Текст книги "Рок"
Автор книги: Борис Миловзоров
Жанр: Социальная фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 55 страниц)
ГЛАВА 35
в которой путники встречают Собирателя.
– Господин Адамс, – раздался глухой хрипловатый голос, – это вы всегда успеете. Я пришел с миром и добрыми намерениями. Может, позволите приблизиться?
В неяркий круг костра шагнул высокий худощавый мужчина среднего возраста. Он был недавно выбрит и аккуратно подстрижен. Добротный камуфляжный комбинезон незнакомца изрядно выцвел. На ногах у него были высокие ботинки на толстенной подошве, а за спиной – маленький ранец.
– Кто вы такой? – спросил Бенни, не сводя с гостя оружия.
– Меня зовут Собиратель.
– Какой еще собиратель? – как всегда, первым изумился Проквуст.
– И что вы, собственно, изволите собирать? – добавил Чарли, напряженно вглядываясь в темноту.
– А все, – незнакомец присел рядом с костром. – Я собираю хорошие и нужные вещи, продукты, всякий дурацкий хлам. А иногда я собираю новости, слухи. И совсем редко я подбираю заблудших на Свалке, таких, как вы. Но надо отдать вам должное, впервые я встречаю столь прилично одетых и столь хорошо экипированных путешественников. Вы не страдаете физическим или нервным истощением, от вас не веет отчаянием и депрессией. Признаюсь, мне пришлось много дней наблюдать за вами, прежде чем решиться на контакт.
– А почему вы именно сейчас на это решились? – хмуро и недоверчиво спросил Бенни. – Вы тоже выглядите не очень-то уместно посредине Свалки.
– А потому, мистер Адамс, что люди на задании не разговаривают о душе, а вот близкие к смерти – вспоминают Бога. Поэтому давайте считать, что я им и послан.
– Многовато на себя берешь, дядя! – прищурился Проквуст. – Ишь ты, благодетель…
– Спокойно, Георг, спокойно, – оборвал спутника Адамс.
– Кстати, господин Собиратель, может быть, вы назовете свое настоящее имя, а то не по-людски как-то.
– Хорошо, хорошо. Готов все объяснить, но потом, в безопасном месте.
Путешественники переглянулись.
– Мы в этом районе вторую ночь ночуем, и все в порядке.
– Знаю. Мне для этого пришлось приложить некоторые усилия. Я вам помог и еще помогу, поверьте. Зовут меня Клео. И хватит расспросов. А теперь…
Мужчина встал и нырнул в темноту. Все произошло настолько быстро, что среагировать не успел даже Бенни.
– Я здесь, не волнуйтесь, – раздался хриплый голос, – я тут кое-что приготовил, уже возвращаюсь.
В освещенное костром пространство вернулся Клео, с листом старого ржавого железа и большим камнем. Он накрыл костер листом, подложив с одного конца камень. Сразу стало темно. Но через несколько секунд глаза привыкли, и беглецы опять стали друг друга различать. Огонь не потух, от него по-прежнему шло тепло.
– Костры на Свалке надо жечь только таким способом.
– А крысы?
– Чарли, вы напрасно беспокоитесь: с крысами справиться легче всего. Сейчас у нас только одна задача: быстро отсюда уйти. Вы так далеко забрались на территорию Детей Леса, что даже странно, почему они вас еще не сцапали. Наверное, они уверены, что вам некуда деваться.
– А кто такие Дети Леса? Аборигены? – спросил Бенни.
– Вы еще спрашиваете! А кто ухлопал вождя этого племени?
– Господи! – воскликнул Проквуст. – Вы-то откуда это знаете?!
– Не поминайте имя Господа всуе, молодой человек. Я же говорил, что собираю все, в том числе новости, слухи. Километров через десять, если вы продолжите прежний путь, вы попадете на святую поляну Детей Леса. Я там не был, но по слухам, жертвенный камень там большой, сразу на несколько человек. Там ваше путешествие и завершится. За мертвого вождя вам воздадутся соответствующие почести, так ведь?
– Клео, но мы уже были на поляне с камнем, – сказал Адамс, убирая пистолет в кобуру, – там, кстати, безглазый на нас и напал.
– Наверное, филиал какой-нибудь, – усмехнулся Собиратель, – Детей Леса много. Но мы слишком долго разговариваем. Мне умирать не хочется. Последний раз предупреждаю: или вы собираетесь, или через три минуты я исчезаю из вашей жизни.
– Надо идти сейчас, ночью?!
– Да, мистер Адамс, каждая минута на счету. У меня уже давно мурашки по спине бегают, а это очень плохой признак.
Бенни решил довериться этому человеку. Он встал и кивнул товарищам. Все бросились к вещам.
ГЛАВА 36
в которой Барри вновь выходит на связь и выдерживает атаку червей.
– Барри! Наконец-то! Я места себе не нахожу. Алиса все спрашивает, так пришлось обманывать, говорить, что каждый день с тобой разговариваю. Где ты сейчас?
– Спасибо за заботу, отец. Передавай Алисе привет, пусть будет умницей и бережет себя. А теперь слушай меня внимательно, отец, и не перебивай. Времени у меня очень мало, на связь уходит слишком много энергии. Впрочем, об этом потом. Собранную информацию я уже отстрелил в режиме быстродействия на «Планетарный», не уходи с канала, челнок расшифрует и передаст тебе. Все. Сеанс окончен.
– Барри, я…
– Извини, некогда…
Глетчер вытер пот со лба, торопливо проглотил таблетку активизатора. Третью ночь подряд он не спал. Сон был равносилен самоубийству. Черепаха стояла на большом кургане. Степь внизу напоминала городской парк с дорожками, только без деревьев. Следы оплавленного кварца – результат охоты червяков – опутывали пространство блестящей паутиной, а самих этих бестий была полна степь. То и дело они мерялись между собой силой, вспыхивая нутряными сполохами ядерного огня; сильные пожирали слабых. Многие стеклянные дорожки оканчивались кучками праха побежденных, и легкий ветер пылил ими на победителей. Схватки не прекращались ни днем, ни ночью. В темноте зрелище было похоже на карнавал с фейерверками в темноте, а внешние микрофоны доносили шорохи и хлопки, означающие конец очередного монстра.
За прошедшие дни Глетчеру так и не удалось более-менее определенно разобраться в поведении червей. Очевидным было только их фантастическое чутье к энергоисточникам. Сначала Черепаха легко двигалась между редкими экземплярами червей, и Барри уже было решил, что они, как все «порядочные» животные, не поедают себе подобных, а делят территории соразмерно своим силам. Возможно, до появления вездехода так оно и было, но теперь все переменилось. Астронавт так и не смог вспомнить, когда редкое появление червей превратилось в их нашествие. Они лезли к Черепахе, попутно расправляясь друг с другом. Два дня Глетчер лавировал между монстрами, которые, как пиявки, тянулись к энергии вездехода. Автопилоту такие маневры были не под силу, и астронавт спасал свою жизнь в поту и усталости.
Плазменных выстрелов он теперь уже не делал. А сначала было забавно: выстрел – и очередной червяк вспухал светящимся шаром, а потом лопался, оседая пыльным облачком на землю. Но… по мере продвижения в глубь степи червей становилось все больше. Они стали выдерживать выстрелы лазерной пушки: выстрел, червь съеживается, избыток энергии толкает его в сторону, но он напрягается, держит удар. Через мгновение, если удавалось уцелеть и благополучно пережить плазменную жвачку, такой счастливчик толстел на глазах, зловеще переливаясь глубинными отсветами. Добивать их приходилось несколько раз, а ведь Черепаха при всей своей мощи не была бездонным резервуаром энергии. Пришлось экономить.
Пару раз Глетчер решился на эксперимент. Он разгонял Черепаху и направлял ее на всей скорости в лоб червям. Те, не готовые к атаке, отскакивали от вездехода как мячики. Барри уже решил, что нашел безопасный способ продвижения, но скоро разочаровался. Уже при третьем таране Черепаха наткнулась на небольшого червя странного фиолетового оттенка. Он не отскочил, лишь чуть дрогнул. Если бы Глетчер не был пристегнут, то расквасился бы о панели управления. К счастью, защита вездехода и здесь не подвела, она выкачала на себя энергию фиолетового строптивца, но ведь могло быть и иначе. В этом он убедился, повстречав колоссов, превосходивших размерами прежних червей в два-три раза. От таких приходилось удирать.
Сейчас убегать было уже некуда, а маневрировать негде. Глетчер увидел высокий холм и, забравшись на него, получил короткую возможность связаться с Харманом. Дела были из рук вон плохо. Самым удивительным было то, что эти голодные твари перестали пожирать друг друга и упорно ползли вверх по склонам кургана. Он был крут, но они лезли и лезли… Похоже, их всех интересовала теперь только Черепаха.
– Безмозглые твари! – выругался астронавт, – почему вы перестали друг другом закусывать?!
Он со злостью навел прицел плазменной пушки на ближайшего монстра и остервенело нажал гашетку. Выстрел червь выдержал, но от удара свалился с крутизны кургана прямо в лапы более крупной особи, беспорядочно задергался, попытался сбежать, но через пару секунд иссяк и лег серым лоскутком рядом с победителем. И это стало сигналом: светящиеся колбаски засияли бликами холодного ядерного синтеза; одни из них толстели, пухли, а другие, напротив, худели и никли!
В голове зрело какое-то решение, оно должно было вот-вот прорваться из глубин подсознания, но нужен был толчок. Глетчер подготовил запись только что увиденной картины и сбросил ее на звездолет мощным импульсом связи. Черви тут же очнулись и дружно вновь атаковали курган. Пока все их попытки были безуспешными, но с каждым разом они поднимались чуть выше.
– А ведь они научатся! – отстраненно подумал Барри. – Еще денек-другой, и обязательно научатся! Забавно, до меня они этого не умели! А что из них получится через пару десятков или сотен тысяч лет? Неужели человечество неизбежно вымирает, неужели будущее за ними?
Через час Тисса скинула долгожданный пакет информации. Расшифровав его, Глетчер радостно потер руки: выход был, простой и эффективный. Достаточно было определять энергетические потенциалы находящихся в округе червей, учитывая поправку на расстояние между ними и вездеходом, потом за счет регулирования энергопотенциала Черепахи стравливать энергетических вампиров между собой. Большой мозг звездолета уже разработал соответствующую программу, позволяющую гарантированно держать под контролем до сотни червей, осталось только ввести ее в компьютер вездехода, попробовать. Глетчер сладко зевнул: наконец-то можно будет поспать.
Прошло несколько относительно благополучных дней. Программа работала прекрасно, настолько, что Черепаха практически выпала из области восприятия червей. Пейзаж постепенно преображался из степи в каменистое плато.
Согласно картам пятитысячелетней давности, до горного массива оставалось не более двух сотен километров. А по картам, полученным от Хармана, где-то на середине этого пути и находится эпицентр, из которого лезут черви. Туда несколько тысячелетий сваливают радиоактивные отходы – изо дня в день, в одно и тоже место, в Черную Зону. Что в ней? В свете уходящего дня линия горизонта вздыбилась изломами…
Утром Черепаха стояла на высоком скалистом обрыве. Дальше пути не было, да он и не нужен: Черная Зона была внизу. Перед Глетчером лежала огромных размеров котловина, противоположный край которой не был виден. Он чуть было не проскочил этот тридцатикилометровый резервуар неведомой белой плоти. Она заполняла собой всю котловину, шевелилась, рождала тяжелые волны на своей поверхности. Барри потянулся, он с удовольствием бы вышел пройтись, ведь невозможно столько времени находиться в тесной кабине, заменяя движение специальной электростимуляцией мышц. Хотелось гулять, дышать, хотелось к Алисе… Но предстояло разгадать тайну этой котловины. Собственно, в этом и состояла миссия, которую на него возложил Харман.
ГЛАВА 37
в которой Барри открывает энергетическую плесень в Черной Зоне и знакомит Хармана с обстановкой.
– Барри! Любимый! Я так рада видеть тебя! – Алиса смеялась и плакала одновременно. – Пусти меня, папа… не волнуйся лучше сам…
Глетчер жадно вглядывался в лицо жены. Чуть раздался нос, налились губы…
– Здравствуй, любимая! Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. У меня все хорошо. Живот только мешает. – Алиса так просто и естественно улыбнулась, что у Глетчера защемило сердце.
Напряжение полутора месяцев экспедиции запрятало вглубь души эмоции, оставив только разум и навыки выживания. И вот теперь его вдруг сразу «отпустило». Барри почти физически ощутил, как страдают его руки, так долго не обнимавшие тело любимой жены. Каждая клеточка стала вспоминать о любви, и это было скорее мучительно, чем приятно. С трудом пересилив себя, Глетчер поболтал с женой о пустяках, послушал ее жалобы на разлуку, на тестя и тепло попрощался. Скоро они увидятся.
– Барри! – на экране вновь появился Харман. – Я не в силах вынести Алисино щебетание, спасибо режиму, ей категорически пора на процедуры. Ты уж извини.
– Да не за что извинять, я все понимаю. Главное, чтобы у Алисы и ребенка не было проблем со здоровьем.
– Что нового за последние три недели, пока мы были без связи?
– Самое главное, отец, это место, куда вы выстреливаете контейнеры с радиационными отходами. Это очень опасно для всей планеты. В котловине развивается жизнь, совершенно чуждая человеку и цивилизации. Все заполнено массой дискретно-связанной материи, похожей на толстую махровую плесень гигантских размеров. Она буквально глотает контейнеры с отходами и растворяет их в себе, все без остатка. Объем материи растет, но не переходит определенного предела, видимо, за счет избавления от лишней массы: плесень периодически выплевывает сгустки, которые разлетаются в радиусе трех – пяти километров. Сначала эти плевки превращаются в этакие нашлепки, наросты с отвердевшей коркой. На энергию в этот период они не реагируют: они совершенно нейтральны, и не потребляют, и не излучают ее. Зато эти нашлепки движутся. Очень медленно, полметра – метр в сутки. Я только недавно это заметил, компьютер дал изменение координат.
– Барри, ты хочешь сказать, что именно эта плесень рождает энергетических монстров-вампиров?
– Именно. Черви появляются из движущихся наростов, но не из всех. Примерно половина плевков через неделю замирает и они, как мне кажется, погибают.
– Почему ты сделал вывод, что погибают?
– Потому что они высыхают, съеживаются и превращаются в пыль, которую разметает ветер.
– Никаких следов не остается?
– Да нет, как раз пятна остаются. Видимо, наросты каким-то образом воздействуют на скалы.
– А черви как получаются?
– В один прекрасный момент нарост сворачивается в жгут, и новорожденный червь стремительно спешит прочь. Ни принципов, ни целей этой жизни я пока понять не могу, кроме, конечно, того, что они жрут энергию. Кстати, чаще всего черви появляются утром, и обратно в котловину никогда не возвращаются.
– Ты точно уверен?
– Две недели здесь дежурил, ни разу не наблюдал такого. Но ты прав, отец, исключать такую возможность нельзя. Надо бы наблюдение поставить.
– Невозможно, наша техника в Черной Зоне не работает.
– Ладно, отец, попробую помочь. Я дал команду на звездолет, Тисса уже повесила над котловиной спутник. Информация уже пошла, очень интересная. Подготовь дежурную смену для круглосуточного наблюдения.
– Через спутник?
– Да, а что такого, ведь другого выхода нет?
– Но это космос!
– Ну и что?
– Барри, я же тебе рассказывал, на Ирии космос находится под запретом о вредных технологиях. Я должен буду сообщить Высшему Совету…
– Отец, и по мотивам сохранения стабильности Совет запрет не отменит?
– Вполне возможно, надо попытаться убедить.
– А может, не говорить пока, а?
– Барри! Даже думать об этом не смей! Неповиновение ведет к деструкции! И никакие благие мотивы не помогут! Запомни это раз и навсегда.
– Извини, отец, ты прав, ситуация слишком серьезна, чтобы пытаться разобраться в ней без поддержки всей цивилизации.
– Я не буду дожидаться твоего возвращения, тем более, что ты еще не прошел весь маршрут, послезавтра я соберу внеочередной Совет, материалов от тебя получено достаточно.
– Отец, прими еще один материал.
– Что в нем?
– Популяция червей растет.
– Ты это за две недели определил?
– Нет, конечно. Спутник помог. Сверху видно, что плесень разъедает скалы вокруг себя, увеличивая ареал обитания, а с ростом радиуса разброса червей увеличивается и количество ее плевков. Это хорошо видно по пятнам. Компьютер легко просчитал экспоненту роста популяции, она последовательно восходящая.
– Да-а… – Харман задумался. – Очень важная информация. Возможно, Совет не сможет ее игнорировать… А когда достигнет максимума количество этих ползающих тварей?
– Что ты имеешь в виду, говоря о максимуме?
– Ну, когда процесс будет необратимым?
– Боюсь, что он уже необратим.
Сеанс связи закончился на печальной ноте, но Глетчер почему-то совсем не чувствовал грусти. Голос Алисы до сих пор ласкал его, наполнял смыслом существование. Все будет хорошо, твердил он себе и был почти уверен в этом.
ГЛАВА 38
в которой путники спасаются от Детей Леса и спорят о природе Добра.
Клео не разрешил включать фонари, а света звезд явно было недостаточно для выбора пути, но необъяснимым образом он вел их по лабиринту Свалки, будто видел в темноте. Беглецы молча шли вплотную друг к другу, боясь выпустить из вида путеводный силуэт идущего впереди. Собиратель задал жуткий темп, все тяжело дышали и обливались потом, но не спотыкались, ноги двигались сами по себе.
Они шли третий день. Лес оказался далеко позади, белые вершины гор тоже чуть утонули в горизонте и сместились влево. Вопросов никто не задавал, на это просто не было сил. Четырехчасовые привалы, которые через каждые десять часов пути устраивал Клео, начинались одним и тем же: люди падали и засыпали прямо на земле, не в силах даже выползти из-под своих рюкзаков. Потом Клео всех будил, они ели и, как роботы, вставали в цепочку. Через пять часов – остановка и прием пищи.
Все обросли щетиной, отупели, но четко выполняли команды: спать, есть, встать, идти. Чтобы выдержать ритм движения, Бенни считал про себя: раз, два, раз, два. Судя по шевелящимся губам его товарищей, они тоже делали нечто подобное. Нельзя сказать, что Собирателю легко давался изнурительный поход, но внешне он оставался почти свежим, даже успевал бриться. Правда, под глазами появились темные круги, а черты лица обострились, посуровели.
Вечерело. Клео подал знак остановки и тишины, потом повернулся и шепотом произнес:
– Отдых. Долгий. Здесь. Я ненадолго отлучусь, верьте мне и ждите. – С этими словами он исчез.
Многодневный марафон закончился. Беглецы с наслаждением скинули с себя тяжелые ноши и рухнули на землю. Измученные мышцы охватило блаженство покоя, глаза сами собой закрылись, сон сковал мысли и чувства. Засыпая в сладкой истоме, Бенни успел подумать, что, наверное, надо бы выставить охрану, но сил на то, чтобы развить эту мысль, уже не было. Он провалился в дремоту, в которой продолжал идти и считать: раз, два, раз, два, а впереди колеблющимся пятном манила чья-то спина.
Адамс проснулся первым. Видимо, последняя мысль об охране жила где-то в глубинах мозга и терзала скрытой тревогой. Было раннее утро. Он сел. Все тело ныло, как будто его били палками. Рядом с ним лежали его товарищи. Позы их не изменились с прошлого вечера, кто как упал, так и заснул. Тут же валялись их огромные рюкзаки. Бенни сладко потянулся и вдруг застыл: сразу за Пульдисом спал Собиратель. Видимо, и он был на пределе сил. Страшно хотелось есть. Адамс зевнул, потянулся… и опять улегся спать.
Разбудило людей солнце, оно нестерпимо палило светом и теплом. Все зашевелились, послышались шутки… Начинался новый день.
Через полчаса все дружно завтракали и обедали одновременно. Насытившись, перешли к разговорам. Бенни по просьбе Собирателя рассказал, кто есть кто в их команде, умолчал только о Георге и, судя по его глазам, тот был очень благодарен за это. Клео внимательно слушал, не задавая вопросов, потом надолго замолчал, видимо, обдумывал и запоминал услышанное. Остальные тоже молчали, ждали обещанных пояснений.
– Спасибо за информацию, – наконец начал говорить Собиратель, – к сожалению, я не могу ответить вам с такой же откровенностью. Пока не могу. Но на некоторые вопросы отвечу. Я вас послушал, сопоставил с фактами, уже мне известными, и могу сказать только одно: вы чрезвычайно везучая компания. Слишком много случайностей.
«Да, – добавил Клео про себя, – слишком везет, это похоже…» Он поднял взгляд на своих притихших спутников, в глазах мелькнул смех:
– Нет, вас определенно надо показать Монаху.
– Кому? – переспросил Адамс.
– Это не важно. Не важно здесь и сейчас. Сначала надо дойти. Поэтому перед началом нового пути хочу с вами договориться. Вы, наверное, задаете себе вопрос, почему мы так стремительно шли предыдущие три дня?
– Да, безусловно, – согласился за всех Адамс.
– Поясняю. Вот посмотрите сюда, – Клео нагнулся и стал палочкой выводить рисунок, попутно его комментируя. – Вот здесь горы, к которым мы хотим пройти, вот линия Леса. Смотрите, как она коварно вырисовывается.
На рисунке фронт Леса делал глубокий зигзаг, похожий на каплю, висящую на кране.
– Вот здесь, – Клео ткнул в узкую часть капли, – вход в долину Детей Леса, а дальше, километров на сто, их исконная территория, окруженная зарослями почти по кругу. До нас из этой долины никто не выходил. Понимаете, вы шли вдоль границы Леса, надеясь найти переход к горам. Так?
– Совершенно верно, – подтвердил Бенни.
– Но внутри капли только тупик, в конце которого расположена святая поляна Детей Леса. Вы передвигались слишком быстро, а я шел за вами и все никак не мог решить для себя: то ли бросить вас, как очередную спецгруппу Ордена, то ли выручить, как беглецов. Я уже говорил, очень уж вы не похожи на нормальных бегущих.
Вам повезло, заметьте, в очередной раз. Я подобрался к вам настолько близко, что сумел услышать ваши философско-теологические споры, и только тогда решился на контакт. А после этого начался наш марафон. За 50 часов мы прошли больше двухсот километров, и сейчас находимся вот здесь.
Клео указал на правую сторону капли, почти на ее середину.
– Нам удалось уйти невредимыми из долины, и теперь мы в безопасности. Кстати, имейте в виду, что с севера горы окружены сплошным массивом Леса.
– Как сплошным? – растерянно спросил Бенни. – А как же туда можно попасть?
– Вот об этом я с вами и должен договориться. Я рассказал вам, где вы находитесь, не говоря уж о том, что увел вас от смертельной опасности. На этом мои бесплатные услуги заканчиваются. Я Собиратель, а не филантроп. Найдя и оберегая вас, я рисковал самой большой ценностью своей коллекции – собственной жизнью. Я понятно объясняю?
– Да уж куда понятней, – буркнул Чарли.
Георг отреагировал гораздо более экспансивно:
– Вот вы какой! Неужели в этом мире не осталось места благородным поступкам?!
Бенни и Чарли многозначительно переглянулись, меньше всего они ожидали таких слов от своего молодого товарища. Быстро же он посчитал себя очищенным и прощенным…
Собирателя же негодование Проквуста явно забавляло.
– Очень пылкая речь! – воскликнул Клео. – И я, впечатленный и пристыженный ею, готов отказаться от корыстных замыслов, если вы, молодой человек, сможете меня убедить, что бескорыстие – это добродетель. Начинайте.
Георг на мгновение запнулся, но потом принял вызов:
– Вы, господин Собиратель, насколько я понял, местный житель. Вы знаете опасности этого мира и знаете, как их избежать. Вы прекрасно видите, что мы беглецы, которые просто ищут возможность жить в этом хаосе. Наживаться на этом некрасиво…
– Полегче, молодой человек, – прервал его Клео, – я вас нашел, спас и дал вам информацию. Заметьте, совершенно бесплатно. Этим вы уже обладаете, я прошу вознаграждения не за то, что вам уже принадлежит, а за свои будущие услуги. Если мы не договоримся, я исчезну, а вы останетесь наедине со своей судьбой. Пока она к вам явно благоволит. Как знать, может, моя помощь вам действительно ни к чему? Это честный выбор. Поэтому я не считаю себя злым, а свои поступки подлыми.
– Но люди должны друг другу помогать.
– Кто вам это сказал?! – искренне удивился Собиратель.
– Ну-у, скажем, это общепринятая норма морали.
– В этом мире, – Клео широко повел вокруг себя рукой, – нет морали. Здесь есть только необходимость выживать и умение жить, и это самая высшая добродетель. Пока вы меня не убедили.
– Но добро самоценно. Если вы его совершаете, то должны получить внутреннее удовлетворение.
– Но я не получаю, – усмехнулся Клео. – Впрочем, поясните, Георг, а что есть, по-вашему, добро?
– Как что?! Добро – это доброе для кого-то.
– А вот вы вождя Детей Леса ухлопали, это как?
– Но это была самооборона!
– Ладно, другой пример. Вы рыбу ели?
– Ну-у, пробовал пару раз, – соврал Георг.
– Очень хорошо. Рыба для человека – пища, а кто человек для рыбы?
– Как можно сравнивать человека и рыбу?!
– А почему бы и нет? Если нельзя, тогда получается, что добро – это понятие, обладающее ранжирами и приоритетами. Добро для одних может одновременно быть злом для других. Разве не так?
Проквуст молчал. Выдержав короткую паузу, Клео продолжил:
– Если исходить из этой позиции, самое великое добро – это эгоизм. А зло почти всегда бывает оборотной стороной чьего-то добра. Его, зла, в чистом виде и на свете-то, наверное, не существует.
Георг растерялся. К таким выводам он готов не был.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.