Текст книги "Книга белой смерти"

Флорида. Эверглейдс.

Картинка становилась все крупнее, крупнее…

Наконец, маленький островок Чоколоски в заливе Чоколоски. Рядом с Дисмал-Ки, неподалеку от Десяти тысяч островов.

– Что там? – спросила Сэди.

– Не знаю, – ответил Бенджи.

– Раз «Черный лебедь» нам это показывает, там что-то важное.

Экран моргнул зеленым один раз, два раза, затем продолжил моргать зеленым стробоскопом. Бесконечное, настойчивое подтверждение.

– Я так понимаю, нужно направить кого-то во Флориду, – сказал Бенджи.

Единственный вопрос: зачем?

Что такого увидел там «Черный лебедь»?

Интерлюдия
Джерри Гарлин, или Как начинается конец

23 ИЮНЯ

Побережье Мексиканского залива, штат Флорида

В ожидании взятой напрокат машины Касси, прилетевшая в аэропорт на юго-западе Флориды, просматривала выпуск новостей канала Си-эн-эн. На кадрах было стадо – теперь уже входящее в Иллинойс. Все то время, что Касси провела в самолете, число путников продолжало неуклонно расти. Внизу на экране появилась бегущая строка: «Кандидат от республиканской партии Эд Крил заявил, что президент Хаит „представляет интересы Китая, а не Америки“».

– Невероятно, правда? – спросил мужчина за стойкой. Молодой парень, судя по виду, латиноамериканец. Наглаженная сорочка, зализанные назад волосы.

Спохватившись, Касси увидела, что стоявший перед ней в очереди человек уже ушел забирать свою машину.

– Извините, вы о чем? – подойдя к стойке, спросила она.

– Я про этих людей. Все дело в комете, да?

– В какой комете? Нет, – недовольным тоном промолвила Касси, – комета тут ни при чем.

– А может, это она…

– Нет, не она. В кометах нет ничего магического. Пролетая над головой, они не приносят предсказания и не осыпают нас волшебной пылью.

– Но в Библии говорится… – Парень недоуменно заморгал.

– Я могу получить свою машину? – оборвала его Касси, хлопая по стойке своим водительским удостоверением. – И мне не нужна ваша дополнительная страховка, потому что это полное дерьмо, и у меня есть своя страховка, так что поторопитесь!

– Сию минуту, леди… – Парень сглотнул комок в горле.

* * *

«Ночь кометы».

Касси помнила тот фильм из восьмидесятых. Она любила ужастики… и фантастику… и фэнтези… Вот они, лучшие жанры. К черту заумное альтернативное кино: подавайте ей хоббитов, инопланетян и киборгов (и побольше).

Направляясь на машине на юг в сторону Эверглейдса – кондиционер врублен на арктическую стужу, поскольку воздух на улице был такой горячий и влажный, что ей казалось, будто она котлета в гамбургере, вместо хлеба в котором липкие ягодицы дьявола, – Касси мысленно прокручивала фильм.

В нем рядом с Землей пролетает комета. Она задевает Землю своим хвостом… и все оказывается покрыто красной пылью. Люди, соприкоснувшиеся с этой пылью, превращаются в зомби, и две сестры, Реджи и Сэм, стараются выжить в апокалипсисе, рожденном кометой. Они встречают ученых, и, разумеется, ученые оказываются плохими (Касси терпеть не могла подобные штампы) – они тоже заразились от красной пыли, но нашли способ противостоять пагубному воздействию болезни, питаясь кровью незараженных. При этом превращая их в долбаных зомби.

Когда-то Касси обожала фильмы про зомби. Сейчас она уже относилась к ним гораздо спокойнее.

Касси не могла думать о стаде в таком ключе. Комета тут ни при чем. И эти люди не зомби. Конец, точка; а ты, тип из агентства проката машин, заткнись!

Зомби из того фильма не имели ничего общего с лунатиками. Лунатики вообще не были похожи ни на каких зомби, и все же Касси видела некое сходство, хотя ни за что не призналась бы в этом вслух: толпа людей идет куда-то, влекомая непреодолимой силой, они неуязвимые и не откликаются на внешние раздражения. Ну да, хорошо, в путниках действительно есть что-то от зомби. Но лунатики не демонстрируют склонности к насилию, хотя гибнут они жестокой и кровавой смертью. Путники, каким бы заболеванием ни были поражены, выполняют определенную миссию. В отличие от зомби, повинуются единому побуждению. Касси представляла их себе все больше не стадом, за которым должны присматривать пастухи, а пилигримами, совершающими паломничество. Идущими к какой-то неведомой священной цели.

(Разумеется, она слышала, что их называют паломниками дьявола – это выражение придумал какой-то козел-священник, засветившийся в интернете, и оно прижилось. Такие страшнее всего. Лицемеры высочайшей пробы.)

У стада есть какая-нибудь цель? Касси не знала. Она так думала – есть в том смысле, в каком есть цель у токсоплазмоза, в каком есть цель у муравейника, – что-то примитивное, что-то фундаментальное. Какая-нибудь простая биологическая потребность. Ничего значительного. Ничего сверхъестественного. В отличие от Бенджи, Касси не верила в Бога. Нет, что бы тут ни происходило, это что-то элементарное; просто пока что они этого не понимают.

А в настоящий момент главный вопрос заключался в том, зачем «Черный лебедь» отправил ее сюда.

Обнаружит ли она здесь, в Эверглейдсе, ответ?

Или только найдет новые вопросы?

* * *

Сначала взятая напрокат машина, теперь судно на воздушной подушке.

Большой винт гудел у Касси за спиной. Судно неслось по петляющим среди мангровых зарослей протокам Крукед-Крик, через кишащие аллигаторами болота.

Это было полицейское судно, и управляла им сотрудник полиции города Эверглейдс по фамилии Тейбс – суровая женщина с нижней челюстью, похожей на ковш экскаватора. Она почти ничего не сказала Касси, только призналась, что понятия не имеет, с чем они имеют дело. Судно резко рвануло вперед, и желудок Касси взмыл к горлу – сама она любила ездить на своей машине быстро. У нее был «Додж Челленджер», и она при любой возможности гоняла на нем. Однако Касси предпочитала, чтобы все находилось в ее руках; здесь же, на стремительно несущемся судне, от нее ничего не зависело.

* * *

Они нашли двух мужчин в хижине на курьих ножках.

Касси впервые видела подобное жилье, поэтому Тейбс пришлось объяснить ей, что это индейское жилище, причем слово «индейское» она произнесла презрительно, словно ковбой из вестерна.

– В таких жили семинолы. По сути дела, четыре столба, торчащих из воды, сверху помост, а на нем шалаш из тростника.

Тейбс добавила, что эти двое – Дейв Хатчинс и Джей-Си Перри, оба из Гейнсвилля, – используют подобные хижины, когда занимаются охотой и рыбалкой, поскольку твердая земля в здешних краях – большая редкость.

Мужчины стояли на помосте хижины на курьих ножках, в воде плескался челнок со снаряжением, в корме торчали две скрещенные удочки.

Хатчинс оказался толстеньким коротышкой деревенского вида – камуфляжная бейсболка с болтающейся на ней рыболовной лицензией, неухоженная борода, полностью завладевшая его подбородком и щеками, живот, растягивающий футболку с ироничной надписью: «Греби быстрее, я слышу звуки банджо». Второй, Перри, поопрятнее; имел вид постаревшего студента, строящего из себя рыбака. Он был в чистой белой тенниске и черной бейсболке с клетчатыми флажками и надписью «Гоночная команда Пфайзер». Светловолосый, атлетического телосложения, загорелый.

Как выяснилось, эти двое дружили с детства, и, несмотря на то что их жизненные пути разошлись, раз в год они выбирались сюда порыбачить. Хатчинс и Перри прибыли сюда несколько дней назад, затем поднялись на челноке по Крукед-Крик, нашли сушу – поскольку с рыбалкой им не повезло, они собирались поохотиться на питонов. Эти огромные змеи считались в здешних краях паразитами, и охотиться на них можно было в любое время года.

Змей друзья не нашли.

Зато они обнаружили мертвое тело.

* * *

Вот что они сами об этом рассказали.

XАТЧИНС: Мы подошли к небольшому островку Хорзес-Ки, искали питонов – на них нет никаких ограничений, можно расправляться с ними как угодно, капканом, мачете, блин…

ПЕРРИ: У нас было ружье. Гладкоствольное, четыреста десятого калибра…

ХАТЧИНС: Из такого ружья разве что только белок стрелять – так, пугач. Зато змее можно прострелить голову, и кожа останется целой, а ее можно продать. А вот от мяса никакого толка, поскольку в этих долбаных змеях полно ртути…

ПЕРРИ: Впрочем, деньги нам не нужны.

ХАТЧИНС: Точно, не нужны. Вид у меня как у неотесанной деревенщины и родом я из сельской глуши, но мне принадлежит компания «Ски-Ду»…

ПЕРРИ: А я работаю в отделе продаж «Пфайзер».

ХАТЧИНС: В общем, мы ни хрена не нашли, а было жарко, и тут мы учуяли…

ПЕРРИ: Не то, что вы подумали. Не запах мертвечины – скорее кисловатый запах рассола.

ХАТЧИНС: Все равно по-своему мерзкий. Очень сильный. Мы подумали, что это, наверное, какое-то животное, потому что иногда от здешних хищных свиней несет так – вы не поверите. И мы отправились на поиски…

ПЕРРИ, сделав глубокий вдох: Вот тут мы и обнаружили тело.

ХАТЧИНС: Но вы таких тел не видели.

ПЕРРИ: Оно даже не было похоже на тело. Это была просто… белая груда, кучка под корнями кипариса, и я подумал, блин, ну…

ХАТЧИНС: Хотите знать, что оно мне напомнило? Когда я был маленький, мы держали коз, потому что коз можно было сдавать в аренду богачам, чтобы они ели у них на участках ядовитый плющ, сумах и прочую дрянь, а козы, блин, привлекают к себе целую тонну мух, правильно? И слепней, здоровенных, размером с пуговицу, и иногда они прилипали к мухоловкам, которые мы развешивали в сарае для коз. И в сырую погоду эти слепни, прилипшие к лентам, превращались в плесень. Вся лента – блин, наверное, все дело было в клее. Но слепни налипали на нее, а сверху их облепляла плесень, грибки, разлагая их, – оставались только скрюченные лапки, лопнувшие глаза на голове, крылья либо отваливались, либо вместе с остальным переваривались в жидкую кашу…

ПЕРРИ: Но тут самым странным было то, что из этой груды… что-то росло.

ХАТЧИНС: Как грибы. Какие можно найти на навозной куче.

ПЕРРИ: По мне, они были похожи на… вы когда-нибудь видели глаза краба? На глазных стебельках – кажется, это так называется.

ХАТЧИНС: Да, точно, они были именно такие. Но только… лопнувшие на конце. Словно раздавленные прыщи.

ПЕРРИ: Как будто из них что-то вышло.

* * *

Облачившись в защитные комбинезоны, Тейбс и Касси отправились осматривать труп.

Он лежал под кипарисом. Куча, отдаленно напоминающая по форме человеческое тело, осажденное полчищами грибов. Касси различила под ними одежду. Лицо, жутко обезображенное инеем плесени. Неизвестный застыл в покаянной позе, коленопреклоненный. На сыром суглинке под трупом расползался протуберанец из белой плесени, которая выбралась из-под него, словно в поисках нового жилища.

То есть нового хозяина.

Как верно заметили Хатчинс и Перри, над заплесневелой кучей торчали под разными углами столбики – одни высокие, другие поменьше. Они были похожи на аски или плодовые тела. Неподвижные, словно ракушки. Мясистые, словно пальцы без костей. Вероятно, чтобы выпустить споры и распространиться вокруг: у грибов обыкновенный способ захвата новой территории. «Из них что-то вышло», – сказал Перри.

Похоже, он был прав.

Касси постаралась восстановить порядок событий: какой-то человек пришел сюда и умер вследствие неизвестных причин. Передозировка наркотиков, сердечный приступ, тепловой удар, укус ядовитой змеи. И труп оказался в жарком и влажном месте – идеальные условия для развития грибков. Вот те и выросли.

Касси не была судмедэкспертом, но она знала, что мертвое тело быстро начинает разлагаться под натиском насекомых, бактерий и грибков. Однако тут было нечто большее – настоящий грибной мегаполис.

«А что, если этот человек умер от отравления грибами, – рассеянно подумала Касси, – а то, что из него выросло, – это лишь дальнейшее проявление этого?»

Пока что проверить это невозможно. Вскрытие должен осуществлять обученный профессионал. Мартин мог бы провести вскрытие, но он сейчас в больнице.

И все-таки этот человек вполне мог умереть от каких-нибудь обычных, естественных причин.

Конец истории, так?

Но в таком случае почему она здесь?

Кто этот человек и почему это имеет значение?

– Нам нужно забрать тело, – обратилась к Тейбс Касси. – Понадобятся специально обученные люди. На всякий случай – вдруг это дело какого-нибудь мерзкого жучка, о котором мы ничего не знаем… Из чего также следует, что те двое, кто его нашел, должны пройти медосмотр и сесть на карантин. Я не жду ничего плохого, поскольку они не прикасались к трупу, и все-таки лишняя осторожность не помешает. И я не знаю, есть ли у вас куда поместить труп, но нам понадобится холодильник…

– У нас в отделении есть холодильник, – заверила ее Тейбс.

Касси подняла брови под защитной маской.

– Зачем вам нужен холодильник?

– В отделениях службы охраны национального парка есть холодильники. В основном для хранения кинопленок и фотографий. В жарком влажном климате кинопленка быстро портится. Но иногда мы используем холодильники и для других целей – например, чтобы сохранить труп животного, если есть подозрения на бешенство.

– Замечательно. Нам это пригодится. У вас есть люди, обученные работать в защитных комбинезонах, да или нет?

– Я прошла обучение, и я позову людей из Нейплза, это в паре часов езды отсюда. Вас это устроит?

– Абсолютно.

* * *

Через несколько часов, когда солнце поднялось в зенит, Тейбс отвезла Касси в отделение в Очопи. Почва там была твердая – они пересели в специально переоборудованный гольфмобиль. Здание отделения находилось в миле от воды, покрытое мхом, а за ним располагался маленький заросший аэродром, отвоеванный у болот. Тело было доставлено сюда обученными сотрудниками и помещено в холодильник. Теперь Касси размышляла, куда его везти дальше.

Достав новый одноразовый защитный комбинезон, она оделась, тщательно проверив его на наличие дырок и разрывов. Касси не думала, что комбинезон ей понадобится – в конце концов, твою мать, это была не лихорадка Эбола, – и все-таки что-то не давало ей покоя. Лучше перестраховаться.

Холодильник размещался не в самом здании, а в пристроенном к нему стальном сарае. Тейбс, также в защитном комбинезоне, отперла дверь, и из полумрака им в лицо пахнуло холодным паром. Маленькое помещение было наполнено гулом морозильной установки, поддерживающей внутри отрицательную температуру. (Для Касси это явилось настоящим спасением: еще никогда в жизни ей так не хотелось фруктового льда, как сейчас, когда она оказалась в зловонной парилке, каковой являлся долбаный Эверглейдс.) Тейбс зажгла свет. Мигнув, ожили люминесцентные лампы.

На столе лежало то, что когда-то было человеческим телом.

Судя по внешнему виду, мужчина. В годах. Лет пятидесяти-шестидесяти, хотя то, что произошло с телом, искажало восприятие Касси.

Тело лежало на столе лицом вниз. То, что напоминало руки и ноги, было сложено под ним. Его голова также свисала вниз, шея была согнута под немыслимым углом. Мертвое тело напомнило Касси «булыжник оригами»: скомканный лист бумаги. Извлеченное из болота, оно лишилось своей ауры покаяния и превратилось в беспорядочную, бесформенную кучу.

На металлических полках рядом лежали пластиковые пакеты, похожие на те, в каких кладут в морозилку продукты. (Касси также заметила две трубочки мороженого и пару коробок настоящего фруктового льда – из чего следовало, что сотрудники службы охраны национального парка использовали холодильник не только для хранения кинопленки и тел животных.) Достав из сумки с инструментами маленькие ножницы, Касси срезала несколько стебельков грибов и убрала их в пакетик. Также она взяла мазки и другие пробы для анализа.

(Тут Касси поежилась, вспомнив мысль Бенджи о том, что лунатики заражены какой-то разновидностью кордицепса. Муравьи, зараженные кордицепсом, внешне чем-то напоминали тело этого человека. Мертвое, покрытое плесенью, над которым поднимаются полипы, готовые распространить споры, чтобы зараза смогла бы жить дальше и покорять новые жертвы. Но почему «Черный лебедь» направил ее сюда? Это имеет какое-то отношение к лунатикам? Или, что еще страшнее, это нечто совершенно новое? Хуже того, воспоминание о фруктовом кордицепсе вернуло Касси к мыслям о зомби… в конце концов, не зря ведь его прозвали «грибком зомби».)

Касси взяла образцы ДНК, образцы крови – кровь к этому времени превратилась в густую черную патоку, что было по меньшей мере странно. Все это время Тейбс стояла у двери, с ужасом взирая на происходящее.

– Полагаю, вам довелось повидать много всякого дерьма, – работая, спросила у нее Касси. – С чем-либо подобным вы никогда не сталкивались?

– За время работы здесь я насмотрелась на самые разные неприятные вещи – как-то раз видела, как аллигатор пожирал дикую свинью, а змея пожирала аллигатора. Однажды я видела олененка, малыша белохвостого оленя, прибитого гвоздями к дереву, с выпотрошенными внутренностями и отпиленными пилой ногами. В нем поселились муравьи. И мне приходилось видеть мертвых людей. Несчастные случаи на воде, нападение аллигаторов, изредка самоубийства…

– Какое-нибудь из тех тел было похоже на это?

– Нет, черт возьми. – Тейбс покачала головой.

* * *

Касси задержалась здесь на пару дней. Она вернулась на то место, где было обнаружено тело, и взяла несколько мазков.

Ужинать Касси отправилась в Эверглейдс, ожидая услышать первые результаты. Она неуклюже ела крабов, находя какое-то первобытное, животное удовлетворение в том, чтобы вскрывать хрустящий панцирь и извлекать из него мясо. У нее зазвонил телефон, и она, продолжая заниматься крабом, ответила, прижимая аппарат к уху плечом:

– Говори!

Это был Бенджи.

– Касс, у нас есть кое-какие предварительные результаты.

– Выкладывай, босс!

– Мы установили, кто этот человек.

«Наверное, кто это был? – подумала Касси. – Человек со смертью теряет свою идентичность или то, кто он такой, прочно привязано к мешку мяса и костей, в котором он обитал?»

Этот философский вопрос придется оставить на потом.

– И кто же он? – спросила Касси.

– Тело принадлежит Джерри Гарлину.

– Гарлин. – Так, подождите, фамилия знакомая… – Тому самому, «Гарлин гарденс»? Наследнику империи развлечений Гарлин?

– Ему самому.

– С какой стати миллионер…

– Миллиардер.

– С какой стати миллиардер оказался там, в Эверглейдсе, мертвый?

– Твоя догадка будет нисколько не хуже моей, – вздохнул Бенджи.

– В ФБР ничего не могут сказать? Вероятно, их догадка будет получше моей.

– Если Бюро и известно что-либо, оно хранит молчание. Но это еще не все.

– Мне это не нравится: «это еще не все». Это очень плохая фраза, Бенджи. Ты меня пугаешь.

– Грибок, – сказал Бенджи. – Это что-то совершенно новое.

– Совершенно новое? Вроде Candida auris? Несколько лет назад был обнаружен штамм Candida, устойчивый к лекарствам. Пришел из Юго-Восточной Азии. Его ничто не брало. Редкий, но смертельно опасный.

– Не дрожжи, но… да, что-то новое.

– Это оно убило нашего миллионе… прошу прощения, миллиардера?

– Говорить еще слишком рано.

– Какое отношение этот грибок имеет к лунатикам?

– Я пока не могу сказать, что есть какая-то связь. Возможно, тут что-то совершенно другое. Никак не связанное. «Черный лебедь» необязательно показывает связь – что-то новое может не иметь никакого отношения к тому, что было непосредственно перед этим.

– Что ты хочешь от меня?

– Возвращайся к стаду, – сказал Бенджи. – Ты нужна мне здесь. Если Лоретта сочтет это важным, она направит туда кого-нибудь.

– Жди меня, – сказала Касси.

Однако у нее в груди мелькнуло неприятное предчувствие: «Все еще далеко не закончено».

* * *

И снова аэропорт: устроившись в зале ожидания, Касси откинулась на спинку кресла, на голове наушники – дорогие, с системой шумоподавления, потому что, черт возьми, если не важна музыка, в жизни нет вообще ничего важного. У Касси в ушах разлилась первая песня с самого свежего альбома ее любимой группы.

Ее мысли работали в такт с музыкой.

Касси по-прежнему ломала голову над происходящим. Здесь, во Флориде, и со стадом. Связано ли как-то то, что случилось здесь, с тем, что происходит с лунатиками? Как правильно заметил Бенджи, это может не иметь никакой связи между собой. Предсказания «Черного лебедя» не лежат на одной оси. И тем не менее это не давало ей покоя – мертвый человек под ковром плодоносящих грибов, непрерывно разрастающееся стадо лунатиков, стрелок в Индиане, президент, не знающая, как нужно поступить с путниками… Вот и сейчас на телевизионном экране в зале ожидания Касси видела президента Хант, выступающую на пресс-конференции, и снова «вождь свободного мира», похоже, была охвачена параличом нерешительности. Можно ли ждать от нее защиты? Попытается ли она ввести карантин – заранее обреченный на неудачу? Или же будет и дальше довольствоваться дурацкой политикой «настороженной бдительности»?

В ушах Касси зазвучала композиция «Будь что будет».

Казалось, они пытаются удержать веревку, которая скользит у них в руках. А что станется, когда веревка закончится?

Однако жизнь продолжалась. Бейсбол, музыка, летние каникулы, карманные воришки, беспорядки на границе и слушания по бюджету в Конгрессе. Будь что будет.

Мысли Касси сами собой вернулись к тому фильму. Она вспомнила, чем закончилась «Ночь кометы»: дождь смывает красную пыль кометы, и миру приходит конец; остаются лишь немногие выжившие и зомби.