Электронная библиотека » Далия Трускиновская » » онлайн чтение - страница 13

Текст книги "Аметистовый блин"


  • Текст добавлен: 11 марта 2014, 19:00


Автор книги: Далия Трускиновская


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Шрифт:
- 100% +

За это время Сережа сделал кое-какие наблюдения.

Лилиану совершенно не интересовал интерьер транспорта. Допустим, что в один из вычисленных девяти десятков троллейбусов упрятано некое оружие. Допустим, Лилиана по какой-то примете может опознать нужную машину. Троллейбусы изнутри отличаются разве что рекламой на стенках и цветом сидений. Ведьма же проносится, не глядя на стенки. Причем она не знает, что за ней следят. Стало быть, не играет на публику. И она действительно что-то ищет – иначе зачем бы это странное путешествие?…

Кроме того, Лилиана не обращала внимания на мужчин, зато все время вступала в мелкие перепалки с женщинами. Если ей загораживали дорогу мужчина достойного вида и женщина любого вида, она цеплялась к женщине. Хотя мужчина куда охотнее пропустил бы ее, стоило обратиться к нему полюбезнее.

Да еще эта погрузка через переднюю дверь…

В Сереже проснулось ужасное – азарт погони.

Еще примерно полчаса он садился в те же троллейбусы, что и ведьма, и выскакивал на следующей остановке, не пробивая талона. Уже чесались, собираясь рвануть в рост, кончики ушей. Сережа, обычно не экономивший на транспорте, за один этот день выполнил годовую норму по заячьему способу езды.

То ли в пятнадцатом, а то ли в шестнадцатом троллейбусе он вдруг сообразил, что к той минуте, когда истечет время перерыва, он окажется черт знает где, на краю географии, в местах, где не водятся такси. Еще какое-то время Сережа колебался – а не послать ли эту погоню куда подальше и не вернуться ли в зал, пока еще есть возможность нормально вернуться.

И тут свершилось!

Он даже и не заметил, как началось. Вроде бы молодая женщина, явно беременная, села на освободившееся место – и тут же рядом оказалась маленькая старушка, заурядная транспортная старушка, из тех, что целыми днями странствуют с пустыми кошелками неведомо откуда и неведомо куда, путаясь в ногах у спешащих людей и портя настроение затхлым запашком от своих многочисленных, вытянувшихся до безобразия доисторических кофт, надетых одновременно не менее трех. Такая-то седенькая старушка в капроновой (батюшки, когда же его на голове носили, капрон-то?…) косыночке и шоколадного цвета хлопчатобумажных чулках в рубчик, которые даже российская промышленность – и та отказалась выпускать лет тридцать назад, видно, попросила молодую женщину уступить сиденье, а женщина отказалась.

И старушка заговорила.

Она не разорялась на тему дурного воспитания молодежи, нет! Она ласковенько принялась доставать молодую женщину.

– А что, милочка, ножки уже отекают? – спрашивала она. – Раненько, раненько!

– Нет, не отекают ножки! – отвечала, сердясь, пассажирка.

– Да и головка, гляжу, кружится, и глазки мутненькие! – врала вредная бабка, причем непонятно было, зачем она это делает.

– Ничего у меня не кружится, отстаньте, бабушка! – будущая мама странно нервничала.

– А ты мне вот что скажи, милочка, первенького ведь носишь? – приставала бабка вроде бы и не злобно, но с каким-то тайным подбрыком.

За спиной у нее оказалась Лилиана. Сережа поразился лицу ведьмы – оно было счастливым!

– Да что вы ко мне привязались! – вскрикнула женщина, и вдруг Сережа понял, что ей действительно плохо.

– Да разве ж я привязалась? К тебе со всей душой, а ты рыло воротишь! – бабка наконец-то сорвалась с цепи.

– Со всей душой? – переспросила будущая мама. – Да ну вас, в самом деле!

– А ты от меня не отмахивайся! – бабка прямо-таки на глазах расцветала. – Я тебе, милочка, добра пожелать хотела! Вижу – ребеночек-то плохо лежит, я пожалела, слово ласковое сказала!

– Да не надо мне вашей жалости! – женщина чуть не плакала.

Пассажиры лишь молча переглядывались, понимая ситуацию примерно так: бабка-знахарка, простая душа, углядела беду и по наивности своей с услугами полезла, а дамочка попалась нервная. Сережа и сам был готов понять склоку именно так, да только странно вела себя ведьма-самоучка, которой в этих делах полагалось бы хоть что-то понимать.

Вдруг бабкина жертва закатила глаза и стала медленно сползать с сиденья на пол.

Пассажиры загомонили. Но никто из мужчин даже руки не протянул, чтобы удержать ее.

Сережа протолнулся поближе, присел на корточки – и выпрямился с женщиной на руках. Троллейбус перед тем, как затормозить, дернулся, атлета качнуло – и опять-таки не нашлось мужской руки, чтобы помочь. Зато Сережу увидела Лилиана.

Уж она-то должна была поспешить на помощь к обмякшей, словно разом утратившей все силы, женщине. Но вместо этого ведьма подмигнула Сереже, и не просто, а торжествующе.

Троллейбус замедлил ход. И тут Сережа все уразумел.

Как когтями вцепилась Лилиана бабке в руку и потащила к выходу. Та пискнула – и повлеклась следом, потому что ведьма всем телом и всем весом продавливала себе коридор в толпе, а бабка была, видать, легонькая.

– Да ты что ж это! – завопила бабка, но уж встал троллейбус, распахнулась дверь, и вывалилась она вслед за Лилианой.

Сережа шагнул влево, вправо, чтобы куда-нибудь пристроить женщину, но ее место сразу оказалось занято, а других поблизости не было, и сидящие пассажиры всем видом показывали, что они – ни при чем.

Тогда Сережа как был, с женщиной на руках, выскочил следом за Лилианой.

– Вот ОНО! – мотнув головой в сторону бабки, воскликнула ведьма. Бабка рванулась – но Лилиана так дернула ее к себе, что старухины ножки подкосились и она рухнул на колени.

– Ты что делаешь? – возмутился Сережа. – Отпусти старую дуру и помоги лучше вот этой!..

– От-пус-тить? – Лилиана чуть зубами не щелкнула от ярости. – Да ты знаешь, что ЭТО такое? Это же – ОРУЖИЕ!

Сережа чуть не уронил свой ценный груз.

– ЭТО? – переспросил он.

– А ты еще не понял?

Вдруг, учуяв в Сереже защитника, бабка развернулась на коленках и воззвала к нему.

– Сыночек! Деточка! – заголосила она. – Да что ж это творится! Да старому человеку уж и на улицу выйти нельзя! Да что ж ты мне не поможешь?…

– Не смей! – вскрикнула Лилиана, когда Сережа открыл рот для ответа. – Ни слова! Понял? Вон она отвечала – и что вышло?

Женщина, которую Сережа вынес из троллейбуса, все еще не приходила в себя.

– Отнеси ее вон туда, в сквер, посади на лавочку, – уже спокойнее приказала Лилиана. – Она сейчас очнется. А я ОРУЖИЕ постерегу. Не бойся, мне эта тетенька ничего сделать не сможет, я блоки поставила.

– Да что же это за тетка такая? – изумился Сережа.

– Ты про энергетических вампиров читал?

– Ну?

– Так это она и есть. По троллейбусам промышляет. А то еще дедок имеется – тот по трамваям. Но он слабее, такой нам не нужен.

– Ясно… – отвечал потрясенный Сережа.

Он еще не понимал, зачем Лилиане потребовался энергетический вампир, и копался в памяти, отыскивая сведения, бывшие до сего дня абсолютно бесполезными. И побрел пристраивать на лавочке пострадавшую женщину.

Еле он от той лавочки ноги унес, провожаемый гомоном окрестных бабок. Его приняли за мужа, не желающего приводить в чувство страдалицу-жену. И никакие уверения, что, мол, немочь пройдет сию секунду сама собой, не подействовали. Возвращаясь к Лилиане, Сережа костерил ведьму на все лады – не сними она венец безбрачия, никому бы и в голову не пришло, что эта гора мускулов способна жениться…

А между Лилианой и бабкой-вампиршей шел между тем торг.

– Да на что я тебе сдалась? – тосковала бабка. – Какой с меня вообще может быть прок? Отпусти Бога ради, а за мной не заржавеет! Могу деньгами дать, могу антиквариатом…

Лилиана только мотала головой, не выпуская бабкиной руки и выглядывая в среди прохожих атлета.

– Антиквариатом! – презрительно сообщила она подошедшему Сереже, чем его несколько удивила. – Нет, ты погляди на нее! Интеллигентка! Антиквариат у нее есть! А сама беременных женщин высасывает! Глаза б мои не глядели!

– Ну, подвернулась она мне, подвернулась! – уже не затосковала, а завопила бабка. – Не хотела я! Подвернулась, понимаете?

Это уже относилось к Сереже.

– Не смей отвечать! – снова прикрикнула на него Лилиана. – Ты ей ответишь – и энергетический канал откроешь! У тебя же в момент ответа дырка образуется!

– Дырка? У меня?…

Лилиана только махнула на него свободной рукой.

– Вот ЭТО мы возьмем с собой. Надо бы ее где-то запереть до завтра, чтобы хорошенько проголодалась…

– Ми-ли-ция!!! – заголосила бабка не хуже пожарной сирены. – Ми-ли-ция!!! Караул! Гра-бят!!!

И внезапно рванулась из цепких пальцев Лилианы.

Очевидно, ведьма имела телепатические способности. Сереже и в голову бы не пришло схватить вампиршу за шиворот. Однако он выбросил вперед руку, цапнул ее сзади, сгреб неизвестно сколько слоев кофт на загривке и даже приподнял бабку в воздух – наверно, во избежание дальнейших рывков.

– Ах ты сучка! – вызверилась на нее Лилиана. – Я тебе покажу милицию! Голодом уморю! Вперед!

И понеслась на каблуках большими скачками с удивительной скоростью, расталкивая прохожих и прокладывая дорогу Сереже. Тот, не размышляя, кинулся следом, неся перед собой бабку за шиворот, словно нашкодившего кота.

– Го-ро-до-вой!!! – уж вовсе неожиданно заверещала вампирша. Видимо, решила, что проще дозваться городового, чем милицию. И тем выдала свой более чем почтенный возраст.

Лилиана, услышав этот вопль предельного отчаяния, резко свернула в подворотню – видать, исхоженную, потому что понеслась она проходными дворами со знанием дела. Сережа бежал следом, но рука, не выдерживая непривычной нагрузки, стала понемногу ослабевать и выпрямляться, так что в конце концов бабкины ноги почти касались земли.

Запыхавшись, Лилиана остановилась и обернулась.

– Перекинь ЭТО через плечо, – посоветовала она. – Ты подумал, где мы ЭТО запрем до завтра?

Сережа удивился – оказывается, на бегу он еще должен был и думать.

– У меня – не хотелось бы, – осторожно сказал он.

– Разумеется, – сразу согласилась Лилиана. – Она рано или поздно разговорит тебя. И это плохо кончится. Нужно засунуть ее туда, где она ни одной живой души до утра не увидит даже по телевизору.

– Отольются кошке мышкины слезки, – скорбно предрекла вампирша.

– Можно в тренажерном зале, – сообразил Сережа. – В тренерской диванчик есть. Возьмем ей батон хлеба, пакет кефира – хватит?

– Вот, вот… – забормотала вампирша. – Хлеба, кефира… А если мне белый хлеб при моем диабете противопоказан?

– Не отвечай! – рявкнула Лилиана. – Диабет у нее?! Антиквариат у нее! Я уже давно про эту нечисть слыхала. Как по троллейбусам шастать – так ее и диабет отпускает! А как прихватили за делом – так сразу и диабет объявился!

– Если она – по троллейбусам, а дедок – по трамваям, то теоретически должен быть вампир, который работает в автобусах, – заметил Сережа. – Но я все-таки не понимаю…

– Потом поймешь! – оборвала Лилиана. – Для нас главное – чтобы ЭТО как следует проголодалось. И тогда ОНО станет страшным оружием!

Дальнейшие Сережины действия стали бы позором для всего городского культуризма, если бы кто-то застукал его в душевой. Атлет с такой силищей отвернул краны, что их заколодило, и убедился, что менее богатырская рука потопа не прервет. Вода хлестала на бетонный пол, просачивалась в щели, скапливалась в углублениях – и вскоре широкой волной, несущей пустые мыльницы и чей-то позабытый носок, хлынула в зал.

Акция удалась.

Качки, обнаружив, что шлепают по лужам, кинулись не кран закручивать, а тренера искать. И нашли его во дворе, у входа в зал, созерцающего облака.

Уже не первый раз приключалась в душевой авария. Сережа, демонстрируя нешуточное актерское мастерство, провел дознание – кто последний мылся и давно ли это произошло. Вода между тем поступала в зал неторопливо, но непрерывно.

Даже самые отъявленные фанатики, поочередно не сумев ликвидировать повреждение, поняли, что тренировка срывается.

Выставив последнего безумца, норовившего прокачать до упора спину даже не стоя в воде, а сидя в воде перед блочным тренажером, Сережа впустил Лилиану и вампиршу, сам же разулся, сходил в душевую и с некоторым усилием прекратил потоп.

Вода просочилась и в тренерскую. Лилиана, стоя на сухом островке, брезгливо приподнимала черную шелковую юбку.

И тут Сережа отыгрался за все ее штучки разом.

– В туалете ведро и тряпка, – сказал он. – Давай наводи порядок, а я ЭТО благоустрою.

Лилиана уставилась на него с негодованием – он предлагал взять тряпку в эти пальчики, усаженные перстнями, и, чего доброго, предложит подоткнуть великолепную юбку!

Но Сережа оказался еще зловреднее, чем она предположила.

– В тренерской за дверью халат висит, – сообщил он. – Такой серый, в масляной краске вымазан. Переоденься, а то изгваздаешься.

Огненный взор, который обычного мужчину испепелил бы, как эпицентр ядерного взрыва, не пробился сквозь мощные пласты мускулов.

– А ты с ЭТИМ поосторожнее, – как бы смирившись с необходимостью браться за тряпку, предупредила ведьма. – Смотри, высосет тебя и смоется! Я ЭТО во второй раз отлавливать не буду.

– Она высасывает только во время разговора? – спросил Сережа, вдруг забеспокоившись. Кто его знает, что устроит гнусная бабка в тренерской, пока Лилиана будет мыть полы в зале!

– Главным образом, – загадочно отвечала ведьма. – Даже если умеешь ставить блоки, и то опасно. А с другой стороны, ЭТО – всего лишь солнечный вампир. Вот против лунного я бы не вышла…

– Ничего себе солнечный! – развеселился Сережа. Меньше всего бабке подходил этот эпитет. Весь ее затхлый и заплесневелый вид свидетельствовал, что солнца-то она старательно избегала.

– Это термин. «Солнечный» – это энергетический бандит, а «лунный» – энергетический вымогатель, – объяснила разницу Лилиана. – Вон она ходит на охоту, выслеживает добычу, нападает, высасывает и смывается. А лунный вампир вымогает энергию у своих близких, ноет, канючит, время отнимает… Ты на ее ладони посмотри!

– А что ладони? Что ладони? – забеспокоилась бабка.

– У нее линии темно-красного цвета, если вообще не фиолетовые. Гляди! – Лилиана взяла бабкину руку и, невзирая на сопротивление, развернула вверх ладошкой. – У энергетических вампиров кровь дурная. И вообще – сходил бы ты принять душ.

– Какой душ?

– Контрастный. Ты же был с ней в контакте, а блока не ставил.

– Значит, я буду в душе полоскаться, ты – полы мыть, а ЭТО? – ведьме удалось-таки навязать атлету свое отношение к вампирше.

– Посидит в уголке на тренажере. Ты только зал запри, чтобы не выскочила, – попросила Лилиана.

Ведьма была удивительно кротка и благожелательна. И ручки на коленке сложила благостно – нежные ручки с фантастическим, как всегда, маникюром…

А в результате полы в зале и в тренерской мыл Сережа.

Разумеется, тут уж венец безбрачия был ни при чем.

А потом, когда, накрепко заперев бабку-вампиршу, вышел Сережа с Лилианой из подвала во двор, когда довез он ведьму до ее дома, когда уж и к своему дому подъезжал, нашло на него прояснение.

Он понял, что ведет себя самым идиотским образом. Что это он Лилиане пообещал? Что они вдвоем поедут к тому уголовному особняку вызволять шкатулку??? Чушь собачья!

Сережа не впал в ярость – это было бы недостойно атлета, ведь ярость сродни истерике. Он просто сказал сам себе – плевать, что с отцом Амвросием у ведьмы разногласия идеологические, а с Маркизом-Убоищем – глубоко интимные! Плевать! В одиночку он на штурм не пойдет! И, нравится это Лилиане или не нравится, он позовет и бывшего энергетика, и филармонического артиста! Ибо это – разумно!

Держа такую бурную речь перед воображаемой Лилианой, Сережа уже возле своего дома зазевался и въехал в колдобину. Днище «гольфика» проскрежетало по чему-то незримому – и машина встала на мертвый якорь.

Сережа вылез, попытался самолично вытолкать «гольфик» на ровный асфальт, но добился только того, что вокруг собралась толпа. Таких атлетических подвигов в этих краях не видывали.

Притормозил сердобольный сосед, взял на буксир, приволок во двор. И тут выяснилось, что лучше бы «гольфик» оставить в покое до того момента, когда его осмотрит специалист из автосервиса поставит диагноз.

– Вот и прекрасно! – мрачно обрадовался Сережа, к большому удивлению соседа.

Теперь был не только что повод – а настоящая причина привлекать к делу отца Амвросия с его плодом покаяния.

Глава двенадцатая, диверсионная

Четырехколесный плод покаяния неторопливо проехал по шоссе, минуя обсаженную кустами дорожку, что вела к воротам преступной виллы.

– Вот она!.. – прошептал Маркиз-Убоище. – Гляди – во обломы!..

Вилла, куда неведомо зачем перевезли магическую шкатулку, была огорожена даже не бетонным, а из каменных глыб выложенным забором. Очевидно, здесь, на отшибе, приглядели себе местечко в восьмидесятые годы партийные шишки. Даже для нового русского такая ограда оказалась бы тем самым орешком, что не по зубам, потому что республика, откуда привезли эти прекрасные камни, уже стала самостоятельным государством со спятившей экономикой.

Нетрудно было догадаться, какова спрятанная за камнями вилла, если будка для привратников была как целый коттедж. В ней можно было пляски устраивать, и не современные, когда пара должна пять минут простоять на одном месте, покачиваясь, топчась и оглаживая друг дружку, а настоящие – мазурку, скажем, или краковяк.

По случаю хорошей погоды двое охранников вышли из этой аристократической будки и подпирали ворота – тоже, кстати, не хилые, раздвижные и снабженные всяческой автоматикой.

Отец Амвросий сидел за рулем при всем параде – в лазоревом одеянии и с наперсным крестом. Его взяли прямо с венчания и не позволили переодеться, здраво рассудив, что бывший энергетик в джинсах и бывший энергетик в рясе – это два разных человека, и по джинсам охрана стрелять будет, а насчет рясы – заколеблется.

Рядом сидела Лилиана в полном боевом облачении – вернее, в том, что ведьма искренне считала боевым облачением. На ней были черный шелковый блузон, черные же штаны из искусственного эластичного бархата и ботфорты тонкой кожи, прикрывающие колено, а на груди – всего один медальон, усаженный мелкими камнями, весом примерно в полкило. Сережа посоветовал ей при опасности раскрутить эту штуку на цепочке – и получится исправный кистень. Волосы ведьма убрала в большой шиш, что было воистину удивительно – ведь на обложках всех боевиков, особливо фантастических, дамы идут в бой непременно раздевшись до нижнего белья и распустив волосы. Еще была крошечная сумочка через плечо – как раз такого размера, чтобы поместились компактная пудра и один патрончик губной помады, а второй бы уже не влез.

Лилиана и отец Амвросий старательно не глядели друг на друга.

На заднем сидении Сережа и Маркиз-Убоище зажали бабку-вампиршу. Каждый смотрел в свое окошечко, чтобы, Боже упаси, не встретиться взглядом с вредной старухой. Ее нужно было соблюдать голодной до начала боевых действий.

Как ни странно, лазоревая ряса бывшего энергетика сыграла особую роль в отношениях с бабкой. Увидев красавца-батюшку, который вместе с ведьмой и прочими нехристями явился за ней в тренажерный зал, вампирша раскрыла рот и сделала постно-блаженную физиономию. После чего, сложив аккуратненько ручки, правую поверх левой, ладошками кверху, поспешила под благословение. Отказать в этом священник не мог.

Предупрежденный о бабкиной особенности отец Амвросий тем не менее собрался было брякнуть ей ласковое слово.

– Не смей! Молчи! – наперебой завопили Сережа, Лилиана и Маркиз-Убоище.

Бывший энергетик молча благословил энергетическую вампиршу, вслед за чем ее с двух сторон подхватили под белы рученьки с лиловыми линиями и усадили в «мерс».

И вот теперь она сидела, уставившись в затылок отцу Амвросию, и ждала, пока ее выпустят из машины и покажут дичь.

– Ну, начнем, благословясь, – сказал отец Амвросий и вынул ключ зажигания. Обычный, даже заурядный этот жест как-то внезапно подчеркнул, что выбор сделан, обратного пути ни для кого уже нет.

Бабку вынули, поставили на асфальт и издали показали ей будку с тоскующей охраной.

– Подойдешь и предложишь им свежих яичек, – велела ведьма, протягивая заранее приготовленное лукошко. Сережа и не приметил, когда это она протащила лукошко в машину.

Бабка кивнула – как ни хотелось ей прицепиться к Лилиане, однако инстинкт самосохранения оказался сильнее голода. Повесив на сгиб локтя кошелку, она молча засеменила к воротам. Сережа и Маркиз-Убоище, хоронясь за кустами, двинулись следом – им было интересно поглядеть, как вампирша управится с охраной.

Через минуту их нагнал отец Амвросий.

– Не могу я видеть этот сатанинское отродье! – заявил он.

– Чеши отсюда! – приказал Сережа. – Ишь, брезгливый какой выискался! Твоя ряса за три версты видна и еще отсвечивает!

Действительно – тяжелый лазоревый шелк, да еще вышитый серебром и золотом, на солнце бликовал и искрился.

Красавец-батюшка, сейчас даже избыточно красивый, остался стоять там, где настиг его окрик, а Сережа и Маркиз-Убоище, одетые гораздо скромнее, чуть ли не на корточках продолжили свой путь.

– Серьезно он уверовал, – сказал Сережа филармоническому артисту. – Ведь Лилька только корчит из себя злодейку. Вывеска у нее такая! А он, если что не вписывается в религию, так уже и на дух не переносит. Надо же, какими их там правильными делают, в семинарии…

– Ты так полагаешь? – загадочно спросил Маркиз-Убоище.

– Но надо отдать ей должное – она его тоже терпеть не может. Идеологический враг!

Сережа замолчал, отложив анализ духовных противоречий между ведьмой и отцом Амвросием до лучших времен. Потому что вампирша с лукошком вышла наконец к будке и обратилась к охране с приветствием.

Издали было видно, как парни высокомерно отказываются купить предложенные яйца. И в самом деле, что за идиотизм – предлагать людям на боевом посту товар, который нужно варить или жарить! Яйца были гениальной находкой Лилианы, рассчитавшей, что охрана пошлет бабку с ними вместе далеко и надолго, а уж достойно ответить и завязать свару – бабкино дело.

Две минуты потребовалось голодной вампирше, чтобы сперва один, а потом и другой охранник, зашатавшись, легли на асфальт перед воротами.

– Вперед! – приказал Маркиз-Убоище и первый помчался вязать по рукам и ногам добычу.

– Сашка, за мной! – негромко позвал Сережа и побежал следом. – Леонид Борисыч, оружие у них заберите!

Бывшему электронщику и бывшему энергетику нужно было быстро разобраться в будке с пультом управления воротами и прочей техникой, отвечающей за безопасность виллы.

Бабка-вампирша, подкормившись, пришла в замечательное расположение духа и добровольно помогала Маркизу-Убоищу обездвиживать охрану, затягивая хитрые узлы с такой силищей, что развязать их не смог бы вообще никто на свете.

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца!.. – вдруг зловеще пропела она, и Сережа, которого уже и призыв к городовому достаточно озадачил, покосился в открытую дверь на бабку с большим подозрением.

Оказалось, что не напрасно будка у ворот столь просторна – одна стена помещения была целиком занята электроникой. Пять экранов показывали, что делалось в особняке и три – что творилось на территории.

Время было утреннее – хозяин уехал творить Большой Бизнес, хозяйка – тратить деньги. В доме околачивалась охрана в количестве еще трех мальчиков, но не в камуфле, а в штатском. Вокруг дома шастали двое. Итого – пятеро. Но, возможно, были еще шестой и седьмой, не попавшие в поле зрения телекамер.

– Солидно, – заметил Маркиз-Убоище, разглядывая электронику. – Автомат и пистолет. Вот.

Выглядел он с оружием предельно нелепо – очевидно, природный его артистизм требовал бутафории, а с реальными предметами дела иметь не желал.

– Странно, – возразил Сережа. – Чтобы такой богатенький Буратино – и арендовал под офис всего пять-шесть комнат, да еще на шестнадцатом этаже. Не иначе, офис у него там для приличия…

– Йо-хо-хо, и бутылка рома… – бормотала бабка, довязывая охранника. – Пей – и дьявол доведет до конца…

Тут она осеклась – к будке, придерживая облачение, подбежал красавец-батюшка. Он неодобрительно глянул на вампиршу – но не сказал ни слова, а ворвался и присоединился к изучающему местную электронику Сереже.

– Сличи таблички под экранами с большим планом территории и схемой расположения камер в особняке, – сказал атлет.

– Вот тут, – отец Амвросий показал пальцем на план. – Вот в этой комнате Данка стреляла из пневматического пистолета. Но там сейчас шкатулка или не там – одному Господу ведомо…

– Скоро будет ведомо и нам. Бабушка, беритесь за яйца. И вперед!

Услышав такое атлетическое обращение, вампирша заулыбалась.

– Куда вперед-то, сыночек?

– Молчи! – вовремя напомнил Сереже про бабкины способности Маркиз-Убоище. – Где сперва будем охрану снимать – в доме или на территории?

Он показал на экран – там прохаживались еще два парня.

– За особняком, – сверившись с планом, объявил отец Амвросий. – Вот тут. Бабушке нужно обойти справа – тогда она и выйдет на них.

Вампирша взялась за кошелку и бодро зашагала в указанном направлении.

Отец Амвросий, сообразив, как управляются камеры, исследовал внутренности виллы.

– Одну охрану оставили. Ни хозяина, ни хозяйки… и на кухне пусто… – докладывал он. – Серенький, сейчас ты покарауль здесь, а я пойду туда, на второй этаж…

– Кто пойдет? – переспросил Сережа.

– Я пойду, – безмятежно повторил отец Амвросий. – Я-то помню, как туда двигаться.

– А если там заперто? – возмутился атлет. Имелось в виду – ты, что ли, единым небрежным движением плеча высадишь двустворчатую дверь?

– Во блин! – завопил Маркиз-Убоище, тыча пальцем в экран.

Там бабка беззвучно обрабатывала еще двоих. Она поставила наземь кошелку с яйцами и размахивала руками, а крутые охранники ошалело смотрели ей в рот.

– Лилиана была права, – заметил Сережа. – Нужно было дать ей проголодаться. Значит, так. Кто у нас на вилле?

– Не может быть, чтобы ни души, – усомнился отец Амвросий. – То, что мы не видим их, означает, что у них там есть служебное помещение, не оборудованное камерой. Кто-то наверняка там дрыхнет… то есть, спит.

– Ну и приятных ему сновидений, – буркнул Сережа. – Его счастье, если не проснется. – Леонид Борисович, вы останетесь тут. Возьмите автомат, что ли. Мало ли, как нас там встретят.

Отец Амвросий хлопнул себя по лбу и занялся пультом.

– Нужно вырубить все, что только возможно!

– Если все вырубим – Леонид Борисыч не сможет за нами присмотреть, – разумно возразил Сережа. – Только сигнализацию. Леонид Борисыч, как бабка справится – дайте отмашку. Ну, с Богом, что ли?

– С Богом! – бывший энергетик, сдвинув последний тумблер на пульте, размашисто перекрестился, подумал – и на всякий случай перекрестил бывшего электронщика. Затем подхватил пистолет и первым побежал по дорожке, огибающей газон, к вилле.

Сережа догнал его у самых дверей и обернулся. Маркиз-Убоище, высунувшись из будки, уже вовсю махал рукой.

– Бабка справилась, – сказал атлет. – Беги, гони ее сюда, а сам повяжи и тех…

– Дай веревку! – потребовал отец Амвросий.

Заранее нарезанная кусками по два метра веревка была намотана у Сережи на талии. Ее запасли из расчета по два куска на рыло, а методику вязки освоили по картинкам из книги мудрого человека Анатолия Тараса «Боевая машина».

Прихватив веревку, красавец-батюшка скрылся за углом, а Сережа прижался к стене у самой двери. Первой следовало пускать вампиршу. Мало ли, где та служебная комната с дрыхнущими охранниками.

Бабка не прибежала и не пришла – притрюхала. Она тяжело дышала.

– Ох, ублажили мне душеньку!.. – сообщила она. – Ох, порадовали! Ох, утешили!..

– Вы куда яйца подевали? – удивился Сережа.

– Какие яйца?… – бабка на радостях от обильной трапезы утратила соображение. – Ох, теперь-то бы, после сытного обеда, по закону Архимеда…

– Вперед, бабушка! – и Сережа налег на дверную ручку.

Оказалось, что блистательная вилла не заперта.

Атлет и вампирша оказались в роскошном холле.

Отец Амвросий где-то запропастился.

– На второй этаж! – негромко приказал Сережа. Он внимательно разглядел план, на котором столовая и «кабинет хозяина дома» были самыми большими помещениями, да еще и соединялись между собой.

Бабка сделала по ступенькам четыре шажка и схватилась за сердце.

Выхода не было – Сережа схватил ее под мышку, благо вампирша была маленькая и тощенькая, и без особого усилия взнес наверх.

Первой комнатой, куда он попал, была маленькая гостиная, откуда одна дверь вела в хозяйские покои, а другая – в столовую. Сережа ворвался туда, пересек комнату в три прыжка и оказался возле двери кабинета. Она была заперта. Атлет бухнул кулаком – дверь выдержала. Тогда он ударил ногой, а ноги у него были мощные. Не родилась еще дверь, чтобы им противостоять.

Сережа оказался в довольно большой комнате, обставленной в каком-то старинном, на его взгляд, стиле, о трех окнах с бархатными портьерами, и первым делом споткнулся о скамеечку на кривых ножках, но не простых, а вызолоченных самоварным золотом.

Отец Амвросий был прав – хозяева виллы нагребли сюда хлама всех веков и всех народов.

Больше всего на свете эта комната напоминала музей, но музей бестолковый, где составлять экспозицию поручили чьей-то безграмотной секретарше. И она, проехавшись по антикварным магазинам, привезла все, что подвернулось, – бронзовые люстры, которые в прошлом веке ни одно солидное семейство не потерпело бы, сервиз с пастушками и маркизами в стиле восемнадцатого века, изготовленный во второй половине века двадцатого, который еще два года назад любой американский провинциал мог заказать по каталогу, треснувшие вазы и вазочки, якобы медные статуэтки, канделябры, электропроводка в которых была, надо думать, еще во времена Людовика Четырнадцатого…

Именно отсюда раздался выстрел, именно здесь отец Амвросий нашел пульку от пневматического пистолета! Вряд ли на втором этаже виллы было еще одно столь же загроможденное псевдостаринной рухлядью помещение.

Найти в этом столпотворении маленькую деревянную шкатулку казалось задачей нереальной.

– Уй-й!.. – застонала, держась за косяк, бабка. – Антиквариату-то!..

– Пулька ударилась в дверь… – пробормотал Сережа. – В дверь, значит, ударилась…

Откуда же стреляла Данка?

Чтобы выстрелить, нужно по крайней мере выставить из треклятого камня руку с пневматическим пистолетом…

Сережа судорожно вспоминал дикую историю, которую рассказала Майка про Данкино приземление на электрическую плиту. Выходит, человек, покидая камень, разносит всю окружающую его мебель. Но Данка оказалась всего-то навсего в навесном шкафу и продавила его. А если бы шкатулку заперли вон в тот дубовый редут, обвитый деревянными гирляндами из жутких роз и полированных яблок? Он же слона выдержит!

Редут принадлежал к той породе старинных буфетов, которые внушают человеку неподготовленному суеверный ужас. Так и кажется, что сперва привезли это чудовище, а потом уж вокруг него возводили стены дома и клали над ним кровлю. А если хозяин в помутнении рассудка хотел установить буфет на втором этаже – то, очевидно, либо вынимали кусок крыши, либо ломали стенку и внедряли редут на постоянное жительство при помощи башенного крана.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации