Текст книги "Евангелие от Иоанна"

В заключительном абзаце главы рассказывается о том, какова цена преданности Иисусу. Быть истинно верующим – значит, среди прочего, пройти вместе с Ним крестный путь. Как заметит Иисус далее, «если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно…» (12:24). Это также значит оставаться преданным Христу, когда Его Самого и Его слова отвергают. Быть истинно верующим – значит также верно следовать за Ним, когда Его истину трудно понять и еще труднее – исполнить, когда Его утверждения кажутся полностью противоречащими видимой реальности, когда большинство отворачивается от Него и вы оказываетесь частью гонимого меньшинства. Еще это значит оставаться верным, когда в сообществе «верующих» проявляются козни лукавого и кто-то предает своего Господа. Однако, с другой стороны, мы не будем в абсолютном одиночестве, потому что найдутся и другие верные последователи Христа, те, которые знают, что им больше не к кому идти. Иисус будет ждать нас, двигаясь по избранному пути к уготованной славе и даруя Святого Духа и уверения в вечной жизни тем, кого Он избрал. Когда мы все взвесим, цена не покажется нам маленькой, но Иисус и не стремится ее преуменьшить. А вы не отступите?

Рассуждения о Празднике кущей

Закончив с рассуждениями о «хлебе жизни» в Капернауме, мы переходим к длинной, центральной части Евангелия, охватывающей гл. 7—10. Она объемлет последний год служения Иисуса от второй Пасхи, во время которой Он накормил толпу, до третей, во время которой Он был распят. Этот последний год служения отмечен двумя праздниками – Праздником кущей (7:2) и Праздником обновления (10:22). Материал в этой главе по большей части составлен из произвольно связанных отрывков, содержащих иногда прямое учение, иногда вопросы Иисуса и Его ответы на них, а иногда и описание значительных событий. В то время как систематический порядок здесь отсутствует, темы праздника связаны между собой довольно логично. Опираясь на это, мы предлагаем изложенное ниже тематическое разделение, хотя и не исключаем существования иных разделений.

Если взять Праздник кущей за исходную точку данной части, то мы приходим к следующему разделению:

Прелюдия (7:1—13).

Праздник кущей – рассуждение 1 (7:1—39);

постскриптум (7:40–52).

Отступление – «женщина, взятая в прелюбодеянии» (7:53 – 8:11).

Праздник кущей – рассуждение 2 (8:12–59);

постскриптум (9:1—41).

Праздник кущей – рассуждение 3(10:1—21).

Прелюдия (7:1—13)

Иисус продолжает Свой путь на север, так как юг для Него становится небезопасным. Конечно же, Он готов принять вызов и расстаться с жизнью в Иерусалиме, и так Он и сделает, но только в нужное время, когда придет Его «час» (7:30). «Придя в Иерусалим, Иисус покажет Себя „миру“ в самом широком смысле слова; Иерусалим – это то место, где Он должен быть „вознесен“, и тогда все без разбора будут привлечены к Нему»[91]91
  F. F. Bruce, p. 171.


[Закрыть] (См.: Ин. 3:14 и дал.; 12:32.)

Братья (3) (вероятно, речь идет о родных младших братьях Иисуса) упрекают Его за то, что Он остается в относительной безызвестности на севере. Признавая Его способность творить чудеса, они побуждают Его использовать этот дар на празднике в Иерусалиме (3, 4). Они знают, что народ уже меньше поддерживает Его, и уговаривают устроить эффектное зрелище, чтобы вернуть Себе популярность. Какими бы ни были их мотивы, Иисус не поддается на уговоры. Возможно, в их словах Он усматривает ошибочное отношение к Его чудесам, с которым Он уже не раз сталкивался (ср.: 2:23; 4:48 и т. д.). Жажда зрелищных чудес – это враг веры, так как она оставляет падшие и эгоистичные сердца незатронутыми. Отношение Его братьев – это отношение нашего мятежного мира. Поэтому для них всегда время (6), чтобы посещать праздники. Они ничего не знают о грехе мира, который предстоит искупить Иисусу (7). Мир «не может ненавидеть» их, потому что не станет ненавидеть свое.

Здесь уместен некоторый комментарий по поводу Праздника кущей. Установленный во времена Ветхого Завета, он ассоциировался со сбором урожая (Исх. 23:16; Лев. 23:33–43; Втор. 16:13–15). Праздник продолжался семь дней и, по общему мнению, был самым популярным праздником года. Евреи чтили память о заботе Бога, оберегавшего Свой народ в пустыне. Участники праздника отмечали эти исторические события, живя во время праздника во временных постройках из листьев и веток. Одной из особенностей праздника был ритуал с использованием воды и света, исполняемый каждый день в храме. На этот ритуал, как мы увидим далее, Иисус опирался в Своем учении. Во время праздника люди воздавали благодарение Богу за дождь, который питал урожай, и ожидали наступления того дня, когда Дух Божий изольется на грядущее Царство Божье.

Некоторые комментаторы полагают, что трудно объяснить, почему Иисус сначала отказывается идти на праздник (8), но, в конце концов, туда идет (10). NIV помещает в ст. 8 слово еще, которое на самом деле здесь неуместно. Иисус должен ждать дальнейших указаний Отца. Он будет делать только то, что велит Ему Отец (5:20). Когда Он решает идти на праздник, то идет не явно, как просили Его братья, а как бы тайно (10). Отношение народа к Иисусу на празднике варьируется от мягкого (Он добр, 12) до враждебного (Он обольщает народ, 12). Последнее перекликается со словами из Втор. 13:1–6 об идолопоклонстве, которое считалось преступлением, караемым смертной казнью. Враждебное отношение стало типичным отношением евреев к Иисусу, и Иоанн наверняка знал, что многие его читатели относились к Иисусу именно так.

Рассуждение 1 (7:14–39)

Иногда материал здесь принимает форму диалога, и поэтому заголовок «Рассуждение» может показаться ошибочным. Однако здесь Иисус откровенно говорит об истине, и поэтому мы все-таки оставим этот заголовок.

а) Характер Его учения (7:15–18)

Когда Иисус начинает учить, евреев изумляет откровенность Его учения. Их поражают слова Иисуса и особенно Его знание заповедей из Ветхого Завета, так как Он никогда не учился (15). «Евангелист видел что-то чрезвычайно драматическое в том, что евреи, столкнувшись с воплощением Слова, все же отнеслись к Нему, как к какому-то „необразованному деревенщине!“»[92]92
  С. Н. С. MacGregor, The Gospel of John (Hodder and Stoughton, n. d.), cited by L. Morris, John, p. 405. Моррис добавляет, что «в этой ситуации немало иронии».


[Закрыть] В Евангелии от Марка (1:22) слушателей более всего поражает, что Иисус говорит «как власть имеющий, а не как книжники». И здесь мы видим то же самое. Вопрос о власти разъясняется в ст. 16. Иисус открывает источник Своего учения, указывая на Пославшего Его (16). Его единство с Отцом дает Ему знания Отца. Но Иисус говорит им, как проверить истинность Его учения, имея в виду покорность: Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении (17). Другого способа проверить Божественное откровение в Нем, как и Его верховную власть, нет. Если, по определению, не может быть большей власти, значит нет какого-либо внешнего критерия, руководствуясь которым можно было бы проверить истинность Его утверждений. Их подлинность должна быть самоутверждающейся. Только покорившись Богу и решив творить Его волю, мы сможем оценить слова Иисуса. Когда мы полностью отдадим себя Богу, мы узнаем, что учение Иисуса – это подлинная правда, происходящая от Бога, и поэтому Иисус – это Тот, Кем Он Себя называет, т. е. Сын Божий, единый с Отцом.

В отличие от других учителей, которые руководствуются велением своих падших сердец и стремлением к личной славе (18), Иисус ищет славы только для пославшего Его Отца, и поэтому Он истинен, и нет неправды в Нем (18). Это последнее утверждение требует особого внимания. По общему мнению, чем более свят человек, тем больше он ощущает личный моральный упадок. На фоне веками накопленного человеческого опыта и всеобщего признания необходимости постоянного прощения, утверждение Иисуса о единстве с Богом в лучшем случае звучит невообразимо бесчувственно, в худшем – вопиюще высокомерно. Что мы должны сделать с человеком, если такие утверждения составляют суть его морального бытия?

б) Связи учения Христа (7:19–36)

В Своем учении Иисус устанавливает связи на двух уровнях. Первая связь – с иудаизмом (19–24), вторая – с Отцом как источником и целью Его жизни (25–36).

Как только Он затрагивает иудаизм, встает вопрос о Его отношении к закону Евреи Иерусалима не забыли о Его последнем визите, когда Он, по их мнению, способствовал нарушению закона субботы (5:1—15). Иисус же говорит им, что они сами нарушают закон, ибо замышляют убить Его (19; ср.: Исх. 20:13). Он представляет им неопровержимые аргументы в оправдание Своих действий (21–24). Он указывает на постоянное нарушение закона, когда они делают своим детям обрезание в субботу (22), считая, что обряд обрезания имеет превосходство, так как он появился раньше закона субботы, установленного на горе Синай (22). Но если ради исполнения завета допускалось отрезать маленький кусочек плоти, то исцеление Иисусом всего человека в субботу было еще более оправданным (23). Его действия абсолютно не противоречили исцелительным и искупительным задачам, составляющим суть Ветхого Завета. Таким образом, Иисус – вовсе не враг иудаизма и закона, а Тот, в Ком историческое предназначение иудаизма утверждается, будучи исполненным.

По поводу связи Иисуса с Отцом евреи выражают недоумение, так как Его человеческое происхождение, очевидно, им хорошо известно, в то время как Мессия, по их общему убеждению, должен появиться внезапно и неизвестно откуда (27). Иисус не принимает и не отвергает такой взгляд. Скорее Он просто указывает им: несмотря на то что им может быть известно Его человеческое происхождение, это, однако, не открывает им Его истинного происхождения. Он пришел от Отца, Который истинен (28, истинен означает здесь «реален»; Он – живущий Бог), и они Его не знают, хотя и утверждают обратное. «Язык прост; утверждение великолепно»[93]93
  F. F. Bruce, p. 178.


[Закрыть]. Смелые слова Иисуса раздражали власти, которые пытались схватить Его, но тщетно. О причинах этой неудачи нам не сообщается. Возможно, им помешала широкая поддержка, которую оказывал Иисусу народ. Здесь приводится скрытая причина: час Его еще не настал (30). Время Отца еще не пришло, хотя оно и не за горами. Поддержка народа (…когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил? [31]) вынуждает власти действовать более официально. Первосвященники и фарисеи (не всегда лучшие друзья) объединяются, чтобы послать служителей арестовать Его (32).

Отвечая на вопрос о Его происхождении (28,29), Иисус указывает на Свое родство с Отцом и говорит об этом с позиции Своей цели: И пойду к Пославшему Меня (33). Следовательно, они не смогут найти Его (34). Народ, как всегда неправильно истолковав Его слова, решил, что Иисус говорит о каком-то путешествии в ближайшем будущем, возможно, к разбросанным среди языческих народов группам евреев (35). Они не ошибаются, Он действительно вынашивает такие планы и, в том числе, относительно языческих стран. Однако этим планам суждено сбыться только после того, как Он попадет к Своему Отцу, через смерть и воскресение с последующим излиянием Святого Духа, через всемирное служение христианских организаций и Церкви.

Таким образом, Иисус твердо движется вперед, исполняя волю Своего Отца, Который направляет каждое Его движение. Он находится в полной безопасности от махинаций властей до тех пор, пока не пробьет Его час, когда Он отправится домой, к Отцу, чтобы затем на протяжении столетий совершать задуманное через Святой Дух.

в) Содержание учения Христа (7:37–39)

Вопрос о точном промежутке времени между последним утверждением и теми, что содержатся в этом отрывке, неясен, но обстановка остается той же – Праздник кущей.

Неожиданно Иоанн сообщает нам: В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей; кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой (37,38). Видя, как Иисус открывает Свое сердце в страстном призыве, мы на мгновение забываем о всех противостояниях. Это глубоко трогательный процесс – наблюдать за Спасителем, стоящим в храме среди множества паломников (возможно, недалеко от алтаря, где каждое утро изливалась вода из купальни Силоам) и призывающим всех желающих получить животворящее благословение Святого Духа. Этот образ заставляет нас вспомнить гл. 4 (13,14).

Правильное прочтение этого отрывка до сих пор остается спорным. Так как его толкование может быть двояким, необходимо рассмотреть его подробнее. Оригинальная рукопись Иоанна не содержит знаков препинания. В большинстве случаев это не меняет смысла, хотя все же в некоторых случаях, таких, как этот, возникает двусмысленность. Традиционное прочтение ст. 37 и 38 подразумевает, что Иисус обещает всякому, кто придет к Нему (верит в Него), дать воды, чтобы утолить жажду. Реки живой воды, которые потекут из чрева верующих, – это Святой Дух. Однако если в ст. 37 мы поставим точку после слова Мне, смысл станет иным (см. примечания в NIV): …кто жаждет, иди ко Мне. И пей, кто верует в Меня. У того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Важное отличие этого толкования заключается в том, что, отделяя слова реки воды живой от обещания верующему, мы можем отнести слово того скорее к Самому Христу, нежели к верующему. Река течет из Господа. Мнения среди толкователей разделились между двумя вариантами. Карсон в своем недавнем рассуждении (критикуя первый вариант) резонно замечает, что у этих двух вариантов одна общая основа. Считая Иисуса основным источником Святого Духа, приверженец любого толкования (независимо от его отношений с Иисусом) не станет утверждать, будто существует какой-то внутренний личный источник духовной силы[94]94
  D. A. Carson, John, pp. 323f.


[Закрыть]. Карсон склоняется ко второму варианту, так как, по его мнению, он звучит более логично: Иисус призывает всех прийти к Нему и, следовательно, Он – единственный, через чье прославление дается Святой Дух (39).

Иисус утверждает, что Он – источник благословения, ожидаемый на празднике. Когда Он будет прославлен через вознесение на кресте, Святой Дух изольется и реки Божьего благословения хлынут в этот жаждущий и иссохший мир (19:34; 20:22). Иоанн пишет: …ибо еще не было на них Духа Святого, не отрицая, таким образом, ни присутствия Святого Духа в Иисусе, ни Его причастности к вдохновению пророков и авторов Ветхого Завета, но утверждая, что Его полное излияние может произойти только после прославления Иисуса.

Постскриптум (7:40–52)

В заключительном фрагменте Иоанн описывает, как отреагировал народ на слова Иисуса. Вероятно, услышав Его слова о живой воде, некоторые из слушателей вспомнили о Моисее, который извлек в свое время воду из камня в пустыне и предсказал появление пророка, которого, как и его самого, «воздвигнет… Господь» (40; ср.: Втор. 18:15 и коммент. к 6:14). Другие начали спрашивать, не тот ли это долгожданный Мессия (41)? Трудность с мессианским определением возникла из-за галилейского, как они думали, происхождения Иисуса (41). Мессия, как становится ясно из Писания, должен происходить из колена Давидова, из Вифлеема (42; 2 Цар. 7:12–16; Пс. 88:3,4; Ис. 9:7; 55:3; Мих. 5:2). Не совсем понятно, пишет ли здесь Иоанн с иронией. Конечно же, он знал, как и вся ранняя Церковь, что Иисус и в самом деле был от семени Давидова (ср.: Мф. 1:1; Лк. 3:31; Рим. 1:3; 2 Тим. 2:8). Но об этом в Иерусалиме известно не всем. Как обычно, слова Иисуса приводят к раздору (43).

Тем временем служители храма возвращаются к своим хозяевам. В отличие от римских солдат, которые исполняли приказы беспрекословно (если нужно, используя грубую физическую силу), это были люди более мирного склада. Они скорее были просто служителями, а не хранителями закона. Как левиты и просто религиозные люди, они находятся под впечатлением от сказанного Иисусом и даже шокированы Его словами. Никогда человек не говорил так, как Этот Человек (46). Это были искренние слова, однако на фарисеев они не подействовали. Вместо этого они делают тройное опровержение. Во-первых, обвиняют их в том, что и они прельстились (47). Во-вторых, утверждают, что никто из начальников, или из фарисеев не уверовал в Него (48), что тут же опровергает стих о Никодиме (50; Иоанн снова усмехается)[95]95
  R. V. G. Tasker, p. 109.


[Закрыть]. В-третьих, народ вокруг храма, поддерживающий Иисуса, проклят (49), так как не следует закону и не учит его, как фарисеи. Фарисеи считают этих людей невеждами, с мнением которых не следует считаться. Современные источники подтверждают, что иудейские первосвященники I столетия ненавидели простой народ. Никодим находит мужество оспорить неприятие Иисуса фарисеями, цитируя широко известное право обвиняемого высказаться в свое оправдание (50,51). Его также бесцеремонно отвергают, вновь упоминая о галилейском происхождении Иисуса (52).

Так заканчивается первое рассуждение на Празднике кущей. За ним идет следующее, но прежде мы еще раз обратимся к ст. 37–39, содержащим важную информацию о даре Святого Духа.

Сначала мы отметим природу дара. Здесь Иисус в контексте праздника проводит связь между праздником и обещанным Царством Божьим (ср.: 3:3–5; Ис. 44:3 идал.; Иер. 31:31; Иез. 36:24–27). Дар Святого Духа – это не просто какой-то непонятный феномен, не связанный с Божьим замыслом. Наоборот, это его точное исполнение.

Иисус также убедительно рассказывает о том, каким образом будет дарован Святой Дух. Это свершится через «прославление» Иисуса. Через пасхальное торжество Он высвободит Дух. Иоанн изобразил это буквально. Когда солдат проткнул тело Иисуса, распятого на кресте, из него вылились кровь и вода (ср.: 19:34 и дал., вода здесь символизирует Святого Духа). Связь между «прославлением» и даром появляется снова, когда Иисус выдыхает Святой Дух (20:22), а также в описании пришествия Святого Духа на Пятидесятницу, сделанном Петром: «Итак Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святого Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите» (Деян. 2:33). Павел молится, чтобы церковь в Эфесе испытала ту же силу, что воскресила и вознесла Иисуса (Еф. 1:17–21). Он молится справедливо, ибо эта сила и есть Святой Дух.

Мы также не можем не обратить внимания на то, что этот дар доступен тем, кто жаждет (37) и кто верует (38). Дар рек живой воды предназначен для каждого верующего, так же как и прощение, оправдание, усыновление и все остальные блага спасения.

Наконец, мы отмечаем внушительную образность слов Иисуса, Который говорит о реках воды. Это достаточно сильная метафора для местности, где вода течет в изобилии. Еще более действенна эта метафора для засушливой страны, такой, как Палестина, где реки являются источником жизни. Дар Христа, посылающего Святого Духа Церкви, не скудный, а щедрый. Наше поколение увидело главное повторение служения Святого Духа, к сожалению, то, которое часто вызывало раздор. С этой точки зрения, данный отрывок сообщает нам две вещи.

1. Служение Святого Духа подтверждается и в наше время. Мы не смеем в целях сохранения мира и поддержания статус-кво отворачиваться и не слышать настойчивый призыв Христа.

Он порывается дать нам лучший Свой дар. Он жаждет послать нам Святого Духа, чтобы дать жизнь и плодородие нашему иссохшему и бесплодному миру

2. Это дает нам возможность правильно истолковывать служение Святого Духа. Святой Дух теснейшим образом связан с Иисусом (что становится еще более ясным, если следовать маргинальному прочтению). Святой Дух дается только через прославление Христа, и так будет всегда. Сердце, которому даруется Святой Дух, больше не жаждет власти или славы, но просит и молит о прославлении Господа нашего Иисуса Христа. По этой причине все мы молимся: Veni, Creator Spiritus! («При иди, Дух Святой!»).

 
О Дух Святой живого Бога,
Во всей полноте Твоего величия,
Куда бы ни ступила нога человека,
Ты нисходишь на грешное человечество.
 
 
Ты обращаешь народы далекие и близкие,
Хранишь память о торжестве креста;
Имя Иисуса прославляешь.
И так будет до тех пор, пока каждый не признает Его Господом.
 

Джеймз Монтгомери

Нужно отметить, что эта история в NIV начинается с комментария о том, что в самых ранних и достоверных рукописях и других древних свидетельствах о ней ничего не говорится. На самом деле эта история отсутствует практически во всех ранних греческих рукописях и во многих переводах на другие языки. Никто из Отцов Церкви, писавших комментарии к Евангелию от Иоанна, не включает этой истории. Нет никаких сомнений, что в рукописи самого Иоанна этот отрывок отсутствовал. Некоторые рукописи помещают его в Евангелие от Луки после 21:3 8. Это может быть ключом к загадке происхождения данного отрывка, так как он имеет некоторые текстуальные сходства с языком Евангелия от Луки. Сомнения по поводу этого отрывка могли быть вызваны частично его содержанием, смысл которого можно свести к тому, что Иисус либерально относился к греху прелюбодеяния. Однако этот отрывок гармонично вписывается в структуру всего Евангелия. В этой истории и ее языке нет ничего такого, что не позволило бы нам думать о ней, как об одном из ранних эпизодов, касающихся жизни Иисуса[96]96
  R. Brown, 1, р. 355.


[Закрыть]. Ее размещение в данной главе можно считать весьма уместным. В гл. 7 и 8 отчетливо звучит тема суда, и эта история могла бы рассматриваться как иллюстрация к 7:24 и 8:15,16[97]97
  G. R. Beasley-Murray, р. 144.


[Закрыть].

Суть истории – это хорошо спланированная ловушка для Иисуса (6), подстроенная учителями закона и фарисеями (персонажами, редко встречающимися у Иоанна, но часто – у авторов трех других Евангелий). Женщину, пойманную при совершении акта прелюбодеяния, ведут на показ. Как же Иисус посоветует поступить с ней? Закон повелевает забить ее камнями. Слово прелюбодеяние дает нам понять, что это замужняя женщина. Второзаконие (22:22) взывает к смертному наказанию и женщины и мужчины, если их застали в процессе прелюбодеяния, хотя и не указывает, каким именно способом следует исполнять наказание. В дни Иисуса толкование этого закона могло измениться в более жесткую сторону. Преступление было очевидным. Закон предписывал в этом случае применять высшую меру наказания. Доказательство ее греха основано на свидетельстве очевидцев. Как же теперь поступит Иисус?

Эта ловушка была довольно хорошо продумана. Если Иисус выступит против забивания камнями, то это еще раз подтвердит подозрения властей в том, что Он пренебрегает законом и не исполняет его, как Он это показал Своим отношением к закону субботы. И если это произойдет, значит Он – самозванец и еретик и их нападки на Него обоснованны. С другой стороны, Его сострадание к угнетенным и непокорным широко известно в народе. Если Он решит судить строго по закону, то это вызовет недоверие к Нему простого люда.

В этом замысле была еще одна уловка. Если бы Он решил последовать иудейскому закону и призвал бы к исполнению казни, то это обрушило бы на Его голову гнев римских властей, которые ревностно сохраняли за собой право судить и исполнять приговор.

Реакция Иисуса достойна особого внимания, хотя здесь возникают трудности с ее толкованием. Он ничего не ответил, но, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания (6). По поводу того, что Иисус мог писать «перстом на земле», выдвигалось много остроумных предположений. Несомненно, это был необычный жест, который придал моменту еще большую напряженность. Здесь следует вспомнить, что Иисус неоднократно использовал образ «перста Божия» (Лк. 11:20) для указания на Свое исполнение Божьей воли. Именно «перстом Божиим» был написан закон на каменных скрижалях на горе Синай (Исх. 32:16). Что бы ни означал данный жест, слова Иисуса, последовавшие за ним, вполне ясны: …кто из вас без греха, первый брось на нее камень (7).

Эти слова подразумевают особую роль, отведенную свидетелям греха, которые должны начать забивание камнями. Соответственно, они должны быть людьми, которые никогда не потворствовали греху и не отворачивались в попытке предупредить его. Если (как, скорее всего, и было) свидетели были частью замысла, то их совесть не могла быть чиста. Однако в Своем ответе Иисус не пренебрегает законом. Более того, Он дает разрешение на начало забивания камнями, устанавливая только некоторые моральные рамки.

Слова Иисуса – это хороший пример Его удивительной мудрости, с которой Он воспринимает критику в Свой адрес. Эта Его отличительная черта неоднократно проявляется в диалогах, рассматриваемых нами. В Нем воистину «сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол. 2:3). Ответ Иисуса не должен восприниматься как намек на то, что закон может быть исполнен только в соответствии с какими-то моральными нормами, или на то, что человек может выносить приговор, только если он сам не запятнан грехом. Иисус говорит, что мы должны быть последовательными, осуждая других. Меч суда – обоюдоострый. Осуждая других, мы судим себя, а наше нежелание судить себя лишает нас права судить других. Проще говоря, Господь призывает и всегда призывал нас жить праведной и благочестивой жизнью. Прежде чем винить кого-нибудь, мы должны посмотреть на себя.

Также здесь нужно отметить, что закон предписывал смертную казнь как для женщины, так и для мужчины. Отсутствие в этой истории мужчины, совершившего прелюбодеяние, вызывает море критики. Становится ясным, что это также история о мужском шовинизме, который часто наблюдается в практике исполнения законов. Также как и в Своем учении о разводе (ср.: Мф. 19:1—10), здесь Иисус не позволяет женщине оставаться в неравном положении.

Слова Иисуса производят сильный эффект. Один за другим все расходятся. Наконец, Иисус остается наедине с женщиной и впервые обращается к ней. Так как, очевидно, вокруг не осталось обвинителей, Он также не собирается ее обвинять: …и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши(II).

Этот отрывок особенно актуален для сегодняшнего мира, пожинающего плоды сексуальной революции. Половая жизнь до брака, во время брака и вне его – это свершившийся факт общественной жизни как на Западе, так и в странах третьего мира. Данное явление не менее актуально для нынешних христиан. Все последователи Христа вынуждены сегодня иметь дело с обществом, где тенденция к распущенности остается неумолимой. В таких условиях эта история является, во-первых, призывом к пониманию. Пустые обвинения не находят поддержки, согласно этому отрывку. Необходимо, чтобы Церковь постоянно и настоятельно освещала христианские нормы сексуальной ответственности и рассказывала о ее пользе, а также восхваляла Господа, волю Которого отражают эти нормы. Имея дело с людьми, потерпевшими неудачу, Церковь должна действовать осторожно и с пониманием.

Во-вторых, мы должны неустанно напоминать о всепрощающей милости Божьей. Несомненно, это чудо, что воплощение святости Бога («Я есмь»), Который встречал народ с громом и молниями на горе Синай (Исх. 19:16 и дал.), говорит раскаявшемуся грешнику, которого душит совесть: Я не осуждаю тебя. В этих словах и в той милости, которая за ними скрывается, лежит все наше упование и все наше спасение.

В-третьих, Иисус призывает женщину к новому повиновению закону:… иди и впредь не греши. Не следует думать, что грех в этой истории не важен. Иисус здесь придерживается закона, даже когда призывает к исполнению приговора. Более того, Он прощает женщину, не требуя от нее покаяться в содеянном. Ее покаяние

Он считает естественным следствием происшедшего. Прощение – это не что-то, существующее вне морали, над законом. Нет такого места на земле и нет такого царства ни внизу, ни вверху, где не присутствовал бы Дух живого Бога, различающего добро и зло и остающегося всегда праведным, милостивым и прощающим. Слова Я не осуждаю тебя стоили Иисусу мук Голгофы. «Грех обжигает нас, когда мы видим его в свете прощения»[98]98
  К. Barth, Credo (Hodder and Stoughton, 1936), p. 45.


[Закрыть]. Принять милость Господа – значит жить далее ради Его славы. «Милость Божья дает нам жизнь в Боге»[99]99
  G. R. Beasley-Murray, p. 147.


[Закрыть].