Текст книги "О России между будущим и прошлым. Избранные статьи"

По Рижскому мирному договору в марте 1921 г. к Польше отошли земли Западной Белоруссии и Западной Украины с населением около 20 млн человек. Жившие к востоку от новой границы стали гражданами советской Украины. Там в 1920-е гг. шла усиленная советизация и украинизация. Политика в пользу титульных наций соответствовала тогда генеральной линии партии. В 1930 г. началась катастрофа коллективизации, закончившаяся голодомором. Украинские националисты представляют голодомор как геноцид украинцев, учиненный москалями. Но был он, конечно, явлением всесоюзным, направленным против самодеятельного крестьянства. По всему СССР от коллективизации погибло около 9 млн человек, из них около 4 млн на Украине. То есть голодомор на Украине был суровее, чем в среднем по стране, но все же украинцы составили менее половины его жертв. Только об остальных вспоминают, к сожалению, реже. С 1934 г. изменилась генеральная линия партии. Вместо верности мировому интернационалу от граждан стали требовать верности социалистической Родине, фактически полагаясь на патриотизм русский. «Буржуазный» национализм на местах стали подавлять, и в результате погибли многие, кто проводил украинизацию 1920-х гг.

Тем временем на Западной Украине, под польской властью, в 1934 г. возникла Организация Украинских Националистов (ОУН), руководимая Степаном Бандерой. Следуя лозунгу «Украина для украинцев», ОУН выступала против поляков, евреев и москалей. Но до москалей было далеко, первоочередной задачей стало добиться независимости хотя бы в пределах тогдашней Польши, и ОУН вела террор против представителей польской власти. Польское государство обоснованно считало ОУН организацией сепаратистов и террористов; в тюрьме очутился и сам Бандера.

Согласно договору Молотова – Риббентропа от 23 августа 1939 г., Красная армия 17 сентября оккупировала восточные земли Польши, НКВД начал аресты и депортации противников советской власти, в том числе украинских националистов. Но менее чем через два года советская оккупация сменилась немецкой, и Степан Бандера поспешил 30 июня 1941 г. провозгласить во Львове Независимую Украину. Это не входило в планы гитлеровской политики; Бандеру арестовали и продержали в заключении до сентября 1944 г. Но украинские националисты стали вступать в разные немецкие формирования: дивизию СС «Галичина», отряды, охраняющие концлагеря и отряды, участвовавшие в расстрелах евреев. Были и просто полицаи, охранявшие порядок в деревне. В декабре 1942 г., когда победа Германии стала сомнительной, националисты ОУН образовали Украинскую повстанческую армию (УПА). Ее задачей была партизанская борьба на два фронта – против немцев и против большевиков. Но она нашла себе и третий фронт – против польского гражданского населения, по принципу «Украина для украинцев». Погромы и убийства десятков тысяч поляков под немецкой оккупацией в 1943 г. лежат черным пятном на истории украинского сопротивления.

В годы войны принято было делить украинцев на сепаратистов и федералистов, т. е. тех, кто стремится к отделению от России, и тех, кто склонен к федерации с ней. Последних думал объединить в своем движении Власов, но это не получилось. С уходом немецких войск партизанские действия сепаратистов УПА приняли чисто антисоветский характер, охватив особенно Галицию и Волынь. В конце войны немцы им забрасывали помощь по воздуху, но держались они и после войны еще около пяти лет. Помимо УПА, антисоветские партизанские отряды действовали в Литве, в Белоруссии и у нас на Брянщине. В целом их жертвой стали 28 тыс. советских чиновников и военных, а сами они потеряли 200 тыс. убитыми и 340 тыс. взятыми в плен. Последние попали в ГУЛАГ и позже стали там первыми участниками забастовок и восстаний. Полумиллионный масштаб движения антисоветских партизан мало известен в России, но на их родине о них помнят.

По Ялтинскому договору жители областей, присоединенных к СССР после 1 сентября 1939 г. и оказавшиеся после войны на Западе, выдаче в СССР не подлежали. Таким образом, если западные союзники были обязаны выдавать Сталину казаков и военнослужащих РОА, то военнослужащие СС дивизии «Галичина» и подобных формирований могли оставаться на Западе. Действительно, жители Прибалтики и Западной Украины составили большинство оставшихся на Западе «перемещенных лиц». В их числе был и Степан Бандера, убитый советским агентом в 1959 г. в Германии. Следующим этапом эмиграции стали США, где образовалось влиятельное политическое лобби. Глава «Украинского конгресса» Лев Добрянский постоянно консультировал американских законодателей, которые выдали такие перлы, как «Закон о порабощенных нациях», где в числе порабощенных коммунизмом указан вымышленный Альфредом Розенбергом Идель-Урал, но нет первой жертвы коммунизма – русских.

В начале холодной войны США рассматривали СССР скорее как монолит, но затем послышались голоса «а вы знаете, ведь в СССР живут не одни русские, надо обращать внимание и на другие национальности!». Это внимание долгое время ограничивалось передачами по радио на языках разных народов СССР. Политического распада страны, начиненной атомным оружием, американцы боялись. Еще летом 1991 г, когда Горбачев в Ново-Огареве вел переговоры о новом союзном договоре, президент Буш-старший в Киеве убеждал украинцев, что союз должен быть не рыхлым, а крепким, чему свидетельство – история США.

Распад СССР после неудачного путча ГКЧП застиг американцев врасплох. Ради ослабления диктатуры КПСС они готовы были идти на многое – и платить Горбачеву за уход из Германии, и действительно не расширять НАТО на восток, и обсуждать маештабные займы для облегчения перехода от социализма к рынку; ЦРУ воздерживалось от вмешательства во внутрисоветские дела. Но вдруг оказалось, что русские все делают сами: и Варшавский договор распустили без каких-либо условий, и КПСС закрыли, и реформы проводят сами, хотя денег у них на это нет. В таком случае – зачем им помогать? Только себе конкурента наживать. А вакуум власти на востоке кем-то заполнится, так лучше его заполним мы. Так на смену доктрине «руки прочь от взрывоопасного СССР» пришла доктрина «дави Россию, пока она слаба, отодвигай ее на восток». В 1999 г. – еще при Ельцине – в НАТО были приняты Венгрия, Польша и Чехия, а в 2004 г. еще четыре восточноевропейские страны плюс три прибалтийские республики бывшего СССР. Мало того, США вышли из договора об отказе от противоракетной обороны и стали искать, где бы разместить противоракетные установки поближе к границам России.

А затем приняли режим Саакашвили в Грузии за форпост демократии и помогли ему начать авантюру в Южной Осетии, вину за которую хотели свалить на Россию. Сомневаться в надежности Саакашвили было не надо, ведь он окончил Колумбийский университет и на хорошем английском языке сам объяснял американцам все про демократию в Грузии. Лет десять спустя подобным образом дамы из Госдепа нашли Яценюка: он посещал Новую школу общественных наук в Нью-Йорке, ну чем не либерал? Хотя лучше бы вспомнили слова президента Трумэна, сказанные про деятеля своего времени: «Он, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын». Впрочем, это детали.

Цельную картину легче увидеть, если понять, как американцы толкуют свою национальную безопасность. В современном мире, полагают они, угрозы этой безопасности могут возникать везде, поэтому надо иметь возможность применить огневую силу в любой точке земного шара. Для этого и существуют военные базы по всему свету и авианосный флот на всех океанах. Правда, нет таких баз в КНР, но Китай это особый случай: это главный поставщик ширпотреба в США и главный держатель облигаций их государственного займа. Так что две страны нуждаются друг в друге. А вот Россия – не тот случай. И в систему обороны не входит, и в Америке особо не нуждается. В Европе – да! А в Америке? Такая независимая территория, ее надо сужать. Американцы нервно реагируют на Евразийский таможенный союз и его расширение: «Ах, ах, восстанавливают СССР!». Совершенно забывая, в чем была суть СССР. Однажды Дмитрий Медведев пытался им напомнить: СССР ставил на Кубе ракеты, а Россия построила православный храм! Но американские прагматики большой разницы не узрели: и ракеты, и храм – инструменты политики. Важно, что на Кубе вы, не мы.

После коммунизма возникли новые аргументы против русских: они составляют 2 % населения Земли, а владеют 12 % ее ископаемых. Это несправедливо! Надо их экспроприировать в пользу всего человечества! Или: Россия ничего не умеет производить, а умеет только качать углеводороды. Это бензоколонка, вообразившая себя государством. Ее торговлю надо прекратить. Или: миссия Америки как первой демократической страны обеспечить демократию во всем мире. Потому любой авторитарный режим – враг. Мы убрали Хуссейна, Мубарака, Каддафи, следующий на очереди Ассад, а за ним – Путин! Все это, конечно, риторика публицистов, но она влияет на общественное мнение. И помогает понять политику на Украине.

Вспомним, как образовалось нынешнее украинское государство. Оно провозгласило независимость от СССР 24 августа 1991 г., через два дня после того, как в Москве отпраздновали победу над ГКЧП, через день после роспуска компартии в РСФСР и за день до того, как Верховный Совет СССР остановил деятельность КПСС по всему Союзу. Если в 1918 г. Украина ждала перемен, которые принесет Всероссийское учредительное собрание, то на этот раз она торопилась избежать перемен. Ее руководство не хотело радикальных рыночных реформ – в этом был его основной конфликт с Ельциным – и не хотело отказываться от советской конституции. Это было сродни тому пути, которого избежала Россия, когда Ельцин распустил Верховный Совет. Местная элита соглашалась сменить коммунизм на украинский национализм, но в остальном хотела менять как можно меньше. Реакция на сохранившуюся советчину приняла форму «ленинопада» лишь в 2014 г. Судьбоносный референдум 1 декабря 1991 г. на Украине – а именно он, а не что-либо другое, бесповоротно развалил Советский Союз – дал местному руководству свободу рук, которыми оно не знало, что делать. Учебники истории переписывались на националистический лад, но в остальном реформы шли вяло, и экономика отставала и от российской, и от прибалтийских республик.

В этих условиях США поставили себе две задачи: первая – убрать с Украины советское атомное оружие. По Будапештскому договору 1994 года это было сделано, и Украина признана нейтральной, не входящей ни в какие военные блоки. Вторая задача – способствовать nation-building, т. е. строительству нации. Этот термин по сути признавал, что нации-то украинской нет, ее только надо строить. Что предполагало вложение средств – более 5 млрд долларов, как позже признал Госдепартамент, – в общественные организации, в основном националистического толка.

Результатом стал первый Майдан, или Оранжевая революция 2004 г. На смену безликим номенклатурщикам пришли колоритные националисты – президент Виктор Ющенко и премьер Юлия Тимошенко. Но управление страной существенно не улучшилось. Прибыльные отрасли экономики оставались в руках немногих олигархов, и «коррупционная составляющая» в правительстве сохранялась.

На выборах 2010 г. маятник качнулся в сторону России, и президентом был избран уроженец Донбасса Виктор Янукович. Он получил 49 % голосов, на 3,5 % больше, чем Юлия Тимошенко. Ее он посадил в тюрьму, что не прибавило ему популярности ни на западе Украины, ни в Европе. Не оправдал он и надежд многих сторонников на востоке, находясь под давлением националистов и американско-европейской дипломатии.

Янукович согласился завершить подготовку договора об ассоциации Украины с Евросоюзом (ЕС). Договор далек от полного членства Украины в ЕС, но наносит прямой ущерб России среди прочего тем, что, открывая европейским товарам свою таможенную границу, Украина тем самым пускала бы их и в Россию. Когда Путин объяснил Януковичу положение, тот согласился отложить подписание договора, намеченное на 21 ноября 2013 г. На поддержку шаткой украинской экономики Путин обещал 15 млрд долларов, из которых три сразу и поступили.

Суть дела, конечно, не сводилась к таможенным вопросам. А заключалась в том, что ассоциация с ЕС это первый шаг на пути, который приведет – куда? К тому, что граница Европы пройдет в 30 км от Белгорода, а войска НАТО станут в Крыму? Ни одно правительство, соблюдающее национальные интересы России, не могло такого допустить. И серьезным западным политикам это было бы ясно. Но серьезных политиков не было ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе. А были механики аппарата расширения.

Отсрочка подписания договора с ЕС вызвала 21 ноября 2013 г. взрыв демонстраций в Киеве на Майдане. Демонстранты хотели чувствовать себя европейцами, вырваться из советского наследия, блюстителем которого видели Россию и ее Таможенный (Таежный на их жаргоне) союз. Хотя по логике истории и экономических связей Украине место именно в нем. Как болезненно будет вырывать Украину из ее естественного лона, не смущало тех, для кого самое страшное – «российский империализм». Были на Евромайдане, бесспорно, и искренние антикоммунисты и демократы, но руководство быстро взяли в руки жестко организованные партии бандеровцев разного толка. От имени Госдепартамента США Виктория Нуланд раздавала пончики на Майдане и договаривалась с его руководством о подготовке государственного переворота.

Янукович не хотел применять против демонстрантов силу. Он противопоставил им безоружных милиционеров и внутренние войска. В Турции премьер Эрдаган справился с демонстрантами водометами и слезоточивым газом и был избран президентом. Янукович так действовать не желал и был смещен. Противостояние длилось три месяца. Наконец 18–20 февраля 2014 г. противники Януковича начали активные беспорядки, а нанятые ими снайперы открыли стрельбу, в которой хотели обвинить Януковича. Убито было около 75 человек, включая и стражей порядка. В Киев прибыли иностранные министры Германии и Франции, договорились с Януковичем о досрочных президентских выборах. Американский посол публично заверил Януковича, что именно он лучше всех доведет страну до выборов. Янукович отправился на митинг в Харьков и был тут же смещен, без каких-либо требуемых конституцией процедур.

Новое правительство возглавил рекомендованный Госдепартаментом США Арсений Яценюк, и первым делом объявил о недопустимости использования русского языка как государственного. Захват власти в Киеве националистами вызвал волну демонстраций от Харькова до Одессы. Януковича спросили: почему нет демонстраций в Донбассе? Он ответил, что шахтеры свое слово еще скажут. И сказали.

Пока же решительнее всех стал действовать Крым, всегда ощущавший себя русским. Его Верховный Совет уже 24 февраля отказался подчиняться правительству в Киеве, а 6 марта высказался за присоединение к России. Референдум о статусе полуострова, намеченный на 25 мая, был передвинут на 15 марта и дал однозначный результат в пользу независимости с последующим вхождением в состав Российской Федерации, которое и состоялось 18 марта 2014 г.

Западные державы и киевское правительство сочли референдум неправомочным, обвинили Россию в оккупации и аннексии Крыма. Хотя российские войска оставались в казармах в Севастополе и обеспечили безопасность Симферопольского аэропорта, но на улицах во время голосования не показывались. Порядок обеспечивали местные крымские силы, и переход прошел мирно, один лишь украинский снайпер двух человек убил. Но на Россию посыпались международные санкции не за нарушение каких-либо правовых норм, а за то, что все было сделано без согласия Запада. Интересно, чего там ждали? Что Россия скажет крымчанам: мы бы вас рады принять в РФ, да Евросоюз не разрешает?

Пример Крыма оказался заразительным, и в начале апреля Донецкая и Луганская области провозгласили себя народными республиками. Сперва думали о «федерализации» Украины, о превращении ее в союз, обеспечивающий культурную самобытность и существенную меру самоуправления отдельным регионам, что находило отклик и в других русскоязычных областях. Киевское правительство встретило федералистов в штыки, назвало их сепаратистами, которыми они вскоре и стали. Другого определения – «террористов» – они не заслужили, хотя стали создавать отряды ополчения, которые, следуя более раннему примеру западноукраинских националистов, занимали правительственные здания и склады оружия, часто при содействии местной милиции. Отстраивалась местная власть.

Киев переговоров с ней вести не захотел, а объявил «антитеррористическую операцию» (АТО), и уже 12 апреля произошли первые вооруженные стычки под Славянском. Затем в Киев из Вашингтона прилетел директор ЦРУ Джон Бреннан с группой военных специалистов, которые разработали тактику АТО. Она сводилась к тому, что в боях с собственным населением украинская армия может быть ненадежной, потому личный боевой контакт надо свести к минимуму. Артиллерийским огнем надо деморализовать местных жителей, сделать их жизнь несносной, чтобы они сами потребовали ухода повстанцев. По этому сценарию и работала украинская армия, подкрепленная отрядами добровольцев-националистов. Главным успехом стало взятие Славянска, где после трехмесячного обстрела гражданское население, понеся потери убитыми и ранеными, осталось без электричества, без воды и продуктов. Во второй половине августа подобная судьба грозила и Луганску. Россия настаивала на гуманитарной помощи гражданскому населению, соорудила конвой в 240 грузовиков, которые Киев задерживал. В итоге ополченцы его провели. Вице-президент США Джо Байден назвал провоз гуманитарной помощи без разрешения украинцев «возмутительной провокацией». Его возмущение имело основание: Луганск не был сдан, напротив, в войне наступил перелом: ополченцы, подкрепленные добровольцами из России, перешли в наступление; оружие они себе добыли у противника. Поражение побудило Киев пойти на требуемые Россией прямые переговоры с Донецкой и Луганской республиками в Минске. Соглашения, подобные подписанным там, Киев мог заключить еще в апреле, но предпочел 5 месяцев беспощадной войны. Богатая на преступления история украинских националистов пополнилась новыми: заживо сожженными демонстрантами в Одессе, названными «майскими шашлычками», гибелью нескольких тысяч гражданского населения под артиллерийским обстрелом и крушением малазийского боинга с 290 людьми на борту, сбитого украинцами, очевидно, для того, чтобы обвинить ополченцев в международном терроризме. Поколебало ли все это на Западе веру в украинскую демократию – не ясно; причины гибели самолета долго старались замять.

Война, начатая по сути американцами, поддержавшими свержение умеренного правительства в пользу экстремистов, принесла физические потери и, кроме того, усилила ожесточение и поляризацию в обществе. Она была не только войной украинских националистов против русского населения Донбасса, но и войной

Америки против России за структуру миропорядка: однополярный мир или многополярный? То есть, по Роману Редлиху, миродержавие или мироустройство? Попытка «изолировать Россию» привела к ее дальнейшему сближению с Китаем и Южной Америкой и стала шагом в сторону именно многополярного мира.

От Маленкова до Путина – по программе Власова
К 70-летию Пражского манифеста КОНР

(Посев. 2014. № 10, октябрь; Русское Слово (Прага). 2014. № 11, ноябрь (под заголовком «Осуществленная политическая программа). Статья также представлена в качестве доклада в Праге на конференции 14–15 ноября 2014 г. по случаю 70-летия Пражского манифеста КОНР и озвучена Ю.С. Цургановым в Рудольфовой галерее Пражского замка, где Манифест был впервые оглашен.

Однажды в Симбирске после выступления мне из зала был задан вопрос: «А какие у Вас лично были связи с власовским движением?». В ответ я рассказал такую историю: «Апрель 1945 года. Мне 15 лет. Я стою с родителями на платформе в городе Пльзень в ожидании поезда. Неподалеку стоит майор РОА. Отец заводит с ним разговор. Когда поезд подходит, майор, указывая на меня пальцем, говорит: «Вот он, может быть, доживет до времени, когда идеи Власова осуществятся». Вопрошавший из зала продолжил: «Ну и что же, по-вашему, они осуществились?» Я быстро перебираю в уме пункты Пражского манифеста, какие помню, и отвечаю: «В основном да». Сегодня, через 70 лет после публикации Манифеста, можно рассмотреть этот вопрос подробнее, разобрав, один за другим, все 14 «главных принципов», которые Комитет освобождения народов России (КОНР) положил 14 ноября 1944 г. в Праге «в основу государственности народов России». В каждом случае я даю выдержку из Манифеста, а за ней – комментарий.

1) Равенство всех народов России и действительное их право на национальное развитие, самоопределение и государственную самостоятельность.

В 1991 г. народы всех 15 республик Советского Союза получили государственную самостоятельность. В 1993 г. все национальные образования в составе Российской Федерации получили одинаковые с русскими краями и областями права. Первый пункт Манифеста был осуществлен, хотя отношение к нему остается двойственным. О распаде страны сожалеет не один Путин; в правых кругах русской эмиграции признание права на независимость частей бывшей Российской империи называлось «расчленитель-ством» и «розенберговщиной». Сторонние же наблюдатели полагали, что от власовцев ничего иного ожидать было нельзя, иначе бы им Восточное министерство Альфреда Розенберга опубликовать Манифест не позволило. Но это – очень упрощенный взгляд. На самом деле Манифест 14 ноября был попыткой объединения, а не расчленения. Это явствует из многих пассажей документа, призывающих к «единению всех антибольшевистских сил народов России». Восточная политика Розенберга наплодила разные национальные комитеты – азербайджанский, белорусский, грузинский и прочие, были сформированы украинская дивизия СС «Галичина», дивизии СС латышей и эстонцев. Эти дивизии Власов брать под свое крыло не думал, но он искал среди национальных объединений умеренные, готовые вступить с ним в коалицию. Предполагалось создание Украинского визвольного вийска, а казачьи части в конце войны целиком встали под командование Власова. В нем видели именно символ единения. А запоздалое признание Берлином государственной независимости народов России неплохо звучало и для русского уха, привыкшего слышать про рейхскомиссариаты до линии Астрахань – Архангельск. Война раскрыла стремление к самостоятельности разных народов России, и авторы Манифеста это понимали.

2) Утверждение национально-трудового строя, при котором все интересы государства подчинены задачам поднятия благосостояния и развития нации.

Если смотреть широко, то нынешняя Россия действительно ориентирована на поднятие благосостояния и развитие нации, а не на мировое господство ценою народной нищеты, как СССР. Но если подходить буквально, то может возникнуть вопрос – а при чем тут «национально-трудовой строй»? Эти слова – своего рода код, ссылка на «Схему национально-трудового строя», совместно разработанную эмигрантами и советскими гражданами и принятую советом Национально-Трудового Союза (НТС) в ноябре 1942 г. «Схема» рисует новый тип общественно-политического устройства, своего рода беспартийную демократию со ступенчатыми выборами, наподобие плана Сперанского 1809 г. Такие выборы предполагалось вести параллельно на разные ступени территориального и «трудового» (отраслевого) самоуправления. При этом Государственная Дума представляла собой верхнюю ступень территориальных самоуправлений подобно тому, как при Александре II предполагалось «увенчать» ею здание земских учреждений. Постепенно сам НТС от такой модели отступил и в 1993 г. поддержал принятую ныне систему. Желание не экспериментировать в критический момент падения советской власти, а следовать общепринятым парламентским путем понятно. Однако формально нынешнее государственное устройство России отличается от того, что имели в виду авторы «Схемы» 1942 г. и составители Манифеста. Был ли бы гипотетический «национально-трудовой строй» более или менее свободным, чем нынешний строй России – сказать трудно: оба предусматривали сильную верховную власть, хотя в первом случае местное и областное самоуправление играли более важную роль, чем теперь.

3) Сохранение мира и установление дружественных отношений со всеми странами и всемерное развитие международного сотрудничества.

Эти слова вполне соответствуют нынешней внешнеполитической доктрине России. Переход к ней начался в сентябре 1987 г., когда Горбачев объявил в «Правде» об отказе от классового подхода к внешней политике, о признании общечеловеческих ценностей и призвал к «новому мышлению», взамен марксизма-ленинизма. За этим заявлением последовал вывод советских войск из Афганистана (к февралю 1989 г.) и прекращение поддержки зарубежных коммунистических режимов. За 1989–1991 гг. 18 стран за пределами СССР отказались от марксизма-ленинизма. Организация Варшавского договора была в июне 1991 г. распущена, в июле подписан договор с США о сокращении наступательных ядерных вооружений. С распадом коммунистического блока мировая политика перестала быть двухполярной и стремится к многополярности. Соответственно и политика Российской Федерации становится многосторонней, направленной на сотрудничество со странами разной политической ориентации на западе, на востоке и юге, на мироустройство вместо миродержавия.

4) Широкие государственные мероприятия по укреплению семьи и брака. Действительное равноправие женщины.

При советской власти в России начиная с 1955 г. резко сокращалось число рождений. Число смертей же постепенно росло. В 1992 г. эти две кривые пересеклись, число смертей превысило число рождений, и началась естественная убыль населения. Число абортов, которое в советские годы более чем вдвое превышало число рождений, сократилось более чем в два раза с появлением на рынке противозачаточных средств. Но на общем числе рождений это не сказалось: возросло, следуя примеру Европы и Америки, только число рождений вне брака.

Повышенное внимание вопросам семьи и брака Государственная Дума стала уделять с первого десятилетия нового века. В 2007 г. принят закон о «материнском капитале», обеспечивающий государственную поддержку семьям при рождении более чем одного ребенка. Изменены и правила усыновления детей, чтобы способствовать воспитанию в семьях, а не в детских домах. Что касается прав женщины, то международные организации, зорко следящие за подобного рода делами, заметных претензий к новой России не предъявляли.

5) Ликвидация принудительного труда и обеспечение всем трудящимся действительного права на свободный труд, созидающий их материальное благосостояние; установление для всех видов труда оплаты в размерах, обеспечивающих культурный уровень жизни.

Сталинские лагеря принудительного труда были в основном распущены в 1953–1956 гг. Драконовские сталинские законы о прогулах и опозданиях на работу были отмененыв 1954 г., в 1958 г. трудящиеся получили право менять место работы по собственному усмотрению. Российская Конституция 1993 г. в статье 37 утверждает «право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию» и запрещает принудительный труд. Конституция также требует установления минимального размера оплаты труда, но на деле этот размер ниже прожиточного минимума. Все же реальный материальный уровень трудящихся поднялся за послесоветское время более чем в два раза. Эту величину подтверждают достоверные международные сравнения. Правда, распределение доходов стало весьма неравномерным.

6) Ликвидация колхозов, безвозмездная передача земли в частную собственность крестьян. Свобода форм трудового землепользования. Свободное пользование продуктами собственного труда, отмена принудительных поставок и уничтожение долговых обязательств перед советской властью.

В ноябре 1990 г. в СССР был принят «Закон о крестьянском (фермерском) хозяйстве», разрешивший крестьянам выход из колхоза или совхоза со своей долей земли, которая, однако, не становилась частной собственностью. Это в Российской Федерации стало возможно лишь после принятия Земельного кодекса в 2001 г. Сами колхозы и совхозы были в конце 1993 г. преобразованы в частные товарищества и общества, но фактически остались в руках аграрных чиновников, которые навыков работы в рыночных условиях не имели и образованию фермерских хозяйств противились. С сокращением госсубсидий число бывших колхозов и совхозов сократилось почти на одну четверть, число работников в них более чем на половину, а площадь обрабатываемых сельхозугодий на одну треть. Около 10 % обрабатываемой земли заняли фермерские хозяйства и еще 10 % – личные подсобные хозяйства, ранее известные как приусадебные участки. Но и в таких условиях Россия вновь вышла на мировой рынок по экспорту зерна, хотя ввозит довольно много овощей, фруктов и продуктов животноводства.

Данный пункт Манифеста КОНР учитывал опыт Локотского автономного округа на Брянщине, где крестьяне зимой 1941/42 г. поделили между собой колхозную землю и инвентарь и вернулись к семейному хозяйству. Прошло только десять лет со времени коллективизации, и сохранились как память о прежнем, так и прежние трудовые навыки. Но через 60 лет после коллективизации условия изменились – место крестьян заняли водители и механики сельхозмашин, обрабатывающих тысячи гектаров, и руководящие ими чиновники. Плюс еще бабушки, имеющие свою корову и огород в несколько соток. Созданию семейной фермы мешало отсутствие малой техники, кредитов для ее покупки (кредит крестьянам дают под залог земли, которой они владеют) и отсутствие конкурентной оптовой торговли, обеспечивающей связь производителя с потребителем. Тем не менее самые крепкие и упорные крестьяне, желавшие стать фермерами, своей цели добились, многообразие форм трудового землепользования в России есть, рыночное хозяйство обеспечивает свободное пользование продуктами своего труда. Ни принудительных поставок, ни долговых обязательств перед государством нет.

7) Установление неприкосновенной частной трудовой собственности. Восстановление торговли, ремесел, кустарного промысла и предоставление частной инициативе права и возможности участвовать в хозяйственной жизни страны.

Переход к преимущественно частновладельческому хозяйству произошел в России в основном с 1988 по 1999 гг., доля занятых в частном секторе поднялась с одной десятой до почти двух третей. Российская Конституция в статье 35 гарантирует право частной собственности. В условиях конца XX в. частная инициатива хлынула в основном в сферу торговли и услуг. Ремесла, кустарные промыслы не получили значительного развития, и вся сфера малого предпринимательства остается менее развитой, чем в странах со зрелой рыночной экономикой.