Текст книги "От мыса Головнина к Земле Александра I. Российские кругосветные экспедиции в первой половине XIX века"

Плавания Маху и ван Ноорта послужили только прелюдией к новым голландским кругосветным плаваниям. После пятнадцатилетнего затишья разведывательные рейды сменились крупными военно-торговыми плаваниями в Ост-Индию. К началу XVII в. нидерландские торговые компании снарядили на Восток 14 флотов, включавших 65 кораблей, основали несколько торговых факторий и достигли берегов Японии. Одна из подобных экспедиций, под руководством адмирала Якоба ван Некка, вернулась в июне 1599 г. с огромным грузом пряностей, продажа которых принесла беспрецедентную прибыль в 400 %. Возможности подобного прироста капитала подтолкнули к созданию акционерной Ост-Индской компании, превратившейся в центральное звено продвижения на Восток. Основанная в марте 1602 г. при участии великого пенсионария[55]55
  Великий пенсионарий – одно из важных должностных лиц Республики Соединенных Провинций.


[Закрыть] провинции Голландия и правительства Нидерландов Йохана ван Олденбарневелта, она получила от Генеральных штатов – верховного органа Нидерландов – периодически возобновляемое монопольное право на вывоз товаров от мыса Доброй Надежды на юге Африки до Магелланова пролива на юге Америки. По своим полномочиям Ост-Индская компания напоминала государство в государстве: она могла вести войны, заключать договоры с другими странами, строить крепости, содержать войска и даже чеканить монету. Всеми делами компании заправлял совет директоров, представлявший общее собрание депутатов от ее палат. Совет директоров, в свою очередь, выбирал руководящую коллегию, именуемую «Семнадцать господ». Всемогущая Ост-Индская компания взяла на вооружение опыт пиренейской монополии и запретила подданным Республики Соединенных Провинций, не состоявшим у нее на службе, плавать в Ост-Индию мимо мыса Доброй Надежды или через Магелланов пролив. С тех пор как Хендрик Браувер в 1611 г. добрался до Явы, Ост-Индская компания поставила под свой контроль восточный путь к Островам Пряностей – пройдя мыс Доброй Надежда, их корабли огибали с юга остров Мадагаскар и с помощью попутных западных ветров Зондским проливом попадали в Индонезию.

В августе 1614 г. Ост-Индская компания снарядила через «Южное море» флотилию из шести кораблей под командованием старого морского волка Йориса ван Спилбергена (1568–1620), получившего самые широкие полномочия от штатгальтера Нидерландов принца Морица Оранского. Перед ним были поставлены серьезные цели: нанести удар по владениям в Новой Испании, организовать торговлю в Ост-Индии, закрепиться на Островах Пряностей, подготовить голландские колонии к началу военных действий против Испании, а заодно (эта задача, разумеется, не афишировалась) захватить манильский галеон. Пройдя Магеллановым проливом, ван Спилберген спалил Вальпараисо, разгромил у побережья Перу мощную испанскую эскадру, а затем, чередуя военные действия с мирными переговорами, несколько месяцев держал в страхе испанские колонии, пока, наконец, в декабре 1615 г. не удалился восвояси, направившись в Ост-Индию, а затем на родину[56]56
  The East and West Indian mirror: being an account of Joris van Speilbergen’s voyage round the world (1614–1617), and the Australian navigations of Jacob Le Maire / translated with notes and an introduction by J.A.J. de Villiers. London, 1906.


[Закрыть].

Объявленная Ост-Индской компанией монополия рухнула в одночасье. Новую страницу в историю кругосветных плаваний вписали два других голландца: амстердамский купец Яков Лемер (иногда также пишется Ле Мэр или Ле-Мер; 1585–1616) и моряк Виллем Корнелис Схаутен (1567–1625), которые отправились в очередное плавание, поставив задачу найти проход в Тихий океана южнее Магелланова пролива. В сообществе с торговцами из города Горн на берегу Зейдер-Зее, возглавляемых отцом Лемера, крупным предпринимателем и финансистом Исааком Лемером, они приобрели корабль «Эндрахт» («Согласие») и яхту «Горн», и в июне 1615 г. отплыли от острова Тексел. В январе 1616 г. во время плавания вдоль побережья Огненной Земли по правому борту «Эндрахта» они обнаружили неизвестную землю, к востоку от нее лежала другая земля. Не зная, что это остров, голландцы в честь Генеральных Штатов, высшего законодательного органа республики, назвали открытую землю Эстадос (Земля Штатов), а западную нарекли именем Морица Оранского. Пролив же, которым голландцы прошли в «Южное море», в честь первооткрывателя стал называться проливом Ле-Мер, а узкий заснеженный горный выступ на южной оконечности Огненной Земли носит сегодня имя его родного города – мыс Горн. Преодолев Тихий океан более коротким и менее опасным путем, голландцы добрались до Батавии (Джакарты), где были арестованы администрацией Ост-Индской компании, обвинившей командиров в нарушении запрета на плавание в «Южное море». «Эндрахт» конфисковали, офицеры и матросы под конвоем были отправлены в Голландию. Лемер на обратном пути скончался, Схаутен же вернулся на родину и вскоре был оправдан.

С этого времени кругосветные экспедиции, отправляемые западным путем в Тихий океан, пользовались маршрутом, проложенным Лемером. В обстановке не прекращавшихся войн за гегемонию в Европе дорога мимо мыса Горн привела в Тихий океан не одну военную кругосветную экспедицию, бросившую вызов испанскому господству в Новом Свете и параллельно стремившуюся разграбить испанские колонии и захватить торговые суда. Начало им положил т. н. Нассауский флот (1623–1626) под руководством Якоба Лермита (1582–1624)[57]57
  После его смерти командование флотом принял вице-адмирал Ген Хёйгенсзон Схапенхам.


[Закрыть], безуспешно атаковавший Кальяо и потерпевший неудачу под Акапулько. Ни к чему не привели и поиски манильского галеона. На несколько десятилетий голландцы «заморозили» дорогу вокруг мыса Горн. В 1676 г. математик, картограф и коммивояжер Аренд Роггевен обратился к директорам голландской Вест-Индской компании со смелой запиской об организации широкого торгового транзита через пролив Ле-Мер в Ост-Индию. Проникнув с тыла в монопольно закрытые территории Ост-Индской компании, можно было, по словам Роггевена, открыть сказочно богатый Южный материк. Осторожные руководители Вест-Индской компании не осмелились бросать вызов своим могущественным конкурентам из Ост-Индской компании, и записка Роггевена-Старшего надолго легла под сукно. Проект отца реанимировал в 1716 г. Якоб Роггевен-Младший (1659–1729), бывший советник судебной палаты в Батавии и опытный навигатор. На сей раз чиновники Вест-Индской компании с большим интересом отнеслись к его планам и в 1721 г. снарядили экспедицию в Южные моря. В августе Роггевен отплыл от о. Тексел и после долгого плавания обогнул мыс Горн. В здешних студеных водах его корабли с трудом противостояли ожесточенным западным ветрам и осторожно обходили встречавшиеся на пути айсберги. Находясь в 5–6 км от Земли Грейама, длинного выступа Антарктиды, Роггевен предположил, что где-то рядом берег Южного материка, причем материк этот, очевидно, тянется до самого полюса: «Такие массы льда, – писал он, – могут дать только земли, где царит всеобщий холод». Роггевен был недалек от истины, но до Антарктиды он дойти не смог. Однако в апреле, в пасхальное воскресенье, его корабли подошли к гористому острову, названному, соответственно, Островом Пасхи. Придя в Батавию, Роггевен был задержан администрацией Ост-Индской компании, его корабли конфисковали, а самого мореплавателя в июле 1723 г. под конвоем доставили в Голландию. Последовала долгая судебная тяжба, и в 1729 г. Роггевен, вконец разоренный, скончался.

В отличие от голландцев, британские моряки, питавшие надежды на захват «манильского галеона», неоднократно преодолевали мыс Горн и осуществляли плавания вокруг света. В 1703 г., в разгар войны за Испанское наследство, группа лондонских торговцев сформировала синдикат и снарядила два приватирских корабля, отправленных в Тихий океан для нападения на испанского исполина. До цели сумел добраться только один – «Святой Георгий» под командованием бывшего лесоруба и пирата Уильяма Дампира (1651–1715), уже обошедшего в 1679–1691 гг. вокруг света[58]58
  Dampier W. A New voyage round the world / W. Dampier; with an introduction by sir Albert Gray and a new introduction by Percy G. Adams. New York, 1968; Малаховский К.В. Трижды вокруг света: [Об У. Дампире]. М., 1982; Gill A. The devil’s mariner: a life of William Dampier, pirate and explorer, 1651–1715. London, 1997; Preston D., Preston M. A Pirate of exquisite mind: explorer, naturalist, and buccaneer. The life of William Dampier. New York, 2004; Копелев Д.Н. Раздел Океана в XVI–XVIII веках: Истоки и эволюция пиратства. СПб., 2013. С. 566–574.


[Закрыть]. В декабре 1704 г. «Святой Георгий», выследив галеон «Нуэстра Сеньора дель Росарио», атаковал его у калифорнийского побережья, однако попал под шквальный огонь испанских пушек и был вынужден поскорее убраться восвояси. После нескольких месяцев безуспешных скитаний по Тихому океану Дампир на разваливавшемся «Святом Георгии» кое-как добрался до Ост-Индии, где потерял корабль, сидел в тюрьме у голландцев, но в итоге все же сумел в 1707 г. добраться до Англии. Он вернулся на родину как раз в момент подготовки в Бристоле новой каперской экспедиции в Тихий океан под командованием опытного офицера Вудса Роджерса (1679–1732) на кораблях «Дюк» («Герцог») и «Дачесс» («Герцогиня»). Организаторам были нужны опыт и знания Дампира, незадачливый же путешественник был не прочь исчезнуть из Англии и, несмотря на преклонный возраст, принял предложение. В списке командного состава записано: «Уильям Дампир – лоцман Южных морей, плававший туда уже три раза и дважды обошедший вокруг света». Это кругосветное плавание (1708–1711) было отмечено разгромом Гуаякиля, захватом нескольких призов, в том числе судна сопровождения манильского галеона и взятием с необитаемого острова шотландского моряка Александра Селкирка, ставшего прообразом героя романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо»[59]59
  Rogers W. A Cruising voyage round the world: first to the South-Seas, thence to the East-Indies, and homewards by the Cape of Good Hope. London, 1712; Cooke E. A Voyage to the South Sea, and round the world, perform’d in the years 1708–1711 by the ships Duke and Dutchess of Bristol. Containing a Journal of all memorable transactions. A description of the American coasts, from Tierra Del Fuego to California. Amsterdam; New York, 1971.


[Закрыть].

В эти «славные» годы британского приватирства отличились и другие мореплаватели, не единожды обошедшие вокруг света. Упомянем, например, Уильяма Фаннелла, поднявшего мятеж против Дампира в 1704 г. На трофейном барке «Дрэгон» («Дракон») он направился к Островам Пряностей и неподалеку от острова Амбон был захвачен голландцами, обвинившими его в пиратстве. Просидев несколько месяцев в тюрьме, большинство из команды Фаннелла вернулось в Европу, нанявшись матросами в голландские торговые караваны и совершив, таким образом, плавание вокруг света. Сам Фаннелл на голландском корабле в августе 1706 г. возвратился в Англию и быстро подготовил книгу о своих плаваниях[60]60
  Funnell W. A Voyage round the world containing an account of captain Dampier’s expedition into the South-Seas in the ship St. George, in the Years 1703 and 1704. London, 1707.


[Закрыть]. Отличился и другой дезертир из команды Дампира, покинувший капитана в тот же год, что и Фанелл, – ирландец-буян Джон Клиппертон, отсидевший четыре года в плену у испанцев и только в 1712 г. вернувшийся в Англию. В 1715 г. на корабле он обошел мыс Горн, пиратствовал у берегов Чили и Перу и вновь был захвачен испанцами. Каким-то образом ему удалось вернуться на родину. Это произошло в разгар подготовки к очередной войне Испании против Великобритании, Франции, Священной Римской империи и Нидерландов (1718–1720). Группа лондонских купцов, снаряжавших каперскую экспедицию в «Южное море», предложила ему возглавить плавание. Вместе с лейтенантом Джорджем Шелвоком Клиппертон в феврале 1719 г. на двух кораблях вышел из Плимута. Вскоре капитан и его лейтенант поругались, и Шелвок, прихватив все запасы спиртного, бросил своего командира. Встретились они через два года у побережья Мексики. Клипертон, к тому времени захвативший несколько испанских призов, предложил Шелвоку устроить засаду на манильский галеон, готовившийся к выходу из Акапулько. Однако взбалмошные командиры вновь поссорились и корабли разошлись. Вечно пьяный Клиппертон отправился в Китай, где экипаж поднял бунт и потребовал раздела захваченной добычи. Его судно со звучащим несколько иронично в данных обстоятельствах названием «Саксесс» («Успех») было обречено. В 1722 г. незадачливый капитан добрался до ирландского Голуэя и умер через неделю после возвращения. Шелвок еще полгода каперствовал возле берегов Новой Испании, затем пришел в китайский Кантон, продал свой корабль и вернулся в Англию, сумев прибрать к рукам часть утаенных от команды призовых денег. Он неоднократно подвергался судебным преследованиям, но всякий раз выходил сухим из воды, хотя и был вынужден бежать в Нидерланды.

Кульминационным аккордом военных кругосветных экспедиций стала секретная операция, предпринятая под командованием коммодора Джорджа Ансона (1697–1762) во время англо-испанской войны 1739–1742 гг. Перед командующим были поставлены серьезные стратегические задачи: нанести удар по испанскому могуществу в Южной Америке и в Тихом океане, взять Лиму, Акапулько и Манилу и, разумеется, захватить манильский галеон. Его флотилия вышла в сентябре 1740 г. из Спитхеда, удачно избежала встречи с ожидавшим ее в Южной Атлантике испанским флотом и, преодолев мыс Горн, встала на якорь возле излюбленной стоянки англичан – островов Хуан-Фернандес. К этому времени половина кораблей была потеряна, экипажи измучены малярией и цингой. Ни о какой атаке Лимы речи уже не шло, и Ансон с флагманским «Центурионом» ограничился крейсерством у берегов Перу и Мексики и захватом торговых судов. Фортуна, однако, ему благоволила. В мае 1742 г. коммодор двинулся в глубь Тихого океана и возле Филиппинских островов заполучил прекрасный трофей: галеон «Нуэстра Сеньора де Ковадонга» с 1,5 млн песо серебром. В июне 1744 г. Ансон вошел в гавань Спитхед. Его имя было у всех на устах. Привезенные из «Южных морей» диковинные вещи и захваченные у испанцев ценности выставили на обзор публики на улицах Лондона. Карьера победоносного адмирала резко пошла вверх, и в 1751 г. Ансон стал первым лордом Адмиралтейства. Само же плавание вызвало небывалую волну интереса к Тихому океану, превращавшемуся в арену геополитической схватки военно-морских держав. Захваченные у испанцев навигационные карты, множество новых полученных сведений о Южных морях и прекрасные акварели и гравюры, привезенные из дальних морей, заложили фундамент будущих научных исследований Тихого океана.

До Семилетней войны 1756–1763 гг. Тихий океан еще не рассматривался на берегах Темзы в качестве отдельной зоны геополитических интересов, которая должна превратиться в будущем в монопольное «Британское море». Соответственно, и вопрос об овладении проходами, ведущими от мыса Горн в Ост-Индию, носил характер сугубо тактического свойства. Все изменилось после победы Великобритании в Семилетней войне. Разгромив извечную соперницу Францию, она отняла у нее Канаду, прочно утвердилась в Индии, на Средиземном море и в Вест-Индии. Однако почти сразу после войны первый министр французского короля Людовика XV граф Этьенн Франсуа де Шуазёль наметил программу своего рода «холодной войны» против Великобритании. «Франция, – заявил он, – не пожалеет усилий, чтобы утвердиться в любых морях, где подобные попытки предпринимают англичане… Она никогда не допустит основания Англией новых колоний в любой части света». Англо-французская борьба за гегемонию в мире переместилась в «Южные моря». Нидерланды железной хваткой держали свои владения в Ост-Индии, испанская колониальная мощь с каждым годом угасала, а Российская империя превращалась в нового влиятельного игрока на тихоокеанском пространстве[61]61
  Parry J.H. Trade and dominion: the European overseas empires in the eighteenth century. New York, 1971; Background to discovery: Pacific exploration from Dampier to Cook / ed. by Derek Howse. Berkeley; Los Angeles; Oxford, 1990.


[Закрыть].

Новый сценарий кругосветных плаваний претерпевал не только геополитическую корректировку. Эпицентрами новых плаваний вокруг света становятся два гигантских водных бассейна – северная акватория Тихого океана, омывающая Северную Америку и Азию, изучение которой реанимировало старинные географические мифологемы, связанные с поиском легендарного Северо-Западного прохода, и умеренно-тропическая тихоокеанская зона, где гипотетически располагался теоретически вычлененный географами таинственный Южный материк и окружающие его необитаемые островные территории. Соответственно трансформировались и географические приоритеты тогдашней науки, которые и спустя полвека четко постулировал первый русский кругосветный мореплаватель капитан-командор И.Ф. Крузенштерн, когда в 1818 г. готовил «Введение» к книге О.Е. Коцебу «Путешествие в Южный океан и в Берингов пролив для отыскания северо-восточного морского прохода, предпринятое в 1815, 1816, 1817 и 1818 годах». По мнению Крузенштерна, «в продолжение нескольких уже столетий две важные задачи занимали географов, особенно мореплавателей. Задачи сии суть: открытие матерой Земли в странах Южнаго полюса, и открытие в севере морскаго прохода из Атлантического моря в Южный океан, или же обратно из Южнаго океана в Атлантическое море»[62]62
  Крузенштерн И.Ф. Введение // Коцебу О.Е. Путешествие в Южный океан. СПб., 1821. Ч. I. С. III.


[Закрыть].

Первая из названных Крузенштерном задач относилась к числу наиболее загадочных и фантасмагорических в мировой науке и касалась поиска в умеренно-тропической тихоокеанской зоне теоретически вычлененного географами таинственного Южного материка, т. н. Terra Australis Incognita. Еще со времен Античности и Средневековья западный мир был взбудоражен великим научным миражом: существованием на юге земного шара таинственного континента, который обширностью своей уравновешивал твердь Северного полюса. В XVIII в. теория «Terra Australis Incognita» («Неведомого Южного Материка»; его также называли «Terra Australis Nondum Cognita», «Южная Земля, еще не известная») получила новый импульс благодаря трудам французского математика и астронома Пьера Луи Моро де Мопертюи, предложившего теорию равновесия материков, согласно которой лежащие к югу от экватора части Африки и Южной Америки гораздо меньше размеров Северного полушария. Следовательно, рассуждал де Мопертюи, в Южном полушарии существует равновеликая суша – «Южный материк». Идею поддержали граф де Бюффон, географы Шарль де Бросс и Александр Дальримпл. На поиски таинственной земли отправились французские экспедиции Жана-Батиста Шарля Буве де Лозье (1738–1739) и Ива-Жозефа де Кергелена (1771–1772), а также британский исследователь Джемс Кук, который во время своего второго кругосветного плавания трижды пересек Южный полярный круг и констатировал, что некий большой массив суши вблизи полюса существует, однако исследовать его вряд ли представится возможность[63]63
  См. подробнее: Jones A.G.E. Antarctica Observed: Who Discovered the Antarctic Continent? Whitby, 1982.


[Закрыть].

Вторую из задач, названных Крузенштерном – вопрос о Северо-Западном проходе из Атлантики в Тихий океан, – можно с полным основанием назвать настоящей idée fixe эпохи Просвещения. С последних лет XVIII в., на заре научного исследования Тихого океана, вероятно, не нашлось бы ни одного географа-исследователя, не испытавшего влияние старинной идеи о существовании Северо-Западного прохода, и можно утверждать, что сегодня глобальный мир выглядел бы совершенно иначе, если бы создававшие его политики и ученые не «попались» бы на эту «приманку». Основными источниками информации о проливе стали легендарные «сообщения» греческого навигатора Апостолоса Валерианоса с Кефалонии, служившего испанской короне под именем Хуана де Фуки, а также испанского навигатора Лоренсо Феррера Мальдонадо и «адмирала Новой Испании и Перу, а ныне принца Чили» Бартоломео де Фонте в конце XVI – первой половине XVII в.[64]64
  См.: The Strange Tale of Apostolos Valerianos (a.k.a. Juan de Fuca) // Purchas S. Hakluyt Posthums, or Purchas His Pilgrimes. Vol. 14. New York, 1906. P. 415–418; Nunn G.M. Origin of the Strait of Anian Concept. Philadelphia, 1929; Wagner H.R. Apocryphal voyages to the northwest coast of America // Proceedings of the American Antiquarian Society. 1931. Vol. XLI. P. 179–234; Williams G. An Eighteenth-Century Spanish Investigation into the Apocryphal Voyage of Admiral Fonte // Pacific Historical Review. 1961. Vol. 30. № 4. P. 319–327.


[Закрыть] Промежуточный этап пути из Атлантики в Тихий океан составляло гипотетически предполагаемое и скрывавшееся в недрах Североамериканского континента протяженное «Mer de l’Ouest» («Западное море»). Окруженное со всех сторон горными хребтами, оно располагалось примерно на широте пустыни Невада и, по мнению европейских ученых, повторяло в очертаниях Средиземное море. В Великобритании защитником идеи «Mer de l’Ouest» выступил ирландец Артур Доббс, будущий губернатор Северной Каролины, споры вокруг его местоположения отразились на картах Т. Джеффриса, Ж.-Н. Делиля и Ш. Боаша. Научные проекты преодоления арктической ледовой пустыни и выхода в Тихий океан с запада и с востока предлагали М.В. Ломоносов и член Лондонского королевского общества Д. Баррингтон; неудачи русских экспедиций В.Я. Чичагова (1765, 1766) и британца Д. Фиппса (1773) лишь временно, как казалось, отодвинули ожидаемый триумф.

В эпоху Просвещения изменились и представления относительно природы и задач морской исследовательской экспедиции. Во-первых, свои правила диктовала логистика. Ведь до изобретения железнодорожного сообщения сухопутные пространства «было труднее преодолевать, чем морские. В середине XVIII в. немецкий ученый Герхард Фридрих Миллер организовал российскую экспедицию в Сибирь. Длина его маршрута, проделанного пешком, верхом и в санях, была почти равна длине экватора, и он преодолел это расстояние за десять лет; по морям капитан Кук огибал земной шар за три года. В мирное время перевозить грузы из Архангельска по морю в Лондон было быстрее и дешевле, чем из Архангельска по суше в Москву»[65]65
  Эткинд А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России. М., 2016. С. 15.


[Закрыть].

Во-вторых, рационализм и гуманизм просветительской идеологии оказал существенное влияние на институциональную трансформацию самой природы «торговой поездки» и «экспедиции». Путешествия для открытия новых земель теперь принимали характер научных предприятий, их руководители получали научные задания, решения которых проверялись учеными, участвовавшими в этих плаваниях. В инструкциях, выдаваемых командирам судов, перечислялись не только политические и торговые задачи. Немалая роль отводилась и распоряжениям научно-филантропического свойства. Участникам экспедиций предписывали внимательно относиться к т. н. дикарям: видеть в них людей, одаривать их подарками, и, в частности, передавать им привезенных домашних животных и домашние растения, знакомить их с технологическими достижениями европейцев. Из дальних вояжей на родину привозились естественно-научные коллекции, гербарии и различные местные диковины.

Под влиянием эпохи Просвещения изменилась сама идеология кругосветных плаваний, трансформировалась и ее культурная «оболочка». С одной стороны, они становятся предметом национальной гордости, а проведение столь масштабных предприятий повышает державный престиж. С другой стороны, кругосветные плавания выходят за рамки национальных историй, они становятся достоянием всего цивилизованного общества и превращаются в научную модель познания мира. Вселенная расширялась не только за счет сотен открытых островов и архипелагов, но и за счет гидрографических и этнографических описаний, картографирования побережий и новых путей, проложенных в Мировом океане, как повелось с самого начала эпохи кругосветных плаваний. Однако рационализм эпохи Просвещения наложил свой отпечаток на их сущность. Плавания вокруг света сделались могучим рычагом научного познания и сопровождались широчайшей программой исследований в области астрономии, зоологии, географии, этнографии, ботаники и т. д., которая во многом изменила привычный взгляд европейцев на мир и расширила их представления о его устройстве. Кругосветные плавания теперь принимали исследовательский характер, положив начало будущей практике морских научных экспедиций, которая в полной мере реализовалась в знаменитом путешествии Чарльза Дарвина на бриге «Бигль» (капитан Роберт Фицрой), и заложившем основы современной океанографии кругосветном плавании парусно-парового корвета «Челленджер» (Джордж Нэрс).

В этом плане исключительная роль принадлежит программе исследований, проведенных Джемсом Куком (1728–1779), сыном простого батрака-поденщика с захолустной фермы в графстве Йоркшир, прошедшего тяжелый путь от матроса до блестящего офицера флота[66]66
  Kitson A. Captain James Cook: “the circumnavigator”. London: Murray, 1907; Beaglehole J.C. The life of Captain James Cook. Stanford, 1974; Captain James Cook and his times / ed. by Robin Fisher and Hugh Johnston. Vancouver; London, 1979; Hough R. Captain James Cook: a biography. London; Sydney, 1994; Aughton P. Endeavour: the story of Captain Cook’s first great epic voyage. Moreton-in-Marsh; Gloucestershire: Windrush 1999; Collingridge V. Captain Cook: the life, death and legacy of history’s greatest explorer. London, 2002; Маклин А. Капитан Кук / пер. с англ. А.А. Бряндинской. М., 2001; Villiers A. Captain Cook, the seamen’s seaman: a study of the great discoverer. London, 2001; Nicolas Th. Cook: the extraordinary voyages of Captain James Cook. New York: Walker & Company, 2003; Salmond A. The trial of the cannibal dog: Captain Cook in the South Seas. London; Auckland, 2004; Williams G. The death of Captain Cook: a hero made and unmade. London, 2008; McLynn F. Captain Cook. New Haven; London, 2011.


[Закрыть]. До сего дня этот строгий и беспощадный к себе и подчиненным мореплаватель остается звездой первой величины в созвездии британских кругосветных путешественников, еще при жизни превратившись в миф[67]67
  Obeyesekere G. The Apotheosis of Captain Cook: European Mythmaking in the Pacific. Princeton, 1997.


[Закрыть]. В 1768 г., благодаря рекомендации своего бывшего командира и губернатора Ньюфаундленда Хью Паллисера, Кука назначили командовать барком «Индевр»[68]68
  Кук не забыл своего «самого достойного друга» и покровителя, увековечив имя Паллисера в названиях открытых им мыса и залива в Новой Зеландии, а также островов в Тихом океане. Адмирал Хью Паллисер, в свою очередь, в память о Куке возвел в своем фамильном поместье Вач монумент в память о «самом выдающемся и самом известном мореплавателе» (Hunt M.R. The life of Sir Hugh Palliser. London: Chapman and Hall, 1844. P. 121–123).


[Закрыть]. Судно должно было направиться в Тихий океан и, воспользовавшись ожидаемым парадом планет, пронаблюдать на недавно открытом Острове Короля Георга III (о. Таити) за прохождением планеты Венера перед солнечным диском, а также найти Terra Australis Incognita. Началась великая одиссея, прославившая его имя.

В течение 11 лет, с 1768 по 1779 г., Кук руководил тремя кругосветными научными экспедициями: на барке «Индевр» (1768–1771), на шлюпе «Резолюшн» и барке «Адвенчер» (1772–1775) и на «Резолюшн» и «Дискавери» (1176–1780); жизнь его трагически оборвалась в результате случайной стычки с островитянами в заливе Кеалакекуа на Гавайских островах 14 февраля 1779 г.[69]69
  Кук Д. Первое кругосветное путешествие капитана Джемса Кука: Плавание на «Индевре» в 1768–1771 гг. / пер. с англ. А.В. Шалыгиной; вступит. статья и коммент. Я.М. Света. М., 1960; Кук Д. Второе кругосветное плавание Джемса Кука: Плавание к Южному полюсу и вокруг света в 1772–1775 гг. / пер. с англ., вступит. статья Я.М. Света. М., 1964; Кук Д. Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776–1780 гг. / пер. с англ., вступит. ст. и коммент. Я.М. Света. М., 1971.


[Закрыть] По результатам и значимости экспедиции под командованием Кука далеко превзошли достижения любого из его незаурядных современников: упомянутого ранее Джорджа Ансона, Джона Байрона (1764–1766), Самюэла Уоллиса (1766–1768) и Филиппа Картерета (1766–1769). Простое перечисление сделанных им открытий сделало бы честь крупнейшему научно-исследовательскому институту. В результате экспедиций Кука были изучены и картографированы побережья Аляски, южные части Тихого, Индийского и Атлантического океанов, положен конец представлениям о существовании Terra Australis Incognita, обследован восточный берег Австралии, открыт Большой Барьерный риф, Новая Зеландия, Гавайские острова и десятки неизвестных островов и архипелагов. Каждое из плаваний представляло собой комплексное исследовательское предприятие, имевшее государственное значение. Их инициатором выступало Британское адмиралтейство, формулировавшее основные задачи плавания и обеспечивавшее их материальную и научную базу. Экспедиции Кука были одобрены королем Георгом III и получили научную поддержку со стороны Лондонского королевского общества.

Из экспедиций Кука вышла целая плеяда блестящих военно-морских офицеров-исследователей: знаток побережий Тасмании Т. Фюрно (1735–1781), ветеран плаваний в Тихом океане Д. Гор (1730–1790) и участник всех плаваний Кука Ч. Клерк (1743–1779), скончавшийся от «затяжной чахотки» в море на подходе к Авачинской губе. В созвездии молодых офицеров, прошедших «школу Кука», выделялись исследователь тихоокеанских побережий Северной Америки Д. Ванкувер (1757–1798), моряк-эрудит Д. Кинг (1750–1784), военно-морской историк, автор фундаментальных трудов об открытиях в Южных морях Д. Барни (1750–1821) и прекрасный штурман Уильям Блай (1754–1817), прославившийся своими приключениями на бриге «Баунти». Плавали с Куком и будущие офицеры Российского флота: уроженец Корнуолла капитан 1-го ранга Д. Тревенен (1760–1790), сделавший себе на островах Океании татуировку, погиб в Выборгском сражении, а капитан-командор Д. Биллингс (1758–1806) на закате Екатерининской эпохи руководил экспедицией по исследованию и съемке берегов Северо-Восточной Сибири. Научный состав экспедиций Кука формировался как настоящий космополитический штаб: британские астрономы Ч. Грин (1734–1771), У. Уолс (1734–1798), У. Бейли (1737–1810), шведские ботаники и зоологи Д.К. Соландер (1733–1782), Г.Д. Сперинг (1733–1771), А. Спаррман (1748–1820), немецкие натуралисты И.Р. Форстер (1729–1798) и его сын И.Г. Форстер (1754–1794). Принимали участие в плаваниях также «художники по растениям» и «живописцы пейзажей»: А. Бьюкен (?–1769), С. Паркинсон (1745–1771), У. Ходжес (1744–1797) и Д. Веббер (1751–1793). Из дальних вояжей на родину привозились естественно-научные коллекции, гербарии и различные местные диковины[70]70
  Smith B. European vision and the South Pacific, 1768–1850: a study in the history of art and ideas. Oxford, 1960; Иванова Л.А. Куковская коллекция Петербургской Кунсткамеры: проблемы источниковедения и атрибуции. М., 2005.


[Закрыть], а живописцы, согласно правительственным инструкциям, должны были «зарисовывать не только виды различных местностей, но в меру своих способностей и туземцев»[71]71
  Форстер Г. Путешествие вокруг света / пер. с нем. М.С. Харитонова; послесл. и коммент. Д.Д. Тумаркина. М., 1985. С. 15.


[Закрыть].

Новаторство Кука, ученика квакеров, верившего в строго научное знание и избегавшего конъюнктурных решений, проявилось и в применяемых им новых стандартах ведения научного исследования во время плавания. Британский мореплаватель фактически стоял у истоков современных правил ведения журнала исследования, превратив традиционный бортовой журнал в строго научный дневник наблюдений, результаты которых следовало подготовить для будущей публикации. Кроме того, пройдя путь от простого матроса до офицера, он знал флот как никто другой – изнутри.

Те же тенденции обнаруживаются и во французских плаваниях[72]72
  См. подробнее: Taillemite É. Marins Français à la découverte du monde. De Jacques Cartier à Dumont d’Urville. Paris, 1999.


[Закрыть]. Первое из них возглавил образованный и мужественный Луи Антуан де Бугенвиль (1729–1811), один из ярких представителей века Просвещения. Он был адвокатом и военным, прошел Семилетнюю войну, слыл тонким дипломатом, с юности обладал склонностью к науке и учился у знаменитого философа и математика Жана Лерона д’Аламбера. В возрасте 23 лет он написал двухтомный «Трактат об интегральном исчислении», который получил международное признание, был избран членом Лондонского королевского общества. Занимался де Бугенвиль также лингвистикой и писал трактаты по древним языкам[73]73
  Бугенвиль Л.А. де. Кругосветное путешествие на фрегате «Будез» и транспорте «Этуаль» в 1766, 1767, 1768 и 1769 гг. / пер. с франц., вступит. статья Е. Шведе. М., 1961; Martin-Allanie J.-É. Bougainville navigateur et les découvertes de son temps. Paris, 1964. 2 vol.; Bougainville et ses compagnons atour du monde, 1766–1769. Journaux de navigation établis et commentés par Étienne Taillemite. 2 vol. Paris, 1977; Taillemite É. Bougainville. Paris, 2011.


[Закрыть].

Во время путешествия Бугенвиля на фрегате «Будëс» и корвете «Этуаль» в 1766–1769 гг. науке отводилась самая важная роль: можно сказать, что кругосветное плавание Бугенвиля положило начало новому типу научного предприятия, совмещавшего решение государственных задач с осуществлением широкомасштабных научных исследований, проводимых силами военно-морских офицеров и деятелей академической науки. В обстановке секретности Бугенвиль должен был отправиться к Мальвинским (Фолклендским) островам, где несколькими годами ранее он основал французскую колонию, чтобы теперь, в соответствии с мирными договоренностями, передать их Испании, а дальше заняться поисками Южной земли. Кроме того, ему предписывалось вступать во владение всеми открываемыми территориями, собирать все политические и военные сведения об английских, испанских и голландских поселениях и, наконец, попытаться добыть на Молуккских островах «семена и драгоценные саженцы деревьев, дающих пряности», с тем чтобы впоследствии выращивать их на французском Маврикии. В состав экспедиции Бугенвиля вошли всемирно известные ученые: натуралист доктор медицины Филибер Коммерсон, королевский астроном Пьер-Антуан Верон, хирурги Луи-Клод Лапорт и Франсуа Вив, а также инженер и картограф Шарль Рутье де Роменвиль. Вместе с ними в путешествие отправился французский офицер принц Карл Генрих Отто фон Нассау-Зиген – впоследствии, в 1786 г., он поступил на русскую службу и стал адмиралом. Участвовал в плавании также и медик-консультант Пьер-Исаак Пуассонье, который потребовал, чтобы на «Будёс» доставили изобретенную им машину для опреснения морской воды, названную перегонным кубом. Живо интересовавшийся плаванием Бугенвиля Вольтер писал его наставнику Жану Лерону д’Аламберу: «Неужели я могу умереть, так и не узнав в точности, опреснил Пуссоньер морскую воду или нет: это было бы слишком жестоко». Машину проверили, воду опреснили, саженцев пряностей, правда, Бугенвиль раздобыть не сумел, зато собрал обширные сведения в области географии, торговли и военного дела. Привез он из плавания и красивое тропическое растение с пурпурными и фиолетовыми цветками, названное в его честь бугенвиллией.

Следующим французским кругосветным плаванием руководил Жан-Франсуа де Гало, граф де Лаперуз (1741–1788?), доблестный военно-морской офицер, участник Семилетней войны. На его назначении настоял король Людовик XVI, покровитель наук и большой знаток географии и механики. Разрабатывая инструкции, Людовик XVI действовал вполне в духе века Просвещения. Лаперузу надлежало упорядочить открытия, сделанные Куком в Тихом океане, и снискать дружбу вождей далеких племен добрым отношением и подарками, среди которых насчитывалось более 600 зеркал, 2600 гребней для волос, 5000 швейных игл и медали с отчеканенным профилем короля. Людовик XVI особо оговаривал, чтобы «при любых обстоятельствах» Лаперуз обращался бы «с большой мягкостью и человечностью» со всеми туземцами. «Если бы экспедиция смогла закончиться, не потеряв ни одного человека, Его Величество воспринял бы это как одну из самых больших ее удач», – заверяли Лаперуза организаторы плавания и придворные.