Текст книги "Ладья тёмных странствий. Избранная проза"

Ведущий возвращается на сцену со столиком и корзиной. Усаживается на песок, приступает к еде.

ВЕДУЩИЙ (приступив к еде, сквозь зубы). Надя и Аркадий тайком поженились.

НАДЯ и АРКАДИЙ (тайно поженившись и вернувшись в деревню пить парное молоко). Ночью мы слушали вой метели. (Слушают.) Тикали часы с гирей, сверчки выводили рулады. (Взявшись за руки, выводят рулады.) Нас никто не тревожил.

НАДЯ (поёт). Сперва я в домике жила, и был он очень хрупким.

АРКАДИЙ (подпевает). Казалось мне, что домик наш был сделан из скорлупки.

НАДЯ и АРКАДИЙ (раскачиваясь на пальцах). Деревенские ребята подарили нам жеребёнка с тёплым носом, мы назвали его, в честь нашей любви, Амуром. Амур спал под кроватью, тихо похрапывал. (Тихо похрапывают.) Все дни катались по искристому снегу. (Катаются.) Все ночи мечтали о счастье. (Мечтают.)

ВЕДУЩИЙ (допивая молоко). Весной им подарили велосипед, и они уехали к морю. Загорали, купались, катались на осликах, пили воду из хрустального ручья.

Надя и Аркадий дублируют слова ведущего пантомимой.

ВЕДУЩИЙ. К осени им подарили моноплан. Три года они летали по свету. Вернулись домой на самоходной барже. (Молодожёны тянут за собой баржу.) В барже лежали подарки: шкуры, бочки с вином, с рыбьим жиром, с дровами, нефтью и рудой. И зажили они спокойно в трёхэтажном домике на берегу озера.

Появляются домик и сад. Общий смех в зале.

ВЕДУЩИЙ. Утром они обмывались в свежем родничке. До обеда трудились в саду, после обеда любовались.

НАДЯ. Мой пушистый котёночек, ты не утомился?

АРКАДИЙ. Что ты, моя гладкая лань, труд приносит мне радость!

НАДЯ. О чём ты думаешь, сокол ясный?

АРКАДИЙ. О тебе, солнце солнц, царевна-лебёдушка…

НАДЯ. А я о тебе, мой принц прекрасный!

АРКАДИЙ. Твои глаза ярче звёзд, стан гибче лозы, брови как две молодые луны, губы как прекрасная роза.

НАДЯ. Они – твои, рыцарь-богатырь, отважный демон с добрым сердцем, мой нежный Геркулес…

АРКАДИЙ. Твоё сердце – алмазное, чистое как горный ручей, как голос соловья, как слёзы сказочной феи… Я ношу его в медальоне!

На сцену, цокая подковами, на четвереньках вносится ведущий. На его спине в седле сидит врач. Он крутит футбольную трещотку.

ВРАЧ. Неслыханно, невиданно! Это что за самовольные отлучки из школы? Немедленно возвращайтесь! (Врач трогает ведущего шпорой.) Нарушители режима не получат хлорки!

Картина четвёртая

На сцене прежний аквариум. На койках лежат многочисленные больные. Врач, повернувшись спиной к залу, медленно обращается к больным.

ВРАЧ. Когда я закончил Высшие курсы, вместе с дипломом и медалью мне присвоили почётное звание. В те далёкие годы я начинал дело с крохотного холмика… И вот… завтра – Эверест.

ГОЛОС (из юго-восточного сектора). Вижу вершину! Но почему я лежу под её основанием? И кто там, наверху?

ВРАЧ (оживлённо). Ещё один выздоровел!

ГОЛОС (из юго-западного сектора). Вижу две, пять, десять, вершин, но вершинами чего они являются?

ВРАЧ. Ещё один созрел!

ГОЛОС (из северо-западного сектора). Нас обманули, мы здесь заложники!

ВРАЧ (зрителям). Это наш человек провоцирует предателей.

Спортсмены вносят мешки.

САНИТАРКА (врачу). С какого сектора начнём?

ВРАЧ. Сейчас посмотрим график. (Листает книгу.) С западного… Нет, там двое сомневающихся. Начнём с северного.

Спортсмены с мешками и лестницей переходят в левую часть сцены. Вскрыв мешки, обсыпают койки хлорной известью.

БОЛЬНЫЕ (приподнимаясь с коек и сжимая в руках фанерное солнце, хором). Мы поднимаемся. Белый туман закрывает глаза. До встречи, дорогой учитель, мы оправдаем твоё доверие. Новая родина, встречай нас, мы в походных костюмах.

Занавес на несколько секунд опускается.

ВРАЧ (взобравшись в северный сектор, засыпанный хлоркой). Эй, негодяи из западного сектора! Если будете сопротивляться, я не пущу вас на вершину. Номер 1179, ты был отличником, отвечай. Неужели ты напрасно выкопал трёхсотшестидесятикилометровую траншею до больницы?

НОМЕР1179. Нет, любимый учитель! Но члены «Антиэвереста» запугали меня. Они грозятся продлить жизнь ещё на год, если я откажусь от восхождения.

ВРАЧ. Не беспокойся, это проверка. Номер 163ВК, разве ты зря перегнал через лабиринты своего живота 70 тонн кормов? А ну-ка, вспомни лекции по счастьеведению.

НОМЕР 163ВК. Счастье есть переживание полноты бытия, связанное с самоосуществлением. Установка на отказ от счастья есть предательство личности, заглушение в себе животворных истоков. Поскольку счастье зависит от внешнего по отношению к субъекту бытия…

ВРАЧ. То есть от меня!

НОМЕР 163ВК…оно может оказаться недостижимым.

ВРАЧ (взяв футбольную трещотку). Внимание! (Крутит трещотку.) Выпускники западного сектора, немедленно выдайте саботажников! (Обращаясь к санитарке.) Отправляйся в Ведомство снабжения, выпиши порошка в пять раз больше, чем для Монблана.

Санитарка и спортсмены удаляются. За ними тащится постаревший путник с гуслями и насосом. Врач открывает саквояж, вынимает и накачивает резиновую лодку.

ВРАЧ. Меня раздражают сомнения питомцев. Именно на Эвересте их ожидает заработанное воздаяние. Я допустил к восхождению лишь тех, кто выдержал экзамен на агонию. Ещё не время говорить, каким будет воздаяние. (Достаёт бинокль, наводит на гору хлорной извести.) Но оно непременно будет.

ГОЛОС. Позвольте взглянуть.

ВРАЧ. Завтра, мой друг, завтра. (Прячет бинокль.)

Врач садится в лодку, берётся за вёсла. Вспыхивают прожектора. В аквариум рушатся сотни водопадов, лодка медленно поднимается.

ВРАЧ (перекрикивая грохот водопадов). Да, мой путь труден… С самого рождения мучает сомнение – дойдёшь ли до вершины? И почему Эверест? Но когда видишь толпы жаждущих восхождения, говоришь себе: Их так много, они не могли ошибиться!

Картина пятая

Ночь. Море. На протяжении 80–100 километров вдоль берега (зрителей разместить на пароходах), а в глубину материка на 30 километров стоят больничные койки, нагромождённые друг на друга многоэтажными ярусами. Пароходов со зрителями должно быть не менее пятисот. От берега к пароходам стремительно несётся катер, на нём – врач и ведущий. Всю ночь напролёт они отбирают среди зрителей самых сильных, крепких и выносливых. Тех, кто достоин восхождения.

Занавес

<1975>

Впереди земля
Пьеса в четырёх действиях

Памяти Христофора Колумба, отважного мореплавателя

Через четыре часа после того, как заметили свет, в два часа утра, когда месяц в третьей четверти был на востоке, «Пинта» двинулась вперед, и один из матросов её экипажа, Родриго де-Триана, закричал, что видна земля в двух лигах, а ружейный залп сообщил эту радостную весть другим судам. Флотилия убрала паруса, и каждое судно, обстенив паруса, стало под ветром. Это была величественная минута мучительного раздумья для Колумба; и необъятные надежды, а быть может, ужасы разочарования были им пережиты в этот час изменчивых восторгов.

Джустин Уинсор

Действующие фигуры

1-Й ЦЕПНОЙ

2-Й ЦЕПНОЙ

3-Й ЦЕПНОЙ

4-Й ЦЕПНОЙ

5-Й ЦЕПНОЙ

6-Й ЦЕПНОЙ

ДОНАЛЬДО

КАПИТАН

ЛЕНА

ТРЮМ

СТАЛЬ

СВЕТ

Другие эпизодические фигуры

Действие первое и не последнее

Стальные в заклёпках стены колодца-трюма с трёх сторон окружают сцену, трюм глубиной 15–20 метров. В средней стене небольшое зарешеченное окно. Над палубой развеваются разноцветные флаги. На палубе шезлонг, на сцене, то есть на дне трюма, под грубой тканью угадываются спящие за столом люди. Музыка № 1. Входит какой-то человек, походка его медлительна. Он останавливается у края накидки, замирает. Конец музыки № 1. Освещение сцены усиливается, сила света постепенно достигает степени, болезненной для глаз (эффект дематериализации). Минуты 2–3 ослепительный свет мучает зрителей, затем его сила падает до первоначальной. Человек пытается стащить с сидящих за столом покрывало. Это удаётся не сразу. Когда грубое покрывало сползает, видны спящие за круглым столом шестеро мужчин. На столе бутылки, бокалы, остатки ужина. Человек оттаскивает пыльное покрывало за кулисы.

Минута спокойствия и молчания. Раздаётся резкий гудок паровоза, Звучит фонограмма: отшвартовка, голоса портовых рабочих, лязг, плеск. Гудок звучит ещё дважды. Конец фонограммы. Спящие за столом медленно просыпаются, протирают глаза, встают и начинают раздеваться. Свет постепенно гаснет.

В момент, когда сцена погружается в темноту, актеры остаются в одних набедренных повязках. Музыка № 2, начало и конец. Продолжительность первого действия 10–11 минут.

ПРИМЕЧАНИЕ: Автор задумал оформление декораций (стены трюма, шезлонг, стол, светильники и прочие сценические предметы) в духе конструктивизма. Художнику-декоратору следует помнить, что стол должен быть с двумя ножками, цепи на 5-м и б-м цепных видимы только у шеи актеров, модели шляп на голове Дональдо с каждым появлением меняются, один раз возможен выход Дональдо в носовом платке с узелками.

Действие второе

Глубокий трюм. Шестеро мужчин в набедренных повязках и с металлическими ошейниками. Кто стоит, кто лежит или сидит с закрытыми глазами. Все они прикованы за ошейники на цепь к средней стене. Длина цепи 6–7 метров. Двое обмотались цепью как шарфом, четверо других лихорадочно считают звенья. Их лица, как у слепых, подняты, они передвигаются к стене по мере счёта, сбиваются, снова начинают считать.

На палубе под флажками в шезлонге сидит в белом кителе капитан; на столике перед ним стакан с водой. Капитан смотрит «вперёд», он сидит, к зрителям боком.

3-й и 4-й ЦЕПНЫЕ (перебивая друг друга):…86, 87, 88… 34, 35, 36, 37… 89, 89, 79… 38, 39, 40, 42…

5-й и 6-й (сбиваясь и путая):…17, 18, 19, 20, 21…102, 103, 104, 106… Начнем сначала. 1, 2, 3, 4… 8, 9, 10…

1-й и 2-й: Не трудитесь, давно всё подсчитано. 250 звеньев, ни больше, ни меньше…

1-й (2-му): Какие сутки плывём?

2-й: Первые.

1-й: А вчера?

2-й: Тоже первые.

1-й: А позавчера?

2-й: Каждый день первый… и последний день… тоже первый.

1-й: Да, в году столько жизней…

2-й: Первых, всегда одних и тех же… так спокойнее… (Считающим.) Эй, потише, который год эту арифметику слушаю. Заткнитесь же.

3-й, 4-й, 5-й, 6-й продолжают считать молча.

1-й (раскачиваясь и сидя с закрытыми глазами): Помните, Лена, тот вечер в городском саду? Играл духовой оркестр, мы катались на лодке, и пили лимонад. На другой день после помолвки вы провожали меня в плаванье. Я помню, как белел платок в вашей руке и, наверное, слезы текли по лицу. Я не спал ночь и всё смотрел на ваш портрет, пока не взошло солнце. Через год вы забыли и обвенчались с другим, но я…

2-й:…родился у моря, был силен и счастлив, богат и одинок… по утрам я входил в море и плыл по бурным пространствам, плыл до утра, чтобы утром снова и снова входить в эти пространства, единственно дорогие и близкие… (3-й, 4-й, 5-й, 6-й продолжают пересчитывать звенья цепей, капитан в белом кителе неподвижно сидит в шезлонге.)…для одинокой души; эти морские пространства несли меня в своих волнах снова и снова, возвращая к берегу, чтоб оттуда всё начинать сначала; и вот однажды стихия обманула меня. Море внезапно застыло, и я вмёрз в него с поднятой рукой для взмаха, для рывка, для дальнейшего, обманутого утром и вечером, не вернувшегося днем пловца утром пойманного коварным ночью пространством сегодня…

3-й (перебивая 2-го):…в разгар пляжного сезона. Я с дочерью целые дни купался и загорал. Однажды решили покататься на лодке. Вдали от берега лодка дала течь, сломалось весло, пошёл дождь. Мы стали тонуть… (Фонограмма: детский крик «Папа тонем!») …и затонула… (Фонограмма: «Прощай, папа!») …и затонула совсем…

4-й (перебивая 3-го, остальные замерли):…сейнер на плавбазу. После вахты я выпил стаканчик рома и пошёл на корму переброситься в картишки. Штормило…

5-й (перебивая 4-го, злорадно): А я попал сюда за красивые глазки, а вот эта сука… (Показывает на 6-го.)…сидит здесь за братство, счастье и гуманизм во всем мире… (Толкает 6-го.)…и ещё за смех, за слёзы, за любовь. (Толкает ногой сидящего 6-го.) А также за стремление к свободе, к свету и… (Пауза.)…и…к правде. (Ещё раз жестко толкает ногой 6-го).

2-й (монотонно, без интонации, продолжая прерванный монолог):…я вхожу в эти пространства, могучие и бесконечные, они укрывали меня от невзгод, давали пищу и приют, чтобы я продолжал входить и выходить из них, прощаться и встречать, всегда быть с ними и уходить от них постоянно, от моих любимых пространств, потерявших своего верного друга…

Фонограмма детского крика: «Как много воды!» На сцену падает снег, капитан отпивает из стакана, трепещут флажки. Фонограмма радостного мужского голоса: «Лена, неужели это ты, Лена?»

На сцену вбегает Лена, девочка лет 10–11, в розовом платьице, в красном берете и с голубым шариком на нитке.

ЛЕНА: Значит, было так: жил моряк с красивыми глазами и стремлением к свободе, его однажды смыло с сейнера волной, он сел в лодку, но она утонула, он поплыл к берегу, но море внезапно замёрзло, и Елена не дождалась жениха?.. Это ложь! (Пауза.) Меня зовут Лена. Да, я тонула, но до невесты не доросла… (Задумчиво.) Здесь какая-то тайна. Глаз, свет, лёд, жених… Да ведь это одно и то же… (В сторону.) Спрошу у мужчин: где их жёны?

ЦЕПНЫЕ (хором): Наши жёны – в пушки заряжёны, вот где наши жёны.

ЛЕНА (съежившись, печально): Осеннее настроение. (Уходит.)

Фонограмма: скрип вёсел. Пиротехники, чёрный дым.

1-й (встает, открывает глаза): Эй, друзья, посмотрите-ка, куда мы попали. (Все открывают глаза. 1-й сначала осторожно, потом сильно и, наконец, яростно пытается разорвать цепь. Скрежет зубов.) Кто приковал нас, как собак, кто нас, собак, приковал, за что… (В изнеможении прислоняется к стене.)

2-й: Поздно спохватился, все прочно прикованы. Поздно навсегда. Мы заснули за столом…

3-й: А проснулись в трюме…

4-й:…навсегда…

5-й:…без света…

6-й:…и сожаленья.

1-й (зло): Нет, я перегрызу свою цепь. (Энергично кусает цепь). Я перетру её.

Подходит к стене и начинает тереть цепь об металлическую стену трюма. Фонограмма: скрежет. По ходу пьесы он то стихает, то усиливается.

2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й (злорадно): Он спятил, бедняга. Вспомнил о доме?!

2-й: Смешно!

3-й: Корабль давно на дне.

4-й: Все на дне.

5-й: Все на дне, все кроме нас… всех закованных и плывущих к новой земле. (Громко.) К новой земле надежд, радости, мечтаний, грёз и богатств… если мы…

6-й:…найдем землю нищих, дураков, убогих, забытых землёй проклятой.

1-й яростно перетирает цепь. Фонограмма: старческий скрипучий голос: «В будущем году будет построено много городов с кинотеатрами, кафе и банями…»

2-й (застыл и поднял голову): Что такое?

Фонограмма: «Через год назначено повысить урожайность бобовых на 3 %…»

4-й (недоуменно): Каких бобовых?

Фонограмма:»В будущем году увеличится пошив одежды для детей с отделкой из меха и кожи…»

6-й (злобно): Какой одежды? Для каких детей?

3-й: Это, наверное, от качки.

Пауза

3-й: Братцы, кто сказал, что у нас на шее цепи?!

2-й (иронично): У меня на шее рука любимой!

1-й: У меня узы дружбы!

4-й: Путеводная нить!

5-й: Спасательный круг.

6-й: А у меня скакалка. Давайте, как в детстве, прыгать через неё. (Мотает головой, пытаясь раскачать тяжелую цепь, она еле шевелится. Устало кашляет.) Значит, не скакалка.

Пауза. Фонограмма: женский звонкий голос медленно, по слогам: «Мы, милый человек, будем жить долго и счастливо, и не беда – если бедно. Звук прибоя.

6-й: Я вспомнил…

5-й:…как всё было…

4-й:…вначале…

3-й:…отняли…

2-й: что-то…

КАПИТАН: У нас.

Входит Лена с миской. Все, кроме 1-го, замерли.

ЛЕНА (показывая на 1-го): У вас… много… доброты… много… у нас…

Подходит к 1-му и пытается накормить. 1-й выбивает миску.

Лена появляется во второй раз уже с одеялом, набрасывает его на плечи 1-го. Он скидывает одеяло. Лена достаёт из кармана напильник. 1-й в ужасе смотрит на инструмент, ужас сменяется восхищением.

6-й: Краткость сестра истины таланта побеждать злые силы в защите добра ближнему что ставит…

ЛЕНА (резко перебивая): Встать! (1-й встаёт.) Сесть! (1-й садится.) Лечь, встать, выше, сесть ниже лечь ещё ниже чем встать…

6-й (задумчиво): Может быть, и он сейчас поймет всё…

ЛЕНА (зло): Проходит время, за веком век… (Сбивается.)…за веком век…

5-й (громко): Нелепо…

ЛЕНА (обращаясь к 1-му): Ты создаёшь комитет спасенья, я отдаю тебе напильник.

5-й: Она врёт. Нет напильника, нет комитета, нет тебя.

ЛЕНА (обращаясь к 5-му): Я дам тебе напильник, а ты создай комитет.

5-й: Комитет завоюет свободу, я уйду на свободу, и что стану на этой свободе? Наслаждаться свободой? Не хочу, не желаю. (Приседает и громко свистит.)

ЛЕНА (растерянно в сторону): Что же делать, я не выполнила задания… явки, пароли, деньги… как всё смешалось… (Хватается за виски.) Так мало опыта.

5-й: Допустим, мы создадим комитет, кого же первого спасём, не тебя ли?

ЛЕНА: Того, кто больше всех страдал.

5-й (хмуро): Не ясно.

ЛЕНА (на цыпочках приближается к 5-му, прикладывает палец к губам): Тс-с-с…

Шипящая фонограмма: «Капитана! Капитана!»

Шум прибоя, крики чаек. Пауза 6–5 секунд.

2-й (отвлеченно): Один врач однажды сказал мне, что один сахар есть вредно… и что полезно есть изюм.

ЛЕНА (её поза нелепа, растерянна): Почему же однажды продают сахар?

Фонограмма: старческий голос, без интонаций, пауз, знаков препинания: «Потому, что однажды сахара на всех не хватит в следующем году увеличат грузооборот и транспортники порадуют нас хорошей обувью».

5-й: Кто это?

Фонограмма: громовой мужской голос: «КТО ЭТО?» Музыка № 3, начало и конец. Пауза 5–6 секунд.

3-й: Братцы, из чего изготовлены наши цепи? Отгадавшему – три щелчка в нос!

Крики: Я! Я! Я! Цепные поднимают руки, как в школе.

3-й (прохаживаясь гоголем): По порядку. Первый!

1-й ожесточенно перетирает цепь.

3-й: Дурак занят. Второй!

2-й (щурясь): Из стали…

3-й: Достаточно. Четвёртый!

4-й: Из железа с примесью молибдена и титана…

3-й: Хватит. Пятый!

5-й (самодовольно): Из говна!

3-й: Не точно. Шестой, отвечай.

6-й (задумчиво): Из фантазии драматурга…

3-й (одобрительно): Так, так!

6-й:…из фантазии автора пьесы, где имею честь играть эту стряпню… которой место в архиве клиники, также как и самому автору этой пьесы, сделанной неизвестно для чего… (Задыхаясь на выдохе.)…но мы-то знаем, на какую мельницу льющую воду и бросающую в чей – в наш – огород-палисадник камень… (Яростно.)…змея на груди… яд… (В состоянии аффекта.)…враги… бить… растопчу… проглочу… (Делая паровоз.) Фу, чух, фу, чух, у-у-у-у!..

3-й: Иди сюда.

6-й: А?! Какой я умный!

3-й щелкает 6-го по носу.

Фонограмма: старческий голос: «Восьмидесятилетний конюх из Слюногоновки Петр Малофеев метнул топор на 205 метров…»

3-й (раздражённо): Пора установить автора этих сомнительных сообщений.

4-й (таинственно): Наверное, капитан решает ребусы. Вчера он из спичек и слюны делал шахматы.

С верхней палубы падает клочок газеты.

6-й (бережно поднимает, читает): Знаете ли вы, что рыба плавает…

5-й (отвесив челюсть): Неужели?

6-й (значительно):…птица летает по воздуху… (Оглядывается. Трепетание флажков, скрежет перетираемой цепи, капитан взял стакан и медленно пьёт воду.)…в лесу встречаются звери… а свобода есть осознанная необходимость…

Усиленная фонограмма: кашель. Это поперхнулся капитан, кашель хриплый, тяжёлый.

Пауза.

1-й (перестав перетирать цепь): Осознанная кем?

6-й: Мною!

1-й: Необходимость для кого?

6-й: Для тебя!

1-й (тихо): Гениально. (Продолжает перетирать цепь.)

Пауза 2–3 секунды. Скрип вёсел, дудочка, испанская речь.

6-й: Братцы, мне страшно, одиноко.

Пауза. Скрип вёсел. Громче. Появляется Лена.

ЛЕНА (искренне, младенчески): Страшно и одиноко в море, но скоро нам будет веселее. К нам пришлют Мать.

6-й: Одиноко. (Ёжится, болезненно трогает себя.) Хочется ласки.

ЛЕНА (начальственно): Ему нужна женщина, этакий символ доброты и… (Поднимает руку с указательным пальцем вверх.)…и святости, вместе с плотью огненной и человеческой, вместе с руками, глазами и всем, что есть, и чего нет у нее. (Пауза.) О!

6-й (вздрогнув): О?

ЛЕНА (отстегивает ошейник 6-му): Принеси дверной блок.

6-й поспешно приносит блок с дверью, ставит рядом со своей цепью, Лена одевает ошейник.

ЛЕНА (протяжно, вопросительно): О-о-о-о???.

6-й (стыдливо): Да, именно – О-о!!!

Лена быстро и ловко толкает пинком 6-го в просвет между дверью и стеной, резко закрывает дверь. Фонограмма: хрустящая скорлупа (Предусмотреть технику безопасности для актера.) Лена открывает дверь, 6-й, покачиваясь и держась за пах, отходит к стене, внезапно оборачивается к блоку и драматично простирает к нему руки.

6-й (с дрожью в голосе): Любимая, не уходи, ещё не вечер, слёзы на груди, мои уста полны любви.

Занавес на минуту опускается. На сцене всё те же, кроме Лены.

3-й (хлопает себя по лбу): Если мы плывем, почему не слышно чаек?

1-й: Нас скоро съедят, а его волнуют крики. (Продолжает перетирать цепь.)

2-й (выступая вперед, руки в боки): Меня всё-таки тревожит вопрос, почему мы продолжаем играть? Дикая пьеса! До ошейника я её читал. Туманна, перегружена деталями, не затрагивает моральные проблемы юношества, не вселяет уверенность, не отражает трудовую активность, в ней не показано увеличение производственных фондов, отсутствует глубокая убеждённость в правильности Главной линии. К тому же мне лично неприятен автор: он – плохой семьянин, небрежно одет, пьёт сидр, грязен. Его недосказанности опутывают мозг, и я… не знаю – на сцене я на цепи или в жизни. Вопросы, вопросы и никаких ответов. (Пытается снять с себя ошейник, ничего не получается. Обращается за кулисы.) Эй, тётя Соня, где монтировщики сцены?.. (Тишина.) Эй, тётя Соня!! (Тишина.) Николай Петрович, отцепите меня!! (Из-за кулис язвительный смех.)

3-й: Ещё один спятил. Трудно понять это всерьёз… (Подходит ко 2-му.) Ничего, первые пять лет, а потом привыкнешь. Давай погорюем вместе. Не ты первый с браслетом на горле. (Задумчиво.) Когда наш корабль… нас возможно… и тогда мы станем свободными и полетим к облакам… возможно… рассказать, каким трудом и страданьем мы обрели… неизвестно что… даже мне. (Неожиданно смеётся.) Какое огромное, светлое, полное стали, звука и дыма… Лена…

2-й: Когда-то я любил жизнь настолько, что боялся порезать палец… Пусть будет по-твоему.

3-й: Если не нравится эта пьеса – от неё и я не в восторге – сыграем что-нибудь из классики.

ЦЕПНЫЕ (хором): Классику, классику!

На сцене появляются шесть стульев, цепные рассаживаются на них вполукруг. 1-й и на стуле продолжает ломать цепь. У стены устанавливают огромный картонный серый фикус, под ним усаживается Лена. До конца действия она изредка по-птичьи чирикает: црррии, цыв, сьють, чив, сьють, чив и т. д.

2-й: А скажи-ка, Настенька, гдей-то ты вчера допоздна шлёндрала?

3-й (тоненьким голоском): Мы, маминька, музицировали у Ростопчиных, потом в пасьянс баловались.

4-й (басом): Знаем, знаем. Чай, в овине с Гришкой пасьянс играли, али как ищё.

3-й (тоненьким голоском): Да будет вам, папинька, фи. Не то млады сами не были, за маминькой не увивались? Чё покраснели? Вы бы лучше мужикам соломцы для крыши дали, на дворе морозы, ихние избы вовсе плохи. Жадный вы, папинька…

ГОЛОС: «Появляется граф Яблонский с сыном Николенькой».

5-й и 6-й привстают и садятся.

5-й (растопырив руки): Ба-а-а, Филофий Фисташкович, сколько лет утекло!

4-й: Македон Михайлович, наконец-то, душа моя, братец любезнейший, сам объявился, пожаловал, обласкал визитом! Заждались… (В сторону.) Прошка, быстро на стол, и чтоб по лучшему счёту! (5-му.) А это моя Настенька! (3-му.) Поди, негодная, ручку поцелуй графу. (3-й целует себе ручку.)

5-й: А это Николенька, сынок мой, наследник. Хозяйственный малый растет. Кажный гвоздь на учёт в книгу запишет, а по утрам – вишь, прыть какая – в рощу бегает сучки́ считать и тоже в книгу: приход-расход.

4-й: Милейший Македон Михайлович, не желаете ли с дороги рюмашку холодненькой?

5-й: С превеликой радостью.

Фонограмма: бульканье и чмоканье.

4-й: Да-с, ваша милость, на таких вот Николеньках наша земля-матушка и держится.

5-й (6-му): А ну-ка, балбес, спой нам благообразное нечто, подобающее мументу.

6-й (писклявым голосом): Белеет парус одинокий в тумане моря голубом!.. А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой!

5-й: Опять вольнодумство, опять про анархию… это их в гимназии шантрапа разная учит. И курить пострел уже умеет. (6-му.) Я те, бестия! (Топает ногами.) Иди с Настей в жмурки играй.

6-й и 3-й отходят к стене.

6-й: Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить, всё равно тебе водить!

3-й (кокетливо): Так нечестно! Лучше другую считалочку. Эники-беники-си-колеса-эники-беники…

4-й: Ба, как это я не предложил сразу! Почему бы нам завтра мясы свои не растрясти на охоте? Сейчас и беляк жирует, на псарне гончие воют. Давайте, друг мой, поутру в урочище постреляем заек, кровушку свою морозцем прокалим.

5-й: Отменная идея! Давно не охотился! А ведь я когда-то на медведя с рогатиной ходил и сохатого кулаком валил враз. Однажды сокола пятаком сбил. Во сила была, во молодость! (Разгорячёно.) Или, бывало, ночью подкрадесся в девичью и… ну, едрена корень…

2-й (всплеснув руками): Батюшки, ведь дети здесь!

5-й: Решено, завтра на охоту.

2-й: Вот и на дворе потемнело. Глашка, неси самовар, пряники, мёд и балыков пожирнее. Пора вечерять.

4-й: И наливочку не забудь, да и рябинный ликёр, и суфле, да прихвати осетровых мозгов… Ну-тко, Настя, быстрёхонько садись за пиано своё и дергани-ка стариканов задушевным девическим, чтоб слеза прошибла…

ГОЛОС: «Появляется пиано, на нём в порфировой вазе – подумать только, какой размах – букет александрийских роз вперемежь с гвоздикой “Мари Дюбуа”; белое с красным, чрезвычайно любопытно».

3-й (подсаживается к невидимому инструменту): Чего напеть, папинька?

4-й: Давай «Молодого гусара».

3-й поднимает руки над клавишами, замирает.

Ветродуй, осенние листья, музыка № 4, начало и конец.

Занавес

Действие третье

У стены трюма стоят бутафорские деревья, в правой части сцены установлен фонтан, его струя оживает между монологами. С верхней палубы драпировка с экзотическими птицами и зверьми на 3/4 закрывает железные стены. Цепные прикованы по-прежнему, они сидят, лежат, стоят. 1-й перетирает цепь о стенку. Капитан сидит, флажки трепещут.

Появляется Лена в белом платье, красном берете, с голубым шариком на нитке. Она повзрослела лет на пять. Один чулок у неё спущен. Вид задорный, на голове чайка. Она толкает перед собой тележку с большим белым бюстом носатого и усатого человека. Во лбу у носатого человека прорезь для монет.

ЛЕНА (остановилась около 1-го): Братишка, кинь в копилку монету.

1-й (на секунду замирает): Некогда. (Вновь трёт цепь.)

ЛЕНА (записав что-то в блокнот, подходит ко 2-му): Малыш, кинь денежку на создание монумента.

2-й: Милочка, с каких лет побираешься? Вот сообщу в школу, кашки не дадут, в угол поставят.

ЛЕНА (записала что-то в блокнот, подкатила к третьему): Пожертвуй сколько можешь, милый друг, на создание монумента.

3-й (подходит к Лене, обнимает её и что-то шепчет на ухо. Она вырывается, хохочет): Когда же?

ЛЕНА: Меня этому не учили! (Подходит к 4-му.)

4-й: Я – как все. Сколько надо, столько и дам.

ЛЕНА: Патриот, доложу о тебе папе.

4-й ссыпает в бюст невидимые монеты из невидимого кошелька. Фонограмма: звон монет. Лена подкатывает тележку к 5-му.

5-й (как тигр в клетке, ходит взад и вперед. Он ссутулился): Какой монумент, зачем, где?

ЛЕНА (патетически): Гордый монумент увековечит ненапрасные жертвы в борьбе за счастье, братство и свободу всего живого на земле.

5-й: Монумент – слово понятное, жертва знакома, но вот что такое свобода – в толк не возьму.

ЛЕНА: Это могучая движущая сила общественного прогресса.

5-й: Вот и проси у прогресса.

ЛЕНА: Свобода – состояние индивидов, овладевших объективными закономерностями на основе их познания и пользования.

5-й: Тарабарщина. Не дам денег.

ЛЕНА (задумчиво): Ну… тогда… свобода – это акт веры в гуманность человечества, а человек – носитель абсолютной свободы, не имеющей онтологических корней. Свидетельством свободы оказывается факт существования категорического императива: ты можешь, ибо ты должен. Свобода безразличия в первоначальном акте конструирования самости есть свобода через НИЧТО, есть абсолютная случайность…

5-й: Так, так…

ЛЕНА (запальчиво): Трагедия свободы заключается в том, что принудительное добро не есть добро, а свободное, истинное предполагает свободу зла…

5-й: Занимательно!

ЛЕНА (заученно): Человек же обладает свободой произвола по отношению к сфере ценностей… (Сбивается.)…в антагонистическом обществе производственных отношений и социальных конфликтов… против рабства поступательного развития в объективном детерминизме реакционной сущности естественного права на чтение в трамвае… э… а… в рамках господствующего класса…

5-й (хватает Лену за волосы, выкручивает ухо): Говори, засранка, кто подослал, на что собираешь деньги?

ЛЕНА (визгливо): Папе на бантики и мне на водку. Дяденька, я больше не буду обманывать, клянусь своими косичками… аа, а, уа.

5-й: С глаз долой, поганка!

ЛЕНА (поспешно отползает с тележкой к 6-му): Друг, подай денежку на монумент.

6-й (падает на колени, испуган): Всё скажу, только не пытайте. У меня всё записано… о чём они говорили… (Протягивает книжечку.) Здесь всё-всё… Я всё скажу… они и листовки печатают ночью, и все вооружены… особенно вон тот… (Показывает на 5-го.) Он у них заводила…

ЛЕНА: Молодец, сообщу о тебе администрации, а теперь кинь денежку на монумент.

6-й ссыпает невидимые деньги в носатую голову, продолжительный звон.

ЛЕНА: Из всех цепных только ты добрый, хочу дружить с тобой.

6-й: Во что?

ЛЕНА: В чувства!

6-й: В чувства могу, на это я способен. (Зажмурив глаза, гладит Лену по голове.)

ЛЕНА: Ты мне будешь всё-всё рассказывать о себе, и я тебе всё-всё.

6-й: Начинай ты.

ЛЕНА: Я стесняюсь, я такая… такая… (Жеманно поводит плечами.)…стеснительная! Однажды пошла в… (Шепчет на ухо.)…и только хотела… (Шепчет.)…но увидела паука, и от стыла упала в обморок. Ещё у меня есть чёрные шнурки в крапинку!..

6-й: Шнурков у меня нет, зато я презираю всех, мне бы по одной минуте на человека – и засадил бы всех в тюрьму… кроме… Леночки-пеночки. (Гладит её по спине.) Всю жизнь я честно трудился, и начальники любили, но никто не замечал моего дара.

ЛЕНА: Не интригуй, милый.

6-й: Я ведь с колыбели дальше всех плююсь. Вот смотри…

Откидывается назад, со свистом вдыхает и плюет в дальний угол зрительного зала. (Предусмотреть санацию полости рта.)

ЛЕНА (с восхищением): Я расскажу о тебе в газете «Трюмные новости». И в заключение – несколько вопросов. Как вам понравилось на цепи?

6-й: На цепи мне чрезвычайно понравилось.

ЛЕНА: Довольны ли вы бытовыми условиями?

6-й: Весьма доволен.

ЛЕНА: Что вы желаете передать читателям нашей газеты?