Текст книги "До последнего звонка"

– Измышления – это ваша компетенция, инспектор, – сказала Кларк. – Вы же знаете, я предпочитаю факты.

Это была доктор Кларк, которую знал Ньюсон. Резкая и деловая, она нравилась ему гораздо больше. Взглянув на ее руки, он заметил обручальное кольцо под прозрачными окровавленными перчатками. Во время их прошлой встречи кольца не было.

– Хорошо, доктор. К черту измышления. Какова причина смерти?

– Ему сломали шею.

– Чем?

– Сильным ударом. Я вижу два или три рубца на предплечьях и на шее сзади. Я бы сказала, что убийца нанес пять или шесть ударов, и один из них сломал ему шею и явился летальным.

– А другие удары? – спросил Ньюсон, потому что тело Джеймсона выглядело как свиная отбивная.

– Ужасно болезненные, но жизни не угрожали. Джеймсона очень жестоко выпороли, что привело к множественным повреждениям кожного покрова, которые вы видите. Затем убийца взял какое-то другое орудие и сломал ему шею.

– А чем он его порол?

– А вот это любопытно. В ранках осталось очень много волокон ткани, поэтому можно точно сказать, чем именно его пороли. Взгляните…

– Мне не нужно смотреть, – сказал Ньюсон. – Я знаю, чем его пороли. Мокрыми полотенцами.

– Господи боже мой. Откуда вы узнали?

– Прочитал на сайте www.FriendsReunited.com. Двадцать лет назад Роджер Джеймсон напал на мальчика и выпорол его мокрыми полотенцами. А затем написал ему на лбу «Я голубой». Мельницы Господни…

Ньюсон и Наташа вышли из морга только в час ночи.

– Он совершил два убийства за последние двадцать четыре часа. Он думает, что неуловим, – сказал Ньюсон.

– И он прав? – спросила Наташа.

– Уже нет.

– Он тебя не очень уважает, да?

– Да уж, это ты верно подметила.

– Он убил уже двух твоих одноклассников.

– Наверное, первый случай можно назвать совпадением, но второй – это уже личное дело. С самого начала было понятно, что наш убийца очень самоуверен. Вспомни мелкие следы, которые он оставляет на месте преступления. Он хочет показать, что может делать все, что угодно и когда угодно.

– И ему действительно это удавалось.

– Да, ты права. Пока что он плевал на нас с очень высокой колокольни. Его суды Линча проходили поразительно успешно, и он начал искать жертв через «Кидкол» вместо сайта поиска одноклассников. Однако, обнаружив, что именно я веду охоту, он, видимо, вспомнил мое имя в списке одноклассников Кристины Копперфильд. Связав эти два факта воедино, он должен был вспомнить, что в моем классе был еще один тиран, и не мог удержаться от того, чтобы не разделаться и с ним тоже. Просто чтобы раз и навсегда дать понять, кто из нас простой полицейский, а кто – верховный судия.

– Господи. Он больной.

– Именно. Также сыграл свою роль тот факт, что мы занялись людьми из «Кидкол». Думаю, он решил отомстить.

– То есть ты считаешь, что убийца только недавно обратил на тебя внимание?

– Да. Так же, как я обратил свое внимание на него. Может, выпьем кофе? И перекусим?

Они сели в машину Наташи, и Ньюсон снова заметил, как она сморщилась, согнувшись, чтобы сесть за руль. Они заехали на круглосуточную заправку и остановились у кафе. Ньюсон заказал кофе и два шоколадных пирожных.

– Итак, – сказал он, когда они снова оказались у ее машины. – Кажется, я знаю, кто убийца.

– Отлично, приятель.

– К сожалению, у меня нет ни малейшего доказательства.

– А-а…

– Так что, боюсь, придется ловить на живца. Проблема в том, что он меня знает.

– Понятно. То есть ты хочешь сказать, что на живца его буду ловить я.

– Ты не обязана это делать. Если честно, я сам себе не верю, что прошу тебя об этом. Ведь этот парень – самый ловкий убийца, с которым мы только сталкивались.

– Все в порядке. Я привыкла иметь дело с тиранами, – сказала Наташа, поерзав в кресле.

– Наташа, Ланс тебя снова ударил?

– Да! – вдруг рявкнула она. – Ударил! Доволен? Ты сказал, что так и будет, так оно и случилось! А я – дура набитая, которая приняла его обратно и позволила ему это сделать. Этот урод сломал мне два ребра. Ты был прав. А я облажалась. Ура! В своем лице я предала всех женщин мира. Бурные аплодисменты!

Ньюсон не ответил, и некоторое время они сидели молча.

– Прости, – сказала Наташа наконец.

– Все в порядке. Правда.

Снова воцарилось молчание. На этот раз его нарушил Ньюсон:

– Что ты сделала? После того как он тебя ударил…

– Точнее, пнул.

– После того как он тебя пнул, что ты?…

– А ты как думаешь? Я арестовала этого засранца.

– Не может быть!

– Еще как может. Я арестовала его за нападение.

– Но это же здорово! Он не сопротивлялся?

– Он был в ярости. Просто поверить не мог. Нет, правда, он просто побелел от злости, я видела, что он сжал кулаки, поэтому напомнила ему, что он находится под арестом и что если он снова меня ударит, это уже будет не домашнее насилие, а нападение на офицера полиции, что гораздо серьезнее.

– Черт.

– Потом я вызвала подкрепление, и его увели. Конец истории. Пошел он в жопу.

– Наташа.

– Да.

– Ничего.

– Что?

– Ничего.

– Что?

– Ты со мной поужинаешь?

– А я думала, нам нужно ловить убийцу.

– После того как поймаем.

– Может быть. Я подумаю. Кто убийца?

– Но это ведь очевидно.

– Неужели?

– Разгадка в том, что все ему доверяют. Даже Роджер Джеймсон его впустил. Все его всегда впускают.

35

На пятый вечер после того, как погибли Тревор Уилмот и Роджер Джеймсон, Наташа сидела одна в своей маленькой квартирке.

– Сегодня мне повезет, да? – спросила она. – Надеюсь, ты меня слышишь.

Ньюсон сидел в машине рядом с ее домом с небольшим приемником в ухе.

– Да, я слышу тебя, сержант, – ответил он, хотя знал, что она его не слышит.

Где-то, на одной из соседних улиц, находился неприметный фургон, в котором сидели шесть офицеров и ждали команды Ньюсона. Они были там два предыдущих вечера, но пока что человек, которого Ньюсон подозревал, не поддавался на приманку.

Приманка заключалась в серии отчаянных и срочных сообщений на сайт «Кидкол». Девушка-полицейский, констебль, страдала от нападок своего сержанта, Наташи Уилки, ужасного тирана.

«Я знаю, что вы занимаетесь только проблемами школьников, но мне всего лишь восемнадцать лет, и я просто не знаю, куда еще обратиться. В школе я тоже была жертвой, и пошла в полицию отчасти потому, что хотела научиться постоять за себя. Я никогда не думала, что здесь будет еще хуже! Это просто кошмар. Я работаю в Скотленд-Ярде и числюсь в одной из следственных бригад по раскрытию убийств. Я просто работаю с бумажками, ничего особенного, но я так мечтала об этой работе. И вдруг все мои мечты пошли крахом. На самом деле я подумываю о самоубийстве, потому что просто не могу больше так жить. А самое смешное, что команда, в которой я работаю, занимается одним делом: сам великий и могучий инспектор Ньюсон пытается поймать маньяка, помешанного на случаях издевательств, но ему и в голову не приходит, что то же самое творится в его собственной команде».

Ньюсон тщательно продумал всю историю, он хотел воззвать к тщеславию убийцы, сделав приманку сочной и сладкой. Он был уверен, что, если убийца подумает, будто он, инспектор Ньюсон, намеренно не обращает внимания на насилие, совершаемое у него под носом, это сделает добычу еще желаннее.

«Конечно, инспектору я ничего не говорю. Я уверена, сержант Уилки меня убьет, если я проболтаюсь, но он должен знать, какая она тварь! Она превратила в кошмар жизнь всех девчонок, но особенно мою, наверное, потому, что я маленькая и новенькая. Каждый день она затаскивает меня в женский туалет и толкает меня, дергает за одежду, пускает стрелки на колготках. Я не знаю, имеет ли это сексуальный подтекст, но ее любимое занятие – запихать мою голову в унитаз. Мне очень трудно описывать это. Это такое унижение. Она держит мою голову внизу и смывает воду, и мне кажется, что я захлебнусь. Один раз я потеряла сознание, и она бросила меня. Однажды случилось ужасное, когда она прошла по кабинкам и заметила, кто кто-то написал, но не смыл за собой. Она обвинила в этом меня, и, если бы нам не помешали, она бы засунула мою голову в тот унитаз. Я знаю, что должна постоять за себя и написать жалобу, но не могу! Все ее боятся, и скорее поверят ей, а не мне. Она такая жестокая, мне кажется, что единственная ее цель в жизни – это унижать меня морально и физически. Она обожает Westlife, и я пыталась наладить с ней контакт, сказав, что я тоже люблю эту группу, но она ответила, что на такую маленькую фифу, как я, даже смотреть не будет, а потом заставила меня встать в середине комнаты и спеть «Летая без крыльев». Я плакала все время, но она заставила допеть песню до конца, и когда я ошибалась, она заставляла меня начинать все сначала. Она всегда пытается выдумать что-то новенькое, чтобы помучить меня. У меня есть маленький тролль, который стоит на моем столе, он у меня с пятилетнего возраста. Все в офисе знают, как я его люблю. Сегодня я нашла его в унитазе, и она на него… Нет, не могу говорить такое. Что мне делать? Что мне делать?!»

Наташе не понравилась идея с унитазом.

– Он придет и насрет мне на голову.

– Нужно его заинтересовать. Уверен, он клюнет. Он еще никого не топил.

Несуществующая девушка-констебль отсылала сообщения всю неделю, иногда намекая на то, что зловредная сержант Уилки живет одна. Теперь Ньюсону и его людям оставалось только ждать.

В начале девятого их усилия были вознаграждены. Неприметный автомобиль подъехал к Наташиному подъезду, и из него вышел мужчина с чемоданчиком в руке.

Ньюсон смотрел, как мужчина нажал кнопку Наташиной квартиры.

Он услышал, как она шепотом сказала:

– Черт, кажется, это он.

Наташа пошла к двери.

– Привет, – сказала она.

Ньюсон слышал голос гостя через интерком Наташи.

– Наташа Уилки?

– Да. Кто это?

– Это Дик Кросби.

– Кто?

– Ну же, Наташа. Ты меня знаешь. Дик Кросби. Рыжий парень с бородкой. Миллиардер, ты меня знаешь. У меня для тебя хорошая новость.

– Это розыгрыш, да?

– Нет, ничего подобного. Возможно, ты знаешь, что я – глава компании «Телеком». Ну и – последний звонок, который ты сделала со своего телефона, стал счастливым, потому что это миллиардный звонок в нашей сети, и позволь тебе напомнить, что я обещал миллион фунтов моему миллиардному клиенту.

– Не может быть!

– Уж поверь мне, девочка. Спускайся и посмотри. Я всегда говорил, что приду без предупреждения. Конечно, если ты позволишь мне обнародовать этот факт, будет просто отлично, но решать тебе. У меня чек на твое имя. Я хочу отдать тебе его лично.

– Я спущусь и посмотрю, правда ли это вы. – Наташа хорошо разыгрывала свою роль, стараясь не казаться слишком доверчивой. Любая девушка захочет сначала убедиться, что это действительно Дик Кросби, прежде чем впустить его. Но, увидев этого великого человека, они уже не сомневались и теряли бдительность. Его все знают. Все рады его видеть.

Мужчина у двери ждал Наташу, поглядывая по сторонам, ему очень не хотелось, чтобы его увидели. Нужно приближаться к дому жертвы очень незаметно. Ньюсон заметил, что Кросби был в куртке с капюшоном.

Дверь открылась. Наташа всмотрелась в своего посетителя.

– Господи боже мой! – ахнула она.

– Да, это правда я, – услышал Ньюсон ответ Кросби. – Так ты впустишь меня или нет?

– Да, да, да! Можно я позвоню маме?

– Давай сначала поболтаем, хорошо?

Ньюсон слышал, как они поднимаются по лестнице. Через несколько секунд он даст сигнал о начале операции.

– Мне нужно поговорить с тобой об этом чеке. Получить ни с того ни с сего целый миллион – это не шутка. Нужно подумать, на что ты их потратишь, – вкрадчиво рассказывал Кросби.

Ньюсон слышал, как открылась дверь квартиры.

– Нет, вы серьезно! Вы правда серьезно! Я выиграла миллион!

– Да, Наташа, ты его выиграла.

Дверь захлопнулась.

– Просто поразительно. Нет, это просто сон…

В этот момент Наташа придушенно выдохнула. Ошибиться было невозможно. Кросби зажал ей чем-то рот.

Ньюсон схватился за рацию и уже собирался дать команду, как дверь его машины распахнулась, чьи-то руки вытащили его из машины и швырнули на асфальт. Рация упала рядом. Ньюсон лежал на спине, над ним стоял Ланс.

– Ты ее преследуешь, ублюдок! Я вызову полицию!

– Ланс, я…

– Она всегда говорила, что нравится тебе, маленький рыжий блевотный ублюдок! Именно ты посоветовал ей арестовать меня, так? Она тебя слушается! Именно из-за тебя она меня вышвырнула! Ты развел нас, а теперь сам пытаешься влезть к ней!

Ньюсон схватил рацию, чтобы сказать своим людям, что Наташа в опасности, но Ланс врезал ему ногой по руке, и рация покатилась по улице.

– Ты никого не позовешь! Полиция тут ни при чем, это разговор между двумя мужчинами, понял, ублюдок? Вставай, сука! Ты получишь ее только через мой труп!

Ньюсон пошатываясь встал на ноги.

– Ланс. Послушай меня очень внимательно. Я полицейский офицер…

– Ты пизденыш! Трусливый блядский ублюдок! Прячешься за своим жетоном! Думаешь, если ты коп, то можешь умыкнуть мою девку! Вот что, мне плевать, что ты сделаешь со мной, ты на это долго нарывался!

– Послушай! Ланс!

– Скажи ей, что я ее люблю. Я ее, блядь, всегда буду любить, – продолжил Ланс и ударил его. Ньюсон вырубился, колени подогнулись, и он снова упал на асфальт.

Придя в себя, он понял, что лежит в канаве, а Ланс ушел. Какое-то время он не мог вспомнить, где он. И вдруг услышал музыку, очень близко, словно внутри своей головы.

Музыка доносилась из микрофона в ухе. Приемник лежал в кармане. Играла песня «Летая без крыльев» группы Westlife. Она звучала тихо, Ньюсон попытался прийти в себя и тут услышал голос:

«…Наташа, издеваться над людьми – очень плохо. Боль издевательств остается с человеком навсегда. Никто не забывает своих тиранов, никогда. Всю жизнь эти люди желают отомстить. И моя цель – воплотить их мечты в реальность. Не сопротивляйся, Наташа. Через пару минут ты навсегда перестанешь сопротивляться, так что расслабься, насладись несколькими последними вздохами…»

Ньюсон попытался встать, но снова упал. В голове шумело, и гудел голос.

Голос Кросби:

«Я тоже был жертвой. Маленький мальчик, благодаря стипендии попавший в элитную школу, беззащитный перед детьми богатых родителей. Думаю, я должен быть им благодарен. «То, что не убивает, делает нас сильнее», слышала такую поговорку? И возможно, именно эти издевательства помогли мне стать тем, кто я есть. Потому что одинокий мальчик, одинокий и гонимый, над которым смеялись, которого мучили, жгли, били и придумывали тысячи способов издевки… Этот мальчик превратился в меня. Богатого, влиятельного, всемогущего. Может быть, я должен быть им благодарен».

Ньюсон встал на ноги, судорожно пытаясь найти рацию. Ланс отшвырнул ее на дорогу, и проезжающая машина раздавила ее. Сколько у него времени? Неподалеку есть фургон с шестью полицейскими, он постоянно перемещается, чтобы не привлекать внимания. И искать его некогда.

«Возможно, одна молоденькая девушка, офицер полиции, когда-нибудь скажет тебе спасибо. За то, что ты сделала ее сильнее, подвергнув прилюдным унижениям. Но сильнее всего она будет благодарить меня. Не лично, нет. Она никогда не узнает, кто вытащил ее из когтей злобной суки, из твоих когтей. Только мы с тобой будем об этом знать».

Ньюсон вытащил из бардачка полицейскую дубинку и побежал к дому. Он слышал стоны и вздохи Наташи, когда Кросби тащил ее через комнату.

«Но она будет благодарна незнакомцу, который пришел к тебе в дом и утопил тебя в унитазе. Кстати, я его заблокировал, пока ты была без сознания, и наполнил до краев. Но не водой. О нет. Я принес тщательно собранные отходы из отстойника одного из моих коттеджей. Я утоплю тебя в дерьме рабочего и его семьи, чтобы ты никогда, никогда больше никого не обидела…»

Ньюсон услышал в микрофон сдавленный вопль ужаса и затем звук, который можно было охарактеризовать только как погружение в жидкость. Он несколько раз ударил дубинкой в прочное стекло на входной двери. Сумев просунуть руку в отверстие, он отодвинул засов и рванул вверх по лестнице. Он знал номер Наташиной квартиры и, оказавшись рядом с ее дверью, изо всех сил навалился на нее.

Дверь здесь была не такая хлипкая, как у Кристины Копперфильд, и потребовалось несколько ударов, прежде чем она поддалась. Вдруг он услышал звуки борьбы, но уже не в микрофон. Прямо перед ним, в конце коридора, была открытая дверь Наташиной уборной. Девушка была связана, Кросби стоял над ней и засовывал ее голову в унитаз. Музыка в квартире играла довольно громко, и Кросби был настолько увлечен пыткой бедной девушки, что не заметил Ньюсона.

Рванув вперед, Ньюсон увидел, что Наташа уже почти прекратила сопротивляться.

Кросби повернулся к нему, Ньюсон занес над головой дубинку и со всей силы ударил его по голове. Затем вытащил голову Наташи из унитаза, перекинул ее через край ванны, включил душ и смыл все, что сумел, с ее лица. Затем повернул ее голову к себе и запечатлел на нем волшебный, пробуждающий поцелуй.

И несмотря на то что рядом с ними лежало окровавленное тело серийного убийцы и дерьмо из Наташиного рта лилось в его рот, Ньюсон успел подумать, что его губы впервые в жизни слились с губами Наташи.

36

Проснувшись на больничной кровати, Ньюсон знал, что игра еще не окончена. Их с Наташей лечили от сильнейшего расстройства желудка. Наташа лежала в соседней палате. Они немного поговорили после того, как им промыли желудки, и Наташа почти простила его за опоздание, из-за которого ей пришлось три минуты хлебать дерьмо из сортира Дика Кросби.

– Поверить не могу, что ты дрался с Лансом, пока этот ублюдок пытался меня убить, – сказала она.

– Я не дрался. Он мне просто врезал.

– Нужно на него в суд подать.

– Ты права, но мне не хочется. Стыдно. Нет, ты подумай, я даже его ни разу не ударил. К тому же мне его немного жалко.

– Жалко!

– Да, может, он и мерзкий тиран, но такой несчастный. Несчастный и жалкий. И ему явно плохо. По-своему он тебя правда любит.

– Это неважно. Мы обязаны его арестовать.

– Я подумаю над этим.

Теперь, лежа в одиночестве в своей палате, Ньюсон знал, что дело еще не закончено. Он остановил серийного убийцу. Глава отдела Уорд настолько расчувствовался, что послал ему открытку с поздравлениями и скромный букетик гвоздик. Конечно, по факту смерти Дика Кросби будет разбирательство, но доктор Кларк, входившая в состав команды оперативного реагирования и прибывшая на место преступления, подтвердила, что сержант Уилки была очень близка к необратимому нарушению деятельности мозга, и оперативное вмешательство Ньюсо-на спасло ей жизнь.

Но дело было не закрыто. Он что-то упустил. Ньюсон сел в постели, испытывая боль в желудке и животе, и тут его осенило.

А что сделал Кросби с собственным тираном? С тираном из своего детства, по чьей вине Дик превратился в озлобленного маньяка и убийцу?

Ньюсон попросил медсестру принести ему ноутбук с выходом в Интернет. Дрожащими пальцами он ввел в строку поиска сайт «Кто есть кто?». Нашел имя Кросби. Далее Ньюсон зашел на сайт www. FriendsReunited.com и ввел название частной школы, в которую ходил Кросби в возрасте одиннадцати лет. Самого Кросби в списке не было, но Ньюсон и не ожидал его там увидеть. Вместо этого Ньюсон увидел имя, которое жило в его памяти уже два года.

Сканлан МакГрегор.

Это он! Бесследно исчезнувший пэр учился в одной школе с Диком Кросби, они были ровесниками! Ньюсон спрыгнул с постели и схватил брюки. Он бежал по коридору, пытаясь натянуть их на пижамные штаны и одновременно набирая номер на сотовом телефоне.

Наташа выскочила следом.

– Ты куда? Ты болен!

Но Ньюсон уже говорил со Скотленд-Ярдом. Ему нужны были ищейки и срочный ордер на обыск.

– Если не будет ордера, захватите кувалду.

Команда должна была встретить его в лондонской резиденции покойного миллиардера Дика Кросби.

Подъезжая на патрульной машине к дому Кросби в Белгравии, Ньюсон одновременно назначил бригады, которым надлежало осмотреть пригородный особняк Кросби и охотничий домик в Шотландии. Но что-то подсказывало ему, что искать нужно именно в Лондоне. Тело Сканлана МакГрегора так и не было найдено, хотя Кросби не пытался спрятать тела остальных жертв. Возможно, Кросби спрятал тело, опасаясь, что его имя всплывет в деле убитого пэра. Или же пэр был жив.

Если Кросби его не убил, тогда он решил держать его у себя. Ньюсону казалось, что людям вроде Кросби нравится, чтобы все нужное было под рукой.

Собаки справились быстро. В уютной кухне лондонского особняка Дика Кросби вскоре была обнаружена фальшивая стена, за которой находилась комната пыток. Крошечная клетка целых два года, с момента похищения, служила домом лорду Сканлану МакГрегору. Позднее оказалось, что все это время Кросби подвергал Сканлана МакГрегора всем пыткам, которые использовал на других жертвах. Несчастный пэр являлся подопытной крысой тщательно спланированных нападений Кросби, и убийца бил его по голове книгами, разрезал и сшил верхнюю губу, у лорда были расплющены соски, кожа на груди была обесцвечена кислотой, на теле были уколы циркулем, а лобковые волосы выкрашены в рыжий цвет. Однако он выжил, и когда Ньюсон протиснулся в открытую дверь, лорд Сканлан МакГрегор поднял голову, мигая от непривычного света, и хриплым голосом, который все же не утратил великолепного аристократического выговора, сказал:

– Вы, похоже, не торопились, мать вашу. Где этот маленький ублюдок Кросби? Я его убью.

– Поздно, – ответил Ньюсон. – Я его уже убил.

Сканлан МакГрегор вернулся в палату лордов через шесть недель, успев проголосовать против запрета охоты на лис. Позже он заявил, что обучение в частной школе дало ему прекрасную подготовку к пребыванию в камере пыток в компании садиста и маньяка.

– Старина Сканлан МакГрегор, может быть, и ублюдок, но очень стильный ублюдок, – сказала Наташа, разглядывая толстую кожаную папку с меню в «Савой-гриль».

– Наташа, – сказал Ньюсон.

– Я буду большой стейк с кровью, – сказала она. – Надеюсь, мой желудок уже готов к этому.

– Наташа, – повторил Ньюсон.

– А ты что будешь? Это нужно отметить. Мы поймали серийного убийцу и больше не страдаем от гастроэнтерита.

– Наташа, – довольно громко сказал Ньюсон, и несколько человек за соседними столиками повернулись в его сторону.

– Что?

– Мы не можем больше работать вместе.

– Почему?

– Потому что я люблю тебя.

– Стыд и срам.

– Что? То, что я тебя люблю?

– Нет, то, что мы больше не можем работать вместе. Разве попробовать нельзя?

– Значит… это не стыд и не срам, что я тебя люблю? Или как?

– По-моему, это здорово. Просто здорово. Конечно, ты меня не знаешь, так что, возможно, скоро передумаешь, но…

– Никогда! Никогда, черт возьми. Послушай, Наташа. Я знаю, что сейчас еще очень рано об этом говорить, но ты согласна…

– Послушай, – сказала Наташа. – Ты, как всегда, прав. Еще слишком рано об этом говорить. Давай уже закажем. Я жутко голодная.