Текст книги "Книга несчастных случаев"
Автор книги: Чак Вендиг
Жанр: Триллеры, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
23. Ужин с Джейком
– Итак, Джейк, откуда ты? – спросил Нейт.
Оборванный парень поднял взгляд, застыв со свисающей изо рта подобно щупальцам кальмара китайской лапшой. Шумно втянув лапшу в рот, он загадочно усмехнулся.
– Не знаю. Отовсюду.
– Ты из семьи военных?
– Нет, просто из дерьмовой.
За дверью, ведущей на кухню, расхаживала Мэдди, разговаривая с кем-то по телефону – с Труди, предположил Нейт. Он попытался подать ей знак: «Эй, не хочешь подсесть к нам и пообщаться со своим сыном и его новым другом?», однако Мэдди была полностью поглощена разговором. И еще возбуждена.
– Почему она дерьмовая? – спросил Оливер.
– Да кто знает… – Джейк пожал плечами, постукивая вилкой по зубам. Затем он вонзил ее в неестественно оранжевую курятину. Нейт надеялся на то, что Мэдди что-нибудь приготовит, однако после переезда в доме царил хаос. Ему также хотелось, чтобы наконец наступил порядок, однако сам он, с работой и всем прочим, мало бывал дома и ничем не мог помочь. – А если хочешь узнать, на какой манер она дерьмовая, то это совершенно другое дело.
– Олли, – вмешался Нейт, – Джейк не обязан отвечать на подобные вопросы…
– Все в порядке, пусть спрашивает. Незачем контролировать слова своего сына, пусть спрашивает, о чем хочет, а если вопрос мне не понравится, я сам скажу. – Рот Джейка сжался в твердую линию, но его глаза – в них была ухмылка. Как будто ему нравилось пререкаться с Нейтом.
Нейт мысленно приказал себе успокоиться: Джейк – новый друг Олли, и он помог ему несколько миль тащить сломанный велосипед. То есть все споры должны решаться в его пользу. (Пока что.)
– В общем, справедливо. – Нейт натянуто улыбнулся.
– Нет, честное слово, если ты не хочешь, ничего страшного… – начал было Олли.
– Как-то раз мой отец, – сказал Джейк, не отрывая взгляда от Нейта, – приковал меня наручниками к батарее и надавал матери затрещин. Иногда бывало наоборот – он усаживал ее на стул или удерживал силой, а сам выбивал из меня сопли. А если кто-то с ним спорил, он превращал его жизнь в ад. Прятал еду или запирал сортир, чтобы никто не мог туда зайти. Или рвал в клочья подушки и одеяла, и приходилось спать на голом матрасе. Он издевался надо мной, чтобы наказать мою мать, издевался над ней, чтобы наказать меня. И это только часть моей замечательной жизни.
– Теперь я понимаю, почему ты живешь с теткой, – сказал Олли.
Нейт увидел у него в глазах блеск слез, грозящих пролиться. Мальчик не мог этого скрыть. Лежащие на столе руки дрожали, словно пауки в нервном припадке.
– Эй, все в порядке! – Джейк похлопал его по плечу. – Ты тут ни при чем. Ты ничего не знал.
Он снова искоса ядовито посмотрел на Нейта. «Отчего он так на меня злится?» – подумал тот. И вдруг до него дошло: «Он мне не доверяет, он не доверяет ничьим родителям». Объяснимо.
Оливер вдруг встал и, указав трясущейся рукой, виновато улыбнулся.
– Мне нужно в туалет.
И поспешно удалился.
Нейт гадал, куда запропастилась Мэдди – ушла из кухни и была где-то в доме. Он слышал сквозь потолочное перекрытие ее невнятный голос и скрип половиц под ее ногами. «Мэдди, черт бы тебя побрал, пожалуйста, спустись вниз, чтобы я не оставался один с этим…»
– Он отличный парень, а? – неожиданно сказал Джейк. Этот вопрос был с какой-то подоплекой, которую Нейт сперва не понял.
– Лучший из лучших. Просто он… принимает все на себя. В эмоциональном плане. Кажется, психотерапевт, с которым он занимается, называет это чувствительностью. Не знаю. Ему приходится очень трудно, даже смотреть выпуски новостей для него мука, – когда в этот день случилось что-то плохое. Это его убивает. А в той школе, где он учился, устраивали учебные тревоги, и в последний раз это Оливера здорово задело. – Нейт поморщился. Не нужно ему было рассказывать этому парню все это. Оливер должен был рассказать сам. Нейта захлестнуло сознание вины. Он попытался сменить тему: – И вот, полагаю, выслушав твой рассказ, Оливер расстроился…
– Значит, он проходит терапию.
– Ну да, конечно. Конечно, проходит. – Нейт поймал себя на том, что завелся не на шутку, словно где-то в глубине души чувствовал необходимость найти оправдание тому, что его сын занимается с психотерапевтом. Или еще хуже, сам не доверял лечению. Так ли это? Какой он родитель? Нейт одобрял сеансы Оливера с доктором Нахид, но не было ли у него капельки сомнения в том, что его сын вообще нуждается в них?
– Странно это как-то.
– По-моему, Джейк, в психотерапии нет ничего странного.
– Да я имел в виду не терапию. Просто… ваш сын кажется очень хрупким и в итоге попал к доктору. – Остановившись, Джейк слизнул с вилки каплю густого бурого соуса. – Что вы с ним делаете?
– Прошу прощения?
– Вы его бьете? Порете? Или до такого вы не доходите, но говорите всякие жестокие гадости? Может, вы его гнобите, отнимаете у него уверенность в себе и самолюбие, подобно ножу, выстругивающему из ветки зубочистку?
– Тут ты уже перегнул палку.
– Вы его трогаете? Может, вы что-то скрываете…
Нейт с силой грохнул кулаком по столу. Вся комната содрогнулась. Ему была ненавистна мысль о том, что Джейк задел его за живое. Он попытался последовать примеру сына и проявить чуть больше эмпатии. Например, понять, почему Джейк задает все эти вопросы. Просто чтобы влезть в душу? Возможно. Но может быть, дело в другом.
– Твой отец тебя бил, поэтому ты полагаешь, что все родители одинаковые, – сказал Нейт, опуская подбородок на сплетенные руки, поставленные на стол. (И стараясь изобразить внешнее спокойствие, вернуть хотя бы немного самообладания.) – Я это понимаю. Ты даже представить себе не можешь, как прекрасно я это понимаю. И сочувствую, что тебе пришлось пройти через все это. Но я не такой. Таким быть нельзя.
И тут шаги на лестнице – вернулся Оливер. Следом за ним в дверь заглянула Мэдди.
– Все в порядке? – спросила она.
Оливер повторил ее вопрос.
– Все классно, – сказал Джейк, потирая руку с притворным выражением боли на лице. – Просто ударился локтем о стол.
Нейт едва заметно ему кивнул. Джейк не ответил.
* * *
Все семейство Грейвзов вышло провожать Джейка. Похоже, тот был несколько смущен этим, однако Нейт не намеревался отступать. Было в этом парне что-то странное.
И опять же, внешность его казалась такой знакомой, черт побери…
– Твои родители… – начал было Нейт.
– Папа! – одернул его Оливер.
– Да нет, я просто… дело не в них, но твое лицо кажется мне знакомым. Ты вырос в этих краях? А родители?
– Нет. – Джейк пожал плечами. – Мы из другого конца штата. Сожалею.
– Да это так, просто заскок… Всего хорошего, Джейк. Тебя точно не нужно подвезти?
– Тут у вас просто «расклад мертвеца»[41]41
«Расклад мертвеца» – при игре в покер две пары карт черных мастей, тузов и восьмерок, при неизвестной пятой карте; согласно легенде, именно такая комбинация была на руках у известного стрелка Дикого Запада Дикого Билла Хикока, когда его убили. Считается символом несчастья.
[Закрыть]. – Он снова пожал плечами. Не поблагодарил за ужин – просто попрощался с Олли, сказал, что позвонит. И ушел.
– Пап, не могу поверить, что ты спрашивал его о родителях. Опять! – взорвался Оливер. – Тебе ведь не нравится, когда говорят о твоем отце!
Оливер раздраженно ушел. Нейт окликнул было его, но Мэдди ласково положила руку ему на грудь.
– Пусть идет, все будет в порядке, – сказала она.
Нейт фыркнул:
– Ну и ужин!
– Я так понимаю, что-то пропустила?
– Да, пропустила. – Нейт резко обернулся к жене. – Похоже, у нового друга Олли было суровое детство. Родители его били и… – Он увидел, как Мэдди скривила лицо так сильно, словно лизнула батарейку. – Слушай, ты вот постоянно говоришь по телефону, а не помешала бы мне тут. В какой-то момент стало… жутко. Очень жутко, Мэдди.
– Я здесь не для того, чтобы исправлять все то, что наделаете вы двое! – вдруг резко бросила Мэдди.
Нейт опешил:
– Я… я вовсе не имел в виду, что ты должна исправлять… так, погоди, что мы наделали?
– Просто хотела сказать… не знаю, что хотела сказать. Я устала!
– Нет, по-моему, ты прекрасно знаешь, что хотела сказать.
Мэдди замялась:
– Я хотела сказать, что порой мне кажется, будто я должна заботиться о вас обоих, словно вы маленькие дети, а не два вроде бы ответственных человека. Я говорила по телефону с Труди, обсуждала свою работу. Я ведь работаю, ты не забыл? И не могу постоянно нянчиться с вами!
– Мэдс, это несправедливо.
– Абсолютно справедливо, и ты в курсе. Не хочу вечно убирать за кем-то дерьмо. Может быть, вы в кои-то веки сами о себе позаботитесь?
Нейт ощетинился – не потому что понимал неправоту жены, а потому что в глубине души опасался, что она права. Однако вместо того, чтобы это признать, он ринулся в противоположную сторону.
– Замечательно! Олли злится на меня, и вот теперь ты тоже!
Нейт чувствовал, как это дешево. Вместо того чтобы уважить жалобу Мэдди, он просто обиженно огрызнулся. Однако от этого ему стало легче.
– Я не злюсь. И Олли не злится. Все будет хорошо.
Нейт потер глаза с такой силой, что увидел звездочки. Он решил сменить тему.
– Этот Джейк мне не понравился.
– Нейт, напрасно ты беспокоишься. Не бери в голову. По-моему, Джейк неплохой парень.
– Тебя здесь не было.
– И все же мое тонкое паучье чутье[42]42
Отсылка к способности Человека-паука чувствовать опасность, когда она недоступна напрямую органам чувств.
[Закрыть] ничего не заметило.
– Ну хорошо, хорошо…
– Может быть, сказать Олли, что он может пригласить Джейка на Хеллоуин?
– Он уже пригласил Калеба и других ребят из школы. По-моему, все они хорошие. Ну почему Олли не может общаться только с хорошими ребятами?
– Не будь таким. Разве ты сам всегда общался только с хорошими ребятами?
– Мой друг Питер Портер как-то раз поджег свою комнату, потому что родители не отпустили его на рок-концерт, – поколебавшись, нехотя проворчал Нейт. – А моя лучшая подруга приторговывала «травкой».
– Вот видишь, значит, нет.
– Ладно, – вздохнул Нейт. – Скажу. – Он окинул жену взглядом. Ее поза по-прежнему оставалась… напряженной. Словно она защищалась. От него? От Олли? Возможно. Но было в этом что-то еще. Что-то более глубокое. – Как ты?
– Изумительно. – Мэдди натянуто улыбнулась.
Ложь. Нейт достаточно хорошо знал свою жену и почувствовал это.
Но он также понимал, что лучше не дразнить гусей. В свое время Мэдди сама ему все расскажет. Она ведь всегда ему все рассказывает. Разве не так?
24. Парень, который разговаривает с книгой
Возвращаясь домой в сгущающихся сумерках, Джейк крутанул кистью, щелкнул пальцами, и в руке у него появился толстый альбом. Старый и потрепанный, в тканом переплете, с замусоленными от времени страницами, затрепетавшими в руках Джейка. На обложке – надпись от руки неровными пьяными буквами:
КНИГА НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ
И под ней:
Перечень несчастных случаев в Рэмбл-Рокс номер восемь
Несмотря на то что уже стемнело, Джейк раскрыл книгу – на середине. Провел рукой по обтрепанным страницам, пережившим воду, и ветер, и даже огонь, но по-прежнему остававшимся такими же, какими были. Они не были ни мягкими, ни гладкими, а были жесткими и шершавыми. Твердыми, как шкура мертвого животного, хотя и не такими толстыми.
Джейк не мог читать написанное на этих страницах – скудный свет луны, пробивающийся сквозь пелену грязно-серых облаков, не позволял. Однако он чувствовал буквы, текстуру рукописных строк, вдавленных в страницы, и, проведя пальцами по этим неглубоким канавкам, заполненным чернилами, набрал полную грудь воздуха, и…
И они начали двигаться под его пальцами. Словно извивающиеся черви, роющие проходы.
Страницы мягко засияли. Задрожали под пальцами Джейка. Так, что ему стало больно. Не ожог, а ноющая боль, которая передавалась через кончики пальцев и распространялась через кисть, чтобы штопором вонзиться в локоть. Хорошая боль, сказал себе Джейк. Необходимая, чтобы сохранить его рассудок чистым и напомнить ему о его миссии.
Книга напомнила ему о том, что он уже близко, очень близко. Сообщила, что это девяносто девятый, и возбужденно потребовала не облажаться. Все зависит от этого. Он проделал такой путь, столь многого добился, и потерпеть неудачу теперь…
– Я сделаю все как нужно, – сказал Джейк, обращаясь к книге. – Я познакомился с мальчишкой. Он слаб.
«Однако его семья сильна», – с гневом ответила книга.
– Эта семья не может быть сильной. Что-то в них должно быть. – Джейк вынужден был признать, что ему пришлось притормозить, потому что это семейство, этот Нейт, эта Мэдди кажутся такими сплоченными. А вот Оливер тонок, словно салфетка. Быть может, родители сильны, но сам мальчишка мягок – прямо бабочка. Нужно просто его поймать. И раздавить.
25. Здесь, внизу, мы все плаваем[43]43
«We all float down here» (англ.) – фраза из романа Стивена Кинга «Оно»; там речь идет об аналогии между воздушными шариками и душами убитых детей в водосточном коллекторе, поэтому на русский она переводилась как «здесь, внизу, мы все летаем» (В. Вебер), однако слово «float», означающее «поддерживаться какой-либо подвижной средой, подчиняясь ее плотности и движению», может пониматься и как «летать без курса, плыть по воздуху», и как «держаться на воде, влечься водой», что и обыгрывается в главе.
[Закрыть]
Вот что сказала Мэдди приятная молодая женщина с отсутствующим взглядом, от которой пахло приторными дешевыми духами:
Тей (так звали девушку; наверное, сокращенное Тейлор) сказала, что резервуар герметично закрыт и находится в полной темноте, а внутри слой воды толщиной в фут, нагретой до температуры человеческого тела и хорошенько накачанной английской солью.
Она объяснила, что новичкам разрешается использовать резервуар не более часа, но если Мэдди придет еще раз, продолжительность сеанса увеличится до полутора.
– Вы зайдете в резервуар полностью раздетой, но там абсолютно безопасно. Возможно, ощутите невесомость, но новички не всегда освобождаются полностью.
– Хорошо. Я… я не хочу освобождаться. Просто расслабиться.
– Разумеется. – Помолчав, Тей тихо добавила: – Штраф за загрязнение тысяча долларов.
– Штраф за загрязнение?
– Да, – еще тише прошептала Тей. – Любое непреднамеренное высвобождение содержащихся в организме жидкостей или твердых веществ повлечет наложение штрафа.
– А если это будет сделано умышленно?
– Я… э… – С потемневшим лицом девушка тщетно пыталась подобрать нужные слова.
– Успокойтесь, дорогая, я не собираюсь дристать в резервуаре. Ни умышленно, ни без умысла.
– О. Ха! Ага. – Тей кашлянула. – Вы говорили, у вас есть подарочный сертификат?
Мэдди предъявила распечатанный сертификат, который ей сегодня утром прислала по электронной почте Труди.
– А то как же.
– Замечательно. Мне только нужно, чтобы вы подписали заявление об отказе от претензий.
– Жду не дождусь.
* * *
«Я в гребаном гробу», – подумала Мэдди.
«Нет, – тотчас же поправилась она, – я в мокром гробу. В водяной могиле. Это место для мертвецов».
«Может быть, для мертвых пиратов», – подумала она еще через несколько секунд.
Снаружи это совсем не было похоже на гроб. Скорее напоминало большую футуристическую каплю спермы, разработанную компанией «Эппл». Капля светилась драгоценным аквамарином, однако внутри, после того как резервуар закрылся, в нем стало темно, как в глотке дьявола, и тихо, как в могиле.
В общем, гроб. Мэдди, думала, что именно так проведет вечность после смерти. Вот только в настоящий момент она еще не умерла, а была очень даже жива и очень ненавидела Труди за то, что та отправила ее сюда. Вчера вечером она сказала Труди по телефону… ну, в общем, она не рассказала ей прямо, что именно произошло, упомянув только то, что у нее «трудности» с созданием новых вещей. («Последняя вещь попыталась меня убить», – подумала Мэдди, но вслух ничего не произнесла.)
На что Труди ответила:
– Дорогая, точно говорю: тебе необходимо окунуться в изоляционную капсулу. Это просто фантастика. Запускает все чудодейственные альфа– и тета-ритмы[44]44
Альфа– и тета-ритмы – ритмы головного мозга; альфа связан с состоянием притупленных внимания и мыслительной активности, тета – с состоянием напряженного внимания в необычных ситуациях и сновидениями.
[Закрыть], о которых долбаная медитация даже мечтать не может. ЛСД без химии. Я куплю тебе часовой сеанс в одном заведении, куда сама хожу с большим удовольствием; это в Нью-Хоуп, недалеко от галереи. Разблокируем твой потенциал.
Но Мэдди не хотела разблокировать свой потенциал, свое творчество. Творение собственных рук пыталось ее убить. И у него было лицо, которое она узнала, сама не понимая как.
Лицо Эдмунда Уокера Риза.
Убийцы из Рэмбл-Рокс.
Мэдди хотела разблокировать ответ на вопрос: каким образом она его узнала? Она была уверена, что видела фото Риза: хоть родилась и выросла не в здешних местах, а в Филадельфии, она помнила, как в то время следила за новостями. Все разговоры о серийном убийце в округе Бакс, убивавшем девочек, которые были чуть старше самой тогдашней Мэдди. Девочек-подростков, только-только достигших полового созревания. Однако черты его лица она не запомнила.
И тем не менее сейчас что-то проникло в самые глубины ее сознания и извлекло оттуда то самое лицо, лицо того самого человека, и воспроизвело его в скульптуре.
Скульптуре, которая обрела дар речи и попыталась ее задушить.
Итак, вот какова цель ее пребывания в этом гробу, заполненном рассолом. Ей нужны ответы, и она надеялась получить их здесь.
Но пока что…
Мэдди плыла.
Плыла, плыла, плыла, плыла, плыла.
Во влажной темноте, в темной влаге. Мысли бесполезно блуждали по лабиринту тревоги, как неразрывно связанному с переездом в новый дом, так и содержащему особые повороты, виражи и тупики, во всех ситуациях свойственные ее неповторимо долбанутому мозгу. Бардак из списков неотложных дел и непредвиденных обстоятельств, бестолковый, наспех нацарапанный перечень того, какие коробки еще не разобраны и какую новую мебель нужно купить (потому что дом, хоть и маленький, был больше их квартиры в городе), плюс – я ведь здесь ради своей семьи, плюс – твою мать, напрасно мы перебрались в глухой лес, плюс – эй-эй, кстати, сова куда-то пропала, а скульптура пыталась удушить тебя.
– Твою мать! – вслух выругалась Мэдди внутри гроба, заполненного соленой водой. Она хлопнула по воде ладонью, и вода ответила ей тем же.
«Дыши глубоко и ровно», – мысленно приказала себе Мэдди.
Вдох, выдох. Вдох, выдох. Медитативное дыхание. Вся эта хренотень, когда ты представляешь себе, как воздушный шарик надувается, надувается, надувается, а затем медленно сдувается, сдувается, сдувается… «Только б не лопнул, – думала Мэдди. – Только б не лопнул!» Господи, она едва не взорвала его. Воображаемый воздушный шарик, а она его едва не взорвала. Чтоб тебя! Мэдди постаралась очистить сознание, превратить его в пространство для творчества: чистый черный холст, на который можно будет положить что-нибудь свежее, что-нибудь одухотворенное. Возможно, Труди была права. Возможно, она сможет что-то разблокировать хоть в этом – если не помогает перестать копаться в воспоминаниях, хоть поможет вдохновиться.
Мэдди мысленно представила силуэт. Не какой-то определенный силуэт, а меняющий форму в пустоте. «Истинные» художники издеваются над такими, как Боб Росс, за их подход к живописи – с наименьшим сопротивлением, «чтобы всем угодить», – но Боб ведь просто следовал туда, куда вело его искусство, и именно этим занималась сейчас она, в своих мыслях. Просто позволила силуэту превратиться в то, чем он должен был стать. Счастливое маленькое облачко, счастливое маленькое дерево, счастливая маленькая…
Счастливая маленькая дверная ручка.
Это еще что такое, твою мать? Дверная ручка?
Совершенно верно. Во мраке ее сознания – глаза открыты или нет? – дверная ручка. Золотая. Затем серебряная, затем деревянная. Материал ручки менялся, как и ее форма, от простой ручки офисной двери к примитивному образу, похожему на камень, потом к изысканной черной оловянной пластине с хрустальным шаром. Дверная ручка, порожденная ее волей. Мэдди знала, что эта ручка соединена с дверью, с порталом, понимала, что ее уверенность насчет этого чертовски странна, но также это было чертовски интересно, поэтому Мэдди потянулась к ней – и тут она не могла сказать, протянула ли настоящую руку или все-таки мысленную, – чтобы схватить ее, плавно повернуть…
Она ощутила щелчок отворившейся двери. Но дверь открылась не только перед ней – она открылась повсюду вокруг. Открылась под ней. И Мэдди почувствовала, что падает, погружается в черные бездонные глубины, затем летит в пустоте. Она закричала и…
* * *
– О нет, нет, пожалуйста, только не говорите, что вас там вырвало!
Мэдди лежала наполовину в резервуаре, наполовину вне его. Нижняя ее половина оставалась в рассоле. Она держала руки перед собой, приподнимаясь на них, а с волос и подбородка капала вода. Вдруг до нее дошло: «Я голая, словно новорожденный ребенок». Однако Мэдди была не из стеснительных, поэтому она осталась как была, нагишом. Девушка, Тей, которая могла быть Тейлор, вскинула руки словно домохозяйка из комиксов, увидевшая у себя на кухне мышь.
– Я не… – Мэдди едва не захлебнулась. Она откашлялась. – Я там не блевала. – По крайней мере ей казалось, что она этого не делала. – Что случилось?
– Вы начали кричать.
– Кричать? – «Я действительно кричала».
– Да, кричать. Вы кричали разные слова.
– Что? Какие слова?
– Ну… вы повторяли: «Я помню, я помню». Громко. Очень громко.
– «Я помню»?
– Ага.
– «Я помню».
– Ага. Да, именно так.
И тут Мэдди да, вспомнила.
Эдмунд Уокер Риз. Стоящий в дверях. Услышавший за спиной какой-то шум. Оглянувшийся, чтобы узнать, в чем дело, и…
Она что-то вспомнила. Возможно, не все. Но что-то.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?