Текст книги "Карьера мерчендайзера"

Глава 15. Арестанты

– Поднять руки, быстро! – Зазвучал сбоку незнакомый мужской голос.

Шандор Гермеер лежал на полу с заведенными на затылок ладонями.

– Оставьте девушку! При чем тут она? Она ни в чем не виновата.

– В участке разберемся. Пошевеливайся, красотка. Поднимайте этого.

В комнате находились трое полицейских, администратор мотеля и вчерашний вертлявый портье, который получил неплохую сумму от Артаны.

Говоривший полицейский был старшим. Он поблагодарил администратора за сотрудничество и велел своим помощникам надеть наручники на обоих.

– Имейте ввиду, что Автократор Корадиан наш друг! – Громогласно провозгласил несостоявшийся демократизатор. – Если нас не отпустят, вас всех казнят!

Артана невольно улыбнулась. Вот теперь она узнавала своего старого знакомого.

– Ну, конечно, он ваш друг, – отозвался старший, – а мне Автократор вообще папаша – чо уж там скрывать!

Все трое копов заржали.

Было прекрасно понятно, что двое подчиненных не первый раз смеются над тупыми шутками своего начальника.

По дороге в участок, из полицейских переговоров выяснилось, что местные стражи порядка проявили особое рвение в деле их розыска, потому что «крот», которому вчера Гермеер воткнул нож в бок, умер. Бывший вождь Пренса попал ему точно в сердце.

Вся неприятность состояла в том, что «крот» был не просто «кротом», а сынком правителя одной из аборигенских планет Веги – Онк Ву Аала. И вышеназванный Онк Ву Аал просто жаждал как можно быстрее и как можно более беспощадно расправиться с убийцей своего сына.

Поэтому, когда Артану и ее спутника выгружали из полицейского автолета, и Шандор Гермеер попытался вырваться, старший коп ему сказал:

– Успокойся, приятель, если хочешь дожить до суда. А то, как бы я тебя прямо сейчас не отдал мохнатым ребятам с Луксы, которые ищут тебя так, что чуть землю носом не роют.

Гермеера с Артаной посадили в общую камеру в полицейском участке. В ней было жутко сыро и холодно. Но наручники, к счастью, сняли.

Перед тем как войти, Гермеер обратился к старшему копу:

– Слушай, друг, ты наверняка человек бедный. Я угадал? – Тихо спросил экс-президент Пренса, чтобы Артана не слышала.

Коп молчал.

– Давай так: ты отпускаешь девушку и получаешь хорошие деньги, а я сознаюсь в чем нужно и получаю по полной. Идет?

На лице полицейского четко проявлялись следы мучительного мыслительного процесса. Он поиграл дубинкой и велел пленнику идти внутрь.

– Давай, давай, иди. Там видно будет.

Оказавшись в камере, Шандор Гермеер и Артана увидели, что помимо них там находился еще один арестант.

– С'Торк, – представился он.

Абориген посмотрел на новых обитателей камеры мутными змеиными глазами и высунул кончик раздвоенного языка в знак приветствия.

Артана поняла, что, ввиду новых обстоятельств, задуманный ею серьезный разговор с экс-президентом Пренса нужно пока отложить. Она обязательно все ему выскажет, но только когда они выпутаются из этой передряги. Все, что ей сейчас нужно – наладонник, чтобы связаться с Автократором. Но вот как его добыть, конечно, вопрос.

Пока княжна размышляла над переносом выяснения взаимоотношений со своим спутником, Шандор Гермеер снял с себя куртку, которую успел надеть во время сборов в мотеле, и накинул на плечи девушки.

– Не бойся, девочка моя. Все будет хорошо. Тебя они выпустят, я обещаю, – уверенно произнес он и, внимательно посмотрев в глаза Артаны, притянул ее к себе и поцеловал в лоб.

Княжна опять невольно оказалась в роли защищаемой.

– Давай сядем, – Гермеер взял девушку за локоть и указал ей на бетонный выступ у стены. Этот выступ опоясывал камеру с трех сторон, видимо, приходясь местным обитателям и скамьей, и спальным местом.

Усевшись, он посадил ее к себе на руки, серьезно посмотрел в глаза и заговорил.

– Послушай меня и не перебивай. Хорошо? – И не дав ей ответить, Шандор продолжал. – Сейчас меня позовут на допрос. После него тебя должны отпустить. Тогда ты прямиком отправишься в космопорт. Ни в коем случае не разрешай полицейским отвозить тебя. Ты поняла? Ни в коем случае! Это очень важно.

Тут экс-властелин Пренса пронзительно посмотрел на нее и сказал:

– Обещай мне, что сделаешь все, как я сказал!

Артана молчала.

– Обещай мне, – Шандор Гермеер с силой стиснул ее плечи.

– Обещаю, – тихо отозвалась Артана.

Гермеер подробно рассказал ей, где найти нужный корабль и что сказать капитану, когда громкий голос полицейского и лязг дверного засова заставили его разжать напряженные руки на плечах княжны.

– Ты! На выход! – В сторону арестанта ткнулась резиновая дубинка местного стража порядка.

Экс-президент Пренса встал.

– Ты обещала! – Напомнил он Артане.

Подойдя к выходу, он обернулся к ней и сказал:

– Знаешь, Артана, сегодня утром, пока ты спала, я разобрался в тех чувствах, которые толкнули меня на все это. Теперь мне все предельно ясно. Думаю, что тебе тоже.

Гермеера увели.

Артана осталась одна. Она задумалась о том, что она была права, когда размышляла этой ночью над тем, как же быстро все меняется в этом мире. Даже неизменное может трансформироваться. Шандор Гермеер тому пример. А она сама? Час назад она была готова послать его ко всем чертям, а сейчас была бы счастлива напрочь забыть обо всех обещаниях, данных самой себе, только бы его отпустили.

Княжна уже не знала, что ей думать. Если ее и на самом деле выпустят, как сказал ее спутник, то что же ей все-таки делать: действовать согласно плану «выйду замуж по расчету» или пытаться спасти бывшего врага? Вот пожалуйста: буквально недавно она сама, да еще большая часть населенных миров мечтали о смерти этого предателя и авантюриста, а теперь…

«А теперь я не хочу, чтобы он умер, – подумала Артана. – В конце концов, мы попали в эту передрягу именно из-за моего упрямства».

Бывшая княжна решила, что если ее освободят, то она обратится за помощью к Автократору. Она знала, что Корадиан ей не откажет. Ее бывший жених точно вытащит Шандора Гермеера хотя бы ради удовольствия повесить его самолично.

«Я отдам Гермееру долг за свою спасенную жизнь и хотя бы не буду чувствовать себя обязанной. Тогда и можно будет думать о том, выходить замуж или нет».

Артана поджала под себя ноги и забилась в угол на своих бетонных нарах. Ее сокамерник С'Торк, казалось, спал и вообще не подавал признаков жизни.

Жизнь! Это самое невероятное, что могло возникнуть в нашей Вселенной! Жизнь – это не только амебы, грибы, папоротники, рыбы, деревья, люди и аборигены. Жизнь – это ненависть, зависть, самоотречение, презрение и любовь. Жизнь – это процесс трансформации. В случае Шандора Гермеера – мучительный процесс. Он понимал, что его ждет смерть. Скорее всего ужасная. Он прекрасно знал, как любят местные власти потакать аборигенам. А уж ради того, чтобы укрепить союз с ними за счет выдачи преступника, убившего ни кого-либо, а самого наследника местного князька, они согласны на очень многое. По крайней мере, он сам пошел бы на это не задумываясь.

Взятку у него, конечно, возьмут, а потом сразу же выдадут кротам. Но он отдаст им деньги только после того, как убедится, что Артана в безопасности. Ну, может, и не сразу выдадут, а помурыжат пару дней для порядка, набивая себе цену и выторговывая какие-либо преференции.

Да уж! Буквально несколько дней назад главным приоритетом для преступника галактического масштаба Шандора Гермеера было холение и лелеяние собственной шкуры. И тут вдруг – бац! – все наизнанку. Вот как он мог докатиться до этого?

После того, как Гермеера отвели в кабинет следователя и дали пообщаться с капитаном судна, который должен был забрать Артану в космопорте, и тот подтвердил, что уже отчалил в сторону столицы, бывший вождь Пренса перевел допрашивавшему его копу на счет ненормальную сумму, потом, не глядя, подписал все обвинения в свой адрес, а на обратной дороге в камеру, всунул сопровождающему полицейскому денежную карту, которую посулил раньше.

И теперь несостоявшийся Автократор Орионического Союза Шандор Гермеер, подложив руки под голову, лежал на бетонном выступе в камере забытого богом полицейского участка на одной из вегенских планет и предавался воспоминаниям.

Закрыв глаза, он воскрешал в памяти то, что произошло между ним и княжной сегодня утром.

В тот первый раз на корабле полностью насладиться ее поцелуем Шандору помешала боль, да и Артана была настроена к нему совсем уж враждебно, но сегодня он почувствовал, что сумел-таки размягчить лед в ее сердце. Скорее всего, это было обусловлено чувством благодарности за его рыцарское поведение, но бывший яростный поборник демократии не исключал и возможности влияния обаяния его собственной персоны.

Как бы там ни было, опытный полководец взял первый рубеж в этой непривычной для него войне. А первый рубеж – самый важный, как он знал по своему громадному военному опыту. Но если на войне все ясно и очевидно: вот он враг, его необходимо победить любыми возможными способами, то нынешний противник был гораздо сложнее всех предыдущих, потому что нужно его заставить капитулировать так, чтобы это было самому противнику в удовольствие. А это задача не из простых, учитывая, что Шандор Гермеер поставил перед собой конечную цель не просто затащить Артану в кровать, а жениться на ней.

Сейчас, когда княжну освободили, он вздохнул с облегчением. Отсутствие ее рядом развязывало руки его абсолютной беспринципности. К экс-властелину Пренса вернулся его прежний цинизм, наглость и безжалостность, и он воспрял духом. Плохо, конечно, то, что его наладонник остался лежать на столе местного мотеля, и у него нет никакой возможности предупредить Вика о том, где он находится, и что ему нужна помощь. Ну, ничего. Сам попробует справиться. Не впервой.

«Еще повоюем! – Подумал Гермеер и отвернулся лицом к стене, чтобы заснуть. – Черт возьми, ну и холод!»

Лишь когда Артану вывел из тюрьмы подкупленный Шандором Гермеером коп, она обратила внимание, что на ней его куртка.

«Боже мой, в камере так холодно!» – Подумала она и попросила копа вернуть одежду хозяину, но тот криво усмехнулся и ответил, что ему там не долго сидеть.

– А куда его переводят?

– Да никуда. Он полетит прямиком к Онк Ву Аалу на Луксу.

– А как же суд?

– Какой суд, детка, он сам только что подписал признание, что состоял в заговоре с некоторыми министрами из правительства Луксы и давно планировал убийство Онк Ву Аала и его наследника Доса Ву Аала. Вот и судить его будет их суд. Если он, конечно, до него доживет, и его не вздернут сразу же по прибытии.

Артана опустила голову.

«Так вот какой ценой я оказалась на свободе!»

Она хотела узнать у полицейского, когда Гермеера собираются передать в руки властей Луксы, но тот грубо впихнул княжну на заднее сидение аэротакси и крикнул водителю: «В космопорт!»

Автолет рванул в небо.

Девушка сидела у окна и смотрела на все те же яркие вывески, проносящиеся внизу. Она не могла сейчас точно сказать, что она чувствовала.

Перевернулся ли сейчас ее мир с ног на голову?

Да.

Начала ли реальность развиваться каким-то своим, отличным от правдоподобного, путем?

Да.

Так почему же этот человек совершил все это? Неужели он не осознавал последствий своего поступка?

Но Артане было хорошо известно, какой изощренный ум скрывался за его неизменной саркастичной улыбкой. Он все прекрасно знал. Знал, что его ждет на Луксе и, тем не менее, добровольно согласился на такой чудовищный исход. Но… Почему?

«Сегодня утром, пока ты спала, я разобрался в тех чувствах, которые толкнули меня на все это» – всплыли в голове княжны его слова.

Артана прекрасно понимала, что он имел ввиду.

Но неужели это возможно?

«Сколько раз тебя нужно спасти, чтобы ты, наконец, поверила в то, что и так очевидно?! Или ты глупа от природы?!» – Со злостью подумала девушка.

Она стала противна сама себе.

Аэротаксист, который вез ее, экономил на горючем, поэтому отопления в кабине не включал. Артана поежилась и машинально засунула руки в карманы куртки.

Ее рука на что-то наткнулась, и она достала оттуда какой-то предмет. В тусклом свете освещения салона аэротакси Артана разглядела шприц с лекарством. Это было обезболивающее, которое скоро нужно было колоть оставшемуся в тюрьме Шандору. К горлу бывшей княжны подступил ком, и она начала сдерживать себя насколько это было возможно, судорожно сглатывая его.

А потом горько разрыдалась.

Наверное, эти слезы заставили Артану понять и принять тот факт, что внутри нее сейчас живет какое-то странное и необыкновенное чувство. И это чувство постоянно преследует ее на протяжении последних нескольких дней.

Это было совсем другое чувство, нежели то, что она испытывала к Алексу Кенну.

Она не смогла бы его точно описать. Это было нечто восторженно-бесконечное, полустыдливо-пронзительное. Чувство это предстало перед ней неотвратимой реальностью, и она поняла, что сейчас для нее практически ничего не важно. А важно только то, что она должна согревать куртку Шандора теплом своего тела, будто бы это чем-то могло помочь ее хозяину.

Девушка закуталась в нее поплотнее и обхватила себя руками.

– Шандор, – тихо прошептала Артана, впервые в жизни обращаясь к этому человеку по имени, – я вернусь. Только ты дождись. Ладно?

Глава 16. Великий Освободитель

И она вернулась.

Вняв ее просьбам, Автократор Корадиан дал ей корабль и людей. Но когда Артана с двумя офицерами ворвалась в комнату, куда палач Луксы перетаскивал своих жертв, чтобы затем их сжечь, было уже слишком поздно.

Посередине комнаты стоял грубо сколоченный стол, на котором под покровом кроваво-грязной простыни угадывалось человеческое тело. Офицер из сопровождения откинул простынь, и взглянул на лицо казненного.

– Это он.

Артана тоже успела разглядеть скрытое простыней лицо.

– Выйдите, – тихо сказала она, обращаясь к сопровождающим ее военным.

Ее приказ тут же выполнили.

Княжне вдруг показалось, что сердце ее останавливается само по себе. Впервые в жизни ей захотелось умереть.

Она шагнула вперед к столу, опустилась на колени перед телом и уткнулась лицом в простыню, скрывавшую того, кто так недавно был полон жизни, уверенности, мужества, сарказма и непривычных для него храбрости и героизма. Все, что она может сейчас, это осознать настигшую ее реальность, которая заключалась в том, что Шандор Гермеер пожертвовал собой ради ее спасения. И она больше никогда не сможет злобно сжать кулаки и обозвать его «подлецом», не почувствует его поцелуй на своих губах, не ощутит на себе его взгляд, не услышит звуки низкого ироничного голоса. Никогда!

– Шандор, – шептала она, – Шандор, я принесла твою куртку… и обезболивающее. Я… я вернулась за тобой. И, кажется, я люблю тебя. Почему ты не дождался? Я же просила!

Артана вцепилась в стол, на котором лежал труп, и что-то говорила, почти не осознавая что. На нее опять обрушилось Горе, и теперь оно казалось ей безграничной каменной плитой, давящей сверху.

Заглушая свои слова рыданиями, она винила «идиотку» себя за то, что улетела с Веги, «чертова» Автократора за то, что он не сразу отреагировал на ее просьбу, «придурка» Алекса Кенна за то, что иронизировал по поводу ее просьбы и отвлекал Корадиана. И «проклятого» капитана «проклятого» корабля, который медленно летел. И «проклятый» Союз, который такой огромный.

Слезы, беспрерывно катившиеся из глаз княжны, оставляли темные пятна на простыне и размывали засохшую на ней кровь.

Вдруг Артана услышала шум за спиной и обернулась.

В комнату вошел «крот», поклонился ей и осведомился о здоровье Великого Освободителя. Артана смотрела на него, ничего не понимая.

«Чтоб ты сдох, скотина мохнатая!» – Подумал Шандор Гермеер, упивавшийся словами своей возлюбленной под грязной простыней.

Особенную радость ему доставили ее слова о «придурке Алексе Кенне». И он услышал самое главное, хотя там и присутствовало выражающее неуверенное предположение слово «кажется».

Да, Шандор Гермеер был жив.

Дело в том, что сокамерник экс-властелина Пренса C'Торк был местным жителем и рассказал, что многие «кроты» были, мягко говоря, недовольны своим правителем. А после того, как его сын, находясь под какими-то веществами, врезался на своем автолете в толпу и угробил нескольких аборигенов, за что его, собственно говоря, папаша и отправил в армию, так и вовсе народные волнения на Луксе вошли в активную фазу.

Естественно, все, что касалось политических интриг, было для Шандора Гермеера родной стихией, и у бывшего вождя Пренса появилась реальная надежда на спасение. По прибытии на Луксу, в свойственной для экс-президента манере, он беспрекословно потребовал от начальника тюрьмы встречи с Главным визирем.

Оценив повелительный голос заключенного и то, с каким высокомерием он держался, начальник тюрьмы незамедлительно выполнил его просьбу.

Встретившись со вторым по значимости должностным лицом планеты, Шандор Гермеер провозгласил ему, что перед ним никто иной как Великий Освободитель, посланным богами Веги на Луксу. Его Великая миссия состоит в том, чтобы явить народу Луксы нового справедливого правителя в лице визиря Лау Смаг Сора, а кровавого тирана Онк Ву Аала низвергнуть в преисподнюю. Туда же, куда он, собственно, уже успел отправить его сына.

Визирем и его сподвижниками тут же был разработан план захвата власти на планете. Согласно плану, спустя несколько минут после повешения, Шандор Гермеер должен был явиться во всем голубом, символизирующем прекрасный свет Веги, пред народом Луксы и указать перстом на нового доброго и справедливого Правителя.

Как ни вертелся не слишком желавший подвергать свою жизнь опасности Великий Освободитель, казнь ему предотвратить все же не удавалось. Пришлось взойти на эшафот и даже немного повисеть на веревке, которая плотно обхватила хорошо замаскированную титановую накладку на его шее, препятствующую удушению.

А потом в полном соответствии с планом, Великий Визирь прибыл на место с вышеуказанными одеждами и застал там неизвестную женщину, рыдающую над телом Великого Освободителя.

Гермеер откинул простынь, сел на столе и ожидающе-виновато посмотрел на Артану.

Лау Смаг Сор поклонился.

Потрясенная Артана несколько мгновений взирала на воскресшего, затем у нее побагровело лицо, задрожали губы, она встала с колен и со всего размаха влепила новоявленному Великому Освободителю пощечину. Звук был такой, что визирь подпрыгнул на месте, уронив голубые одеяния божественной персоны на грязный пол.

Гермеер схватился за покрасневшую щеку, а Артана направила на него указательный палец, так как будто это было дуло пистолета и гневно потрясла им, говоря: «Вы!.. Вы!..». Затем она развернулась и стремительно пошла к выходу.

– Артана! – Шандор бросился за ней, – Умоляю! Я все тебе объясню!

– Мерзкий притворщик! Вы просто слушали и даже не пытались меня остановить.

– Но Вы бы испугались! – Вождь Пренса следом за княжной перешел на «Вы».

– Ложь! Вы думали вовсе не об этом, а хотели услышать то, что я Вам буду говорить!

За время их диалога Шандор и Артана успели дойти до двери. Она уже взялась за ручку, но Великий Освободитель рухнул на колени и вцепился в тонкую талию девушки.

– Хотел! Да! Я хотел, потому что люблю Вас. И теперь точно знаю, что я Вам тоже не безразличен.

Артана остервенело отдирала его руки от себя.

– Это подло! Я все это сказала, потому что считала Вас мертвым!

– А теперь, когда я оказался живым, Ваши чувства ко мне изменились?

– Да! Теперь я Вас презираю. Оставьте меня, господин Великий Освободитель. Вас заждался Ваш освобождаемый народ. Я улетаю, и не ищите меня.

Шандор Гермеер понял, что сейчас ему ничего не добиться и убрал свои ладони с талии девушки. Артана стремительно вышла.

Визирь Луксы, изумленно наблюдавший всю сцену с начала до конца, наконец-то поднял с пола голубые одежды.

– Альтаирская богиня красоты, – сообщил ему Гермеер, кивая на дверь.

И встал с колен.

Артана летела назад на Реген и чуть не плакала от досады.

«Когда же я наконец пойму, что Шандор Гермеер никогда не изменится?! Будь он хоть трижды влюбленным, он все равно останется собой. Этот негодяй даже мое признание заполучил обманным путем».

Артана опять вспомнила, что наговорила. Она застонала, сжала кулаки и повалилась на корабельную кровать лицом вниз.

«Я сказала, что люблю его, и он это слышал. Боже! Какое унижение! Низкий, подлый отвратительный негодяй!»

Бедная девушка не знала куда ей деваться от постигшего ее позора. Ей хотелось вцепиться во что-нибудь зубами. Но, к сожалению, это все равно не помогло бы стереть воспоминания о ее словах.

Княжна возвращалась на Реген. Она уже сообщила Корадиану, что ее миссия выполнена. Автократор попенял ей за то, что она не захватила недоповешенного с собой, потому как у него простаивает прекрасная виселица, и он с огромным удовольствием доделал бы то, что не завершил Онк Ву Аал.

– Если бы ты знал, Корадиан, как я мечтаю увидеть его там же, где и ты! Но я не вынесу его присутствия на одном корабле вместе со мной. – Сообщила Автократору Артана.

Она не стала дожидаться прибытия на Реген и сразу же обратилась к нему с просьбой относительно замужества.

Корадиан очень удивился. Он до сих пор надеялся на то, что Артана выйдет замуж за его друга Алекса Кенна, а их размолвка – явление временное. Но она сказала, что твердо решила продолжить аристократические традиции ее семьи, и ей, хоть и бывшей княжне, нужен был подходящий по статусу муж. Это решено твердо, и она не изменит своего решения. Корадиану ничего не оставалось, как пообещать посодействовать ей в выборе кандидатуры.

Артана выключила связь, села на кровать и увидела лежащую на стуле куртку Шандора Гермеера.

Девушка понимала, что если не выбросит эту вещь, то она постоянно будет напоминать ей о своем хозяине. Эта чертова куртка являлась немым упреком ей самой в том, что она внутренне еще не готова прекратить это безумие. Хотя романтическую связь княжны Базилерской Артаны Шегернар с бывшим президентом Пренса Шандором Гермеером даже безумием было назвать тяжело. Скорее безобразием. А эта вещь стала для нее своеобразным его олицетворением. Девушка сказала сама себе, что только если выбросит ее, то сможет хоть как-то реабилитироваться в собственных глазах и попробовать забыть все произошедшее.

Артана взяла куртку и отнесла ее к корабельному коллектору. Вскоре ее забрал уборщик, удивившись что выбросили такую хорошую вещь. Но увидев, что ее подкладка вся в засохшей крови, сунул в бак.

* * *

Барн Мортанкеар – младший сын правителя Султауна герцога Дойна Мортанкеара – был во всех отношениях приятным молодым человеком. Будучи красивым, умным и воспитанным, маркиз ко всему прочему отличался скромностью и вежливостью. У него были такие же зеленые глаза и светлые волосы как у княжны Базилерской, поэтому он был больше похож на ее брата, чем на жениха.

Корадиан, как и обещал, предложил Артане несколько кандидатур, и она выбрала этого.

Княжна недолго рассматривала фотографии, которые дал ей Автократор. Барн ей показался наиболее удачным генетическим материалом по сравнению с остальными, потому она его и выбрала.

И вскоре на балу Автократор представил их друг другу.

Барн Мортанкеар был поражен красотой Артаны. Никогда прежде он не видел такой ослепительно прекрасной девушки. Конечно, в инфосети можно было спокойно найти фотографии княжны, но оригинал был бесконечно красивее своих копий.

Артана уже успела перекрасить волосы, брови и ресницы в их первоначальный цвет. Она почему-то думала, что как только вернет себе свой прежний облик, то вновь станет собой – гордой и холодной княжной Базилерской, а все, что вытворяла та девица с модной черной стрижкой и синими ресницами, останется позади. Да это вообще была не она!

Отец Барна, естественно, был нисколько не против такой партии для своего младшего сына, справедливо полагая, что Автократор Корадиан не оставит свою бывшую невесту номер один без наследства и без своего покровительства.

Как и все остальные мужчины, Барн Мортанкеар благоговел перед Артаной. Он боялся близко подойти к ней и обращался исключительно «Ваша Светлость» несмотря на то, что она просила его не делать этого.

Сейчас они гуляли в саду Регенского дворца. Артана рассматривала прекрасные цветы, привезенные сюда со всех концов Союза, и на ее душе скребли кошки. Увы, откатить назад душевное состояние вместе с прической и бровями не получилось.

– Ваша Светлость, посмотрите, пожалуйста, вот этот цветок называется лоркс, он привезен с моей родной планеты Арасур, – низким бархатным голосом промолвил ее спутник. – Он почти так же прекрасен как Вы, Ваша Светлость.

«Какой кошмар! Кошмар!» – В отчаянии думала Артана, отвечая фальшивой лучезарной улыбкой на комплимент юноши.

Ей вдруг ясно представилась ее будущая жизнь. Она выйдет замуж за маркиза, и они вместе переедут жить на его планету. Периодически он будет надолго улетать, повинуясь своему властному отцу, по каким-то делам. Она родит ему детей. И сфера ее интересов будет ограничена только их воспитанием.

«Буду ли я любить детей Барна так же, как любила бы детей…» – Артана даже испугалась того, о чем чуть было не подумала. Ее бросило в жар от почти пришедшей в голову мысли, и она стала стремительно развивать идею собственного будущего замужества в другую сторону, чтобы отвлечься от нечаянного сравнения, пришедшего в голову.

Ее жизнь будет похожа на жизнь сотен знакомых ей аристократок. В ней совсем не будет места для любви, зато будет очень много пристойности. Артана станет уважаемой дамой и займет соответствующее своему положению место в обществе. Сначала начнет тайком плакать по ночам. Но потом, наверное, привыкнет и будет просто тупо смотреть в потолок спальни или равнодушно рассматривать своего спящего мужа. И судорожно искать в нем достоинства, чтобы не возненавидеть окончательно, убеждая себя при этом, что он хороший человек. Что это, в принципе, и есть счастье. Что, в конце концов, масса людей находится в гораздо худшем положении и завидует ей.

А вскоре воспоминания о паре безумных поцелуев и зародившемся великом чувстве все реже и реже будут посещать ее. Она убьет их в своих душе и памяти под грузом ежеминутных семейных забот. Сердце окаменеет, глаза потухнут и высший свет Орионического Союза получит еще одного титулованного полузомби. Зато она…

«Зато я что?.. Что зато я?» – Зло подумала про себя Артана, а вслух добавила:

– Благодарю Вас, маркиз. Как давно Вы были на своей родине?

Как же она ненавидела сейчас себя!

«Все это ложь. Мерзкая, отвратительная, лицемерная ложь. И я всю жизнь буду в ней находиться!»

Маркиз пустился в пространные объяснения, в которых как всегда лидирующее место отводилось его отцу – герцогу Мортанкеару. Он пылко рассказывал своей даме о том, какую прекрасную планету подарил ему отец на совершеннолетие, какие там горы и водопады, какое прекрасное лазурное море.

Барн Мортанкеар очень хотел бы приступить к основной фазе своей речи – предложению руки и сердца, но опять не решился. Вместо этого он спросил, не замерзла ли княжна, и предложил свою руку, чтобы отвести ее к личным покоям.

– Да, пожалуй, пора, – ответила Артана и оперлась на руку своего спутника.

«Завтра, – подумал Барн. – Завтра или никогда!»