-старший): набрать салата к воскресному ужину.

Салат, надо заметить, в огороде рос прекрасный.

Питер не стал ничего есть и сказал, что хочет домой. А еще он рассыпал половину луковиц.

Малыш Бенджамин сказал, что по груше с полным овощей платком им не забраться. Поэтому он отважно повел Питера в другой конец огорода по узкой дощатой дорожке вдоль согретой лучами солнца кирпичной стены.

Мышки, что сидели на крылечках своих норок и щелкали вишневые косточки, подмигивали проходящим мимо Питеру и Бенджамину.

Вдруг Питер снова выронил платок.

Крольчата очутились среди цветочных горшков, парниковых рам и ящиков. И Питер снова услышал звуки, вот только теперь они были еще страшнее, и глаза у него стали большие и круглые, как два леденца на палочках.

Питер шел на пару шагов впереди кузена, как вдруг остановился.

И вот, что увидели крольчата за углом… кошку!

Малыш Бенджамин только-только ее завидел, как тут же, и полминутки не прошло, спрятался вместе с Питером и луковицами под большой корзиной.

Кошка поднялась, лениво потянулась и, приблизившись, обнюхала корзину. Может, ей понравился запах лука?.. Так или иначе, кошка запрыгнула на перевернутую корзину и улеглась. И провела она так целых пять часов!

* * *

Нарисовать Питера и Бенджамина под корзиной я не могу, ведь там было слишком темно. И, к тому же, страшно пахло луком – у бедных крольчат даже потекли слезки.

Солнце скрылось за лесом, близился вечер, а кошка все продолжала сидеть на корзине.

Наконец раздалось негромкое топ-топ, топ-топ, и с кирпичной стены посыпались кусочки штукатурки. Кошка подняла голову и увидела мистера Бенджамина Кроля-старшего, который с важным видом прогуливался по этой самой стене.

Бенджамин Кроль-старший курил набитую кроличьим табаком трубку и держал в лапке небольшой прут.

Он искал сына.

О кошках Бенджамин Кроль-старший был невысокого мнения.

Одним впечатляющим прыжком он оказался верхом на кошке и сбросил ее с корзины, а потом и вовсе загнал в теплицу, выдрав клок шерсти.

Кошка так изумилась, что даже не поцарапала мистера Кроля-старшего в ответ.

Когда кошка очутилась в теплице, мистер Кроль-старший запер дверь. А потом выволок из-под корзины за уши своего сына Бенджамина и хорошенько отстегал прутиком.

Затем настал черед и Питера.

Потом мистер Кроль-старший забрал у них платок с луком и торжественно удалился из огорода.

Когда мистер Мак-Грегор спустя полчаса вернулся домой, его ждало весьма странное и непонятное зрелище. Кто-то протоптался по всему огороду, оставив следы деревянных башмачков – удивительно крошечных. А еще кошка ухитрилась запереть себя в теплице – причем снаружи.

А когда Питер вернулся в нору, мама не стала его ругать. Она очень обрадовалась, что он сумел отыскать свою курточку и ботиночки. Хвостик и Питер свернули уже ненужный платок, а добытый лук их мама развесила под потолком кухни, рядом с пучками трав и кроличьего табака.

Конец

Сказка о Джемайме Уткинс

Сказка о фермерском дворе для Ральфа и Бетси

Какое странное зрелище – курица с выводком утят!

Послушайте же историю Джемаймы Уткинс, которая очень обижалась, что ей не позволяют высиживать свои яйца.

Ее невестка, миссис Ребекка Уткинс, была готова с радостью переложить эту обязанность на кого-то другого:

– Нет у меня терпения сидеть в гнезде двадцать восемь дней, и у тебя тоже, Джемайма. Ты их застудишь, ты ведь сама это знаешь!

– Я хочу сама высиживать свои яйца и буду! – крякнула Джемайма Уткинс.

Она пыталась спрятать яйца, но их всякий раз находили и забирали.

Джемайма практически впала в отчаяние и решила устроить гнездо подальше от фермы.

Одним прекрасным весенним днем Джемайма отправилась в путь по проселочной дороге, что уходила за холм.

На Джемайме была шаль и чепец с козырьком.

Добравшись до вершины холма, Джемайма увидела лес и подумала, что вот оно, спокойное и безопасное местечко.

Летала Джемайма Уткинс нечасто. Она пробежала несколько ярдов вниз по склону, хлопая шалью, а потом подпрыгнула вверх.

Джемайма очень красиво летала, если удавалось хорошенько разогнаться.

Она покружила над верхушками деревьев, пока наконец не увидела посреди леса полянку.

Села Джемайма не так уж грациозно, а потом принялась вперевалку бродить в поисках подходящего сухого местечка для гнезда. Ей весьма приглянулся пенек в зарослях наперстянки.

Но она с изумлением увидела, что на пеньке уже сидит читающий газету элегантный джентльмен.

У него были черные остроконечные уши и рыжие бакенбарды.

– Кря? – произнесла Джемайма Уткинс, наклонив голову в чепчике. – Кря?

Джентльмен оторвался взгляд от газеты и с любопытством посмотрел поверх нее на Джемайму.

– Вы заблудились, сударыня? – участливо поинтересовался он.

У него был длинный, пушистый хвост, который он подложил под себя – пенек был сыроват.

Джемайма нашла его чрезвычайно любезным и красивым. Она объяснила, что вовсе не заблудилась, а ищет подходящее сухое местечко для гнезда.

– Ах! Вот оно что? В самом деле? – изумился джентльмен с рыжими бакенбардами, продолжая смотреть на Джемайму с любопытством.

Затем он свернул газету и убрал ее в спрятанный в фалде его фрака карман.

Джемайма пожаловалась джентльмену на досаждающую ей курицу.

– Да что вы говорите! Как интересно! Хотел бы я познакомиться с этой домашней птицей. Уж я научил бы ее не совать клюв в чужое дело!

– А что касается гнезда, – продолжил джентльмен с длинным пушистым хвостом, – то с ним нет затруднений: в моем сарае стоит целый мешок перьев. Нет, моя дорогая, вы никому не помешаете. Можете сидеть там, сколько вашей душе угодно.

И он отвел Джемайму к невзрачной хижине, спрятанной среди наперстянок.

Построена она была из прутьев и дерна, а вместо дымохода на крыше красовались два дырявых ведра, надетых одно на другое.

– Это моя летняя резиденция. Мою нор… то есть мой зимний дом показался бы вам куда менее удобным, – произнес гостеприимный джентльмен.

Позади хижины располагался покосившийся сарай из старых мыльниц. Джентльмен открыл его дверь и пригласил Джемайму войти.

Перьев в сарае было полным-полно – прямо задохнуться можно, но зато уютно и мягко.

Джемайма, конечно, удивилась – откуда же здесь взялось столько перьев? – однако потом преспокойно свила себе отличное гнездо.

Когда она вышла наружу, джентльмен с рыжими бакенбардами сидел поблизости на бревне и читал газету – по крайней мере, он держал ее развернутой, но сам смотрел поверх листа.

Он был так вежлив и учтив, что даже сперва не хотел отпускать Джемайму домой на ночь. Он пообещал со всей заботой присмотреть за ее гнездом, пока она на следующий день не вернется.

Он сказал, что любит яйца и утят, и что будет горд, если в его сарае окажется чудесное полное гнездо.

Джемайма Уткинс приходила в сарай каждый день. В ее гнезде лежало девять яиц, зеленовато-белых и больших. Рыжий джентльмен их обожал. Он часто переворачивал и пересчитывал их, в отсутствие Джемаймы.

Наконец Джемайма сказала ему, что с завтрашнего дня начнет их высиживать.

– И я прихвачу с собой мешочек зерна, чтобы не вставать с места, пока утята не вылупятся. Иначе их можно застудить, – произнесла добросовестная Джемайма.

– Умоляю, сударыня, не надо никаких мешочков! Я обеспечу вас овсом. Но прежде, чем вы приступите к утомительному высиживанию, я хочу вас угостить. Устроим обед на двоих! Могу я попросить вас прихватить из сада немного душистых трав на омлет? Шалфея, чабреца, мяты, петрушки и пару луковиц. Я же принесу сальца, чтобы нашпигова… то есть, чтобы этот омлет поджарить, – проговорил гостеприимный джентльмен с рыжими бакенбардами.

Джемайма Уткинс была простушкой: ее не насторожили даже шалфей и лук.

Она обошла фермерский сад и нащипала различный трав, которыми перед запеканием начиняют утку.

А затем она вперевалку зашла на кухню и взяла из корзинки пару луковиц.

У двери Джемайму встретил пес-колли, по имени Кеп.

– Зачем тебе вдруг понадобились луковицы? И куда это ты каждый день одна ходишь, Джемайма Уткинс?

Она побаивалась пса-колли, поэтому выложила ему все от начала и до конца.

Пес слушал, наклонив умную голову к плечу. Он усмехнулся, когда Джемайма отписала вежливого джентльмена с рыжими бакенбардами.

Пес расспросил Джемайму про лес, про то, где точно находится дом с сараем. А потом вышел за порог и пробежался по деревне. Он искал двух щенков-лисогонов, которые как раз гуляли со своим хозяином, мясником.

Ну, а Джемайма Уткинс в последний раз отправилась в путь по проселочной дороге. С собой у Джемаймы была тяжелая ноша – мешочек с пучками трав и двумя луковицами.

Она пролетела над лесом и села напротив дома джентльмена с пушистым хвостом.

Сам джентльмен сидел на бревне и тревожно озирался по сторонам. Стоило Джемайме появиться, как он чуть ли не подпрыгнул.

– Проверьте яйца и скорее в дом. Давайте же травы для омлета. Да пошевеливайтесь!

Джемайма еще ни разу не слышала, чтобы рыжий джентльмен разговаривал так грубо, и очень удивилась. Ей даже стало неуютно.

Джемайма вошла в сарай и услышала, как снаружи, под стенкой, кто-то пробежал. На пороге сарая вдруг показался чей-то черный нос, а потом дверь захлопнулась. Щелкнул замок.

Джемайма очень-очень испугалась.

А потом снаружи как поднялся шум! Лай, рык, вой, визг, стон!

И с тех пор джентльмена с рыжими бакенбардами больше никто не видел.

Вскоре Кеп открыл дверь сарая и выпустил Джемайму Уткинс на волю. Но, к несчастью, он не успел удержать щенков, и они, тут же ворвавшись в сарай, слопали все яйца.

У Кепа было прокушено ухо, а оба щенка хромали.

Джемайму проводили домой, но из-за утраты яиц она была вся в слезах.

Однако в июне она отложила новые, и ей даже разрешили их оставить. Правда, вылупились только четыре утеночка.

Джемайма Уткинс утверждала, что это все у нее на нервной почве; но на самом деле она просто никогда не отличалась усидчивостью.

КОНЕЦ

Сказка о Джонни Горожанине

ПОСВЯЩАЕТСЯ ЭЗОПУ В ТЕНЯХ

Джонни Горожанин родился в буфете. А Тимми Вилли – в саду и был маленьким сельским мышонком, который попал в город по ошибке, в корзине. Садовник раз в неделю отправлял в ней овощи.

Садовник оставил большую плетеную корзину у садовых ворот, чтобы посыльный забрал ее по дороге. А Тимми Вилли взял да пролез между прутьями. И, наевшись гороха, крепко заснул.

Он проснулся в испуге: корзину как раз ставили в двуколку. Повозка дернулась, зацокали копыта лошади. По пути в двуколку забрасывали все больше посылок; она все ехала и ехала, а Тимми Вилли трясся от страха среди подпрыгивающих от движения овощей.

Наконец двуколка остановилась у какого-то дома. Корзину вытащили, немного пронесли и поставили на землю. Кухарка отдала посыльному шестипенсовик; хлопнула задняя дверь, и двуколка покатилась дальше. Как же шумно было вокруг! Казалось, будто мимо проезжают сотни двуколок. Лаяли собаки, кричали мальчишки, смеялась кухарка, туда-сюда по лестнице бегала горничная, тоненько свистела канарейка.

Тимми Вилли, который всю свою жизнь провел в тихом саду, перепугался чуть ли не насмерть! Кухарка тем временем откинула крышку корзины и принялась доставать овощи. И тут дрожащий Тимми Вилли выпрыгнул наружу.

Кухарка подскочила и закричала:

– Мышь! Мышь! Зовите кошку! Принеси кочергу, Сара!

Тимми Вилли не стал дожидаться ни Сары с кочергой, ни кошки. Он пробежал вдоль стены и шмыгнул в первую попавшуюся щелочку.

Пролетев полфута, Тимми Вилли рухнул прямо на праздничный стол, за которым чинно восседали мыши, и разбил три бокала.

– А это еще кто такой?! – возмутился Джонни Горожанин, однако затем сразу вспомнил о приличиях.

Он крайне церемонно представил Тимми Вилли остальным девяти мышам с длинными хвостами и белыми шейными платочками. Хвостик Тимми Вилли и близко не был таким внушительным. Это не ускользнуло ни от Джонни Горожанина, ни от его друзей, однако они были слишком воспитаны, чтобы высказывать соображения личного характера. Правда, один из гостей все-таки спросил Тимми Вилли, не случалось ли ему попадать в мышеловку.

Обед состоял из восьми блюд – не так уж много, но поистине утонченно. Все они были Тимми Вилли не знакомы, и он даже немного боялся их пробовать. Вот только очень уж хотел есть и не упасть в грязь лицом в приличном обществе. Правда, непрерывный шум сверху так тревожил Тимми Вилли, что он уронил тарелку.

– Что вы, не беспокойтесь, тарелки все равно принадлежат не нам, – заверил его Джонни. – Хм-м, когда же наши мальчишки вернутся с десертом?

Тут стоит пояснить, что подачи каждого блюда двое юных мышей спешили за новым на кухню, а потом прибегали, попискивая и хохоча. Тимми Вилли с ужасом узнал, что наверху за ними гоняется кошка. Он сразу утратил аппетит, и ему даже стало дурно.

– Не желаете ли отведать желе? – предложил Джонни Горожанин.

– Нет? Может, желаете прилечь? Предложу сам чрезвычайно удобное местечко – в диванной подушечке.

В ней была удобная дыра, и Джонни Горожанин искренне рекомендовал ее как самое лучше спальное место, которое берегли исключительно для дорогих гостей. Вот только диван слишком уж пах кошкой, и Тимми Вилли предпочел переночевать под каминной решеткой.

Следующий день прошел точно так же. На стол подали отменный завтрак – для мышей, привыкших лакомиться беконом. Тимми Вилли же с самого детства питался лишь корешками и салатными листьями. Джонни Горожанин и его друзья веселились и шумели прямо под полом, а вечером бесстрашно выходили наверх и носились по всему дому. Из-за них Сара даже оступилась на лестнице и уронила поднос с чаем; ну а мыши, позабыв про кошку, бросились собирать крошки, сахар и капельки джема.

Тимми Вилли ужасно хотел вернуться в свою уютную нору на залитом солнечным светом пригорке. От местной еды ему становилось дурно, а шум мешал спать. За несколько дней Тимми Вилли так отощал, что это не укрылось и от Джонни Горожанина, который начал допытываться, в чем же дело. Выслушав рассказ Тимми Вилли, он расспросил его о жизни в саду.

– Звучит весьма скучно, право слово. А что же вы делаете, когда идет дождь?

– Когда идет дождь, я сижу в песчаной норке и грызу осенние запасы зерна. Выглянув, наблюдаю за дроздами на лужайке и своим другом Робином, малиновкой. А когда снова выходит солнышко… ох, видели бы вы тогда мой сад и цветы! Розы, гвоздики, фиалки!.. И никакого шума, только поют птицы, гудят пчелы и блеют барашки на лугах.

– Кошка идет! Берегись! – вдруг воскликнул Джонни Горожанин и продолжил разговор уже после того, как они спрятались в угольном подвале. – Признаюсь, я самую малость разочарован. Мы ведь очень старались развлечь вас, Тимоти Уильям.

– О, да, да, вы невероятно любезны! Однако я действительно чувствую себя прескверно, – сказал Тимми Вилли.

– По всей видимости, наша еда слишком уж непривычна для ваших зубов и пищеварения. Возможно, будет лучше, если вы вернетесь обратно в корзине.

– В самом деле? Ох! – обрадовался Тимми Вилли.

– Разумеется. Мы могли отправить вас домой и на прошлой неделе, – проговорил Джонни как-то раздраженно. – Разве вы не знали, что каждую субботу пустую корзину отвозят обратно?

И Тимми Вилли, распрощавшись с новыми друзьями, спрятался в корзине с крошкой пирога и увядшим капустным листом. Ну а после долгой тряски благополучно прибыл в свой родной сад.

Иногда, по субботам, он подходил к стоящей у ворот корзине, но забраться в нее больше не пытался. Да и наружу оттуда никто не вылезал, хотя Джонни Горожанин намекал, что может заглянуть в гости.

Прошла зима, и солнце снова начало согревать землю. Тимми Вилли вышел из норки посидеть в его лучах и насладиться ароматами фиалок и весенней травки. Он уже почти позабыл о своем путешествии в город. Как вдруг на песчаной тропинке показался не кто иной как Джонни Горожанин, одетый с иголочки и при коричневой кожаной сумке!

Тимми Вилли встретил гостя с распростертыми объятиями.

– Вы прибыли в лучшее время года! Полакомимся травяным пудингом и погреемся на солнышке.

– Хм-м! Сыровато у вас тут, – заметил Джонни Горожанин, держа хвост под мышкой, дабы не испачкать в грязи.

– И что это за жуткий звук? – содрогнулся он.

– Ах, это? – переспросил Тимми Вилли. – Это всего лишь корова. Попрошу у нее молочка. Коровы ведь вполне безобидны… правда, могут случайно на вас лечь. Скажите, а как поживают ваши друзья?

Рассказ, который поведал Джонни, оказался не самым веселым. Джонни объяснил, почему прибыл так рано, в самом начале весны. Хозяева на Пасху уехали к морю и наказали кухарке провести генеральную уборку и – самое главное – избавиться от мышей. В доме появились четыре котенка, кошка удавила канарейку…

– Винят, конечно, нас, но я-то знаю! – вздохнул Джонни Горожанин. – Ох, что же это так жутко тарахтит?

– Обыкновенная косилка, друг мой. Как раз удастся набрать травы вам на постель. Перебирайтесь в деревню, Джонни, уверен, вам будет здесь хорошо.

– Хм-м… – задумался Джонни. – Посмотрим. Подожду до следующего вторника. Пока хозяев нет, корзину не возят.

– Вот увидите, вам даже не захочется возвращаться в город, – заверил его Тимми Вилли.

Однако Джонни все-таки уехал. Отправился обратно в первой же корзине овощей. Сказал, мол, в деревне слишком уж тихо!

Кому-то хорошо в одном месте, а кому-то – в другом. Ну, а я лично предпочитаю жить в деревне, прямо как Тимми Вилли!

КОНЕЦ