Текст книги "В глубь истории: историческая концепция К. Маркса"

Современные экономические теории и методы не допускают интерпретации (как в классической политэкономической традиции) всех экономических явлений с точки зрения войны (то есть конкуренции) между корыстолюбцами и скупцами. В отличие от классических политэкономов Маркс в то время плотно занимается проблемами частной собственности и отчужденного труда и разъясняет с помощью них все категории политэкономии, видит в них конкретное, раскрывшееся проявление торговли, конкуренции, капитала, денег.

Следовательно, как только Маркс от надстройки углубляется в экономический базис, переключается на анализ гражданского общества и критику буржуазной политической экономии, то он неизбежно переходит от отчуждения к отчужденному труду. Это играет решающее значение. Он преодолевает подход, согласно которому труд изучается только с точки зрения количественной определенности, углубленно анализирует природу труда и приобретает множество ценных знаний об особенностях капиталистического способа производства и борьбы буржуазии с пролетариатом. Однако концепция отчужденного труда – не научная форма. Она все еще включает в себя элементы фейербаховского гуманизма и не способна быть теоретико-методической основой всей политэкономической науки, что и подтверждается развитием философской мысли после Маркса.

Человек – субъект общественной связи. Истинное и отчужденное общество

Мы уже говорили, что в том, как западноевропейские гуманистические веяния развились во французский материализм XVIII в., безусловно, существует одно противоречие: с одной стороны, он унаследовал традиции гуманизма, признавая человека истоком и конечной целью, сформулировал доктрину о свободе, равенстве и человеколюбии, основывающуюся на его правах. С другой – в рамках французских материалистических учений развился механицизм, была отвергнута доминирующая роль людей, а декартово суждение о животном как о механизме расширилось до теории о том, что человек тоже является механизмом. Заслуга учения немецкой классической философии об отчуждении состояла в том, что в нем было восстановлено главенствующее положение человека, хотя и в идеалистической форме. Однако только Марксу удалось решить проблему человеческой сущности.

В «Конспекте книги Джеймса Милля “Основы политической экономии”» (далее – «Конспект») Маркс, рассуждая об отчуждении, отмечает, что человек есть «субъект общественной связи», и подчеркивает: человек, о котором он говорит, – не понятие, не абстракция, игнорирующая реальную личность, а «действительный, живой, особенный индивид» (1974. Т. 42. С. 119). В отрыве от него так называемого человека не существует.

По мнению Маркса, действительные индивиды – не одинокие и изолированные, а «тотальные существа», или, говоря фейербаховским языком, родовые. Однако Фейербах, считая таковым человека, а включенность в коллектив, в человеческую интеграцию – его единственно реальной сущностью, заостряет внимание на нуждах полов. Маркс в этом плане рассматривает человека как тотальное существо и делает упор на потребности людей в трудовых плодах друг друга, то есть на взаимодополняемости человеческой деятельности и ее продуктов в процессе производства. Производственная деятельность общественна по характеру. Так, Маркс указывает: «Обмен – как человеческой деятельностью внутри самого производства, так и человеческими продуктами – равнозначен родовой деятельности и родовому духу, действительным, осознанным и истинным бытием которых является общественная деятельность и общественное наслаждение» (1974. Т. 42. С. 23).

Поскольку человек – это тотальное (или родовое) существо, то Маркс замечает: «Человеческая сущность является истинной общественной связью людей» (1974. Т. 42. С. 23). Следует обратить внимание, что здесь он делает акцент на связи человеческой, общественной, а не естественной, то есть обусловленной биологическим видом человека. Марксу удается преодолеть ограниченность фейербаховских воззрений на человека как на природный вид, как абстракцию общевидовых особенностей, и сосредоточиться на общественных отношениях. С точки зрения природных свойств человек формально представляет собой вид, но фактически он является изолированным индивидом. В плане общественных отношений мы имеем дело с индивидами, но в действительности перед нами общность, социальные существа, потому что ни одна отдельно взятая особь не способна существовать вне общества. Таким образом, если в сочинении «К критике гегелевской философии права» Маркс заостряет внимание на особой общественной природе человека с позиций взаимосвязи между людьми и государством, то в данном случае он уже переключается на производство и утверждает, что человеческая сущность заключена в общественной связи, возникающей в ходе производства и обмена.

Таким образом, истинная общественная связь людей по Марксу – это не чисто эмоциональные и идеальные, а самые что ни на есть реальные, объективные отношения. Они формируются в ходе активной реализации людьми своей общественной природы, предпринимаемой ими в целях удовлетворения своих материальных потребностей. Маркс отмечает: «Истинная общественная связь возникает не вследствие рефлексии: она выступает как продукт нужды и эгоизма индивидов, то есть как непосредственный продукт деятельного осуществления индивидами своего собственного бытия» (1974. Т. 42. С. 24). Такие формулировки, как «эгоизм», в данном случае неточны и не связаны с моралью, но общий смысл остается ясным: общественная связь формируется в процессе производства, человеческой деятельности.

Рассматривая действительного человека в качестве индивида, Маркс подчеркивает, что общественная связь создается в ходе производства, а человеческая природа – социальна. По сравнению с теориями Гегеля и Фейербаха, такую позицию Маркса можно считать большим шагом вперед. Гегель полагал субъектом отчуждения абсолютную идею. Фейербах – человека как природное существо, оторванное от конкретных исторических условий и производственных отношений. Наравне с ними обоснование действительного человека Марксом относится к ключевым моментам перехода от идеализма к старому материализму и в конечном счете к историческому материализму.

Положение о действительном человеке как субъекте не является простым абстрактным высказыванием, это конкретное единство диверсифицированности объективного исторического процесса, воспроизведенного в мышлении. Его научный уровень определяется уровнем изучения самих законов истории, ее объектов и субъектов. В то время Марксу пока не удается выйти на такой уровень, что весьма заметно в его подходе к взаимоотношениям между человеческой сущностью и производством.

Еще не сформировав собственной идеологии, в своих теоретических воззрениях он остается далек от полноты и завершенности. Его теория противоречива. С одной стороны, Маркс отмечает, что сущность человека складывается в ходе активного производства продукции, отвечающей человеческим нуждам. С другой – использует ее как критерий: «Наше производство было бы в такой же мере зеркалом, отражающим нашу сущность» (1974. Т. 42. С. 36). Такая постановка вопроса резко отличается от впоследствии выдвинутого Марксом тезиса о человеческой сущности, которая составляет в своей действительности всю совокупность социальных отношений.

Общественная связь объективна и неизбежна, ее существование не определяется человеческой волей. Маркс подчеркивает это: «От человека не зависит, быть или не быть этой общественной связи» (1974. Т. 42. С. 24). Однако ее характер и конечная форма (отчужденная или человеческая) обусловлены степенью, в которой она согласуется с человеческой сущностью.

Что есть отчужденное общество? По словам Маркса, «до тех пор, пока человек не признает себя в качестве человека и поэтому не организует мир по-человечески, эта общественная связь выступает в форме отчуждения». Следовательно, отчужденным является общество, в котором человек становится «отчужденным от своей собственной сущности» (1974. Т. 42. С. 28).

В отчужденном обществе «не человеческая сущность образует связь наших производств друг для друга» (1974. Т. 42. С. 33). Производство носит явный утилитарный характер, его цель – присвоение. Каждый производит для себя, а не для другого. То, что производит один, не связано напрямую с другим. Каждый видит в собственной продукции только свой овеществленный личный интерес и ничего более. Таким образом, производство здесь не служит человеку и обществу.

В конечном счете оно существует только для удовлетворения нужд. Продукт обязательно должен быть употреблен. Продукция производителя по определению является объектом потребности и желания другого человека. Однако то, что кто-то нуждается в продукте, не дает ему права распоряжаться им. Продукт не признает чужой потребности, равно как и человеческой природы, его признание распространяется лишь на другой продукт. Вследствие этого единственно верным считается только вещное, а не человеческое право. Так, продукты присваиваются посредством обмена. Человеческие связи и общение осуществляются через вещи, подавляются отношениями между ними. Сначала отдай и только потом бери – таков нерушимый принцип. По поводу этого Маркс замечал: «Единственно понятный язык, на котором мы говорим друг с другом, – это наши предметы в их отношениях друг к другу. Человеческого языка мы не поняли бы, и он остался бы недейственным; одной стороной он ощущался бы и сознавался бы как просьба, как мольба и потому как унижение и вследствие этого применялся бы с чувством стыда и отверженности, а другой стороной он воспринимался бы и отвергался бы как бесстыдство или сумасбродство. Мы взаимно до такой степени отчуждены от человеческой сущности, что непосредственный язык этой сущности представляется нам оскорблением человеческого достоинства, и наоборот, отчужденный язык вещных стоимостей представляется чем-то таким, что вполне соответствует законному, уверенному в себе и признающему самое себя человеческому достоинству» (1974. Т. 42. С. 35).

Таким образом, человек опустился до уровня материального орудия, средства. Для того чтобы завладеть чужим товаром, он должен сначала произвести собственный и наоборот. Люди рассматривают друг друга как инструмент и средство для производства того, в чем они нуждаются. В результате происходит обесценивание человека. Его ценность заключается уже не в самом человеке, а в том, чем он владеет: «Наша взаимная ценность есть для нас стоимость имеющихся у каждого из нас предметов. Следовательно, сам человек у нас представляет для другого человека нечто лишенное ценности» (1974. Т. 42. С. 35).

В отчужденном обществе не существует истинных человеческих отношений, есть лишь отношения между собственниками. Именно это специфическое обладание частной собственностью разделяет и объединяет людей. Всякий может приобрести особую собственность другого человека, только если откажется от своей. Возникающую при этом между двумя собственниками связь инициируют не люди, а специфическое свойство вещи, которой они владеют. Подтверждая свое право на нее, люди в то же время передают друг другу ее часть. Поэтому в таком обществе социальная связь двух собственников является следствием взаимного отчуждения частной собственности. Отчужденное имущество, которое люди присваивают себе, забирая его у других, – это результат чужого труда, а их собственный продукт отрывается от них и переходит во владение других лиц. Таким образом, каждый человек предстает как символ иной частной собственности, а отношения между людьми предстают в отчужденной форме вещных отношений.

Маркс сопоставил такое общество с истинным в его представлении. В «Конспекте» он философски резюмирует его особенности: «Человек отчужден от самого себя и общество этого отчужденного человека есть карикатура на его действительную общественную связь, на его истинную родовую жизнь; его деятельность оказывается в силу этого мукой, его собственное творение – чуждой ему силой, его богатство – его бедностью, сущностная связь, соединяющая его с другим человеком, – несущественной связью и, напротив, его оторванность от другого человека оказывается его истинным бытием; его жизнь оказывается принесением в жертву его жизни, осуществление его сущности оказывается недействительностью его жизни, его производство – производством его небытия, его власть над предметом оказывается властью предмета над ним, а сам он, властелин своего творения, оказывается рабом этого творения» (1974. Т. 42. С. 24).

Маркс критикует буржуазную политэкономию, потому что видит в ней апологию отчужденного общества, признанного здесь за норму. Эта наука рассматривает общественную связь людей и их родовую жизнь с точки зрения обмена и торговли. По ней человек от природы является собственником, а общество всегда было торговым. К примеру, Дестют де Траси считал, что общество – это ряд взаимных обменов. Адам Смит говорил: «Общество есть торговое общество. Каждый из его членов является торговцем» (1974. Т. 42. С. 27). Поэтому Маркс осуждает буржуазных политэкономистов за то, что они превратили отношения между людьми в вещные и, используя последние в качестве отправной точки, «эту отчужденную форму социального общения фиксировали в качестве существенной и изначальной и в качестве соответствующей человеческому предназначению» (1974. Т. 42. С. 24).

Если в отчужденном обществе нет места человеческой сущности, то в истинном все ей соответствует и организуется по образу и подобию человека и в наивысшей форме воплощает его характер как общественного существа. В нем человеческие связи больше не принимают форму денег, обмена, торговли; товар, принадлежащий одному, перестает быть силой, властвующей над ним самим и другими, символом эквивалента и начинает удовлетворять потребности общества как такового. Природа человека становится той связью, благодаря которой люди производят друг для друга: «Отчужденный язык вещных стоимостей» вымещается «человеческим». В «Конспекте» Маркс философски высказывается по поводу истинного общества: «Предположим, что мы производили бы как люди. В таком случае каждый из нас в процессе своего производства двояким образом утверждал бы и самого себя и другого: 1) Я в моем производстве опредмечивал бы мою индивидуальность, ее своеобразие, и поэтому во время деятельности я наслаждался бы индивидуальным проявлением жизни, а в созерцании от произведенного предмета испытывал бы индивидуальную радость от сознания того, что моя личность выступает как предметная, чувственно созерцаемая и потому находящаяся вне всяких сомнений сила. 2) В твоем пользовании моим продуктом или твоем потреблении его я бы непосредственно испытывал сознание того, что моим трудом удовлетворена человеческая потребность, следовательно, опредмечена человеческая сущность, и что поэтому создан предмет, соответствующий потребности другого человеческого существа. 3) Я был бы для тебя посредником между тобою и родом и сознавался бы и воспринимался бы тобою как дополнение твоей собственной сущности, как неотъемлемая часть тебя самого, – и тем самым я сознавал бы самого себя утверждаемым в твоем мышлении и в твоей любви. 4) В моем индивидуальном проявлении жизни я непосредственно создавал бы твое жизненное проявление, и, следовательно, в моей индивидуальной деятельности я непосредственно утверждал бы и осуществлял бы мою истинную сущность, мою человеческую, мою общественную сущность» (1974. Т. 42. С. 36).

В рассуждениях Маркса на эту тему содержится множество серьезных мыслей, в частности, о временном, историческом характере отчуждения, о том, что в условиях частной собственности человеческие отношения выражаются в форме вещных связей, что в истинном обществе целью производства является удовлетворение потребности. Таким образом, здесь еще в нечетких философских терминах выражено гениальное предположение о противостоянии двух общественных систем – капиталистической и социалистической. Однако в части оснований и методов это рассуждение еще не совсем научно и несет на себе заметный отпечаток фейербаховского гуманизма. На этом этапе Маркс еще не подозревал, что это не человеческая сущность опредмечивается в виде общественных отношений, а наоборот, отношения формируют сущность. С точки зрения производительных сил каждой эпохи любые социальные взаимосвязи – как отчужденные от природы человека, так и единые с ней, – возникают и существуют на рациональных основаниях. Разделение общества на отчужденные и истинные на основании критерия человеческой сущности не позволяет определить его научно и может легко уйти в область моральных порицаний.

Отчуждение при труде ради заработка. О деньгах и кредитах

В «Конспекте» Маркс дает предварительную характеристику отчужденному труду. На это сочинение, а также на первую рукопись из цикла «Экономическо-философские рукописи 1844 г.» (далее – «Рукописи») существуют разные точки зрения. Однако «Конспект» по содержанию главным образом представляет анализ в области производства всеобщих товаров (так называемый труд ради заработка) – в частности, исследование отчуждения труда, возникающего при переходе от натурального хозяйства к товарному производству. Здесь, как и в «Рукописях», затрагиваются отношения труда и капитала после того, как производство всеобщих товаров перерастает в капиталистическое производство, однако внимание на этом не заостряется. В «Рукописях», в отличие от «Конспекта», главная роль в описании отчужденного труда отводится буржуазии и пролетариату. С точки зрения истории и логики «Конспект» идет в одной связке с «Рукописями», он стал источником и теоретической подготовкой к их созданию.

В «Конспекте» Маркс часто пересказывает воззрения Джеймса Милля, но помещает их в теорию об отчужденном труде, который рассматривает как исторический процесс, постепенно развивающийся в ходе товарного производства и обмена.

Он считает, что в диком, неразвитом состоянии человек берет за производственный критерий объем своих непосредственных потребностей, то есть производит то, что напрямую удовлетворяет его нужды. Сверх прямой потребности люди ничего не производят, довольствуясь только непосредственно необходимым. Однако этот взгляд неполноценен. В действительности производственные

объемы определяет не спрос, который становится низким вследствие отсталости производства, хотя и оно обязательно испытывает на себе его обратное влияние. Однако в данном случае важен вопрос не о том, как диалектически проанализировать эти отношения, а о том, как Маркс изучает их с точки зрения отчуждения. Он считает, что когда спрос и предложение равны, непосредственной целью производства становится удовлетворение собственных потребностей, обмен товарами прекращается, вследствие чего исчезает отчуждение, при котором продукция трудящегося отрывается от него самого.

После появления прибавочного продукта ситуация начинает меняться. Хотя в грубой форме отчужденной частной собственности, то есть случайном обмене товара на товар, труд и является непосредственным жизненным источником трудящегося, его активной реализацией как индивида, излишки своей продукции он обменивает при этом на такие же у других людей. Получается, что через обмен труд частично становится источником дохода, что порождает трансформацию целей и природы трудящегося. Результаты труда перестают существовать только для удовлетворения нужд самого производителя, они «производятся как стоимость, как меновая стоимость, как эквивалент» (1974. Т. 42. С. 27). Формально прибавочный продукт производится, исходя из потребностей буржуазии и пролетариата, но фактически с помощью него и те, и другие присваивают чужую продукцию, стараясь завладеть как можно большим ее количеством.

Маркс видит в обмене общественные отношения, связь, но не между людьми, а между частной собственностью, в отношении которой происходит взаимное отчуждение. Взаимодополнение и взаимоудовлетворение, возникающие в результате такого обмена – не более чем фикция. Обмениваясь, люди грабят и обманывают друг друга. Поэтому Маркс подчеркивает, что общественная связь, проявляющаяся в виде бартерного обмена, противоположна истинной общественной связи. Он отмечает: «Обмен, или меновая торговля, есть <… > общественный, родовой акт, общественная связь, социальное общение и интеграция людей в рамках частной собственности и потому – внешний, отчужденный родовой акт.

Именно поэтому он и выступает как меновая торговля. В силу этого он вместе с тем является также и противоположностью общественному отношению» (1974. Т. 42. С. 26).

Если в случае взаимного обмена прибавочным продуктом отчуждение произошло только частично, то труд ради заработка – это уже полностью отчужденный труд.

Он служит не удовлетворению потребностей и не случайному обмену, а является производственной деятельностью, цель которой – осуществление обмена. Переход к труду ради заработка неизбежен. Нужды индивида многоплановы, а то, что он производит, – односторонне. Индивид не способен произвести все необходимое для себя, поэтому человеческий труд все больше и больше осуществляется ради заработка. Посредством продажи собственной продукции человек начинает добывать средства к существованию. Маркс в первую очередь изучает отчуждение, присущее именно такому роду труда. Он говорит: «В труде ради заработка заключено: 1) отчуждение и случайность труда по отношению к трудящемуся субъекту; 2) отчуждение и случайность труда по отношению к его предмету; 3) то, что назначение рабочего определяется потребностями общества, которые, однако, ему чужды, которым он вынужден подчиняться в силу эгоистической потребности, в силу нужды и которые для него имеют значение только как источника удовлетворения его непосредственных нужд, как и он сам имеет для общества значение только раба потребностей общества; 4) то, что для рабочего сохранение его индивидуального бытия выступает как цель его деятельности, а его действительная работа имеет для него значение только средства; так что он живет только для того, чтобы добывать себе жизненные средства» (1974. Т. 42. С. 27). Аспекты, которые Маркс здесь анализирует, связаны с четырьмя положениями об отчужденном труде, приведенными в «Рукописях», но вместе с тем отличаются от них. Они едины в базовых установках – воззрениях на труд, который является для человека свободным проявлением жизни, истинной, деятельной собственностью, наслаждением жизнью. Если его осуществляют ради заработка, он становится формой отчуждения, так как в нем не реализуются человеческие природные дарования и духовные стремления: он служит выживанию, получению средств к существованию. Труд ради заработка проистекает не из внутренней необходимости (врожденной любви к труду), а из случайных внешних потребностей (выживания). Поэтому для трудящегося он – не самонаслаждение, а мука. Эти идеи позже получили развитие в «Рукописях», однако там Маркс уже не делает упор на анализе противостояния между индивидом и обществом, формирующегося как результат товарного производства и обмена. В «Конспекте» описано, как индивид попадает в рабство к общественным нуждам (они, а не таланты и склонности трудящегося, определяют то, какой труд он выбирает и что производит), которые теперь становятся средством его существования. В «Рукописях» Маркс уже фокусируется на вскрытии антагонистических отношений пролетариев и капиталистов, на факте присвоения вторыми результатов труда первых.

В его рассуждениях об отчужденном труде ради заработка четко прослеживается влияние фейербаховского гуманизма: общественная связь, формирующаяся под воздействием товарного производства и обмена, противопоставлена человеческой природе. Однако их положительная сторона проявляется в том, что Маркс применяет диалектический метод для исследования экономического развития, описывает процесс перехода от натурального хозяйства к производству всеобщих товаров, а затем – к капиталистическому товарному производству. Кроме того, он рассматривает историческое развитие экономического отчуждения в процессе товарного производства и обмена, которые, в свою очередь, базируются на системе частной собственности. Таким образом, Маркс фактически стремится проследить истоки отчужденного труда.

Его концепция – теоретико-методическая основа, от которой он в то время отталкивался, изучая политическую экономию. Особенности этой философии проявляются в анализе денег и кредитов, предпринятом им в «Конспекте».

Маркс дает высокую оценку взгляду Джеймса Милля на деньги как на средство расчета, полагая, что тот очень удачно выражает всю суть явления в пределах одного понятия. Однако немецкий философ, не удовлетворившись таким подходом полностью, выводит из него отчуждение. По его мнению, сущность денег заключается, прежде всего, не в том, что с их помощью передается собственность, а в том, что они опосредуют человеческую продукцию. Когда деньги выступают посредником, это говорит о том, что труд и продукция людей предназначены не для удовлетворения потребности, а для финансовой выручки, и что деятельность общества превращается в денежный атрибут. Человеческие желания, действия и отношения с другими людьми попадают во власть денег, которые обретают статус настоящего божества. Именно это имел в виду Маркс, когда говорил, что в деньгах «обнаруживается всеобъемлющее господство отчужденной вещи над человеком» (1974. Т. 42. С. 28).

В отрывке из «Рукописей», в котором написано про деньги, Маркс придерживается той же позиции, что изложена выше, но дает ее в более развернутом виде. Он анализирует отчуждение с точки зрения денежных функций. В то время ему еще не удается всесторонне исследовать их многообразие. Он сосредотачивает свое внимание на функции денег как средстве обращения. С их помощью можно присвоить себе все что угодно; они превращают наши желания и потребности из замыслов в реальность. Без них человеческим желаниям никогда не суждено воплотиться. Потребность, подкрепленная деньгами, – осуществима, а та, в основе которой человеческая природа, – нет. Лишь они связывают потребность с требуемым, человеческую жизнь – со средствами к этой жизни. Таким образом, деньги, появившиеся изначально как средство (обмена), превратились в цель жизни человека, а обогащение – в жизненный ориентир. Свой конец есть у всего, кроме денег. Их мера – безмерность, количество – бесконечность.

Универсальная покупательная способность денег приводит к тому, что они переворачивают человеческие свойства и природные качества с ног на голову. Они способны превращать красоту в уродство, врага в друга, преданность в предательство, любовь в ненависть, зло в добро, раба в господина, глупость в ум и наоборот. Маркс отмечает: «Так как деньги, в качестве существующего и действующего понятия стоимости, смешивают и обменивают все вещи, то они представляют собой всеобщее смешение и подмену всех вещей, следовательно, мир навыворот, смешение и подмену всех природных и человеческих качеств» (1974. Т. 42. С. 150).

От анализа денег Маркс переходит к рассмотрению кредитов. Если посредническое действие финансов приводит человека к отчуждению, то, данные в долг, они, кажется, устраняют это отчуждение, возвращая доверительные отношения между людьми. Однако Маркс подчеркивает: «это лишь видимость преодоления отчуждения, возврата человека к самому себе и в силу этого к другому человеку»: в действительности кредит не только не снимает отчуждения, но и являет собой «гнусное и крайнее самоотчуждение» (1974. Т. 42. С. 21).

Богатые крайне редко ссужают бедных. Даже если такое случается, это не говорит о доверии между людьми. Для богача гарантией возврата долга выступают сама жизнь, способности и упорный труд бедняка. Смерть должника – наихудший исход для кредитора, поскольку она ведет к потере капитала и процентов. Поэтому в такой кредитной системе богач не рассматривает бедняка как человека, а оценивает его в деньгах. Точно также он дает взаймы другому богачу не оттого, что тот – человек, а потому что он богат и символизирует собой определенные имущественные ценности. Следовательно, кредит выступает посредником в обмене, теми же деньгами, только возведенными в совершенно идеальную форму.

Таким образом, деньги при кредитовании не исчезают, в них превращается сам индивид, заменяя собой в расчетах металлическую или бумажную валюту. Формально кредит возвращает средства расчета от их материальной формы к человеческой, но к человеку не как к таковому, а как к бытию того или иного капитала и процентов. Следовательно, в кредитных отношениях «материей, телом денежной души являются уже не деньги, не бумаги, а мое собственное личное бытие, моя плоть и кровь, моя общественная добродетель и репутация. Кредит вкладывает денежную стоимость уже не в деньги, а в человеческую плоть и в человеческое сердце» (1974. Т. 42. С. 22). Именно поэтому для подделки денег требуется материал, а чтобы получить обманом кредит, достаточно собственной личности. Человек превращает себя в подделку.

С точки зрения экономической науки произведенный Марксом анализ несет в себе немало серьезных идей. Маркс изучает отношения между частной собственностью, обменом и финансами, излагает вопрос о неизбежности порождения денег частной собственностью, рассматривает товарно-стоимостные отношения, определяет деньги «действительным существованием стоимости как стоимости» (1974. Т. 42. С. 19). Он также критикует монетаризм и взгляд на деньги, характерный для классической буржуазной политэкономии, полагая первый суеверием грубым, а второй – утонченным. Наконец, Маркс анализирует роль кредита в углублении антагонизма между собственниками и рабочими, между крупными и мелкими капиталистами. Однако поскольку он считает деньги и кредит отчуждением человеческой природы, то склоняется к их негативной оценке, не выясняя того положительного значения, которое имеют для развития общества товарное производство, обмен, деньги и кредиты.