Текст книги "А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1"

Священник Евгений Гордейчик, А. Н. Машкин
Творческий консерватизм Льва Тихомирова: переосмысление наследия славянофилов

В последнее время часто предпринимаются попытки объяснить историческое поражение русского консерватизма его внутренней противоречивостью и вытекающим из нее идеологическим бессилием. Наиболее интересны в данном ключе взаимоотношения славянофилов и последователей идей так называемой охранительной государственности.

В качестве примера исследований по данной теме можно привести труд иеромонаха Суздальского согласия Григория (Лурье)[466]466
  Протрезвление от славянофильской утопии: К. Н. Леонтьев, Л. А. Тихомиров и их выбор между Православием и Россией // Феномен российской интеллигенции. История и психология: Материалы междунар. науч. конф. 24–25 мая 2000 г., Санкт-Петербург / Под ред. С. Н. Полтарака, Е. Г. Соколова, Л. Б. Борисковской, Т. В. Партаненко. СПб., 2000. C. 56–68.


[Закрыть], в котором он проводит идею о непримиримости взглядов славянофилов и охранителей, и недавно переизданную статью Н. П. Аксакова «Духа не угашайте!»[467]467
  Аксаков. Н. П. Духа не угашайте! М., 2000.


[Закрыть].

Попробуем рассмотреть влияние славянофильских идей на Льва Александровича Тихомирова как на наиболее яркого представителя движения государственников-охранителей конца ХIХ – начала XX века.

С самого момента своего возникновения государственному сознанию русского народа был присущ консерватизм. Но уже в XIX веке один из основоположников консервативной идеологии в России, митрополит Филарет с тревогой отмечал активизацию антитрадиционалистских идеологий: «Учения неосновательные – не благоустроят жизни, а между тем обыкновенно любят перемены и непостоянство, преследуя мечты, расстраивая действительность настоящую и будущую…»[468]468
  Филарет.(Дроздов), митрополит. Собрание мнений и отзывов по церковно-государст-венным вопросам. М., 1885. С. 164.


[Закрыть]. Идеологический климат России начала XIX века определяло засилье радикально-либерального государственного мышления. Как реакция в период кризиса традиционных социокультурных форм (например, восстание декабристов) зарождается русский консерватизм. В дальнейшем реформа 1861 года, цареубийство Александра II в 1881 году, революция 1905 года трагедийностью своих событий стимулировали становление консервативных идей. Таким образом, наивысшим пиком плодотворности консервативной мысли является период от революции 1905 года до февральского переворота.

Крупнейшим идеологом консервативного движения того времени, несомненно, был Лев Александрович Тихомиров (1852–1923). С гимназических времен он стал социал-революционером, а впоследствии одним из идеологов «Народной воли», участвовал в покушении на царя (1881). После разгрома «Народной воли» Тихомиров эмигрирует. За границей происходит пересмотр его взглядов, и после публикации брошюры «Почему я перестал быть революционером» Лев Александрович получает Высочайшее помилование и возвращается в Россию. Здесь он становится видным апологетом монархии. После трагической смерти В. А. Грингмута Лев Александрович занимает пост главного редактора «Московских ведомостей». В этот же период, осмысливая причины трагедии 1905 года, мыслитель создает свой фундаментальный труд «Монархическая Государственность». Но уже в 1910 году он понял невозможность сохранения исторической России: «Будущего нет не только у меня, но и у дела моего. Царя нет, и никто его не хочет… Церковь…, да и она падает. Вера-то исчезает. <…> Народ русский! <…> Да и он уже потерял прежнюю душу, прежние чувства…»[469]469
  Ремнев А. В. Омский госуниверситет. Крестный путь Льва Тихомирова // http://www. omsu.omskreg.ni/histbook/articles/y 1997s/al 13/article.shtml#84


[Закрыть]. Февральскую революцию 1917 года Тихомиров воспринял как закономерный итог предшествовавших событий, а с победой большевиков даже связывал определенные надежды, так как они сохранили «понимание государственности», роли насилия в истории и сумели сплотить вокруг себя рабочих. В мае того же года, как бы подытоживая прожитую жизнь, он записал в дневнике: «Я ухожу с сознанием, что искренне хотел блага народу России, человечеству. Я служил этому благу честно и старательно. Но мои идеи, мои представления об этом благе отвергнуты и покинуты народом, Россией и человечеством. Я не могу их признать правыми в идеале, я не могу отказаться от своих идеалов. Но они имеют право жить, как считают лучшим для себя»[470]470
  Сергеев С. Лев Тихомиров. 1999 // http://www.apocalypse.orthodoxy.ru


[Закрыть].

Попытаемся исследовать влияние славянофильской традиции на формирование философии государства Л. А. Тихомирова в сфере богословия, права и основ государственного устройства.

Лев Тихомиров очень высоко ценил догматические труды А. С. Хомякова по защите православия от привнесения западных идей: «Точное отграничение православия от римского католицизма и протестантизма у нас совершилось только в середине XIX века в результате великих трудов, главным образом митрополита Филарета и А. С. Хомякова»[471]471
  Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. М., 1998. С. 292.


[Закрыть].

Еще одной крупной заслугой Хомякова Лев Александрович полагал создание «Записок о всемирной истории». Тихомиров считал данное сочинение главным трудом жизни Хомякова. Впервые в отечественной историософской мысли была предпринята попытка отойти от ceкyляpнoгo понимания движущей силы мирового прогресса. В своем труде А. С. Хомяков «превосходно отмечает то громадное принципиальное значение, какое имеет, с одной стороны, христианская история о создании из ничего, а с другой – языческая идея рождения и мирового полового принципа»[472]472
  Тихомиров Л. А. Религиозно-философские основы истории. Духовная борьба в истории. Богоискание и откровение // http://www.holytrinitymission.org/books/russian/religions_ti-homirov.htm


[Закрыть].

Особого исследования заслуживает развитие хомяковского богословия позднейшими мыслителями. Еще не видевшие плодов утопических мечтаний в реальной жизни, в своем понимании православия неославянофилы допускают некий прикладной оттенок. Они не могли удержаться от привнесения в христианство цели земного благоустроения. Это приводило к утопиям – социальным и экклизиологическим, вплоть до откровенного хилиазма.

В своей статье «Духовенство и общество в современном религиозном движении» Тихомиров обличает подобные воззрения:

Их, – популярных в обществе светских миссионеров, – религия постоянно является как орудие земного благоустройства. О православии постоянно говорится как о религии русского народа. Значение православия показывается постоянно не с его существенной стороны (как истины самодовлеющей и как пути к спасению души), а со стороны его значения для русского государства, русского общественного строя. У иных православие является в виде каких-то вариаций на мечты евреев о пришествии Мессии. Православие является орудием выработки русского (непременно русского) «всечеловека», который воплотит в себе стремления всех народов и приведет их к какому-то «тысячелетнему царству» под своим, конечно, главенством. У иных еще «национализм» религии исчезает, но только для того, чтоб уступить место космополитическим социальным мечтаниям то в прогрессивном, то в реакционном духе. <…> Без сомнения, религия имеет огромное влияние и отражение на всех «земных» делах. Но важен исходный пункт, центральный интерес. Важно то, к земной ли заботе подходим мы с точками зрения, данными абсолютной истиной религии, или, наоборот, из-за земного попечения стремимся, так или иначе, определить религиозную истину?[473]473
  Тихомиров Л. А. Духовенство и общество в современном религиозном движении (1892 г.) // http://ihtik.lib.ru/philarticle/ihtik_philarticle_853.htm


[Закрыть]

Тихомиров, пришедший в Церковь после длительного увлечения народничеством, смог избежать столь привлекательных неославянофилам мессианских соблазнов и рождающегося из них хилиазма, выражающегося в ожидании «чувственного царства Христа» (К. Н. Леонтьев).

Эта статья Льва Александровича послужила отправной точкой в развитии конфронтации мыслителя с неославянофилами. Оппонент Тихомирова, Н. П. Аксаков, в своей работе «Духа не угашайте!» обвиняет Льва Александровича в противопоставлении себя признанным авторитетам русской мысли: «Тихомиров восстает против “светского учительства”, как оно сказалось в произведениях Хомякова, Достоевского, Вл. Соловьева и др. Существование светского учительства считает он церковной аномалией, даже просто-напросто злом»[474]474
  Аксаков Н. П. Духа не угашайте! // http://maskuratov.narod.ru/Aksakov.htm


[Закрыть]. Возможно, именно этот спор, широко освещенный на страницах консервативной печати, и послужил рождению мифа о непримиримости Тихомирова и славянофилов.

Как мы видим, критика Львом Тихомировым религиозных идей славянофильства касалась не столько Хомякова и его соратников, сколько их непоследовательных учеников, которых с классическим славянофильством роднило всего лишь признание особого исторического пути России. Вообще, необходимо отметить, что по своей сути славянофильство было течением крайне неоднородным. Особенно это относится к мировоззренческим различиям между представителями раннего и позднего славянофильства. По мнению В. В. Зеньковского, нельзя говорить о философии славянофилов «вообще», но только о философии конкретного мыслителя[475]475
  Зеньковский В. В. История русской философии. Ч. 2. Гл. 3 // http://www.magister.msk. ru/library/ philos/zenkv007.htm


[Закрыть].

В своей церковно-публицистической деятельности Тихомиров последовательно развивал славянофильские тенденции. Лев Александрович сумел упорядочить религиозные воззрения А. С. Хомякова и выстроить на их основе стройную религиозно-политическую систему русского самодержавия. В его трудах православие наконец-то приобрело не национально-русский, как у большинства славянофилов, но вселенский, имперский характер.

Разрабатывая в своей государственной доктрине правовое обоснование самодержавной власти, Лев Тихомиров полностью следует славянофильской традиции. Вслед за А. С. Хомяковым Тихомиров говорит про «святость и величие закона нравственного»[476]476
  Карцев А. С. Правовая идеология русского консерватизма. Московский общественный научный фонд. Гл. I. § 2 // http://www.auditorium.ru/books/27/kartsov_chapter2.html


[Закрыть]. Для него источником права является религиозно-нравственный закон; наоборот, юридизм, с формализацией права, представляется для России неприемлемым: «В Европе легисты в свое время были проводниками идеи монархической. У нас юридическая мысль была проводником идеи <…> демократической»[477]477
  Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. С. 293.


[Закрыть]. Вина за недостаточную силу этого закона в жизни возлагается им на слабое отражение этических ценностей православия в законодательных актах, тогда как долг закона – способствовать тому, чтобы человек, или народ, подчиняли установлениям Церкви свое существование.

В воззрениях классиков славянофильства православие, помимо своего морально и культурно облагораживающего значения, выступает той почвой, на которой русское общество только и может обрести духовное единство. Так же и у Тихомирова основа самодержавия – нравственное единение царя с народом. Для него «выросшая в одном процессе с Русской нацией, царская власть представляет две ярко типичные черты:

1) полное единство в идеалах с нацией, как власть верховная,

2) единение своего государственного управления с национальными силами»[478]478
  Там же. С. 233.


[Закрыть].

Тихомиров считал невозможным в принципе «справедливо устроить общественно-политическую жизнь посредством юридических норм». Для него «подчинение мира относительного (политического и общественного) миру абсолютному (религиозному) приводит русский народ к исканию политических идеалов не иначе как под покровом Божиим»[479]479
  Там же. С. 239.


[Закрыть].

Распространено мнение, что славянофилы дискредитировали национально-консервативную идею, определив источником самодержавной власти волю народа. Однако рассмотрим отношение Тихомирова как наиболее яркого представителя право-консервативных сил к этому вопросу. Согласно Льву Александровичу в любой государственной власти имеются два самодержавных начала – верховное и народное: «Единственное средство поставить правду высшей нормой общественной жизни состоит в том, чтобы искать ее в личности, и внизу, и вверху… И народ решает этот вопрос, уходя к установке Верховной власти в виде единоличного нравственного начала»[480]480
  Там же. С. 240.


[Закрыть].

Самодержавие и есть форма власти, в которой, в отличие от демократии и абсолютизма, сохраняется гармоничное единение двух державных основ. «Это не есть передача государю народного самодержавия, как бывает при идее диктатуры и цезаризма, а просто отказ от собственного самодержавия в пользу Божией воли, которая ставит царя, как представителя не народной, а божественной власти. В политике царь для народа не отделим от Бога. Это вовсе не есть обоготворение политического начала, но подчинение его Божественному»[481]481
  Там же.


[Закрыть].

Как славянофилы, так и Тихомиров причину современных им нестроений во многом видели в донельзя разросшемся чиновничьем аппарате, превращавшем самодержавие во всероссийскую канцелярию. Они понимали, что превращение верховной власти во власть чиновничью неизбежно приведет к гибели царства, поскольку бюрократия является непримиримой преградой для жизненно важного для самодержавия прямого общения царя с народом. Отсюда и высказывались некоторыми славянофилами (например, Кошелевым, другом Хомякова) крайне радикальные взгляды: «Высадка союзников в Крыму в 1854 году, последовавшие затем сражения при Альме и Инкермане и обложение Севастополя нас не слишком огорчили, ибо мы были убеждены, что даже поражение России сноснее для нее и полезнее того положения, в котором она находилась последнее время»[482]482
  Елисеев А. Имперское мышление. 2001 // http://nationalism.org/eliseev/imperskoe-mysh-lenie.htm


[Закрыть]. И сам Лев Александрович с горечью восклицал: «Правительство так мерзко, так пало, что ничего хуже не может быть, хоть бы и республику объявили. Захочет русский народ, так восстановит монархию, а теперь ее все равно нет»[483]483
  Ремнев А. В. Омский госуниверситет. Крестный путь Льва Тихомирова // http://www. omsu.omskreg.ru/histbook/articles/yl997s/a1 13/article.shtm#84


[Закрыть].

Таким образом, Тихомиров и в определении политической платформы русского консерватизма остается на славянофильских позициях: «Величайшую заслугу славянофилов составляет не столько разработка политического учения, как установка социальных и психологических основ общественной жизни. В этом последнем отношении они выполнили огромную работу, на которой выдвинулись умы редкой силы: И. Киреевский, А. Хомяков, Н. Данилевский. <…> они более всего подготовили возможную почву для русской политической науки. Но это именно только почва»[484]484
  Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. С. 296.


[Закрыть].

Свою деятельность Тихомиров видит лишь в возделывании почвы, подготовленной славянофилами, построении на основе принципов единоличного самодержавия, определенного Хомяковым, всеобъемлющей политической системы. Более того, он дополняет идеи Хомякова послереволюционным опытом, исторически ранним славянофилам недоступным.

Предвидя крушение Империи, Лев Александрович занимается поиском средств сохранения традиционного общества в чуждых ему политических формах. Поэтому наряду с религиозно-нравственным у Тихомирова можно встретить и чисто прагматическое оправдание права. Он пророчески рассматривает экстремальный вариант порядка несовершенного или даже возмутительно несправедливого и жестокого, утверждая, что и к такому порядку «все-таки возможно приспособиться, если известно, что те или иные нелепости возведены в систему и существуют твердо»[485]485
  Там же. С. 30.


[Закрыть].

Единственное, в чем он упрекает старых славянофилов, так это в недостаточной разработке самодержавных идей. Сильно преувеличивая значение общинных начал в народной жизни, славянофилы не уделяли достаточного внимания личности носителя верховной власти: «Все силы ушли на самое преувеличенное обоснование русской самобытности в смысле национальном, причем менее всего разрабатывалось учение о самодержавии»[486]486
  Там же. С. 302.


[Закрыть].

С точки зрения последователей идей охранительной государственности, у славянофилов наиболее спорно учение о народе, общине. Ранними славянофилами этот вопрос рассматривался прежде всего как неразрывно связанный с задачами, требовавшими упрочения исконных русских начал, укрепления религиозного чувства. Перед лицом распространения в России общественных язв, уже давно разъедающих тело Запада, славянофилы усмотрели в общине орудие сохранения социального мира в стране. Они считали общину основой народной жизни, формой, раскрывающей лучшие стороны человека, осуществляющей высший нравственный закон.

Столь высоко поднятое значение народа, к сожалению, привело славянофилов к идеям о желательности замены государства, со сложной сословной организацией общества, во главе с верховной властью монарха, союзом общин. Именно подобное проявление либерализма в неославянофильской среде дало повод Герцену считать консервативное движение всего лишь обратной стороной народничества. Еще Хомяков, не говоря уже о более поздних мыслителях, в своих «Записках о всемирной истории» изначально противопоставлял крестьянскую общину зачаткам государственной власти (дружине), считая последнюю сообществом безнравственным и всецело основанным на принуждении[487]487
  Конева Л. А., Конева А. В. Антропологические идеи в русской религиозной философии. Ч. 2. «Начала и концы»: А. С. Хомяков и Н. А. Бердяев // www.auditorium.ru/books/406/ Antropolog%20Internet_chapter5.html


[Закрыть].

Естественно, Тихомиров выступил с критикой подобных взглядов. Благодаря своему народовольческому прошлому Лев Александрович понимал опасность присущих некоторым славянофилам социалистических мечтаний. Упрочнение общинной жизни Тихомиров видел не в независимости воли народа от монарха, а во всеобщей подчиненности «народной вере, народному духу и народному идеалу»[488]488
  Ремнев А. В. Омский госуниверситет. Крестный путь Льва Тихомирова. http://www. omsu.omskreg.ru/histbook/articles/yl997s/a113/article.shtml#84


[Закрыть].

Вместе с тем, так же как и славянофилы, Тихомиров находит опору для своей теории в своеобразии идеалов и стремлений русского народа. Он утверждает принцип подчиненности в народном сознании мира «относительного» (общественно-экономических отношений) миру «абсолютному». Русский народ, по Тихомирову, ищет свои политические идеалы в Божественной Воле и носителе этой воли – царе. Последний же ответственен за свои деяния только перед Богом. Ответственность, впрочем, для верующего человека вполне реальная. Отсюда, вслед за К. С. Аксаковым: «Гарантия есть зло. Где нужна она, там уже нет добра, и пусть лучше разрушится жизнь, в которой нет добра, чем стоять с помощью зла»[489]489
  Там же.


[Закрыть], – неверие в правовое государство, сомнение во всяких политических гарантиях, стремление к суду не по закону, а по совести.

Так же как и славянофилы, Тихомиров считал, что для сохранения самодержавия важным условием является жизненный уклад народа, специфика его исторического развития.

Пример Византии показал, что для построения самодержавия мало православного мировоззрения, оно дает лишь основу, порождает инстинктивное стремление к монархии. Твердые монархические устремления могут зародиться лишь из патриархальной власти крестьянской семьи.

Со своей стороны верховная власть должна постоянно заботиться о сохранении способности являться выразительницей и хранительницей высшего нравственного идеала. Для достижения этой цели она должна иметь правильное государственное устройство, проводить такую политику, которая способствовала бы сохранению религиозного чувства как в народе, так и в самих носителях власти. Все это неизбежно требует знания народных потребностей, организации непосредственной связи между народом и монархом, сочетания государственного руководства и общественного самоуправления. В противном случае самодержавие очень быстро вырождается в абсолютизм.

Итак, учение об общине было самым шатким местом славянофильской философии, справедливо критикуемым Тихомировым. Однако, несмотря на критику, Лев Александрович в разработке своей теории единения народа с верховной властью широко использовал идеи ранних славянофилов.

Исследовав понимание славянофилами и Л. А. Тихомировым трех составляющих идеи русского консерватизма, мы видим, что главным образом сближает их концепция, определенная мыслителем как «творческий консерватизм». Так же как и славянофилы, Тихомиров последовательно выступал против насаждения в Российском государстве идей европейского либерализма и естественно отрицал такую крайнюю их форму, как революционные преобразования. Но в то же время он прекрасно понимал необходимость постепенного и ненасильственного обновления Российской государственности, какое предлагалось производить путем укрепления крестьянской общины как основной скрепы самодержавия и обеспечения непосредственного общения без бюрократической прослойки народа с верховной властью. Такое общение, по мысли Льва Александровича, позволило бы монарху полнее понять народные чаяния и корректировать в соответствии с ними государственную политику, а в народной среде усилило монархические настроения и верность верховной власти. Критика же славянофильства Тихомировым касалась прежде всего поздних славянофилов, с их конфедеративными и социалистическими тенденциями.

Что же касается славянофильства классического, Хомякова и Киреевского, то критические замечания, направленные в их адрес, относятся лишь к оспариванию некоторых частностей и, главным образом, отрывочности их идей, неумения привести свои воззрения в систему, пригодную для практического использования в борьбе с либерализмом. Впрочем, подобную черту славянофильского наследия отмечает не только Лев Александрович. Друг Хомякова, М. П. Погодин, жаловался на то, что многосторонность знаний и интересов А. С. Хомякова мешали сосредоточенности его ума. К тому же Хомяков не любил записывать свои мысли. В особенности пострадали от этого его философские взгляды[490]490
  Зеньковский В. В. История русской философии. Гл. 3 // http://www.magister.msk.ru/li-brary/philos/zenkv007.htm


[Закрыть].

Творчество Л. А. Тихомирова нуждается в дальнейшем исследовании, но особенно в нем ценен для нас опыт монархической работы в условиях противодействия властей и официальной науки: «Русская политическая мысль, насколько она сделала успехов в национальном духе, всем обязана не государственной науке, которая прививала европейские идеи и понятия, а публицистике. Среди ее представителей особенно много сделали славянофилы»[491]491
  Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. С. 296.


[Закрыть].