Текст книги "Стамбул. Сказка о трех городах"
Автор книги: Беттани Хьюз
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
Беттани Хьюз
Стамбул. Сказка о трёх городах
© Бойцова О.С., перевод на русский язык, 2019
© Bettany Hughes 2017
© First published by Weidenfeld & Nicolson, London
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
* * *
Посвящается Джейн и Карлу – они поддерживали меня морально и физически.
Робину Лейну Фоксу – он подарил мне надежду.
А также всем тем, кому уже не бродить по улицам Стамбула.
Они долго разглядывали Константинополь, те, кто его никогда не видел, ибо они не могли и представить себе, что на свете может существовать такой богатый город.
Вклейки с иллюстрациями
Раздел I
Отпечаток ноги эпохи неолита с раскопок в Еникапы (Археологический музей Стамбула)
Рыбаки в Константинополе, Мадридская хроника Скилицы (Alamy)
Тондо с портретом Септимия Севера (Бриджменская библиотека искусств)
Иисус в образе бога солнца Гелиоса (Alamy)
Константинополь в образе Тихе (Британский музей)
Свечение, якобы принявшее форму тела Юлиана Отступника (Британская библиотека)
Пейтингерова скрижаль (Бриджменская библиотека искусств)
Мозаика с портретом императора Юстиниана (Getty)
Ожерелье из Десборо (Британский музей)
Мозаики из Большого императорского дворца (Alamy)
Изображение внутренних помещений синагоги в Константинополе (Alamy)
Раздел II
Греческий огонь, Мадридская хроника Скилицы (Бриджменская библиотека искусств)
Погребальная пелена Карла Великого (Бриджменская библиотека искусств)
Фрагмент, увековечивший конец иконоборчества в Константинополе (Бриджменская библиотека искусств)
Философская школа в Константинополе, Мадридская хроника Скилицы (Alamy)
Осада Константинополя, Жан Картье (Национальная библиотека Франции)
«Сидящий писец», Джованни Беллини (Бриджменская библиотека искусств)
Миниатюра с изображением Стамбула, Матракчи Насух (Alamy)
Османские войска устанавливают осаду Вены (Getty)
Али-паша в немецкой газете (Музей Виктории и Альберта)
Пир для Валиде-султан, османская акварель (Бриджменская библиотека искусств)
Парад кондитеров и подметальщиков в Константинополе, из манускрипта Вехби (Библиотека музея «Дворец Топкапы»)
Раздел III
Гости с Запада в Константинополе (Художественный музей Уолтерс)
Хилья, Яхья Хилми (Музей Сакип Сабанчи)
Панорама Константинополя, Генри Астон Баркер (Alamy)
«Турецкая баня», Жан-Огюст-Доминик Энгр (Alamy)
Женщина в повозке с волами (Гюльхан Бенли)
Мечеть Ортакёй (Alamy)
Военные водолазы в Императорском арсенале (Библиотека Конгресса)
Придорожные торговцы симитами (Alamy)
Золотой Рог (National Geographic)
Стены Феодосия в современном Стамбуле (Alamy)
Пролог
632–718 гг. н. э. (10–100 гг. по исламскому календарю)
Константинополь обязательно будет завоеван, и насколько прекрасен этот Амир, и насколько прекрасно то войско, что завоюет его!
Традиционный хадис[1]1
Хадис – устное, впоследствии записанное предание о словах или действиях пророка Мухаммеда (прим. ред.).
[Закрыть] о желании пророка Мухаммеда завоевать Константинополь{5}5
См. Муснад имама Ахмада 14:331:18859. Мустардак аль-Хакима 4:421–2. Ат-Тарабани, «аль-Муджам аль-Кабир» 2:38:1216. аль-Бухари, «ат-Тарих аль-Кабир» 2:81 и ас-Сагир 1:306. Ибн Абд аль-Барр, «Китаб аль-Истиаб фи ма’рифат аль-Асхаб» 8:170.
[Закрыть]
Их захватил вихрь смерти… Римляне в осаде, но и арабам не лучше. Голод одолел их с такой силой, что они поедали трупы, лица друг друга и отбросы. Им приходилось истреблять друг друга, чтобы поесть. Один модий пшеницы стоил тогда десять денариев. Они искали мелкие камни и глотали их, чтобы утолить голод. Люди ели обломки кораблей.
Мы не знаем имени того, кто сообщил об этом, – но пожинаем плоды его послания.
В самой середине седьмого века нашей эры{7}7
Указанные в арабских источниках даты противоречат друг другу. Это было либо в 651–652 гг., либо в 654–655 гг. н. э.
[Закрыть] в разгар лета византийский император Констант II в свои двадцать пять лет правил стольным градом Константинополем. И вдруг явилась весть, что на острова Кипр, Кос, Крит и Родос напало свирепое войско арабов – многие из них называют себя мусульманами («теми, кто покоряется»{8}8
В Коране говорится, что этим названием наградил их Авраам, 22:78: «Он избрал вас и не сделал для вас никакого затруднения в религии. Такова вера отца вашего Авраама. Аллах нарек вас мусульманами (покорившимися Богу) до этого». На сайте https://www.comp.leeds.ac.uk/nora/html/22–78.html можно сравнить переводы на английский. Сравнить переводы на русский: http://quran-online.ru/22:78 (прим. пер.).
[Закрыть]). Они прибыли на кораблях из свежей сосны, а кораблей 200 и больше.
Константу и его христианскому двору было известно, что эти мусульмане, последователи религии, существовавшей не более одного поколения, – люди пустыни. Так что их отношение к морю было весьма пикантным, в расхожей арабской поговорке даже звучала жалоба: «Лучше слушать, как испускают газы верблюды, чем как молятся рыбы»{9}9
Эта поговорка считается бедуинской, средневековой арабской, а также иногда ее приписывают египтянам. Беркхардт (1972), с. 120.
[Закрыть].
Имея за плечами превосходящие силы и традиции судоходства, восходящие, по меньшей мере, к достославному основанию города мореходами из материковой части Греции 1400 лет назад, Констант вышел с флотом из своего блистающего, златоглавого города с молитвами о том, чтобы со всеми церемониями повергнуть своего мусульманского противника.
Но уже через сутки сражений поверженным оказался Констант: он прыгнул за борт, переодевшись простым матросом, и, скрючившись в обычной лодке, отчаянно бежал от смерти, столь приблизившейся к нему где-то между современными Кипром и Турцией{10}10
Неподалеку от Финикии (в наши дни – турецкого порта Финике на Ликийском побережье, ныне расположенного в провинции Анкара). Констам и Деннис (2015), с. 58–59. Тредголд (1997), с. 314.
[Закрыть]. В этом столкновении между арабами и византийцами, мусульманами и христианами потери были настолько велики, что все море вокруг, говорят, окрасилось в красный цвет, напитавшись человеческой кровью. В мусульманских источниках это сражение назвали «битвой мачт». Из-за новых моделей судов – дромонов и shalandiyyāāt{11}11
В единственном числе – Shalandī. См. иллюстрации у Констама (2015).
[Закрыть] – пришлось вести рукопашный бой: византийские и арабские корабли связывались вместе веревками. К прискорбию христианского Константинополя и вопреки всяческим ожиданиям, победителями вышли последователи Мухаммеда.
Добрых полвека Константинополь, город, признанный земной обителью Бога, физически и психологически находился в осаде. Впрочем, в городе были уверены, что ему благоволят небеса и никому не покорить его до скончания веков. Ведь всего за сто лет до этого Новый Рим, богатейший город на Земле, был христианской столицей империи, охватывающей миллион квадратных миль. Жители Константинополя столь веровали в свою покровительницу Деву Марию, что Богоматерь стали называть «главнокомандующим» города.
Спасшись с поля битвы, византийский император Констант сначала вернулся в Константинополь, но, в конце концов, оставив родной город без защиты, скрылся на Сицилии. Те, кто был оставлен на произвол судьбы в историческом центре самого города (выше того места, где некогда располагался древний греческий акрополь с видом на Мраморное море) и кто остался там и тут у берегов Босфора и Золотого Рога, не выставили ничего похожего на единый фронт. Некоторые были даже уверены в победе арабов.
Уже через несколько лет после смерти в 632 г. н. э. (10–11 гг. по исламскому календарю) пророка Мухаммеда мусульмане постарались установить власть над большей частью известного им мира. В 632 г. арабские войска покорили византийскую Сирию, в 636-м – оттеснили византийскую армию от Ярмука. В 640 г. арабам, благодаря завоеванию Гелиополя, открылся путь в византийский Египет, в 641-м пала Александрия, в 643–644 гг. был захвачен Триполи. А теперь они стали продвигаться дальше на север. Если бы события шли, казалось бы, естественным путем, Стамбул уже пятнадцать веков назад стал бы резиденцией халифов.
Но тут же после «битвы мачт» наступило затишье. Оперяющееся мусульманское сообщество было ослаблено кризисом, связанным с наследованием, и междоусобными конфликтами. Это, в конце концов, привело к расколу на шиитов и суннитов, который определил картину мира и с 661 г. сохраняется до сих пор{12}12
Первоначально шииты были shi’at Ali, «община Али», сторонники или приспешники Али, двоюродного брата и зятя пророка. Сунниты же являлись последователями sunna пророка, «образца поведения». Возникли споры по поводу того, кто обладает правом возглавить общину в качестве халифа (правопреемника). Халифом-основателем династии Омейядов стал Муавия, суннит, стоявший у власти с 661 по 680 г. н. э.
[Закрыть].
В Константинополе жизнь, хоть и немного неспокойно, продолжалась. Многие ушли из-за неуверенности в том, что город сможет прокормить и защитить их. Императорская династия не так давно ввела уродующий вид расправы – ринотомию, когда людям, впавшим в опалу императору, расщепляли носы (а их женам – языки). В византийском императорском дворце и местах ссылки золотая накладка для носа станет обычным делом.
За пределами города граждане Византии пережидали в укрепленных поселениях вроде Монемвасии на Пелопоннесе. Или буквально замуровали себя, свои дома, церкви и амбары в податливых скалах в Каппадокии, что в Малой Азии. Император Констант даже попытался перенести столицу в Сиракузы, на Сицилию.
Беспокойство было оправданно: арабы вернутся. Сначала – в 667 г.{13}13
Поход возглавлял Язид, сын военачальника на Кипре, Муавии.
[Закрыть], а потом опять – в 668 и 669 гг. Они приведут армию прямо к Золотым воротам Константинополя.
Арабы пришли на тех же греко-римских судах с теми же греками и египтянами на веслах – они принудили новых своих данников служить себе после взятия в 642 г. города-порта Александрии. Высадившись у поселения Халкидон, всего в километре от Константинополя (на другом берегу Босфорского пролива), с отличным видом на город, мусульмане дразнили и пугали тех, кто оказался в «Городе вселенской мечты»{14}14
См. новый, выполненный Р. Дж. Хойландом перевод утраченных трудов Феофила Эдесского (2011), в частности с. 166–168.
[Закрыть], как в ловушке. В регионе теперь – в этом не приходилось сомневаться – появилась новая военно-морская мощь. Каждую весну, являясь из Кизика на берегах Малой Азии, арабы наносили удар. Единственное, что могло удержать их, – «греческий огонь», дьявольское секретное оружие Константинополя, которое изготавливали из смеси кавказской нефти, серы, смолы и негашеной извести и которое производило эффект, сходный с напалмом. Велика была огневая мощь флота из 500 судов, построенного Константом во время его пребывания на Сицилии{15}15
См. потрясающий, еще не законченный труд доктора Марека Янковиака.
[Закрыть]. Результаты последнего анализа сирийских и мусульманских источников наводят на мысли о том, что эти первые нападения арабов представляют собой скорее надоедливые набеги, а не полноценную, последовательную осадную стратегию.
В 717 г. все переменится.
Поверженные у стен Константинополя передовым оружием, но не отказавшиеся от желанной добычи арабские войска в 717 г. (98–99 гг. по исламскому календарю) возвратились. За шесть лет до этого, в 711 г., арабы закрепили за собой базу на Гибралтаре, откуда открывался доступ к большей части Иберийского полуострова. В их владении оказались огромные области Ближнего Востока и Северной Африки, а также краешек Европы. Теперь пришло время завладеть «градом Божьим».
В 717 г. осаждающие войска под предводительством брата восседающего в Сирии халифа Сулеймана из династии Омейядов напали и с суши, и с моря. Византия уже утратила свой контроль над Кавказом и Арменией. Огромная армия мусульман подкреплялась флотом в 1800 судов.
Правители Константинополя были настолько исполнены страхом, что всем жителям было предписано представить доказательства, что у них есть силы сражаться, а кладовые полны, чтобы хватило припасов на целый год. Тех, кто не соответствовал требованиям, выгоняли. В тот год в городе между его знаменитыми стенами{16}16
Александрия была захвачена арабами, и единственными поставщиками зерна стали Сицилия и Африка, а эти пути снабжения были дороги и небезопасны.
[Закрыть] посадили пшеницу.
Тем временем армия нападающих, состоящая, в основном, из арабов и берберов – а они придерживались эсхатологических представлений, т. е. считали, что правитель, носящий имя пророка (Сулейман – это арабский вариант имени Соломон), возьмет город, – запаслась огромными ресурсами и оружием, в том числе нефтью. Она наспех возвела вокруг Константинополя собственные осадные стены из глинистой массы, изолируя таким образом оставшихся внутри от их союзников.
И все-таки у плана арабов были слабые места. Во-первых, их флот не смог заблокировать выходящие к морю границы города. Сначала страшный обстрел «греческим огнем» (император лично направлял его со стен Константинополя), а затем пришедшееся кстати дезертирство с мусульманских кораблей множества египтян из числа христиан-коптов приводили к тому, что под покровом ночи со стороны враждебно черных вод в город продолжали потихоньку поступать провизия, пробираться люди. Так подкреплялся боевой дух. Предательские течения в Босфорском проливе подстраивали ловушки идущим на подмогу из Мраморного моря судам мусульман. Во-вторых, арабы сами разорили окрестности, и потому захватчики со временем остались без продовольствия. Их лагерями постепенно завладевали голод, страх и болезни. С наступлением суровой зимы оказалось, что не осажденные, а осаждающие поедают вьючных животных, а возможно, даже взялись и за себе подобных{17}17
Харрис (2015), 88; см. также Стафакопоулос (2004), номер 208 в списке литературы.
[Закрыть].
Наконец, в день христианского праздника Успения, 15 августа 718 г., командующий арабской армией приказал отступать. Победу вменили в заслугу покровительнице Константинополя, Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии, чьи образы были развешаны по всем городским стенам{18}18
В церковь Девы Марии во Влахернах, где хранится одно из самых значительных для города изображений Марии, можно зайти и по сей день, оказавшись в Стамбуле, в районе Айвансарая. Здесь, неподалеку от «ее» источника, был спрятан пояс Богородицы, предположительно, сделанный из верблюжьей шерсти. Теперь эта святыня хранится на горе Афон.
[Закрыть]. Осознав, что преимущество перешло к ним, жители Константинополя, сплотившись, в последний раз, атаковали отступающего врага: множество мусульман утонуло, других доконали болгары. Оставшиеся в живых доковыляли до территорий союзников, а оттуда отправились домой.
Эти события стали легендой, даже не успев отойти в историю. А теперь эти образцы героизма, наступления и отчаянного бегства подводят нас к сквозной теме в истории Стамбула – этот город ведет двойную жизнь: как реально существующее место и как предание.
Еще много грядущих поколений по обе стороны конфликта будут, сидя у бивачных костров, петь песни об осадах Константинополя и сражениях на морских просторах. Средневековые летописцы и более поздние источники приукрашивали эти предания: рассказывали, что византийский император Лев III потопил мусульманский флот, коснувшись своим крестом вод Босфорского пролива. Многие утверждали, что Констант нес над головой крест, его солдаты пели псалмы, пока внизу мусульманский командующий Муавия показывал полумесяц, а его люди на арабском читали наизусть Коран. Увековечивающие память об этом не принимали в расчет то, что в обеих армиях, вероятно, многие говорили на греческом, что осаждающие и осажденные отлично понимали бы друг друга – тогда, когда выкрикивали оскорбления и угрозы и бубнили молитвы.
717 год стал – как среди христиан, так и среди мусульман – эпизодом героической истории и отсроченной победы. Впоследствии османы будут совершать паломничество к мечетям и святыням, которые, по их убеждению, были заложены в пределах города во время осады{19}19
Хаслак (1916/18), с. 157–174.
[Закрыть].
Во множестве арабских источников утверждается, что арабы, по сути, победили и стремились к дальнейшему, полному завоеванию Константинополя и его территории на веки вечные{20}20
Взгляните, что писал арабский историк и философ Ибн Хальдун: «…мусульмане приобрели контроль над всем Средиземноморьем. Их могущество и господство простиралось далеко. Во всем Средиземном море христианские нации не могли противостоять мусульманскому флоту. Мусульмане постоянно бороздили его воды в поисках добычи». Ибн Хальдун «Введение в историю (аль-Мукаддима)», перевод Розенталя (1989), с. 210.
[Закрыть]. Рассказывали, что еще до осады 674 года арабский военачальник Язид I взбирался на упорно неприступные стены Константинополя, потому-то его с тех пор и прозвали fata al-‘arab, «юным лидером арабов». А еще что арабские диверсанты входили в город и в отместку за убийства мусульман повесили византийского императора в соборе Святой Софии.
На западе сказания о невзгодах Константинополя живы, в сущности, до сих пор. В книге Толкиена «Властелин колец» эпизод о битве на Пеленнорских полях, сражении за город Минас-Тирит на воде и на суше{21}21
«Возвращение короля», третий том трилогии «Властелин колец», Толкиен (2012), Книга пятая, глава VI.
[Закрыть] был написан автором, явно вдохновленным этими боями. И до сей поры люди во всем христианском мире каждый год 15 августа благодарят Деву Марию за ее чудесное покровительство. А то, что Константинополь не пал, подтверждает ее чудодейственные силы. В умах многих город приобрел колоссальный вес.
Наряду со сказаниями о победе мы из византийских источников получаем настойчивые сведения о том, что примерно в одно время с осадами Константинополя арабы заняли Родос, разрушив, а затем продав еврейскому торговцу одно из семи чудес древнего мира, Колосса (впрочем, одни говорят, что он опрокинулся из-за землетрясения в 228 г. до н. э., а другие – что его восстановил какой-то из римских императоров, третьи – что его вообще сбросили в море). Тогда этого монстра Античности перетаскивали на 900 верблюдах (а если верить особо пылким хронистам – то верблюдов было 3000), а затем сбыли как металлолом.
Данное событие, хоть и пересказывается восторженно в ряде средневековых текстов и множестве солидных современных исторических трудов, не упоминается ни в одном из арабских источников. Возможно, арабы стесняются признавать этот факт. А может быть, этот «исторический эпизод» – лишь выдумка западных источников (слегка приукрашенная из эсхатологического рвения), со всеми характерными собирательными образами вандализма и самодовольного ханжества, какие можно ожидать как от евреев, так и от «сарацин»{22}22
Ховард-Джонстон (2010). См. также Босуорта (1996), с. 157–164.
[Закрыть].
Зачастую культурная память, надежда истории, не менее убедительна, чем исторические факты.
Это и есть Стамбул – место, где с треском сталкиваются история и вымысел. Город, взращивающий представления и сведения, чтобы состряпать собственную летопись. Трофей, столь же ценный, как абстракция, мечта и – как реальный город. Город, который уже долгое время поддерживает вековечные традиции, зародившиеся вместе с современной мыслью – здесь подпитывают былые предания, рассказывающие нам, кто мы сейчас. Говоря безжалостным языком истории, поражения арабов и вправду знаменовали перемену в стремлениях. Усилия теперь направлялись не на то, чтобы «обезглавить» Византийскую империю, а сосредоточились на территориях вокруг – на востоке, юге и юго-западе. В результате – 700 лет нелегкого параллельного существования новых монотеистов: тут были и попытки сотрудничества, и конфликты. Однако о том, что «кость в горле Аллаха» никуда не делась, никто не забыл.
Для людей многих вероисповеданий, как на Западе, так и на Востоке, Стамбул не просто город, а образ и представление: возможность описать, куда мы хотели бы отправиться вслед за нашим воображением и где нам хотелось бы оставить свои души. Это – город, вдохновляющий на перемещение армий и абстракций, богов и товаров, души и тела, сознания и духа.
Пояснения к именам
Помимо того, что Стамбул – город множества имен, имена его правителей, жителей, героев-защитников, врагов и союзников, а также названия территорий можно транслитерировать, компоновать и произносить по-разному. В большинстве случаев я выбирала греческие варианты, например, имен восточных императоров, но при необходимости прибегала и к общераспространенным формам, например Константин и Михаил. Достичь абсолютно единого подхода почти невозможно и, пожалуй, несколько самонадеянно – рассказывая о городе, который нередко называют «наполненным светом», я надеялась внести ясность, а не путаницу. С применением турецкой фонетики мне любезно помогали Робин Мадден, Лорен Хейлз, мой выдающийся редактор Питер Джеймс и корректор Энтони Хиппислей{23}23
Письменность турецкого языка полностью основана на фонетическом принципе с 1928 г., когда Ататюрк утвердил «Закон о введении и внедрении турецкого алфавита». Согласно этому закону арабскую вязь, которая использовалась в турецкой письменности во времена Османской империи, заменили на видоизмененный латинский алфавит, состоящий из 29 букв. Самое главное различие между турецким алфавитом и латиницей состоит в его гласных: в дополнение к буквам «a», «e», «i», «o» и «u» в турецком есть еще «ı», «ö» и «ü». Отличие между «ı» и «i», «o» и «ö» и «u» и «ü» заключается в том, где образуется звук. В каждой из названных пар первый звук – гласный заднего ряда, образующийся в задней части гортани, а последний – переднего. Если говорить о звучании, то «ı» похож на «e» в слове «open», а «i» на «i» в слове «bit». «U» дает звук, похожий на двойную «o» в слове «foot», а «ü» – звук, похожий на двойную «o» в слове «food». «O» произносится, как краткий «o» в слове «hot», а «ö» – как «ir» в слове «shirt», но образуется в передней части полости рта. Помимо этих гласных в турецком языке еще есть буква «ş», которая образует звук «sh», и «ç», которая произносится, как «ch». Единственная буква, для которой в английском нет соответствующего звука, – это «ğ». Это – проглатываемый, еле слышный звук «g». Самым необычным для англоязычного читателя, пожалуй, является то, что буква «c» дает звук, который в английском обозначается буквой «j», а букву «j» приберегают для заимствований из других языков, например для таких слов, как «plaj» («beach» – пляж). И, наконец, в турецком алфавите нет букв «q», «w» и «x». Огромное спасибо Робину Маддену за составление этого пояснения.
[Закрыть].
Классическое греческое название «Византий» («Byzantium» на латыни) почти наверняка происходит от праиндоевропейского слова «bhugo» – «самец», «козел». А возможно, у этого слова местный, фракийский корень «buz», связанный с водой и фонтанами. Как бы то ни было, первое историческое название Византия отдает должное природным богатствам: флоре, фауне и геологическому строению Стамбула и его окрестностей.
Название «Константинополь» происходит от латинского имени Константин. Это имя носил Константин Великий, римский император, в 324 г. н. э. восстановивший город и заронивший зерно цивилизации, которую лишь в XVI в. назовут Византией (согласно трудам историка Иеронима Вольфа – в 1557 г.). С 330 г. н. э. город называли Новым Римом, а общепринятым персидским и ближневосточным названием Византийской империи было и остается «Романия».
«Истанбул» – это либо искаженное на турецкий манер греческое выражение «eis ten (или «tin») polin» («в город» или «к городу»), либо «Ислам-бул», т. е. «наполненный исламом». Сами греки не позднее X в. стали называть город Стинполин, Станбулин, Полин или Булин. После завоевания города Османской империей весьма кстати возникла схожесть между турецким вариантом произнесения названия «Станбулин» – Стамбул – и Ислам-булом. До наступления XX в. османы с удовольствием пользовались напоминающим об их религии названием «Ислам-бул», но также называли город Костантиний (Kostantiniyye или Kostantiniye) – от арабской версии «аль-Кастантинийя» (al-Qustantiniyya). От названия «Константинополь / Костантиний» официально отказались, лишь когда законом о почте Турции от 28 марта 1930 г. четко постановили, чтобы почта больше не отправлялась по адресу с указанием Константинополя. Теперь город официально стал Стамбулом. Более 1500 лет в разговорной речи и в текстах этот город называли просто «Хе Полис» (город) или «Тен Полин» (в город). Китайское название Византийской империи, Фулин, представляет собой искаженное «Полин»{24}24
См. работу Горгакаса (1947), 347–367.
[Закрыть].
На самой ранней исторической стадии, когда оно было Византием, это поселение даже мельком не упоминается ни в древнееврейской Библии, ни в Новом Завете (уже доказано, что упоминание Босфорского пролива – результат неправильного перевода){25}25
В вульгате, переведенной блаженным Иеронимом, древнееврейское слово «besepharad» в книге пророка Авдия 1:20 передается как «Bosphorus», а в других переводах – как «Сефарад» (возможно, Сардис, но впоследствии решили, что это – Испания): «И переселенные из войска сынов Израилевых завладеют землей ханаанской до Сарепты, а переселенные из Иерусалима, находящиеся в Сефараде, получат во владение города южные» (синодальный перевод) («et transmigration exercitus huius filiorum Israhel omnia Chananeorum usque ad Saraptham et transmigratio Hierusalem quae in Bosforo est possidebit civitates austri»).
[Закрыть].
Хотя впоследствии в Стамбуле жило и процветало еврейское население, в иудейских библейских текстах этот город всегда оставался «иным», неким туманным явлением: и не город грехов, и не земля обетованная. Нет Византии и в «Илиаде». Этот изгиб суши, выдававшийся из Босфорского пролива в Мраморное море, и для древних греков был едва различимой, покрытой лесом областью, не раскрывавшей своих тайн, призраком на краю цивилизации. Предания говорят, что дьявол с холма Чамлыджа в Азии явил Иисусу образ Босфорского пролива, Золотого Рога и города Византий, чтобы показать ему «все царства мира и славу их». Это город, который будут называть совершенством, а значит, воплощением искушения.
В самом же городе среди смешения культур вместе с грекоговорящими мусульманами, которые оставались здесь до IX в., жили римляне, которые в VII в. уже не говорили на латыни. Хотя римские завоеватели в 1204 г. называли жителей graikoi (греками; Niketas Choniates, History), христианское население города (и женщины, и мужчины) избегали древнегреческого «эллины» – ведь это имя отсылало к язычеству, – а предпочитали зваться римлянами (romaios). В XXI в. греки на всех континентах продолжают называться римлянами (romaioi), выходцами из Нового, или Второго, Рима. А жителей Стамбула греческого происхождения и по сей день называют romoi или rumlar.
Здесь, с точки зрения психолингвистики, очень важно принять верное решение. Если мы будем в тексте называть тех, кто жил в городе с 700 г. до н. э. до 1450 г. н. э. римлянами, то немного запутаемся. Поэтому в данной книге древние римляне называются римлянами, а о тех, кто жил в тогдашнем городе Византие (и Византии), а затем в Константинополе, я буду говорить как о византийцах. Византией здесь называется либо город, либо Византийская империя. Название же самого города используется как для возвеличивания, так и для обозначения реальности существования города. На средневековом Западе эту цивилизацию века именовали константинопольской. Однако совсем незадолго до того, как в 1453 г. Константинополь пал перед османскими турками, он, по большей части, представлял собой обнесенные стенами руины с горсткой прилегающих земель{26}26
Так пишет Стафакопоулос (2014), введение.
[Закрыть].
Сначала словом «турок» (turc) османы в Стамбуле обозначали неотесанных людей из захолустья, деревенщину. В наши дни на западном побережье Соединенных Штатов словом «турок» (turk) на городском жаргоне называют чересчур задиристых мальчишек. Это искаженный результат распространенного на Западе беспокойства, которое держалось веками. Забавно, что недавно, в связи с тем, что Турция стремится к членству в Евросоюзе, подобное беспокойство возродилось в политической риторике{27}27
Спасибо Полу Картледжу – он напомнил мне про «Турка» из фильма «Крестный отец».
[Закрыть]. В 1578 г. Джон Лили задавался вопросом, «а бывала ли когда-либо еще империя столь жестокая и варварская, турки – такие подлые и свирепые»{28}28
Джон Лили, Euphues: The Anatom of Wyt / Wit, f. 5, 1578 г.
[Закрыть], а в словарях 1699 г. турка определяли как жестокосердного человека. Точно так же, как и обозначение приземистого, без подлокотников, предмета спальной мебели «Ottoman» (оттоманка), в салонах Запада можно было услышать в отношении исходящей от Османской империи угрозы христианской цивилизации{29}29
Это широко обсуждается в работе Саида (1978), с. 59–60.
[Закрыть].
Боспор (Bosporus – Cow Strait, «коровий брод») стали называть Босфорским проливом на латинском и греческом языках в Средние века, и это название закрепилось за ним. Вместо исходной формы я обычно использую более поздний, широко распространенный вариант – Босфор. Говоря о городе в общем, без привязки к определенной эпохе, я называю его Стамбулом, или, если это подкрепляется источниками, Византием, Константинополем или Костантинием. Порой это не соответствует хронологии, но, думаю, давно почившие жители Византия, Византии, Константинополя и Стамбула поймут меня и, надеюсь, простят.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
