Текст книги "Энциклопедия абсолютного и относительного знания"

XCIX
Потребность в любви

В 1950 г. психолог из университета Висконсина Гарри Харлоу начал серию опытов по изучению влияния на детенышей обезьян родительского невнимания.

Тогда считалось, что до трехлетнего возраста молодому примату (в том числе ребенку) нужны для роста только еда и сон. Сначала Харлоу разлучал новорожденных макак и их матерей в первые три, шесть, двенадцать, даже двадцать четыре месяца.

Иногда он заменял матерей манекенами с соской. Оказалось, что малыши предпочитают манекены с шерстью, а не с большими сосками с молоком, и что потребность в тактильном контакте может преобладать над голодом. Малыши, лишенные «мам»-манекенов и получавшие только соску, сами обхватывали себя руками. После возвращения в социальные группы юные макаки вели себя как аутисты, не проявляли интереса ни к соплеменникам, ни к играм, ни к сексу.

Далее Харлоу стал помещать брошенных детенышей вместе с теми, которые росли в обычных условиях, с матерями. Контакт с детенышами, обласканными родителями, отчасти снижал отрицательное воздействие разлуки с матерью.

Взрослея, молодые макаки, лишенные родительского внимания, превращались во взрослых особей, не способных к общественной жизни. Они не могли спариваться с особями противоположного пола и демонстрировали агрессивное или иное нестандартное поведение, подобно людям с психозами. Эти эксперименты послужили толчком для других исследований привязанности (например, англичанина Джона Боулби в 1958 г.).

Как представляется, особь не понимает, что любима, если эта любовь не демонстрируется физически: если малыша не берут на руки, не ласкают, не баюкают, если с ним не разговаривают.

Остается мечтать о законодательном закреплении права всех рожденных детей на любовь со стороны по крайне мере одного родителя и вытекающий отсюда долг родителей любить своих детей.

C
Освоение одиночества

Рост, развитие, созревание – все это подготовка к одинокой жизни. Первый шаг к одиночеству – расставание с материнской утробой. Новорожденный покидает это теплое, сырое, безмолвное убежище и оказывается в холодной, сухой, шумной среде, где ему не гарантировано постоянное питание.

Второй шаг – отъем от груди. У новорожденного существует химическая связь с матерью через кормящую грудь, которая прерывается при замене груди пластиковой соской. Некоторые до конца жизни не в состоянии простить это первое жульничество людям, которым полагается их любить…

Третий шаг делает сама мать. Ребенок сознает, что иногда она уходит и не сразу возвращается. Для него это травма.

В дальнейшем ребенок будет вынужден отказаться по очереди от всего, что дает ему уверенность: от молочных зубов, детской кроватки, школы, родителей… Он расстанется с юношескими иллюзиями, с верой в Деда Мороза, в Ганса Траппа[1]1
  Ганс Трапп – мифологический персонаж; в Рождество пугает детей, которые плохо себя вели в течение года.


[Закрыть], в зубную фею, в прекрасного принца или принцессу, в справедливость, мораль, богатство.

Своим чередом нагрянет первый переезд, первое увольнение, первый развод. В зависимости от своего развития и пристрастий, он откажется от свободного секса, курения, наркотиков, спиртного, жирка на брюшке, видеоигр.

Дальше настанет черед потери волос.

Человеческое существование – это всего лишь медленное, но неуклонное оскудение.

Каждую потерю сопровождает травма – но и усиление автономии.

А вот под конец жизни человек попытается вернуть кое-что из своего первоначального существования. Место школы займет хоспис. Место яслей – больница. Опять жидкая пища, теплая постель, которую уже не покидаешь, вера в невидимые благоглупости.

В идеале в последние дни жизни человеку опять бы в тепло, сырость и тьму – как было в надежной материнской утробе. Круг замыкался бы, утраченное обреталось бы вновь.

CI
Пауль Каммерер

Однажды британский писатель Артур Кестлер решил написать книгу о научных надувательствах. Опрошенные ученые заверили его, что самое презренное надувательство – то, которое учинил доктор Пауль Каммерер.

Главные свои открытия австрийский зоолог Каммерер сделал в 1922–1929 гг. Этот пылкий, красноречивый, очаровательный человек уверенно утверждал, что «любое живое существо способно адаптироваться к изменению среды, в которой живет, и передать эту адаптацию своему потомству». Эта теория прямо противоречила дарвиновской. Для доказательства своих утверждений д-р Каммерер проделывал яркий эксперимент.

Он помещал жаб-повитух, привычных к холодной сухой среде, в среду влажную и теплую. Жабы, обычно спаривавшиеся на земле, теперь предпочитали делать это в прохладной воде. Там, чтобы не соскальзывать с мокрых скользких самок, самцы стали отращивать на пальце особую черную мозоль, чтобы с ее помощью цепляться при спаривании за партнершу. Это приспособление к среде передавалась потомству, появлявшемуся на свет уже с этакой шпорой… Налицо была модификация генетической программы для приспособления к водной среде.

Каммерер получил шесть поколений жаб-повитух с особой подушечкой на пальце. Он довольно успешно отстаивал свою теорию по всему миру. Но однажды группа ученых и университетских преподавателей потребовала, чтобы он прилюдно провел свой эксперимент еще раз. В аудитории собралось много народу, в том числе журналисты.

Накануне в его лаборатории произошел пожар, погубивший всех жаб, кроме одной. Каммереру пришлось показывать только ее, привлекая внимание к темной мозоли у нее на пальце. Рассмотрев жабью лапку в лупу, ученые покатились со смеху: они убедились, что черные пятнышки на мозоли были намеренно впрыснутой под кожу тушью. Мошенничество было раскрыто, зал ревел от восторга.

Каммереру пришлось бежать под улюлюканье. Всего за минуту он утратил всякое доверие и все шансы на признание его трудов. Всеми отвергнутый, он больше не мог работать по профессии. Дарвинисты победили.

Он сбежал в лес и там застрелился, пустив себе пулю в рот. После него осталось короткое письмо, где он клялся в достоверности своих экспериментов и заявлял, что «избрал смерть на природе, а не среди людей». Это самоубийство окончательно его дискредитировало.

Однако, работая над своим «Объятием жабы», Артур Кестлер пообщался с бывшим ассистентом Каммерера, и тот поведал писателю, что вина во всем случившемся лежит на нем. Это он, подстрекаемый группой ученых-дарвинистов, поджег лабораторию и заменил последнюю жабу-мутанта с брачной мозолью на пальце обычной жабой, которой впрыснул под кожу тушь.

CII
Сроки вынашивания

У высших млекопитающих время внутриутробного развития плода обычно составляет 18 месяцев. Но маленькому человеку приходится появляться на свет уже в 9 месяцев, так как он слишком велик, и позже ему не выйти наружу, учитывая имеющееся в материнском тазу пространство. Это как если бы возникло несоответствие в размерах между снарядом и пушечным стволом.

Таким образом, плод рождается еще не вполне сформировавшимся: все мы недоноски. Этим объясняется высокий процент смертей при родах в прошлом. Крупный младенец не мог пройти по имевшемуся в его распоряжении тоннелю и разрывал его, что приводило к кровотечению и к гибели матери.

Маленькие люди рождаются слепыми, не способными ни ходить, ни самостоятельно есть (в отличие от жеребенка, например, который, едва выйдя из тела матери, может уже скакать и щипать траву).

Чтобы получилось полтора года нормального вынашивания, приходится продлевать девять месяцев внутриутробного развития еще девятью вне утробы.

Поэтому эти первые девять месяцев наружной жизни требуют постоянного присутствия матери. Родителям приходится мастерить что-то вроде воображаемой эмоциональной утробы, в которой новорожденный будет чувствовать себя защищенным и любимым, принимая тот факт, что еще не вполне «готов».

Наконец, через девять месяцев после рождения разражается так называемое «младенческое горе». Младенец осознает, что он и его мама – разные существа. Хуже того: что окружающий его мир и он сам – не одно и то же. Это может вылиться в трагедию, которая всю жизнь не будет давать ему покоя.

Но не будем забывать, что рождение «недоделанным» обеспечивает ребенка родителями, которые занимаются им и позволяют ему выжить, заботятся о нем, беззаветно любят, воспитывают. Поэтому вся человеческая культура проистекает, можно сказать, из несовершенства женского таза.

CIII
Лилипуты

Лилипуты – не плод бредней писателя Джонатана Свифта.

Они существуют на самом деле. Но не следует путать их с карликами и с пигмеями. У лилипутов такие же пропорции туловища, как у обычных людей, но ростом они меньше. Они вырастают до 40–90 см, веся от 5 до 15 кг. Их нашли в конце XIX века в Центральной Европе, в нехоженом углу венгерского леса. До тех пор они жили уединенно, вдали от городов. После того как их существование перестало быть тайной, они подверглись преследованиям и, чтобы выжить, предпочли рассеяться. Первую попытку собрать их предпринял в 1871 г. Финеас Тайлео Барнум, владелец цирка, носившего его имя. Но в его шапито никогда не собиралось более четырех лилипутов. В 1937 г. Франция развернула по всему миру кампанию систематического поиска лилипутов для Всемирной выставки в Париже. Удалось собрать 40 лилипутов и построить для них деревню с домиками, фонтанами и садами.

В настоящее время на планете живет примерно 800 лилипутов. Чаще всего они служат платными аттракционами на ярмарках и в цирках. Японцы, страстные любители этих миниатюрных человечков, построили для них деревню в их масштабе со школой, чтобы их приманить. Созданная лилипутами театральная труппа быстро приобрела популярность.

CIV
Семья Овиц

Семья Овиц происходила с севера Румынии.

Отец, Шимсон Овиц, был бродячим раввином, из десяти его детей семеро родились карликами. Они образовали музыкально-танцевальную труппу «Лилипут», разъезжавшую в 1930–1940-х гг. по Румынии, Венгрии и Чехословакии. Члены семьи нормального роста помогали за кулисами братьям и сестрам-карликам. 15 мая 1944 г. всю семью задержала венгерская полиция и депортировала их в нацистский лагерь Освенцим. Там на Овицев обратил внимание лагерный врач Йозеф Менгеле (прозванный «ангелом смерти»), отбиравший узников с физическими особенностями для проведения над ними экспериментов, связанных, в частности, с наследственностью.

Он решил отделить Овицев от остальных заключенных и зачислить их в свою личную коллекцию. Его занимало то обстоятельство, что в семье были как люди нормального роста, так и карлики. Он приказал построить для них в пределах лагеря специальные помещения, чтобы наблюдать за ними, и распорядился о соблюдении там хороших условий гигиены и о кормежке лучшего качества и в достаточном количестве. Он называл это своим «человеческим виварием».

Овицев подвергали всевозможным экспериментам. Сотрудники Менгеле брали у них костный мозг, вырывали зубы и волосы в поисках индикаторов генетических болезней, заливали в уши то горячую, то холодную воду, ослепляли глазными каплями. 18-месячный Шиншон Овиц подвергался наихудшим мучениям, так как родился преждевременно у родителей нормального роста: Менгеле брал у него кровь из вен за ушами и в пальцах. По показаниям Овицев, двоих карликов, не принадлежавших к их семье, убили и сварили, чтобы выставить в музее их кости.

Инспектировавшим лагерь нацистским бонзам Менгеле демонстрировал Овицев нагими. Он снял фильм с их участием для развлечения фюрера.

После освобождения Освенцима 27 января 1945 г. оставшиеся в живых Овицы двинулись пешком в свою родную деревню в Румынии. На дорогу туда у них ушло семь месяцев. Однако их дом был разграблен. В мае 1949 г. они поселились в Израиле и с успехом продолжили выступления. В 1955 г. они оставили сцену и занялись театральным продюсированием. Через несколько лет вышла книга о невероятной одиссее семьи Овиц под названием «Мы были великанами».

CV
Утконос

Когда капитан корабля Джон Хантер обнаружил в 1798 г. в Австралии первые экземпляры утконоса и отправил в Англию их шкурки, натуралисты приняли это за розыгрыш. Они решили, что какой-то таксидермист пришил к шкуре бобра клюв и лапы утки, искали швы, но ничего не находили.

Им казалось подозрительным само существование утконоса, так как у этого животного сочетаются свойства млекопитающего (теплокровность, молочные железы, покрытая мехом кожа), птицы (клюв, яйца, перепончатые лапы) и даже рептилии (датчик движения на морде и ядовитое жало; это единственное млекопитающее с ядовитой иглой).

В 1800 г. зоолог Иоганн Блуменбах присвоил ему научное название Ornithorhynchus paradoxus, подчеркнув парадоксальность существования этого зверя с птичьим клювом (корень «orni» обозначает птицу).

За утконосом трудно наблюдать из-за его ночного образа жизни и пугливости (при появлении людей он прячется). Долго он был известен только по шкурке, служившей мехом.

Даже тот факт, что утконос – яйцекладущее, стал известен поздно, только в 1884 г., когда профессор Колдуэлл поручил аборигенам на юго-востоке Австралии найти гнездо с яйцами утконоса, и те не оплошали.

Существование утконоса было официально подтверждено только в 1943 г., когда самка в присутствии свидетелей отложила яйцо.

Это животное не перестает приносить сюрпризы.

Все четыре его лапы снабжены перепонками для облегчения плавания, однако на суше он умеет их складывать. Вместо перепонок он выпускает когти, которыми удобно цепляться за каменистую почву и рыть норы.

На задней лапе самца имеется игла длиной 15 мм, соединенная с ядовитой железой, яд из которой парализует жертвы.

Утконос проводит много времени в воде и только там спаривается.

Его голова, похожая на утиную, снабжена настоящим центром обнаружения подводных объектов. Его глаза и уши расположены позади костяной переборки, продолжающей клюв. Это подвижный щиток, опускающийся при нырянии, чтобы защищать глаза и уши от попадания воды. Под водой утконос слеп и глух, зато прибегает к своему радару.

Его клюв снабжен датчиком, ловящим на расстоянии слабые электрические поля, генерируемые мышечными сокращениями у живых существ.

Утконос может удерживать за щеками воздух или воду в роли балласта. Подобно бобру, он может накапливать в хвосте жир (источник энергии). При плавании под водой этот плоский хвост служит ему рулем.

При нырянии у утконоса замедляется сердцебиение для экономии кислорода, благодаря чему он может оставаться под водой до 11 минут.

Австралийцы называют это животное живым доказательством того, что у Бога есть чувство юмора.

CVI
Асклепий

В Древней Греции Асклепий (римляне называли его Эскулапом) был одним из великих родоначальников медицины. Он был гражданином Эпидавра и учеником школы Пифагора (откуда вышли многие ученые той эпохи). Одним из его важнейших открытий был «электрошок». Асклепий понял, что некоторые виды безумия можно лечить… сильной неожиданностью.

Электричество, правда, тогда еще не открыли, и в Асклепионе действовали по-другому.

Пациента с психическим нарушением запирали в темном коридоре, где он долго бродил вслепую. Все его чувства обострялись: слух ловил малейший звук, зрение – малейший проблеск. Чем дальше, тем ему делалось страшнее. Когда он уже отчаивался найти хоть какие-то ориентиры, вдали появлялся лучик света. Он торопился туда в надежде выбраться из тоннеля. В тот момент, когда, добравшись до дыры, больной мог увидеть свет, Асклепий вываливал на него корзину извивающихся змей. Быстрое чередование тревоги, облегчения, надежды и страшной неожиданности действовало как «электрошок».

Принцип блуждания в темном лабиринте, появления света в конце тоннеля и кульминации – чудовищного страха – впоследствии превратился в драматическую структуру некоторых театральных пьес и сказок. Сюжет оказывал на зрителей электрошоковое терапевтическое воздействие, как Асклепиев метод лечения безумия.

CVII
Александрийская библиотека

Александрийскую библиотеку основал в Египте в 288 г. до н. э. царь Птолемей I Сотер, один из полководцев Александра Великого.

Поставленный править Египтом, Птолемей задался необычной целью: сделать Александрию культурной и научной столицей, чтобы она затмила Афины.

Он велит возвести обширный комплекс, включающий университет, академию и, главное, библиотеку, вблизи своего дворца, так выразив свое намерение: «Собрать в этом месте все мировое знание». Для начала он собирает тысячи томов (том – это свиток склеенных листов папируса; переплетенных книг еще, естественно, не существовало). По приказу царя происходит скупка книг и копирование тех, которых не удается купить. После его смерти его преемник Птолемей II, унаследовав то же увлечение, просит всех правителей, с которыми поддерживает связь, присылать ему письменные труды ученых и произведения любимых художников.

Собрания Александрийской библиотеки растут день ото дня и достигают цифры в полмиллиона томов. Такие сокровища знания приобретают неодолимую притягательную силу.

Подобно тяжелой планете, этот центр знаний привлекает ученых со всего Средиземноморья, стекающихся сюда для завершения своих открытий и передачи своих познаний.

Магнитом служит не только невиданное количество собранных томов: рядом с Александрийской библиотекой множатся мастерские с научными инструментами, которыми могут воспользоваться ученые; раскидываются ботанические и зоологические сады, здесь же собраны коллекции карт, камней, гербарии, скелеты зверей.

Все доставляемые в Александрийскую библиотеку труды переводятся на греческий язык, становящийся универсальным языком ученых и историков. Например, Библию (Пятикнижие) переводят на греческий по шесть представителей каждого из двенадцати колен Израилевых, уединившихся на острове Фарос для выполнения задачи в 72 дня. Библиотека располагает текстами греческих философов (Аристотеля, Платона) и поэтов («Одиссея» Гомера обогащена и упрощена).

С III в. до н. э. по IV в. н. э. Великая Александрийская библиотека служит горнилом процветания всех наук, центром столкновения точек зрения ученых в таких разных областях, как математика, астрономия, биология, физика, а также философия и поэзия. Все эти дисциплины получат в этом святилище знания небывалое ускорение и распространение.

Пост директора Великой Александрийской библиотеки становится чрезвычайно престижным, его поочередно занимают такие знаменитости эпохи, как Зенодот Эфесский, Аристарх Самофракийский, Аполлоний Родосский и Феон Александрийский. В зените своего величия Великая Александрийская библиотека насчитывает не менее 700 тыс. томов. Конкурирующая библиотека римлян в Пергаме никогда не сможет с ней сравняться (ее собрание не превысит 200 тыс. томов).

Первая известная попытка разрушения Великой библиотеки предпринимается фанатиками-христианами в 415 г. по наущению их предводителя епископа Кирилла (впоследствии канонизированного святого). Этот эпизод освещен в фильме режиссера Алехандро Аменабара, где прослеживается судьба реального персонажа – Гипатии, дочери библиотекаря Феона. Воспитанница отца, она прекрасно разбирается в астрономии, философии и математике, которые преподает в университете. Прослывшую языческой еретичкой молодую женщину забивает камнями толпа христиан. Но окончательно Великая Александрийская библиотека будет уничтожена уже при арабском вторжении в 642 г. по приказу военачальника Амр Ибн Аль Аса. В ответ на его вопрос, как поступить с библиотекой, халиф Омар ответил: «Разрушь все. Если эти книги – Коран, то он у нас уже есть. А если не Коран, то в них нет никакой интересующей нас истины». Библиотеку рушили с таким рвением, что по сей день неизвестно, где именно она находилась.

CVIII
Чума

Слово «peste» (чума) происходит от латинского «pestis», что означает «заразная болезнь». В древности это понятие включало многие эпидемии: тиф, оспу, корь, холеру… Позже словом «peste» будут обозначать только одну болезнь, сопровождаемую бубонами, отсюда словосочетание «бубонная чума» (вызывается бактерией Yersinia pestis).

Родиной этой заразы стал, скорее всего, Китай 2600 лет назад. Она упоминается в Египте и в Израиле (в Библии, во 2-й книге Самуила, 24, царь Давид, караемый Богом, вынужден выбирать между семью годами голода, тремя месяцами войны или тремя днями чумы. Он выбирает третье, и чума губит 70 тысяч человек). В Древней Греции Великая Афинская чума унесла в 430 г. до н. э. каждого десятого. В «Илиаде» Гомера она названа «местью Аполлона».

Первая эпидемия бубонной чумы (с нарывами-бубонами) имела место в правление императора Юстиниана. Как пишет историк Прокопий Кесарийский, болезнь начала распространяться из порта в дельте Нила в 541 г., в 542 г. достигла Византии, опустошила берега Средиземного моря, потом поднялась вместе с речными судами по Соне и Роне. Она свирепствовала во Франции, Германии и Италии, добралась до Англии и Ирландии и не утихала до 592 г., когда вдруг исчезла. Количество жертв той эпидемии могло перевалить за 20 млн человек.

До 767 г. будет еще дюжина смертоносных вспышек бубонной чумы, а потом эпидемии без всякой видимой причины прекратятся.

Болезнь снова оживает только спустя шестьсот лет в Китае (Маньчжурия) и передается монголам. Те осаждают генуэзскую крепость на Черном море Феодосию (Крым) и перебрасывают в нее при помощи катапульт трупы умерших от чумы, впервые в истории прибегая к бактериологическому оружию. После того, как число воюющих значительно сокращается в обоих лагерях, монголы заключают мир с генуэзцами, и те возобновляют свою речную торговлю, неся смертельную болезнь в порты Европы.

Переносчиками чумы являются крысы и переносимые крысами блохи.

После укуса блохи появляется черное пятнышко. После попадания инфекции в лимфатическую систему происходит набухание нервных узлов и образование бубонов – обычно на шее, за ушами, под мышками, в паху. Больной, мучающийся от жара и рвоты, умирает в течение двух суток.

Итак, первым переносчиком чумы служит крыса. В то время держали мало кошек (считавшихся вредными и запрещенных Ватиканом), и на мелких черных европейских крыс охотились жирные восточные.

Эпидемия 1348 г. (позже названная «черной чумой») оказалась еще смертоноснее прежних. Многие видели в ней конец света и ждали полного вымирания человечества. В текстах тех времен говорится, что «не хватало живых, чтобы зарывать мертвых». По оценке историков, при 80-миллионном населении Европы умерло 30–40 млн человек, то есть практически каждый второй, что повлекло полную дезорганизацию и бегство жителей из городов и деревень.

Не зная происхождения чумы, люди возложили вину на евреев. Те держали кошек и потому были лучше защищены от крыс, но остальным было невдомек, почему они меньше мрут. Евреев перебили во многих городах Франции (в частности, в Страсбурге и в Каркасоне), Германии, Испании, Италии. Обвиняли также козопасов, конюхов (запах коз и лошадей отпугивает блох), даже разносчиков растительного масла, чудом избегавших заразы (блохи не удерживались на их масленой коже). Для борьбы с чумой муниципалитеты нанимали самобичующихся, на протяжении 36 дней стегавших себя по спине бичами с гвоздями для смывания коллективной вины под пение Dies irae (гнев Господний).

Эти процессии вызывали такие вспышки коллективной истерии и насилия, что папа Бонифаций IX их в конце концов запретил. Вызванное эпидемией бегство населения из городов приводило к дальнейшему распространению бациллы. Тогдашние врачи не находили иного средства, кроме надрезания воспаленных бубонов и обработки их луковым соком.

Правила поведения при чумной эпидемии появились только в XV веке. Они были таковы:

1) не давать приюта чужакам, 2) изолировать больных, 3) подвергать карантину подозрительные суда.

Третья большая эпидемия чумы, начавшаяся в 1666 году в Лондоне, снова затрагивает всю Европу. Тогда Нострадамус изобретает противогаз – маску с острым клювом, призванную защитить врача от зараженного воздуха. Внутрь клюва клали дезинфицирующие растения (гвоздику, розмарин), губки с уксусом или абсентом.

Во время страшной эпидемии чумы в Китае, начавшейся в 1894 г., Александр Йерсен из Института Пастера, находившийся в Гонконге, надумал проколоть бубон, взять его содержимое и рассмотреть под микроскопом. Так была обнаружена бацилла, получившая его имя, – Yersinia pestis.