Текст книги "Работа, секс, деньги. Повседневная жизнь на пути внимательности"

Вы не сможете коренным образом улучшить положение вещей, думая о том, что в прошлый раз вы поступили плохо, поэтому в этот раз должны вести себя лучше. Если вы сравниваете этот момент с предыдущим, то вообще не можете совершенствоваться. Вещи следует оценивать в контексте данной конкретной ситуации, и эта ситуация может действительно показаться вам мучительной. Если вы теряете контакт с ситуацией, она отвергает вас. Если вы находитесь прямо в ней, она принимает вас радушно и с готовностью. Вместе с тем, если вы безучастны к тому, что происходит, тогда ситуация отвергает вас, причиняя вам боль. Она может даже уничтожить вас. Так воздействует на нас «химия» ситуации. Если лекарство правильное, оно лечит вас. Если же лекарство неправильное, тогда оно отравляет ваш организм. Прямое взаимодействие – очень адресное, сфокусированное и направленное. Тем не менее оно помогает нам, в глубинном смысле, потому что мы не можем перехитрить подлинное положение вещей, не можем сжульничать. Мы вообще не можем изменить ситуации, пытаясь обойти их или подходя к ним с тыла. Так ничего не получится. Наш подход должен быть честным, прямым и очень точным.

Многие люди жалуются на обратную связь, или ответную реакцию мира. Некоторые люди могут подумать: «Если Бог есть любовь, то почему мне так не везёт? Я пережил череду неудач, хотя не убил даже мухи. Я скромный, добропорядочный гражданин и вообще хороший, богобоязненный человек – как же это могло случиться со мной?» Они могут рассуждать таким образом: «Иногда я задаюсь вопросом о том, а Бог вообще существует? Я размышляю об этом, но такие мысли – грех». Люди в самом деле задаются такими вопросами. После двух мировых войн появлялось много таких вопросов, потому что целая лавина несчастий накрыла, казалось бы, людей хороших, добропорядочных, верящих в Бога. Люди начали жаловаться на несправедливость своей судьбы. Однако справедливость, вообще-то, не базируется на соблюдении общих понятий добра и зла. Это гораздо более разумная и тонко настроенная система. Справедливость зиждется на мельчайших деталях вашего подхода к вещам. В каком-то смысле люди заслуживают свои болезненные или приятные ситуации, даже если это очень трудно принять[8]8
  В соответствии с буддийским воззрением о карме, или законе причинно-следственной связи, жизненные ситуации не возникают случайно, но обусловлены нашими прошлыми действиями, или кармическими причинами и условиями, которые приводят к той или иной ситуации. В следующей главе Чогьям Трунгпа говорит о том, как можно выйти из этого вечного цикла порождения дурной и благой кармы. Что касается большинства людей, то чаще всего мы пожинаем результаты прошлых действий и создаём семена для возникновения будущих условий. – Прим. ред.


[Закрыть].

Будду подверг критике один монах из его свиты: мол, Учитель мудр, но сострадания ему не хватает. Этот служитель, Лекпе Карма, провёл рядом с Буддой двадцать четыре года. Прослужив ему так долго, этот монах сказал себе: «С таким же успехом и я могу быть буддой, если все называют его Буддой. Между нами нет никакого различия, если не считать его спокойствия и системного подхода в оценке вещей». Это были единственные различия, которые он увидел между собой и Буддой. Однажды Будда сказал ему: «Ты умрёшь в течение семи дней». Монах не на шутку перепугался, думая про себя: «Иногда то, что говорит этот дьявол, сбывается». Он постился все семь дней для того, чтобы избежать каких-либо причин для болезни и смерти. На седьмой день он отправился к Будде, чтобы показать ему, что он живой и здоровый. Он ликовал. Но по дороге он внезапно почувствовал сильную жажду и выпил немного воды, которая оказалась ядовитой. Он умер на дороге, так и не увидев Будду и не доказав ему, что Пробуждённый сказал неправду.

Если вы буддийский учитель, то не всегда можете деликатно показывать, что к чему, потому что сама ситуация однозначна и неделикатна. Возможно, вам придётся сказать: «Ты умрёшь, в том нет и сомненья». Нет смысла говорить: «Ой, мне так жаль. Меня всё это ужасно расстраивает, но в течение следующих семи дней ты прикажешь долго жить». Я уверен, что Будда не утруждал себя выдумыванием разных обиняков и экивоков. Нет, он действовал как отражение, как чистое зеркало. Он говорил из своего истинного психологического состояния, а не пытался подложить соломки, что всё равно не сработало бы. По причине своей прямоты Будда был обвинён его монахом в том, что у него есть мудрость, но нет сострадания, что он знает всё, но не умеет сопереживать.

Мягкость в этой ситуации должна исходить от вас, а не от кого-то другого, привносящего её извне. Если кто-то влюбляется в вас, это ничего не даст, если сами вы не любите этого человека. Извне ничего не получится сделать. Вы должны быть в состоянии мягкости или открытости по отношению к ситуации; внешняя ситуация может действовать только как напоминание. Внешние ситуации могут действовать только как ориентиры. Это также верно для вашего отношения к духовному учителю. Учитель может рассказать вам только о том, где вы находитесь. Он не говорит: «Вот где ты находишься – значит, ты прекрасный человек» или «Вот где ты находишься – значит, ты ужасный человек». Это дополнение не поможет. Сообщение ограничено фразой: «Вот где ты находишься».

6. Настоящий момент в работе

Эго одержимо целью. С ним у вас всегда есть кто-то здесь, на этом конце, движущийся туда, к цели. Если вас захватила цель, объект или задача, поиск превращается в битву. Так всё духовное странствие превращается в битву, в вопрос надежды и страха. Проблема наличия цели – это выяснение того, что делать после того, как она достигнута. Смысл в том, что пока есть цель, есть и тупик. Это всё равно что получить степень доктора философии. Получив диплом, вы должны искать работу. Все дороги ведут в тупик, даже если эта дорога – шоссе. Какой бы большой ни была дорога, где-то она непременно заканчивается. В конечном итоге вы приезжаете к океану, и дальше дороги нет. Вы должны повернуть назад.

Духовный поиск должен быть бесцельным. В противном случае он перестаёт быть духовностью, потому что духовность безгранична. Впрочем, это относится ко всему в жизни, а не только к духовному пути как таковому. Деятельность бодхисаттвы представляет собой образец поведения без целеполагания эго, по крайней мере теоретически. В идеале бодхисаттвы – практикующие в традиции махаяны, которые дали обет помогать всем чувствующим существам, – сказали бы: «Я отрекаюсь от себя и вижу проблеск отсутствия эго. Отсутствие эго имеет гораздо более обширную территорию, чем я когда-либо предполагал. Оно распространяется на всех живых существ, насколько хватает пространства. Я буду помогать им всем». Как бодхисаттва, вы должны вот так широко смотреть на жизнь, культивировать абсолютное воззрение, идущее рука об руку с абсолютным чувством. Нет конца этой вашей безграничной уверенности в том, что вы спасёте всех живых существ, потому что вы также увидели бескрайность духовности. Она нигде не заканчивается, и нынешняя остановка тоже временная. В этом смысле они равны.

Можно подумать, это означает, что бодхисаттва просто работает на себя. Но нет, бодхисаттва просто работает там. Он всюду реализует потребности. Везде, где требуется помощь, он приходит на выручку. Существует реальное бескрайнее пространство. Бодхисаттва отождествляет себя с человеком, который нуждается в помощи, а не с самим собой. В этом весь смысл. Если вы помогаете другим людям только для того, чтобы пребывать в хорошем настроении – «Я хочу помогать людям потому, что хочу видеть их счастливыми!» – значит, вы просто развлекаете себя. Бодхисаттва же помогает другим людям потому, что им необходима помощь.

Бодхисаттва даёт обет спасти всех живых существ, но это не цель в относительном смысле. Бодхисаттва понимает, что его обещания оторваны от жизни. На самом деле исполнить их невозможно. Мы понимаем это благодаря мифической истории о великом бодхисаттве Авалокитешваре. Поначалу он вкладывал в свои слова буквальный смысл. Он дал обет: «До тех пор, пока я не спасу все шесть сфер бытия, я не достигну просветления». Он много и упорно трудился, чтобы исполнить свой обет. Он помогал живым существам и думал, что спас сотни миллионов страждущих. Потом он обернулся и увидел, что тех, кто продолжает страдать, куда больше, чем тех, кого он уже спас, и в этот момент его начали посещать сомнения.

Вначале, дав обет, он сказал: «Если у меня есть какие-то сомнения по поводу моего пути, то пусть моя голова расколется на тысячи частей». Этот обет сразу осуществился. Его голова начала раскалываться. Он испытал чудовищную боль смущения и не осознавал, что делает. Тогда, согласно этому мифу, Амитабха – великий будда сострадания – пришёл к нему и сказал: «Ты ведёшь себя неразумно. Этот данный тобой обет не следует воспринимать буквально. На самом деле ты дал обет безграничного сострадания». Авалокитешвара внял голосу разума и всё осознал. Благодаря этому пониманию он стал в тысячу раз сильнее. Поэтому у иконографического образа Авалокитешвары часто изображают двенадцать голов и тысячу рук. Дело в том, что если вы понимаете обет спасти всех существ мира буквально, то вы теряете его сакральность. Если вы способны увидеть, что сострадание относится к любой ситуации, тогда сострадание ваше становится безграничным. Вы вообще не пытаетесь достичь просветления, просто на определённом этапе вы обнаруживаете, что уже просветлены, потому что вы постоянно работаете в полную силу.

Вы понимаете, что путь – это также цель. Бодхисаттва вполне доволен путём, по которому он ступает. Путь состоит в том, с чем необходимо работать, и эта работа никогда не заканчивается, потому что наделённым чувствами существам нет числа, и мы должны работать с ними вечно. Это озарение наполняет вас неисчерпаемой энергией. Обет бодхисаттвы действительно является принятием энергии. Его смысл звучит так: «Я даю обет посвятить себя работе с этой безграничной энергией». Это обязательство работать сутки напролёт, денно и нощно, без устали. Не бывает бодхисаттв с неполным рабочим днём.

Когда мы говорим, что духовность должна быть бесцельной, это означает, что духовность распознаёт эту неограниченную энергию. Отсюда вы начинаете развивать ясное и точное понимание данного момента. Сейчас – это всё. Всё, что вы делаете в этот самый миг, есть всё – это и прошлое, и будущее, и настоящее. Таким образом, вы развиваете непоколебимую уверенность в том, что то, чем вы занимаетесь, правильно, благородно и абсолютно реалистично.

Например, невозможно заранее услышать музыкальное произведение. Когда вы слушаете музыку, то всегда слышите её в текущий момент времени. Вы также не можете изменить прошлое, музыку, которую уже услышали. Вы не можете сделать это, вы слышите музыку прямо сейчас. Настоящее – это великая вещь. Прошлое и будущее не могут существовать без настоящего. В противном случае, без критерия настоящего времени, они перестают быть прошлым и будущим.

Сейчас – это всё время, и оно безальтернативно. Всегда есть сейчас, неизменное сейчас. Формы прошлого и воспоминания о нём всегда связаны с настоящим временем. Будущее – это также ситуация, связанная с настоящим. Настоящее всегда своевременно, присутствуя в каждый следующий миг и помогая нам устанавливать связь с прошлым и будущим. Благодаря настоящему мы знаем, где мы находимся и, следовательно, то, как мы связаны с другими вещами. Конечно, к тому времени, когда вы попытаетесь связаться с ситуацией, реальное переживание уже уйдёт. Тем не менее всегда остаётся некая привязка к каждому последующему мгновению. С этой точки зрения выбор, который мы делаем, зависит от того, насколько точно мы располагаемся в настоящем мгновении.

Концепции приходят либо из будущего, либо из прошлого. Так получается, что они не оперируют в настоящем. Отсутствие концепций очень полезно и к тому же становится средством обучения, которое происходит прямо сейчас. Как только вы начали размышлять, этот момент уже прошёл. В настоящий миг вы скорее воспринимаете, чем обдумываете. Сейчас можно только воспринимать, а не мыслить. В то время, когда вы думаете о настоящем моменте, это уже реакция по размышлении. Она уже бесполезна. Так вы можете думать, что концепции из прошлого полезны, поскольку они дают ценные ориентиры для того, что мы делаем сейчас, но помогает и их отсутствие, а не только их наличие. В настоящий момент вы можете почувствовать, что движетесь туда-сюда, перемещаясь между прошлым и будущим. Однако в действительности есть только настоящий момент. Это единственная вещь, безальтернативный выбор.

Работа выполняется в настоящем. Этому мигу чужда беспечность и небрежение. Если вы воспринимаете это мгновение как оно есть, то всё всегда находится на своём месте. Если необходимо выбирать, то вы можете остановить свой выбор лишь на том, что есть сейчас, в этот момент. В некотором смысле вы можете чувствовать, что выбираете, но на самом деле вы не делаете выбор: он просто спонтанно возникает, потому что вы ясно видите ситуацию. Ясность исходит из настоящего момента. Все возможности небрежного выбора приходят из прошлого и будущего. Они чисто умозрительные.

Давайте поговорим о работе в более практичном ключе. Восприятие сквозь призму данного момента обеспечивает очень хорошую основу для нашего обсуждения работы. Давайте сначала посмотрим на некоторые из обычных подходов к труду. Например, имеет место импульсивный подход, когда вам хочется быть полезным для кого-то, и тогда вы встаёте и моете за них посуду. В этот момент вы стремитесь помочь. Чаще всего вы видите предстоящую работу как нечто, что вы должны выполнить. Это тяжкая повинность. Опять же, быть может, лучше вовсе что-то не начинать, но если уж начал, то следует сделать всё должным образом. Однако многие люди, успевшие погрузиться в рабочую ситуацию, начинают ставить своё дело под сомнение, спрашивая себя, действительно ли им следует участвовать в этом проекте. Это ослабляет сложившуюся ситуацию, в которой они уже находятся. Пока мы работаем и можем приносить пользу, мы должны воспринимать ситуацию как она есть. Вместо того чтобы паковать чемоданы и бежать, мы должны смотреть в лицо жизни. Даже если нам удастся убежать от одной ситуации, нам всё равно придётся найти другую. Всевозможные обстоятельства постоянно возникают, когда мы сталкиваемся с какой-либо работой.

Возможно, вам приходится вести домашнее хозяйство, или вы работаете в какой-нибудь организации. Когда вы выполняете какую угодно работу, возникает необходимость открыться и установить с ней связь. Часто необходимо открыть глаза на существующие проблемы во взаимоотношениях. Может возникнуть неопределённость касательно того, кто отвечает за домашнее хозяйство или кому вы подчиняетесь в организации. Вы можете поймать себя на том, что ждёте, когда какой-нибудь начальник укажет вам, что делать, или что вы пытаетесь не попадаться на глаза шефу, чтобы можно было работать поменьше. В любом случае у вас есть чувство «они» и «я».

Вы не можете избежать подобных ситуаций. Дома или на работе, или в любом сообществе, членом которого вы стали, вы убедитесь в необходимости труда и взаимопомощи. Даже если к вам, возможно, никто не подошёл, чтобы помочь в работе, вы пребываете прямо здесь в этот самый миг. Вы обретаетесь в этом пространстве. Вы дышите тем же воздухом, что и другие люди на работе или дома, и делите с ними кров. В этот момент у вас есть выбор: создавать неудобство или быть открытым. Этот выбор есть всегда и в любой ситуации.

Предположим, вы решили причинять людям хлопоты. Вы хотите хорошо провести время в этом месте, не работая. В результате вы так и поступаете, приняв эту установку. Вскоре вы обнаруживаете, что ваш подход даёт не совсем то, чего вам хотелось. Как только вы сказали: «Я просто хочу хорошо провести время и не заниматься никакой работой», в этом месте вам нигде не найти тихий уголок. Вас ни на секунду не оставляют в покое химеры из домохозяек, работодателей, надзирателей или попечителей общества. Рогатые и хвостатые, они постоянно гонятся за вами. Вы не знаете ни минуты покоя, если только не развили чрезвычайно искусную безучастность – полное наплевательство временщика, которому ни до кого нет дела.

Даже абсолютная безучастность требует некоторого вдохновения и интеллекта, а это, по сути, означает, что вы вовсе не толстокожий и бесчувственный человек. Эту бесстрастность должен поддерживать какой-то интеллект. А если есть интеллект, значит, будет и паранойя. Так что, похоже, доставлять хлопоты не особенно весело, даже если вы считаете очень увлекательным ничего не делать, а просто прохлаждаться и бить баклуши, играя роль калифа на час.

Конечно, другая альтернатива – это пытаться общаться и приносить пользу. Однако старание быть полезным, возможно, окажется не столь вдохновляющим. Вы подходите к кому-нибудь и говорите: «Что я могу сделать для тебя?» У одних это происходит естественным образом, а другим сделать такой шаг неимоверно трудно. Вы осознаёте, что слишком много думаете, и кажетесь себе гигантской головой на тонких ножках. Несмотря на это чувство неловкости, вы должны пытаться помогать.

Работая, вы сталкиваетесь с ещё одной ситуацией: с инсинуациями о том, кто с кем и во что играет. Могут возникать разные косвенные намёки на происходящие игры, но в то же время есть способ приспособиться ко всему этому. В целом работа с другими людьми основана на взаимоотношениях. Это вопрос не столько постоянного совершения полезной работы, сколько общения.

На самом деле не имеет значения, ходите вы на работу или ведёте домашнее хозяйство, являетесь секретарём или управляющим, или даже гостите в чьём-то доме или живёте в коммуне. Все эти ситуации связаны с общением. Все они представляют собой одни и те же проблемы во взаимоотношениях с окружающими.

Когда вы ищете работу, возникают всевозможные вопросы, например: «Смогу ли я пройти собеседование?» На встрече с работодателем вы пытаетесь выглядеть презентабельно; может быть, вы постриглись и сбрили бороду. Тем не менее правильная стрижка, гладкое бритьё, приличный костюм и отполированные ботинки – ещё не всё решение вопроса. Собеседование ставит перед вами более сложную задачу, чем всё перечисленное выше. Нужно понять, как установить подлинную связь с другими людьми и с ситуацией в целом. В действительности в любой области трудовой деятельности вопрос состоит в том, насколько тесно мы на самом деле умеем общаться.

Некоторые поступки и манеры сослуживцев могут вам претить. Вы можете обнаружить, что вы в конфликте с корпоративной культурой, конечным продуктом или всей атмосферой этого места. Несмотря на всё это, у вас остаётся возможность для общения и участия в рабочем процессе, поскольку вы кармически уже вовлечены с него.

Мы то и дело проверяем, всё ли у нас в порядке, пока мы ещё не освоились на новом рабочем месте. Неопределённость играет очень важную роль: вам неясно, кто вы и почему вы здесь. Мы постоянно спрашиваем себя: «Для чего я вообще здесь?» Затем мы пытаемся преодолеть своё замешательство и сделать шаг, который зачастую чреват паранойей, ведь мы очень хотим войти в круг и в то же время боимся быть принятыми в него, нам не терпится по-дружески поболтать с коллегами. Или, если нас недавно приняли в какую-то фирму на должность управляющего, мы хотим быть уверены в том, что мы полностью осведомлены о происходящем. Многое зависит от других менеджеров в вашей команде или даже от акционеров: в какой мере они доверяют и принимают нас, сколько мы получили приглашений на ужины и вечеринки? И чем больше мы их посетили, тем крепче наша уверенность в том, что нас принимают. Тем не менее весь этот подход основан на недоверии или паранойе.

На определённом этапе человек может, наконец, начать немного больше расслабляться и сходиться с людьми поближе, начать улыбаться им и обмениваться с ними непринуждёнными шутками. «Здорово, – думаете вы. – Я перешучиваюсь с ними». После того как вы начали расслабляться, вы можете осмелеть. Вы чувствуете себя поувереннее и можете теперь принимать осторожные решения – в дипломатической манере, если вам вообще свойственна дипломатичность. Вы пытаетесь представить свои идеи. Вы ещё больше отождествляете себя со всей рабочей обстановкой. Вы пытаетесь делать всё в соответствии с негласным кодексом этой корпорации, и все ваши решения продиктованы исключительно благими намерениями. Безусловно, вы крайне серьёзны в принимаемых решениях. Эти предложения, которые вы оглашаете, весьма дельны, они нравятся шефу. Постепенно вы становитесь ещё более расслабленным и всё менее застенчивым.

Теперь вы стараетесь снискать всеобщее расположение, но здесь требуется искусность. Если вы ведёте себя заискивающе, то в глазах ваших работодателей это может выглядеть подозрительным. Они могли бы заподозрить вас в дурных намерениях и составить о вас не лучшее мнение. А тем временем вы продолжаете смелеть. Вы делаете маленькие шаги. Вы начинаете потягиваться и зевать в присутствии людей. В этот момент вы ещё не ответили на свой вопрос о том, наладили ли вы вообще подлинное общение. Некоторые люди могут растягивать эту фазу отношений сколь угодно долго, даже двадцать лет, если они проводят это время в корпорации. Они продолжают использовать тот же подход, то есть остаются буквально параноидными типами. Они силятся поддерживать прежний образ – тот самый, который был у них на первом собеседовании. Они пытаются поддерживать преемственность образа, природа которого безжизненна и искусственна.

Вместе с тем более предприимчивые люди будут пытаться проникнуть в новые ниши. Они постараются сбросить маску, в которой когда-то предстали перед окружающими. Они будут пытаться решать на работе вопросы по существу в стремлении добиться той самой цели, которую они перед собой поставили. Поначалу они довольно церемонны, но потом расслабляются, после того как наконец-то научились отождествлять себя со своей конкретной организацией. И всё же, пусть они и достигли этого уровня, что-то до сих пор не так, чего-то не хватает. Настоящая работа даже ещё не началась. Вся эта ситуация является этапом подготовки. Что же представляет собой настоящая работа, которая должна, наконец, начаться?

Должно быть, у вас на работе складываются с коллегами все мыслимые виды взаимоотношений, и вы глубоко увлечены игрой, в которой участвуете. Предположим, однако, что вы хотите сблизиться с кем-то из другого отдела. Вы хотите получить от кого-то нужные вам сведения, но будет не так легко выяснить то, что вам необходимо узнать. Вы не можете просто послать этому человеку записку. Так дело не пойдёт. Вам нужно поговорить с ним по душам. И тут возникает неловкая ситуация. Вы приглашаете этого человека куда-то пообедать или прогуляться, а встреча проходит натянуто. Ему или ей – да и вам тоже – очевидно, что у вас есть какая-то задняя мысль, до поры скрытый мотив. Некоторых основных вещей до сих пор не хватает. Где магия? Чего же не хватает? Если бы вы знали это, то могли бы стать ядром всей организации. Вы могли бы стать очень востребованным и долгожданным человеком, ключевым звеном.

А не хватает чувства юмора, которое указывает на то, что вы в ладу с собой. Когда оно просыпается в вас, вы начинаете видеть радость взаимодействия с ситуацией. Когда я говорю о чувстве юмора, слушателям порой сложно меня понять. На Западе люди, как правило, смеются, только если вы проявляете грубость или цинизм. Люди не смеются просто оттого, что они видят смешную сторону ситуации. Когда вы смеётесь, окружающих может охватить панический страх: мол, над ними смеются, вы высмеиваете их. Я не говорю о юморе такого типа или о том юморе, который используется для придания комизма напряжённой ситуации, чтобы разрядить её. Я говорю о естественном, основополагающем наслаждении и ликовании.

Весь спектакль, участником которого вы являетесь, восхитителен. У каждой его сцены есть индивидуальные качества и особенности. На самом деле ситуация, в которой вы находитесь, уникальна. Если бы такую ситуацию следовало создать намеренно, никто всё равно не смог бы этого сделать. Спонтанный юмор может возникнуть только при любовании ситуацией как уникальным произведением искусства. Эта ситуация действительно прекрасна. Когда вы по-настоящему наслаждаетесь, работая где-то, вы видите уникальность своего труда, пробуждающую ваше чувство юмора. С этого момента ваша работа будет становиться творческой, и вы будете очень полезны для фирмы, организации, общества или иного образования в этом роде – может быть, даже для центра медитации. Вы видите комичность ситуаций. Это очень здоровое взаимодействие, игра внутри рабочей среды самопросветляюща.

Именно поэтому нам нужно работать. Кажется, что такая ценная ситуация вообще не может возникнуть для нас, если только мы не погрузим себя в дисциплину рабочего процесса. Дисциплина означает погружение в то, что происходит. В буддийских писаниях примером нашего тяготения к дисциплине стали лебеди, естественным образом устремляющиеся к воде, и грифы, столь же естественным образом слетающиеся на падаль. Иначе говоря, мы должны погружаться в ситуации, с которыми сталкиваемся в жизни. Мы должны приобрести умение сродниться с ситуацией, иначе мы не получим доступ к её возможностям. Для того чтобы осознать радостный дух ситуации, мы должны принять в ней участие. Мы должны по-настоящему прочувствовать всю эту ситуацию, ощутить каждый её нюанс. Тогда мы сможем установить правильную связь с реальной работой, которой занимаемся. Затем взаимодействие со всеми этими нюансами естественным образом станет эффективным и плодотворным.

Опять же, для этого требуется некоторое чувство юмора, связанное с уже достигнутой открытостью и умением увидеть всю ситуацию как она есть. Если тот, кто принимает участие в происходящем, не умеет подняться над ситуацией, значит, он не проживает каждый её эпизод. Даже если какой-то человек лишь стоит у двери и досматривает посетителей, заходящих в здание, даже на такой неинтересной и рутинной работе человек должен смотреть на вещи широко.

Он должен питать чувство глубокой духовной сопричастности к самой природе этого учреждения. Чем лучше человек сможет проникнуться всей его атмосферой так далеко от центра, на пороге офисного здания, тем лучше он сможет увидеть, что необходимо для того, чтобы выполнить свою работу. Его работоспособность значительно возрастёт. Это не означает, что он будет пытаться произвести впечатление на людей, просто он будет видеть то, что нужно делать. Вы можете быть привратником или выполнять какую-нибудь скромную работу, такую как опорожнение пепельниц или протирка столов; тем не менее столь простое занятие становится всем. Пока у человека будет сохраняться всеобъемлющий взгляд на вещи, паранойи, о которой мы говорим, не будет.

Когда у вас проснётся чувство юмора в рабочей обстановке как она есть, вы научитесь устанавливать связь со всеми человеческими ситуациями вокруг вас. Каждый человек уникален. Я не хочу этим сказать, что есть только один Джон Браун, который родился в 1967 году, и именно это делает его единственным и неповторимым. У каждого человека есть свои особенности и собственный способ подать себя, что красиво и по-своему окрыляет. Вдохновлять вас не обязательно должен только ваш стиль; любой способ выражения бытия может быть вдохновляющим. Если вы вращаетесь в каком-то обществе, то оценка стилей других людей может породить прекрасное чувство принадлежности к сангхе, чувство общинного родства. Все мы вступаем в процесс обучения с нашими собственными способами выражения, с нашим привычным укладом жизни, с нашими личными воззрениями, и всё это придаёт шарм течению жизни, участниками которой мы являемся. Если мы не в состоянии работать с ситуациями таким образом, значит, мы упускаем драгоценные возможности учиться и развиваться.