Текст книги "О российской истории болезни чистых рук"

152

Российская интеллигенция сколь безнадежно же тяжко трудилась, возводя себе новый дом, однако вот начала она его стоически строить… как есть более чем до чего непосредственно с крыши.

И это как раз она мысленно и создавала себе в нем, те самые наиболее праведно-идейные райские условия, при которых ей жить уж далее станет, куда этак явно до чего поболее значительно лучше, и весьма ведь непременно до чего всецело достойнее.

И при всем том она сколь искренне посчитала, что весь тот простой люд будет никак и близко совсем незатруднительно заставить разом еще снять с себя лапти, ну а затем, пусть и со всем тем осатанелым кряхтением более чем незамедлительно нацепить и впрямь до чего вот хорошо накрахмаленные белые воротнички.

Поскольку, видите ли, весь тот их нынешний азиатский вид был для чьей-либо насквозь пропитанной европейским лоском души, уж совершенно так никак вовсе-то неприемлем.

А как раз потому все те горепросветители согбенных и невежественных масс, до чего самозабвенно и яростно захотели буквально-то силой лишить Россию всего ее доселе прежнего азиатского облика, тем лишь поболее явственнее ее, обрекая на неистово дикое противоречие между ее новым камзолом светского общества, и старыми мужицкими лаптями ее крестьянских ног.

153

И уж, поскольку все то, так называемое, старательно и безупречно, выверенное новое – это разве что, как правило, до чего слегка лишь внешне чисто наспех переиначенное продолжение всего того старого и прежнего вся прекраснодушная интеллигенция, едва семеня ногами, пассивно и побрела фактически в ту же самую извечно прежнюю степь.

Причем все это разве что только из-за того, что там ей жить явно вот показалось сколь и впрямь краше, да и вполне существенно повеселей.

В повести Чехова «Степь Егорка ехал в безоблачно иную новую жизнь, оставив ту прежнюю навсегда далеко позади.

Этак-то многие из своего старого уездного гнезда, вырвавшись, тут же вот полностью напрочь, про него раз и навсегда попросту забывали, словно бы то был страшный, дурной сон.

И в точности об этом до чего еще размашисто и озорно пишет писатель Алексеев в его весьма же довольно-то на редкость занимательном романе «Рой».

«Вот и плохо, что не был! – отрезал Вежин. – Совсем от дома отбились. На Стремянку вам чихать. Ты хоть и профессор, а не забывай, где родился и вырос!

Больно уж скоро родину поменяли…»

154

И этак-то само собою сколь невозмутимо и крайне невзрачно именно что на редкость сколь скверно оно уж до чего еще разом явно и выглядит…

Поскольку когда кто-либо напрочь забывает обо всех тех сколь еще истинных своих истоках, то при этаком никак неправом раскладе, обязательно ведь буквально-то разом вовсе из ничего полностью сходу затем и возникнет довольно строгая необходимость, найти бы себе некую ту принципиально иную сладостно воображаемую изначальную суть.

Белые ли звезды из романа Ефремова «Час Быка» или «Западную Европу» то вот совсем не столь оно, собственно, важно.

А между тем действительно чего там и вправду вспоминать про все то свое совершенно убогое детство, в провинции, коль скоро удалось из нее вырваться во все то великосветское общество?

Ну а с чего это, собственно, вообще, так или иначе, разве что уж только еще повелось?

А между тем – это именно Чехов, и попытался вырвать со всеми корнями всю российскую глубинку, дабы посильно поближе ее затем и приблизить к Москве, его пьесы буквально сквозят этим его искрометным желанием, да только чего во всем том, было, толку, коли от обыденной почвы отрываются, одни люди поистине образованные?

Может и впрямь от всего того простому народу хоть сколько-то жить тогда станет более чем непременно уж без тени сомнения всецело ведь явно так на редкость совсем многозначительно проще?

Хотя, конечно, в сущее оправдание писателю Чехову, можно, как есть весьма навязчиво без конца и края истинно уж вальяжно и бездумно и впрямь-то до чего проникновенно глаголить…

Этак-то с той самой более чем невозмутимо надменной миной и впрямь совсем ведь беспрестанно вещая, собственно уж о том, что тот самый достопочтимый Антон Палыч Чехов и вправду всем своим сердцем пламенно любил свой народ.

И надо вот с какой это чисто необъятной человечностью, он всесторонне проникновенно описывал весь его нисколько неброский житейский быт.

Да еще и никак нельзя не учесть всю ту вовсе неизменно уж свойственную ему легкую иронию, так и искрящуюся из его мудрых глаз…

Да – это правда как раз-таки эдаким на редкость всесторонне благоприятным образом и обстояли некогда все те более чем безупречно славные наши дела.

Однако речь тут только лишь и могла идти разве что о том довольно-то пока ином Антоне Чехове, из-за всех своих сил всячески еще сопротивлявшемуся расхолаживающему воздействию на его мозг почти неизбежно летального (тогда) туберкулеза.

155

Хотя при всем том было бы явственно уж необходимо сходу так разом заметить, что история всего мира, и прежде всего России вполне еще могла бы узнать совершенно иного Чехова, отчаянно борющегося с черным мором большевизма, если бы, конечно, не эта его весьма уж действительно страшная по тем временам болезнь.

Легкие, они у всех и каждого в точности одни и те же, а палочке Коха безо всякого намека на малейшую осознанность полнейше ведь наплевать, чьи они истинного гения своей эпохи или, какого-нибудь полного недоумка!

И в тот самый момент, когда объем действующих легких постепенно начинает довольно так резко сокращаться, мозг попросту разом перестает получать достаточное количество кислорода, а значит, и функционировать по-прежнему он уж окажется ведь явно физически не в состоянии.

Вот и впрямь как есть, этак оно нечаянно совпало оно некогда по времени – личный недуг великого гения Чехова, приключился именно в ту на редкость эпохальную эру чисто всеобщего российского вовсе-то совсем необычайно удушливого безверия.

А ко всему прочему, то еще и были времена донельзя беспардонно цепкого желания во что-нибудь эдакое беспримерно светлое буквально сразу истинно же беззаветно всем-то пылким сердцем сходу поверить.

156

И одной из истинно ведь первостепенно важных ко всему тому наиболее конкретных, побудительных первопричин и стала именно та сколь еще многозначительно явная и чисто на редкость полностью уж критическая неразборчивость в средствах по достижению своих целей всецело свойственная довольно многим российским мыслителям.

А заодно и было им никак не в меру всегдашне свойственно из-за всех своих сил в том еще безумном темпе наскоро же поторопиться за один лишь какой-либо жалкий год (или десятилетие) полностью сходу раз и навсегда переделать всю Россию на тот самый сколь непревзойденно всеобъемлющий европейский лад.

А между тем те на редкость полноценно реальные, быстрые, словно вихрь  положительные изменения во всем обществе в целом, по всей своей сути, никак уж именно что принципиально вовсе-то никак невозможны.

Да вот зато на фоне всяческих восторженных иллюзий, и возникает порой вполне подходящая почва для беспочвенной веры во всяческие идеалистические сказки, словно стрелка компаса ориентированные в то самое несбыточно светлое грядущее, что будто бы вскоре будет счастливо достигнуто путем сущего разрушения тех якобы вконец отживших свой век тюрем и дворцов…

А между тем в тот сколь ярко освещенный молнией великого прозрения единый миг никому не уничтожить весь тот сколь давно будто бы всему и вся полностью обрыдший старый уклад ныне никак не прежней и вконец якобы полностью же одряхлевшей жизни.

Да и вообще всему тому до чего еще ярко новому нужно бы давать дорогу с той самой крайне же великой осторожностью, во все глаза при этом весьма и весьма старательно присматриваясь к его направленности, фактической сути и бытовой профпригодности.

Поскольку и близко не бывает подобного рода волшебных палочек при помощи, которых и вправду, затем ведь окажется возможным – одним-то взмахом раз и навсегда сколь безупречно разрешить все те за многие и многие столетия, довольно этак давно поднакопившиеся проблемы, а еще и в том самом безупречно наилучшем их виде.

157

И, кстати, поболее всего на редкость затхлого и несуразнейшего зарождается именно в кулуарах светских бесед людей сколь беспредельно так совсем неоглядно далеких от всяческой настоящей серой реальности, но при всем том трезво мыслящих разве что об одном токмо добре, и ни о чем, собственно, более существенном и крайне-то всецело разнообразном.

Мысль о всяком донельзя великом социальном зле и всех препятствиях им беспрестанно людям чинимом, вызывает в их душах одну лишь явную скуку, а также и самое неистовое желание сколь резво бы перепрыгнуть в светлое завтра на некоем ими весьма спешно оседланном гнедом коне всегдашне единственно верной и наивысшей социальной справедливости.

Они на редкость вдоволь витают в облаках всего того абсолютно абстрактного, зато никак не в меру до чего еще совсем уж вовсе ведь нескромно донельзя так блаженно идейного.

И это при том, что этот мир попросту переполнен чудовищной скверной серой обыденности и вымести ее за порог, можно будет, только-то фактически полностью уничтожив все в нем живое, либо медленно и плавно преобразовав черное в белое без излишнего насилия и самого яростного его переплавления в доменной печи чудовищных социальных потрясений.

Поскольку, да может и существует некое, то блистательно чистое и на редкость очаровательно сказочное начало, что и вправду само собой весьма многозначительно разом во всем готово к полностью вот иному обеспечению широкой общественной жизни.

Да только нынешняя вполне конкретная реальность, чисто же сходу преобразовав все сладкие иллюзии в одну лишь туалетную бумагу, и спустит их всех в самом непотребном виде прямиком в канализацию.

Правда, конечно, коли и впрямь-таки, было бы нечто подобное, куда полноценнее применимо ко всей той нисколько не праздничной, а скорее наоборот чрезвычайно же однотонно серой и унылой действительности, то вот как раз именно тогда и оказалось бы совсем во грех всему тому довольно-то искренне никак не возрадоваться.

Но что поделать, если жизнь тверда как камень, а все хрустально светлые мечтания разом так вдребезги разбиваются об ее неумолимо жесткую и бугристую поверхность.

И вот эти самые чертовски острые осколки только лишь ранят и ранят до чего только многие людские сердца…

Причем это надо принимать во внимание и хотя нечто подобное горько и обидно, но отрицание истинных реалий всего того окружающего нас мира лучшее нашу жизнь точно ведь явно так нисколько не сделает.

Однако все – это, как и понятно один лишь и только крайне низменный подход, а величайшая светлая радость для всякого того или иного высокого душой интеллектуала фактически ведь неизменно заключена как раз-таки в умении облачать отдельные радужные блики грядущего в одежды беспросветно серой нынешней повседневности.

Причем все это очень даже внешне довольно впечатляюще и эффектно, хотя и крайне вот до чего совсем безалаберно разом уж сходу подстраивать всякую ту житейскую быль под лучи света до чего небесно чистого и прекрасного далекого завтра.

И уж это как раз именно благодаря данным устремлениям искренне, так и витающих в облаках высоких душ весь тот сколь еще чудодейственный рассвет свободной творческой мысли в России, затем и зацвел красной плесенью, изойдя слезами восторженного безумия.

Глумливо бахвалясь по поводу, как всегда лишь некогда сколь явственно вполне ведь полностью должного грядущего осуществления каких-либо донельзя досужих планов по сколь значительному улучшению в долгих веках совсем уж никак незыблемых общественных отношений дьявольски хитрые демагоги и создали тот доподлинный рай, однако, именно ради своих собственных личных нужд.

То есть, для всего того на редкость огромного пространства шестой части суши и был вот без году неделя действительно созданы условия для сущего ада вместо наобещанного рая, зато та весьма маленькая новая элита и получила же право наслаждаться чисто райским бытием.

Причем поскольку право это присвоено ею было вовсе ведь совсем незаконно, то и все население следовало держать в самом беспрестанном страхе, при этом еще и, культивируя чистую и светлую любовь ко всем тем его чудовищным поработителям.

158

Ну а как раз-таки во имя настоящей и явственно зримой пользы общества всех простых людей и следовало всецело же разумно всячески до чего ответственно сходу, и приобщать ко всем, тем на редкость обыкновенным вещам, а не придумывать им некую празднично светлую нисколько и небывалую, чисто трафаретную общую сущность.

Поскольку единственно тут праведным было бы весь же народ исключительно так медленно и упорно довольно-то здраво самым  тщательнейшим образом именно что как есть весьма верно разом и подготавливать ко всем тем многозначительно благим и вполне разумным чисто житейским переменам.

Политика и народ действительно уж хорошо и всецело приемлемо сочетаются только-то в случае самой явной и острой надобности лечь бы костьми, дабы защитить все свое родное отечество.

А во всякое мирное время довольно многих людей явно бы надо разве что только еще как есть полноценно суметь, как следует по возможности разом только уж отогреть и накормить.

И только лишь затем сколь осторожно и ласково, но никак не воинственно, и можно уж будет вполне преступить к самому так постепенному  взрыхлению почвы внутри всякого того ни для каких зрелых дум и близко пока не дозревшего сознания.

Причем со временем до чего позитивно улучшить всю нынешнюю породу людей будет возможно, только лишь, коль скоро будут значительно улучшены все те предельно простые условия всего их чисто уж житейского существования.

Причем абсолютно никакими воззваниями этого сделать было и близко так нисколько вовсе вот совершенно нельзя.

159

Хотя мысленно и впрямь благополучно переиначив все, то издревле само по себе навеки едино имеющееся мироздание люди светлого, но крайне при всем том откровенно недалекого ума сколь поспешно и устроили свадьбу феи наилучших намерений с похотливым и злобным дворовым кобелем, что доселе только-то всячески бесновался на своей короткой цепи…

Да и вообще все те немыслимо окрыленные чистым и небесным благом веяния исключительно ведь безрадостно всячески лишь потворствовали вконец этак безнадежному раздвоению души российской интеллигенции, что и без того буквально-то всегда неизменно парила промеж действительно допустимого и всего того обезличенно аморфного и ирреального.

Но при всем том в чьих-то глазах имело нечто подобное самую конкретную и законченную форму, а потому и было оно чисто до одури сияюще прекрасным во всей своей наиболее ближайшей перспективе явно лишь только затем некогда грядущего фактически уж всеобщего блага и счастья.

Причем источник, бьющий ключом из самых потаенных недр духовности, явно ведь вполне дозволяющий мыслить именно подобным образом, сколь неотъемлемо находился где-то там, в светлых сумерках зарождающихся идей, которым между тем для их праведного и чисто логического усвоения сколь неотложно потребовалось бы еще всячески продуманно хоть как-либо придать более-менее подходящую форму.

160

Ну, а воинственно кликушествуя обо всех тех отчаянно на редкость разом еще и выпячиваемых недостатках всей той извечно серой дореволюционной действительности – российская интеллектуальная знать этак настойчиво и зазывно и впрямь уж явно приглашала ко всему тому последующему управлению страной именно ту совсем нищую духом помпезную праздничность.

Ну а та как-никак и была именно тем до чего еще более чем наглядным образцом всего того истинно наиболее отвратительного и воинственно вульгарного.

Да и вообще все эти новые большевистские вожди были священными жрецами совершенно уж во всем до чего явственно лютой асоциальной подлости.

Но при этом возникли этакие кровавые идолы чудовищного безвременья вовсе-то никак не на пустом месте.

Поскольку всему тому до чего еще неожиданно вздорному их появлению на политической арене явно вот предшествовало сколь непомерно бурное буйство фантазии людей, живших в светлом завтра, а совершенно невзрачное сегодня они попросту именно разом уж собирались сжечь в очистительном пламени осатанелого нигилизма.

А между тем от всего этого явно шел до чего едкий и тухлый запашок ныне сколь наспех возрождаемого былого язычества.

А Чехов и был одним из тех, в ком на фоне личностной тяжкой трагедии, а именно совсем неминуемого грядущего конца, именно что разом сколь явственно и ожил язычник истово верующий в левую идеологию, причем в точности как те довольно далекие его предки действительно некогда иступлено верили всем своим деревянным божкам.

Можно подумать, что то, о чем он более чем невозмутимо и рьяно пишет в его повести «Моя жизнь» на наш сегодняшний день и вправду на деле выглядит хоть сколько-то и впрямь вполне принципиально иначе.

«Да, пусть я виноват, – сказал я. – Сознаю, я виноват во многом, но зачем же эта ваша жизнь, которую вы считаете обязательною и для нас, – зачем она так скучна, так бездарна, зачем ни в одном из этих домов, которые вы строите вот уже тридцать лет, нет людей, у которых я мог бы поучиться, как жить, чтобы не быть виноватым? Во всем городе ни одного честного человека! Эти ваши дома – проклятые гнезда, в которых сживают со света матерей, дочерей, мучают детей… Бедная моя мать! – продолжал я в отчаянии. – Бедная сестра! Нужно одурять себя водкой, картами, сплетнями, надо подличать, ханжить или десятки лет чертить и чертить, чтобы не замечать всего ужаса, который прячется в этих домах. Город наш существует уже сотни лет, и за все время он не дал родине ни одного полезного человека – ни одного! Вы душили в зародыше все мало-мальски живое и яркое! Город лавочников, трактирщиков, канцеляристов, ханжей, ненужный, бесполезный город, о котором не пожалела бы ни одна душа, если бы он вдруг провалился сквозь землю».

161

И провалилось же в тартары все то старое, прежнее житье-бытие, да только вот она незадача – ярое социальное зло лишь тем более при всем том сколь еще чрезвычайно самим собой возгордилось, а потому и предстало все то, будто бы навеки действительно прежнее в истинно новом безыскусно и отъявленно разудалом виде.

И наиболее тут главное как раз-таки именно в том, что ранее никому и в самом страшном сне… ничего подобного бы и близко никак совсем не привиделось.

И, кстати, во всей той российской глубинке и сегодня, как и века, назад точно ведь также более чем неизменно по-прежнему уж так и попахивает в точности, тем и близко-то никак не прошлым промозгло серым прозябанием.

Но тот же Чехов, между прочим, мог бы и до чего явно капнуть несколько поглубже, поскольку главная беда всегдашне как есть, заключена именно в круговой поруке, а вовсе не в людях, которых надо бы никак не ругать, а только лишь всячески до чего еще вполне старательно развивать умственно и душевно.

И сколь, то весьма и весьма вот неотъемлемо яснее ясного, что это как раз-таки на почве личного своего большого невезения, Антон Чехов попросту на редкость всеобъемлюще мощно сгущает черные краски.

А между тем не будь столько необычайно мужественных и достойных той самой наивысшей похвалы людей посреди населения всей той российской глубинки и чего уж это со всем этим миром тогда непременно еще более чем явно случилось в результате всего того совсем вот нисколько неудержимого гитлеровского нашествия?

В середине прошлого 20 столетия всему человечеству исключительно уж донельзя же ослепляюще яркой полярной звездою так и светила извечная кабала более чем добротно и верно скроенного фашизма.

И кабы на ту до чего отчаянно суровую борьбу с проклятыми фашистами не поднялись бы все как один славные выходцы как раз из этаких маленьких городков…

Ну и никак вот оно тогда не иначе, а вся та славно и невозмутимо ныне благоухающе просвещенная Европа, до сих самых пор и оставалась бы под невероятно грубой тяжестью тевтонского сапога.

Причем до чего всеобъемлюще тяжек, он бы затем оказался для всякого того, у кого в груди бьется сердце, а не просто мощный насос по сосудам сколь еще беспрестанно туда-сюда кровь более чем невозмутимо же перегоняет.

Да и национальный вопрос тут никакого существенного значения вовсе-то и близко совсем не имел, этнических немцев тоже ведь в концентрационные лагеря буквально пачками отправляли, причем подчас не за такую уж и большую и существенную провинность.

Ну а что, так или иначе, вообще могло быть касаемо всей той до чего откровенно приземленной российской самобытности, то это как раз именно в ее осатанело блеклый быт «светлые идеи» лишь сколь еще на редкость поболее всяческой той до чего искристо злющей темени безумно вот основательно разве что лишь понагнали.

Ну а как раз-таки, поэтому ее все те лет сто и надобно будет голыми (и никак нисколько не чистыми) руками всем тем разноликим миром довольно-то постепенно ведь всею силою, затем явно вот из гиблой тьмы веков всячески еще извлекать.

162

Дай только Бог, и будут это некогда делать явно уж как-никак принципиально иначе, а именно совсем не с тем до чего беспричинно безжалостным обличением, да и с тем чрезвычайно донельзя речитативно обильным самобичеванием…

Нет, уж и впрямь-то весьма продуманно свершать подобного рода благие деяния до чего непременно бы надобно разве что только силами исключительно, как есть донельзя насущного народного просвещения.

Ну, а еще и более чем конкретно взвешенным и пошаговым очищением всей социальной среды от сколь всегдашне крайне непритязательно имеющихся в ней вековых язв.

А как-либо иначе ничего существенного, ну никак и близко не добиться!

Простые люди равнодушны ко всем душевным изысканиям и политическим трениям, их можно сбить в кучу, но ясное дело, что никому не удастся заставить их идти верною дорогой к тому издали сияющему свету даже и в чистой теории никак небезупречно праведных истин всеобщего-то коренного преображения той будто бы ныне убогой действительности.

И это также естественно, как и то, что совсем никому и близко не стоит будить медведя во время его зимней спячки.

И главное само понятие частной собственности ясно даже любому животному не то, что всякому человеку.

А безумно яростно так и сметая целые горы чисто буржуазных аргументов, а уж в свете того попросту начисто совсем отрицая саму суть частного владения и создаются затем условия, дабы было весьма надолго полностью утрачено самое элементарное право всякого человека на его жизнь и свободу.

А действительно лучше людское существование можно будет сделать только созидательными путями, а насилие, а в том числе и кровавое насилие может стать чем-либо правым и крайне обязательным лишь в случае если кто-либо и вправду попытается сделать эту и без того беспросветно унылую жизнь только лишь еще весьма значительно хуже.

Но всякие доброхоты обо всем этом мыслят совершенно уж вовсе иначе, поскольку им как есть более чем вполне надобно совершить именно тот героический подвиг, массово сдвинув массы в сторону весьма значительно лучшего и куда поболее светлого их грядущего бытия.

Да и мало того на редкость существеннее и значительнее преобразовать нынешние скверные реалии (в их понимании) им и вправду, как есть еще должно будет широко ведь и довольно же ответственно опираясь именно на нечто более чем искрометно блестящее и вопреки всему тому стародавнему прежнему – восторженно светлое.

И это именно так поскольку взамен всему тому бесконечно унылому и навек всем давно нынче безмерно опостылевшему само собой разом пришло нечто и впрямь сколь еще многозначительно на редкость явно иное.

И именно подобного рода светлыми мыслями Чехов в поздние годы своей жизни как есть наяву беспрестанно и бредил, а потому и заразил он довольно многие умы всей той своей до чего еще необъятно широкой общественной чахоткой…

163

Автор никак не умаляет и не принижает его великий писательский дар, но между тем, то ведь сколь уж абсолютно совсем безоговорочно ясно, что это он и есть один из ярых буревестников кровавого безвременья большевистской революции.

А тот же Сергей Алексеев к ней никак вовсе не призывает, а орет в уши людям, опомнитесь, взгляните-ка на себя!

Но тоже речь тут более чем явно идет только об Алексееве до 1993 года, а затем он стал полностью донельзя иным, совсем этак всецело никчемным же человеком.

На почве безнадежно слепого животного страха пред родной российской властью, да и в свете истинно на редкость весьма доходчиво же вкратце ему до чего еще красочно наобещанных тяжелых репрессий, в нем и произошло то самое, как есть доподлинно полное духовное перерождение.

И вот с тех пор он и стал до чего безоговорочно и впрямь-то более чем сговорчиво пополняющим все то «людское пустоголовье» бесславным писакой и совершенно же праздным зрителем всех так или иначе происходящих в его стране исторических событий.

Ну, а еще одной из тех совсем вовсе так немаловажных причин всему уж тому до чего разом так поспособствовавших стало также и то, что его буквально заел довольно давно поднакопившейся в его душе тот еще самый окаянный антисемитизм.

И ведь все это как-никак, а случилось явно и близко не сразу, а только потом после до чего еще серьезнейшей жуткой встряски…

Ну а действительно главным поводом для всего того безумно смелого перехода от надрывно страстного обличения зверств власти минувшей к сколь явственно никак неосторожному описанию зверских преступлений власти нынешней были именно те исключительно разнообразные аспекты слишком-то кое-кем вполне искренне и впрямь никак этак совсем вовсе ведь неправильно понятой свободы.

И это как раз из-за всего того и погиб поэт, певец и композитор Игорь Тальков.

А между тем разрешили сколь и впрямь уж еще заливисто  всласть облаивать, осквернять и развенчивать разве что только лишь то давным-давно ушедшее в небытие несветлое прошлое.

Но при всем том это и близко никак не касалось, абсолютно немеркнущего всегдашним пламенем политической конъектуры безмерно же вездесуще славного нынешнего настоящего.

164

Ну а тех, кто на современную власть словами и жестами сколь до чего ведь совсем вот более чем неразумно сходу замахивался…

…тех или нечаянно сгубили, ну а кого попросту мигом, как есть сходу и приручили западную пустопорожность российской читающей публике безо всякой меры до чего еще тупо и бездумно же невесело прививать.

Но еще изначально все эти люди во весь свой голос так и взывали к общественной совести, стремились зародить в простых обывателях хотя бы малую искорку светлого разума.

Но жизнь переменчива и конъектура постепенно меняется, а востребованность всего того чистого и лучистого стремительно идет к своему закату.

Однако может все тут дело именно в том, что западный тлетворный дух еще издревле прельщал всех тех, кто его праздно восхвалял, совсем уж не думая о том насколько он внутренне бессодержателен, да и чисто внешне глянцево чужд всему тому, что является лучшей частью российского духа.

Но есть же люди, впрямь-таки всею душою обожающие черно-белые тона западного литературного творчества.

И оно их и впрямь день за днем так и учит буквально-то все нисколько не размыто видеть именно через призму восторженной чувственности.

А все те донельзя невозмутимо грязные и самые что ни на есть повседневные реалии, они при всем том явно уж постараются вообще ведь никак вот не примечать.

Нет, значительно лучше для них будет вполне полноценно обитать в столь изумительно красочном мире всяких тех или иных литературных грез.

А все потому, что жить посреди засилья российской азиатчины, им было сколь еще безнадежно вот действительно больно и в самой той глубине их души непримиримо же более чем дискомфортно.

Ну а нечто подобное затем и стало весьма многозначительной причиной как раз именно того, что значительная часть российской интеллигенции, практически целиком всеми-то мыслями своими, несомненно, погрязла в том совсем уж истовом и слащаво безбожном восхищении пред всей той великой западной культурой.

А между тем, еще раз надо бы именно то четко и ясно весьма громко повторить.

Уж за всем тем чисто внешне довольно-таки изящным лоском западного образа жизни, более чем безотрадно скрывается вся та же дремучая и первобытная житейская суть в точности тех инстинктов, что некогда самым явственным образом снедали души довольно давних людей, каковыми со всей ясностью и были далекие предки нынешних чопорных западных европейцев.

Вот и Алексей Толстой, до чего верно и основательно довольно-то вдумчиво подмечает, то самое на редкость существенное и вальяжное свойство всей той западной культуры как есть в единый миг буквально вдребезги разлетаться именно что от самого малейшего серьезного толчка.

Ну а тем и впрямь никак незамысловато приоткрывая самые глубочайшие низины буквально-то чертиком из табакерки разом уж наружу так и выскакивающего во всем ведь донельзя отчаянно мерзкого человеческого скотства.

«Хождение по мукам» том первый

«Каким образом прочный европейский мир в двадцать четыре часа взлетел на воздух и почему гуманная европейская цивилизация, посредством которой "Слово народа" ежедневно кололо глаза правительству и совестило обывателей, оказалась карточным домиком (уж, кажется, выдумали книгопечатание, и электричество, и даже радий, а настал час, – и под накрахмаленной рубашкой объявился все тот же звероподобный, волосатый человечище с дубиной)».

165

Ну а на самом-то деле он ведь там был до чего многозначительно попросту уж всегда, его разве что всячески нисколько не наспех приодели в шелковое платье, напудрили, побрили, а заодно и напустили на него густую тьму глубоко прочувствованного ощущения всего своего чрезвычайно напыщенного превосходства над всеми остальными обитателями Земли.

Фашизм, сам по себе ничего нового никак не придумывал…

Истинной (внутренней) чистоты в Западной Европе было совсем этак явно, что вовсе в обрез…

А в России, в том числе и культура общественной гигиены, была, куда древнее, чем в той же Европе.

И в те самые ныне уж былые времена, когда от средневекового европейца несло потом, куда только поболее чем от лошади после забега на скачках от русского человека этак-то и близко не пахло, потому, что уж тогда на Руси было принято часто купаться и все скопом ходили в одну баню.

Другое дело, что в России всегда было, куда поболее всей той крайне простецкой, и совершенно несусветно дикой жестокости, чем то имело место в Европе.

Однако все это, безусловно, объяснялось одной лишь немыслимо тяжкой спецификой ее многострадальной истории со всеми теми извечными набегами, которые никак не могли сдержать буквально никакие природные препятствия.