Текст книги "Дозорный Отряд"

ГЛАВА 38

Хорек Скауп и еще зверей пятнадцать обедали на поляне, забравшись глубже в лес, чем обычно. Скауп был доволен: они сбили несколько птиц, нашли гнездо с яйцами, а вдобавок к тому подобрали у берега дохлого окуня, и теперь наслаждались богатой трапезой. Вокруг росла черника, и, хоть ягоды еще были недозрелые, звери жадно поедали их, пачкаясь соком.

Вдруг один хорек указал в сторону: – Смотрите, там трое! Они направляются к нам!

Услышав возглас хорька, Гром Стальная Челюсть тут же припал к земле и пополз назад, успев прошептать:

– Надеюсь, они не успели меня как следует рассмотреть. Придется вам убедить их, что меня и вовсе не было. Удачи!

Мечами наголо, Бродяги приближались к Миджу с Таммо. Почти не разжимая губ, Мидж быстро сказал:

– Не забудь: ты – немой.

В следующую секунду шпага Скаупа уже ткнулась ему в горло.

– Кто и откуда? Быстро! – крикнул он. Мидж спокойно ответил:

– Слушай, ты, я могу задать тебе тот же вопрос!

– Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, гы-гы! С вами был третий, где он?

Словно не замечая шпаги, Мидж сочувственно покачал головой:

– Э-э, да ты, я смотрю, совсем плох, браток! Ты чего, грога перепил вчера? Меня зовут Мигго, а это – Бурша. Он немой. Всё, больше нет никого! Ку-ку!

Хорек, который видел Грома, почесал затылок:

– Да я видел, был с ними третий, лапу даю на отсечение!

Мидж оттолкнул Скаупа и схватил хорька за лапу:

– Уверен? Такой глазастый, да? А орех у себя в ухе ты видел? – И Мидж изо всей силы крутанул его ухо.

Хорек взвыл от боли, но остальные даже не шелохнулись, ошарашенно глядя на орех, который Мидж у них на глазах извлек из хорькового уха.

Таммо быстро сообразил, в чем заключается трюк, и, незаметно вытащив еще один орех, проскользнул мимо Скаупа, опустившего шпагу. Мидж увидел это краешком глаза и весело заметил Скаупу:

– А ты посмотри, что у тебя со шпагой!

Тот поднял шпагу к самым глазам и уперся взглядом еще в один орех.

– Ты, это… Как ты это сделал?! – ошалело спросил он.

– Кхи-кхи-кхи! А как ты, это… разглядел с нами третьего? Я тоже не знаю, а ты знаешь, браток?

Мидж начал забавно пританцовывать, и Бродяги стали посмеиваться. Таммо присоединился к другу, дико подпрыгивая и вращая глазами. Вместе они смотрелись столь комично, выделывая нелепые пируэты, что вскоре все покатились со смеху, даже Скауп.

Гром Стальная Челюсть, наблюдавший за ними из-за толстого вяза, тоже улыбнулся. Пока что Мидж и Таммо в безопасности, решил он и последовал за отрядом в направлении лагеря, соблюдая дистанцию и необходимую осторожность.

Скауп хитро подмигнул Миджу:

– Ты соображаешь! А попробуй, вытащи орех из моего уха, сможешь?

– Зачем вытаскивать его из уха, раз он приклеился к твоему плащу?

Скауп повернулся и действительно снял с плеча приклеившийся орешек.

– Ну ты даешь! А что это твой – как его? – Бурша ничего не говорит?

– Да я его чиркнул по горлу – было дело по молодости, ага… С тех пор и не может говорить. Зато и обзываться больше не может, гы-гы-гы!

В Лагерь Бродяг они пришли уже к вечеру. Бесчисленное количество зверья толпилось вокруг костров, жаря еду, гогоча и переругиваясь. Все были вооружены до зубов, все неприязненно разглядывали новеньких. Скауп подвел их к палатке, у входа в которую стояли четыре караульных. Заставив Миджа и Таимо оставить у входа все вещи, он ввел их вовнутрь, и они оказались лицом к лицу с самим Дамугом Клыком, Предводителем, Острейшим Мечом всех Бродяг. Шерсть встала дыбом у Таммо на спине, и ничего удивительного: Дамуг производил впечатление.

Великокрыс был облачен в серебряную кольчугу, на голове блестел шлем с черепом наверху, а морда была выкрашена в алый цвет с ярко-синими полосами. Опустив взгляд, Таммо уперся в зеленые сандалии из змеиной кожи.

Дамуг указал на вошедших острием знаменитого меча – символа власти над Бродягами, ровного с одной стороны и волнистого – с другой.

– Что вам потребовалось здесь? – прогремел он. – Вы не Бродяги!

Мидж многозначительно кивнул:

– Я был, был Бродягой, но давно, еще под предводительством вашего батюшки, Гормада Тунна. Подождите, не говорите ничего, я сам пойму… Вы – Дамуг, младший сын Гормада Тунна! А как звали старшего? Секундочку, секундочку… Бирл! Точно, его звали Бирл! А где он?

Глаза Дамуга устрашающе блеснули.

– Слишком много вопросов задаешь, жить надоело? А ну закрой рот! Ты хоть понимаешь, куда пришел?!

Мидж невозмутимо опустился на землю у костра и высыпал из мешочка цветные камушки и палочки. Подбросив их в воздух, он посмотрел на комбинацию, совершенно не обращая внимания на Дамуга, а потом нараспев заговорил:

– Я могу не задавать вопросов, знаки сами дадут мне ответы! Луна и звезды, деревья и ветер, земля и суша – все шепчет, шепчет, шепчет! Все выдает свои секреты мне, мне, мне!

Краешком глаза Мидж заметил, что заинтриговал Острейшего. Тот опустил меч.

– Так ты ясновидящий? Ты можешь предсказывать будущее? – уже спокойнее спросил он.

– Да, некоторые зовут меня ясновидящим, но кто может знать наверняка?

– А этот, что пришел с тобой, он тоже такой?

– Нет, только не Бурша. Он немой, убогий. Ходит, где хочет. Бурша, пошел вон!

Таммо догадался, что так Мидж посылает его к Грому сообщить новости, и вышел из палатки. Дамуг высунулся ему вслед:

– Скауп, предупреди, чтобы не трогали убогого, пусть идет, куда ему взбредет. Итак, ты ясновидящий, – сказал он, возвращаясь к Миджу. – Как тебя зовут?

– Мигго. Так назвал меня черный лис в безлунную ночь моего рождения.

Дамуг долго и внимательно смотрел в глаза Миджа, потом махнул лапой:

– Будь моим гостем, Мигго. Эй, принесите нам еды и питья!

Таммо тем временем медленно брел через лагерь, и лапы его, надо признать, слегка дрожали. Пробираясь мимо одного из костров, он обо что-то споткнулся и, наклонившись, увидел знакомый до боли посох. Рядом сидел хорек, Таммо сразу узнал его, это был Прохвост. Таммо хотел уйти, но Прохвост дал ему пинка:

– Ты чего шатаешься здесь в ночи, а? Ну и несет от тебя, придурок! Что, язык проглотил?

Таммо затряс головой, бурно жестикулируя и указывая на свой рот.

– Оставь его в покое! – крикнул кто-то. – Это немой! Дамуг приказал не трогать его.

– Немому ни к чему такой кинжал! – хищно ухмыльнулся Прохвост и отнял у Таммо фамильное оружие. – Почищу и оставлю себе.

Внезапно перед ними вырос Скауп и вырвал кинжал одним движением.

– Я же ясно сказал: не трогать его! Приказ Дамуга! – и отдал кинжал Таммо.

Тот поспешил убраться. За спиной еще долго раздавалось повизгивание Прохвоста, который получил от Скаупа по заслугам.

За пределами лагеря было тихо и спокойно. Только отдаленный бой барабанов да слабый запах костров напоминали о том, что враг рядом. Внезапно из-за куста выросла огромная фигура и замахала лапами:

– Я здесь, Тамм!

Гром! Милый старина Гром! Таммо вприпрыжку подлетел к нему, они обнялись. Разделив пополам рэдволльские лепешки, сыр и квас, они поужинали. Таммо рассказал обо всем, что произошло с ним и Миджем за последнее время.

– Дамуг считает Миджа ясновидящим, так что все в порядке. А у тебя нет новостей о предстоящем поле боя?

– Нет, пока нет. Может, завтра передадут. Ну, тебе пора.

– Поскорее бы все это закончилось, – вздохнул Таммо, тяжело поднимаясь в маскировочном наряде. – Ни минуты лишней там не останусь, гадость страшная!

– Что делать, дружок… Вот тебе расплата за честь служить в Дозорном Отряде! Итак, завтра на этом же месте. Удачи!

ГЛАВА 39

Мидж понял, что ввязался в слишком рискованную игру. Дамуг оказался не дурак. Он сидел напротив замаскированного зайца и пристально изучал его. В центре палатки горел небольшой костер, и языки пламени отражались в глазах Великокрыса.

– Поговори со мной, Мигго, расскажи мне что-нибудь.

Мидж задумчиво посмотрел на огонь, потом медленно заговорил:

– Я вижу гору, большую гору… Я вижу барсучиху с красными глазами. Вижу Гормада Тунна и его разбитый флот.

Дамуг стремительно встал и, быстро протянув лапу через огонь, схватил Миджа за горло. Приподняв его над землей до уровня лица, он встряхнул зайца как мешок, прошипев:

– Это может сказать кто угодно! Для этого не надо быть ясновидящим! Я хочу знать о своем будущем, расскажи мне об этом, пока я мозги из тебя не вышиб, понял?!

Задыхаясь и едва не теряя сознание, Мидж успел что-то вытащить из кармана и переложить в шлем Дамуга, одновременно лягнув его в глаз.

– Я вижу! Я вижу твое будущее, о Великий! – прохрипел он.

Дамуг бросил его, потирая глаз. Мидж перевернулся и схватился за шею. Острейший сел на прежнее место, глаз слегка слезился. Он повернулся боком, чтобы не показать слабости.

– Итак, – заговорил он примирительно, – что ты видишь? Говори.

Мидж вновь вытащил мешочек и подбросил камушки и палочки. Он долго изучал комбинацию. Потом произнес:

– Вот десять палочек. Это десять сотен Бродяг. Стало быть, под твоим командованием их около тысячи. Вот красные камни цвета крови, цвета аббатства Рэдволл. Над ними может властвовать только один камень – коричневый, символ земли, символ Острейшего, который покорит всю землю.

Мидж закрыл глаза и погрузился в молчание. Дамуг подождал, потом заерзал:

– Ну и что, что коричневый камень? Здесь только палочки да красные камушки, никакого коричневого я здесь не вижу! Где он? Говори!

Выудив из кармана горсть какого-то порошка, Мидж бросил ее в огонь, и пламя на миг вспыхнуло голубоватым светом.

– А-а, это тебе лучше знать, о Великий! Всем известно, что твое сердце каменное, а как можно извлечь камень из камня? Но всем также известно, что ты умен. Возможно, камень – в твоей голове? Можешь ли ты заглянуть в свою голову, Дамуг Клык?

Зачарованно Великокрыс снял с головы шлем и опустил его на землю. Затем медленно прикоснулся к голове, провел лапой по затылку, по лбу, снова по затылку…

– Найти камень в голове? Да ты что, за идиота меня принимаешь, а? Ты шутить тут вздумал?! Да я сейчас…

Мидж предостерегающе поднял лапу:

– Смотрите, господин, я сижу и не двигаюсь. Что бы я ни сделал, вы решите, что это просто трюк. Вы все сделаете сами. Итак, голоса говорят мне, что камень – внутри черепа. Большего я сказать не могу.

Дамуг еще раз ощупал голову за ушами, под подбородком, на затылке… Наконец, не выдержав, он завопил:

– Да чушь все это! Ты говоришь загадками, ты просто хочешь меня одурачить! – И он с размаху пнул лапой шлем. Из черепа, украшающего наконечник, вывалился и медленно покатился коричневый камень. Дамуг застыл. Как и все завоеватели, он был чудовищно суеверен и готов поверить любым предзнаменованиям. Он медленно наклонился и с трепетом поднял простой камешек, который с этого момента обрел в его глазах магическую силу.

– Прости меня, Мигго. Ты говорил правду, а я не поверил тебе. Ты – ясновидящий, теперь я прозрел. Скажи, что еще ты видишь? Я должен знать!

Мидж понял, что рыбка на крючке. Закрыв глаза, он постарался придать лицу как можно большие отрешенность и усталость.

– Мне нужны силы. Мне нужны сон, еда и питье. Завтра я скажу тебе обо всем. А пока позови Буршу, он мне поможет. Ты же… все узнаешь завтра.

Синяки Прохвоста ныли, но это его не остановило. Он упорно рыскал по лагерю в поисках Бурши. Что-то во внешности этого зверя его тревожило, может, глаза, может, взгляд… Он бродил с посохом вокруг костров, вглядываясь в морды зверей.

– Если ты проголодался, у нас пусто!

– Да, иди поищи в другом месте!

Это были Чихун и Чесун. Прохвост обратился к Чесуну:

– Браток, не видел тут такого типа, в лохмотьях и цепях, с бородой?

Чесун задумался, обсасывая рыбную кость:

– Я… Это… Короче, видел вроде… Он убогий. Немой. Острейший приказал его не трогать. Кстати, говорят, один кретин к нему все-таки пристал, так капитан Скауп конкретно отделал его! И правильно, нечего нарушать приказы!

Посох Прохвоста ткнулся Чесуну в нос.

– Когда я спрошу твое мнение, тогда и выскажешься, понял, дубина? А теперь меня интересует только одно: куда этот немой пошел?

Чихун ткнул дрожащей лапой в направлении ручья:

– Туда, вон туда! Совсем недавно пошел! Прохвост нырнул в темноту и направился к ручью.

Чесун потер нос, глядя ему вслед:

– Фто по нофу-то бить, я бы и так фсе фказал!

Таммо уже видел клетку с пленной белкой. Сейчас он решил подойти поближе. Охранники сперва недоуменно смотрели на его бурную жестикуляцию, потом поняли, что он просит их отойти в сторону, и отошли – слух о том, что с немым надо обращаться уважительно, уже облетел весь лагерь.

Таммо присел перед клеткой на корточки и, просунув лезвие кинжала между прутьев, стал водить им в разные стороны, словно специально пугая белку. Тот отполз в дальний конец клетки и сдавленно спросил:

– Что вы меня мучаете? Что вам от меня надо? Я не боюсь вас!

Таммо, продолжая делать вид, что издевается над белкой, прошептал как можно тише:

– Я не враг и не Бродяга. Все думают, что я немой, так что громко говорить я не могу. Слушай: я из Дозорного Отряда, нас тут двое. Мы постараемся тебя спасти.

Белка перекатился на спину и ответил тоже очень тихо:

– Спасибо. Но я умираю от голода и жажды.

– Я попробую тебе помочь, но сам ничего не предпринимай.

Тут Таммо обернулся и почти совсем рядом увидел Прохвоста. Хорек стоял, опершись о посох, и притопывал правой лапой. Таммо согнулся пополам и бросился на хорька, сбив его. Капитан Цербер, увидев,

как они катаются по земле, поспешил на помощь немому.

– Вы только посмотрите, – крикнул он двум подчиненным, – опять этот дурак полез на убогого! Эй ты! Тебе мало было сегодня от Скаупа? Ты чего, не понял: приказ Дамуга – его не трогать!

Несколько сильных лап оттащили Прохвоста и принялись его лупить, приговаривая:

– Вот тебе, будешь слушаться приказов!

– Будешь слушаться Острейшего!

– Не будешь выпендриваться, будто тебе одному все можно!

Под шумок Таммо ускользнул.

Мидж высунулся из-под навеса, натянутого между раскидистым кустом и скалистой стеной. Он вглядывался в темноту до тех пор, пока не различил неясную фигуру.

– Эй, Тамм, сюда! Нам выделили отдельное жилье!

Тамм радостно влез под навес, где между камнями горел небольшой костерок. Мидж достал лепешки и кувшин крепкого грога, которыми снабдил его Дамуг, но Таммо отказался:

– Спасибо, я поужинал с Громом. Ну, рассказывай скорее, как ты поговорил с этим кошмарным Дамугом?

И Мидж все подробно ему рассказал. Тамм тоже сообщил другу о драке и о Прохвосте.

– Понимаешь, у него посох Руссы! Я готов убить его на месте, у меня лапы чешутся!

– Нет, Тамм. Не за этим мы сюда пришли. Если ты сейчас отомстишь за Руссу, ты убьешь одного врага, но погубишь много друзей – вся наша операция будет провалена. Так что терпи и жди.

Таммо рассказал и о белке.

– Ничего, – подумав, ответил Мидж, – мы его накормим и напоим. А пока отдыхай.

Когда весь лагерь уснул и погрузился во мрак, две фигуры выскользнули из-под навеса и неслышно направились к реке, туда, где сидела в заточении пленная белка.

ГЛАВА 40

Колокола Рэдволла пробили полночь, но их слышали только трое – аббатиса Пижма, поваренок Пончик и летописица Краклин, которые все еще не спали. Они сидели за широким кухонным столом, разложив перед собой дневник настоятельницы Герани, написанный много сезонов назад, и тщательно изучали его. Настоятельница описывала самое начало строительства аббатства.

Орокка некоторое время наблюдала за ними – все равно Таунок, улетевший с майором Ловкачом Леволапом, пока не вернулся. Но шли часы за часами, его все не было, и, поняв,

что ждать сегодня уже бесполезно, сова перелетела в кухонный шкаф укладывать совят.

– Вот как выглядел Котир. – Краклин открыла плотную страницу с картинкой. – Это было страшное место, сырое, темное, и правили там злые дикие кошки! Мартин Воитель с друзьями победил их задолго до того, как было построено аббатство. Потом они временно отвели русло реки и затопили ужасный замок, чтобы никто и никогда больше не видел его. Котир оказался погребен под толщей воды. Видимо, строительство аббатства началось на северном берегу озера, в котором навек исчез Котир. Но строительство было долгим – не сезон, и даже не двадцать… К тому времени, как оно завершилось, озеро обмелело, потому что землю и строительный песок все время сбрасывали в него. Поэтому маленький ручеек был направлен на территорию аббатства, и он образовал пруд.

Пижма отпила немного чаю и всплеснула лапами:

– Как мудро! И ведь мы пользуемся им до сих пор!

– Да, но тут еще говорится о засухе. Однажды, когда строительство было в разгаре, началась засуха, и озеро высохло окончательно. На дне, покрывавшем бывший Котир, стали расти деревья и трава, и все забыли о страшном замке. Так что через некоторое время строительство аббатства было продолжено, отчасти прямо поверх Котира!

– Смотрите, вот он, ответ! Это рисунок с планом аббатства. А вот этой пунктирной линией начерчена схема бывшего Котира.

Пижма внимательно посмотрела на рисунок и ахнула:

– Не верю глазам своим! Они построили южную стену прямо над Башней Котира! Так вот что получается… после всех этих долгих сезонов земля осела, обнажив верхнее отверстие Башни, которое, как оказалось, находится под южной стеной аббатства Вот откуда эта бездонная дыра! Как интересно было бы спуститься вниз по этой Башне и посмотреть, что там осталось! Если теперь там все высохло, конечно.

Из кухонного шкафа высунулась немного взъерошенная голова.

– Вы уж простите меня, настоятельница, но негоже это – сидеть тут всю ночь, мешая спать моим деткам! – проворчала Орокка. – Вам и самим пора бы уже отдохнуть. Так что идите, идите, и нечего тут больше сидеть.

Пижма быстро и аккуратно собрала все со стола и извинилась:

– Простите, дорогая. Вы правы. Нам всем пора спать. А утром возьмем Шэда и Перекопа и отправимся осматривать Башню изнутри.

Как только первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев к западу от Рэдволла, майор Ловкач Леволап поднялся и сел в сухой канавке, где он провел ночь. Капитан Молния стояла на высоко выступавшем из земли корне и пристально осматривала окрестности.

– Моя очередь, – сказал майор. – Как, не видно их пока?

– Нет. Куда же это их занесло, интересно?

– Кто знает? Задача у них не из легких. Эй, Таунок, где ты там? Поднимись-ка в воздух и посмотри, не видно ли наших друзей!

Таунок недовольно высунул из-под пера клюв и покосился на майора сонным глазом:

– Строго говоря, я отношусь к разряду ночных птиц, не привлекаемых к ранним видам утренней деятельности…

Он нехотя поднялся в небо и почти тут же камнем опустился внизу

– Идут, идут ваши друзья. Вон оттуда, с юго-запада. Майор, было бы неплохо подать им какой-нибудь сигнал, определяющий ваше местоположение.

Майор вылез из канавы и высоко поднял над головой саблю. Она ярко сверкнула в лучах солнца. Ястреб и Морион сразу заметили сигнал и вскоре уже докладывали о результатах поиска:

– Мы нашли прекрасное место, идеальное для сражения! В полутора днях пути на юго-запад. Там есть гора, напоминающая по форме барсучий нос. Под ней – долина, ее трещиной пересекает узкое ущелье. Выглядит все это примерно так…

Морион нарисовал план на земле острием кинжала. Молния похвалила их выбор:

– Хорошая работа, ребята. Неплохое место для пикничка, а?

Майор тоже остался доволен:

– Да, мы сможем отстреливаться из-за горы, расположив свои силы вне поля зрения противника. Если бы удалось выманить их на открытое место, чтобы они наступали со стороны ущелья, это было бы идеально. Ну что ж, Таунок, теперь дело за тобой. Лети и посмотри сам на этот Барсучий Нос, а потом найди Грома и опиши ему во всех подробностях, как туда добраться. Ты все понял?

Таунок снова взмыл в воздух и уже сверху крикнул:

– Я обладаю достаточными умственными способностями, майор, чтобы понимать поставленную задачу с первого раза. В конце концов, я филин, а не заяц!

Когда он скрылся из виду, сержант Ястреб подмигнул Молнии:

– Пожалуй, это самая надменная птица, какую я когда-либо видел, разорви меня горностай.

– Как бы он и вправду не разорвал вас, сержант! – услышал он над самым ухом и вздрогнул, ибо Таунок приземлился прямо рядом с ним. Филин осуждающе посмотрел на сержанта, потом на майора.

– Вы информировали меня о местоположении и о лицах, которым я должен доставить информацию, но совершенно упустили из виду время предстоящего сражения.

Майор галантно поклонился.

– Приношу свои извинения, уважаемый. Ты совершенно прав, это – мое упущение. Давайте определим дату сражения. Скажем, оно должно состояться через три дня. Но, если возможно будет отложить еще на какое-то время, передайте, что чем дольше – тем лучше. У нас будет больше времени подготовиться. Заранее спасибо.

Таунок улетел, но сержант Ястреб еще долго выглядел подавленным. Наконец он грустно констатировал:

– Мне следовало бы держать язык за зубами.