Текст книги "450 лет лидерства. Технологический расцвет Голландии в XIV–XVIII вв. и что за ним последовало"

Рост майоликовой отрасли в Делфте был тесно связан с важными изменениями в технологии и организации. Важнейшую роль в развитии отрасли сыграло то, что изготовители майолики из Делфта в ответ на растущий импорт дорогого фарфора из Китая с начала XVII в. не стали ограничивать себя нижними сегментами рынка, а решили потрафить вкусам самых разных потребителей, производя широкий круг товаров – от дешевой белой посуды и просто раскрашенной кафельной плитки до дорогих обеденных сервизов, покрытых изящной и сложной росписью и приближавшихся своей белизной, гладкостью и тонкостью к китайским образцам. Этот удачный вариант стратегии стал возможным благодаря ряду усовершенствований в использовании сырья и производственных технологий, которые, вместе взятые, обеспечили поистине внушительный технический прорыв. С 1620-х гг. делфтские изготовители майолики начали смешивать глину, добывавшуюся в материковых провинциях, с мергелем, доставлявшимся из Англии или Турне, чтобы повысить содержание кальция в исходном материале (и таким образом сделать его менее жирным и облегчить процесс глазурования), строить чаны и устраивать емкости для повышения однородности смеси при помощи интенсивного промывания, переняли использование глиняных вместилищ для размещения изделий во время обжига (в печах, которые топили дровами), чтобы улучшить качество глазури, и, наконец, нанимали художников-специалистов для нанесения на чашки, тарелки, блюда и другие фаянсовые изделия рисунков в особом, «делфтском», стиле[535]535
  Van Dam, ‘Ontwikkelingen’, 137 – 138, De Jonge, Oud-Nederlandsche majolica, 82 – 83, 167, Montias, Artists, 307 – 310, Wijenbeek-Olthuis, ‘Ondernemen’, 72.


[Закрыть]. По мере того как продукция новой отрасли гончарной промышленности, получившая XVII в. наименование «голландский фарфор», или «делфт», становилась все более и более изысканной, внутренняя организация plateelbakkerijen усложнялась и дробилась. Усиливавшееся разделение труда стало основной причиной различия в размерах делфтских фаянсовых мануфактур и обычных гончарных мастерских. Plateelbakkerijen стали еще сильнее увеличиваться в размерах, когда рынок для «голландского фарфора» с конца 1640-х гг. резко и сильно расширился вследствие прекращения импорта китайского фарфора. Наивысшего расцвета отрасль достигла приблизительно в 1680 – 1720 гг.[536]536
  Van Dam, ‘Ontwikkelingen’, 141 – 142, Montias, Artists, 306, De Vries and Van der Woude, First modern economy, 307 – 308.


[Закрыть]

Начиная примерно с 1720 г. позиции делфтской продукции в верхних сегментах зарубежного и внутреннего рынков оказались под нарастающей угрозой из-за расширения протекционистской политики, возобновления импорта фарфора из Азии через Ост-Индскую компанию, развития производства фарфора в Саксонии и появления производств, специализировавшихся на имитации «делфта» или изготовлении новых сортов посуды в разных европейских странах. На сей раз делфтские предприниматели не смогли оторваться от конкурентов посредством нововведений в технологию. Ответ plateelbakkers, если не считать попыток расширить ассортимент товаров для бытового использования, был в основном оборонительным, имитационным и регрессивным. Подобно пиво– и мыловарам, делфтские изготовители фаянса пытались ограничить общий выпуск продукции в своей области деятельности, скупая предприятия и закрывая обжиговые печи, пытались держать минимальные цены на свою продукцию путем сговоров, требовали государственного вмешательства для прекращения эмиграции искусных ремесленников, прилагали усилия для снижения себестоимости, снижая жалование работников и сбивая цены на доставку глины, разжигали конкуренцию между речниками на баржах. Помимо того, они начали выпускать продукцию по образцам своих удачливых европейских конкурентов. С 1730-х гг. делфтские фабриканты начали имитировать внешний виз фарфора из Саксонии. С 1760–1770-х – копировать новые сорта керамики из Англии и Германии[537]537
  Cf. Marshall, Travels, 24.


[Закрыть]. В конце концов делфтские фабриканты переориентировались на нижний сегмент рынка, все больше и больше сосредоточиваясь на выпуске грубо раскрашенных изделий вместо того, чтобы стремиться к наивысшему качеству оформления[538]538
  Wijsenbeek-Olthuis, Achter de gevels, 67 – 71, ‘Overeenkomst aangegaan tusschen Delftse plateelbakkers op 30 januari 1778’, in Archief voor Nederlandsche Kunstgeschiedenis, VII, 337 – 347, GA Delft, Ie afdeling nr. 1019 26 November 1748, nr. 1144 ‘Memorie… gesamentlijcke plateelbakkers en – bakkeressen binnen Delft’, NA 2709 f. 690–695v contract 2 september 1724.


[Закрыть]. Ни один из этих ответных ходов, как выяснилось, не мог сдержать спад в отрасли. В Делфте так и не начали делать «настоящий» фарфор. Редкие случаи выпуска фарфора по саксонским образцам в Нидерландах примерно после 1760 г. (быстро сошедшие на нет) были предприняты не в столице нидерландской керамики, а в Веспе, Ауд-Лосдрехре и Гааге[539]539
  Zappey, ‘Porselein’, 167 – 196, Willems, ‘Verwikkelingen’, 137 – 148.


[Закрыть].

Производство стекла возникло в Северных Нидерландах лишь после 1580 г. Зато в 1581 – 1800 гг. в 30 разных городах по всей территории Соединенных провинций возникло около 50 стекольных предприятий. Только в 1666 – 1696 гг. их было основано 19[540]540
  Klein, ‘Nederlandse glasmakerijen’, 30, Hudig, Das Glas, chapter V and VII.


[Закрыть]. По большей части эти предприятия в массовых количествах изготавливали стекло для внутреннего рынка, однако нидерландская стекольная промышленность нашла пути и на рынки Южных Нидерландов и Рейнской области. Благодаря своим художественным достоинствам нидерландское стекло заслужило высокую оценку и дома, и за рубежом. И все же внушительное развитие отрасли не привело к устойчивым результатам. Около 1800 г. в стране осталось не более пяти стекольных предприятий[541]541
  Klein, ‘Nederlandse glasmakerijen’, 31 – 32, 36.


[Закрыть].

Рост стеклоделия можно отчасти объяснить щедрой поддержкой, которую городские власти оказывали начинающим предпринимателям с 1590-х гг. в виде налоговых льгот, монополий, освобождения от арендной платы и т. п.[542]542
  Davids, ‘Beginning entrepreneurs’, 168 – 169, 182 – 183, Klein, ‘Nederlandse glasmakerijen’, 37 – 38.


[Закрыть] Кроме того, изготовители стекла могли пользоваться такими преимуществами, как бесперебойная поставка сырья – песка, соды, селитры и свинцовых белил (для производства флинтгласа), – и весомых капиталовложений со стороны торговцев-предпринимателей. Благодаря участию капиталистов обеспечение рабочей силой тоже не составляло проблемы. Запах денег приманивал в Соединенные провинции многих высококвалифицированных стеклодувов из Италии, Льежа, Франции или Англии. Ян Нендриксзон Суп в 1622 г. утверждал, что потратил 5000 гульденов на то, чтобы заполучить на свою фабрику в Амстердаме «лучших и самых известных» мастеров-стеклоделов из Италии[543]543
  Van Dillen (ed.), Bronnen, II, 429 – 431 nr. 742 petition Jan Hendriksz. Soop [1622].


[Закрыть]. Позаимствовав основы технологии из-за рубежа, стеклоделы Нидерландов продолжали внедрять в ассортимент и производственный процесс инновации, которые лишь частично базировались на зарубежных образцах. Помимо хрусталя и оконного стекла, они в 1630 – 1700 гг. освоили производство зеркального стекла, стеклянных «слезок» и флинтгласа, а также более грубых сортов стекла, таких как простые темные бутылки. Фактически бутылки в XVIII в. стали основной продукций нидерландской стекольной промышленности. Ориентация на нижний сегмент рынка повлекла определенные перемены в технологии производства: мастерские, специализировавшиеся на бутылках, все чаще использовали уголь, а не дрова, как и английские стекольщики[544]544
  Kerssies, ‘Engelse glasoven’, 76 – 82.


[Закрыть]. Путешественник из Пруссии отмечал в 1770 г., что стеклодувная мастерская по производству бутылок, построенная неподалеку от военно-морского арсенала и ОИК, «auf englische Manier»[545]545
  На английский манер (нем.). – Прим. ред.


[Закрыть] отапливается углем[546]546
  UB Amsterdam Coll.Pijnappel XVI E 1 ‘Anmerkungen auf meiner reise’, 28v–29, cf. Klein, ‘Nederlandse glasmakerijen’, 41.


[Закрыть].

В конце концов оказалось, что из всей нидерландской стекольной промышленности выжила только отрасль производства бутылок. Многие из многочисленных предприятий, созданных после 1580 г., оказались слишком мелкими для того, чтобы долго выдерживать жестокую конкуренцию на рынке высококачественного стекла[547]547
  Klein, ‘Nederlandse glasmakerijen’, 44.


[Закрыть].

Совсем иной была структура конкуренции в другой новой отрасли – изготовлении курительных трубок. Их производство было в основном сконцентрировано в одном городе и подчинялось установлениям местного правительства. После того как около 1600 г. английские иммигранты завезли в страну искусство изготовления курительных трубок, в разных городах Соединенных провинций возникло множество мастерских[548]548
  Duco, ‘Kleipijp’, 146, Bijlsma, ‘Engelsche tabakspijpmakers’, 44 – 45, Van Dillen (ed.), Bronnen, I, 716 no. 1206 authorization 7 November 1611, Goedewaagen, ‘Geschiedenis’, 1 – 2.


[Закрыть]. Однако примерно в середине XVII в. ведущим центром этой отрасли для всех Нидерландов стала Гауда. В начале 1660-х гг. во вновь образованной городской гильдии трубочников насчитывалось около 70 членов. Однако уже в 1679 г. мастеров стало 161, в 1685 г. – 230, затем последовал 40-летний период стабилизации и незначительного спада, сменившийся новым ростом в 1720-х – начале 1730-х гг. и вновь в конце 1740-х гг., достигнув абсолютного максимума в 1750 г., когда в гильдии насчитывалось более 370 мастеров. Во второй половине XVIII в. произошло сначала быстрое, а потом постепенное снижение количества мастеров: 247 в 1760 г., 205 в 1790 г. и 179 в 1806 г.[549]549
  Duco, Goudse pijpen, 157, основано на весенних и осенних отчетах членов гильдии с 1685 г. в: Str.A Midden-Holland Gouda, Pijpnering, nr. 85.


[Закрыть] Количество действующих гончарных печей, обслуживавших мастеров-трубочников, также сокращалось с 29 в 1749 г. до 17 в 1789 г. и 11 в 1806 г.[550]550
  De Vries and Van der Woude, First modern economy, 310 – 311.


[Закрыть]

Трубки из Гауды представляли собой дешевую, легко заменимую массовую продукцию – по крайней мере, именно эти особенности подчеркиваются в трудах по истории отрасли[551]551
  See for example De Vries and Van der Woude, First modern economy, 309, and De Neve, ‘Nijverheid’, 344.


[Закрыть]. В широком смысле это правда – но не вся правда. Неужели курильщики в Голландской республике, Германии, Скандинавии, Южных Нидерландах или Франции впрямь предпочитали трубки из Гауды только из-за их дешевизны? И если трубки из Гауды были дешевы, то благодаря чему? В действительности существовали разные категории трубок, различавшиеся ценами. Разница эта не была связана с материалом. Места происхождения материала для изготовления трубок были разными, но сам материал был одним и тем же для всех сортов трубок. Если на первых порах гаудские трубки делали из глины, импортированной из Англии (откуда вышла основная часть первых изготовителей трубок), или из смеси английского сырья с глиной из Рейнской области, близ Кёльна, то в конце XVII в. и в XVIII в. их лепили из кёльнской глины и из глины, импортируемой из Льежа через Маастрихт. Все эти глины становились белыми после обжига в печи. С середины 1680-х гг. качество глины и ее поставки контролировала гильдия трубочников[552]552
  Str.A Midden-Holland Gouda, Pijpnering nr. 1 постановление гильдии производителей курительных трубок, 1686, f. 238 articles 23 – 25, Duco, ‘Kleipijp’, 116 – 117, 183 – 184, Nationaal Archief, Collectie Goldberg nr. 45 ‘pijpenmakerij’.


[Закрыть]. Причина, по которой одни трубки были дороже других, заключалась в развивавшейся дифференциации сортов. Помимо простых коротких матовых трубок, в середине XVII в. мастера стали выпускать самые разнообразные трубки с длинными тонкими изящными мундштуками, которые полировали кремнем и замшей, с вычурно украшенными чашами. Примерно после 1710 г. украшения стали более художественными и детализованными. С 1640-х гг. трубки самых дорогих сортов стали выпускаться с торговой маркой изготовителя[553]553
  Duco, Goudse pijpen, 9, idem, Tabakspijp, 15.


[Закрыть]. Эта дифференциация по сортам и цене явно предполагала, что гаудские трубки покупались также по причинам статуса и качества. На это же указывает и тот факт, что в середине XVIII в. гаудские торговые марки стали копировать иностранные изготовители трубок[554]554
  De Neve, ‘Nijverheid’, 347.


[Закрыть].

Массовое производство трубок и дифференциация по сортам стали возможны благодаря увеличению размеров мастерских, усиливавшемуся разделению труда и определенным шагам в сторону специализации. После 1680 г. трубочные мастерские Гауды стали крупнее, чем в первые десятилетия XVII в. Если в 1630-х гг. в таких мастерских в среднем было занято не более четырех человек, то в 1679 г. один мастер командовал десятком работников – взрослыми и детьми, – часть из которых была его родственниками[555]555
  Duco, ‘De kleipijp’, 185, Str.A Midden-Holland Gouda, Pijpnering nr. 82 петиция гильдии изготовителей трубок, 1679.


[Закрыть]. В XVIII в. и в начале XIX в. можно было увидеть и более многолюдные трубочные мастерские. Штаты предприятий варьировали от 30 человек в 1716 г. до 45 – 50 в 1808 г.[556]556
  Duco, Goudse pijpen, 17, Kernkamp (ed.), ‘Johann Beckmann’s dagboek’, 363 – 364, Nemnich, Original-Beitrage, I, 252.


[Закрыть] По мере увеличения мастерских росло и разделение труда. Разнообразные подготовительные и отделочные операции осуществляло множество детей и женщин. Мастер и подмастерья занимались собственно изготовлением трубок: протыканием глиняных колбасок железным прутом, набивкой грубо отформованных трубок в состоявшие из двух частей медные формы, скручиванием натуго этих форм для получения безупречной формы и вылепливанием чаш. Самым сложным делом было, пожалуй, протыкание, осуществляемое «с великой ловкостью и точностью». Гончары делали специальные горшки для обжига и следили за обжигом трубок в печах на торфе с небольшим количеством дров. Медники поставляли формы и другие орудия для производства трубок. Граверы разрабатывали все более утонченные образы для украшения[557]557
  Duco, Goudse pijpen, 17 – 19, Duco, ‘Kleipijp’, 117, 185, Duco, Tabakspijp als Oranjepropaganda, 15 – 24, Nationaal Archief, Collectie Goldberg nr. 45, ‘pijpenmakerij’, UB Uppsala Hs. X 380 ‘Resa genom Tyskland och Nederländerna’ f. 273 – 278, Kernkamp (ed.), ‘Johann Beckmann’s dagboek’, 363 – 364, Jars, Voyages métallurgiques, III, 358 – 372, 567, Bemerkungen auf einer Reise… 1790, 119 – 121, Eversmann, Technologische Bermerkungen, 141 – 145, Nemnich, Original-Beiträge I, 247 – 252.


[Закрыть]. Разделение труда и специализация в деле производства табачных трубок вели к развитию навыков, переменам в оформлении и приспособлении оборудования, что, по-видимому, способствовало и определенному росту физической производительности, и повышению качества. Таким образом, организационные изменения сопровождались и изменениями в технологии.

Помимо того, производство трубок в Гауде обрастало сложной системой установлений и правил, направленных как на поддержание качества продукции, так и на укрепление независимости мастеров-изготовителей перед лицом торговцев-капиталистов. Если первые несколько десятков лет своего существования эта отрасль промышленности развивалась практически без какой-либо институциональной основы – если не считать назначения городского платного глиномера и введения в 1641 г. законодательного обязательства для трубочников использовать торговые марки, – то с 1660 г. она была организована по гильдийным правилам. Власть гильдии изготовителей трубок распространялась на такие вопросы, как контроль качества, торговые марки, поставки сырья, а также правила для подмастерьев и экзамены на звание мастера[558]558
  Duco, ‘Kleipijp’, 187 – 189, 192, 194, Str.A Midden-Holland Gouda, Pijpnering 1 f. 233 – 242.


[Закрыть]. Когда в середине 1680-х гг. над изготовителями нависла опасность зависимости от торговцев со стороны, правительство Гауды поспешило им на помощь, объявив незаконными сочетание функций торговца и изготовителя, учредило еженедельные публичные рынки трубок, ставшие с тех пор единственным местом, где трубки могли быть выставлены на продажу, и учредило муниципальный залоговый банк, где трубки, оставшиеся нераспроданными, могли быть отданы в заклад по рыночной цене, и где торговцы и изготовители могли при необходимости купить дополнительный товар. И гильдия изготовителей трубок, и закладной банк оказались с тех пор под контролем недавно созданного совета, составленного из городских магистратов и получившего название the commissarissen van de pijpnering[559]559
  Str.A Midden-Holland Gouda, Pijpnering 103 no. 64, 81 extr.res.vroedschap 30 January 1687, Oud Archief 108 Kamerboek f. 6 18 February 1686, f. 31 3 September 1686, Duco, ‘Kleipijp’, 192 – 193.


[Закрыть].

Когда примерно после 1750 г. изготовители курительных трубок столкнулись с потерей рынков вследствие увеличения количества трубочных мастерских, протекционистских мер в других странах, а также получавшего все большее распространение курения сигар[560]560
  Nemnich, Original-Beiträge, I, 251.


[Закрыть], и они, и правительство отреагировали на это чисто оборонительно. Городской магистрат Гауды в 1750 г. запретил экспорт из города форм, горшков, полировальных камней и прочего оборудования для производства трубок. В 1788 г. Штаты Голландии распространили этот запрет на всю провинцию Голландию[561]561
  Str.A Midden-Holland Gouda, Pijpnering 103 nr. 73 указ магистрата Гауды от 7 November 1750, nr. 307 f. 159 publication Staten van Holland 7 February 1788, Cau (ed.), Groot Placaet-boeck IX f. 1354 – 1355.


[Закрыть]. В 1780-х гг. власти провинции предоставили также снижение тарифов на топливо[562]562
  Str.A Midden-Holland Gouda, Pijpnering 103 copy res. Staten van Holland 1 August 1782.


[Закрыть]. Традиционные стандарты качества стали чуть ли не священными. Власти Гауды в 1750 г. запретили производство нового сорта неполированных трубок. Эксперимент с муниципальной фабрикой по производству «простых» трубок с коротким мундштуком, начатый в 1783 г., был прерван восемь лет спустя[563]563
  Str.A Midden-Holland Gouda, Pijpnering 103 nr. 73 order magistrate of Gouda 7 November 1750, nr. 81 f. 8 – 33.


[Закрыть]. Промышленность курительных трубок в конце XVIII в. не встала на путь технологических инноваций.

В производстве бумаги совершенствование технологии позволило достичь такого уровня совершенства, которого ни одна другая страна Европы не смогла достичь вплоть до самого конца XVIII в. Нидерландская бумага почти 100 лет служила эталоном для всей Европы. Нидерландская бумага кажется более «единообразной и однородной», нежели французская, писал Жозеф-Жером де Лаланд в Art de faire le papier в 1761 г. С конца XVII в. основной движущей силой иностранных изготовителей бумаги было стремление сравняться с нидерландцами[564]564
  Lalande, Art, section 69, Rosenband, Papermaking France, 3 – 7, 31 – 46.


[Закрыть].

Однако и нидерландцы задержались с выходом на это поле. Первая бумажная фабрика появилась в Северных Нидерландах в 1428 г., а в Голландии – лишь в 1586[565]565
  Voorn, Geschiedenis papierindustrie, vol. 1, 3 – 5, Kaptein and Schotsman, ‘Alkmaar als bakermat’, 189.


[Закрыть]. Вплоть до середины XVII в. внутренние потребности в бумаге удовлетворялись в основном импортом из Германии, Швейцарии и, более всего, Франции. Нидерландские купцы к 1630-м гг. закупали значительную часть бумаги, изготавливаемой в Ангумуа и вкладывали там деньги в бумажное производство[566]566
  Elzinga, Voorspel, 64, AN F 12 nr. 1475, Statistique de 1701.


[Закрыть]. Производство бумаги в Голландской республике начало развиваться только после 1600 г. и набрало скорость лишь с 1660-х гг. Общая производственная мощность предприятий Северной Голландии – расположенных преимущественно в Заанстрике – выросла примерно с 20 000 стоп в год в 1650 г. до 40 000 в 1670 г., 120 000 в 1700 г., а затем медленно повышалась примерно до 150 000 в 1730 г. и 160 000 в конце XVIII в. Вторая область бумагоделания, в окрестностях Ваддинксвена в Южной Голландии, дошла от 6000 стоп в 1700 г. до приблизительно 15 000 в 1775 г. Третий центр, Велюве в Гелдерланде, за период с 1625 г. до середины XVIII в. повысил производительность более чем в шесть раз, выпуская в 1750-е гг. 125 000 – 150 000 стоп бумаги в год. Значительная часть всей продукции нидерландской бумажной промышленность в это время уходила в Англию, Норвегию, Россию, Северную Америку, Южную Европу и Францию[567]567
  Van der Woude, Noorderkwartier, 489 – 492, 823, De Vries and Van der Woude, First modern economy, 312 – 314, De Vries, Papiernijverheid, 134 – 135.


[Закрыть]. Предположительно, основную долю экспорта составляла белая бумага из Занской области.

Что же происходило? Следует определить различия между регионами и сортами и видами бумаги. Рост бумажного производства в Велюве шел относительно просто, по «типу Солоу». Количество бумажных фабрик и, следовательно, общая величина капиталовложений, заметно увеличивались в XVII в. и начале XVIII в.: от 25 в 1625 г. до 60 в 1660 г., 125 в 1700, 60[568]568
  Так в оригинале, вероятно, 160. – Прим. перев.


[Закрыть] в 1730-х гг. В 1815 г. продолжали работать 135 фабрик. С увеличением количества фабрик происходило расширение и усовершенствование гидротехнической инфраструктуры, приводившей их в движение. Ручьи и протоки регулировали, чтобы обеспечить достаточный поток воды для мельничных колес и формовочных чанов. Благодаря естественной чистоте воды фабрики Велюве могли производить очень красивую белую бумагу – а белая бумага для письма и печатания составляла более важную часть продукции, чем серая или синяя оберточная бумага. Капиталы, требовавшиеся для строительства фабрик, установки оборудования, обустройства водотоков, покупки тряпья и т. п., предоставлялись в основном местными землевладельцами и – как в Ангумуа – торговцами из Амстердама. Между тем производственная мощность каждой из фабрик не росла со временем, и в производственном процессе не происходило никаких заметных изменений. Около 1800 г. фабрики в Велюве все так же приводились в действие водой, тряпье там отбивали колотушками, обычно на фабрике был только один варочный чан. Они, по большей части, оставались маломасштабными, со штатом в пять-шесть человек[569]569
  Voorn, Geschiedenis papierindustrie, vol. 2, passim, De Vries and Van der Woude, First modern economy, 312, 314.


[Закрыть].

Количество бумажных предприятий в Заанстрике всегда было меньше, чем в Велюве. В 1630 г. их было пять, в 1660 г. – 12, в 1700 г. – 36, в 1730 г. – 42 и в 1801 г. – 32. Но средней производительностью они превосходили предприятия Велюве, и росла она быстрее, чем количество фабрик. Среднее количество котлов выросло с 1,5 в середине XVII в. до двух около 1700 г. и трех в конце XVIII в. В Заанстрике, в отличие от Велюве, фабрики располагались на практически плоской местности, богатой грязной водой. Энергию для фабрик давал ветер, а не вода. Местную воду использовали для производства бумаги только после хитроумного процесса очистки. В конце XVIII в. капиталовложения в каждую из заанстрикских бумажных фабрик были в 8 – 10 раз выше, чем в Велюве, и рабочей силы было также в несколько раз больше: 40 – 50 человек. И что еще важнее, бумагоделательная промышленность в Заанстрике совершила весомый шаг в технологии[570]570
  Van der Woude, Noorderkwartier, 488 – 492, Bouwens, Focus op formaat, 66 – 67.


[Закрыть]. Именно он и позволил заанстрикским бумажникам расширить круг продукции и создать еще более высокие сорта бумаги: начав с изготовления самых грубых видов бумаги (серой и картона), они около 1650 г. включили в ассортимент синюю бумагу, а примерно после 1670 г. освоили еще и выпуск самых лучших сортов белой бумаги.

Лидирующее положение занских бумагоделов после 1670-х гг. базировалось не на одном-двух крупных новшествах, а на совокупности параметров. Существенную роль играл именно ряд взаимосвязанных усовершенствований, а не какой-то один прорыв. Французские бумагоделы в середине XVIII в. с разочарованием убедились в том, что качество нидерландской продукции не удается повторить путем всего лишь заимствования самого заметного из технических средств, участвующих в процессе, – голлендера. Голлендер был новой разновидностью машины для измельчения тряпья в пульпу. Он представлял собой горизонтальный металлический цилиндрический вал, усеянный ножами, вращающийся в баке полукруглой формы, в дне которого тоже укреплены ножи; вал, приводимый в движение ветромеханическим приводом, можно устанавливать на различных расстояниях от металлического или каменного дна бака. Голлендеры оказались куда эффективнее, чем старомодные колотушки. Иоган Иоаким Бехер своими собственными глазами видел в Зандаме, как «eine Walze in kurzer Zeit und mit leichten Mühe»[571]571
  Один вал за короткое время с очень малым усилием (нем.). – Прим. перев.


[Закрыть] перемалывал тряпье в пульпу[572]572
  Becher, Närrische Weiszheit, 66.


[Закрыть]. Наблюдатель из Флоренции отметил в 1698 г., что голлендеры перемалывают тряпье в пульпу почти в семь раз быстрее, чем колотушки[573]573
  Sabbatini, ‘Firenze-Amsterdam’, 87.


[Закрыть]. Никола Демаре утверждал, что два голлендера могли выполнять работу 80 колотушек. Ла Ланд считал, что станок с цилиндрическим валом может работать втрое быстрее, чем устройство с колотушками[574]574
  Desmarest, ‘Papier’, 495, Lalande, Art, section 69.


[Закрыть]. Голлендеры были впервые опробованы в Заанстрике на изготовлении синей бумаги в 1650-х гг. и с 1670-х гг. стали использоваться и для изготовления высококачественной белой бумаги[575]575
  Voorn, Geschiedenis papierindustrie, vol. 1, 42 – 45.


[Закрыть]. С их помощью занские бумагоделы могли быстро измельчать тряпье до любой требуемой однородной консистенции. Скопировать их было не так просто, как казалось на первый взгляд. Демаре отметил, что голлендеры, установленные на бумажных фабриках Заанстрика, куда лучше, чем те, что были построены во Франции[576]576
  Desmarest, ‘Second mémoire’, 682 – 683.


[Закрыть]. На нидерландских ветромеханических устройствах измельчение тряпья в крохотные волокна было почти полностью механизировано. От обычной во Франции старой практики сгнаивания тряпья перед измельчением в Заанстрике практически полностью отказались[577]577
  Van der Woude, Noorderkwartier, 491, Bouwens, Focus op formaat, 72, De Vries, Papiernijverheid, 419 – 428.


[Закрыть].

Даже не считая того, что голлендеры в Заанстрике крошили тряпье куда быстрее, чем их копии, собранные во Франции, процедуры производственного процесса массой деталей отличались от тех, что были приняты во Франции и других европейских странах[578]578
  See Desmarest’s ‘Premier mémoire’ and ‘Second mémoire’, and Voorn, Geschiedenis papierindustrie, vol. 1.


[Закрыть]. К примеру, на занских фабриках регулярное снабжение водой для баков и чанов обеспечивалось несколькими мелкими самодействующими ветромеханическими устройствами, которые выкачивали подземную воду с 10-метровой глубины в резервуары на поверхности, откуда она текла по трубопроводам и фильтровалась при помощи песка, ракушек, одеял и матов. Мульды, погружаемые в чан, были почти вдвое больше тех, что применяли во Франции. В отличие от французских мастеров, бумагоделы Заанстрика не имели привычки нагревать чан – разве что в зимнее время. Бумажные листы просушивали в специально сконструированных постройках, в которых можно было регулировать внутреннюю температуру более-менее независимо от наружной и т. д. Подобные специфические факторы, имевшие отношение почти к каждому этапу производства бумаги, наряду с голлендерами и другими новыми механическими устройствами и были теми слагаемыми, которые обеспечивали высочайшее качество бумажной продукции Заанстрика с конца XVII в.

Однако, выйдя на этот наивысший уровень, нидерландские бумажники погрузились в застой вместо того, чтобы продолжать развитие технологии. Интерес к техническому совершенствованию определенно не был утрачен. Так, в начале 1800-х гг. бумажники Зана вскладчину наняли консультанта по техническим вопросам и поделились вновь полученной информацией об иностранном изобретении нового способа изготовления клея[579]579
  De Iongh, Van Gelder, 68 – 71.


[Закрыть]. Но основная стратегия была оборонительной. Бумажники заключали взаимные соглашения о разделе долей рынка, об утверждении стандартов качества и о страховке предприятий. Как пиво– и мыловары и изготовители делфтского фаянса, они пытались поддерживать цены ограничением общего объема производства путем временных остановок или скупки заводов и полного вывода их из производства. Генеральные штаты в 1719 г. поддержали бумажников, наложив запрет на экспорт тряпья, и повторяли этот запрет шесть раз до 1769 г., он сохранял силу до 1877 г. Экспорт голлендеров, чанов, прессов и другого оборудования для бумажной промышленности был запрещен в 1781 г.[580]580
  Voorn, Geschiedenis papierindustrie, 79 – 80, De Vries, Nederlandse papiernijverheid, 26, Bouwens, Focus op formaat, 71, Voorthuijsen, Republiek en mercantilisme, 48 – 49, Van der Woude, Noorderkwartier, 491.


[Закрыть] Однако остановить распространение знаний и умений в Германию, Англию, Францию и другие страны было невозможно.

Одним из главных стимулов подъема изготовления белой бумаги в Голландской республике было развитие собственной книгопечатной индустрии. Производство и продажа книг и других печатных материалов показали быстрый и массовый рост в Соединенных провинциях примерно после 1600 г. Естественно, типографии и книжные магазины появились раньше. Печатные прессы действовали во многих городах северной части Нидерландов до 1500 г. В Утрехте печатная мастерская появилась еще в 1473 г., в Делфте, Гауде и Девентере – в 1477 г., Зволле – в 1478 г., Неймегене – в 1479 г., все остальные заметные города последовали их примеру в период с 1500 г. до середины 1580-х гг. Но масштаб отрасли на этом раннем этапе был очень скромен. В редком городе бывало больше одной печатни. В северной части Нидерландов было напечатано всего лишь около 7000 наименований книг за 1540 – 1600 гг., общий тираж продукции печатной индустрии тоже был довольно низким[581]581
  Gruys, Vriesema and De Wolf, ‘Dutch National Bibliography’, 152.


[Закрыть]. После 1580 г. положение стало быстро меняться. Количество действующих книгопечатников и книгопродавцов в Соединенных провинциях подскочило с менее 60 в 1570-х гг. до почти 800 в 1660-х гг., а выпуск книг вырос с примерно 100 000 названий в XVII в. до примерно 200 000 в 1700 – 1800 гг.![582]582
  Gruys, Vriesema and De Wolf, ‘Dutch National Bibliography’, 157, De Vries and Van der Woude, First modern economy, 315.


[Закрыть] Нидерланды сделались ведущим экспортером книг во всей Европе. Лидером в этой области был Амстердам. Свыше 40 % всех печатных материалов и половина всех книг, публиковавшихся в Голландской республике в середине XVII в., создавались в Амстердаме[583]583
  De Vries and Van der Woude, First modern economy, 315 – 316, 318, Gruys and Bos, ‘1650 in druk’, 27, Hoftijzer, ‘Metropolis’, 249 – 250.


[Закрыть].

Быстрый рост книгопечатания и книготорговли в первой половине XVII в. сопровождался периодом снижения и концентрации в 1670 – 1720 гг. Количество печатных предприятий сократилось до менее 450. И все же в XVIII в. производство и продажа печатных материалов чудесным образом взмыли вверх. Количество предприятий и объем выпуска продукции в 1720 – 1780-х гг. достигли уровня 1660-х гг.[584]584
  De Vries and Van der Woude, First modern economy, 315 – 316.


[Закрыть] Тем временем рынок сбыта отрасли претерпел фундаментальные изменения. Нидерландские печатники и книготорговцы лишились плацдармов на зарубежных рынках. Во второй половине XVIII в. Англия уже не импортировала более половины новых книг от нидерландских предпринимателей, как это было около 1700 г. Нидерландские фирмы лишились контроля над рынком книг и периодических изданий на французском языке для продажи во Франции. Более того, Нидерланды даже стали нетто-импортером печатной продукции на французском языке. Нидерландские печатники и книготорговцы все сильнее зависели от внутреннего рынка и, очевидно, не без успеха. И лишь в самом конце XVIII в. книгопечатная и книготорговая отрасль снова вошли в период временного спада[585]585
  Popkin, ‘Print culture’, 283 – 284, Hoftijzer, ‘Metropolis’, 262 – 263.


[Закрыть].

«Чудо», происшедшее около 1600 г., лучше объяснить «по Солоу», «по Смиту» или даже с культурологической или политической точек зрения, нежели по «шумпетерской» схеме. Внезапный и мощный прорыв нидерландского книгопечатания в лидеры среди множества европейских конкурентов был результатом не прорыва технологических обновлений, но, скорее, массового перемещения знатоков этого ремесла после 1580-х гг. из традиционных центров отрасли в Нижние земли, Антверпен, на Север, плюс легкий доступ к финансированию, наличие весьма широких кругов образованной, читающей публики, обладавшей к тому же деньгами на это занятие, космополитичный характер интеллектуальной и культурной жизни в Амстердаме и относительная терпимость нидерландских властей к содержанию печатных изданий[586]586
  Hoftijzer, ‘Metropolis’, 251 – 256.


[Закрыть]. Уникальное стечение обстоятельств сохранялось долго.

Технологический фактор вышел на передний план в этой отрасли промышленности и торговли только после того, как закончилась начальная фаза стремительного роста. В конце XVII и в XVIII в. было принято несколько усовершенствований в технологии, результатом чего стало повышение качества продукции. Благодаря преобразованиям в занской бумажной промышленности в 1660 – 1670-х гг. (рассмотренным выше) нидерландские печатники были обеспечены практически неограниченным количеством бумаги высшего качества. Основатели нидерландских типографий отливали в Европе изумительные шрифты разнообразных гарнитур[587]587
  Hoftijzer, ‘Metropolis’, 251, De Vries and Van der Woude, First modern economy, 312 – 314, Het Huis Enschede, passim.


[Закрыть]. Печатный пресс был усовершенствован таким образом, чтобы прижимную плиту можно было точно регулировать в момент нажима, что уменьшало отходы печатного процесса. Введение этого последнего улучшения, которое включало замену традиционной конструкции (полый деревянный блок) железным каркасом, управляемым новым видом винтового механизма, восходит к периоду до 1680 г. Все это обычно приписывается амстердамскому печатному предприятию Виллема Янсзона Блау (1571–1638). Однако «блау-пресс» получил широкое распространение в Нидерландах лишь в XVIII в.[588]588
  Janssen, Zetten, 75 – 79.


[Закрыть] Эти нововведения давали типографам Голландской республики преимущество над зарубежными конкурентами, вполне способные помочь печатной и книготорговой отрасли преодолеть кризис, разразившийся в 1670-х гг. Но лидирующее положение заметно пошатнулось во второй половине XVIII в., когда другие страны Европы также взялись за техническое усовершенствование. Например, «блау-пресс» распространился по всему континенту[589]589
  Janssen, Zetten, 75, 77.


[Закрыть]. Но этот вызов техническому совершенству нидерландской индустрии не повлек за собой следующей волны обновления.