Текст книги "Сказки Беатрис Поттер"

Сказка о двух вредных мышках

для В. М. Л. В. маленькой девочки, у которой был кукольный домик

Речь в нашей сказке пойдет об изумительном кукольном домике из красного кирпича, с белыми окошками и настоящими муслиновыми занавесками, с входной дверкой и дымоходом.

Принадлежал этот домик двум куклам, Люсинде и Джейн. Вернее, хозяйкой считалась только Люсинда, пусть она и никогда не приказывала подавать ей еду.

Ну а Джейн была поварихой – пусть она и ничего не стряпала, ведь обед им купили уже готовый, и хранился он в коробочке со стружкой.

В обед входили два красных омара, окорок, рыба, пудинг и несколько груш с апельсинами. Все это выглядело очень красиво, пусть и было приклеено к тарелочкам.

Однажды утром Люсинда и Джейн отправились на прогулку в кукольной колясочке. В детской стало пусто и совсем тихо. Как вдруг раздался едва слышный шорох, в углу у камина, где под плинтусом была щель.

Оттуда показался Том Малый. Он высунул голову – лишь на мгновение – и снова скрылся.

Том Малый был мышью.

Минутку спустя высунула нос и Ханка-Манка, его жена. И, завидев, что в детской никого, она шмыгнула на край клеенки, подстеленной под угольник.

Кукольный домик стоял с другой стороны камина. Том Малый и Ханка-Манка осторожно пробежали по коврику. А потом толкнули входную дверцу – она оказалась не заперта.

Том Малый и Ханка-Манка поднялись наверх и заглянули в столовую. И запищали от радости!

На столе красовался превосходный обед. Оловянные ложечки, свинцовые ножички и вилочки, два кукольных стульчика – все такое удобное!

Том Малый тут же принялся за дело и начал резать окорок – сочного желтого цвета с красными прожилками. Однако ножик соскочил и поранил Тома. Ему пришлось сунуть палец в рот.

– Он плохо сварен, слишком жесткий! Попробуй ты, Ханка-Манка.

Ханка-Манка приподнялась на своем стульчике и потыкала в окорок вторым ножичком.

– Твердый, как ветчина у лавочника! – согласилась она.

Окорок оторвался от тарелки и закатился под стол.

– Забудь про него, – сказал Том Малый, – лучше дай мне немного рыбы, Ханка-Манка!

Ханка-Манка пустила в ход все оловянные ложечки по очереди, но рыба так и осталась приклеенной к тарелке. Том Малый вышел из себя. Он выкатил окорок на середину комнаты и принялся колотить его щипцами и совком для угля – бам, бам, хрясь, хрясь!

Окорок разлетелся на кусочки, ведь был сделан всего лишь из гипса.

Ярости и разочарованию Тома и Ханки-Манки не было предела. Они разломали пудинг, омаров, груши и апельсины. Рыбу, которая не хотела отлепиться от тарелки, мышки сунули в очаг – но она не сгорела, ведь огонь в нем был тоже не настоящий, а сделанный из ярко-красной бумаги.

Том Малый забрался по дымоходу и выглянул из трубы – все внутри и снаружи было чистеньким, без следа сажи.

Ханку-Манку, тем временем, постигло новое разочарование. На полочках она нашла крошечные баночки с надписями «Рис», «Кофе» и «Крупа», но когда их перевернула, оттуда посыпались только красные и синие бусинки.

И тут-то мышки принялись от души пакостить – особенно старался Том Малый! Он вытащил из комода одежду Джейн и выбросил ее из самого верхнего окошка. А вот Ханка-Манка была расчетливее. Выпотрошив половину перьев из подушки Люсинды, она вспомнила, что сама давно мечтала о перине.

С помощью Тома Ханка-Манка спустила подушку вниз, к норе. Пропихнуть подушку в небольшую щель было нелегко, но они все-таки справились.

Потом Ханка-Манка вернулась в домик и утащила стульчик, книжный шкафчик, клетку для птиц и еще несколько мелочей. Правда, шкафчик и клетка в мышиную нору все же не пролезли.

Ханка-Манка оставила их позади угольника и отправилась за колыбелькой.

Она уже возвращалась со вторым стульчиком, как вдруг снаружи, где была лестница, раздались голоса. Мышки тут же шмыгнули обратно в нору, и в детскую вошли куклы.

Ох, что за зрелище предстало глазам Джейн и Люсинды!

Люсинда присела на краешек перевернутой плиты и уставилась на все это, а Джейн с улыбкой прислонилась к кухонному шкафчику. Ни одна не произнесла ли слова.

Книжный шкафчик и клетку для птиц нашли за угольником. А вот колыбелька и кое-что из одежки Люсинды все-таки достались Ханке-Манке. А еще – несколько полезных кастрюлек, сковородок и прочих вещиц.

Маленькая девочка, которой принадлежал кукольный домик, сказала:

– Раздобуду-ка я куклу-полицейского!

А няня добавила:

– Поставлю-ка я мышеловку!

Вот и вся сказка про двух вредных мышек. Правда, не такие уж они и вредные, на самом деле, потому что позже Том заплатил за все, что разломал. Он нашел под ковриком ржавый шестипенсовик, и в канун Рождества они с Ханкой-Манкой засунули его в один из чулок Люсинды и Джейн.

И каждое утро – раненько, пока никто не проснулся – приходит Ханка-Манка с метелкой и убирает в кукольном домике!

Конец

Сказка о Флопсиках

Всем маленьким друзьям мистера Макгрегора, Питера и Бенджамина

Говорят, что если съесть слишком много листьев салата, то начнет клонить в сон.

У меня такого никогда не случалось; правда, я-то не кролик.

А вот флопсиков салат усыплял еще как!

Когда Бенджамин Кроль вырос, он женился на своей кузине Флопси. Семья у них вскоре разрослась, и жили они радостно, совсем не думая о завтрашнем дне.

Я уже не припомню имена всех их детишек. Ну, а вместе их называли флопсиками.

Еды на всех хватало не всегда. В таких случаях Бенджамин просил немного капусты у брата Флопси, кролика Питера, у которого был свой огород.

Но иногда Питер не мог выделить Бенджамину излишки.

И тогда флопсики топали к канаве у сада мистера Макгрегора, куда тот выбрасывал мусор.

Там им попадалась всякая всячина. Горшки из-под варенья, бумажные пакеты, горы травы с привкусом масла – ведь над ней потрудилась косилка, – гнилые кабачки и пара старых ботинок. А однажды – вот это удача! – там оказалась целая куча перезрелого салата.

Флопсики тут же набросились на салат. А потом, один за другим, заснули прямо на подстриженной травке. Сморило в сон и Бенджамина. Правда, не так быстро – сперва он накрыл голову бумажным пакетом, чтобы мухи не докучали.

Спалось под лучами теплого солнышка просто замечательно. В саду стрекотала косилка. Над оградой жужжали мухи, а между банками из-под варенья в мусоре копалась старушка-мышь. Звали ее, к слову, Томасина Мышка-малышка, и у нее был длинный хвост.

Она вскарабкалась на шуршащий бумажный пакет и ненароком разбудила Бенджамина Кроля.

Мышь тут же рассыпалась в извинениях и упомянула, что знакома с кроликом Питером.

Сидя у самой ограды и беседуя, они с Бенджамином услышали тяжелые шаги. И мистер Макгрегор вдруг высыпал на спящих флопсиков целый мешок скошенной травы! Бенджамин испуганно съежился под своим пакетом. А мышь тут же шмыгнула в горшок.

А крольчата даже не проснулись! Вот как сильно на них подействовал салат.

Они улыбались, ведь им снилось, что они в постельке из сена, и что мама Флопси подтыкает им одеяло.

Мистер Макгрегор опустил взгляд… и вдруг увидел среди травы коричневые ушки. А пока он задумчиво их разглядывал, на кончик одного ушка села муха. И ушко дернулось.

Мистер Макгрегор сразу же спустился к мусорной куче.

– Один, два, три, четыре! Пять! Шесть! Целых шесть крольчат! – сосчитал он, пряча их в мешок.

Флопсикам тем временем начало сниться, что мама их переворачивает в постельке. Они немного поерзали во сне, но так и не проснулись.

Мистер Макгрегор завязал мешок и оставил его на каменной ограде.

А сам пошел убирать на место косилку.

Пока он ходил, миссис Флопси Кроль – которая все это время была дома – отправилась на поиски своего семейства. Она подозрительно покосилась на мешок и подумала: а куда же все запропастились?

Тут Бенджамин наконец выбрался из-под бумажного пакета, а из горшка выкарабкалась мышь. На пару они и поведали Флопси печальную историю о том, что же тут стряслось.

Бенджамин и Флопси были в самом настоящем отчаянии – у них никак не получалось развязать мешок! Однако миссис Мышка-малышка была личностью находчивой. И прогрызла дырку в нижнем углу мешка!

Крольчат вытащили и немного пощипали, чтобы разбудить.

Потом Бенджамин и Флопси сунули в пустой мешок три кабачка и две репки, все гнилые, и старую обувную щетку.

А затем все кроличье семейство спряталось под кустом и принялось ждать мистера Макгрегора.

Мистер Макгрегор вернулся, забрал мешок и понес его в дом.

Мешок оттягивал руку, словно в нем было что-то тяжелое.

Ну а кролики незаметно прыгали следом.

Они проследили, как мистер Макгрегор зашел в дом.

А потом подкрались к окну и навострили ушки.

Мистер Макгрегор бросил мешок на каменный пол – ох, как же больно было бы крольчатам, если бы их не успели спасти! Потом он подтащил поближе стул и, посмеиваясь, произнес:

– Целых шесть крольчат!

– Что? Что еще такое? Что они опять сожрали? – спросила миссис Макгрегор.

– А крольчат раз, два, три, четыре, пять и шесть! – повторил мистер Макгрегор, загибая пальцы. – Раз, два, три…

– Хватит нести чушь! Что ты там бормочешь, старый дурень?

– В мешке! – воскликнул мистер Макгрегор. – Раз, два, три, четыре, пять и шесть!

Тем временем самый младший флопсик забрался на подоконник.

Миссис Макгрегор ощупала мешок. Кроликов в нем, похоже, и в самом деле было шесть, вот только старых – слишком уж они были жесткими, да и размера разного.

– В пищу не годятся, а вот из шкурок выйдет славный воротник для моего старого плаща.

– На какой такой воротник?! – возмутился мистер Макгрегор. – Я их продам и куплю себе табачку!

– Ишь, чего удумал. Я их заберу и сниму с них шкурки.

Миссис Макгрегор развязала мешок и сунула в него руку. А когда нащупала гнилые овощи, то очень, очень разозлилась. И сказала, что мистер Макгрегор все подстроил намеренно и обманул ее.

Мистер Макгрегор тоже очень разозлился. И в пылу их ссоры один из гнилых кабачков вылетел в кухонное окошко – и угодил прямиком в самого младшего флопсика. Больно-пребольно!

Тогда уже Бенджамин и Флопси решили, что пора возвращаться домой.

Вот как вышло, что мистер Макгрегор остался без табака, а миссис Макгрегор – без кроличьих шкурок.

А Томасина Мышка-малышка получила на Рождество столько кроличьего пуха, что хватило на плащик с капюшоном, прелестнейшую муфточку и пару тепленьких рукавичек.

КОНЕЦ

Сказка о Китти в ботиночках

Жила-была очень воспитанная и серьезная черная кошечка. Хозяйкой ее была добрая старушка-леди, которая считала, что с ее Китти не сравнится ни одна другая кошка, и жила в постоянном страхе, что Китти кто-нибудь украдет. «Слышала, сейчас пошла страшная мода на муфты из черных кошек, – говорила она. – Куда же подевалась моя Китти? Китти!».

Хозяйка звала свою кошечку «Китти», но сама Китти именовала себя не иначе как «мисс Кэтрин Сент-Квинтин».

Сырница звала ее «Кью», а Винкипипс – «Хмурочкой». Они были из самых простых котов. Старушка-леди пришла бы в ужас, если бы узнала, с кем Китти водит знакомство.

А еще она кошмарно бы удивилась, если бы хоть раз увидела мисс Китти в мужском охотничьем пальто и маленьких отороченных мехом ботиночках.

Как известно, большинство кошек любят лунный свет и гулять по ночам. Но, что любопытно, мисс Китти охотно ложилась спать.

Ночевала она в прачечной – вдобавок запертой на ключ, – и там всегда было очень чисто, вот только иногда, по утрам, Китти выходила с перепачканным в саже подбородком. А иногда ее хвост казался толще, и она чесалась.

Как же это меня сбивало с толку! Прошло немало времени прежде, чем я все-таки догадалась, что черных кошек-то было две!

Если бы мы задержались одной летней ночью у прачечной, то смогли бы увидеть, как по двору пробежала черная кошка, а потом вспрыгнула на подоконник…

– Ты опоздал, Винкипипс, – произнесла другая черная кошка, сидящая в прачечной.

– Прости, Хмурочка, – ответил опоздавший, открывая ставень.

– Прекрати обзываться, – отозвалась мисс Кэтрин, грациозно спрыгивая с окошка.

Все это был хитрый замысел непослушной Китти – когда ей хотелось отправиться на охоту, Винкипипс открывал окно, пролезал внутрь и ждал ее возвращения.

Но этой ночью он почему-то задержался на улице. Китти влезла в пальто и ботиночки.

– Полезай в окно, Винкипипс.

– Не-а, – дерзко отказался тот.

– Чего?! – возмутилась мисс Кэтрин, приготовившись его поцарапать.

Винкипипс сразу сменил тон и принялся мурчать.

– Ну пожалуйста, мисс Китти, позволь мне тоже поохотиться! Тощий Джимми нацелился на кроличьи норы, на пару со своим кузеном Джоном Горностаем.

– Что? Где? – тут же заинтересовалась Китти. У нее даже глаза заблестели; она однажды видела кролика в саду.

– В лесу, за домом Сырницы. Они хотят одолжить у тебя ружье, мисс Хмурочка, – промурчал Винкипипс. – Но Сырница отказывается его им отдавать.

– Ни в коем случае, – сказала мисс Кэтрин, но тем не менее, они с Винкипипсом поспешили к дому Сырницы.

Сырницей звали упитанную трехцветную кошку, которая жила у леса. Не думаю, что сама она хоть раз охотилась на кроликов. А зачем, когда вокруг предостаточно крыс и мышей?

Однако она собирала всякую всячину для мистера Уорри Рэгмена, терьера и умного малого, который разъезжал по округе в тарахтящей повозке. Он покупал кроличьи и кротовые шкурки, кости, а также (ужас!) перья и яйца у Сырницы, у Винкипипса, у Томми Барсука и у лиса по имени мистер Проныра.

– А вот и ваше ружье, мисс Кью, пусть оно вам еще послужит! Не одобряю я это браконьерство с грязными хорьками. Попомните, что…

И тут ружье, которое мисс Китти как раз заряжала, вдруг выстрелило!

Винкипипс с воплем бросился из дома наутек.

Когда Китти вышла наружу, Винкипипса было не видать.

– Думаю, насчет хорьков Сырница все-таки права.

Китти щелкнула затвором, и ружье снова выстрелило.

Ружье это было пневматическим – с порохом Китти иметь дело не хотела.

– Поохочусь на мышей, – решила она и опять щелкнула затвором.

Ружье опять выстрелило куда-то в сторону!

– Вы целились в меня? Если вам угодно, сэр, вы угодили прямо в мою стирку!

Мисс Китти весьма польстило, что ее приняли за настоящего охотника; она извинилась перед особой с узелком, которая вышла на тропинку, присела в реверансе, а потом потрусила дальше, через поле.

– Интересно, а в кого вообще надлежит стрелять? Уж точно не в прачек-ежих, – пробормотала мисс Китти, глядя миссис Тигги-Винкл вслед. – Нет, полагаю, я все же поохочусь на мышей.

Мисс Китти спряталась за деревьями.

Она увидела мышку, тщательно прицелилась и нажала на спусковой крючок. Вот только ружье вовсе не было заряжено, поэтому мышка ускакала прочь.

Еще одну мисс Китти упустила, а в следующую даже не решилась стрелять, ведь та несла корзинку. Еще дважды мисс Китти палила по веточкам и камешкам, которые и близко не были мышками.

Да, мисс Китти гордо несла ружье, вот только охотой все это было назвать сложно.

– Может, пострелять птиц… кто там, вороны?..

Китти миновала калитку и вышла к полю, где обнаружила как стаю ворон, так и пасущихся горных овец.

– Или раздобыть баранины?.. – засомневалась мисс Китти, прицеливаясь.

Овцы затопали копытами и начали стягиваться к странной кошечке. Над ее головой пронеслись вороны… и мисс Китти бросилась бежать, только пятки засверкали!

– Нельзя же тратить дробь на птиц!

И она спряталась за оградой.

Вдруг неподалеку что-то зашуршало. Сложно камешки посыпались. Китти навострила ушки.

А шум все не стихал.

Из норы что-то высунулось и тут же спряталось обратно.

После нескольких осечек ружье Китти все-таки выстрелило, и раздался писк.

Китти бросилась к норе и увидела – нет, не мышку! – а крупного белого хорька, потирающего голову. Еще один вдруг спрыгнул с ограды и выдернул из лапок мисс Китти ружье, воскликнув:

– А ну-ка отдай! Куда тебе с ружьем ходить?! Ты зачем подстрелила моего кузена Тощего Джимми? А ну отдавай нам дробь!

В ответ мисс Китти расцарапала им обоим мордочки. Да еще и плюнула в них.

(Однажды мне на глаза попался заголовок, гласящий, что «Общение в дурной компании пагубно влияет на хорошие манеры». Манеры мисс Кэтрин явно не стали лучше от разговора с хорьками-браконьерами…)

А дома старушка леди как раз потчевала Винкипипса завтраком, гадая, почему же у «дорогой Китти» черный подбородок!

9(

Настоящая Китти, угрюмая и злая, тем временем следила в лесу за хорьками. Отдавать им дробь она не собиралась, а они не желали возвращать ей ружье.

Вдаваться в подробности мы не будем; хорьки по очереди ныряли под землю и, сдается мне, им все-таки удалось изловить несколько крольчат. Однако затем им наконец встретился равный соперник…

…Тощий Джимми вдруг вылетел из норы. За ним мчался крепкий кролик в голубой курточке, да не просто так! Кролик со всей силы лупил Джимми зонтиком!

Они сбили с ног ждущего с сетью снаружи Джона Горностая. И прежде, чем он успел подняться, мисс Китти отобрала ружье.

Кролик больно ткнул в хорька еще несколько раз и ушел, гордо размахивая зонтиком. Хорьки бросились в погоню. Мисс Кэтрин отправилась следом – на разумном расстоянии.

Удрать кролик не пытался. Он иногда даже останавливался и взмахивал зонтиком совсем уж воинственно. А потом он перепрыгнул через покрытую мхом полуразрушенную ограду и скрылся из виду.

Джон Горностай и его кузен Тощий Джимми, коротколапые и обутые в ботинки, нырнули в удобную нору, проходящую под оградой, вот только наружу не выбрались. Они попали прямиком в капкан мистера Проныры!

Там мы их и оставим, как поступил кролик после того, как убедился, что застряли они крепко.

Мисс Кэтрин, порядком запыхавшись, не сводила с кролика глаз. Он был очень упитанным. Он подмигнул мисс Кэтрин, указал на хорьков и, поклонившись, отправился домой.

И почему только Китти не решила, что пойти домой – мысль вполне разумная? Да, там сейчас Винкипипс, но ведь можно было тихонько дождаться темноты у Сырницы.

О нет, боюсь, что мисс Кэтрин была прирожденной браконьеркой; на своих ошибках она ничуть не училась и считала, что было просто обязана проследить за тем кроликом.

(Стрелять в него ей, впрочем, не хотелось, все же кролик был одет в славную курточку).

Сперва кролик ничего не замечал. Потом ему стало не по себе, и он спрятался за деревьями.

Китти видела кончики его ушей. Всякий раз, как он замирал, она поднимала ружье.

Затем кролик вдруг открыл зонтик и попрыгал между кустами дальше, словно живой грибочек.

Мисс Китти упрямо его преследовала. А кролик водил ее кругами, пока они наконец не вернулись к все той же ограде, пусть и чуть дальше. Кролик закрыл зонтик, воинственно им взмахнул и, перепрыгнув через ограду, исчез.

И мисс Китти – не желая рисковать и соваться во всякие канавы и норы – тоже решила прыгнуть, вот только не долетела.

И приземлилась – плюх! – в еще одну ловушку мистера Проныры. Ловушка поймала ее за пальчики задних лапок, обутых в чудесные, отороченные мехом ботиночки.

Китти громко-громко и совсем немелодично взвизгнула, а потом села.

Мисс Китти сидела у ловушки.

Сидела, сидела и сидела…

Она даже съела мышку (сырую) – свой единственный улов за ночь.

Пальчики у нее почти не болели, вот только лапки совсем затекли. Их как будто кололи иголочками.

Китти просидела так всю ночь, вглядываясь своими зелеными кошачьими глазами в темноту.

Вдали разок что-то зашуршало, как будто мимо пробежала кошка. Может, это был Винкипипс? Китти замяукала, но ей никто не ответил.

Мисс Китти ужасно грустила, однако она была сама виновата в своей беде – не стоило браконьерствовать. Она получила по заслугам.

Вскоре стало ясно, что оставаться ей в ловушке, пока не явится тот, кто ее установил, и не вызволит ее. И затем он действительно пришел – мистер Проныра, лис.

– Ого! – воскликнул мистер Проныра и, перебравшись через ограду, бросил на землю весьма внушительный мешок. – Ого! Неужто я доделаю муфту из черной кошачьей шерсти?

Мисс Китти содрогнулась!

– Сдается мне, она подходит, – произнес мистер Проныра и развязал мешок. В нем лежал крот и всякие меха – в том числе и половинка красивого и пушистого черного кошачьего хвоста, которую мистер Проныра извлек наружу!

– Полный набор мехов, – заключил мистер Проныра, приближаясь к мисс Китти, и она мгновенно нацелила на него ружье.

– Тише, тише, сударыня! – воскликнул мистер Проныра и мигом перескочил через ограду обратно. – Я всего-то намеревался вас высвободить из незавидного положения! Позвольте я проверну механизм ло… Ай! Ай-яй-яй! Вы мне рукав сюртука продырявили! – Мистер Проныра страшно расстроился. – Сударыня, умоляю вас, опустите это опаснейшее оружие. Позвольте я раскрою ловушку и заберу свой мешок.

«Мешок? – задумалась мисс Китти. – Подойти он не осмелится. Дроби у меня осталось всего ничего, пять штучек, но он-то этого не знает».

Мистер Проныра и мисс Китти спорили весь день, и вечером мистер Проныра ушел ни с чем.

– Может, к утру вы все же одумаетесь, сударыня!

Китти понуро сидела в ловушке и разглядывала мешок.

Тот вдруг зашевелился и, перевернувшись, подкатился ближе.

– Винкипипс?! – испуганно шепнула Китти.

– О, сэр, если вас угодно, это я; о, прошу, выпустите меня на волю, я еле дышу!

Китти развязала мешок, в котором обнаружила пять кротовьих шкурок, неплохой, но неприятно пахнущий коричневый с белым мех, половинку кошачьего хвоста, двух крольчат, наполовину съеденных… и ежиху.

– О, сэр, я вам так благодарна…

– Сударыня. Мисс Кэтрин Сент-Квинтин. Вы стираете мои вещи.

– О, сударыня! Мисс Хмурочка, это и в самом деле вы? Что же с вами стряслось?

– Я попала в ловушку и жутко голодна.

Миссис Тигги-Винкл встопорщила иголочки.

– Вы ведь не станете меня есть, сударыня?

– Что вы, миссис Тигги-Винкл. Умоляю, помогите же мне выбраться.

– Что за подлец и негодяй этот Проныра, сударыня! Позвольте я вставлю в ловушку небольшой камешек, а потом мы попробуем расшнуровать ваши ботиночки.

И наконец, после долгих мучений, мисс Китти наконец обрела свободу. Правда, лишилась при этом одного пальчика и ботиночек.

Насчет ботиночек она, правда, не очень-то и сожалела, ведь тут же выбросила и пальто, и ружье.

– Никогда, никогда больше не буду браконьерствовать, – решила мисс Китти и похромала домой.

А там, в гостиной, на каминном коврике чинно восседал Винкипипс с заклеенным пластырем хвостом, завернутый в теплую шаль.

Мисс Китти, несклонная ни в чем винить себя, решила, что все несчастья пали на ее голову именно из-за бедняги Винкипипса. И они учинили страшную драку – клочки летели по всей гостиной!

Остаток своих дней Китти немного хромала – но делала это уж очень изящно. Дел ей хватало и во дворе дома, где она ловила мышей и крыс, а еще время от времени она ходила на чаепития к другим уважаемым кошкам – таким, как Худышка и Табита Твитчит.

А вот Винкипипс жил в лесу.

Конец