Текст книги "Танцуя на своем сердце"

Затем, вернувшись в город, она растворилась в толпе. Но даже среди людей чувство одиночества не покидало ее. И только в среду вечером, когда начались квалификационные отборы чемпионата любителей, она несколько встряхнулась и почувствовала некоторую причастность к происходящему.

Более двухсот танцоров принимали участие в соревнованиях, и на несколько часов Импресс-Холл превратился в колышущийся разноцветный ковер. Таким он становился в это время вот уже больше сорока лет. Окруженные изящными галереями, пары покачивались, поворачивались, медленно передвигались под музыку лучших оркестров Британии. Огни освещали танцующих со всех сторон. Воздух постепенно нагревался, атмосфера наэлектризовалась до предела, когда в зале появились одиннадцать самых опытных судей.

Соревнования начались в семь тридцать вечера. С самого начала Майкл и Джанет танцевали очень хорошо, и им удавалось переходить от этапа к этапу. На Джанет было очень красивое платье апельсинового цвета с бронзовой отделкой. Такое цветовое решение удачно подчеркивало теплый тон ее волос. Их друзья из танцевальной студии Чивертонов радостно приветствовали Майкла и Джанет аплодисментами, когда в десять тридцать стало понятно, что у них появилась возможность войти в число финалистов.

– Это великолепно! – высказался Джимми Чивертон. – Они настоящая чемпионская пара. И за это мы должны благодарить тебя, Альма. Именно ты соединила их.

К ее удивлению и, возможно, к своему собственному, он обнял девушку и горячо поцеловал ее в щеку.

Альма была тронута. Джимми хороший учитель, но он всегда с трудом заводил друзей. Для него подобное поведение – лучшее доказательство глубокого чувства. Атмосфера эмоционального подъема, большие надежды, лихорадочное возбуждение, амбиции странным образом подействовали на девушку. Альма не могла не думать о том, что, сложись обстоятельства по-другому, она сама находилась бы среди пар, кружащихся сейчас на сцене.

Вечер был в самом разгаре, всеобщее возбуждение достигло наивысшей точки. Каждый раз перед тем, как судья-информатор называл номера пар, вышедших в следующий тур, зрительный зал на мгновение замирал в ожидании. А Джанет и Майкл поднимались все выше и выше. Они танцевали как ангелы. Это казалось просто невероятным, особенно если принять во внимание тот факт, что раньше они никогда не участвовали в таких крупных соревнованиях.

В двенадцать часов судья объявил двадцать четыре пары, вышедшие в следующий тур. Как все ожидали и надеялись, Майкл и Джанет оказались среди полуфиналистов. Но сейчас их уже поддерживала очень большая часть зрительской аудитории, и, когда, танцуя фокстрот, они сделали необыкновенно элегантное и эффектное па, зрители стали бурно аплодировать.

– Они сделают это, – словно слова молитвы повторяла Альма. – Они попадут в двенадцать лучших пар.

Так и случилось. Аудитория просто взорвалась от аплодисментов.

У Альмы было достаточно здравого смысла, чтобы не надеяться на то, что они поднимутся еще выше, хотя менее опытные танцоры из группы Чивертонов считали это вполне вероятным. Выход в полуфинал был достижением, о котором Джанет не смела и мечтать. Но когда назвали финалистов, Альма знала, что номера Майка и Джанет не будет в их числе. Так и произошло.

Девушка откинулась на спинку кресла. По ее щекам текли слезы радости и огорчения. Она хлопала финалистам вместе со всеми. Ей ни за что не хотелось пропустить это замечательное событие, но, как ни странно, Альма особенно остро чувствовала свое одиночество среди этой ликующей толпы.

Глядя, как на ее глазах Майкл и Джанет превращаются в великолепную, гармоничную пару, она подумала о том, что потеряла сама. Нет, это не зависть. Скорее «чувство потери». Но дело было не в Майкле.

Альма встала со своего места и, споткнувшись, направилась к двери, находившейся сзади ложи. После шумного зала в коридоре ей показалось необычайно тихо. Она подошла к лестнице и остановилась, пытаясь успокоиться. Слезы крупными каплями стекали по ее щекам.

Девушка услышала шаги за спиной и отступила назад, чтобы пропустить незнакомца. Затем она повернулась… Нежные пальцы вытерли слезу на ее щеке, и Альма услышала голос Дитера:

– Не надо плакать. Теперь настанет счастливое время.

Все произошло так неожиданно, что, повинуясь инстинкту, девушка бросилась ему на шею и заплакала.

– Дитер! Мой дорогой!

Что случилось дальше, она с трудом могла припомнить. Дитер обнял ее, и, плакала ли она или смеялась, девушка не могла понять. Он целовал Альму и бормотал всякие нежные слова, звучавшие по-немецки, но понятные на любом языке – «я люблю тебя».

Только спустя некоторое время девушка обратила внимание, что они уже идут по улице к морю. Море простиралась перед ними темное и гладкое, а в небе сияли далекие звезды. Альма почувствовала на плечах пиджак Дитера, хотя, как и когда он оказался там, не заметила. Молодой человек одной рукой держал ее за руку, а другой нежно обнимал за талию. Она ощущала себя такой счастливой, что боялась даже дышать, чтобы не разрушить этого счастливого мгновения.

– Как ты здесь оказался? – пробормотала она. – Ты приезжал и раньше, но ведь это было в Лондоне…

– Я приехал, потому что Джанет написала мне.

– Джанет?

– Да. В последний раз, когда я видел тебя, дорогая, Джанет попросила тебя выйти, а потом вернулась ко мне. Она… она очень сурово разговаривала со мной.

– О, Дитер, мне так жаль.

– Нет, нет, ты не должна… Я глупо вел себя. Безответственно. Я полностью согласен с тем, что она сказала.

– Нет, нет…

– Но это так. Она объяснила, что я сломаю твою карьеру, если буду продолжать вмешиваться в твою жизнь. И поэтому я уехал в Гамбург.

– И прежде чем улететь, послал мне открытку.

– Да. Глупо. Думаю, я хотел показать, что могу сам поставить точку в этой истории и не сожалеть об этом. Но я пожалел, Альма. Всю зиму я думал о тебе и очень хотел увидеть тебя.

Они помолчали, стоя в свете ламп, освещавших витрину магазина. Альма взглянула на него:

– Я тоже думала о тебе, Дитер.

Он наклонился и потерся щекой о ее волосы.

– Я не знал. Я думал, ты продолжаешь танцевать с Майклом и забыла обо мне.

– Нет, я думала о тебе. Но я никогда никому не говорила об этом.

– Понимаю. То же самое было и со мной. Я просто не мог с кем-то обсуждать свои чувства. – Он улыбнулся. – Знаешь, говорят, что нет огня, который жжет сильнее, чем тайная любовь… Когда я получил письмо от Джанет, то понял, что пламя поглотит меня целиком, если я не увижу тебя и не узнаю, помнишь ли ты обо мне.

– Что же написала тебе Джанет?

– То, что ты и Майкл больше не партнеры. Что ты сделала это по собственной воле и не сожалеешь об этом. Она извинялась за резкий тон, которым разговаривала со мной, и сказала, что сделала ошибку. Цитирую: «Думаю, Альма захотела бы увидеть тебя опять». Таким образом, ближайшим рейсом я вылетел в Лондон.

– Но как ты узнал, что я здесь? В Блэкпуле?

– Твоя мать сказала мне. Джанет дала мне ее адрес.

– Но как ей удалось разыскать твой адрес? – удивилась Альма. – Как она узнала, где ты живешь?

– Она не знала. Джанет написала герру Брайтбушу из отеля «Примель» и попросила его переслать это письмо.

Альма рассмеялась:

– Милая Джанет! Такая компетентная и во все вмешивающаяся! Но на этот раз я рада.

– Ты в этом уверена? Ты плакала, когда я нашел тебя.

– Это просто потому, что я чувствовала себя страшно одинокой. Но только не сейчас, когда ты со мной рядом.

– О, дорогая. Я люблю тебя. Я люблю тебя, Альма. А ты… любишь меня?

– Ты знаешь, что да, – прошептала девушка. Небо немного посветлело на востоке, и очертания башни стали более четкими.

– Мы должны пожениться как можно скорее, – твердо сказал Дитер. – Ты хочешь, чтобы это случилось в Лондоне или Гамбурге?

– О… Дитер… – Жестокая реальность нарушила приятные мысли Альмы. – Ты ведь знаешь, что это невозможно. Я не понравилась твоей матери, и вряд ли твой отец одобрит этот брак.

– Но почему? Он находит тебя очень красивой и…

– Нет, дорогой. Будь разумным. Ты знаешь, что мы из разных миров. Твои родители важные и влиятельные люди, они ожидают, что ты женишься…

– Они ожидают, что я женюсь на тебе. Я сказал им, что еду в Лондон, чтобы разыскать тебя и, если ты тоже что-то чувствуешь ко мне, предложить тебе выйти за меня замуж. Все уже решено.

– Разве? Не думаешь, что из-за этого у тебя будут большие неприятности?

– У меня не будет никаких неприятностей, – решительно ответил Дитер. – Я сказал своим родителям о том, что собираюсь сделать, и они не могут помешать нам.

– Но им это не нравится.

– Да нет же.

– Скажи мне правду, Дитер. – Альма посмотрела в его серо-голубые глаза. – Они ведь не хотят, чтобы я стала твоей женой.

– Но я этого хочу! – Молодой человек крепко сжал руки девушки в своих. – Альма, я не могу жить без тебя. Я не переживу еще одной такой зимы, все время думая о тебе, представляя себе твое лицо. Ich kann nicht![9]9
  Я не могу (нем.).


[Закрыть] – Он отодвинул девушку чуть подальше от себя. – Ты любишь меня. Ты поедешь со мной как моя жена, и вместе нам удастся убедить мою семью. А если нет… – Дитер выразительно пожал плечами.

– Мне неловко, что из-за меня у тебя… у тебя появятся неприятности.

Они проговорили несколько часов, обсуждая проблемы, и наконец Дитер подвел итог:

– Очень хорошо. Поедем в Лондон. Потом полетим в Гамбург к моим родителям. Мы скажем им: «Благословите нас». Если они откажутся, будет очень жаль. По крайней мере, мы постараемся сделать все, что от нас зависит. Поехали!

– Прямо сейчас, Дитер?

– Почему бы и нет? – Он обнял девушку, и они пошли вдоль набережной. – Где твой отель? Захвати свои вещи, и мы сможем следующим поездом уехать в Лондон.

Она почувствовала, что Дитер обладает более сильной волей, чем она, но Альме не хотелось сопротивляться. Она упаковала вещи, оставила записку для Чивертонов и в девять часов уже сидела вместе с Дитером в лондонском поезде. Там девушка заснула, положив голову Дитеру на плечо, но время от времени просыпалась и вновь засыпала, успокаиваясь оттого, что любимый рядом.

Ее мать очень удивилась и даже испугалась, но в то же время обрадовалась, услышав новость.

– Он очень хороший, – прошептала она дочери, помогая упаковать необходимые вещи. – Но только это значит, что ты будешь жить за границей, дорогая…

Альма не слушала мать. Она думала, что ей надеть. Ее рука скользнула по розовому кружевному костюму, отделанному шелком. Он был слишком элегантным и эффектным. И совершенно не подходящим для дороги.

Потому девушка выбрала спокойный твидовый костюм, который купила, чтобы сопровождать своего босса мистера Тайлера на конференцию. Темно-зеленый фон с коричневыми клетками хорошо гармонировал с оттенком ее глаз и каштановыми волосами. Кроме того, она взяла с собой сумочку из крокодиловой кожи – подарок родителей на ее двадцать первый день рождения.

Когда Альма спустилась вниз к Дитеру, то по выражению его лица сразу поняла, что произвела нужный эффект. Девушка очень надеялась, что его семье тоже понравится ее внешний вид. Дитер любил ее, об этом говорили его глаза, и это придавало Альме уверенности в себе. Они сели в такси, и девушка помахала родителям рукой.

– До свидания, до свидания – я позвоню вам из Гамбурга…

Дитер позвонил по телефону и заказал два билета на самолет до Гамбурга. Когда они летели в темноте над Северным морем, Альма не могла поверить, что всего двадцать четыре часа назад они еще даже не были вместе.

В аэропорту Дитер помог Альме уладить все формальности и повел к своей машине – знакомому белому «мерседесу». Автомобиль несся по улицам Гамбурга, и Альма заметила, что кругом очень много цветов – на балконах домов, в огромных корзинах, прикрученных к фонарным столбам, – везде, куда ни кинешь взгляд, даже лодки, стоявшие в заливе, были украшены цветами и разноцветными огнями.

– Что происходит, Дитер? Что это за праздник?

Дитер глянул в окно.

– Разумеется! – вдруг закричал он. – По-английски это называется «Весеннее шоу». А у нас считается большим праздником. В эти дни обычно проходят разные концерты, устраивают фейерверки, бывают гонки на лодках. О, дорогая, это хороший знак!

Альма не имела понятия, где они ехали, только иногда Дитер говорил названия разных мест. Наконец, миновав самую оживленную улицу, машина свернула в тихий переулок недалеко от реки и въехала в ворота высокого старого дома.

– Это он? – нервно спросила Альма.

– Да, мы дома.

С чувством, что «это уже происходило раньше», Альма увидела, как открывается дверь и двое подростков выбегают им навстречу. Каролина и Уильям немного вытянулись с тех пор, когда девушка видела их в тот раз в августе. И сейчас они были одеты в городскую одежду.

Следом за ними появился слуга, взял их чемоданы и повел Дитера и Альму в дом. Стены, коридор, отделанные темным деревом, приятно контрастировали со светло-желтым ковром на полу. Широкая лестница поднималась наверх. В этот момент по ней как раз спускалась фрау Мувендал к гостям.

– Guten Abend.[10]10
  Добрый вечер (нем.).


[Закрыть] – Она протянула руку и изучающее смотрела на Альму. – Дитер послал телеграмму, чтобы предупредить нас, что привезет вас. Мой муж спустится через минуту. У него была очень важная встреча на работе, и сейчас он переодевается к обеду.

Девушка нервно улыбнулась, здороваясь с матерью Дитера. Затем они прошли в гостиную и сели.

– Надеюсь, вы хорошо долетели? Ваш самолет не опоздал? Прекрасно. Обед подадут через полчаса. Не хотите пока выпить немного хереса?

Альма глубоко вздохнула. На этот раз она не позволит себе допустить какую-нибудь оплошность. Став секретарем мистера Тайлера, она приобрела некоторый опыт общения с богатыми людьми, поэтому сейчас девушка не чувствовала себя такой потерянной, как в прошлый раз.

– Нет, спасибо, – твердо ответила она. – Но мне хотелось бы привести себя в порядок перед обедом.

– О да, конечно. Каролина, проводи, пожалуйста, нашу гостью в ее комнату.

Каролина вскочила с кресла и повела Альму на второй этаж. Комната оказалась маленькой, но веселой, с ситцевыми обоями и антикварными безделушками.

– Не беспокойся из-за мамы, – сказала девочка, сидя на кровати и наблюдая, как Альма расчесывает волосы. – Она, как все матери, думает, что ни одна девушка не достойна быть женой ее старшего сына.

– А твой отец?

Каролина склонила голову:

– Не знаю. Он мало говорит. Думаю, он хочет посмотреть, что ты собой представляешь.

Обеспокоенная предстоящей встречей с главой семейства, Альма стала спускаться с лестницы. Она изо всех сил старалась не показать волнения. Когда девушка вошла в гостиную, Дитер поднялся ей навстречу, а вместе с ним и высокий седой мужчина.

– Альма, позволь представить тебе моего отца. Мужчина поклонился ей, и она пробормотала:

– Es freut mir.[11]11
  Очень рада (нем.).


[Закрыть]

Отец Дитера поднял голову, и девушка посмотрела ему в глаза. Они были серо-голубые. Такие же, как у Дитера.

– Doch sprechen Sie Deutsch?[12]12
  Вы говорите по-немецки? (нем.).


[Закрыть] Жена не предупредила меня.

– Я только в этом году начала его учить. Ich habe's diesen Jahr gelernt, – тщательно выговаривая слова, проговорила девушка.

Гарольд Мувендал дружелюбно ей улыбнулся.

– Хорошо, хорошо, – с одобрением сказал он. Бросив взгляд через плечо, она увидела, что Дитер смотрит на нее и широко улыбается. Альма поняла, что произвела хорошее впечатление на его отца.

Завоевать расположение матери Дитера оказалось значительно сложнее. Когда подали обед, она внимательно наблюдала за поведением девушки, ожидая, что та допустит какой-нибудь промах. Но благодаря своей новой работе, которая помогла ей обрести уверенность в себе, Альма держалась спокойно и с достоинством. Она мало ела, ничего не пила и говорила по-немецки, когда могла, и по-английски, если не знала каких-то слов.

– А как обстоят дела с вашей карьерой? Вы продолжаете танцевать? – вежливо поинтересовалась фрау Мувендал.

– Нет, я больше не танцую.

– В самом деле? Наверное, вы были не слишком успешны?

Каролина неодобрительно взглянула на мать, но Альма спокойно ответила:

– Моя карьера могла сложиться успешно, если бы я перешла в профессионалы. Но мне не хотелось, поэтому я и оставила бальные танцы.

– Хорошо, хорошо, – поспешил успокоить ее отец Дитера. – Мне не очень нравится, когда молодая и хорошенькая девушка профессионально занимается танцами. Я слишком старомоден, я знаю, но мне кажется, эта жизнь достаточно тяжелая.

– А мне жаль, – вставила свое слово Каролина. – Мне это кажется очень романтичным.

– Ах, ах, ах, глупый ребенок. Но все же это, наверное, более романтично, чем работа машинистки, – предположила мать Дитера.

– Возможно, вы правы, – согласилась Альма. – И это более романтично, чем работа секретаря, хотя в ней есть свои прелести.

– Вы работаете секретарем? – несколько удивилась фрау Мувендал. – Простите, я поняла, Дитер говорил прошлым летом, что…

– Что прошлым летом? – Альма улыбнулась. – Я больше думала о танцах, чем о работе. Теперь мне двадцать один, и я с удовольствием переключила свое внимание на работу. Теперь я секретарь у одного из компаньонов крупной фирмы.

– Ах, вот как, – это уже заговорил герр Мувендал. – А что это за бизнес?

– Биржевое маклерство. Несколько недель назад произошло очень интересное событие, герр Мувендал, касающееся переноса долей на судоходной линии. Интересно, слышали вы что-нибудь об этом здесь, в Германии? – И она рассказала о происшествии, которое вызвало настоящую панику в Сити. Отец Дитера с интересом слушал Альму, время от времени одобрительно кивая.

Двое подростков нашли этот разговор невыносимо скучным. За десертом они стали обсуждать свои проблемы. Герр Мувендал повернулся к ним и с раздражением произнес:

– Тихо, вы, негодники! Я разговариваю об очень интересной проблеме со своей будущей невесткой.

Альма поняла, что теперь все будет в порядке. Затем за столом возник общий разговор, но девушка почти не принимала в нем участия. Дитер ничего не сказал своей невесте, но его взгляд сказал все, и слова: «Дорогая, ты великолепна», – были лишь малой толикой в бездне невысказанных комплиментов.

Фрау Мувендал пригласила всех пройти в гостиную выпить кофе. Когда они выходили из столовой, Дитер придержал Альму за локоть, чтобы войти в комнату после всех. Дотронувшись губами до ее щеки, он прошептал:

– А теперь нам вынесут приговор.

Они вошли в гостиную. Фрау Мувендал разливала кофе.

– Теперь главный вопрос, – решительно произнес Дитер. – Свадьба состоится в Гамбурге или в Лондоне?

Его мать помолчала, посмотрела по сторонам и улыбнулась:

– О, в Лондоне, я полагаю. Думаю, Альма предпочтет именно этот вариант.

– Вы надеетесь купить платья в Мейфее? – спросил ее муж.

– Платья? – вскрикнула Каролина. – Я буду подружкой невесты?

А будущая невеста ничего не ответила. Она даже не слышала вопроса. Альма просто смотрела Дитеру в глаза и чувствовала его руку у себя на талии. И больше ничто не имело значения.