Текст книги "Четыре возраста человека. Системная психология"

Морфологическое описание систем, особенно систем психологических, всегда сопряжено с рядом условностей, поскольку все реально существующие системы с момента своего возникновения находятся в состоянии постоянного изменения, непрерывно утрачивая одни свойства и приобретая другие. Описание деятельности системы, видов и уровней ее функционирования составляет предмет функционального описания, важнейшей частью которого является анализ динамических характеристик системы.

Следуя избранной логике, можно получить основные первичные динамические характеристики, перейдя от первичных статических характеристик системы – ее объема n и сложности C, к скорости изменения этих параметров. Таким образом, получим скорость изменения числа элементов системы – V_n и скорость изменения сложности системы – V_c. Аналогично может быть получена вторичная динамическая характеристика системы: скорость изменения энтропии – V_s.

Динамика энтропийных показателей представляет особый интерес. Еще в 1864 г. Р. Клаузиус обнаружил важнейшую закономерность доступной для нашего наблюдения части Вселенной – ее основной закон, или второе начало термодинамики. Второе начало термодинамики вызвало продолжительную полемику, связанную с адекватностью ее применения к таким объектам космической природы, как Солнечная система, галактика и т. д. У истоков этой полемики стоял сам Клаузиус, выдвинувший гипотезу о неизбежной тепловой смерти Вселенной вследствие неизменного увеличения ее энтропии. Главный аргумент его противников состоял в том, что Вселенную в принципе нельзя рассматривать как изолированную систему, и, следовательно, второе начало к ней неприменимо.

Один из наиболее интересных аспектов возникшей дискуссии был связан с поведением живых систем, энтропия которых, как казалось, повсеместно убывает. На эту особенность живых систем, их усложнение в процессе жизни указывал еще Г. Гегель, а вслед за ним многие исследователи XIX и XX вв., подвергавшие сомнению применимость второго начала термодинамики для живых систем [9].

Обнаружилось, казалось бы, очевидное несоответствие между предполагаемой универсальностью второго начала и поведением одной из частных системных форм. Но при ближайшем рассмотрении это несоответствие оказывается мнимым. Оно вызвано тем, что все живые системы имеют сложное многоуровневое строение, обязательно включающее уровни подсистемного и сверхсистемного порядков. При этом любая живая сверхсистема (любой вид живых существ или биосфера в целом) всегда представляет собой элемент более обширной неживой системы, повышение энтропии которой в результате деятельности ее живых элементов, как правило, не вызывает сомнения.

Например, биосфера как самый высший уровень объединения живых существ составляет часть земной оболочки и представляет собой, таким образом, один из элементов неживой системы нашей планеты. Какую же роль сыграло появление жизни на Земле с позиции стороннего наблюдателя, не имеющего возможности проникать в сущность происходящих на этой планете изменений и оценивающего лишь их самый общий, внешний результат? По всей вероятности, у этого наблюдателя не возникло бы сомнений относительно того, что с появлением самых первых форм жизни скорость возрастания энтропии Земли значительно повысилась. С появлением растений, как принято считать, возникла атмосфера, т. е. диаметр планеты увеличился почти на 60 км. В результате жизнедеятельности растений происходит постоянное разрыхление земной коры. При некоторых периодически возникающих процессах, таких как лесные пожары, происходит выброс твердых продуктов окисления в атмосферу и рассеивание их на большом пространстве от места выброса.

Еще быстрее стала возрастать энтропия планеты после появления животных и особенно социальных форм жизни. Сторонний наблюдатель должен был бы зафиксировать значительно возросшее в последние десятилетия электромагнитное излучение Земли, отделение от нее множества материальных объектов – спутников, космических аппаратов и т. п. Иначе для этого наблюдателя любое усложнение форм жизни своим единственным следствием имело бы ускорение распада земного вещества.

Тем не менее имеющее место усложнение в процессе жизнедеятельности структурной организации живых систем требует своего объяснения. Для того чтобы подойти к пониманию этих процессов, необходимо провести системологический анализ динамики состояния живых систем с учетом ее фазовой структуры. Рассмотрим в этой связи возможные комбинации первичных и вторичных динамических характеристик системы, имея в виду одновременно происходящие процессы возрастания или убывания этих характеристик.

Табл. 2.3. Типы системодинамики

Примечание: + увеличение параметра; – уменьшение параметра

Теоретически, таких комбинаций или соответствующих им типов динамики состояний систем может быть восемь, из которых только шесть могут существовать в действительности. В табл. 2.3 даны названия и особенности возможных типов системодинамики, а на рис. 2.6 и 2.7 на примере простейших геометрических систем дана их графическая интерпретация. Первый из выделенных типов, интенсивное развитие, представляет собой изменение состояния системы во времени, характеризующееся повышением ее сложности и объема при одновременном увеличении порядка между ее элементами (уменьшении энтропии).

Из ранее сделанных замечаний следует, что такой тип системодинамики возможен, когда привносимый в систему новый элемент будет иметь либо большее число непосредственных связей с другими элементами, чем в среднем было у каждого элемента системы до ее изменения; либо добавляемые новым элементом связи должны носить существенный характер, значимо снижая число опосредованных связей. Таким образом, развиваясь интенсивно, система увеличивается в объеме и становится более организованной и структурированной, способной мобильно отвечать на внешние возмущения.

Рис. 2.6 Типы системодинамики с увеличением числа элементов

Второй тип системодинамики, экстенсивное развитие, представляет собой однонаправленное повышение или сохранение сложности, объема и энтропии системы.

Экстенсивный тип развития также подразумевает рост системы, однако ее структура становится все более рыхлой, аморфной и все менее способной к мобильному реагированию на внешние возмущения.

Рис. 2.7 Типы системодинамики с убыванием числа элементов

Отличие этого типа системодинамики от предыдущего в том, что здесь добавление в систему нового элемента сопровождается привнесением в нее несущественных связей, число которых не превышает удельное количество связей, приходившихся на каждый элемент системы до ее изменения.

Третий тип системодинамики, деградация, характеризуется уменьшением сложности при одновременном возрастании объема и энтропии системы. Деградация – это последний возможный путь увеличения объема системы. Путь, при котором за приобретение каждого нового элемента приходится расплачиваться имеющимися в системе связями. Будучи убыточным способом существования, деградация не может продолжаться долгое время.

Причина тому – в ускоренно идущем при этом типе системодинамики процессе увеличения энтропии, чьи темпы роста значительно опережают рост энтропии при экстенсивном развитии. Результатом быстрого накопления энтропии становится неизбежный дисбаланс процессов взаимодействия с внешней средой и превращение системы из потребителя элементов этой среды в ее донора.

Распад, как тип системодинамики, открывает вторую триаду комбинаций динамических характеристик систем, главной отличительной особенностью которых становится сокращение числа составляющих систему элементов. Основные свойства данного типа системодинамики – уменьшение сложности и объема системы при одновременном возрастании ее энтропии. При распаде в системе нарушаются прежде всего существенные связи, а покидают систему ее самые высокоорганизованные элементы. Поэтому распад системы можно назвать процессом, обратным ее интенсивному развитию. Так же как и при интенсивном развитии, при распаде главная роль принадлежит процессам, происходящим внутри системы, а ее взаимодействие со средой имеет второстепенный, подчиненный характер. Различие здесь, разумеется, только в направленности происходящих процессов: в первом случае они ведут к совершенствованию структуры системы, а во втором – к ее ускоренному разрушению.

Диссипация, означающая однонаправленное уменьшение сложности, объема и энтропии системы, представляет собою процесс, обратный экстенсивному развитию. На первый план здесь, как и при экстенсивном развитии, выступает активное взаимодействие со средой. Диссипация является типом системодинамики, при котором система освобождается от наименее организованных элементов. Отторгает от себя свои периферийные части, как правило, наименьшим образом связанные с другими элементами. Система как бы оздоравливается и, теряя в объеме, восстанавливает или заново укрепляет свою структуру.

Последняя в этой триаде связка условий – К. Коллапс представляет увеличение или сохранение сложности при одновременном уменьшении объема и энтропии системы. Коллапс – достаточно редкий тип системодинамики, при котором внутренние и внешние взаимодействия уравновешивают друг друга. Идет своего рода реорганизация связей, остающихся от покидающих систему элементов. Причем реорганизация ранее несущественных связей в существенные. По направленности проходящих процессов коллапс является обратным деградации. Две оставшиеся связки условий – увеличение энтропии при повышении сложности и уменьшении объема системы и противоположное этому уменьшение энтропии при уменьшении сложности и увеличении объема системы – противоречат введенному определению энтропии и не представляют интереса для анализа.

Динамика состояний систем позволяет выделить важный критерий их различия – изменение состава элементов системы. По этому критерию все системы могут быть разделены на два класса: системы, внутренние взаимодействия которых обусловливают относительное постоянство или уменьшение состава элементов (V_n ‹ 0), или распадающиеся системы; и системы, важнейшим качеством которых является возможность самовоспроизведения новых элементов (V_n › 0), или развивающиеся системы.

Класс распадающихся систем составляет основное подмножество объектов неживой природы. По отношению к выделенным типам системодинамики для него характерны различные формы разрушения системы (распад, диссипация, коллапс). При этом диссипация и коллапс, имеющие общее свойство уменьшения энтропии, представляют собой редко встречающиеся формы динамики систем, или, точнее, экстраординарную фазу их состояния. В отличие от этого форма системодинамики распада с повышением энтропии имеет универсальный характер для абсолютного большинства неживых систем.

Класс развивающихся систем включает в себя подкласс деградирующих (стационарных) систем, для которых возможно лишь возрастание энтропии (V_s › 0) или ее относительное постоянство. Примером таких систем могут служить растущие кристаллы и некоторые растворы. Другой подкласс развивающихся систем составляют прогрессирующие системы, для которых возможно не только однонаправленное повышение сложности и объема, но и уменьшение энтропии (V_s ‹ 0). Это и есть живая природа.

Развивающиеся системы представляют тип сложных систем, имеющих многоуровневое строение. Особенностью этих систем является непрерывный процесс взаимодействий как внутри системы между ее элементами, так и взаимодействий с внешней средой, осуществляемых на всех уровнях организации системы. При этом действует правило иерархической организации: развитие сложной системы обеспечивается неоднородностью функций ее элементов (субсистем), а существование каждой субсистемы обеспечивается интегративной деятельностью целостной системы.

Аспект системных взаимодействий и тесно связанный с ним аспект состояний систем заслуживают специального обсуждения. Все выделяемые системы находятся во взаимодействии с внешними по отношению к ним объектами, которые сами могут быть рассмотрены как системы. Входящие во взаимодействия системы, согласно определению, также образуют систему, энтропия которой при отсутствии внешних взаимодействий возрастает. В то же время для первоначально выделенных систем это взаимодействие может быть сопряжено с любыми перераспределениями массы и энергии, в результате которых энтропия этих систем может как повышаться, так и понижаться. Характер межсистемных взаимодействий различен у выделенных классов систем. Для распадающихся систем, существование которых протекает при постоянстве или убывании массы, взаимосвязь с другими имеющими массу системами не является абсолютной необходимостью, так как реализация второго начала термодинамики (основного закона) может быть в них достигнута за счет собственных эволюций во времени и пространстве. Внешние взаимодействия лишь замедляют или ускоряют этот процесс.

Иную роль играют внешние взаимодействия для развивающихся систем, существование которых представляет собой постоянный процесс ассимиляции новых элементов. Отсутствие внешних взаимодействий означает отсутствие важнейшего условия существования этих систем и тождественно их гибели. Однако и при наличии внешних взаимодействий их уровень далеко не всегда совпадает с уровнем, обеспечивающим реализацию всех имеющихся в системе потенций развития. Достижение временного баланса реального и необходимого для существования системы уровня взаимодействий, обеспечивающее развитие системы по присущему ей типу системодинамики, получило название адаптации системы. Как указывал Жан Пиаже [8], для развивающихся систем возможны два типа адаптации – изменение системой собственной структуры (пассивное приспособление) и изменение структуры окружающей среды (активное приспособление). Состояние системы при наличии баланса взаимодействий соответствует ее стационарному состоянию. Нарушение баланса, т. е., выход системы из стационарного состояния, приводит к активации имеющихся в развивающихся системах адаптирующих субсистем – механизмов адаптации.

Количественной мерой рассогласования стационарного и текущего состояний системы является напряженность (N), определяемая как разность энтропийных характеристик системы в этих состояниях:

N = S_cm – S_m

где S_cm – энтропия системы в стационарном состоянии,

S_m – энтропия системы в текущий момент времени.

При взаимодействии систем происходит не только массово-энергетический обмен, но и процесс переструктурирования связей одной системы под воздействием другой, отражающей структуру связей последней – т. е. происходит обмен информацией. В большинстве наблюдаемых естественных процессов обмен информацией имеет случайный, неупорядоченный характер. Вместе с тем современные теории происхождения жизни говорят о том, что при определенных условиях складывается возможность упорядоченной передачи информации от одного объекта к другому [9, 11]. При этом различные объекты, обладающие идентичной информацией, фиксированной в структуре их внутренних связей, составляют особую информационную систему, качественной особенностью которой является способ ее существования – репродукция своих элементов путем воспроизведения их информационной структуры в других системах.

В настоящее время известны две разновидности информационных систем естественного происхождения – биологическая и социальная. С их учетом иерархическая структура системной организации, построенная по критерию динамических характеристик, принимает вид, представленный на рис. 2.8.

Рис. 2.8 Иерархическая типология систем

Однако прежде чем перейти к их характеристике, необходимо отметить еще одну особенность всех развивающихся систем – фазовую структуру их развития.

Из определения прогрессивных развивающихся систем следует, что они могут быть представлены двумя типами системодинамики – интенсивного и экстенсивного развития. Эти типы представляют собой последовательно сменяющие друг друга фазы жизни системы, из которых интенсивное развитие является генетически более ранней фазой. Это уровень рождения и начала жизни системы. Объем системы при этом еще сравнительно невелик, и внешнесистемные взаимодействия определяющим образом сказываются на характере ее существования, обеспечивая более быстрый рост сложности сравнительно с увеличением объема системы. Удельное число связей, приходящихся на каждый элемент системы в начальной фазе ее организации, также еще мало. Поэтому вполне вероятна ситуация, при которой число связей в системе будет расти быстрее числа ее элементов. Энтропия системы, таким образом, будет понижаться.

Однако, при значительном увеличении объема системы процесс уменьшения энтропии с неизбежностью замедляется. Происходит это потому, что даже для сохранения энтропии на прежнем уровне каждый новый элемент системы должен обладать большим числом связей, чем в среднем имели элементы этой системы до его появления.

Но реальное число связей, добавляемых в систему каждым ее новым элементом, не может возрастать бесконечно. Учитывая это, в процессе роста объема системы неизбежно наступает момент стабилизации ее энтропии. И если возрастание объема системы продолжается, то система вступает в фазу экстенсивного развития с преобладанием роста числа элементов над ее усложнением. Энтропия системы начнет возрастать.

Фаза экстенсивного развития, как правило, представляет собой высший период развития системы, когда ее воздействие на среду достигает наибольшего значения. Вместе с тем это стадия зрелости системы – когда она становится средой для рождения новых, подобных себе систем. Следующая фаза деградации открывает перед системой возможность перехода к репродуктивному циклу или последовательному движению к терминальной точке своего существования.

В первом случае деградация живой системы имеет смысл подготовки к важнейшему этапу репродукции системы – своего рода стадии беременности, когда ускоренное создание новых связей в одном фрагменте прежней системы идет в ущерб другим частям этой системы. При репродуктивном цикле ускоренно развивающийся фрагмент есть зародыш будущей новой системы – элемента живой сверхсистемы. Следующая за фазой деградации, фаза распада открывается бифуркацией – разделением системы на неравные фрагменты. В ходе репродуктивного цикла эта бифуркация приводит к рождению новой системы (особи), начинающей жизнь со стадии интенсивного развития. Материнская же система может либо погибнуть, распавшись окончательно (как это происходит у некоторых насекомых), либо, как это происходит в большинстве случаев, перейти к фазе диссипации, освобождаясь от ненужных фрагментов, При этом после краткой по времени дополнительной потери элементов система восстанавливает свою энтропию на уровне, близком к исходному.

В случае терминального сценария система переходит во все менее устойчивое состояние, «оплачивая» приобретение новых элементов разрушением своих внутренних связей и все более упрощаясь сама. По достижении энтропией системы уровня большего, чем энтропия окружающей среды, нарушается адаптация системы. Дальнейшее ее развитие становится невозможным, поскольку из активного субъекта внешнесистемных взаимодействий система становится их пассивным объектом. В этом случае она переходит в класс распадающихся систем, начиная утрачивать свои элементы.

Однако прекращение воспроизводства новых элементов еще не означает автоматического прекращения существования системы, ее гибели. Система может изменяться незначительно, поддерживая относительное постоянство внутренней среды еще достаточно долгое время, которое в свою очередь зависит и от характеристик самой системы, и от характеристик окружающей среды. При благоприятном стечении внешних условий, когда окружающая среда неагрессивна, а границы с ней препятствуют свободному истечению элементов из системы вовне, сохраняется возможность возрождения фаз развития системы.

Произойти это может вследствие двух обстоятельств. Во-первых, в случае сохранения системой объема, достаточного для обеспечения основной системообразующей функции и прохождении всего цикла фазовых переходов, включая фазы диссипации и коллапса. На этих фазах может происходить освобождение от наименее организованных элементов и, тем самым, снижение энтропии системы. Примером подобного оздоровления была ликвидация колониальной системы в 1960 г. или, на уровне индивида, может быть добровольное похудение – избавление от избытков жировой ткани.

Другим случаем, своего рода «подарком судьбы», может быть возрастание энтропии окружающей среды до уровня, лежащего выше энтропии системы. В этом случае система вновь возвращает себе статус активного субъекта внешнесистемных взаимодействий.

Однако наиболее интересной оказывается фаза коллапса. Особенностью этой фазы является освобождение от фрагментов, которые тормозили установление новой организации связей. Избавляясь от этих, самих по себе, возможно, высокоорганизованных фрагментов, система скачкообразно приобретает новую структуру и начинает новый цикл своего существования со стадии интенсивного развития.

Примером такой формы коллапса являются социальные революции. Нередко эти революции (как во Франции и России) сопровождались устранением или даже физическим истреблением многих представителей наиболее образованных классов, что, казалось бы, неизбежно должно было привести к возрастанию беспорядка в обществе. Однако эффект по целому ряду показателей был прямо противоположным. Оказывалось, что прежняя интеллектуальная элита консервировала устаревшую структуру общественных связей. Устранение этой элиты приводило к самоорганизации общества на более высоком уровне, что обусловливало быстрый экономический, а затем и культурный прогресс.

Альтернативой такому развитию событий является проградиентный распад системы, когда вслед за уходом из системы первого слоя наиболее высокоорганизованных элементов ее покидает второй слой, затем третий и так далее, вплоть до утраты системообразующей функции. Итогом такого распада становится либо ассимиляция бывших элементов системы окружающей средой, либо начало нового цикла развития на уровне жизнеспособных фрагментов прежней системы.

Наряду с изменением структуры системы при фазовых переходах важную роль играет темп этих переходов. Временной аспект функционирования систем тесно связан с внутренними процессами, происходящими в системе. При этом можно отметить, что внутреннее время системы не всегда совпадает с внешним временем окружающих ее других систем или среды. Так, например, в начальной стадии зарождения и формирования системы ее внутреннее время может обгонять внешнее, т. к. темп внутренних преобразований системы на этом этапе превышает средний темп преобразований среды. С позиций среды развитие рассматриваемой системы в данном случае идет ускоренным путем, а с позиции самой системы внешнее время течет медленно или даже останавливается.

В дальнейшем темповые характеристики внешних и внутренних преобразований могут выровняться, а затем внешнее время может начать обгонять внутреннее. В пожилом возрасте люди часто сетуют, что время летит слишком быстро, тогда как в детстве нередко кажется, что оно тянется бесконечно.

Наличие подобных фазовых переходов без труда обнаруживается для самых разных самоорганизующихся систем – от клеточного уровня до макросоциумов. При этом чем продолжительнее период существования системы, тем более рельефно представлены фазы системодинамики. Разумеется, определение того, что является в каждом конкретном случае элементом системы, ее связями, и тем более формальное вычисление энтропии представляет всегда особую и весьма непростую задачу. Но для иллюстрации картины фазовых переходов целесообразно обратиться к хорошо известным явлениям, по отношению к которым оценка меры упорядоченности и организации возможна без точной количественной оценки энтропии.

В качестве одного из таких примеров можно использовать трансформацию понятия души в европейской цивилизации. Наша культура наследует от предыдущей эпохи знание о душе как одно из самых емких понятий, принадлежащих одновременно религии, науке, нравственности и искусству. Целое тысячелетие от начала темных веков до эпохи гуманизма заполнено непрерывным развитием, усложнением и совершенствованием этого понятия, которое вначале само еще очень темно и не расчленено. Столетия уйдут на то, чтобы в сознании Европы совершился переход от архаического представления о душе как о невидимом двойнике человека к мысли, что душа есть искра божья в человеке, организующая на короткое время жизни его земное тело. Дальнейшее усложнение понятия души идет за счет заимствования античных идей и их богословского развития в схоластических учениях, благодаря которым к концу Средних веков это понятие канонизируется, достигая наибольшей внутренней упорядоченности. Таким образом, первый, более чем тысячелетний период истории европейской цивилизации совпадает с фазой интенсивного развития понятия души.

Но уже в XVI и XVII веках это понятие, с одной стороны, продолжает развиваться и содержательно совершенствоваться в целом ряде философских трудов, с другой – все более теряет четкость своего определения. Энтропия, сложность и объем понятия возрастают одновременно. Это фаза экстенсивного развития. В XVIII веке становятся заметны уже все признаки деградации понятия: оно еще больше размывается и теряет свою внутреннюю структуру, распространяясь в то же время на все новые области. Одно за другим возникают занимательные, хотя и не всегда очень глубокие представления о душе народа (И. Г. Гердер [5]), духе законов (Ш. Монтескье [7]), душе искусства и т. п. Иначе говоря, энтропия и объем понятия продолжают возрастать, при том что его сложность существенно не изменяется.

Наконец, вторая половина XIX века и XX век – это время, когда явно просматриваются все признаки распада, диссипации и коллапса понятия души. Это понятие, будучи изгнанным из научного лексикона, области права и морали, продолжает существовать лишь как религиозное представление, а также как распространенная в быту разговорная форма с весьма широким содержанием. Таким образом, понятие души прошло в нашей цивилизации основные фазовые переходы и сохранило сегодня лишь ограниченное существование на уровне ее былого фрагмента.