Текст книги "Мутация разума."

– Чтобы действовать на благо человечества, суперспособности не нужны. Чтобы приносить миру пользу, суперпособности не нужны. Чтобы менять реальность в лучшую сторону, суперпособности не нужны, – отрезал Милош, не понимая, чего добивается от него заключённый, – У каждого человека уже есть возможность остановиться и здраво оценить свои поступки. Всё, что было необходимо миру, планете и человеку для жизни и процветания учёные давно изобрели… Только этим почему-то не пользуются.

– И всегда-то молодёжь самая умная, – съязвил мужчина.

– Завидуете?

– Эх, парень, – голос пленного немного смягчился, – Если бы ты знал то, что знаю я об этой организации, ты бы покончил с собой. И это не фигура речи, просто твоя психика не справится.

– Если бы вы знали об этой организации, то что знаю я… – Милош запальчиво остановился, – Чем вы занимались до того, как вас посадили сюда?

– Я журналист-фрилансер. Сотрудничал с "Вечерней газетой".

– Журналист?

– Что же такого неожиданного? Слушай, а ты не мог бы попросить у них стакан воды? – указав на одну из дверей, мужчина добавил, – Только не говори, что для меня.

Пожав плечами, Милош встал со стула и, постучавшись в металлическую створку, подождал, пока откроется дверь. Парень вышел в коридор. Оставшись в одиночестве, заключённый внимательно оглядел оштукатуренные стены и, не найдя ни единого намёка на слежку, нахмурился. Его мучители ни за что бы не допустили подобную оплошность… Да и доверять новичку они вряд ли решаться… Нажав на хромированную ручку, стажёр вернулся в помещение:

– Сейчас всё принесут. Служба охраны надеялась, что наш разговор закончится раньше.

– Как давно ты работаешь на эту организацию?

– Несколько недель, – парень занял прежнее место, – Меня попросили присоединиться из-за вас.

– А что будет, если ты провалишься? Если я и тебе ничего не скажу?

Толкнув дверь плечом, в камеру вошёл один из надзирателей. Будто не замечая заключённого, мужчина поставил перед Милошем графин с водой и пустой стакан и, покинув собеседников, щёлкнул замкóм.

– Не знаю, – парень взял графин левой рукой, – Если я не смогу добыть информацию, Совет придумает что-нибудь ещё, – лента воды притягательно ударила по стенкам стакана, – Они всё равно достанут имена… Может быть не из вашей головы. Так, – поравнявшись с пленным, Милош приблизил к запёкшимся губам полный стакан, – Не скажу, что я в этом специалист…

Хлынув на язык, приятная влага осторожно смочила трещины и корочки. Будто возвращая заключённого к жизни, она обдала его впалые щёки мягким холодком и, скользнув по зубам, ласково устремилась к границам гортани. Мужчина делал глоток за глотком, жадно вбирая в себя прозрачную жидкость. Не останавливаясь и сильно торопясь, он изредка терял драгоценные капли и, чувствуя, как они сбегают по шее, сильно жалел и пытался быть аккуратнее. А содержимое стакана неумолимо уменьшалось. Две трети… Половина… Четверть… Лишь чуть-чуть подразнив уставшее тело, вода тут же закончилась и, едва притуманив ощущение жажды, позволила заключённому свободно вздохнуть.

– Извините, не хотел вас облить, – Милош отнял стакан и вопросительно посмотрел на мужчину, – Ещё?

– Да, но немного позже, – пленный неудачно обтёр подбородок о грудь, – Спасибо.

– Теперь поговорим? Над чем вы работали до ареста?

– А что написано там? – попытавшись размять затёкшие запястья, мужчина взглядом указал на папку перед собой.

– Что вы подготавливали диверсию.

– А говорил, что не читал, – заключённый усмехнулся.

– И вам нечего возразить? – поставив стакан на стол, Милош опять разместился на стуле.

– Герои, герои, герои, герои… А кому они нужны? Обывателям? Простым смертным? Стране? Будущему? Герои нужны самим себе… Людям нравится концепция супергероя, некого универсального солдата: сильного, доброго, смелого. Смотря на нее, они могут примерять на себя самые лучшие черты человеческого характера… Примерять и не нести никакую ответственность за это… – будто что-то взвешивая, мужчина сосредоточенно покачал головой, – То есть, получается, что ты и твои друзья нужны миру, как символ. Как новый идол…

– Что-то я ничего не понимаю, – парень нахмурился, – Куда вы клоните?

– К двум мыслям. Первая: люди "под моим крылом", как ты выразился, не посчитают меня героем. Никто из моих знакомых – не посчитает… Они даже ничего обо мне больше не услышат. И вторая: но я буду и дальше молчать потому, что это мой выбор.

– Вы выигрываете время?

– А разве я похож на победителя? Но я верю, что мой выбор правильный.

– Просто верите? Именно верите? Вы не сказали "я убеждён", "я знаю"… Выходит, вы всё-таки сомневаетесь? – Милош взглянул на мужчину и, пытаясь угадать его намерения, спросил, – Может, разрешите мне посмотреть? Никто, кроме меня, не узнает вашего прошлого.

– Точнее, именно ты будешь решать, как преподнести его другим? Спасибо, не надо. И не стоит недооценивать силу веры. Моя одноклассница верила в фей. Над ней все смеялись, и я в том числе, но спустя годы, повзрослев и начав по-иному смотреть на мир и на людей, я вдруг понял, что эта наивная, детская, упрямая вера делала мою одноклассницу особенной. Особенной для меня. И делала особенным мир для неё. Ведь, существует только то, во что ты веришь… А я уже не могу во что-нибудь верить. И никому не доверяю.

– Хотите сказать, что доверие – это вера в собеседника?

– Всегда.

– Совсем не обязательно, – Милош пожал плечами, – Доверие – это способ найти в душе баланс. Что-то вы отдаёте в окружающий мир, что-то забираете из него.

– Ты так и поступаешь?

– Никогда. Но бывает, что человеку просто необходимо что-нибудь рассказать.

– Что-нибудь я тебе уже рассказал, – парировал заключённый и, почти не чувствуя пальцев на руках, решил не обращать больше внимание на онемевшие конечности, – Скорблю я по тебе и по твоим друзьям… – признался мужчина.

– Скорбите по живым?

– Лучше, чем скорбеть по мёртвым. Для живых ещё можно что-нибудь сделать. А вас же превратили в оружие, – пленный взял паузу, – Причём, все вокруг этому рады.

– По-моему, вы ошибаетесь, – заметил Милош, надеясь мягко уйти от этой темы, – Мы не оружие, и мы не орудие, мы живые… Мы личности. Как и обычные люди.

– Да? А почему ты тогда сидишь здесь?

– Это моя работа.

– И ты сам её выбрал? – парень осёкся, – То-то же… Тебе знакомо словосочетание "панспермия интерниус"? – единственный здоровый глаз заключённого словно бы вцепился в неопытного стажёра.

– Нет. Это какой-то парадокс? Если я правильно помню, то первое слово обозначает теорию о переносе живых организмов через космическое пространство. Некий вид гриппа для планет. Второе – по всей видимости, вариация слова "внутренний" или "внутренность" на латинском.

– Да, всё верно. Я как-то был на одном семинаре… – продолжил мужчина, неотрываясь от лица красноволосого, – На семинаре для биологов, – пояснил он, – Готовил статью на разворот. И вечером в баре от подвыпившего докладчика услышал это название. Он всё хвастался, что его пригласили принять участие в каких-то исследованиях, обобщённых этим заголовком. Ну я и решил покопаться и дать в печать такой материал, который толкнет мою карьеру вперёд.

– И что случилось дальше?

– Всё, что привело меня сюда, – отозвался заключённый, – А теперь я устал и хочу вернуться в свою камеру, но прежде, чем ты снова передашь меня надзирателям, налей-ка мне ещё.

– Вы сейчас сказали правду? – Милош наполнил стакан, но не сдвинулся с места, – Я имею ввиду об исследованиях.

– А кто его знает, – бросил мужчина и, наклонившись вперёд, произнёс, – Ты же у нас дознаватель. Уличи меня в обмане, вот тогда и поговорим.

***

Личные комнаты инструкторов располагались в северной части академии. Точнее, это были не комнаты, а пристроенные к основному зданию одноместные домики, которые объединяла между собой облицованая плиткой терраса. Возле неё, как бы отгораживая частную жизнь от преподавательских будней, росли высокие кусты с лиловыми листьями. Пройдя по тропинке вдоль нестриженной изгороди, Милош поднялся по ступенькам и, никого не застав на веранде, направился к домику в противоположном конце. В углу террасы, притягивая к себе взгляд, стояла скульптура индейского вождя. Чугунная статуя в человеческий рост будто бы была родоначальником кованной мебели, расставленной на веранде, чёрных перил, ограждающих общую территорию, и декоративных светильников, подвешенных над лестницей у входа. Замыкая на себе тёмный кант, она приглушала оттенок терракотового пола и, контрастируя с лимонными стенами, казалась незыблемой.

– Как успехи? – Милош обернулся на голос.

Появившись из-за угла, Джай неторопливо заканчивал уборку террасы. Двигаясь из стороны в сторону, инструктор водил шваброй по квадратикам плитки и, смывая с них грязь, представлял собой идилический пример безмятежности. Вместо ответа, парень грузно сел в кресло.

– Всё так плохо? – Джай ополоснул в ведре дреды своей швабры и отжал их через специальное ситечко.

– Всё никак, – произнёс красноволосый, – Я облажался с допросом… Но мне очень ласково – действительно ласково – пообещали второй шанс.

– Они же знают о травме, так зачем требуют невозможного? – облакотив швабру о стену, мужчина опустился в кресло напротив.

– А почему ты спрашиваешь это у меня?

– Потому, что они выбрали неудачное время…

– И неудачного человека, – откликнулся Милош.

– Ты опять за своё? – Джай устало вздохнул, – Прекрати думать, что все люди, кроме тебя, сразу родились с какими-то профессиональными задатками. Мы все просто делаем то, что должно быть сделано, и тщательно замалчиваем промахи, поверь мне, – парень не отреагировал, продолжая смотреть куда-то в сторону, – Расскажи про допрос.

– Это было странно, – начал бывший курсант, – Вообще не понимаю, зачем меня туда привели. Совет бросает мне вызов, чтобы я нашёл подход к террористу и проник в его память, а террорист, в свою очередь, бросает мне вызов, чтобы подпустить меня к себе. Дурацкие игры взрослых людей.

– Террорист бросает тебе вызов?

– Ага, предложил мне поискать кое-какую информацию. Кстати сказать, в интернете ничего подобного нет.

– Информацию о чём? – Джай достал из кармана мобильный, – Давай, я тоже попробую поискать, всё-таки компьютеры в академии имеют ограниченный доступ к сети.

– Да не важно… – Милош помолчал, а затем, как-будто бы что-то придумав, взглянул на инструктора без прежней нелюдимости, – А что, академия никак не контролирует компьютеры инструкторов?

– Рабочие – контролирует, а частные – нет.

– Ты слышал от других сотрудников какие-нибудь слухи про террориста?

– Нет, ничего, – Джай качнул головой, – Совет не распространяется по этому поводу. А с ним что-то не так?

– Не знаю, – ответил Милош, машинально стиснув рукой подлокотник, – Всё-таки поищешь кое-что для меня?

– Разумеется.

– Заключённый сказал, что раньше он был журналистом, что работал в "Вечерней газете", и что попал сюда из-за своей профессии. Он наговорил мне много бессвязных вещей, надавал каких-то полуфраз… И я подумал, раз уж этот человек в прошлом был тесно связан со СМИ, вдруг можно разузнать о нём поподробнее? Почитать его статьи… Например, за последние лет двадцать… Только наше с тобой предприятие должно оставаться в секрете.

– Почему? Оно такое опасное?

– Нет, не опасное, но у Совета длинные уши, а мне бы не хотелось, чтобы распорядители узнали о моей панике, – признался красноволосый, – Я начну своё расследование. Полиция и правительство могли упустить что-нибудь важное потому, что в тайне рассчитывали на меня. Мне же полагаться больше не на кого, а в скором времени Совет начнёт требовать от меня результат.

– Хочешь сымитировать наличие способности?

– Именно.

– Нелёгкая задача, – заметил инструктор и, открыв "блокнот" в телефоне, сделал первую запись, – Что конкретно тебе нужно?

– Мне необходимы работы Фрэнсиса Гилроя (так зовут террориста) причём, не только опубликованные. Черновики и заметки будут даже полезнее.

– Другими словами, ты предлагаешь мне немного похаккерствовать? – Джай улыбнулся, но его эмоция осталась без внимания, – А на счёт статей, тебя интересует определённая тема или мне брать всё подряд?

– Всё подряд. Я не знаю заранее, что мне пригодится.

– Слушай, – отложив мобильный, мужчина проницательно взглянул на товарища, – Ты же понимаешь, что террористом может стать любой, начиная от домохозяйки и заканчивая президентом? – Милош кивнул, – И что террористическая деятельность в своей основе является подпольной? Я хочу сказать, что твой журналист вряд ли проколется в какой-нибудь статье и вряд ли будет хранить компромитирующую переписку.

– Идёшь на попятную?

– Нет, просто хочу предупредить.

– Я не ожидаю многого от очерков заключённого, – произнёс красноволосый и, дотронувшись до бинтов, неожиданно заметил, что недавний приступ боли окончательно прошёл, – Мне нужно что-нибудь.

– Ладно, – откинувшись на спинку, Джай почесал подбородок, – Посмотрим, что я смогу раздобыть. Кстати, тебе повезло иметь в друзьях такого неуравновешенного человека, как Джаспер. Благодаря ему, у меня образовались внеочередные выходные.

– Спасибо, – парень саркастично ухмыльнулся.

– Эй, Морок…

– Забудь это прозвище.

– И тем не менее ты меня беспокоишь. Как считаешь, что это? Кураторское чутьё или излишняя впечатлительность?

– Излишняя впечатлительность, – ответил Милош не задумываясь.

– Очень хочется, в это верить.

*Абьюзер – человек, который доминирует в абьюзивных отношениях. Абьюзивные отношения – отношения, в которых партнёр нарушает личные границы другого человека, унижает, допускает жестокость в общении и действиях с целью подавления воли жертвы.

Глава 8. Старые связи.

К посадочной площадке на крыше академии приближался вертолёт. Встряхивая ночной воздух гулом отбойного молотка, он вошёл в квадрат света и, неуклюже зависнув над большой буквой "Н", начал опускаться. Стоящие в стороне мистер Суссекс и мистер Мортимер посильнее закутались в зимние куртки.

– Угораздило же нас, – буркнул военный, – Мало того, что основная часть финансирования принадлежит этим чертям, так теперь нам приходится ещё и сотрудничать с ними.

Поднятый лопастями ветер прервал распорядителя и, вторгшись на крышу, охватил вертолёт воздушным подобием цилиндрической шахты.

– Другого варианта нет, – откликнулся директор, – Мы и так уже вышли за рамки изначального срока, и если у нас за всё это время не получилось решить последнюю проблему, то нет гарантии, что и в будущем получится.

Чёрные полозья чиркнули по бетону.

– Да, кстати, – продолжил мистер Суссекс, отворачиваясь от летательного аппарата, – А тебе это странным не кажется? Вдруг кто-нибудь из наших всё-таки справился с задачей, но продал решение конкурентам?

– Исключено. Своих мы проверяем, и никаких утечек информации у нас не было. Просто так совпало, что у "Дженерал Форсес" уже имелось готовое оборудование.

– Просто совпало?

– Просто совпало.

Ветер утих, и из вертолёта, придерживая рукой расстёгнутое пальто, вышел человек. Он нёс с собой небольшой хромированный кейс и, поравнявшись с мужчинами, безразлично взглянул на знакомые лица.

– Се-едрик, – мистер Мортимер похвально растянул первую гласную, – Давно не виделись, – предложенная для рукопожатия ладонь осталась без внимания, – Вы доставили то, что обещали?

– Разумеется, – гость поправил очки в прямоугольной оправе, – Условия передачи, надеюсь, вы помните?

– Конечно, в конце концов вы работаете не с дилетантами, – сказал мистер Мортимер, скомкав и выбросив неформальные интонации, – Мы арендуем ваше устройство на год и обязуемся не изучать его и не копировать.

– Также я должен присутствовать при пробном запуске усилителя, – напомнил Седрик.

– Не смеем вам мешать.

– И я лично подсоединю усилитель к вашему лучу.

– Боюсь, отказаться от помощи нашего работника вы всё-таки не сможете, – заметил мистер Мортимер, давая бывшему сотруднику понять, что владелец академии пока не сменился, – Сами знаете, техника – капризная вещь.

– Разумеется, – Седрик взял кейс за бока и, передав его мистеру Суссексу, отщёлкнул замки, – Прошу.

Открыв футляр, мужчина предъявил мистеру Мортимеру предмет разговора. В специально вырезанном углублении, оттеланном мягкой синтетической тканью, лежала каскадная чаша среднего размера. Она была развёрнута к смотрящему внутренней стороной и, демонстрируя ему узор из шлюзов, сеточек, проводов и микросхем, напоминала своеобразный респиратор для гигантского насекомого.

– Необходимые изменения в усилитель внесены? – мистер Мортимер оценивающе взглянул на крепления.

– Как было условлено.

– Тогда пройдём вниз?

В высокой фигуре Седрика Кукса отсутствовали даже намёки на какие-либо излишки. Отбрасывая геометрически выверенную тень, мужчина производил впечатление тщательно обтёсанной скульптором глыбы и, не включая в себя элементы человечности, претендовал на звание произведения искусства. Ровный нос, гладкий лоб, чёткие скулы… Его скелет словно был неотъемлемой частью кожного покрова и, подчёркивая неправдоподобную телесную белезну, являлся самим Седриком Куксом как таковым. Спустившись на первый этаж, гость вышел из лифта и, пройдя по коридорам следом за мистером Мортимером, очутился в лаборатории.

Вокруг суетились работники. Стараясь побыстрее закончить подготовку, люди в белых халатах то и дело обменивались короткими фразами и, снуя между компьютерами и дополнительными мониторами, подчёркивали уникальность всего мероприятия. А во второй половине просторной лаборатории, отгороженной толстым стеклом и освещённой с удвоенным старанием, находился луч. Он был крупнее, чем запомнил его Джаспер. В новой обстановке и при демонстрационном способе крепления, аппарат действительно устрашал – стальная блестящая громадина, будто созданная только для того, чтобы отыскивать жертв. Со стороны казалось, что о её непреклонность и строгость можно порезаться, а массивные детали металлической конструкции наводили на мысли о разумных машинах. Мистер Кукс растерялся. Не подавая вида о нахлынувших чувствах, он поправил очки и, взяв себя в руки, ещё раз взглянул на чужое изобретение. Предоставленные Льюисом описания луча совершенно не отражали действительность. Расчёты, чертежи, доклады, отчёты… В них подавалась только суть мероприятия, и нигде (нигде!) не говорилось о том, что ты будешь испытывать, когда увидишь результат. А Седрик испытывал трепет. Приятный трепет от осознания качественно проделанной работы… И немного зависти.

Помощница директора забрала у мужчин верхнюю одежду.

– Проводи гостя к Ричарду, – обратился к девушке Льюис, – Скажи ему, что наш коллега хочет лично подключить усилитель к лучу, и что я непротив.

– Не так быстро, – миссис Мортимер подошла к мистеру Куксу и, протянув ему планшет с документом, сдержанно улыбнулась, – Вам необходимо подписать бумагу о неразглашении.

– Мне казалось, что все бюрократические формальности улажены, – Седрик прочитал напечатанное.

– Такие уж правила, – женщина пожала плечами.

– Вы сами их придумываете, – взяв предложенную ручку, гость всё-таки поставил свою подпись в свободной графе, – Так сказать, всё меняется, оставаясь при этом неизменным? Ну что ж, куда мне идти?

– Стефани покажет дорогу, – Мэри махнула в сторону помощницы, – А мы будем ждать вас в мягком уголке, вон там… – женщина указала на уютный остравок, расположенный недалеко от стеклянной перегородки, – Вы сможете наблюдать за ходом процедуры с лучшего ракурса.

– Я надолго не задержусь.

Мистер Кукс учтиво кивнул конкурентам и, уйдя вместе со Стефани, скрылся в смежной с лабораторией комнате. Миссис Мортимер вздохнула:

– И нужны мне эти нервы…

– Не переживай, – Льюис похлопал жену по руке, – Ты заметила тень удивления на его лице, когда он рассматривал аппарат? "Дженерал Форсес" следят за нами вплотную, но даже они не предполагали такого. А что будет после запуска…

– Рано радоваться… – Мэри направилась к креслам и столику с закусками, – Если процедура покажется Седрику занятной – это хорошо. Но если наше открытие введёт его в ступор, то "Дженерал Форсес" сделают всё возможное, чтобы не дать нам развиваться в данном направлении. Шайка ублюдков.

– Я ничего не забыл, – отозвался директор, садясь на своё место, – Двадцать лет назад они основали фирму, воспользовавшись украденными у нас разработками… Не важно, кто трудился над теми проектами, главное, что юридически они принадлежали "Меддлинг Корп"… А теперь корчат из себя умников.

– Они так и не ответили за наши убытки, – сказал мистер Суссекс и, заняв кресло рядом мисс Галлагер, добавил, – Причём, речь не только о деньгах.

– Да, – подхватил мистер Мортимер, – Чертежи, технологии, малогабаритная техника… Но это мелочи по сравнению с теми десятью образцами. "Дженерал Форсес" лишили нас многообещающего эксперимента, и, как я слышал, выжали из него максимум.

– Луч они не повторят, – отрезал руководитель медицинского отделения, который пришёл в лабораторию вместе с психологом, – Если честно, я вообще не вижу смысла для "Дженерал Форсес" тратить силы на него. У них не тот оборот.

В изолированный отсек, через единственную дверь напротив смотрящих, внесли стремянку и панель из ДСП. Накрыв фанерой участок сетчатого пола, рабочие установили лестницу так, чтобы она оказалась под прицелом луча, и, пригласив в помещение гостя и главного конструктора, вышли. Мистер Кукс внимательно оглядел аппарат.

– Я думала, приедет кто-нибудь другой, – сказала мисс Галлагер, – Неужели он не доверяет никому из подчинённых?

– Вполне, – ответил мистер Мейер, подцепив с ближайшего блюда тарталетку с яйцом, – Но лично у меня от этого Седрика такое чувство, словно по кровати, в которой я лежу, ползёт гигантская змея. А меня разбил паралич.

– Аналогично, – заметил мистер Мортимер, – А ведь всё могло быть иначе. Нам ведь нет особого смысла соперничать с "Дженерал Форсес". Мы работаем в одной и той же сфере, и нам следовало бы обмениваться опытом, а не ссориться из-за мелочей.

– Они первые начали! – возразила Мэри, – Не надо было пытаться протащить через парламент ту поправку закона, по которой проводить генетические исследования запрещалось бы всем корпорациям, за исключением "Дженерал Форсес ".

– Ну, у них бы всё равно ничего не получилось, – сказал мистер Мейер и, проглотив закуску, философски напомнил, – Правительству не выгодно мешать бизнесменам.

Спросив что-то у конструктора, мистер Кукс достал из кейса устройство и, поднявшись по ступенькам, почему-то замешкался.

– Но "Дженерал Форсес" неслабо разрослись за последнее время, – ответила мисс Галлагер, – Причём, они сделали это аккуратно, в отличие от нас. Я боюсь, в скором будущем Седрик подумает о слиянии компаний. Точнее, о поглощении конкурентов.

– Есть прецедент?

– Есть неутишительные слухи.

Мистер Кукс снял предыдущую насадку и, подключив усилитель к лучу, спустился со стремянки.

– Но мы же учёные, а не бойцы! – возмутился мистер Мейер, – Сколько нам предстоит ещё сражаться?!

– Каждый день человеческой жизни – бой, – произнесла миссис Мортимер, – А "Дженерал Форсес"… Их надо поставить на место. Может, стоит заклинить дверь и активировать луч?

– Если бы всё было так просто, – усмехнулся директор, наблюдая за тем, как Седрик целый и невредимый покидает изолятор, – "Дженерал Форсес" – не один человек, и компания всегда знает, что, где и в каком окружении делает их сотрудник. Поэтому преднамеренное убийство за несчастный случай здесь никак не сойдёт.

Седрик вернулся в центр управления и, присоединившись к бывшим коллегам, сел между мистером Мортимером и мистером Суссексом.

– Кстати, – обратился к директору гость, – В некоторых из ваших докладов говорилось, что работа луча сопровождается сильным, вредным излучением, но особой защиты я на стекле не нашёл. Или вы используете специфические сплавы?

– Нет, ничего подобного для процедуры не требуется, – возразил мистер Мортимер, – Перед вами находится обычное бронированное стекло. А то излучение, о котором вы упомянули, давно и успешно ликвидировано.

– Не знал. В целом, если вы готовы провести операцию…

– Мистер Ронштейн! – Льюис окликнул одного из сотрудников, – Приступайте.

Обратив на себя внимание коллег, сутулый мужчина с блестящей лысиной и чёрными бровями вышел на свободное пространство перед рядами компьютеров.

– Так, всем проснуться! Всем проснуться! Уровень готовности – "пять", – хлопки в ладоши задали темп и подстегнули сотрудников, – Клайд, Уэзерби – поместите испытуемого в капсулу.

– Есть.

– Алисия, Томас – когда сотрудники покинут зону поражения, снять предохранители.

– Есть.

– Саманта – приготовиться к скачку электричества. Джордж – следи за уровнем излучения. Генри – пусти в трубу охладитель, как только Джереми стабилизирует поток энергии. Зак – на тебе холостой залп. Уровень готовности – "три".

В герметичной камере снова появились посетители. Двое в белых халатах тащили обнажённого мужчину к тому месту, где недавно стояла стремянка, и, игнорируя слабые протесты подопытного, сокращали расстояние с непоколебимостью рвотных масс.

– Марк – заблокируй дверь. Роза – проверь показатели. Зак, давление в носовой части?.. Ага, вижу. Хорошо, уровень готовности – "два".

Основание луча вспыхнуло жёлтым. Отображая уровень заряда, на корпусе устройства поочерёдно зажигались круглые лампочки и, меняя свой цвет с зелёного на белый, контролировали нагрев.

– Кевин – приготовиться к запуску коллектора. Молли – перевести пожарную систему в режим "ожидания". Давление в носовой части? Так, осталось совсем немного. Клайд – перепроверь изоляционный слой. Уровень готовности – "один".

Слитые воедино напряжения работников и раскалённой материи будто бы зависли на кончике луча. Треугольный индикатор на одном из мониторов перешёл в бордовый сектор и, почти вжимаясь в границу экрана, всё равно продолжал двигаться. Миллиметр за миллиметром. Посмотрев на мягкий уголок, Джон Ронштейн встретился глазами с директором.

– Залп.

Зелёный свет ударил в человека. Выгнувшись в порыве агонии, мужчина неестественно, как марионетка, дёрнул руками и, откинув назад голову, открыл наблюдателям окаменевшую в судорогах шею. Зелёный кант выделил контуры подопытного. Подчеркнув торчащие рёбра и слишком крупные суставы, он принялся принудительно впитываться в испытуемого и, будто увеличивая каждую клетку, раздувал организм. Кожа и белки́ от боли выпученных глаз приобрели мятный оттенок. Из открытого рта хлынул излишек энергии, и в следующую секунду мужчина взорвался. Он разлетелся облаком мерцающей пыли и, не оставив ни грамма биологического материала, исчез. Зеленоватая взвесь заполнила герметичное пространство.

Аспирант с копной тёмных кучерявых волос нажал на какую-то кнопку, и в тоже мгновение лоборатория наполнилось характерным гудением. Напоминая гигантский ленивый пылесос, система коллекторов принялась вбирать в себя воздух из камеры и, отводя непонятный туман сквозь решётку на полу, стерилизовала помещение. Заметив, что у гостя появились вопросы, мистер Мортимер жестом попросил его чуть-чуть подождать.

Исходящий от коллекторов шум слегка изменился. Будто отказавшись держать в себе накопленную массу, подпольные хранилища принялись понемногу выпускать её обратно, а зелёные частицы, то ли случайно, то ли повинуясь конструкторской задумке, стали сливаться в крошечный смерч. Седрик не мог видеть центр воронки, но ему показалось, что эта странная суспензия во что-то тромбуется. Свободная материя всё прибывала и прибывала, но её количество в камере от этого не менялось. Вплетая в себя потоки частиц, вихрь тут же поглощал их, а в его сердце, притягивая к себе всё внимание зрителей, смутно наметился какой-то предмет. Необъяснимое нечто взялось из ниоткуда и, явно реагируя на зеленоватую пыль, увеличивалось в размерах. Безразличие на лице мистера Кукса сменилось сначала удивлением, а затем недоумением.

– Поток энергии, которую выпускает наш луч… – решил дать пояснения директор, – …на самом деле состоит из множества пикороботов. (Приставка "пико". То есть, меньше, чем "нано".) Каждый из этих пикороботов проникает в помещённое под прицел тело, связывается с одной его клеткой и изымает её из организма в целости и сохранности.

Растущий предмет начал походить на существо.

– После изъятия пикоробот вместе с захваченной клеткой, которую он помещает в специальную среду, опускается в коллектор…

У существа наметилась то ли волчья, то ли собачья морда.

– …Коллектор по сути представляет собой компьютер. Он определяет тип внесённой внутрь клетки, её состояние и, в зависимости от этих показателей, отправляет в один из отсеков.

Будто складывая пазл из миллиарда кусочков, свободная материя вылепила круп и передние лапы.

– В отсеке, в зависимости от наших потребностей, пикоробот получает ту или иную программу с пояснением, куда ему следует теперь доставить свой груз. То есть, именно в отсеках определяется какие клетки пойдут на сотворение скелета, внутренних органов, кожных покровов и так далее…

Из сгустков энергии появились бёдра и подтянутый живот.

– В конце процедуры пикороботы легко выводятся из нового организма и "отмирают"…

А за стеклом почти не осталось облачков пыли. Казалось, что застывший без движения пёс вот-вот оттряхнётся и, почесав себя за ухом, откликнется на звук человеческого голоса.

– Каждый заряд нашего луча одноразовый, так как механизмы пикороботов подвергаются жёстким нагрузкам, да и записывать информацию для следующего эпизода им, увы, не на что.

Последние капли частиц вошли в существо через глаза. Пёс ещё раз вспыхнул зелёным и, неуверенно переступив с лапы на лапу, упал. Как игрушка. Как слишком дорогое, но бесполезное чучело.

– Пойдите посмотрите, что с ним, – бросил мистер Мортимер.

Кто-то из аспирантов ушёл в смежную комнату и, спустя несколько секунд, показался в изолированной камере. Лаборатория замерла. Мужчина присел около собаки на корточки и, поднеся ладонь к её носу, немного подождал. "Всё в порядке" – подал он знак; мистер Мортимер с облегчением повернулся к конкуренту.

– Прямо сейчас вы наблюдали за процессом создания нового живого организма из клеток донора другого биологического вида, – добавил директор, не отрываясь наблюдая за реакцией Седрика, – Те же молекулы, только расставленные в изменённом порядке. Тот же человек, только уже не человек.

Аспирант помог псу подняться и, надев на него ошейник с поводком, неспеша повёл животное к выходу.

– Но… – голос гостя споткнулся, – Но в чём смысл?

– А смысл в том, что новая особь сохраняет все физические характеристики прототипа, включая как приобретённые навыки, так и врождённые предрасположенности. Разумеется, в том случае, если и донор, и новый организм принадлежат к одному виду.